Звонят из городской творческой организации, просят написать приветствие к шестидесятилетию секретаря.

– Найдите какие-нибудь очень теплые слова. Вспомните что-нибудь очень хорошее.

– Я не могу. Я недавно. Подскажите.

– Мы, к сожалению, тоже не можем.

– Он трудолюбив?

– В том-то и дело.

– Ленив?

– Очень трудолюбив. Если что хорошее прорывается – только в его отсутствие. А это все реже. Он сидит днем и ночью.

– Может быть, хорошо выглядит?

– Да нет. Желтый, бледный. Ночами сидит.

– Может, написать, чтобы красиво отдохнул, дал другим поработать?

– Нельзя. Он поймет.

– Ну что писать? Может, самостоятельно решает?

– Да нет. Бегает, согласовывает каждый шаг.

– А если об этом так приятно упомянуть – мол, не один?..

– Он догадается.

– А если написать, допустим, что оратор блестящий?

– Он поймет, что не о нем.

– А если сказать о счастье в семье?

– Поймет.

– Жену похвалить?

– Обидится.

– О детях?

– Нельзя упоминать.

– А может, почерк хорош, фигура, любим в коллективе?

– Поймет.

– Сказать, что очень рады присутствовать, что все были счастливы служить под его?..

– Поймет.

– Давайте скажем, что не дурак.

– Это к шестидесятилетию?

– Он добрый?

– Нет.

– Злой?

– Нет.

– А какой?

– Никакой.

– М-да… Может, поступки какие-нибудь совершал?

– Что-то не припомним. Его же потому и держат.

– Какой-нибудь свой взгляд высказал? Точку зрения? Мнение?

– Ничего не вспоминается. Вы пока напишите что-нибудь теплое. Абстрактно. Мол, шестьдесят лет – в такой прекрасный день, в таком прекрасном месте. А там, где о нем, ставьте прочерк. Фамилию и две-три черты. Мы вставим сами. Мы тут узнаем. Может, в молодости что-нибудь индивидуальное…

И оставьте второй экземпляр на семидесятилетие на этом же посту.