ЧАСТЬ 7
— Тупик! — удивленно сказал Сергей. — Пришли! Капитан оглянулся. Блики факелов, только что мелькавшие за спиной, пропали. Преследователи, похоже, прошли мимо, надеясь, что Всезнающий-то уж наверняка знает, какие ходы ведут за внешнюю стену замка, и в тупик не сунется. Самонадеянность подвела их, как не раз подводила других. Уже не боясь, что их заметят, Мак-Кафли включил фонарь, провел рукой по кладке, словно слов Сергея и свидетельства собственных глаз ему было недостаточно.
— Послушайте, Джо, куда вы нас привели? Это действительно стена.
— Все идет по плану, — успокоил его колдун. — Это не монолит. Это заштукатуренная кирпичная кладка. За ней ход, выходящий за пределы замка, о котором уже никто не помнит. Нужно только пробить стену, и мы выйдем на поверхность там, где нас никто не ждет.
Капитан, стоявший к стене ближе всех, ударил кулаком. Со стены посыпались мелкие камни, и он понял, что действительно пробить ее будет нетрудно. Чуть отойдя, он с разбегу ударил ее плечом. Этого усилия оказалось вполне достаточно. В казавшемся незыблемым монолите образовалась брешь, в которую Мак-Кафли едва не выпал. Его плечо пробило стену насквозь. Из пробоины выплыло облако пыли.
Мак-Кафли сунул голову туда, но тотчас же убрал ее назад. Сергею даже показалось, что все это произошло одновременно. Одна часть капитана стремилась туда, а другая в то же время хотела оттуда выбраться. С закрытыми глазами он руками ощупывал воздух перед собой. Коснувшись рукой стены, он начал надсадно кашлять, сгибаясь при каждом выдохе пополам. При этом он стучал себя кулаками по груди, словно не в меру развеселившаяся обезьяна. Сергей наклонился над дырой, но капитан, лишенный дара речи, ухватил его рукой, не давая это сделать. Это движение открыло дыру для Мартина. Запах накатил на него волной, коснулся его.
— Что… — Он не договорил. Он застыл, прислушиваясь к тому странному, что начало происходить с ним. Запах коснулся чего-то невидимого глубоко внутри него.
Ответ мог знать только Маввей. Он встал рядом с господином благородным Штурманом. Ему хватило секунды, чтобы разобраться. Для него ответ на этот вопрос витал в воздухе. Он проворно отпрыгнул и, зажав нос, объяснил:
— Это аскрийский гриб. Если его потревожить, воняет просто удивительно. Если он там укоренился, то лучше поискать дорогу в обход. Человеку его запаха не вынести…
Мак-Кафли, уже кое-как пришедший в себя, подтверждающе закивал головой. Было видно, как совершенно чудесным образом прямо на глазах его нос распухал и менял окраску с присущей ему от природы розовой на ярко-красную.
— Крепкая штука, — прохрипел он сквозь кашель. — О господи…
Он опять застонал, ухватился руками за горло, но не сдержался, и его свалил на камни приступ рвоты. Сергей бросился помогать капитану, а Маввей, стараясь не дышать, брезгливо смотрел на колдунов.
Мартин с недоумением смотрел в дыру. Пыль там уже осела, но темнота не позволяла ничего разглядеть. Запах, о котором говорил Хэст, он чувствовал, но тот не был ему неприятен, наоборот, он чем-то привлекал его, задевал какие-то тонкие струны в душе. Он отодвинул Джо и сделал шаг к дыре. Облако запаха словно выкинуло щупальце в сторону людей и коснулось Мартина.
Грудь его поднялась вверх. Он глубоко вздохнул. Джо увидел, как глаза штурмана закатились, и он, запрокинув голову, как сомнамбула, двинулся к пролому. Колдун бросился к нему, но тут какая-то сила подняла его над полом и аккуратно, даже нежно, отодвинула с дороги Мартина.
Он попытался преодолеть ее, но не смог. То, что он испытывал, было похоже на невесомость. Он висел в воздухе, не в силах дотянуться до стены, но при этом он чувствовал свой вес, а Мартин, крадучись, словно боялся спугнуть что-то таившееся за стеной, пошел к отверстию. Нет. Не пошел. Поплыл к нему. Он дышал полной грудью, и Джо, представлявший, как пахнет аскрийский гриб, опустил руки.
Луч фонаря, уроненного Мак-Кафли, бил вверх, но рассеянного света хватало, чтобы видеть лицо Мартина. На нем было написано радостное удивление. Он сунул руку в отверстие, и волны невыносимой вони заполнили коридор. Мак-Кафли снова вывернуло. Он стоял на четвереньках и мотал головой. Маввей, стоящий последним, увидел, что господин благородный Капитан, он же Главный колдун, был повержен, и Маввей взял командование на себя. — Назад! — скомандовал он. — Нам этого не вынести. Отступление не было позором. Тем более отступление перед грибом. С грибами рыцарю воевать было постыдно. Колдунам хватило здравого смысла поверить ему.
Добежав до главного хода, они остановились. В этом месте запах ослабел, и его уже можно было терпеть. У пролома остался только один человек. Сергей направил на него фонарь.
Купаясь в волнах вони, Мартин держал в руке невзрачный темный комочек.
Никто из смотревших на него не понимал того, что случилось, но каждый понимал, что происходит там нечто из ряда вон выходящее.
— Что с ним? — спросил Джо. — Как он может это выносить?
— Штурман! Назад! — прохрипел Мак-Кафли. Мартин повернул голову. Мельком взглянув на капитана, кивнул, но не двинулся с места. Он стоял, сосредоточенно сдвинув брови, словно проверял что-то, подсчитывал…
— Назад! — повторил Мак-Кафли.
Потом улыбнулся. Из-за света, бившего снизу, его улыбка получилась жутковатой, но теперь он послушался капитана. Не меняя выражения лица, словно занятый исследованием самого себя, штурман дошел до них. Они не успели посторониться, и какая-то невидимая сила развела их в разные стороны, освобождая дорогу для Мартина.
— Все изменилось, — сказал он, проходя мимо. — Теперь все иначе…
Он прошел между ними и молча двинулся в обратную сторону.
— Мартин! — окликнул его Сергей. — Что с тобой? Там, куда он шел, были враги. Чувствуя необычность происходящего, инженер снял с плеча разрядник. В тишине коридора звонко щелкнула, задев за ствол, пряжка ремня. Сила, что вела штурмана, была ему непонятна, и он готов был принять меры, однако уже в следующее мгновение он почувствовал, что неведомая сила пожелала распорядиться его разрядником по-своему. Ствол не двигался ни вверх, ни вниз.
— Смотрите!
Сергей убрал руки. Разрядник завис в воздухе. Он ви-; словно вмороженный в него. Штурман обернулся:
— Не надо. Со мной все в порядке. Это мой резонатор. Капитан сморкался и плакал, Джо, сорвав полосу мха, вытирал ему лицо… Его понял только инженер.
— Вылупился, — сказал он. — Он все-таки стал бабочкой! Махаон его фамилия!
Мак-Кафли, ничего не понимавший, приказал:
— Стойте, Мартин. Стойте! Я приказываю! Там опасно! Сергей, остановите же его…
Голос его гулко прокатился по коридору и сгинул в грохоте шагов. Из темноты к ним бежали люди. Мартин остановился. Сергей, горячась, безуспешно рвал ремень разрядника, он не поддавался, и Хэст понял, что пришло его время.
Он, выхватив меч, отодвинул Джо в сторону. Для хорошего боя было тесновато, но ничего. Драться было можно. Мельком он пожалел господина благородного Штурмана, попавшего меж двух огней, но мысль эта мелькнула и пропала, уступая место веселому бешенству.
— Ну вот, и мое время приспело. Уводи друзей, колдун.
Но уходить никому не пришлось. В десятке шагов от штурмана бежавших им навстречу солдат Трульда подняло в воздух. Их скрутило и словно горсть листьев отбросило назад, ко входу в подземелье. Факелы погасли, погрузив коридор в темноту.
Мак-Кафли, первый сориентировавшийся в ситуации, включил фонарь. Изменения, произошедшие за се-.кунду темноты, были немногочисленные, но разительные. Мартин все так же стоял, но впереди него уже никого не было.
— Пойдемте, — скомандовал Мартин. — Не беспокойтесь. Я контролирую ситуацию.
В голосе его не было напряженности. Он действительно знал, что делал. Разрядник, висевший в воздухе, обрел вес, и натянувшийся ремень дернул Сергея за руку.
— За ним! — коротко сказал капитан. — Он вроде знает, что делает. Посветите ему…
Два фонаря пробили темноту до самого поворота. Там копошились солдаты. Трое из них уже стояли на ногах, подняв над головами короткие дротики. Едва свет упал на Мартина, они метнули их в штурмана. Люди не увидели их полета. Со стороны могло показаться, что дротики, словно по волшебству, возникли в пяти шагах от Мартина и ткнулись в невидимую стену. Мгновение повисев в воздухе, они упали на камень. Поравнявшись с упавшим оружием Мартин поднял один из дротиков. Удивленные увиденным, метатели дротиков не поняли, что сейчас самое время бежать отсюда.
Мартин отломил острие, примериваясь, подержался за конец и метнул дротик обратно, словно городошную биту. Ее полет был неестественно медлителен и полон достоинства. Первого вставшего на ее пути солдата она ткнула концом в солнечное сплетение. Тот согнулся, ухватив руками живот, но устоял на ногах. Вместо того чтобы упасть, палка подлетела ко второму и, сделав пируэт, ударила его по затылку. Солдат схватился руками за шлем и упал на своего согнутого собрата. Третий не стал ждать. Не вынеся колдовства, творившегося на его глазах, он заорал благим матом и побежал прочь. «Новгородцы» отчетливо видели, с какой скоростью работают его ноги, но против здравого смысла сам он двигался гораздо медленнее. Что-то удерживало его.
Этим «чем-то» наверняка был Мартин.
Несмотря на потрясение, Сергей сообразил, зачем он это делает, — солдат, словно дрессированная такса, показывал им дорогу к хозяину замка. Конечно, он слышал шаги у себя за спиной и знал, что это идет его смерть, и когда наконец перед самой дверью неведомая сила отпустила его, он с такой силой устремился прочь от нее, что ударился о запертую дверь и упал, потеряв сознание. Капитан дернул Мартина за рукав.
— Мартин! Мартин! — позвал он его. — Пустите меня… Слышите?
Мартин шевельнул плечом, и сила отодвинула Мак-Кафли в сторону. Она была деликатной, но непреклонной.
— Подождите, капитан, моя очередь…
Он встал перед дверью и протянул к ней руки, заставляя свою обретенную силу свиться в жгут и ударить в окованное железом дерево.
— …Башня, брайхкамер! Смотри, башня! Голос оруженосца оторвал Трульда от приятного зрелища. Войска Винтимилли отступали. Со стен в них летели стрелы. Уже бесполезные, посланные не расчетливой рукой с целью убить, а выпущенные вслепую, наудачу, в остывающем азарте отбитого штурма. Брайхкамер опустил свой лук. Плечо болело. В этот раз они почти взошли на стены. Врагам удалось забросать ров в одном месте вязанками хвороста, но, слава Кархе, все это удалось поджечь. Ров теперь полыхал, как большой общинный костер, оттуда несло горелой плотью, и жирная сажа коптила стены замка, но теперь это пошло осаждавшим на пользу. В эти мгновения чадящий костер покрывал своим дымом войска Винтимилли, облегчая их отход. Трульд с недовольным кряхтеньем повел плечами и, не отводя глаз от бегущих, спросил:
— Ну что там еще?
— Башня, брайхкамер. Она…
Трульд посмотрел во двор и обомлел. Там творилось такое, от чего ноги его наполнились противной слабостью. Зрелище было пострашнее штурма.
Башня, только что незыблемая, как и полагалось каменному укреплению, качалась из стороны в сторону, как будто голодные подземные духи затеяли там безумную пляску. Зубчатая площадка наверху описывала круги, словно стояла не на основании из прочных валунов, а висела на верхушке терзаемого ураганом дерева. Влекомый не страхом еще, а любопытством, ухватившись за канат, Трульд слетел вниз и бросился к ней. Он почти добежал до округлой стены, когда кто-то огромный и невидимый ударил по верхушке кулаком. Каменные зубцы, украшавшие ее сверху, брызнули в стороны. Стена глухо загудела, выпуская из себя звук и запах ломающегося и растертого в горячую пыль камня, и трещина, шириной почти в локоть, расколола ее, разветвясь, как черная молния, ударившая из земли. Громадные глыбы, из которых ее сложил предок Трульда, падали вокруг с грохотом, раскалываясь на части, размером от чашки до табурета. Хозяин замка оторопело смотрел на буйство злых духов, не в силах сделать и малого шага в сторону.
Но это был еще не конец. Несколько мгновений спустя башня, распертая изнутри неведомой силой, раскрылась навстречу небу, завалив двор под собой камнями. Трульд оторопело смотрел, как глыбы камней, уложенные его предками на самом верху башни, крошатся и неотвратимо катятся вниз, к нему. Удивление происходящим было так велико, что он не подумал о том, что это может быть опасным, до тех пор пока один из них не ударил его по ноге.
Резкая боль стеганула рыцаря вверх от колена. Он упал на колени рядом с угловатой глыбой, пахнущей горячим камнем, и закричал. Словно в ответ на его крик, из двери в основании башни выскочил солдат и бросился к нему. Рот солдата был перекошен криком. Его собственный страх не давал ему возможности видеть то, что творилось кругом.
— Колдовство! Колдуны выбрались на волю! Беги, господин Трульд! Беги!
Воин не успел добежать до него. Сверху обрушилась лавина камней, и он упал в нескольких шагах от господина. Следом за ним из темноты подвала выбрался главный друг колдунов и его новый родственник Хэст МаввеЙ Керрольд собственной персоной, и Трульд понял, что это вылезла из-под земли его смерть. Брайхкамер бессильно застонал.
Со сломанной ногой далеко не уползешь, однако если у тебя за спиной верная гибель, то ничего другого просто не остается. Трульд это понимал и поэтому пополз, помогая себе руками и обламывая холеные ногти. При всем при этом он вполне осознавал, впрочем, безвыходность своего положения. Он не мог даже позвать на помощь; Ветер, пахнущий старой известкой, свистел рядом, и ему казалось, что он чувствует, как в спину ему дышит Хэст. Раненый и не ждал от него пощады после всего того, что было, но он немного не рассчитал. Враг еще был далеко и даже не видел его.
Маввей выскочил из подвала сквозь пыль и мелкие камни. Башня еще продолжала осыпаться. Крупные камни с грохотом падали на плиты двора и раскалывались на части, давя бочки и в щепы круша деревянные постройки. Сквозь поднявшийся пыльный вихрь он разглядел несколько фигур, убегавших от каменного дождя. Ни одна из них не была ненавистным Трульдом.
— Трульд! — заорал он, испугавшись, что того засыпало в основании башни и все пошло прахом, но не успел он крикнуть во второй раз, как увидел за грудой камней некогда щегольской, а теперь грязный и изодранный плащ клятого врага. Плащ, судорожно дергаясь, уползал в сторону. Радость молнией пронзила Хэста от макушки до пяток.
Враг был беззащитен. Он словно лежал на ладони у Маввея, и деваться проклятому Похитителю Сестер и Разрушителю Замков было некуда. Хэст вздохнул свободнее. После того, что сотворил с башней господин благородный Штурман, никто в замке, даже сам Трульд, уже не помышлял о сопротивлении — всем ведь известно, что колдуна Может победить только колдун, а драться с новыми колдунами было некому. Все видели, что Всезнающий уже переметнулся на другую сторону и у него и в мыслях нет, чтобы вздорить с родственниками.
Миг праведной мести неотвратимо приближался.
Представив, что он сейчас сделает, Маввей взвыл от наслаждения и завертел мечом, но не успел он сделать и шага, как за спиной его раздался крик. Трульд не услышал его, страх заткнул ему уши, а Маввей повернулся. Он узнал голос одного из колдунов. Одно движение головы — и Маввей испытал еще одну радость.
Все его колдуны были в сборе. Все четверо. Первым бежал трульдовский Всезнающий. Его халат празднично сверкал в туче пыли. Широкие рукава летали по воздуху, словно он творил заклинания, не дававшие каменным глыбам опуститься на головы товарищей. Двое же остальных, держа в руках свое страшное колдовское оружие, тащили господина благородного Штурмана.
Маввей благоговейно вздохнул. Господин благородный Штурман сделал свое дело. Он разворотил башню так, что от нее остался небольшой скошенный пенек, но, разворотив ее, он, видно, сделал больше, чем ему было положено Кархой на сегодня, и теперь, обессиленный, шел, почти волочился, поддерживаемый с двух сторон. Лицо его было бледно, бескровные руки судорожно сжимались и разжимались, не находя, во что вцепиться. Вымазанная пылью и кровью одежда колдуна делала его похожим на злого горного духа, упущением Божьих Помощников попавшего на белый свет.
Но не это было самым страшным.
Господин благородный Штурман ничего не видел и ничего не понимал, но он продолжал оставаться центром разрушительных сил, бушевавших во дворе замка. Невидящие глаза колдуна вращались в орбитах, и, подчиняясь этому безумному взгляду, по двору замка летали обломки башен, стражники, бочки… Волшебство, начатое в подземелье, продолжалось!
Голова колдуна бессильно качнулась налево, и ряд бочек со смолой, приготовленной, чтобы поливать осаждающих, разлетелись, словно мухи, вспугнутые тенью птицы. Голова качнулась в обратную сторону, и по земле с треском, заглушившим грохот осыпающихся камней, протянулась толстая, со ствол дерева, вмятина. Она стремительно приближалась к Хэсту. Очнувшись от удивления, он отпрыгнул в сторону, пропуская колдовское наваждение, — и вовремя. Взгляд колдуна миновал его и наткнулся на каменную стену. — Она вспучилась. Трещина взбежала по ней почти до самого верха, и камни с грохотом посыпались вниз.
— Берегись взгляда! — заорал Сергей, отпуская Мартина и хватая обеими руками разрядник. Мак-Кафли не удержал штурмана, и тот, падая, взглядом распорол бок у башни. — Берегись! Расплющит!
Капитан уже и сам понял, что к чему. Он ловко перевернул Мартина на живот, и в ту же секунду двор пересекла еще одна траншея, процарапанная взглядом штурмана. Но теперь он уже лежал лицом к земле. Во дворе стало спокойнее. Бочки одна за другой впечатывались в каменные плиты двора, растекаясь там черными кляксами.
Но и это был еще не конец.
Земля рядом с головой колдуна плыла, словно глина в руках гончара. Она расступалась под напором невиданной силы, с глухим скрежетом продавливаясь вниз бездонным колодцем. Это зрелище заставило Маввея забыть обо всем, даже о беспомощном враге в нескольких шагах от него. Впервые за все время их знакомства он испытал настоящий страх перед силой этих людей.
— Остановите же его! — отчаянно закричал он, видя, как земля около головы колдуна мнется и продавливается внутрь.
Он не думал, что его услышат, но колдуны они и есть колдуны. Господин благородный Капитан Мак-Кафли — бесплотный дух, облекшийся плотью, — повернулся на его крик.
— Трульд! Трульд уходит! Не дайте ему уйти!
Маввей хотел повернуться, но страх и любопытство не дали ему сделать это. За спиной капитана выросла перепачканная соломой и коровьим дерьмом фигура господина благородного Инженера. В руках колдун держал разрядник. Знавший возможности этого оружия, Хэст понял, что сию минуту все закончится.
— В сторону, капитан!
Мак-Кафли отпрыгнул. Разрядник коротко зашипел, и действительно, все кончилось. Мартин застыл. Земля под ним больше не стонала и не шла трещинами. Несколько мгновений рыцарь наслаждался тишиной, потом с хрустом раздвинул плечи.
Вот теперь и пришло время брайхкамера. Маввей нашел его взглядом и неспешно зашагал к нему, наслаждаясь своей силой и той силой, которая стояла у него за плечами. Ему и в голову не пришло, что, пока он пересекает двор, воины Трульда могут истыкать его стрелами, но и тем это тоже не пришло в голову. Теперь Маввей находился под покровительством могучих чародеев. После того, что произошло во дворе замка, кто был жив, либо прятался, либо честно стоял— на стенах, ожидая штурма. Они были хорошими воинами, но умели воевать только с людьми. С колдунами воевать они не хотели.
Хэст настиг своего врага безо всякого труда. Он обошел его и встал впереди.
Им не о чем было разговаривать. Все было ясно наперед. Они спокойно смотрели друг на друга, точно зная, что сейчас должно произойти. Маввей покачивал мечом, умащивая его в руке, а Трульд кривил лицо и поглаживал пальцами сломанную ногу. Вокруг них было тихо. Никто не смел вмешиваться в распрю двух рыцарей. Лучники стояли на стенах, не решаясь даже пошевелиться.
Отдаваясь эхом от стен, в наступившей тишине дробно простучали шаги. Маввей услышал их и не обернулся. Зачем? Он узнал бы их из тысяч.
Мэй остановилась у него за спиной, не решаясь заговорить первой.
— Что хочешь, сестричка? — спросил Маввей. Он не хотел ее обидеть, но перед глазами у него был Трульд, и вопрос все-таки вышел оскорбительным. Она не смутилась. Ответ поставил ее выше оскорбления.
— Смерти, — спокойно сказала она.
Он обернулся на голос и не узнал Мэй. Перед ним стояла не девочка, которую он знал по замку, а молодая женщина в ярком свадебном платье. Он посмотрел ей в глаза, но взгляд не перехватил. Она смотрела не на него. Полный любви и сострадания взгляд был устремлен на его врага.
— Я должен убить его! — глухо сказал Хэст, чувствуя, как уходят куда-то и радость и злоба, как становится пустой душа.
— Не «его», а моего мужа, отца моего будущего ребенка и твоего племянника, — поправила она брата. — Тогда убей и меня вместе с ним.
— Он похитил тебя!
Она не ответила. Точнее, ответила, но не так, как думал Хэст. Она просто отодвинула его, словно ненужный предмет, и склонилась над раненым Трульдом. Маввей понял, что проиграл. С треском и безоговорочно. Никогда еще победа не превращалась в поражение так быстро и так основательно. Он продолжал раскачивать меч, нагнетая в руку кровь для удара, но уже знал, что не ударит. Он видел, что ни она, ни он не уклонились бы от удара, но… Он мог убить всех, но это ничего бы не поправило. Старый Трульдов колдун был прав. С этим нельзя было бороться.
От этого можно было только бежать. Несколько мгновений он чувствовал себя продырявленной бочкой, из которой по каплям уходит вино, но и это кончилось.
Сгорбившись, он пошел к колдунам.
Им было не до него. Все трое живых обступили одного полумертвого. С тупым удивлением Хэст смотрел на колдунов, даже не стараясь понять, чем они там заняты. Все, что происходило вокруг, было для него сейчас настолько далеким от его переживаний, настолько малозначащим в сравнении с горем, обрушившимся на него, что он не мог чувствовать сострадания ни к кому, кроме себя. Он чувствовал себя оплеванным и никому не нужным. Да, конечно, он стал победителем. Но победителем чего? Где же знаки победы? Враг его был жив, сестра отреклась от него… Впору было расплакаться, но он не знал, как это сделать.
В приступе отчаяния он, размахнувшись, выбросил меч и уселся на землю. «Новгородцы» ни о чем не спрашивали его, и он сидел подле них словно обиженный ребенок, до которого никому из взрослых не было никакого дела. На его глазах Мэй хлопотала около его врага и родственника. Появились люди с носилками, несколько Проникателей словно невзначай встали недалеко от него. Ногу Трульда, уже обмотанную чистыми тряпками, уложили на подушки.
— Что за стенами?
— Они отошли, мой господин!
Трульд молчал, и никто не решился прервать его мысли.
— Дружину к знамени, — спокойно сказал он. — И лекаря для меня.
Рядом с ним возник барабанщик. Трульд кивнул, и барабанная дробь, заглушив все звуки, блуждавшие по замковому двору, унеслась в небо.
Десятью минутами спустя защитники замка стояли перед своим господином. Он приказал поставить носилки рядом с Маввеем. Тот даже не пошевелился. Трульд вынул меч.
— Дружина! — крикнул он. — Как заведено нашими предками, по обычаю и праву, освященному Императорами, от себя и вас, мои благородные воины, даю клятву на верность…
Пауза повисла угрожающей тишиной.
— Хэсту Маввею Керрольду, отныне моему родственнику и сюзерену!
Он ритуально взмахнул мечом и вонзил его перед Маввеем. Это усилие вырвало у него из-под ног землю. Мэй закричала, когда он, скручиваясь, словно пружина, упал под ноги Хэсту.
…Спустя два часа Маввей сидел в покоях своего нового вассала. Потрясение от случившегося уже прошло, но привыкнуть к изменившейся обстановке он еще не успел. Трульд сидел напротив него немного бледный, но вполне живой. Его только что принесли от колдунов, где господин благородный Капитан Мак-Кафли своими чародейскими способами возвращал Трульду здоровье.
Мэй держала мужа за руку и улыбалась.
— Я рада, что все так окончилось, — улыбнулась Мэй. — Я знаю, что ты любишь меня и желаешь мне добра, но поверь, именно сейчас я счастлива. Я не знаю, что будет потом, но сейчас…
Она уткнулась лицом ему в грудь и счастливо засмеялась:
— Я ведь люблю его! Люблю!
— Теперь я знаю…
— Ничего ты не знаешь.
Маввей не узнавал сестры. Теперь перед ним была не просто красивая девушка. Она говорила как умудренная жизнью женщина.
— Это надо пережить, перечувствовать… Он смотрел на раскрасневшуюся от счастья сестру и вслух подумал о том, что он скажет Винтимилли.
— Винтимилли? — переспросил Трульд. — По-моему, ты на его счет сильно заблуждаешься. Хэст насупился:
— Послушай, родственничек. Не надо ссорить меня с ним. Верность Винтимилли проверена годами верной службы.
Он прошелся по комнате, собираясь с мыслями. Около окна остановился и посмотрел во двор замка. Там все было без изменений — гнилым зубом торчал обломок башни. Пыль уже осела, и работа господина благородного Штурмана была как на ладони, хотя несведущему человеку со стороны могло показаться, что никакой магии тут нет, а просто резвился тут десяток боевых драконов. Мимо развалин торопливо пробегали трульдовские воины. Он повернулся. Мэй стояла на коленях перед Трульдом, а тот на глазах таял, словно масло на сковородке. Она перехватила взгляд брата, вновь рассмеялась от переполнявшего ее счастья, обняла мужа, поцеловала брата, как в добрые старые времена, и побежала к двери.
— Куда ты? — попытался удержать ее Трульд.
— Мужчин нужно кормить, — сказала она, обернувшись в дверях. — А сделать это может только женщина… Словами и магией сыт не будешь.
Дверь за ней закрылась. Несколько мгновений они молчали.
— Кстати, где чародеи?
— В комнате Всезнающего, обхаживают твоего безумного колдуна. — Трульд стал серьезным. — Не будем им мешать. У них есть о чем поговорить.
Он налил себе и Хэсту вина.
— Да и у нас тоже. Что ты намерен делать теперь? Что будет дальше, Маввей не думал, но что нужно сделать прямо сейчас, знал.
— Надо оповестить Винтимилли, чтобы он снял осаду. Пошли герольда.
Трульд помрачнел. Он явно ждал другого поворота разговора, но все же ответил:
— Вряд ли он мне поверит. Будет лучше, если ты сам поговоришь с ним.
Он наморщил лоб, размышляя, потом сказал:
— Я приглашу его на переговоры. Попрошу подъехать к башне, а ты выйдешь и поговоришь с ним. Только…
Трульд замялся и замолчал.
— Что «только»?
— Боюсь, его поведение тебя разочарует. Хэст Маввей Керрольд нахмурился.
— Послушай, Трульд, — сказал он. — В тебе моя кровь. Старое забыто. Ты женился на моей сестре, пусть против моей воли, но честно. Я вижу, что ей хорошо с тобой, и не буду противиться ее счастью. Я больше не враг тебе, пойми. Не надо бояться меня и ссорить с моими вассалами…
Трульд кивал, соглашаясь с каждым словом:
— Да, да, конечно… Поверь, Хэст, я тебе тоже не враг и никогда им не был.
Хэст усмехнулся, вспомнив, как летел с башни.
— В том, что произошло, виновата лишь наша с Мэй любовь. Подавиться мне, если это не так!
Он приложился к кубку, глотнул. Он не поперхнулся и не закашлялся. Карха подтверждал его правоту.
— Всезнающий часто делился со мной мудростью своего племени. Он часто говорил, что добрыми намерениями выстлана дорога в одно очень нехорошее место. Как всегда, он был прав, но это плохое место мы, как мне кажется, уже миновали, слава Кархе. Поэтому я честен перед тобой. Мне известно, что Винтимилли готовит заговор против тебя.
Маввей высокомерно вздернул голову. Все было на волосок от ссоры, но Трульд не дал прозвучать опрометчивым словам.
— Я не прошу тебя верить мне. Я просто прошу тебя быть осторожным при встрече с ним. Мне известно, что он очень хочет занять твое место…
Он усмехнулся, смягчая горечь слов.
— Все-таки мы теперь с тобой и кровные братья, и родственники.
— Откуда? — грубо прервал его Хэст. — Откуда ты это знаешь?
Трульд грустно улыбнулся. От этой улыбки внутри Маввея все похолодело. Видя, как лицо его изменилось, хозяин замка Трульд кивнул, подтверждая догадку:
— Да. Всезнающий.
Хэст пристально смотрел на Трульда. Родственник ответил ему честным, прямым взглядом. Такому взгляду можно было поверить, но как ему не хотелось этого! Его уверенность в верности Винтимилли была сродни вере в надежность камня, в незыблемость Трех Братьев и плоскость Земного Круга. Трульд собрался еще что-то сказать, но Хэст остановил его:
— Не говори мне сейчас ничего. Не надо. Обещаю, что буду осторожен на встрече, и я сам во всем разберусь.
— Хорошо, — согласился Трульд, — поговорим о другом… По чести говоря, этот предмет волнует меня гораздо больше. Что этот твой Винтимилли? Вассал, мелочь… Поговорим лучше об императорской короне, О самом Императоре…
Такой кульбит озадачил Маввея. Он потерял нить разговора.
— Что ты там о Винтимилли?.. При чем тут Император?
Трульд неловко повернулся и зашипел от боли. Колдовство колдовством, а нога все-таки оставалась ногой. — Нет, Хэст. Ты не видишь всей картины!
Щеки Трульда пошли пятнами. В возбуждении он начал переставлять кубки, кувшины, рассыпал печенье и засахаренные орешки.
— Все гораздо глубже… И интереснее. Ты представляешь, какая это сила — колдуны? У нас в руках!
Капельки слюны полетели с его губ, но он не замечал этого. Ему было не до того. Мартин прищурился. Теперь, после вассальной клятвы, он в общем-то ничего не имел против нового родственника, но это его «у нас» неприятно царапнуло. Трульд уже забыл, что победителем мог быть только один. Ему было безразлично, что думал по этому поводу его недавний враг, но Хэст считал победителем себя. Чтобы не осложнять себе жизнь в ближайшем же будущем всякими разбирательствами по этому поводу, он, как мог, добродушно спросил.
— У нас?
Он даже сделал паузу, чтобы Трульд оценил глубину его удивления.
— Ты, надеюсь, достаточно трезво мыслишь, чтобы понять, что я не оставлю тебе Всезнающего в качестве свадебного подарка. Он мой.
Жесткая непреклонность, прозвучавшая в его голосе, понравилась и ему самому, но Трульд только засмеялся в ответ:
— Нет, мой братец. Всезнающего ты не получишь! Голос его был слишком самоуверен. Хэст оглянулся, осторожно положил руку на кинжал. Мало ли что…
— Ты нарушишь клятву?
— Нет!
Хэст успокоился.
— Что же мне помешает получить его?
Трульд снова засмеялся. Он смеялся и одновременно морщился от боли в ноге, не находя сил совладать со смехом. Колдовство колдовством, а естество брало свое, к тому же то, что он собирался сказать своему родственнику, было славной шуткой.
— Ты можешь взять человека, но ты не сможешь взять волшебство. А зачем тебе одно без другого?
Хэст поднял бровь, ожидая разъяснений. Он был готов к вранью. К самой чудовищной лжи, но ответ Трульда был коротким и убийственно логичным:
— Ты думаешь. Император был глупее тебя или он не понял, какие возможности предоставляет обладание Всезнающим? — Он хрустнул пальцами. — Три месяца. Три! Они пытались сделать ЭТО без меня.
Он замолчал. Хэст тоже молчал, уже догадываясь, что услышит в ответ, если спросит, но все же спросил:
— И что же?
— Ничего! Эти ножны только для одного меча! Хэст не стал ничего больше спрашивать. Этот второй удар, полученный им сегодня, бьи ничуть не слабее, чем тот, который нанесла ему сегодня сестра. Поражение, превращенное им в победу, когда он заставил Трульда принести вассальную клятву, вновь превратилось в поражение.
— Я понимаю, как тебе обидно, но для тебя ведь ничего не потеряно… В твоем распоряжении и меч, и ножны. И я, и Всезнающий будем к твоим услугам.
Он изучающе смотрел на Маввея. Он явно ожидал отклика.
— Пока мы будем вместе, у нас всегда будут и Сила, и Знание.
Маввей продолжал молчать.
— И власть и сила должны иметь конкретное приложение. Не так ли?
Порыв ветра колыхнул занавеси, скрипнул ставней. Он принес в комнату влажный запах болота.
— У нас есть земли и замки в этом болоте, но нужно ли нам только это?
Маввей ничего не ответил. Он ждал предложения.
— С тем, что у нас есть, можно держать за горло Императора. И тогда…
Брайхкамер судорожно сглотнул.
Хэст обратил внимание, что Трульд не сказал «мы можем», а ограничился нейтральной фразой. За ней скрывалось недвусмысленное предложение взять Империю себе. Маввей тоже сглотнул внезапно пересохшим горлом. Он наконец понял, что предлагает ему новый родственник.
Куш был велик. Он вздрогнул, представив себе бескрайнюю страну, раскинувшуюся от Замской трясины, до пустынь Юго-Запада. Города, деревни, храмы Братьев по Вере… Империя лежала перед ним словно прекрасная женщина. Желанная и покорная. Власть! Это была власть над людьми, над пространством, над временем.
Это короткое слово волной прокатилось по жилам, заставляя спину распрямляться, а челюсть воинственно выпятиться. Машинально он посмотрел на разрушенную башню. Огрызок стоял на месте и еще дымился. Трульд был прав! Теперь это было возможно! Но он осторожничал и не спешил согласиться.
— Зачем мне горло нашего обожаемого Императора? Я вообще не люблю никого держать за горло.
В этих словах была явная двусмысленность. Их можно было повернуть и так и эдак.
Трульд понял, что от него ждут большей откровенности, и ответил прямо, как и подобало рыцарю и тайному заговорщику:
— Действительно. А зачем нам тогда и сам Император? Разве наши предки не менее родовиты? Твои единороги прошли путь больший, чем его вепрь…
Это было так неожиданно, что Хэст пришел в себя. Он оглянулся. Трульд, напряженно наклонившись вперед, смотрел на него, ожидая окончательного ответа. Но Хэст не стал спешить.
Кровь прилила к его лицу. Со стеснившимся дыханием он подошел к окну, отодвинул створку. Взгляд его сразу уперся в башню. Костры, горевшие у подножия, освещали разодранную трещиной стену. Он ощутил трепет от понимания, рядом с какой силой он находился все это время. Но они были его силой лишь до тех пор, пока их пути совпадали. Он тряхнул головой. Недоверчиво посмотрел на стол, пересчитал кувшины из-под вина. Уже спокойно усмехнулся. Семь кувшинов каспедийского и горячие слова нового родственника заставили его забыть реальность. Возвращаясь к ней, он сказал:
— Осталось только уговорить колдунов помочь нам.
Может быть, ты уже знаешь, как заставить их делать то, что тебе нужно?
— Не тебе, а нам, — поправил его Трульд. Огорчение, прозвучавшее в голосе Хэста, лучше всяких заверений показало ему, что слова брайхкамера попали на добрую почву. — Нам нужно заставить колдунов делать то, что нужно нам!
— Заставить? — Маввей усмехнулся. — Ты можешь представить, что сотворит с замком господин благородный Штурман, если ему не понравится твое предложение?
Он посмотрел на Трульда. Тот сидел далеко от окна и от стены. Но даже оттуда было видно, как побледнели его щеки. Хэст вспомнил ряд бочек, сметенных взглядом колдуна, и улыбнулся. Да! Трульду нынче здорово досталось…
— Вряд ли он сделает это, если будет знать, что его неповиновение отзовется на его родственниках.
Трульд говорил твердым голосом, но Хэст видел, что он убеждает сам себя.
— Раз они так любят друг друга, может быть, угрожая смертью одному из них, мы заставим служить нам других? Жизнь достаточно привлекательная приманка даже для колдуна. А если мы добавим к жизни золото, то приманка станет еще более привлекательной…
Хэст в замешательстве потер щеку. Не говоря ни «да», ни «нет», он сообщил Трульду:
— Золото на них не очень-то действует… Я уже проверял. К тому же они дворяне.
Тот, словно разглядев согласие в этих словах, улыбнулся:
— Любой из нас, включая Императора, предпочтет богатую жизнь позорной смерти. Не думаю, что колдуны пекутся из другого теста.
Хэст промолчал.
— Ты не сердись, — сказал тогда новый родственник. — Я там кое-что приказал предпринять…
Тишину за окном разрезал певучий звук. Трульд встрепенулся:
— Это Винтимилли. Я вызвал его к Башне Трех Любовников. Он хочет видеть тебя.
…Хэст опустил факел так, чтобы пламя освещало его лицо. Винтимилли был недоверчив. Он прожил такую долгую жизнь только потому, что был недоверчив, и многое из того, что другим людям (впоследствии непременно покойникам) казалось очевидным, он не принимал на веру. Хэст по праву гордился своим вассалом. Всадники, числом около двух десятков, стояли внизу, под башней. Все, как один, были закованы в латы альригийской работы с золотистой насечкой по бокам. Факелы в руках оруженосцев отбрасывали тусклые блики на помятое боевое железо, и насечки красиво искрились, создавая ощущение прохлады. Ночной ветер раскачивал перья на шлемах командиров, окружавших Винтимилли. Лица их были сосредоточенны, словно они понимали важность того, что сейчас должно произойти. Винтимилли, выделявшийся из группы своей белоснежной бородой, привстал на стременах. Конь под ним попятился, и Хэст понял, что всадник непроизвольно сжал его бока ногами, и обученный боевой конь, как и полагалось, попятился. Хэст ждал, что Винтимилли, как это полагается, спешится, встанет на колено и обнажит голову, но тот не сдвинулся с места.
«Старый подагрик», — подумал Хэст, но, спохватившись, не пустил на лицо выражение недовольства. Вместо этого он крикнул:
— Благородный Винтимилли! Я не сомневался, что ты и твои люди выполнили свой долг!
Конь под Винтимилли чуть вздрогнул.
— Я благодарю тебя. Но теперь все закончилось. Мне больше не нужна защита. Трульд стал моим родственником. Завтра после восхода солнца я жду тебя в замке.
Он сказал все, что хотел. Теперь он хотел услышать ответ. Он пришел очень, очень быстро.
— Это морок! — закричал Винтимилли. — Колдовское наваждение! Колдун Трульда вызвал его, чтобы заморочить наши головы.
Воины заволновались. Хороший солдат не боится врага, но колдовские штучки, против которых бессилен меч, могли испугать любого. Их руки задвигались, совершая охранительные движения.
— Они держат нашего доброго хозяина взаперти, а сами подсунули нам порождение здешнего колдуна!
От удивления его брови встали домиком. Хэст был уверен, что Винтимилли узнал его.
— Ты сумасшедший! Я — это я!
— Если ты, презренный морок, скажешь, сколько зубцов на Терновой башне моего замка, то я, пожалуй, стану разговаривать с тобой дальше.
Хэст начал понимать, что старый воин явно над ним издевался. Он привстал в стременах и картинно приложил руку к уху.
— Ну, отвечай проклятый морок! Или ты думаешь, что мой благородный господин ни разу не был в замке своего верного вассала?
Хэст озадаченно молчал. Конечно, он был в замке Винтимилли, но чтобы считать зубцы на башне… Это было здорово придумано. Надо было отдать должное этому старому подлецу. Для тех, кто собрался там внизу, их курятник был исхожен и исчислен, и у них не было никакого сомнения, что все кругом знали об этом.
Винтимилли вскинул руку. Горнист прижал к губам горн. Серебряный звук взлетел в воздух. Отряд расторопно повернулся и поскакал назад, к шатрам. Чуть поотстав от группы, Винтимилли бросил Хэсту:
— Спасибо за приглашение, морок. Завтра я буду в замке. Обещаю, что тебе после этого будет тошно…
Он рассмеялся так, словно выполнил какую-то неприятную работу и теперь мог отдохнуть и развеяться.
…Трульд не посмел их разлучить, а может быть, это просто не пришло в голову. Их всех привели в богато убранную комнату.
Скованные страхом слуги положили Мартина на ложе и, почтительно пятясь на деревянных от страха ногах, удалились. В их взглядах был ужас, и Сергей видел, как спешили они покинуть комнату, где расположились чародеи.
Кроме ложа, в комнате стоял уставленный посудой стол и несколько кресел. Мак-Кафли взглянул на затянутые коврами стены и посмотрел на Джо. Тот молча кивнул головой. За коврами могло быть что угодно. На всякий случай они выдвинули ложе на середину комнаты и обшарили стены. Джо, как специалист по тайным ходам, осмотрел каждую из них. Дверей он не нашел, зато обнаружил две дырки — явно для подсматривания и подслушивания. Недолго думая, он отрезал от лежавшего на столе пирога добрый кусок и, разделив его на части, затолкал в дырки.
— В этом замке, — пояснил он, — любопытство не худший из пороков. Даже имея меня, Трульд все-таки хочет знать больше, чем полагается смертному. Как там Мартин?
— Как бревно, — сообщил Сергей, — ему еще час лежать, а то и больше. Сколько у нас времени, капитан?
Мак-Кафли даже не посмотрел на часы. Часы и минуты, остающиеся команде «Новгорода», огненными цифрами горели в его мозгу.
— Тридцать три часа с минутами.
Не в силах сидеть на месте, он поднялся и подошел к окну. За разбитой башней, за стеной, за лесом, за дымом пожара поднималась странная полосатая гора. Где-то на ней была пещера со складом. Он достал индикатор, провел им от вершины до подножия. Лепесток зеленого пламени ожил, задрожал. Уж отсюда капитан мог сказать, что забираться высоко не придется, что склад где-то невысоко и что идти до него от силы часа три. Но вот как идти?
Сцепив руки за спиной, он стоял перед окном, озирая двор осажденного замка, краем уха ловя разговор за спиной.
— Не зарезали бы они друг друга, — сказал Сергей. — Я Хэста знаю. Чуть что не по его, так сразу в драку…
В воздухе тихонько зазвенело. Он повернул голову. Джо нацедил себе из кувшина и хлебнул из серебряного кубка.
— Не отравят нас? — на всякий случай спросил капитан. Ему тоже хотелось пить, но он сдерживал себя. — Я бы вам не советовал…
— Я для Трульда слишком большая ценность, — самодовольно ответил Джо. — Император ему не простит, если е моей головы упадет хотя бы один волос.
Перед глазами капитана как раз была расщелканная на кирпичи башня.
— Ну… Во время штурма чего не бывает? Тут не до волос.
Поняв, что капитан не шутит, Джо тоже стал серьезным.
— Ни один человек в здравом уме не станет резать курицу, несущую золотые яйца. Я ему нужен. Я ему очень нужен. Без меня он величина менее чем отрицательная.
Глядя, как Джо наслаждается кухней Трульда, Сергей тоже налил себе вина, но под строгим взглядом капитана поставил кубок назад на стол.
— Сильно сказано.
— Нормально. Конечно, это окраина Империи и Трульд по положению двадцать девятого года тут почти полный хозяин, но не забывайте, что, кроме Трульда, есть еще и Император…
Джо высокомерно улыбнулся, вполне осознанно радуясь своему высокому положению в этой иерархии.
— Он заинтересован во мне не меньше, чем сам Трульд. Ему нужны мы оба. Так что если со мной что случится, то я ему не позавидую.
Мак-Кафли посмотрел на Мартина. Как ни крути, Джо был прав. Он был нужен. Это была абсолютная истина. При таком раскладе выходило, что и Мартин теперь, наверное, то же был нужен если не самому Императору, то тому же Трульду… А вот кому были нужны такие никчемы, как они с Сергеем?
— Нет, почему же. — Мысль, пришедшая ему в голову, была настолько очевидной, что не нуждалась ни в каких логических построениях, для того чтобы доказать свою правильность. — Они тоже сгодятся. Вряд ли теперь Джо добром будет работать на Трульда за халат и кусок хлеба. А вот за их с Сергеем жизни… Это приличная плата для чародея…
Он поежился. По спине пробежал озноб. То, что было раньше тенью беспокойства, стало вполне осознанным ощущением, словно кто-то стал за его спиной и развернул черные крылья. Ощущение было настолько явственным, что он оглянулся.
— Джо, — позвал он. — Вот вы человек более знакомый еоздешним строем мыслей. Попробуйте предугадать поступки Трульда. Меня интересует только одно: можем ли мы теперь рассчитывать на его помощь?
Джо опустил кубок и покосился на разрядник:
— Вы имеете в виду, смогут ли они нам помочь?
— Нет. Я имею в виду, не захотят ли они нам помешать?
Лицо Джо стало серьезным.
— Что будет, — продолжил Мак-Кафли, не сводя взгляда с Всезнающего, — если вы уйдете от него, если мы все уйдем? И что будет, если ему удастся нас задержать?
Джо поднялся. Он тоже понял, что имел в виду капитан.
— Великий Карха! Надо выбираться прямо сейчас! Я об этом не подумал. Он не выпустит нас отсюдa.
— Да что вы? — удивился Сергей. Он положил руку на разрядник. — Мы вооружены. Чего нам бояться? Ему сейчас не до нас. А Мартин придет в себя, так и вообще…
— Когда это кошке было не до мышки?
— Когда у нее собака на хвосте… У хозяина сейчас, кроме нас, забот полон рот. Капитан покачал головой:
— При всем моем уважении к твоему мнению, для меня более ценно мнение…
Он повернулся к Джо, чтобы отвесить ему полупоклон, но слова застряли у него в горле. Джо поднялся из кресла и со странным удивлением ощупывал себя руками…
Лицо его побледнело. На глазах ничего не понимающих «новгородцев» он сделал шаг вперед и вдруг упал на ковер. Сергей подхватил его, перевернул. Глаза Джо уже были закрыты, но губы еще шептали:
— Трульд, Трульд…
Сергей прижал ухо к сердцу. Оно стучало ровно и сильно. Тело Всезнающего расслаблялось, становилось мягким. Он чмокнул губами и засопел. С разрядником в руке капитан выжидательно смотрел на инженера. Тот поднял голову и сказал:
— Спит!
Он поднялся с колен и резким ударом ноги перевернул стол с закусками. На полу забулькало и зазвенело.
— Ай да Трульд! — Он прищурил глаза, словно оценивал близкую опасность. — Оказывается, его надо принимать всерьез…
Где-то на краю сознания мелькнуло: «Бедный Хэст!» — но сейчас было не до него..
Как всегда, когда требовалось принимать решение, Мак-Кафли достал трубку. Чмокнув пару раз, он ударил ее о каблук, подошел к двери, прислушался. За дверью было тихо, хотя это еще ничего не означало. Он заложил засов.
— Завари петли и расплавь замок.
Сам он склонился над Мартином. Браслет штурмана он перевел в режим работы аварийного маячка, а потом, убедившись, что все работает как надо, просунув между его рукой и замком браслета нож, он ударил по замку железной палкой, подобранной у камина. Замок расплющился. Теперь, чтобы снять его, нужно будет либо отрубить Мартину руку, либо распилить его. Последнее исключалось совершенно.
Заварить дверь оказалось парой пустяков. Сергей справился с этим элементарно. Ему казалось, что он все понимает.
— Займем оборону? — спросил он капитана.
— Нет. Это не выход. Надо идти к складу. Инженер кивнул:
— А Мартин и Джо? Понесем? Сергей не сомневался в ответе капитана и уже прикидывал, кто из них тяжелее, но капитан удивил его:
— Нет. Они остаются здесь. Сергей недоуменно выпрямился.
— Мы вернемся за ними, когда будем лучше вооружены и сможем заставить Трульда считаться с нами.
— Почему так?
— Здесь они в большей безопасности. И тот и другой нужны Трульду как источники его силы, и он будет их беречь.
— Зачем я тогда дверь заваривал?
— Потому что мы уйдем не через дверь… Напиши записку Мартину.
Он наставил разрядник на стену, и боевой луч уперся туда, где на стене белели куски пирога. Если уж там было место для глаз и ушей, то просто не могло не быть места для головы и туловища. Камень застонал, поддаваясь напору огня. Он засветился, потек. Ковер на полу затлел, но Сергей вылил на него остатки вина и не дал разойтись огню.
Толща стены скрывала в себе потайной ход.
Они спустились по нему вниз и дошли до простенькой деревянной двери. Мак-Кафли прислушался. За дверью было тихо, только мерно скрипело где-то совсем рядом колесо. Капитан перехватил разрядник и знаком показал Сергею, чтобы тот толкнул дверь.
Он был настроен решительно — слишком многое зависело сейчас от их расторопности и предусмотрительности. Скрип двери, на самом деле тихий, отозвался на спине потоком мурашек. Створка отошла в сторону, и они оказались в маленькой комнатенке, заставленной бочками и ящиками. В пяти шагах от них была еще одна дверь. Теперь уже во двор. Сквозь щель в двери Мак-Кафли увидел стены замка. Он вспомнил, как все это выглядело, когда они стояли во дворе, и понял, что башня находится где-то левее их. Чтобы дойти до нее, им нужно будет пройти через двор. Капитан осмотрел комнату. Одного взгляда капитану оказалось достаточно, чтобы составить мнение о хозяйственных способностях Трульда.
— Задержись мы тут, хозяйственный у нас господин оказался бы…
По всему было видно, что Трульд был человеком предусмотрительным, с хозяйственной жилкой. Просто так в этом хозяйстве никогда ничего не выбрасывалось. Нужное и ненужное долгие годы добросовестно сохранялось в совершенно справедливой уверенности, что и всякая дрянь, что в других местах просто сжигалась или выбрасывалась нищим, когда-нибудь непременно вновь понадобится для дела.
Капитанский взгляд наткнулся на комок грязных тряпок. Стряхнув прилипшую труху и подняв одну из них, он обнаружил, что держит в руках плащ. Кончики губ брезгливо опустились, но он все же бросил его Сергею. Выбирать было не из чего.
— Прикройся.
Сам взял другой, ничуть не лучше, и тоже накинул на плечи.
Дверь была заперта снаружи на крюк. Капитан поддел его лезвием ножа и откинул в сторону. Путь был свободен. Перед броском через двор он ощупал себя, убеждаясь, что все на месте. Сергей с мешком за плечами походил на побирушку, живущего от щедрот добрых людей. Сам капитан вряд ли выглядел лучше. Капитан придирчиво осмотрел его и остался доволен.
— Поставь на парализующий. Стрелять только… Нет. Дай мне.
— Он спрятал оружие под плащом.
— Сейчас я открою дверь, и мы медленно, не торопясь, выйдем из нее и пойдем к башне…
Сергей кивнул.
Дверь открылась от легкого толчка. По глазам ударило солнце, и они на несколько секунд задержались в дверях, привыкая к свету, а потом как ни в чем не бывало пошли к башне. Они ничем не отличались от десятка фигур, топтавшихся тут же, во дворе, разве что одежда на них была поплоше. Дверь, черным проемом выделявшаяся на фоне серой стены, была уже рядом. Они обошли кучу щебня, прошли мимо еще чадящих дымом остатков аэроцикла и нырнули в тень. Спустившись тремя ступеньками вниз, капитан облегченно вздохнул:
— Уф-ф-ф. Теперь все просто. Сергей уже стащил с себя плащ и теперь, брезгливо держа его двумя пальцами, смотрел, куда бы его бросить.
— Чего уж проще. Осталось только разыскать в этом лабиринте нужную нам дверь. Как искать будем?
Капитан усмехнулся. Он спустился еще ниже, завернул, следуя повороту хода, уже ставшего подземным. Темнота, еще разбавленная светом, навалилась на них. Мак-Кафли щелкнул кнопкой фонаря. Ответ на вопрос Сергея уже витал в воздухе. Он вынул из кармана две чистые тряпки, прихваченные им из Трульдовых покоев. Одну отдал ничего не понимавшему Сергею, а другую стал повязывать на нижнюю часть лица.
— По запаху, — невнятно пробубнил он. — Как же еще?
…Сергей учуял дым раньше капитана. Легкий горьковатый запах тянулся между деревьями, связывая их, словно веревка. Инженер поднял руку. Капитан остановился. Сергей потянул носом, и капитан сделал то же самое.
— Пожар? — шепотом спросил Мак-Кафли. За те несколько дней, что он провел в развалинах «Новгорода», он настолько привык к запаху дыма, что теперь тот ассоциировался для него только с катастрофой.
— Костер, — снисходительно поправил его Сергей. — Огненный цветок его фамилия.
Пройдя путь от остатков дирижабля до замка Трульда, он чувствовал себя более опытным, более приспособленным к дикой и полной опасностей жизни. Он почувствовал, что, появись сейчас в его руках меч, он бы так же легко и небрежно, как урожденный Хэст Маввей Керрольд, крутанул бы его одной кистью, заставляя воздух присвистнуть от удивления и удовольствия, и не глядя, закинул бы его в ножны за спиной.
И конечно, при этом попал бы в них и не обрезался и не зарубил бы никого из рядом стоящих… Но меча не было, и инженер вместо этого встал на четвереньки. Капитан, не совсем понимая, что затевает инженер, остался стоять.
— Я пойду разведаю, что там и как, — небрежно сказал Сергей.
Капитан спорить не стал. Он пожал плечами и одним шагом оставил его позади. Пока обиженный Сергей принимал вертикальное положение, Мак-Кафли уже ушел вперед. Скользящим шагом, словно он и сам только что резал чужие глотки и едва успел отмыться от вражеской крови, капитан, перебегая от дерева к дереву, шел на запах. К запаху вскоре добавился и звук — металлические пощелкивания, слова команды. Присев за кустом, Мак-Кафли посмотрел сквозь ветки.
Поляйа впереди оказалась длинной — шагов триста, а то и все пятьсот. Она заросла редкой травой. На ней там и сям стояли повозки и бродили вооруженные люди. Совсем вдалеке двумя яркими пятнами выделялись на фоне зелени белые шатры с пестрыми шарами на макушках. Там толчея была еще больше и блестели кирасы воинов.
За краем поляны лес продолжался, а над деревьями торчали вершины гор. Путь их лежал на ту сторону. Трубки под руками не оказалось, и капитан сунул в рот веточку. Кем бы ни были эти люди на поляне — друзьями или врагами, выходить к ним было бы неразумно.
С врагами пришлось бы драться, а с друзьями («Откуда тут друзья?» — подумал Мак-Кафли, но мысли понесли его дальше) — пировать. Ни на то, ни на другое времени не было. Ему показалось, что он слышит, как мимо него с треском проскальзывают секунды, соединяясь с Вечностью.
Он повернулся. Несостоявшийся разведчик стоял рядом и хрустел веточкой. Капитан молча махнул в сторону. Минут пять они отходили от поляны, чтобы не наткнуться на часовых, которые наверняка были где-то рядом, а потом повернули в обход открытого места. На ходу Мак-Кафли поглядывал на индикатор. Теперь сигнал сместился в западный сектор. Люди шли по большому кругу, центром которой был аварийный склад. До него оставалось совсем немного — каких-нибудь полтора или два километра. Теперь все могло решиться в четверть часа.
Если бы не эти люди! Мак-Кафли покачал головой. Все-таки он оказался прав, когда говорил, что неприятности имеют свойство накапливаться к концу пути.
«Правда, — признался он сам себе, — я не думал, что их будет столько…» Настороженность, с которой беглецы вслушивались в лесные звуки, вскоре оправдалась. Откуда-то сбоку до них донеслись слабые стоны. Люди остановились. И каждый из них подумал об одном и том же: кто-то беспомощный лежал посреди леса и жалобно стонал, взывая к человеческой жалости.
Индикатор в руках капитана тянул его вперед, а звук звал свернуть направо,
— Вот воюют люди! — прошептал Сергей в капитанский затылок. — Места им мало… В лесу воевать начали.
И Мак-Кафли повернул на голос. Стоны с каждым шагом становились все явственнее. Теперь стало слышно, как там еще кто-то утробно рычал.
— Аптечку… — бросил на ходу капитан и прибавил ходу…
…Женщина, молодая и красивая, лежала на земле, разбросав руки. Пальцы ее шевелились, сгребая траву и мягкие прелые листья. Вокруг на земле валялись вперемешку какие-то яркие тряпочки из ее одежды и части явно мужского костюма — меч, пояс, колчан со стрелами, стояло прислоненное к дереву копье, ибо женщина оказалась не одна. Сверху на ней примостился мужчина. Рубаха его алым языком выбилась из-за пояса.
Девица страстно постанывала, медленно подбираясь к оргазму, мужчина дергался, расположившись между женских ног, а на ее лице, румяном от прилившей крови, блуждало выражение неземного блаженства. Лица мужчины они не видели, но вряд ли оно выражало что-то другое. И мужчина, и женщина в это мгновение были далеко отсюда, и не было у них никаких обязанностей перед людьми. Только перед природой.
Капитан отпрянул назад, беззвучно сплюнул. Инженер с неловкой улыбкой потер лоб. Он хотел что-то сказать, но Мак-Кафли прижал палец к губам. Сергей закивал, понимая щекотливость положения, развел руками.
Этот невинный жест имел самые роковые последствия.
Рука, описав полукруг, коснулась копья, и то, в соответствии с естественным течением вещей, упало на землю. Прямо на сладкую парочку.
Мужчину это не остановило, но он, верный присяге, повернул голову и… встретился взглядом с Мак-Кафли. Вид незнакомца, к тому же утыканного ветками, поразил его настолько, что он перестал двигаться. Это не было параличом. Глаза у него вращались, а губы шевелились. Видя, что они обнаружены и поправить дело уже никак нельзя (мысль стрелять в женщину Мак-Кафли даже не пришла в голову), капитан дружески кивнул ему и вошел в кусты, из которых только что выскочил.
Уже в спину ему ударил крик:
— Лешие! Лешие рядом!
Женщина, ощутившая изменение в окружающей обстановке, вынырнула из сладкого забытья и завизжала. Хотя она ничего не видела, ее визг перекрывал рев мужчины. Мгновением спустя к их дуэту добавился третий голос. Не в силах более сдерживаться, Сергей захохотал, не забывая, впрочем, при этом резво перебирать ногами. Он сравнил то, что увидел сейчас собственными глазами, с тем, что рассчитывал там увидеть капитан, — с цветом, запахом и иными подробностями, и хохотал, хохотал, хохотал… Но уже через пару минут им стало не до смеха. Шум вокруг них разрастался как колония стрептококков. Звуков становилось все больше и больше. Со стороны поляны хрипло трубил рог, ржали кони. Переводчик что-то булькал, захлебываясь от обилия попадавшей в него человеческой речи, а потом выдал единственную фразу: «Рассыпаться в цепь».
Ситуация плавно и незаметно переходила в разряд неуправляемых, разделяя участников на преследователей и преследуемых.
Преследователи пока не видели «новгородцев» и, следовательно, не могли применить оружие. Лес давал землянам такую поблажку, но одновременно он отнимал у них и кое-что существенное — бежать по нему и не оставлять следов было невозможно. Вмятины в земле, сломанные ветки и потревоженные птицы составляли их шлейф почти такой же заметный, как трек микрочастицы в камере Вильсона, инверсионный след самолета или кильватерная струя океанского лайнера. Конечно, несведущий человек не разобрался бы, что такое означают сломанные ветки и вмятины в сыром мху, но где их тут взять, несведущих-то? Сергей с горечью подумал, что здешние жители не настолько далеко ушли от зверей, чтобы забыть примитивное искусство выслеживания добычи. Он некстати вспомнил рожи, что видел на корабле, и содрогнулся. Теперь он уже не смеялся. Времени ему хватало только на быстрый вдох и такой же быстрый выдох.
Когда лес впереди поредел, он обрадовался, надеясь, что они выйдут к реке либо к озеру. В этом случае на лодке они могли бы опередить преследователей очень надолго. По крайней мере у них было бы время первыми добраться до склада, но случай и удача играли в это утро на стороне преследователей. Вместо реки они вышли к просеке, заваленной стволами полусгнивших деревьев. Шириной она была метров сто. Левее была видна полосатая гора, к которой и лежал их путь. Они остановились. Взгляд вправо, взгляд влево… Все там было одинаковым — поваленные стволы, пеньки вполовину человеческого роста и сухие сучья, грозящие небу.
Улюлюканье за их спинами становилось все отчетливее. Надежды на то, что их не заметят, не было никакой, даже эфемерной. Чтобы уйти от погони, у них оставался только один путь— перебраться на ту сторону, а там полным ходом бежать к складу, надеясь на удачу и быстрые ноги. Капитан первый понял это. Осторожно, словно входил в холодную воду, он сунул ногу в щель между двумя бревнами. В его раскоряченности было что-то от металлического циркуля. НАЗ потянул его назад, но он удержался, перешагнул колоду и поставил другую ногу между стволов.
— Капитан! Стойте! — окликнул его Сергей. Мак-Кафли не остановился, только махнул рукой, подзывая инженера к себе.
— Подождите же! — шепотом окликнул он капитана, оглядываясь по сторонам. Рука его сжимала разрядник. — Подождите! Давайте я прожгу проход.
Мак-Кафли отмахнулся от него, как от мухи.
— А потом что? — не отводя взгляда от земли, ответил капитан. — Опять его бревнами заваливать?
Как всегда, капитан оказался прав. Расчищая дорогу себе, они расчищали ее и для преследователей.
Балансируя на бревнах, Сергей нагнал капитана. Кора на стволах под ногами разъезжалась, и он подумал, как кстати тут пришелся бы Мартин со своими способностями. Он мог бы поднять бревна в воздух, а затем высыпать их перед преследователями. Или на них.
— Вот как раз тот случай, когда Мартин оказался бы очень кстати…
Капитан машинально кивнул, но потом изменил мнение.
— С волшебниками связываться — последнее дело. Они добрались почти до середины, когда первая стрела ударила рядом с ними. Сергей быстро обернулся на деревянный треск. Рядом с ногой, чуть вздрагивая, торчала из деревяшки оперенная смерть. После бега по пересеченной местности преследователи чувствовали себя не лучше преследователей. Вторая стрела перелетела Мак-Кафли.
— Что ждешь? — на ходу крикнул Мак-Кафли. — Дай им так, чтоб отстали…
Сергей парализующим разрядом прекратил на той стороне всякое движение, а потом уже без необходимости, а так. На всякий случай, чтобы показать, что у здешних леших тоже есть кое-что, боевым лучом разрезал деревья, заваливая их верхушками выход на просеку.
Когда просека осталась позади, к ней подоспел новый отряд преследователей. Они кинули несколько стрел, но «новгородцев» уже скрыли деревья. Под их прикрытием они побежали в горы. До них было, может быть, чуть более километра. Их уши уже различали за шелестом листьев грохот падающей сверху воды.
— Водопад! — крикнул на бегу Мак-Кафли. — Еще чуть-чуть!
Земля стала ощутимо подниматься. Она словно была заодно с теми, для кого была Родиной. Чтобы не сбавлять скорости, приходилось прилагать больше усилий. Чуть погодя, поняв, что «новгородцы» все-таки опережают погоню, планета выставила у них на пути полосу колючих кустов. Сергей обогнал капитана и взял на себя труд первым продираться сквозь заросли. Горы тут уже спорили с лесом, и, словно вестники грядущей удачи, то там, то тут среди деревьев торчали здоровенные глыбы — аванпост близких уже гор. За их спиной раздался стук лошадиных копыт. Это было безумием — скакать по такому лесу, но кто-то на него решился. Потом Сергей сообразил, что стук доносился откуда-то сбоку и там может быть поляна, во всяком случае место более свободное от камней и деревьев, и тогда всадник не особенно-то и рискует. Он свернул вправо и, действительно, через несколько шагов выскочил на поляну. Слева от них редкие уже деревья забирались в горы, поближе к водопаду, а справа… Справа неслась лошадь. Пока все бегали за лешими, у кого-то хватило ума перевести лошадь через просеку и догнать их там, где они чувствовали себя почти в безопасности.
— Вперед, капитан. Мы почти у цели, — прохрипел Сергей.
— Всадник…
— Вижу. Вы бегите. Включайте повара. Сергей остановился, поджидая, когда лошадь приблизится шагов на тридцать, чтобы пустить в ход разрядник. Она неслась, не снижая скорости. Он спокойно смотрел на нее, а потом стал вглядываться с беспокойством. Лошадь-то он видел, но всадник? Он искал глазами человека и не находил его. Его просто там не было. Лошадь была одинока, словно дирижабль в стратосфере.
Озадаченный инженер опустил разрядник, повернул голову. Капитан был впереди метрах в пятидесяти. Он уже добежал до деревьев и зазывно махал рукой. Сергей махнул в ответ и тяжело побежал в гору, уже не обращая внимания на близкий цокот копыт за спиной. Он больше смотрел себе под ноги, стараясь не наступить на мелкие камни.
— Сергей! — вдруг завопил капитан. — Обернись! Сзади!
Сергей машинально поднял голову. Капитан, похожий на флюгер, протянул руку, указывая ему за спину. Сергей повернулся, и в ту же секунду сверху на него обрушилось что-то тяжелое. Инженер не стал сопротивляться силе и, как учил Чен Лиюнь, поддался ей. Его перевернуло, но тело само среагировало на нападение, выскользнув из-под придавившей тяжести. Одним движением инженер вскочил на ноги. Рядом с ним, спеша, поднимался с земли коренастый юноша. Из его ладони лучом брызгал яркий металлический блеск. Лезвие кинжала смотрело «новгородцу» прямо в сердце. Сергей смотрел на него и не мог сообразить, откуда он такой взялся. Потом сообразил, что он просто спрятался на другой стороне лошади. Нападавший настолько молодо выглядел, что Сергей не воспринял его всерьез.
— Это кто же у нас такой страшный? — задыхаясь, спросил он. Переводчик послушно перевел. — Это кто же у нас такой смелый? Ну-ка, ну-ка… Как твоя фамилия?
Юноша нервно дышал. Кинжал в его руке ходил ходуном. Эта гонка и ему далась нелегко.
— Наверное, твоя фамилия Александр Македонский? — предположил Сергей. Он старался смотреть в глаза противнику, ловя момент, когда тот бросится на него. Другого исхода он не предполагал. Не зря же этот юноша так спешил, догонял их. Это было похоже на тренировку на выживание. Когда он проходил этот курс в Кейптаунской школе егерей, тогда и научился по лицу противника угадывать момент нападения.
— А может быть, ваша фамилия Троянский конь? Юноша продолжал молчать. Он перебросил кинжал в другую руку. Вспомнив Хэста, инженер начал поворачиваться так, чтобы солнце оказалось у него за спиной… Юноша все еще поигрывал кинжалом, не делая попыток убить кого-нибудь.
— Нет, все-таки наша фамилия, верно, Манная каша… Свет заставил юношу прищуриться. Тот понял, что противник поставил его в невыгодное положение, заставив встать против солнца, и сделал шаг в сторону. В этот момент Сергей, ждавший этого, лихо взмахнул ногой, целя по руке, в надежде обезоружить юношу. Наверное, это было слишком просто, а может быть, все это было написано у него на лице. Во всяком случае, этот юный убийца оказался совсем не похож на придуманную ему Сергеем фамилию. Он качнулся в сторону и полоснул перед собой кинжалом, стараясь достать инженера. На свое счастье, проводя прием, тот не удержался на ногах. Это спасло инженеру жизнь.
Кинжал только чиркнул по спине, разрезав комбинезон и ремень разрядника. Страх холодом обдал внутренности. Сергей почувствовал, что слишком заигрался. Дело зашло слишком далеко. Он сделал несколько кульбитов, чтобы прийти в себя, вскочил на ноги, готовый уже безо всяких шуток драться за свою жизнь, но увидел, что опоздал. Юноша уже медленно валился вниз. Кинжал он выронил и обеими руками держался за торчащую из груди стрелу. На детском лице читалось выражение досады и безмерного удивления. Постояв мгновение на коленях, он со стоном опрокинулся назад и замер.
Первым порывом у инженера было подойти и оказать помощь, но он поднял голову и мгновенно передумал. Перед ним, как раз в том месте, где они переправились через просеку, бежали люди, на ходу стреляя из луков. Санитаров среди них явно не было.
Большей глупости, чем остаться на месте, и придумать было нельзя. Он шарахнулся в сторону, сбивая лучникам прицел, и ноги сами понесли его к капитану. Инженер не чувствовал себя забытым — стрелы падали справа и слева. Одна задела за разрядник, едва не выбив его из рук. Сергей чувствовал себя зайцем. Добавляя реальности этим ощущениям, где-то за спиной залаяли собаки. Лай погнал его вперед, словно хлыст, и в десяток секунд он добежал до капитана. Теперь его защищали деревья.
— Вперед, — прохрипел Мак-Кафли. — Осталось совсем чуть-чуть…
Капитан не ошибался. Гора уже возвышалась над ними. Вновь листья захлестали их по лицам. Мак-Кафли теперь был предельно осторожен. Опасность была не только сзади, но и впереди. Где-то тут, совсем рядом должен был начинаться первый уровень защиты склада от непрошеных гостей…
Три округлых валуна впереди образовывали такую редко встречающуюся в природе фигуру, как треугольник. Мак-Кафли остановился. Уж больно несуразно смотрелась эта геометрическая безупречность на фоне дикого безобразия, творившегося кругом. Он поднял руку. Сергей затормозил и прижался спиной к стволу. Инженеру до камней дела вовсе не было — он смотрел не вперед, а назад. Его больше интересовали люди Винтимилли. Их голоса слышались совсем рядом. Наверняка они, как и «новгородцы» только что, поднимались по склону.
Он посмотрел вниз. Пока там никого не было, но это только пока. Сквозь свист ветра и шум падающей воды были слышны голоса и собачий лай. Охоту на них вели по всем правилам, с загонщиками и собаками. Инженер вспомнил, с каким звуком стрела вонзилась в грудь юноши, и поежился.
— Торопитесь, капитан. У нас минут пять — семь… Вряд ли больше…
Удирая с просеки, они не могли не оставить следов, и теперь наверняка следопыты мятежного вассала ищут их по всему лесу.
Мак-Кафли, словно не видя опасности, не торопясь поцокал языком. Сергей невольно оторвал взгляд от склона:
— Что у вас?
Капитан смотрел в бинокль на камни, а инженер смотрел в затылок капитану. На шее Мак-Кафли блестели капельки пота, как раз там, где тяжелая золотая цепь, подаренная Хэстом, натерла кожу. Завидовать капитану он не стал. У него самого на шее висела цепь ничуть не хуже,
— Так что там? Пришли?
— Пришли.
В голосе капитана не было слышно облегчения. Сергей не понял почему и спросил:
— Ну и что?
— Первый радиус защиты.
— Излучатели?
— Они самые.
Сергей высунулся у него из-за плеча. Камни выглядели солидно, но неопасно. Попасть под них во время камнепада — эта мысль внушала ужас, но сейчас они лежали неопасные и нестрашные.
Так казалось. На самом деле камни были воплощением ужаса. Размещенные в них стандартные инфразвуковые излучатели были способны (они и предназначались именно для этого) отогнать от склада любого непрошеного гостя.
Внизу, пока невидимый за листьями, кто-то захрустел ветками. Сергей обернулся. Кусты шевелились. Самые ретивые или, может быть, самые любопытные были уже тут как тут. Он выстрелил туда парализующим.
— Очи уже здесь, поторопитесь, капитан.
В кустах тоже не дремали. Над его головой, попав в камень, с треском раскололась стрела, на землю посыпались пестрые перья. Он присел и, страшась не успеть, провел в направлении кустов стволом разрядника. Мак-Кафли спрятался за дерево и тут же был вознагражден за свою догадливость тремя стрелами. Сергей упал, перекатился на спину. Стрелы вошли в дерево под острым углом. Стреляли сверху. Инженер перевел разрядник на боевой луч. Было страшно выползать под стрелы, но это было лучшим выходом из положения. Глубоко вздохнув, он выкатился из-за камня. Ствол разрядника описал окружность, часть из которой пришлась как раз на верхушки деревьев. Мгновение все было так, словно ничего не изменилось, но уже через секунду срезанные где-то на середине стволов деревья, обламывая ветки, рухнули на кусты.
Заорали люди. Под треск ломающихся веток и вопли людей он откатился назад. Сердце бухало по ребрам, кровь в жилах бурлила и просила что-нибудь поджечь. Глубоко вздохнув несколько раз, инженер обуздал инстинкты. Сейчас им должны будут понадобиться не они, а трезвый ум.
— Ну что там, капитан? — нетерпеливо напомнил он. — Еще немного, и мне придется убивать их по-настоящему.
— Готово!
Сергей повернул голову и увидел, как камни вспыхнули, словно негодуя, что люди не дают им делать их работу.
— На счет «три» — бегом. У нас в запасе тридцать секунд.
Сергей услышал, как он сделал два глубоких вдоха, предваряя каждый из них счетом. Когда прозвучало «три», он поднялся и, петляя, побежал за капитаном.
Инженер не слышал, стреляли в них или нет. Под ногами хрустела трава, гремели камни. Они пробежали почти половину расстояния до камней, когда перед ним в землю воткнулась стрела, потом он почувствовал один за другим два удара в спину и понял, что НАЗ принял в себя две смерти. Страх бросил его в сторону, и еще две стрелы щелкнули перед ним о камни, рассыпавшись щепками, но он уже был в безопасности. Камни закрыли его от лучников. Он упал на бок, стараясь, чтобы ноги не попались на глаза стрелкам Винтимилли. Спиной он почувствовал, как Мак-Кафли старается сделать то же самое. При этом он еще монотонно бубнил себе под нос:
— Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять… Когда он досчитал до тридцати двух, на поляне что-то произошло. В воздухе прокатился глухой гул, словно где-то недалеко прошла лавина, потом земля задрожала, и в такт с ней защелкали зубы. Сергей стиснул их, стараясь. подавить смутную волну беспокойства. Хотелось вскочить, но рука капитана удержала его за камнем. Там, откуда они только что пришли, раздался стон, и инженер понял, что это начали действовать излучатели. Он понял, что его смутное беспокойство было лишь малой толикой того, что обрушилось в эту секунду на их преследователей. Любопытство оказалось сильнее страха. Он привстал, но тут же сел обратно. Не желая попадать под случайную стрелу, он выглянул сбоку. Тем, кто остался внизу, было не до него. Чуть ниже них прямо перед кустами в беспорядке металось человек двадцать. Побросав оружие, они уже не были воинами. Страх превратил их в стадо, не помнящее о присяге на верность своему господину. Их можно было брать голыми руками. Ужас, словно невидимый бич, гонял их перед кустами, а потом погнал подальше от этого страшного места.
Уже не таясь, Сергей поднялся. Налюбовавшись на поверженных противников, он перевел взгляд на капитана. Тот продолжал сидеть, привалившись спиной к камням. Правой рукой он зажимал плечо, из которого торчала стрела. Глаза Сергея расширились. Мак-Кафли, увидев его лицо, отпустил стрелу и слабо помахал ладонью:
— Ничего страшного. Это явно не смертельно… Сергей наклонил его, заглядывая за спину. Стрела пробила плечо насквозь. Из капитанской спины торчала половина железного наконечника, похожего на листочек ивы.
Это действительно было не смертельно, конечно, если стрелу предварительно не отравили, но даже если бы это было именно так, все же побеспокоиться О капитане следовало бы прямо сейчас.
Инженер сжал зубы, вздохнул. Из раны сочилась кровь.
Падая на камни, она собиралась в маленькие пыльные шарики.
Уверенно, словно делал это уже сотни раз, Сергей толкнул стрелу вперед. Почерневшая от крови материя комбинезона раздвинулась, и наконечник показался целиком.
Капитан охнул. Кровь побежала толчками, выплескиваясь на камни.
— Сейчас, сейчас, — торопливо сказал Сергей. — Сейчас. Я быстро… Я умею…
Задержав дыхание, он резким движением обломил наконечник и вытащил стрелу из капитанского плеча.
— Вот и все.
Капитан поднялся на ноги. Его зашатало. Он прижался к камням, унимая дрожь в слабых ногах.
— Дойдете? — встревоженно спросил Сергей. Никогда еще капитан в глазах инженера не выглядел так плохо. — Может быть, я донесу? Тут недалеко…
— Дойду, — отмахнулся Мак-Кафли. — Посмотри лучше, где противник.
Он сделал несколько нетвердых шагов. Скала поддержала его, словно посчитала за своего. Сергей оглянулся. Приятно было осознавать, что за спиной не осталось ничего, кроме кустов и деревьев. Если там кто-то и был, то сидел тихо, как мышь, и даже не думал о сопротивлении. С краю поляны, блестя нежной зеленью, валялись срезанные им верхушки деревьев. Он высокомерно усмехнулся, подхватил НАЗы и пошел за начальником, раздумывая на ходу о том, как они будут открывать дверь.
Дверь нашлась сама собой. Ею оказался кусок скалы, совершенно неотличимый от основного скального массива. На ней был выбит круг с вложенным внутрь треугольником. Точно такой, каким маркировались аварийные запасы. Мак-Кафли провел пальцем по еще не успевшим стереться временем острым каменным граням. Губы его раздвинулись в улыбке.
— Конец пути? — спросил он Сергея. — Дошли все-таки…
— В шею потолкали… — уточнил Сергей. — А вы что, сомневались, что дойдем?
Вместо ответа капитан махнул рукой и достал личный индикатор.
В скале тонко засвистело, и часть скалы, отодвинувшись назад, ушла в сторону. Мак-Кафли подождал несколько секунд, давая автоматике время приготовиться к их встрече, а потом перешагнул порог. Он не успел ничего сказать или сделать, как Сергей из-за его спины весело проорал:
— Активировать Повара и Доктора. Повара мне, а Доктора — господину благородному Капитану!
За их спинами опять по-змеиному зашипела пневматика, закрывающая дверь. Этот звук, тонкий как лезвие, отсекал их от опасностей молодого и неустроенного мира. Теперь они были в полной безопасности. С этой секунды их защищал не камень, только что отгородивший их от внешнего мира, а земные технологии. Только сейчас инженер ощутил, как уходит напряжение, уже ставшее привычным за последние дни, и он возвращается к тому ощущению безопасности, которого он не чувствовал с самой посадки на планету. Жизнь сразу потускнела, но ненадолго. Оставшийся за стенами мир напомнил о себе.
— Сергей, помоги…
Капитан стоял около раскрытого медицинского саркофага и освобождался от одежды. Комбинезон уже лежал у его ног, а на полу блестели свежие пятна крови. Мак-Кафли попытался забраться в саркофаг, но поскользнулся на собственной крови и едва не разбил голову.
Сергей помог капитану забраться внутрь, закрыл крышку, а сам пошел в душ, по дороге запрограммировав Повара на обильный завтрак для двоих.
В душе он сорвал с себя одежду. Пропотевшие, рваные тряпки полетели в угол. Кинжал, по примеру местных вояк заткнутый им за пояс на спине, покатился по металлическому полу. Камень на рукоятке вспыхнул ярким светом, словно подмигнул инженеру.
Сергей смотрел на мутные потоки грязи, стекавшие с него, и вспоминал события последи их дней. Он чувствовал себя дневником, на котором были записаны все их приключения. На нем были грязь болота, высушенная и растертая в пыль земля из леса, и песок с морского побережья. Из волос сыпался лесной мусор.
Минут двадцать он отскребал от грязи распаренное тело, по запахам определяя, в какой стадии готовности находится обед. Когда Повар сигнализировал о готовности, он выключил воду и, кутаясь в халат, вышел из душа.
Мак-Кафли, бледный как туман на болоте, стоял около Повара и, закатывая глаза от наслаждения, прихлебывал из кружки. Он был окутан вкусным паром.
— Ну, как? — спросил Сергей.
— Вкусно…
— Я имею в виду плечо.
— Нормально плечо.
Капитан для выразительности помахал рукой, но рана еще беспокоила его, и он поморщился:
— Надо же гадство какое. У самых дверей… Поганая планета.
Он снял крышку, и из-под нее вырвалась струя пара.
— А по мне, так и ничего, — отозвался Сергей. — Весело у них тут. Жизнерадостно как-то…
— На вкус и цвет товарищей нет.
Поверх кружки капитан смотрел в дальний угол, где находилась дверь на склад.
— Сейчас берем блок, забираем Мартина с Джо, и ноги моей тут больше не будет. С меня хватит.
Сергей ничего не ответил. Он вытащил тарелки и стал раскладывать по ним все то, что приготовил.
Они пробыли на складе не более часа. К исходу этого времени «новгородцы» достали из контейнера аэроцикл, погрузили на него блок, вооружились, прибавив к имевшемуся у них разряднику еще один. Мак-Кафли, готовясь произвести на местных жителей самое серьезное впечатление, забрал со склада почти все лайт-гранаты.
Лифт поднял их на вершину горы. Капитан сел в седло. Морщась от зуда в плече, он смотрел на замок, выставивший свои острые башни над лесом. На шпилях змеиными язычками развевались узкие вымпелы.
— Вот теперь мы поговорим, — пообещал он Лесу, Небу и Замку. — Не длинно, но вдумчиво…
— Куда мы теперь? — спросил Сергей. Мак-Кафли посмотрел на него, на пульт управления, на небо над головой, на Замок…
— Теперь? Теперь на фронт. Повоюем.
Аэроцикл поднялся с вершины полосатой скалы.
Нагруженный гранатами капитан даже не включил маскировку. Словно медведь, вставший на задние лапы, словно кобра, развернувшая свой капюшон и поднявшаяся на хвост, капитан честно предупреждал тех, кого это касалось, что он приближается…
Делалось все это, конечно, больше для себя. Здешние жители еще не доросли до того, чтобы смотреть на небо в поисках грозящей оттуда опасности, но капитан посчитал, что это время пришло.
Он сделал несколько кругов над лесом, проверяя машину, а потом направился прямо к замку.
Лес, который они так быстро пробежали час назад, величаво проплывал под ними. Оттенки зелени меняли друг друга, перемежаясь рыжеватой от солнца травой. Мелькнула коричневая полоса поваленного леса. Несколько минут спустя под ними уже был лагерь Винтимилли.
Бесшумно, словно птички-треугольники, они пронеслись над повозками и палатками.
— Где все? — спросил Мак-Кафли. — Только что ведь…
— Надо подняться повыше… — сказал Сергей. — Чует мое сердце, где-то они рядом…
Они успели вовремя.
Упрямый старик в очередной раз штурмовал замок. Его отряды уже достигли замковых ворот. Пододвинув к ним таран, дюжие молодцы молотили по воротам тяжелым заостренным бревном. К мосту, прикрываясь щитами, бежали пехотинцы, на ходу бросая камни из пращей. Лязг и вой там были такими, что Сергей с тихой радостью погладил сиденье аэроцикла. Оказаться внизу, даже с разрядником в руках, ему не хотелось.
Люди внизу бегали, в небо поднимался дым костров, пыль и топот сотен ног. Все суетились и орали, но все это не производило впечатления хаоса. Во всем том, что происходило там, чувствовалась чья-то воля. Каждый знал свое место в этом хаосе, и бег был всего лишь средством достичь отведенного ему планом места. Все двигалось. Неподвижным было только каре конницы, стоявшее на расстоянии полета стрелы от замка и ожидавшее, когда ворота рухнут и они смогут ворваться в замок. Мак-Кафли повернулся к Сергею:
— Это надо остановить! Кто тут главный? Сергей, с любопытством смотревший на армейские эволюции внизу, только пожал плечами:
— А кто тебя послушает?
Мак-Кафли в раздражении дернул головой. Инженер был прав. Сейчас, когда счет времени пошел уже на часы, искать в месиве всеобщей драки какого-то местного властителя, а потом еще уговаривать его повременить со штурмом было бы непозволительной тратой времени…
Тем более что у них был другой способ, чтобы добиться желаемого.
Он снял с пояса гранату, аккуратно отсоединил кольцо и — начиная этим движением военные действия — отправил ее вниз.
Сергей, понимая, что конец приключениям уже близок, что это, может быть, последняя возможность украсить свой последующий рассказ перед знакомыми девушками новыми душераздирающими подробностями, выстрелил вверх шумовой ракетой. Переливчатый свист заглушил шум битвы. Шум от нее был настолько резким, что даже лошади из кавалерийского каре задрали вверх морды.
Вспышка взрыва четко обозначила их длинноногие тени, следом за ней последовала еще одна вспышка, а затем еще и еще… Тени сломались и рассыпались по полю. Мак-Кафли швырял гранаты без сожаления, понимая, что все что тут происходит, видят и в замке, так что, ослепляя войско Винтимилли, он не помогал Труль-ду, а, напротив, показывал ему, что сделает с ним, если он посмеет сопротивляться.
Поведение капитана было подчинено холодному расчету, а вот Сергей…
Сергей чувствовал себя так, словно все вокруг него было сном — ярким, достоверным, с запахами и ощущениями, но сном, в котором он мог делать все, что ему приходило в голову, — можно было летать, разрушать замки, и все это безо всякой опасности для себя. В этом сне он был самым сильным. Он был бессмертен и неуязвим. Стрелы, мечи и камни, бывшие в руках его противников, не были реальной угрозой. Они были только символами того, что называлось опасностью в реальной жизни. Ощущая радостную вседозволенность, он вынул вторую ракетницу и внес свою долю сумятицы в то, что творилось внизу.
Яркие клубки разноцветного огня прокатились по небу, словно новоявленные косматые солнца. Желтый, голубой, оранжевый, опять голубой… Это проняло даже капитана.
— Светопреставление! — в восторге заорал Мак-Кафли. — Люблю!
Длинные плевки разноцветного пламени чертили небо, оставляя за собой плотные клубы дыма. После первого десятка выстрелов небо стало похоже на карту звездного неба, где аэроцикл стал одним из полюсов. Одна из ракет, попав на телегу с сеном, зажгла его, придавая разгрому армии Винтимилли законченный вид…
Столб дыма поднялся вверх, заставив капитана переменить положение. Они поднялись повыше и осмотрелись.
Сверху все это смотрелось словно разворошенный муравейник. Зато сразу нашелся сам Винтимилли. Он пытался навести порядок в том, что несколько минут назад было его войском. Махал мечом, отдавал приказы, которые никто не слушал. Несколько мгновений он стоял, в отчаянии опустив руки, но вдруг прыгнул в поток бегущих мимо людей и вытащил оттуда человека без доспехов в коричневой мешковатой одежде. Ухватив за шею, он задрал его голову вверх и затряс, то и дело тыча рукой в небо и чего-то требуя.
— Вон Винтимилли, — сказал Сергей. — Командует. Винтимилли, окруженный командирами рангом поменьше, шел рядом со здоровенной осадной башней, что не спеша подкатывали к стене его солдаты. Мак-Кафли пронесся над ней раз, другой… Сергей не стрелял, оставляя за капитаном право начать военные действия, но тот вместо разрядника достал неизменную трубку.
— Разрежем ее? — прокричал Сергей — Или оставим так?
— Ничего не оставим! — ответил капитан. Он энергичными движениями несколько раз повернул металлический ободок на чашечке трубки и бросил ее вниз. Аэроцикл тут же рванулся в сторону, ибо Мак-Кафли точно знал, что сейчас произойдет на земле. Сергей не видел, куда подевалась трубка, но через секунду на месте башни с грохотом поднялись в небо бревна, и она стала заваливаться набок. Люди вокруг разбегались, не обращая внимания на командиров.
Капитан наклонился над бездной, рассматривая переполох под своими ногами.
— А кому он теперь нужен, этот Винтимилли? Он снизился почти к самой земле и на бреющем полете пронесся над равниной, сея вокруг себя ужас и оцепенение.
Порядка тут, внизу, уже не было никакого.
То, что сейчас происходило, выходило за рамки здешнего здравого смысла. Запредельность ситуации заставляла людей действовать не по здравому смыслу, а по животному инстинкту, который требовал одного — бежать, спасать свою жизнь. Каждый думал только о себе.
Но были и исключения.
Два десятка воинов под предводительством какого-то отчаянного смельчака попытались развернуть камнемет и сбить посланца дьявола на землю. К счастью, капитан вовремя увидел это. Он бросил машину вниз, уходя с линии выстрела, и на вираже парализующим лучом прошелся по камнемету. Смельчаки, не успев разбежаться, попадали рядом с вывалившимися из метателя камнями, а капитан боевым лучом разрезал канаты, превратив грозную боевую машину в груду бревен.
Спина бегущего врага всегда вызывала прилив энтузиазма. Воодушевленные бегством осаждающих, защитники замка не побоялись дьявольского посланца в небе и попытались сделать вылазку. Они открыли ворота и начали оттаскивать в сторону таран, но капитан повернул к ним и обездвижил оборонявшихся точно так же, как и только что обездвижил нападавших. За свистом воздуха в ушах Сергей не услышал, как зашипел разрядник, но люди около тарана попадали. Это значило, что капитан и в этот раз не промахнулся.
Около ворот он поднялся вверх, озирая поле битвы. Остатки войск бежали к лесу. Те, кто не мог этого сделать, лежали вокруг растоптанных шатров и палаток в ожидании своей участи. Теперь у «новгородцев» было часа полтора для устройства своих дел.
Они могли бы перелететь стену и очутиться во дворе замка, но капитан решил, что еще один урок для Трульда не будет лишним. Слишком много сейчас поставлено на карту. Повиснув в воздухе, в полусотне шагов от ворот он со всей аккуратностью, на какую был способен, вырезал створки ворот, а потом толчком, с разгона, вбил их во двор замка.
Капитан медленно пролетел в середину двора, подальше от стен, башен и связанных с ними неожиданностей и посадил аэроцикл на землю.
То, что их не вышли встречать, не насторожило капитана. Было бы странно, если бы у кого-то тут хватило смелости сделать это после того, что только что на их глазах произошло с армией Винтимилли. Они были готовы к ужасу, и именно он встретил их во дворе беззащитного замка. Среди развалин было тихо. Капитан посмотрел на часы. Время текло словно кровь.
— Эй, хозяин… — Мак-Кафли не помнил, имени владельца замка и запнулся.
— Господин благородный Трульд, — напомнил Сергей, напоследок лаская язык вычурным обращением. Капитан оскалился, но имени не повторил.
— Нам нужны те, кого ты держишь у себя против их воли… Пусть выйдут Всезнающий и мой штурман…
— А так же господин благородный Хэст Маввей Керрольд, — добавил Сергей, посчитав, что уж если начали делать доброе дело, то надо делать его до конца.
Ветер подхватил слова капитана и унес их к высоким окнам замка. Он же подхватил вяло болтавшиеся на флагштоках бело-розовые полотнища. Флаги гордо натянулись, вытянувшись по ветру.
Им никто не ответил, но они знали, что их услышали. Капитан, сочтя слабостью повторение требования, молчал, только носок его сапога нервно постукивал по земле. Когда две минуты спустя во дворе никто так и не появился, он, показывая, что они заслуживают более серьезного к себе отношения, просто срезал флаги Трульда вместе с флагштоками. Два бело-розовых полотнища потащило в сторону разоренного лагеря Винтимилли, а третье упало во двор, прикрыв собой груду деревянных развалин. Без умысла, а по чистой случайности, луч задел угол деревянной башенки, прилепившейся сбоку Цитадельной башни, и срезал его. Бревна посыпались оттуда, словно гнилушки из трухлявого пня. Там, где они упали, поднялось облако пыли, вздыбились разломанные доски.
Еще пару минут спустя, когда капитан уже начал выбирать, что еще в архитектуре замка требует исправления, обитатели замка откликнулись. Глубоко внутри послышался протяжный скрип. Минута тишины, а потом они услышали шаги.
Пораженный ужасом двор отбрасывал их звук между каменных стен, не давая выскочить ему из закрытого пространства. Мак-Кафли поднял руку. Сергей встал.
— Сдаваться идут, — сказал капитан с недоброй усмешкой. — Сейчас ключи от замка принесут.
Но не угадал. В дверях появился благородный Хэст Маввей Керрольд. «Новгородцы» молча стояли, ожидая, когда он подойдет.
— Приветствую вас, господа… — сдержанно, с достоинством сказал он.
— Мы тоже рады тебя видеть, господин Маввей, — откликнулся Сергей, предоставив капитану высматривать опасность. — Как тут дела? Где Всезнающий и господин благородный Штурман?
— Не знаю… В замке. Я их не видел. Я все время был у Трульда.
— Сочувствую. Ты цел? Маввей пожал плечами.
— Надо идти за ними, — сказал капитан. — Нечего ждать.
Он решительным жестом закинул на плечо сумку с драгоценным блоком. Сунул Сергею в руку разрядник. Посмотрел на Хэста. Секунду он колебался, брать его с собой или нет, но взгляд его упал на аэроцикл за спиной рыцаря. Кто-то должен был остаться с ним.
— Послушайте, Хэст. Я прошу вас помочь нам. Хэст кивнул:
— Я готов. Что нужно делать?
— Побудьте здесь. — Он кивнул на аэроцикл. — В этой штуке спасение, и ваше и наше.
Рыцарь кивнул еще раз. Мак-Кафли отвернулся, перехватил любопытный взгляд Сергея.
— А мы пройдемся. Надо же с хозяином объясниться. Они пошли по пустому настороженному двору. Мак-Кафли цепким взглядом выглядывал опасность. Она могла принять тут облик лучника, арбалетчика, да и просто любого крепкого мужика с топором.
Сергей не смотрел по сторонам, а оглядывался на Хэста. Тот, картинно обнажив меч, стоял рядом с аэроциклом и успокоительно махал «новгородцам» рукой.
— Что вертишься? — сквозь зубы спросил капитан. — По сторонам смотри, а не назад. Нет там ничего интересного.
Он дернул плечом, поправляя мешок с блоком.
— Не улетит твой Хэст.
С десяток шагов Сергей прошел, глядя по сторонам, но потом его голова вновь повернулась к Хэсту.
— Не пойму я, — сказал он наконец. — Доспехи на нем… Одежда новая…
— Ну и что? Убил кого-нибудь, наверное… В окне шевельнулась занавеска. Мак-Кафли мгновенно выстрелил. Ничего не произошло. Никто не упал оттуда, не застонал в бессильной злобе.
— Да не похож он на страдальца, вот в чем дело.
На кого похож, а на кого не похож этот туземец, Мак-Кафли в данный момент не интересовало совершенно. Он досадливо, словно отмахивался рукой от чего-то надоедливого, пожал плечами.
Сергей, проверяя свое ощущение, вновь повернулся к Хэсту и увидел, как он, вскинув меч, обрушил его на аэроцикл. Это был первый удар, и он остался единственным, потому что в ту же секунду грохнул взрыв.
Воздух ударил по ним мягко, словно подушка. Взрывная волна хлопнула по спинам и прокатилась дальше, поднимая облако пыли. Этот звук что-то выключил внутри капитана.
Мак-Кафли застыл, словно его вморозило в эту проклятую землю. Плечи, поднятые в недоуменном пожатии, так и остались вздернутыми вверх, У него не было сил опустить их обратно. Словно муха, на которую попала капля смолы, он ощутил, что не может сделать ни одного даже малейшего движения. Не может даже повернуться, чтобы взглянуть назад. Он уже знал, что случилось, но не хотел верить в то, что это произошло. Он знал и не смел повернуться. Сила, более могучая, чем любопытство, и более могучая, чем долг, остановила его.
Этой силой был страх.
Сергей закричал. Ужас, распиравший голос инженера, разорвал липкую паутину, сковавшую капитана.
Дрожащие ноги развернули его к аэроциклу. На месте его посадки горел костер. Двор уже заволокло дымом. Языки пламени комкали остатки аэроцикла.
Между ними и костром корчился на земле Маввей. Силой взрыва его отбросило к замку, но он был жив. Сергей подбежал к рыцарю.
Капитан увидел, как он наклонился над ним, засуетился, доставая аптечку. Не принимая случившегося, он перевел взгляд в пламя, и ему показалось, что там корчатся лица тех, кто сейчас оставался на «Новгороде». Кулаки сжались, он услышал скрип собственных зубов и почувствовал на языке крошку. Он знал, что должен сделать. В эту секунду им двигала только ярость. Ярость глубокая и темная, как жерло колодца. Он вскинул разрядник над головой и бросился к Маввею, одержимый желанием убить…
— Остановитесь! — прогремело у него за спиной. Злоба капитана была так велика, так неистова, что он хоть и услышал голос и узнал его, все же нанес свой удар. В то же мгновение что-то подхватило его, повернуло, подняло в воздух и оставило там. Разрядник, выпущенный из рук, упал на землю, едва не задев голову Маввея. Мак-Кафли зарычал, несколько раз рванулся, но невидимые руки держали крепко, не давая дотянуться до лежащего на земле предателя. Капитан рвал невидимые пальцы, пока силы не оставили его. Он повернул голову. К ним направлялись Мартин и Джо. Они шли не спеша, переговариваясь между собой с такой безмятежностью, словно все происходящее их вовсе не касалось.
— Убейте его! — крикнул он им. — Убейте его, ради справедливости!
Сергей отпрянул назад, испугавшись не предложения, но самого капитана.
— За что? — спросил Мартин. — Что он сделал такого, чего не сделал я?
— Он убийца!
Мартин посмотрел на капитана без гнева и удивления. В глазах его плескался океан спокойствия. Он просто пожал плечами:
— Я сам такой. Здесь все такие.
Отброшенный взрывом, Хэст корчился у его ног. Блестящий панцирь был измят и разорван колдовской силой с такой легкостью, словно и не был он откован оружейниками из металла, а склеен из картона.
— Ты не понял! — закричал Мак-Кафли, стараясь повернуться в невидимых руках. — Мы не успеем к сроку… Он убил всех нас… И их…
Невидимые руки разжались. Он упал на землю рядом с рыцарем.
— Есть вещи, сделав которые однажды потом приходится стыдиться всю свою жизнь. Сейчас вы чуть не сделали одну из них.
— Мы не успели… Я не успел…
Горе капитана выжгло в нем все, даже желание убить Хэста. Он сел рядом с ним, обхватив руками голову. Джо посмотрел на него, потом в небо.
— Здешний священник говорил: «Смирись, и Карха даст чудо». Поверьте, капитан, не все так плохо, как вам кажется. Нужно просто смириться.
Он деловито подошел к воротам, снял и отбросил брус, соединявший створки. Потом измерил одну из них шагами.
— Места тут хватит? — спросил он у Мартина. Тот рассеянно оглянулся:
— Думаю, да. Рассядемся как-нибудь… Джо бросил на створку моток веревок.
— Сергей, ведите капитана сюда. И привяжитесь, будет ветрено.
Сергей посмотрел на Мартина, тот кивнул.
— Пока вас не было, у нас было время просчитать варианты, — сказал он.
Инженер еще не знал, что сейчас произойдет, но понимал, что будет свидетелем чуда. Капитан чувствовал то же самое. В эту минуту он не ощущал себя командиром экипажа. Черный от горя, с глубоко запрятанной в душе надеждой, он сидел, глядя на остатки аэроцикла и на Хэста, стоявшего на коленях перед ними. У него не было сил ни встать на ноги, чтобы встретить смерть, ни уползти от нее.
За спиной Сергея скрипнуло дерево. Мартин сел рядом. Несколько секунд он сидел с полузакрытыми глазами. Сергей немного подождал и решился нарушить торжественное молчание.
— Куда полетим? Туда? — спросил он.
Мартин был погружен в себя. Он еще не освоился с тем, чем стал, и интерес к своим возможностям перемешивался с опасением не справиться с той мощью, которой он сейчас обладал. Голос Сергея вытащил его в реальный мир привычных вещей.
— Нет. Не туда. Обратно…
Он полузакрыл глаза, и створка ворот плавно поднялась над землей.