ЧАСТЬ 2

Словно птенец, пробующий новую для себя стихию, дирижабль сделал круг над головой капитана.

Если бы у аппарата были крылья, то Сергей обязательно помахал бы ими капитану, но крыльев не было, и он с некоторой долей досады на это направил машину на юг. Дирижабль медленно, но неотвратимо уходил вверх. Без ускорения, которое ассоциировалось для людей с любым движением вперед, он взбирался все выше и выше к невидимым сейчас звездам. Иногда ветер дружелюбно подталкивал его плечом. Тогда гондола колыхалась, и люди ощущали плавный толчок, бывший своего рода рекомендацией в клуб облаков и еще ближе возносивший их к солнцу.

Руины из иллюминаторов дирижабля выглядели куда как более респектабельно. Мелкие осколки «Новгорода» и обугленные деревья отсюда выглядели однородным монолитом черного цвета с блестящими вкраплениями. Похоже это было на кусок черного бархата, по которому кто-то рассыпал горсть металлической стружки. Зелень леса, окружавшего место посадки, делала его менее скорбным. Свежевспаханная земля от его соседства уже не навевала мыслей о могиле и безвременной кончине. А накренившаяся носовая часть крейсера и вовсе оживляла эту композицию, делая ее похожей на солнечные часы.

От этой ассоциации инженеру пришли в голову мысли о босоногом детстве, парном молоке, и душа его наполнилась тихой радостью. Оглянувшись назад, он с удовольствием увидел, как Мак-Кафли внизу становится все меньше и меньше. Пока инженер мог различать его, капитан махал пукой, потом растворился в зелени, стал незаметной черточкой среди развалин.

«Славно все-таки, — подумал Сергей. — Хороший он человек, но зануда. Без него тут как-то спокойнее…»

Хорошее настроение просилось наружу. Хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, ощущением свежести и спокойствия.

— Хорошо! — сказал он.

— А? — откликнулся Мартин.

— Хорошо, говорю… Спокойно. — Он показал пальцем вниз и изобразил лицом капитана. Говорить он не решился — связь работала, и капитан вполне мог услышать его.

Мартин кивнул, если и не разделяя мнения Сергея, то вполне понимая его.

— Кстати, спасибо, — небрежно бросил инженер.

— За что? — поинтересовался штурман.

— Не успел тебя поблагодарить там, на берегу. Это ты ведь мне ствол поднял? Больше некому было…

— Это когда ты мыльницу строгал? — усмехнулся Мартин. — Я, конечно. Не всегда же мне огурцами играться…

Дар, которым обладал Мартин, был одновременно и его счастьем, и его огорчением.

Огорчением — потому что сила его была невелика и хватало ее только на то, чтоб удивлять девушек, да на шалости с огурцами и рукоятками. Счастьем — потому что, как и всякий обладающий Даром, он знал, что тот всегда будет с ним и что возможности его теоретически безграничны и что если ему сильно повезет и он наткнется на свой резонатор, то это заставит его Дар раскрыться в лол— ную силу, и тогда…

Сергей почувствовал грусть приятеля и постаРался ее сгладить.

— Не расстраивайся. От тебя уже польза в хозяй имеется, а если еще и повезет как Цзе-Ху…

Он сказал это и тут же прикусил язык — сказал лиш нее. Мартин сдвинул брови и вообще замолчал.

Упомянутому Сергеем Цзе-Ху действительно повезл Он нашел свой резонатор еще двадцатилетним в одном из лондонских музеев. Им стала одна из картин Ватто. С ее помощью он сделал то, что прославило его на весь мир и вознесло на самую верхнюю ступеньку психодинамической табели о рангах — мысленным усилием он передвинул одну из небольших пирамид в дельте Нила почти на полтора километра.

Случилось это более пятнадцати лет назад, но с тех пор его успех вселил надежду во многих. Каждый, в ком хоть едва-едва тлела искра Дара, искал то, что уравняет его с самыми сильными.

Искал каждый, но находили не все.

Мир велик, и вещей в этом мире было преогромное множество. Какая из них поможет ему, сказать не мог никто. Системы в подборе резонаторов не существовало никакой, и помочь в поисках мог только случай.

Цзе-Ху помогла картина. Щекоти, второму номеру в психодинамической табели о рангах, помогал запах свежих буковых опилок. Хуану Тербелье — ощущение шероховатости неотполированного красного дерева… Это был таинственный мир намеков на истину, мир частых разочарований и редких радостей, но Мартин жил в нем и не мыслил себя вне его.

Что такое Дар, теперь сказать не мог никто. У ученых, что занимались этой проблемой, было сразу два мнения, и, как водится, прямо противоположных. Одна группа исследователей считала это атавизмом, лукавым намеком матери-природы на возможности, безвозвратно упущенные Человеком Разумным на эволюционной лестнице, а другие, напротив, твердо верили, что этот Дар немногих — столбовая дорога для всего Человечества, указующий перст в Светлое Будущее, где человек станет действительно всесильным.

Сергей посмотрел на погрустневшего Мартина и подумал, как тяжело червяку знать, что он в состоянии стать бабочкой, но не знать, когда и как это может произойти, да и произойдет ли вообще. Поймав его взгляд, штурман сам почувствовал неловкость разговора.

— Ладно, — вздохнул он. — Не будем скулить… Что у нас внизу?

«Новгород» уже скрылся за горизонтом, и внизу, сколько хватало глаз, землю покрывала зелень леса. Ответить Сергей не успел. В кабине прозвучал голос капитана:

— Эй, экипаж, как дела?

Мак-Кафли постарался произнести эти слова спокойно-формально, но чувствовалось, что он все-таки волнуется.

— Все нормально.

Солнце заливало кабину ярким светом. Пройдя через трещину в стекле, луч разлетелся по пульту веселыми цветными осколками.

— Насколько нормально? Я, конечно, вижу, что вы не падаете, но все-таки… Нужны подробности.

Мартин провел пальцем по показаниям приборов.

— Скорость — шестьдесят два. Попутный ветер.

— А высота?

— Почти шестьсот. Но вряд ли мы поднимемся выше.

Давление в оболочке только шестьдесят восемь процентов от нормы.

Радиоволна донесла тяжелый вздох капитана. Сергей представил, как Мак-Кафли сокрушенно и сочувствующе качает головой.

— Да. Я видел. Надо сказать, что вид у вашего аппарата не очень-то бравый… Так что там под вами?

— То же, что и у вас. Лес. Красиво…

Сквозь кисею легких облаков земля внизу выглядела милой и безопасной, словно детская кроватка. Глядя на нее, не думалось ни о неприятностях, ни об аварии, ни тем более о капитане, а жизнь обещала только интересные приключения средней сложности.

— Вы там не расслабляйтесь, — сказал капитан, почувствовавший атмосферу беззаботности, наполнившую кабину.

— Как можно, — откликнулся Сергей, закидывая ногу на ногу. — Мы бдим.

Он зевнул, но удачно прикрыл рот рукой, так что Maк Кафли ничего не услышал.

— Знаю я вас, — на всякий случай сказал он. — Cидишь, наверно, нога на ногу…

Сергей поспешно убрал ногу на пол. Приняв слова капитана за попытку развеять скуку, он спросил:

— Вам там не скучно, капитан?

Послышалось сопение. Сергей понял, что капитан взял в зубы трубку и тем самым выразил несогласие с экипажем дирижабля.

— Обо мне не беспокойтесь. В моем распоряжении все развалины. Я собираюсь заняться кладоискательством.

Сергей прикинул, что Мак-Кафли сможет там найти, и покачал головой:

— Скорее археологией. Черепки, осколки, руины… Это ведь по части археологов?

Капитан не стал спорить. Он помолчал, еще раз чмокнул трубкой.

— Во всяком случае, тоже займусь делом. Может, повезет и найдется что-нибудь стоящее… Надеюсь, что новости от вас будут только хорошие.

— Не сомневайтесь, капитан. Хоть вас с нами нет, зато с нами удача.

Выслушав этот двусмысленный комплимент, капитан отключился.

От нечего делать и во исполнение капитанского наказа они посматривали вниз и по сторонам. Смотреть там вообще-то было не на что. Зеленая шкура леса под ними стелилась без конца и края. Изредка только она располосовывалась извилистой лентой реки или рваной раной озера. Время от времени им чудилось что-то, и тогда они с азартом начинали разглядывать все кругом, в поисках следов цивилизации, однако тщетно. Если там что-то и было, то оно предпочитало йе показываться на глаза и пряталось в тени деревьев.

Первым признаком того, что планета все же обитаема, стал замок на гряде холмов, уходящих на запад от их маршрута. Он появился неожиданно, как подарок. Освещенный ярким солнцем и видимый издалека, он был лишен мрачности, присущей любому военному объекту. Чистенький, аккуратный, словно картинка на коробке конфет, он не вызывал ни опасений, ни подозрительности. Он вообще не вызывал никаких чувств, кроме желания взять его в руки и рассмотреть поближе, чтобы найти — где это там размещаются игрушечные солдатики? Они облизывали его взглядами, пока тот не уменьшился до размеров кулака. Оторвав глаза от бинокля, Сергей спросил:

— Ну что, видел что-нибудь? Своим глазам он уже не доверял.

— Замок, мост, стена, — перечислил Мартин.

— Всадник?

— Всадника видел, — подтвердил штурман. — С копьем.

Инженер повернулся к панели управления:

— Вы слышите, капитан?

Из динамика донесся лязг оброненного железа.

— Что?

— Нас не обманули! — немного торжественно сказал Сергей. — Планета действительно обитаема!

Капитан не ответил, просто не сумев сообразить, что нужно отвечать в таких случаях.

— Мы только что видели рыцаря! — объяснил ситуацию Мартин. — И замок!

— Далеко он от вас?

В голосе капитана послышалась живая заинтересованность.

Сергей, которого от увиденного распирала почти детская радость, бросился к дальномеру, но замок уже скрылся из виду. Он разочарованно вздохнул:

— Не знаю. Его уже не видно.

Капитана это известие, напротив, обрадовало больше, чем все сведения о таинственном замке и всаднике.

— Чудесно! Раз он отстоит от вас дальше чем на длину копья, то можете не обращать на него никакого внимания.

Лицо Сергея вытянулось. Он никак не рассчитывал услышать то, что услышал.

— Так ведь-интересно же, — заартачился он.

Мак-Кафли понял его так, что он готов хоть сию минуту развернуть дирижабль и полететь назад, и тогда голос капитана обрел уставную суровость:

— Ваше дело — отслеживать непосредственную опасность, а не вести наблюдение за жизнью рыцарей. Он замолчал и в сердцах добавил:

— Энтомологи нашлись…

Внушение подействовало, и когда, перевалив через горный хребет, эрронавты вышли к морю, встреченный там корабль был едва удостоен внимания.

— Трехмачтовый, — отрапортовал Сергей, — вооружение — две катапульты. Дальность стрельбы не установлена, но явно меньше шестисот метров. До нас не достанут…

Большее беспокойство им доставил грозовой фронт, надвигавшийся с юго-востока. Небо там было багрово-фиолетовым. Через корабельную оптику было видно, что тучи двигались не только по кругу, но даже и снизу вверх, словно их что-то перемешивало.

— Не ищите приключений, — сказал им капитан. — Облетите это чудо природы.

Они повернули дирижабль. Глядя на удаляющиеся тучи, Мартин пробормотал:

— Разве это приключение? Это верная гибель…

Шум безжалостно вытащил его из утреннего сна. Он открыл глаза, увидел потолок над собой, понял что происходит, но все равно какое-то время ощущал себя рыбой, безжалостно вырванной из воды. Хотелось нырнуть назад, в глубину, от режущего глаза света. Это чувство не исчезло даже тогда, когда он понял, что стучат в дверь. Стук повторился.

Старший брат Атари отбросил шкуру и встал, растирая лицо ладонями. Сон от этого движения осыпался, словно засохшая кровь, и развеялся в прохладном воздухе. Знаменуя победу над ним, на плечи главы Гэйльского монастыря Братьев по Вере лег холодный от утреннего воздуха халат. Простым узлом завязав ярко-красный пояс, Старший брат Атари отозвался на стук:

— Войди, брат.

Не глядя на входящего, он отвернулся от двери к окну. Там, на фоне розовеющего неба вырисовывались верхушки деревьев, из гущи которых торчало его любимое дерево. Пока он любовался корявыми ветвями, облака, закрывавшие солнце, раздвинулись, и по свежему воздуху прокатился треск сомкнувшихся ветвей. Луч солнца, пролетев сквозь окно, упал на пол. За спиной проскрипели шаги.

— Новости, брат…

— «Новости, приходящие с солнцем, — хорошие новости…» — процитировал он книгу Аслана. — Что-нибудь о Керрольде?

— И о нем тоже…

Атари обернулся. В двух шагах от него стоял Средний брат Парсана. Его единомышленник и, возможно даже, друг. От него пахло воском и свежим хлебом — запахами спокойной, размеренной жизни.

— Как прошла ночь? В монастыре все спокойно?

— У нас-то все спокойно, а вот миряне… — Он сокрушенно покачал головой. — Злоба и зависть не дают безумцам покоя и…

Старший брат махнул рукой, обрывая суесловие.

— Что нового о ссоре наших соседей?

— Новостей много, а самая главная уже у меня на языке. Этой ночью Керрольд пал…

— Это точно? — спокойно спросил Старший брат.

— Точно. Посланные мной к замку братья видели сигнальные костры брайхкамера.

Старший брат Атари бывал в замке. Во время последнего из альригийских нашествий, когда враги захватили Гэйль и даже разрушили святые стены, замок Керрольд устоял. Альригийцы почти двадцать семь дней пытались ворваться в него, но защитники были отважны, Карха милостив, и они сумели продержаться до прихода императорской армии. Он вспомнил высочен— л ные башни, стены из тесаных камней, окованные железом ворота… Трульд осаждал замок всего три дня, и своротить такую махину за это время было непросто.

— Это не может быть военной хитростью, чтобы обмануть Винтимилли? Слишком уж быстро…

— Вряд ли… Он так и не успел подойти. Его войска остановились в одном дневном переходе от Керрольда и стоят лагерем.

— Ты говорил об этом еще позавчера.

— Да, — со странной ухмылкой отозвался Средний брат, — мы тогда еще думали, что это он медлит…

Старший брат улыбнулся в ответ:

— Да. Теперь все объяснилось… Что ж, его можно понять…

— Его можно пожалеть, — ответил Парсана. — Он еще думает, что может выиграть.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Оба были умны и знали друг друга достаточно хорошо, чтобы разобраться, что стоит за сказанными словами. Игра вокруг замка велась крупная. Каждый из игроков хотел не просто урвать для себя кусок побольше, а взять все сразу.

— А эркмасс Георг?

— Как мы и предполагали, он остался в стороне… Это была еще одна хорошая новость. Атари улыбнулся Среднему брату. В том, что императорский наместник не ввязался в распрю, было заслугой Парсана, и никого другого.

— Хорошо, — продолжил Старший брат. — Замок пал. А наш храбрый Хэст? Что с ним? Погиб, я надеюсь?

По лицу Среднего брата пробежала тень. Старший брат Атари нахмурился:

— Он погиб?

— Это единственная скверная новость за всю ночь. Он жив… Во всяком случае, его тела не нашли… Там, правда, был пожар…

— А Трульд?

— Половина солдат Трульда ищет Хзста, хотя самому брайхкамеру сейчас уже не до него… Старший брат удивленно нахмурился:

— Неужели Винтимилли отважился… В голосе брата Атари просквозило такое удивление, что Средний брат улыбнулся:

— Нет, нет, брат… У эркмасса более приятная забота. Ты же знаешь — сестра Хэста… Он столько ее добивался.

— Ах да!

— Вчера же, сразу после штурма, он вместе с ней отбыл в свой замок. Братья донесли, что следом за ним отправился и Винтимилли. Он устроил засаду у Апприбат-ского леса, но мы предупредили Трульда, и он ушел другой дорогой.

— Пустая трата времени. Наверняка брайхкамер знал об этой засаде… При Всезнающем-то…

— Ну и что? Зато теперь он знает, что мы не враги для него…

Старший брат подумал и решил, что это неплохо. Он одобрительно кивнул:

— Это разумно. Нет смысла упрощать жизнь нашим соперникам… А Всезнающий? С ним?

— Конечно. Всезнающий с ним. Сам Трульд с добычей, вероятно, уже в замке, а Винтимилли спешно движется к замку Трульда. Единственный, о ком нам сейчас ничего не известно, — это Хэст Маввей Керрольд.

Они замолчали, представляя себе одинокого человека, бестолково мечущегося среди марширующих воинских отрядов, обрушивающихся башен и пожаров. Он ощутил это так явственно, что почуял запах горелого мяса.

— Мне даже жаль немного, этого Хэста… Не повезло бедняге…Разбитого и нестрашного противника можно пожалеть.

— Похоже, что он везучий человек, — возразил Средний брат. — Помнищь, как его семейству досталось, когда пришлось биться с Небесными колдунами? Сколько людей полегло, отец погиб, а он — живой…

— На этот раз у него слишком много врагов. Не один, и не два, и даже не три…

— И какие враги! — подхватил Средний брат.

— Что он еще сможет сделать?

— Ничего… У него одна надежда — Император. Ему остается только прятаться где-нибудь и ждать решения Мовсия.

— Ждать? — Старший брат покачал головой. — Думаю, он не станет ничего ждать. Он человек действия. Наверняка предпримет что-нибудь эдакое…

Атари щелкнул пальцами и представил Саар после того, как по нему прошли Небесные колдуны, — разбитые дома, раздавленные лошади, смрад от разложившихся трупов… Средний брат его понял и отрицательно качнул головой:

— Нет. Обойдется. Самое умное, что он может предпринять, — это найти Винтимилли. Но мы-то знаем, что это как раз и будет самым глупым…

Они рассмеялись. Вспомнив только что свой сгинувший в небытие сон. Старший брат почувствовал себя рыбаком, что с берега видит глупых рыб и даже может предугадать их движение, чтобы пронзить острогой ту, которую сочтет нужной. А вот Хэст и был той самой рыбой, которая ничего не видела и ничего не знала.

— К тому же у одного из его врагов есть Всезнающий… — напомнил Средний брат. — Не забывай о Всезнающем…

— Да… Против Всезнающего ему не устоять.

— Прячься не прячься… Найдет. Нужно было все же отравить его тогда…

— За ним Император, — напомнил Старший брат. — Да и я, честно говоря, не потерял еще надежды вместе со спорными землями прибрать еще и его самого… Хэст — только начало, потом придется взяться за Трульда.

Средний брат вопросительно посмотрел ему в глаза и привстал, собираясь уйти. Старший брат понял, что главное было сказано, но не отпустил собеседника.

— А что еще? Или все новости сегодня касаются только Трульда и Хэста?

— Ночью вернулись людоловы.

— Брат Така?

— Он самый.

— С добычей?

— Он с пустыми руками не возвращается. Привели троих беглых. Один из них альригиец.

Атари наклонился вперед. Там, где упоминались альригийцы, всегда мог быть заговор. Установившаяся сама собой после третьего альригийского вторжения граница между Империей и альригийцами в этих местах проходила по болотам, и обе стороны вовсю пользовались тем обстоятельством, что охранять ее было попросту невозможно.

— Шпион?

— Не похоже… Во всяком случае, сейчас он на шпиона совсем не похож.

Средний брат, видно, вспомнил приведенного бедолагу и тихонько рассмеялся:

— Неужто братья переусердствовали?

— Да нет. Просто два месяца он провел в плену у болотных дикарей, в Эвоне. После этого наше узилище будет для него как родной дом… Кстати, он рассказывает чудные вещи. Помнишь, нам говорили о дикарском Боге-уничтожителе?

Старший брат пренебрежительно фыркнул:

— Опять эта ересь поднимает голову… Сколько уж говорили.

— Он его сам видел, — быстро перебил его Парсана. — Бог сожрал его товарища.

— Бред. Там не может быть Бога. Там есть идолы.

— Не так важно, как это называют дикари. Главное в другом — у них есть какая-то злая сила, природу которой мы не знаем.

Он хотел сказать что-то еще, но остановился. Пауза в разговоре повисла, словно оборвавшаяся веревка. Старший брат почувствовал недосказанное. Понизив голос, он спросил;

— Похоже на Небесных колдунов? Средний брат сделал охранительный знак.

— Слава Кархе, нет. Я показал ему рисунки. По ег словам, идол не двигается, а сидит смирно на одном месте а его служители приводят к нему тех, кто предназначен в жертву.

Не желая огорчать хорошо потрудившегося человека, Старший брат положил ему руку на плечо.

— Хорошо… Я поговорю с ним…

Средний брат поднялся, готовый привести пленника, но Атари остановил его:

— Не сейчас. Позже. Идолы потерпят. Сейчас нужно закончить с Маввеями. А уж тогда…

За окном на монастырском дворе зашумело — начали выстраиваться к утренней пляске монахи.

— Паломники есть в монастыре?

— Четыре группы.

Атари разгладил пальцем морщины на лбу. Решение висело в воздухе.

— Хорошо… Пришли мне брата Таку и еще троих младших братьев поумнее.

Пока предсказания Сергея об удаче сбывались. Еще четыре часа полета прошли безо всяких происшествий. Под ними снова простирался континент, и только солнце — главный часовой механизм планеты — успело передвинуться и теперь поливало их ярким светом с левой стороны. Через все четыре иллюминатора левого борта его лучи пронизывали кабину насквозь и исчезали за правым бортом, стремясь к земле, что лежала внизу. Лениво жмурясь, Сергей, разглядывая пылинки, пляшущие в лучах, размышлял о превратностях жизни, что то била их, как при крушении, то давала им отдых, как вот сейчас.

Голос капитана нарушил идиллию, неожиданно возникнув из пустоты:

— Ну, как вы там?

Сергей, неожиданно выдернутый из кайфа, неприветливо буркнул:

— А никак!

— Ну а новости какие?

Лень и нега последних часов так расслабили инженера, что он осадил капитана:

— Ну что вы, капитан, заладили одно и то же: «Новости, новости…» Нету у нас новостей. Ни городов, ни замков, ни рыцарей… Ничего нету.

— Это хорошо, хоть и странно.

— Что ж странного? Дикие земли… На всякий случай Сергей посмотрел вниз. Там простирался прежний лес — без конца и без края.

— А то странно, что ничего интересного нет. Хотя вы не в четырех стенах сидите.

Сергей словно в отместку бросил взгляд на приборную доску.

— Ну, если хотите подробностей… Высота — пятьсот сорок, скорость — семьдесят два, давление в оболочке — шестьдесят процентов нормы. И самое главное — скучно тут! Мартин вообще спит…

— Спит?

Из динамика радиостанции выкатился клубок металлического грохота. Похоже было, что капитан уронил все, что держал в руках, и это добро раскатилось по полу с металлическим звоном. Он не то удивился, не то возмутился:

— Спит? А кто же правит?

— Ветер!

Сергей увидел, как Мартин, высматривавший что-то впереди, обернулся и набрал в грудь воздуху, чтобы сказать, что думает по этому поводу, но инженер опередил его:

— Хотите анекдот, капитан? — быстро спросил он и, не дожидаясь ответа, торопливо начал; — Встречаются две половины крокодила…

— Да не слушайте вы его, капитан!

Штурман отодвинул Сергея подальше от приборной доски и от радиостанции.

— Никто не спит. Я рулю. Все в порядке. В ответ Мак-Кафли не сказал ни слова. Что там у них творилось, он не видел, хотя голоса у экипажа вроде были веселые. Наконец он решил не дразнить гусей и миролюбиво попросил:

— Вы там хоть по сторонам почаще смотрите… Мало ли что…

Сергей словно из любезности посмотрел по сторонам, повернув голову вправо-влево. Капитан и этого, конечно, не увидел, и он сообщил:

— Я посмотрел. Наверху — пусто, внизу — пусто, прямо…

Он драматически замолчал, но штурман в отместку ерничество опередил его:

— Впереди тоже ничего. Хотя…

Мартин прищурился. Воздух впереди дрожал, и вместе с ним едва заметно приплясывала линия горизонта, а посреди этого дрожания серой кляксой расплывалось серое нечто. На мгновение Мартину показалось, что он смотрит на горизонт сквозь силовое поле, и он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Чего-чего, а уж этого тут никак не могло быть.

Но если не это, то что?

— Сергей! — позвал он. — Скучно тебе было? Погляди-ка вперед, и скуки не останется. Летучий корабль!

Инженер ткнулся носом в лобовое стекло. Прошло несколько мгновений, и пятно, корчившееся у горизонта, незаметно и впрямь превратилось в летучий корабль. Это было еще нереальнее, чем силовое поле.

— Ничего себе!

— Что у вас там? — наконец спросил капитан. — Падаете, что ли?

— Нет, — помешкав, ответил Сергей. — Тут летучий корабль.

Эти слова словно что-то сдвинули в мозгу Мартина, и он отчетливо увидел стройные мачты и паруса, наполненные ветром.

— Что? — переспросил капитан — Что-что?

— Летучий корабль, — терпеливо объяснил Сергей капитану. — Вон летит. Встречным курсом. Правда, видно плохо… Муть какая-то.

Они молчали, сознавая двойственность положения. Оба понимали, что этого не может быть, и в то же время отчетливо видели все своими глазами. Вспомнив капитанские слова о зенитной артиллерии, Сергей спросил:

— Какое у него вооружение, интересно?

Заторможенный чудным видением, Мартин отозвался:

— Катапульты, наверное…

А потом, сообразив, что у него сорвалось с языка, только сплюнул.

— Ну какой это истребитель? Не может это быть истребителем…

— А чем это еще может быть?

Инженер посмотрел на него и спокойно сказал:

— Я и сам знаю, что такого, конечно, не бывает, но все равно… Я бы это облетел. И нам спокойнее, и капитану легче. Так ведь, капитан?

Капитан уже пришел в себя.

— Летучих кораблей не бывает, — сказал он. — Смотрите лучше.

«Он, кажется, решил, что мы его разыгрываем», — подумал Мартин, не услышав в капитанском голосе никакого ощущения опасности.

— Да уж куда лучше, — ответил Сергей. — Он там действительно есть…

Инженер нашарил бинокль и поднес к глазам. Он искал в небе корабль, а за спиной раскатывались голоса, наполнявшиеся беспокойством:

— Сколько до него?

Мартин навел дальномер, и плечи над окулярами непонятно дернулись.

— Дальномер не определяет.

— Как?

— Не знаю как. Отмечаю только какой-то непонятный скачок плотности.

— Величина?

— Три десятых.

И вдруг Сергей понял. Все стало ясно, словно яйцо треснуло.

— Я понял, что это… — перебил инженер штурмана. Он замолчал, явно желая услышать вопрос.

— Ну, — спросил капитан, который не мог, как Мартин, вырвать у него из рук бинокль.

— Это мы, — сказал Мартин. — Господи! Какое убожество!

— Что значит «мы»? — спросил капитан, не зная, что и подумать. — Что у вас там происходит?

— Мираж, — объяснил Сергей. — Там граница плотности — снизу поднимается теплый воздух, а мы в ней отражаемся… Действительно, уродство.

Воздушная клякса обрела контуры. Куда-то пропали нарисованные воображением паруса, и плавные обводы небесного парусника превратились в колышущуюся массу воздушного мешка.

— Первый контакт не состоялся, — пробормотал Мартин. — А жалко…

Несколько десятков секунд отражение увеличивалось, в какое-то мгновение оно дрогнуло и растаяло, не оставив следа.

Прямо под ними лес расступился, обегая со всех сторон огромную поляну, на которой длинной цепочкой пристроились какие-то холмы. Дирижабль подбросило, поляна начала стремительно проваливаться вниз, когда ток теплого воздуха подбросил судно к облакам. Примерно через полкилометра лес внизу вновь сомкнулся, и все кончилось.

— Вот и все, — сказал Сергей.

— Обошлось? — спросил издалека Мак-Кафли. — Все нормально?

— Все. Вон и море видно.

— Воздушный «Летучий голландец», — сказал Мартин.

— Типун тебе на язык, — отозвался Сергей. — Думай, что говоришь… О себе ведь.

— Что такое «типун»? — спросил штурман.

Сергей замялся: он и сам толком не знал, но ответил:

— Не конфета, во всяком случае…

Суша снова кончилась, и под брюхом дирижабля покатились морские волны, и вновь потянулись безмятежные часы. Ветер попытался сбить их с курса, но Мартин взял поправку на ветер, и они понеслись, строго придерживаясь меридиана.

Неприятности начались около берега. Уже дважды экипаж докладывал капитану о приближении земли, но оба раза это оказывалось ошибкой. Утомленные морским пейзажем, они принимали за материк довольно большие острова, поэтому и к третьему докладу капитан отнесся скептически:

— Нет. На этот раз это точно материк. Я уверен. Береговая линия занимает почти весь горизонт.

Сергей, смотревший в другую сторону, добавил:

— Кстати, нас там уже встречают…

До капитана донесся скрип кресла. Мартин развернулся в ту сторону, куда показывал Сергей.

— Да-а-а, — протянул он и замолчал.

— Да что там у вас? — не выдержал капитан. В глубине души он уже проклял себя за то, что приказал снять телеустановку, хотя, с другой стороны, зачем она ему без спутника-ретранслятора на орбите?

— Птички-треугольники.

Капитан сглотнул пересохшим горлом:

— Много?

— Много. Целая геометрия. Мартин был точнее Сергея:

— Пять штук.

— Далеко до них?

Сергея ответ на этот вопрос заинтересовал несколько раньше. В этот момент он уже наводил на стаю дальномер. В перекрестье черных нитей замелькали полотнища крыльев. Сразу стали видны бомбы, висевшие под крыльями хозяев здешнего неба.

— Двенадцать километров.

Не сдержавшись, Мак-Кафли вздохнул:

— Надеюсь, они вас не заметят. «Как же, — подумал Сергей. — Не заметят». На его глазах птицы построились в линию и повернули к ним.

«Как не заметят, если в небе только мы да они…» Чтобы капитан не мог неверно истолковать его молчание и не утратил оптимизма, он сказал:

— Я надеюсь на другое. Может быть, их любопытство будет носить невинный характер.

Птицы лениво взмахивали крыльями, словно и впрямь понимали, что никуда гостям не деться. Не отрываясь от бинокля, Мартин переспросил:

— Это как?

— Мы посмотрим на них, они посмотрят на нас, а потом мы разлетимся в разные стороны.

Мак-Кафли не ответил, и Сергей подумал, как тяжело сидеть ему там одному, в относительной безопасности, и слушать их, не имея возможности помочь. Разве только советом.

Птицы приближались так быстро, что уже через несколько минут оказались совсем рядом. Не меняя скорости и направления, они сближались с дирижаблем. Мартин отложил бинокль. Он уже был не нужен. Даже Мак-Кафли понял, что затеряться в бескрайнем небе им не удалось.

— Твои слова да Богу в уши, — сказал он Сергею.

— Бога нет, — ответил инженер. Птицы были уже так близко, что их крылья закрывали полнеба.

— Вот это и обидно…

Первый треугольник скользнул над ними, на мгновение заслонив солнце широкими крыльями. Второй пронесся чуть ниже и ударил крылом по оболочке. Кабина задрожала, люди попадали из кресел.

— Нападение! — закричал Сергей, обращаясь более к капитану, который ничего не видел. — Нас атакуют! Он выдержал драматическую паузу и спросил:

— Капитан, можно я стрельну? Мак-Кафли ответил так энергично, что палец Сергея раньше, чем тот сам понял, что сказал капитан, нажал на клавишу. Под крылом разбойника возникла вспышка голубого пламени. Треугольник дернулся, уходя в сторонку от обжигающей боли, Сергей увидел, что крыло птицы пробито насквозь, и понял, что видит не пламя, а небо над ними. По инерции птица пролетела несколько десятков метров вверх, но всем было ясно, что это уже не боец.

— Один готов! — заорал Сергей, наблюдая, как гигант, планируя к воде, безуспешно старается выровняться.

То, что это не боец, понял не только Сергей. Бомбы тоже почуяли, что дело плохо, и одна за другой посыпались вниз, отлипая от черных крыльев. Одна из них, кувыркаясь, мелькнула перед иллюминатором, едва не выбив из рук разрядник. Сергей отпрянул, и в ту же секунду что-то взорвалось там, за бортом. Из-под днища, как раз оттуда, где висели моторы, к иллюминаторам взметнулся прозрачный розовый веер, вздулся пузырем и исчез, раздерганный ветром на мельчайшие капельки.

Сразу же после этого кабину затрясло так, что Сергей повалился на пол. По дороге его настиг НАЗ, и в обнимку с ним инженер докатился до перегородки. Тут кабину повело в другую сторону, и он покатился назад. Дирижабль резко рыскнул в сторону. Инженер на карачках добрался до пульта управления. Вцепившись обеими руками в кресло, он посмотрел наружу; Дирижабль быстро вертелся вокруг своей оси. За иллюминаторами проплывали контуры близкого уже берега, далекий морской горизонт, низкое красное солнце. Птиц видно не было, но это не означало, что они оставили их в покое, — снаружи неслось их заунывное курлыканье. Перекрывая его, Сергей прокричал:

— Что случилось?

Мартин, подпрыгивающий так, словно сидел на неисправном компрессоре, ответил:

— Двигатели. Один отказал!

Сергей дотянулся до акселератора правого двигателя, и дрожь сошла на нет.

Наверху послышался треск, и гондола вздрогнула, проваливаясь вниз. Сергей потянулся к управлению спасать положение, но Мартин, успевавший следить и за кружившими рядом с дирижаблем птицами, и за приближающимся берегом, прокричал:

— Я справлюсь! Отгони птиц, иначе нам конец… Инженер кивнул и побежал на корму. Едва шаги стихли, Мартин услышал, как зашипел разрядник. Птицы заорали еще сильнее, и мимо него пролетели, разбрызгивая кровь, куски плоти. Обрезок крыла шлепнулся на лобовое стекло, но, не удержавшись там, соскользнул вниз, оставив на стекле кровавый мазок.

— Еще один! — крикнул Сергей. Чтобы он не особенно сильно радовался, Мартин ответил:

— Высота четыреста метров.

— Мы снижаемся?

Дирижабль клюнул носом, словно на него уронили наковальню, и вновь провалился на несколько десятков метров вниз.

— Я бы сказал, мы падаем.

Мартин уводил дирижабль к берегу, рассчитывая сесть или упасть на сухое место. Оболочка была пробита, и газ выходил наружу. Бросив взгляд на датчик давления, он увидел, как по нему ползут цифры одна другой меньше.

Крики птиц разрывали уши. Взмахи огромных крыльев щелкали по оболочке, словно бичи. Располосовав еще одного противника, Сергей прокричал:

— Их осталось совсем мало. Продержимся? Птицы явно не рассчитывали на тот отпор, который получили. Собравшись в стаю, они заняли позицию над дирижаблем вне досягаемости для Сергея. Он перебежал к другому иллюминатору, потом к третьему, но и оттуда ничего не увидел. Половину неба над ним занимал сморщенный мешок оболочки. Оставшись без paботы, он вспомнил о Мак-Кафли.

— Что-то тихо у нас тут, — крикнул он. — Где капитан? Что-то я давно его не слышал.

Видимо, от тряски передатчик отключился. Рук, чтобы включить его, у Мартина не было. Он напрягся, тумблер щелкнул, и в кабину ворвался голос капитана.

— Отвечайте! Отвечайте же! — гремело из динамиков. — Что с вами?

— Слышим вас, капитан, — откликнулся Мартин. — Атакованы птицами. Оболочка повреждена. Мы падаем.

У Мак-Кафли хватило выдержки не задавать глупых вопросов.

— В море?

— Надеюсь дотянуть до берега. Тут недалеко. Долетим и на одном двигателе.

— На одном? — удивился капитан. Голос его звучал настолько растерянно, что помимо воли Мартин представил себе, как капитан стоит среди, развалин, открыв рот от удивления. Эта картина рассмешила штурмана, но он сдержался.

— Птицы, — лаконично напомнил он капитану. — Их было много. Больше, чем нас…

— А вы? Вы-то целы? Как Сергей?

— Да что ему? — успокоил капитана Мартин. — Стреляет…

Услышав свое имя, Сергей откликнулся:

— Капитан! Ну где же вы были? У нас тут весело! Нас топтали…

Он с удовольствием представил, как у капитана от удивления вылезают на лоб глаза, и тут же объяснил, чтобы тому стало все понятно:

— Как петух курицу. Еле отбились…

Капитан замолчал, осмысливая положение, и в этот момент Мартин услышал какой-то новый звук. Это был не ветер и не птицы. Он поднял голову. Прямо над ним потолок прогибался, набухая гигантским яйцом. По пластиковым листам змеились трещины, а по краям самой большой мелькали когтистые лапы, отламывающие куски обшивки. У Мартина от догадки перехватило горло. Не в силах говорить, он только поднял палец. Сергей среагировал мгновенно. Выдернув разрядник из окна, он выстрелил в потолок. Несфокусированный разряд разворотил пластик, но мгновением позже, чем следовало. «Бомба», продырявившая крышу, уже падала на штурмана.

Из кресла Мартин вылетел, словно его выстрелило катапультой. На лету он услышал возглас Сергея:

— Ложись!

Он постарался съежиться, стать как можно меньше, понимая, какую отличную мишень он представляет для Сергея. Уже в полете его догнал раздраженный голос капитана:

— Да что там у вас происходит?

Ответа капитан не получил.

Мимо Мартина прошелестел разряд и ударил в кресло. На этот раз все произошло вовремя и как надо. Разряд испепелил «бомбу», кресло и пробил изрядную дыру в носовой части гондолы.

Сразу стало тихо. Голос капитана пропал, испарившись вместе с рацией.

Несколько мгновений люди смотрели вокруг, удивляясь переменам вокруг себя. Кабина стала явно просторнее, вместив в себя панораму уже близкого берега и мелкое, просвеченное до дна солнцем море. Сквозь дыру в обшивке они видели, как прибой разбивается о скалистый островок около самого берега, а на нем толкутся какие-то животные, вроде тюленей. По краям пробоины висела бахрома из сплавившегося пластика. Соленый морской ветер, задувавший в кабину, шевелил ее, создавая иллюзию того, что все это происходит или на морском дне, или при замедленной видеосъемке.

— 3-з-здорово ты ее… — оттаивая от пережитого ужаса, сказал Мартин.

— Да-а-а, — озадаченно протянул Сергей. При этом в голосе его была слышна гордость оттого, что он только что натворил. — Новый дирижабль нам бы сейчас не помешал…

— Целиться нужно, когда стреляешь, — сказал Мартин. От оплавленного кресла несло жаром.

— В следующий раз — обязательно! — заверил его Сергей, с интересом рассматривая приближающуюся землю. Он не чувствовал себя виноватым. Виноватыми во всем были птицы и обстоятельства, ну, может быть, еще немного Мак-Кафли, что все время кричал под руку…

Изжеванный, исклеванный и расстрелянный дирижабль тихо, как осенний лист, падал на землю. Они были уже в сотне метров от нее, когда птицы отстали от них. Теперь, когда управлять дирижаблем уже не имело смысла, они в два луча располосовали еще одну хищницу, а две оставшиеся с возмущенными воплями улетели восвояси. После этого люди высунули головы в пробоину и с вполне понятным интересом стали рассматривать землю под собой. Они опускались прямо в полосу прибоя, но ветер и еще работавший двигатель толкали их в глубь побережья. А там был лес.

Строй деревьев начинался за полосой сырого песка и тянулся так далеко, насколько хватало воображения. Только на самом горизонте виднелась бело-коричневая линия гор. Наверное, те самые, к которым они и летели.

— Горы! — обрадовался Сергей. — Видишь, Мартин, горы!

— Вижу…

— Мы почти у цели!

— Именно «почти». Погоди радоваться, ведь мы еще даже не сели…

Гондолу тряхнуло. Один из НАЗов покатился по проходу, но Сергей успел наступить на лямку и задержал его.

— Сядем, — уверенно сказал он. — За нас статистика и закон больших чисел. Две катастрофы подряд — это уже чересчур.

Дирижабль миновал кромку моря. Теплый воздух над лесом подбросил его вверх, но ненадолго.

Уже разваливаясь на части, они пролетели еще метров двести. Зеленая шапка леса вблизи уже не казалась такой мягкой и однородной. То там, то здесь сквозь листья торчали самого неприятного вида сучья, и чем ниже они спускались, тем явственнее Сергей поругивался сквозь зубы.

— Не нравится?

— Нет.

— Странно. По-моему, все происходит так, как ты и хотел…

— Я хотел? — удивился Сергей. Он даже оторвался от созерцания стволов под собой и вопросительно посмотрел на Мартина.

— Твои же слова — «И разлетимся в разные стороны…»? Вот мы и разлетелись. Они вверх, мы вниз…

Когда до верхушек деревьев осталось не более пятидесяти метров, Мартин повернул двигатель. Теперь он не тянул дирижабль вперед, а толкал вверх. Падение замедлилось, но не остановилось.

— Держись!

Произошло неизбежное. Кабина врезалась в листву и, ломая ветки, полетела к земле. На этот раз им повезло. Гондола упала как раз между двумя стволами, выросшими из одного корня. Ударом людей подбросило, но они удержались за кресла. Треск и грохот вокруг стали громче. Днище под Сергеем стало сплющиваться, и он с ужасом увидел, как стены, сдавливаемые деревьями, начали сходиться, словно легендарные скалы. Через секунду они лопнули со страшным треском, заглушившим все остальное, и тут же все кончилось. Гондола остановилась. С шумом упали на крышу скрученные спиралью ленты коры, и все стихло.

— Прибыли? — сипло спросил Сергей. После всего случившегося он оказался на полу, придавленный обоими НАЗами. Мартин ответил не сразу, а сперва посмотрел в дыру. До земли было не более двух метров.

— Во всяком случае, остановились.

— Я же говорил, что все обойдется! — радостно напомнил он, вставая. — И что теперь?

Мартин включил радиобраслет. Он был абсолютно уверен в том, что именно в эту минуту сам Мак-Кафли пытается связаться с ними. Браслет, однако, молчал. Штурман даже не ощутил покалывания на запястье, которое обычно дублировало сигнал вызова. Видимо, «Новгород» был так далеко, что мощности наручной радиостанции не хватало. Прикинув расстояние, разделявшее его и корабль, Мартин прекратил вызывать капитана. Оно явно было больше тех ста пятидесяти километров, на которые был рассчитан передатчик.

На всякий случай он все же кратко доложил о том, что с ними случилось, сделав упор на то, что оба они живы и невредимы и собираются двигаться к горам, которые уже-видно…

На военном совете было решено надвигающуюся ночь провести в кабине. Помятая и покореженная, она вполне. еще могла защитить их от любопытства лесных обитателей. Больше для самоутверждения, чем по необходимости, они вышли в лес. Пройдя насквозь узкую полосу деревьев, отделявшую место посадки от моря, они вышли на песчаный пляж. Там день еще играл красками, ветер гонял туда-сюда водяные брызги, и видно было, что место это настолько необитаемо, что хоть голышом тут ходи, хоть кораблекрушения устраивай, никому до этого дела нет и не будет.

— Пора распределять роли, — потирая руки, сказал Сергей. — Ты кем предпочитаешь быть, Робинзоном или Пятницей?

Но Мартин, казалось, не услышал вопроса. Упершись руками в бока, он рассматривал деревья так, словно перед ним были враги, с которыми рано или поздно придется схватиться.

— Сколько отсюда до гор, как ты думаешь? — спросил он.

— Сколько бы ни было — дойдем! — посерьезнев, ответил Сергей. — Долететь не смогли — значит, дойдем. Придется дойти.

***

…Солнце освещало только верхушки деревьев, а внизу, у самой земли, к стволам жалась сырая белесая темнота. Туман плотной массой лежал между деревьями, под ним не было видно ни земли, ни травы, ни обломанных веток, только гондола блестела мокрым боком, словно выброшенная на берег рыба. Свесив ноги в туман, на все это мрачно смотрел Мартин Акке, швед по национальности. В природе вокруг него было что-то узнаваемое. Щуря глаза и позевывая, он соображал, на что же все это похоже. За его спиной что-то напевал Сергей, укладывая НАЗ. Сборы подходили к концу.

— Я уже готов!

Мартин повернулся и попытался в полумраке гондолы разглядеть инженера. Готов тот, конечно, не был — что-то еще укладывал и менял местами. Когда он все же закончил, штурман серьезно сказал:

— Хорошо, что успел. Еще чуть-чуть — и я бы один ушел.

Он сбросил свой НАЗ вниз, спрыгнул сам. Внутри гондолы глухо прозвучали шаги, и следом за ним Сергей высунул голову наружу. Всмотревшись в туман, он озадаченно присвистнул:

— Мрачно…

Свист рикошетом отлетел от одного дерева к другому и очень быстро увяз в тумане.

— А ты чего ждал? Солнечного утра?

— Хотя бы… В таком лесу обязательно должны водиться разбойники или драконы, — авторитетно заявил он. — А то и те и другие вместе…

Услышав про драконов, Мартин сразу понял, что же напоминает ему эта полянка — декорации к одной из ран-негерманских опер.

— Надеюсь, что за сегодняшнюю ночь драконы съели разбойников. И сами ушли в места более веселые…

Штурман вскинул НАЗ на плечи и подпрыгнул, пристраивая его там. Сергей соскочил вниз уже с НАЗом за плечами и чуть не упал. Ухватившись за Мартиново плечо, предложил:

— Пойдем поищем?

— Много чести, — ответил штурман. — И без того забот полон рот…

Перед ними не было ни дороги, ни тропы. Сориентировавшись по компасу, они начали свой поход. Вскоре — для этого не потребовалось много времени — неохватные стволы скрыли остатки дирижабля, и люди остались с лесом один на один.

Это было странное чувство. Лес громоздил перед ними панораму за панорамой. Гигантские деревья, укрытые алым мхом, сменялись низкорослым кустарником, усыпанным желто-фиолетовыми цветами. Сразу да ними лес выставлял чудные лужайки, сплошь устланные толстым ковром папоротников. Резные листья качались, просвечивая сквозь туман призывно размахивающими руками, но друзья, не сговариваясь, обходили такие полянки — кто знает, что там было под прикрытием этих резных листьев. Несколько раз на них налетал горячий вихрь, разбрасывавший вокруг ошметки тумана и так же внезапно уносившийся прочь.

В такие минуты лес, казалось, раздвигался вширь, доказывая, что он гораздо больше, нежели это могло показаться с первого взгляда, и что двое наглых пришельцев, осторожно пробирающихся от дерева к дереву, явно лишние среди этого великолепия. Сергей какое-то время тихо злился, но потом не выдержал:

— Чертов лес… Не знаю, как ты, а я чувствую себя мухой в тарелке с супом.

— Жарко? — поинтересовался Мартин, вытирая пот. — Или мокро?

Он шел первым, в случае необходимости прорубая дорогу сквозь заросли. Пот липкими ручейками стекал со лба. Мелкий мусор, которого в любом лесу было предостаточно, а уж в этом точно больше, чем полагалось, лип к лицу, кожа зудела, хотелось чесаться.

— Да нет, — не понял иронии Сергей. — Этот лес… Мы ему не нужны…

Размахнувшись, Мартин ударил по ветке, перегородившей дорогу. Широкое лезвие легко рассекло влажную древесину, и словно в отместку сверху на человека обрушился целый водопад. Сергей шарахнулся в сторону, но кое-что досталось и на его долю. Мартин отплевался, вытерся, как мог, потом сказал:

— Знал бы он, что я о нем думаю…

— Ну-ну? — заинтересовался Сергей, но Мартин уже остыл.

— В степи, конечно, было бы легче. — Он сделал шаг вперед, и ветки сомкнулись за его спиной, и оттуда добавил: — А в болоте тяжелее…

— Беспринципный ты тип, — сказал Сергей. — Во всем видишь только хорошее…

Путешествие проходило не то чтоб приятно, но спокойно. Скоро солнце, поднявшись над деревьями, растопило туман, и идти стало веселее. Никто не нападал на них, не пытался прыгнуть сзади, оглушить, вонзить в тело когти или зубы. Никто не пытался пугать их или изводить каким-то другим способом.

Через пять часов пути деревья расступились, и они вышли на берег озера. Свет открытого пространства резанул по глазам, заставил остановиться.

Лес тут не кончался. Он просто огибал небольшое озеро. На их глазах берег полого уходил вниз и там тонул в воде. Выбрав место посуше, люди сбросили НАЗы. Сергей поднял на шесте микролокатор, и тот тут же закружился, взяв под наблюдение лес и озеро. Под его успокаивающий писк Мартин вытянул ноги, устраиваясь поудобнее.

— Как все же здорово знать, что у любого пути есть конец!

Лодыжки его звонко хрустнули. Сергей со сладострастным кряхтеньем расположился рядом.

— Разве это конец? Нам еще идти столько, что ноги до колен сотрутся.

— Если ты имеешь обыкновение неприцельно стрелять в гондоле дирижабля, то у тебя должны быть очень длинные и крепкие ноги, — назидательно откликнулся Мартин.

Возразить на это было нечего.

— Аэроцикл бы сюда, — мечтательно сказал Сергей, уводя разговор от неприятной темы. Облака неслись над ними куда-то, подстегиваемые ветром. Хотелось составить им компанию и мчаться над озерами, буреломами, болотами…

— Может быть, яхту? — лениво поинтересовался Мартин. — И чтоб девушки кругом…

Мысль была неплоха. Штурман смотрел на озеро. Оно понравилось ему больше, чем лес. Мелкие волны шлепали о берег, не грозя утопить, а приглашая смыть лесную грязь. Пляж тянулся далеко-далеко. Кроме их двоих, ни одной живой души на берегу не было. Мартин представил, насколько уместными тут были бы девушки в купальниках и без, покачал головой. Получалось очень неплохо. Но дальше этого мысли его не пошли.

— А нет ли тут какой реки? — поинтересовался Сергей. — Через озеро, по реке до самых гор. А? Помнишь, мы. хотели…

— Помню, помню… Через озеро — да, — согласился Мартин. — А вот по реке… Горы впереди нас, а это значит, придется плыть вверх по течению.

Он посмотрел на свои ноги, потом на ноги Сергея.

— Думаю, на своих двоих будет быстрее… Отдохнул?

Сергей замотал головой, но было уже поздно. Мартин достал лодку.

Квадратный сверток, брошенный в воду, начал стремительно разворачиваться, превращаясь в плавсредство. Яхтой это суденышко назвать было бы трудно, но возможность переплыть озеро, не замочив ног, она им давала.

— Чур ты первый, — быстро сказал Сергей. Мартин не возражал.

Они побросали в лодку вещи, и Мартин шестом, на котором только что висел локатор, оттолкнулся от берега. Минут через десять дно резко ушло вниз.

Положив шест на дно лодки, штурман уселся за водометы и заработал ногами. За кормой вскипели буруны. Пенный след за кормой все ближе и ближе подводил лодку к берегу.

Над озером висела ленивая тишина. Солнце уже взошло над лесом, прожигая воду светлыми стрелами до самого дна. Сверху, с лодки, людям было видно, как ходило там, внизу, что-то живое, сплетались друг с другом дрожащие водяные струи. Сергей зачерпнул ладонью горсть воды. Она обласкала пальцы прохладой.

— Хорошо… Солнышко, тишина…

— Вынь. Откусят…

Сергей вынул ладонь, посмотрел на нее и снова опустил в воду.

— Это было бы слишком большой удачей.

— Почему?

Сергей все-таки вытащил руку из воды и стряхнул с Нее капли. Видно было, что он не испугался, а просто надоело ему рассекать зеркальную гладь.

— А вот представь себе пришельцев, переплывающих Волгу или Миссисипи. Кто бы на них там набросился? Мартин пожал плечами:

— Вобла…

Сергей словно и не услышал его слов.

— А распределение биомассы везде одно и то же, — закончил он. — Так что ничего страшного…

— Ну, если Волга, то, пожалуй… А если Амазонка?

Сергей посмотрел на берег позади них. Лес хоть и был плотным, но не было в нем ничего хищного. Просто деревья, просто кусты и трава, и ничего больше. Где-то левее даже мелькало нечто, напоминающее родные осины. А уж камыш по сторонам…

— Ну какая это Амазонка?

Мартин не стал возражать. Напряженно сопя, он повел лодку меж двух камышовых островков, рулить было нечем, и он таки заехал в один из них. Сергей начал ему помогать, раздвигая ветки и сгоняя с листьев каких-то диковинных восьмикрылых стрекоз.

Когда они продрались сквозь заросли на свободную воду, над гладью реки прокатился многоголосый вопль:

— Маввей!!!

Люди вздрогнули. Сергей вскочил, прикрывшись ладонью от солнца, завертел головой.

Наперерез им из-за такого же травяного островка двигался парусный корабль. Скорее даже не корабль, а большая лодка с косым парусом.

— Бог ты мой! Корабль! — восторженно сказал Сергей. — Пароход его фамилия!

— Вот тебе и «распределение биомассы»!

— А разве по Волге уже ничего не плавает? Объяснение крику было найдено. После замка с рыцарем и корабля в море, виденных ими с дирижабля, этот корабль стал третьим подтверждением обитаемости планеты, и люди смотрели на него во все глаза. Ветер донес до них невнятные слова команды, парус шевельнулся, и корабль, красиво кренясь, развернулся к ним. По носу вскипели буруны, на палубе заметались люди, и над рекой вновь как раскат грома прокатилось:

— Маввей!..

Штурман и инженер переглянулись. В глазах у каждого читался один и тот же вопрос. Поняв это, они рассмеялись.

— Готов поспорить, что знаю вопрос, который вертится у тебя на языке! — сказал Сергей.

— А я готов поспорить, что знаю ответ на него, — ответил Мартин. — Ну?

— «Что это такое — Маввей?»

— Верно. А ты бы ответил: «Не знаю». Сергей прикинул расстояние до чужого парусника. Оно сокращалось прямо на глазах, и он с укоризной глянул на штурмана. Кормчий у противников был не в пример опытнее Мартина. Глаза Сергея остановились на людях, столпившихся на палубе. Лодка уже подошла так близко, что он мог видеть выражение глаз преследователей. Вдоль борта стояли могучие бородачи. Головы в шлемах то поднимались, то опускались над бортом. Он сперва удивился, а потом понял, что их не просто раскачивает волна, а сами они приплясывают от нетерпения, ожидая того момента, когда лодки сойдутся бортами и можно будет перемахнуть через борт к ним или, на худой конец, бросить копье… Эта мысль похоло-дила спину инженера.

— Посмотри, что там за рожи.

— Не…ког…да… — отозвался Мартин. — По…том…

— Таким попадемся — разденут, — сказал инженер, разглядывая свирепые лица.

— Ко…жу снимут, — поправил его Мартин. Как он ни старался, а лодки продолжали сближаться. Ветер сейчас оказался на стороне преследователей и стихать не собирался. Их догоняли, и тогда он понял, что контакта не избежать. Он оглянулся. Да, лица были еще те.

Отдышавшись, он сказал:

— А чего еще от них ждать? Детство человечества… Кто-то из бородачей, возбужденный близостью добычи, метнул копье. Слившись блеском с волной, острие пробило воду в двух шагах от лодки, и брызги от него достали штурмана. Встреча из интересной начинала становиться опасной.

— Этого нам еще только не хватало… — пробормотал Мартин. — Давай-ка прекрати это… Нечего им тут…

Второй раз просить Сергея нужды не было. С ловкостью фокусника он достал из-под себя разрядник, и через мгновение парализующий разряд накрыл корабль.

Над палубой словно пронеслась коса смерти. Бородачи попадали так быстро, словно попрятались с испугу, а неуправляемый корабль заполоскал парусом и заскользил к только что покинутому людьми берегу.

— Вот тебе и первый контакт, — задумчиво сказал Мартин, глядя, как корабль боком заплывает в камыши. — Привет от братьев по разуму… Насколько ты их обездвижил?

Сергей провел ладонью по стволу, собирая капли влаги с металла.

— Часа на два. А потом снова будут как огурцы.

— Злой как огурец, — пробормотал Мартин. Он снова налег на педали, уводя лодку к противоположному берегу. Позади них раздался шум, словно кто-то сильно встряхнул большой веткой. Сергей обернулся и стал разглядывать обезлюдевший корабль.

— Сядь, не видно за тобой, — сказал Мартин. Сергей нехотя сел. Несколько секунд он крепился, а потом все-таки сказал;

— А чего ему там просто так у берега стоять?

— Как это «просто так»? — притворно удивился Мартин, догадываясь, что сейчас на уме у инженера. — Стоит и стоит… Придут морячки в себя и дальше поплывут.

— «Просто так» — значит бесполезно…

— Чего ты хочешь?

— Может, пошарим там? Наверняка что-нибудь интересное найдем.

Сергей даже руками зашевелил от возбуждения.

— Может быть, даже замок местный для капитана отыщется?

В голосе инженера жила надежда, что Мартин вздохнет и развернет лодку, но штурман покачал головой.

— «Найдем…» — передразнил он товарища. — Ты лучше по сторонам смотри, чтобы нас самих что-нибудь интересное не нашло…

Сергей вздохнул, но быстро смирился, подумав, что это только начало. Он стал смотреть по сторонам — то в небо, отыскивая там птичек-треугольников, то на лес, в поисках драконов, обещанных еще утром-то на берег, где, опустив парус, торчал поверженный разбойничий корабль, то в воду…

Оправдывая предчувствия штурмана, там ходили неясные тени. Они замирали под лодкой, но ненадолго. То ли удовлетворив свое любопытство, то ли понимая, что «новгородцы» им не по зубам, тени уходили в глубину.

Так шло до тех пор, пока дальний берег приблизился почти вплотную. Когда до него осталось метров тридцать, лодка встала.

— Дно? — спросил Сергей усердно перебиравшего ногами Мартина. Тот пожал плечами и попробовал оттолкнуться шестом. Несколько секунд он водил им, безуспешно пытаясь отыскать точку опоры, но вдруг какая-то сила вырвала шест у него из рук и утащила в глубину. Он заплясал на одной ноге, едва не упал.

Что их остановило, выяснилось буквально через секунду.

Лодка колыхнулась, и из-под воды, охватывая ее сразу со всех сторон, показались тонкие лапы. Их было десятка три. Они, соскальзывая, скребли по металлу — этот «кто-то» пытался утащить лодку вниз.

— Ото!

Суденышко качнуло, и Сергей снова едва устоял на ногах.

— Вот тебе и Миссисипи, — озадаченно сказал он.

— Не спи, — напомнил Мартин, брезгливо отодвигаясь от борта. — Врежь ему. Или рука не поднимается?

В ответ на это инженер дважды выстрелил — справа и слева от носа. Вода вскипела паром, и лапы, так же неожиданно, как и появились, исчезли. Освобожденная лодка как ни в чем не бывало закачалась на мелкой волне. Мартин еще не сообразил, что к чему, а Сергей уже орал на него:

— Греби! К берегу давай!

Берег был рядом, и через три секунды нос лодки ткнулся в песок, но речные приключения на этом не закончились.

Из зарослей камыша, подходивших тут к самой воде, донесся заливистый свист, до того похожий на человеческий, что Сергей даже опустил разрядник.

— Вот, обещал я тебе разбойников? Получи! Свист отразился эхом и вернулся, подхваченный издали другими свистунами, и вскоре он потерялся в воздухе, заглушенный уже однажды слышанными ими сочными шлепками — к месту высадки спешили «мыльницы».

— Черепахи! — крикнул Мартин.

— Вижу, — спокойно ответил Сергей. — Лодку не качай!

Уже раз столкнувшись с этими тварями, Сергей не захотел рисковать и ударил первым. Первую попавшуюся на глаза «мыльницу» он развалил надвое, вторую, выскочившую из камыша в десятке шагов от лодки, он обжег несфокусированным разрядом и загнал назад в заросли. Предупреждая нападение остальных, он провел боевым лучом по камышам, и те занялись ярким пламенем. Пламя лизнуло небо и тут же занавесило его клубами черного жирного дыма. Черные перья потянулись над водой в сторону другого берега. «Мыльницам» это пришлось не по нраву, и, невидимые за дымовой завесой, они бросились наутек.

Стоя одной ногой на берегу, Сергей настороженно оглядывался по сторонам, готовый отбить любое нападение. Мартин посмотрел и хмыкнул:

— Завоеватель… Фердинанд Кортес твоя фамилия. Инженер оглянулся. Отвечать на провокацию он не стал, а гордо сказал:

— Так-то!

Взгляд его обежал берег, повторяя движение ствола разрядника.

— Вон как у нас — то густо, то пусто. Не так уж тут, оказывается, спокойно, — заметил Мартин, складывая лодку.

Свист и шлепки пропали, растворились в разлившейся тишине. Позади них ветер размахивал флажком на чужом корабле. Сергей вспомнил копейщиков на борту.

— Охотников на них нет… Обнаглело зверье. Если время останется, мы с капитаном их погоняем. Ты готов? Мартин поднялся с колен, отряхнул прилипший песок:

— Готов!

— Я первый.

Не выпуская разрядника из рук, инженер прошелся по берегу, выбирая место, чтобы зайти в лес.

— Локатор включи, — напомнил ему Мартин. Окрыленный победой, Сергей небрежно отозвался:

— Ладно, не учи…

Он коснулся плеча, и антенна микролокатора закрутилась, ощупывая пространство вокруг них. На всякий случай — береженый убережется — Сергей прострелил заросли парализующим разрядом. Ветви деревьев вздрогнули, всколыхнулась трава, и лес успокоился.

Привычно втиснув плечи в лямки НАЗов, люди зашагали к еще невидимым горам.

Стена деревьев, переплетенная лианами и кустами, вставшая поперек их пути, на первый взгляд казалась неодолимой преградой. Но они делали несколько шагов вперед, и те, словно испугавшись серьезности намерений «новгородцев», расступались, уступая, людям дорогу.

Иногда лес, словно проникшись к ним симпатией, подбрасывал им мелкие подарки.

Все тут было такое же, как и на той стороне реки, может быть, только немного иначе.

То шум пробивающейся из-под земли воды выводил их к роднику, скрытому в зарослях папоротника, то в сумрачном, процеженном сквозь кроны деревьев свете перед их глазами представала укромная полянка, усыпанная крупными ягодами. Звериные тропы выводили их на берега мелких лесных речек, звеневших в камнях маленькими водопадами…

Но люди, не обращая внимания на красоты, одолевали дорогу.

Трижды локатор отмечал в зарослях что-то живое и крупное, но звери, к счастью, не проявили к людям ни малейшего интереса.

Четыре часа спустя они вышли к огромной поляне. Лес кончался там внезапно, словно обрезанный бритвой, и все пространство, сколько хватало глаз, покрывали холмы метров десяти высотой, похожие на громадные муравейники. По поляне метался горячий ветер, и холмы, выбритые им до чистоты корабельной палубы, гудели как высокочастотные трансформаторы. Воздух над поляной корчился, струями взлетая вверх. Через минуту люди закрыли лица руками — не было сил выносить этот зной. Перекрывая свист ветра, настойчиво толкавшего их в спину и приглашавшего людей зайти и зажариться, Сергей крикнул:

— Обойдем. Тут не пройти…

В отместку ветер тут же заткнул ему горло горячим воздухом. Сергей ухватился рукой за шею, закашлялся, краснея лицом. Мартин кивнул. Помня наставления капитана, они лишь на минуту остановились, определяя, насколько опасна обнаруженная ими диковина. Приложив окуляры бинокля к глазам, Мартин разглядывал холмы, как вдруг ближайший из них сдвинулся с места и потек прямо к ним. Склоны его, только что лысые, зашелестели мгновенно появившейся зеленой шерстью. На верхушке его она шевелилась, словно волосы на голове насмерть перепуганного человека.

Острое и холодное, как звездный свет, чувство ужаса коснулось людей. Все это было настолько мерзко и непереносимо, что, даже не пытаясь применить оружие, они бежали под защиту леса. Только там, когда между ними и Волосатым Муравейником оказались деревья, Сергей вспомнил, что держит в руках разрядник. Удержавшись от ненужного теперь выстрела, он вертел его так и этак, словно где-то внутри него было заложено объяснение их недостойного поведения. Понимая глупость своего вопроса, он все-таки спросил:

— Что это?

Видно было, что слова вылезают из него помимо воли, но он ничего не мог с собой поделать. Волосатый Муравейник остановился на краю поляны и сердито шелестел шерстью.

— Может быть, Маввей? — предположил Мартин, считая, что на глупый вопрос нельзя давать умный ответ. — А сам-то ты как думаешь?

Но Сергей уже оправился от неожиданности.

— Эка поганый твой Маввей. Я себе получше Маввей выберу!

Инцидент был исчерпан. Холм явно не рвался войти в лес, и Сергей демонстративно опустил разрядник.

— С собой не приглашаем, — крикнул он холму. — Идем незнамо куда… А ведь напугал он тебя! — оборотился Сергей к коллеге. В голосе его слышалось явное удовлетворение. — Штаны менять не пора?

— Кто бы говорил. В одни кусты бегали. Глаза Мартина, пока он отвечал Сергею, не отрывались от Волосатого Муравейника, но тот стоял спокойно, только изредка подергивался. Лбом он упирался в дерево.

— Напугать бы его…

Сергей с сомнением посмотрел на холм. Все это было. настолько чуждо человеку, что он сказал:

— Еще неизвестно, есть ли у него чем бояться… Поняв, что люди к нему не выйдут, холм успокоился, и склоны его пошли морщинами, словно лоб у задумавшегося человека.

— Размышляет стервец! — восторженно сказал Мартин.

— Еще неизвестно, есть ли чем ему размышлять… — находясь в той же задумчивости, откликнулся Сергей.

— Не знаю, есть ли ему чем думать и чем бояться, но куда шишку посадить, тут места точно хватит…

Мартин сказал это просто так, но Сергей уже через мгновение понял, что это и есть возможность ответить страхом на страх ударом на удар, о которой он мечтал.

— Точно! Сейчас я его…

Боевым лучом он подрезал ближайшее к муравейнику дерево. Неспешно кренясь, оно повалилось на зверя, но тот как-то неуловимо быстро выскользнул из-под ствола и откатился назад. Холм был маневренным, как вездеход, и явно не прост. Мартин первый сообразил, что нужно делать.

— Бог с ним, — обронил он. — Пойдем отсюда. Мак-Кафли этого бы не одобрил.

Имя капитана подействовало на Сергея как ведро холодной воды.

— Капитан бы сказал…

— Капитан бы сказал, — согласился с Сергеем Мартин. — У него нашлась бы пара слов, которые всех поставили бы на место.

Он явно имел в виду Волосатый Муравейник, но от слов Мартина повеяло легкой тоской по «Новгороду».

— Ничего, — сказал Сергей. — Скажем их себе мысленно… Пойдем от греха.

Осторожно пятясь, они углубились в лес. Несколько минут Мартин раздумывал над тем, что имел в виду Сергей, когда говорил о грехе — неприятности, связанные с живым холмом, или неприятности, связанные с Мак-Кафли, потом решил, что Мак-Кафли Сергей боится больше, чем эту гору протоплазмы, которая, не потеряв надежды пообщаться с пришельцами из космоса, все еще катилась параллельным курсом.

— Привидится же такое. — Сергей покосился на непрошеного спутника. Ученый уже брал в нем верх над человеком, идущим по своим делам. — Какой интересно у него метаболизм? Чем он ест? И чем… гм… выделяет?

— Надо было тебе поближе подойти, — ответил Мартин. — И сейчас бы мы с тобой наверняка знали ответ на второй вопрос, а ты был бы на полпути к тому, чтобы узнать ответ на третий.

Сергей передернул плечами и ускорил шаги.

Горячий воздух еще какое-то время метался между деревьями, налетая порывами то сзади, то спереди, но вскоре и он пропал.

Они уходили от поляны все дальше и дальше, и с каждым шагом лес становился все мрачнее и мрачнее. В воздухе опять появилась лесная сырость. Он быстро потерял сухую легкость, будившую желание подпрыгнуть повыше и, развернув крылья, уйти в зенит. Ноги пришельцев вновь стали утопать в сыром мху. Ничего не опасаясь, люди двигались, разговаривая в полный голос. Несмотря на мокрый мох, вокруг все шло как нельзя лучше. Поляну Волосатых Муравейников, видимо, никто из местных не любил. Вокруг нее не было видно ни людей, ни животных. Даже птицы, для которых восходящие потоки были как нельзя кстати, и те сторонились ее.

Первых обитателей неба люди увидели только через час. Лес был пуст, и небо было пустым как дыра.

Сергей, шедший первым, раздвинул палкой кусты, но и там тоже никого не было.

— Немудрено, что тут пусто. От такой дряни все стараются держаться подальше.

— Почему дряни? — возразил Мартин, настроенный очень прагматично. — Эта поляна просто золотое дно с точки зрения энергетики. Постоянный ток воздуха. Дове-дись мне тут остаться, я бы поставил там ветряк и молол бы муку.

В этот момент локатор на плече Сергея запищал, обнаружив впереди что-то необычное. Сняв прибор с плеча, инженер посмотрел на экран.

— Что там? Кто-то уже построил мельницу? На экране туда-сюда бегал поисковый луч, неясно высвечивая размытые контуры ближних деревьев. За ними в слабо фосфоресцирующем тумане медленно двигалась яркая точка. Не услышав ответа, Мартин подошел ближе, заглянул через плечо:

— Так что там? Мельница или зверь?

— Скорее дредноут. Судя по сигналу, это металл, — озадаченно сказал Сергей.

Движение точки было плавным, едва заметным, но все-таки вполне ощутимым.

— Ну, вот видишь… А ты говорил «избегают». Мельники едут…

Сергей коснулся кнопки, и по экрану побежали строки расшифровки сигнала.

— Богатые, должно быть, твои мельники, — пробормотал он сквозь зубы. — Не иначе как на вездеходе катят…

Мартин глянул на характеристики отраженного сигнала — скорость, расстояние, материал…

— Семь километров в час — какой же это вездеход? Рыцари какие-нибудь!

В голосе Мартина звучало неуважение, навеянное древними романами.

— Может, «воробья»? — предложил Сергей.

— Последнего? Ну уж нет… Давай-ка сам вперед потихоньку… Там, впереди, явно что-то необычное.

Он оказался прав — шагов через триста они вышли на дорогу. Сырой лесной воздух тут был суше. Сергей склонился, подбирая в ладонь землю. Отвоеванная людьми у леса полоса земли тянулась между деревьями, обходя купы кустов. В мягком лесном черноземе тут и там виднелись корни, тянущиеся к утоптанной земле, и следы копыт на ней.

«Пешком тут, похоже, не ходят», — подумал Сергей.

Это было четвертое свидетельство обитаемости планеты вообще и первое, которое они могли пощупать руками.

Локатор исправно пронизывал пространство вокруг них, писком напоминая, что неопознанное железо приближается к ним со скоростью семь километров в час. Вскоре ветер принес с собой мелодичное звяканье. Сообразив, что те, кто приближается к ним по дороге, услышат пищалку, Сергей выключил локатор. Освобождая на всякий случай руки, вернул его на плечо. Не отводя глаз от кустов, загораживающих конец дороги, ощупью проверил разрядник.

— Парализующим, — прошелестел голос за спиной. Сергей только дернул плечом — мол, сам знаю. Рядом с металлическим позвякиванием возникли голоса. Они ввинтились в воздух резкими интонациями, словно бурав в гнилую доску, и против воли заставляли вслушиваться в себя, искать в звуках скрытый смысл. Они становились все громче и громче. Речь была непонятна и непривычна. Слова сливались в бормотание, но звуки были явно осмысленными, не звериными. Вытянув голову, Сергей вслушивался в них, остро сожалея, что не надел на берегу переводчик. В азарте он даже высунулся из кустов. Его движение отрезвило Мартина. Он выругался и дернул коллегу за плечо:

— Назад. Не хватало еще, чтоб они увидели нас… С сожалением Сергей отступил, аккуратно, без шелеста смыкая перед собой ветви. Не искушая судьбу, они остались на месте, хотя и тому и другому хотелось рассмотреть туземцев поближе. Сквозь узорные вырезы листьев, похожих на маленькие елочки, верхушками прикрепленные к толстому проводу, они увидели немногое. Разглядели двух животных, удивительно похожих на лошадей, да двух всадников, тускло блестевших каким-то металлом. Голов видно не было, но металлический звон, доносившийся откуда-то сверху, говорил о том, что головы у них все-таки на месте, и еще о том, что у вояк железные шлемы.

Всадники проехали совсем рядом. Голоса их прозвучали в трех шагах от «новгородцев». Задрав голову, один из них, явно куражась, прокричал что-то длинное и неразборчивое. Кроме последнего слова.

— Опять «маввей»? — шепотом спросил Сергей. Он удивился настолько, что не смог дождаться, когда всадники отъедут подальше. — Я не ослышался?

Мартин выразительно постучал пальцем по лбу. Когда от всадников осталось только далекое звяканье железа, он ответил:

— Ты что орешь? Совсем ума лишился? В нашем положении язык следует держать за зубами.

— Это во-первых, — перебил его Сергей. — А во-вторых?

Опасности больше не было. Во всяком случае, она удалялась, и Мартин уже спокойно сказал:

— А во-вторых… Если «маввей» — это имя человека, то надо сказать, что он пользуется тут нешуточной популярностью.

Мартин говорил все это, настороженно вслушиваясь в исчезающие звуки.

— Похоже, что этот «маввей», чем бы он там ни был, потерялся. И все его ищут…

Звуки становились все тише и тише, пока не пропали совсем. Он раздвинул ветки, осматривая дорогу. Голова его медленно повернулась направо-налево. Там было пусто.

— Это все говорит о том, — продолжил он, — что туземцы народ милый и близко принимающий к сердцу несчастья ближнего. Такая заботливость говорит в их пользу…

«Новгородцы» вышли на большую дорогу.

— Не думаю, что нам следует обольщаться на их счет, — возразил Сергей. — Боюсь, что его разыскивают только для того, чтобы повесить… Вспомни корабль.

Несколько секунд они стояли молча, пытаясь понять происходящее. Случай приоткрыл перед ними краешек занавеса, за которым другие люди разыгрывали драму своей жизни. Сергей и Мартин могли лишь догадываться о значении того, что они видели и слышали. Все происходящее на их глазах нуждалось в истолковании, но давать его, опираясь на земной опыт, было бы неразумным, а другого у них не было.

— Пора надевать переводчиков, — задумчиво сказал Сергей. — И вникать в проблемы здешней нравственности.

— Да! — согласился Мартин. — Тут становится многолюдно. На привале достанем.

Хотя опасности не было, они рывком пересекли дорогу. Несколько секунд люди шли вдоль нее, пока не отыскали проход в стене кустарника. Прижимаясь спинами к мощному стволу, раздвинувшему колючие ветви, они снова вошли в лес. Прошло полчаса. Погруженный в размышления Сергей не сразу среагировал на возникший в воздухе звук. Металлический звон морозом осыпал спину. Он встал, прислушиваясь. Кровь отлила от затылка и холодной волной прокатилась от шеи до поясницы. Рука сама собой потянулась к плечу, на котором крепился локатор. Едва он включил его, как тот сразу же запищал, словно в нем проснулась голодная мышь.

— Шум сзади, — виновато сказал Сергей. — Еще кого-то черт несет…

Мартин сразу остановился, чуть покачиваясь на носках. Сузив глаза, он оглянулся на инженера. Писк означал, что где-то за спиной у людей с самостоятельной скоростью двигалось инородное тело. Ему даже не пришлось смотреть на экран локатора. В хрусте сминаемых ветвей отчетливо слышалось давешнее звяканье.

Штурман быстро оглядел окрестности. Они стояли на краю вытянутой поляны. Прямо перед ними, за заросшей травой землей стояли широколистные кусты.

— Уйдем?

Сергей понял, что вопрос о последствиях штурман предоставил решать ему, раз уж он допустил оплошность. Хотя, конечно, не включенный локатор можно было бы назвать иначе, но инженер был к себе снисходителен.

— Не успеем, — ответил он, снимая разрядник с плеча. — Найдут по следам.

Он посмотрел на протоптанную ими тропу..

— Извини, что так вышло…

Мартин кивнул и — что оставалось делать? — тоже снял разрядник. Убегать было бессмысленно. Те, кто шел за ними, легко догнал бы их.

Выбрав куст погуще, Мартин побежал в его сторону, нарочно сминая траву. Добежав, продрался сквозь ветки так, чтобы у преследователей не осталось никаких сомнений, куда делись беглецы. Знаком показал Сергею на место левее протоптанной тропы, где тому надлежало быть, и, обломив для пущей достоверности несколько заметных веток, сам занял место рядом.

Куст рос густо. Снизу, от земли, за спутанными ветвями ничего не было видно, но Мартин посмотрел на них, и те раздвинулись. Привычное ощущение напряженности в мозгу возникло и осталось как напоминание о власти духа над материей.

Звон становился все громче. Через секунду за деревьями замелькали человеческие фигуры. Они бежали быстро, не прячась. Впятером им бояться было нечего.

Шагах в сорока преследователи присели на корточки и сблизили головы.

Мартин привстал. Не для того, чтобы что-либо услышать, а для того, чтобы посмотреть, насколько опасны могут быть эти люди. Ни луки, ни мечи, болтавшиеся на перевязях, ни копья, словно антенны, торчавшие над поляной, не пугали штурмана. Все эти вещи были словно опереточный антураж, декорация… Но лица!

Лица! Это действительно было страшно. Каждый из присевших на корточки был под стать тем, которых они повстречали на реке.

«Где они только за нами увязались? — подумал Мартин. — Вероятно, сразу за дорогой. Больше вроде негде было… Не иначе как есть тут у них система встречных патрулей».

Посовещавшись, солдаты двинулись к кустам. Ошибиться тут было невозможно. Смятая трава указывала, куда скрылись беглецы. Мельком Мартин посмотрел на Сергея. Не отводя глаз от приближающихся людей, он переводил разрядник на парализующий разряд. Преследователей стало уже пятеро. Теперь никто не мешал «новгородцам» рассмотреть их повнимательнее.

Четверо — статные молодцы, плечистые, рукастые. Под густыми бородами угадывался густой румянец. Не символ чахотки, а тот, который появляется от здоровой жизни на свежем воздухе, от мяса с кровью, жаренного на вертеле, от драк до полного изнеможения… А вот пятый был тщедушного вида старик лет ста семидесяти. Вид старика умилил Сергея.

«Сидеть бы тебе, старинушка, дома…» — ласково подумал он.

Разрядник лег в ладонь, охлаждая разгоряченную кожу. Мысли бежали потоком, не останавливаясь, становясь каким-то фоном, никак не связанным с происходившими тут событиями.

«Дома сидеть, а не по лесам за несчастными космонавтами гоняться…»

Приклад удобно уложился в плечо, сминая в складки материю комбинезона. Фигура старика плясала на кончике ствола, вырастая с каждым шагом. Можно было стрелять, но Сергей почему-то медлил. Что-то сдерживало его палец на клавише спуска.

Прищурясь, Сергей разглядывал старца. Теперь он смотрел на него не как на мишень, а как исследователь на предмет наблюдения.

Озарение пришло как вспышка света. Вдруг он осознал, что задерживало палец на спуске, и челюсть инженера поехала вниз.

Четверо из преследователей были в добрых металлических кирасах, делавших их очень похожими на стационарные корабельные холодильники, а вот под бородой старшего скрывалось то, чему места на этой планете не было и быть не могло. Он похлопал глазами, поморгал, надеясь прогнать несуразное видение, но все осталось по-прежнему. Старик, не похожий на холодильник, красовался в парадной куртке инженера-ядерщика. Точь-в-точь такой, какая была у него самого на «Новгороде».

Ствол разрядника сам собой опустился вслед за челюстью, а взгляд жадно выхватывал подробности.

Белый кант по воротнику. Коряво вырезанные, но начищенные до блеска звезды на предплечьях. Старик был еще далеко, но Сергей уже был уверен, что у каждой из них, как и полагается, по семь лучей. Широкий карман слева, под личный индикатор. Конечно, одежда старика не была в точности похожа на его одежду. Кое-чего не хватало (например, аксельбанта на левом плече), кое-что было лишним (совсем не на месте смотрелась портупея с двумя топориками по бокам), но сходство было разительным. Во всяком случае, между тем и другим его было куда больше, чем между человеком и обезьяной, и Сергей, свято веривший Дарвину, усмотрел тут несомненную связь.

Удивление притупило чувство опасности. Он зашипел, привлекая внимание Мартина. Тот отвлекся, и ветви, удерживаемые штурманом, с шумом схлестнулись.

Выпучив глаза, Сергей тыкал пальцем в старика. Его распирало желание сказать о том, что он заметил. Хотя он и понимал, что говорить сейчас нельзя, однако удержать такое в себе ему было не под силу.

— Смотри, — зашептал он, рассчитывая обойтись одним словом. — Куртка!

То ли шепот Сергея, то ли звук схлестывающихся ветвей привлекли внимание старца. По-молодому резво взмахнув рукой, он метнул в кусты копье.

Уже потом Сергей понял, что если человек дожил до такого возраста в этом месте, то другой реакции от него ждать не приходилось. Люди тут сперва действовали, а потом думали.

А пока старик, тяжело ахнув, взмахнул рукой.

Мартин уловил движение. Он локтем толкнул Сергея в плечо и сам прыгнул назад, освобождая место летящей смерти. Медленно, как в кошмарном сне, инженер падал в кусты. Оружие он уронил, и вместо ствола разрядника на старика оказался направлен только палец. Через мгновение темный силуэт инженера перечеркнуло желтоватое древко копья. Оно вонзилось в землю и застыло, словно вмороженное в зелень. Сочный хруст заглушил крики преследователей, обрадованных близостью добычи, но Мартин не оплошал. Еще в падении он накрыл группу парализующим разрядом…

Поляна, только что бывшая полем боя, стала похожа на мастерскую скульптора. Объединенные единым порывом, головами к кустам, в траве лежали все пятеро преследователей. Сергей выскочил из кустов первым. Ухватившись за ствол разрядника, он тащил за собой Мартина.

— Смотри! Куртка! — шептал он штурману. Мартину же было не до курток. Он вертел головой, гадая, нет ли кого еще за близкими деревьями, и дергал разрядник из инженерской ладони.

— Как у меня! — твердил Сергей, наклоняясь над старшим и заставляя Мартина сесть рядом с ним. Чтобы потрогать старика, ему понадобились обе руки, и он, к облегчению штурмана, отпустил ствол. Несколько секунд каждый из них был занят самым важным — Сергей вертел старика, водя пальцем по звездам, а Мартин глядел по сторонам.

— Какая куртка? — наконец откликнулся штурман, опустив взгляд к земле. Если кто и был там, за деревьями, он не торопился выходить на поляну, а предпочитал прятаться.

— Как у меня! Ну, помнишь, на «Новгороде»? От возбуждения Сергей даже стал заикаться. Мартин пожал плечами. Инженер застонал от разочарования:

— Ну посмотри же… Белый кант. Звезды… Семь лучей на каждой. Ты только подумай!

Мартин потрогал кант. Потыкал рукой в звездочки, щелкнул ремнями портупеи с топорами, но делал он все это как-то механически. То, что говорил Сергей, доходило до него с трудом и как бы издалека. Глаза штурмана все еще то и дело перебегали с куртки на близкие деревья, отыскивая крадущихся врагов.

— Ну и что? Случайность. Ты сам подумай, откуда это все может тут взяться…

— Откуда я знаю «откуда»? Не знаю… Но есть же?

Быстро оглядываясь, не подползает ли кто сзади, штурман примирительно сказал:

— Чего в жизни не бывает. Наверняка это случайное сходство. Пойдем-ка отсель.

Сергей упрямо покачал головой, набычился.

— Так или иначе, но это не нашего ума дело, — уже тверже сказал Мартин. — Тебя за чем послали?

— Но все же…

Упрямство Сергея разозлило штурмана. Не хватало еще терять время на глупые препирательства, когда в любую минуту из ближайших кустов могли выскочить еще человек двадцать.

— Обыщи его, — предложил он.

Сергей с подкупающей готовностью присел на корточки, но тут же встал.

— А что искать-то надо, ты знаешь? — неуверенно спросил инженер, приняв предложение коллеги за чистую монету.

— Конечно! Вдруг найдешь рацию или личный индикатор? — ядовито подсказал Мартин. — Чем черт не шутит… Может, у него в чехле с топорами и блок восстановления отыщется?

Сергей досадливо отмахнулся от штурманских глупостей.

— Но если предположить…

Мартин встал, давая понять, что разговор окончен.

— Предполагать можешь все, что угодно, но только на ходу по прямой линии «Руины „Новгорода“» — «Избушка».

Сергей остался сидеть. Теперь он смотрел на Мартина снизу вверх. Во взгляде его было неодобрение. Он набрал в грудь воздуху, чтобы высказаться, но Мартин его опередил:

— «Ни Господь Бог наш, ни двенадцать апостолов…» Помнишь?

— Помню, — остывая, сказал Сергей. — «Ни корабль пришельцев…» Да. Конечно…

— Вот именно. Пойдем. Лимит неприятностей, предсказанных тобой на сегодня, мы уже исчерпали. Чудовище было, и разбойники тоже. Ничего более скверного с нами до конца дня случиться не должно.

Чтобы не делать свою капитуляцию такой очевидной, Сергей для приличия немного посидел на корточках, взял одно копье, потом другое…

— Вряд ли это разбойники. Это скорее регулярная армия.

— С чего ты так решил?

Концом древка он показал на плечо ближайшего человека. Там был пришит значок с чьей-то оскаленной мордой. Такие же штуки были у каждого из лежащих.

— Маввей?

— Можешь дождаться и— спросить. Мартин вскинул на плечи НАЗ.

— Ладно. Нечего тут рассиживаться. Что могли, мы тут сделали. Пошли дальше,

Со вздохом сожаления наконец поднялся и Сергей.

— Надеюсь, что случившееся отбило у них охоту бегать за нами…

— Не думаю. Если это солдаты, а не разбойники, то они не гуляют, где хотят, а выполняют чей-то приказ. Одна надежда на то, что они поймут, что мы не то, что им нужно.

— Знать бы, что им нужно.

Поняв, что нападающих больше не будет, Мартин забросил разрядник на плечо.

— Я одно знаю. Я-не маввей. Да и ты вроде тоже. Пойдем.

Взвесив одно из копий в руке, Сергей бросил его, целясь в дерево. Копьеметатель из него оказался никудышный — болтаясь в воздухе, копье пролетело рядом и шлепнулось в траву. Проводив его взглядом, Мартин поправился:

— Хотя кто знает. Если в этом слове есть оскорбительный смысл… Может, ты и есть тот самый маввей?

Сергей посмотрел на ухмыляющегося Мартина, прикидывая, не пригвоздить ли напарника оставшимся копьем к дереву, но штурман, неверно истолковав его колебания, спросил, постукивая от нетерпения ногой:

— Тебе что, разрядника не хватает? Зачем оно тебе?

— Зачем? — повторил Сергей, занятый своими мыслями. — Да как тебе сказать…

Стараясь больше не обращать внимания на старика в куртке, он начал разглядывать остальных.

— Ты знаешь, чего нам сейчас действительно не хватает?

— Аэроцикла, господин копьеносец… — уже откровенно злясь, отозвался Мартин. — Пойдем.

— Да нет. Я серьезно. — Инженер отбросил копье.

— А если серьезно, — Мартин все же улыбнулся, — много чего… Дисциплины, например. Уважения к более старшим и опытным…

— Информации у нас нет, а не уважения к старшим, — вздохнул инженер. — Как вот, например, его фамилия? Что у них за социальное устройство? Космогония… Бредем, как в потемках.

Мартин отмахнулся:

— А ты прямо иди и в сторону не сворачивай и в потемках не останешься. Ты кто? Прогрессор? Открыватель неведомых цивилизаций?

Сергей молчал, и не ясно было, слушает он товарища или нет.

— Тебя на склад послали! На склад, а не контакты устанавливать!

Сергей опустил голову. За этими событиями он не то что подзабыл, а как-то отодвинул на задний план мысль, что это не просто прогулка, а поход за чужими жизнями.

Его обожгло стыдом. Увидев опущенную голову, Мартин смягчился:

— А что касается информации… Так ее всегда не хватает. Да и какая у них тут может быть космогония? Земля наверняка плоская и стоит на четырех кривых ножках…

Жизнь ставила перед ними вопросы куда как более жгучие, чем вся эта космогония, и отвлекаться на них было бы глупостью.

— Или на черепахе, — немного воспрянув, поправил его Сергей. — Это-то и важно: Я так чувствую по их настойчивости, нам еще придется с ними разговаривать. А тогда хотелось бы знать, что они думают об обитаемости иных миров, да и вообще… Республика у них тут или монархия?

Мартин, не желая продолжать бессмысленный разговор, повернулся к нему спиной, готовясь двинуться в путь.

— Ничего. Бог даст, обойдемся без разговоров. Серыми мышками добежим до склада… Никто и не заметит. Сергей покосился на обездвиженных врагов:

— А если не даст? Если заметят?

Мартин выдохнул сквозь зубы раздражение и усталость. Меньше всего ему хотелось говорить сейчас об этих несущественных мелочах. Но он не сорвался. Вспомнил рыцарский замок на холме и отшутился:

— А не даст, так сообразим что-нибудь. Про рыцарскую солидарность и прекрасную даму, заточенную в башне, про гадов-колдунов.

Видя, что Мартин настроен уйти и не собирается ничего обсуждать, Сергей тоже вскинул НАЗ.

— Врать тоже нужно так, чтоб поверили, — не соглашаясь, но и не отрицая того, что сказал Мартин, пробормотал он.

Штурман улыбнулся дружелюбно и весело:

— Я тебя научу. Море тут у них есть? Есть! Сами видели. Скажем, что пришли из-за моря, а у нас там своя космогония.

В НАЗе откуда-то возник неудобный угол и ткнулся в спину. Он подпрыгнул несколько раз, убирая неудобство.

— С круглой землей и демократической республикой…

Километра через два они вышли к руслу пересохшей реки. Мартин надеялся, что погони не будет, но все же он выбрал дорогу по дну, устланному мелкой галькой. Не оставляя следов, они по камням шли около двух часов, до тех пор, пока совсем не стемнело.

Лес прямо на глазах светлел.

Деревья больше не стояли сплошной стеной, и оттого казалось, что темнота вокруг них отступает, а света становится все больше и больше. В просветах между деревьями уже были видны силуэты гор. Темно-синими декорациями они загораживали близкий горизонт. Среди деревьев стали попадаться валуны, которые уже приходилось обходить.

Заведенные видом гор люди шагали до тех пор, пока не наткнулись на целое поле камней. Даже в полумраке поле было похоже на место битвы гигантов, где местные циклопы и полифемы, передравшись между собой, оставили на поле свои зубы до лучших времен.

Темнота резко, одним прыжком с неба овладела пространством. Волей-неволей пришлось остановиться.

— Ночуем? — задыхаясь, спросил Сергей. — Моя толчковая просит отдыха…

Земля под их ногами ощутимо уходила вверх. Было приятно сознавать, что каждый шаг делает цель их путешествия все ближе и ближе, но каждый шаг вперед был одновременно и шагом вверх. Тяжелым шагом.

— Пора бы, — согласился Мартин.

Он еще не сказал «да», а Сергей уже с кряхтеньем сбросил с плеч НАЗ и начал по-хозяйски оглядываться, выбирая место, где могли бы остановиться на ночь два пришельца из космоса.

На этот раз у них не было ни крепких стен «Новгорода», ни даже разбитой кабины дирижабля, но близость цели примерила их с неудобством ночевки в палатке.

Пользуясь последними минутами светового дня, они растянули на траве угольно-черное полотнище.

— Поберегись!

Мартин наступил на один из углов, и центр полотнища взлетел вверх. Что-то под ним хрустнуло, и палатка растянулась на появившихся изнутри ребрах жесткости. Забросив внутрь НАЗы, люди присели перед входом, глядя на открывшуюся панораму.

— С каждым днем все хуже и хуже… — сказал Сергей.

— Что «хуже»?

— Условия.

— Чем тебе плохо? — Мартин потрогал палатку. — Стены есть, крыша есть… Свежего воздуха навалом. Чего еще нужно?

— Два дня назад я имел свою каюту на корабле. Позавчера пришлось ночевать в развалинах «Новгорода», вчера — в развалинах безымянного дирижабля. А сегодня…

Он развел руками.

— Ты представляешь, где будем ночевать завтра? Лес вывел их на плоскогорье. Позади остались озера и заросли, а прямо перед ними поднималась ввысь могучая горная цепь, скорее всего та самая, которую Сергей видел с падающего дирижабля. До них было еще неблизко, но и издалека они заставляли смотреть на себя с уважением.

— Приятный вид, — сказал Сергей, уверенный, что штурман, как и он сам, смотрит на вершины гор. — Приятно видеть конец пути…

— Конец пути — начало приключений, — странно сказал Мартин. — Вот-вот начнется самое интересное.

Вспомнив о чем-то, он полез в НАЗ и начал оттуда что-то выуживать. Сергей и сам спохватился и вытащил из своего НАЗа банку консервов — нынешний ужин. Мартин же, поругавшись шепотом, достал переводчик. Пристраивая обруч на голове, объяснил:

— Если б не наша лень, мы уже сегодня могли бы использовать его.

— Добрый бы вышел разговор… — усмехнулся Сергей. — Да они бы нас поубивали!

Хотя тон, каким он произнес это, приглашал штурмана посмеяться над словами, сам он ничуть не сомневался, что именно так бы все и вышло, попадись они давешним морячкам в руки.

Мартин достал свою банку и не согласился:

— Ну, может, и не сразу… Как-то все же нам придется с туземцами договариваться.

— С какой стати? Сам же только что хотел «серыми мышками»…

— Горы — не лес. Там прямых путей не будет. Придется местных расспрашивать, дорогу искать.

Постепенно воздух вокруг делался все мрачнее и мрачнее.

Одна за другой погасли обе вершины, еще висевшие в темном небе, и наступила почти полная темнота. Несколько минут «новгородцы» молча сидели, думая о завтрашнем дне. Фигура Мартина, только что расплывшаяся темным пятном, вдруг обрела объемность.

— Луна, — сказал Сергей, подняв голову. Из-за леса выползал шар естественного спутника. Он был раза в полтора больше настоящей луны и света давал соответственно.

— Согласен, — откликнулся Мартин. Глядя на чужое небо, он вспомнил, что у планеты есть еще один спутник. — Пусть будет Луна. Только как тогда второй называть?

Сергей постучал пальцем по лбу. Мартин удивленно поднял брови.

— Спросишь у первого встречного туземца. За нитку стеклянных бус и железный топор он откроет тебе эту страшную тайну.

Мартин хмыкнул;

— Где их взять, бусы-то?

Планета, словно почувствовав Сергееву доброту и переведя их за это из разряда гостей незваных в разряд если уж не местных жителей, то хотя бы приличных людей, решила порадовать их тихим вечером. Такой вечер мог стать достойным завершением трудного дня.

Под лунным светом быстро, словно по волшебству, прогалина покрылась цветами. Воздух наполнился сладковатым запахом. Он не стоял на месте, а волнами плыл по поляне; казалось, что столбы лунного света, что двигались рядом с ними, словно ложки на длинных ручках, перемешивали медвяные ароматы.

То, что они видели, было настолько непохоже на все то, что жизнь показывала им с раннего утра, что даже Сергей зачарованно умолк.

Любуясь недалекими горами, освещенными лунным светом, и поляной, они долго молчали.

— Волшебное место, — наконец не выдержал Сергей. Лунный свет и аромат цветов будили в нем ощущение нереальности происходящего. — На таких полянах, должно быть, в полночь танцуют эльфы. Или гномы.

Мартин, уже начавший задремывать, зевнул:

— Или змеи… Странные у тебя ассоциации. Утром — драконы и разбойники. Вечером — эльфы и гномы.

— Почему странные? Реальные. Чудовище было? Было! Разбойники тоже.

— Надеюсь, что в этот раз ты ошибся.

— Чем тебе эльфы не нравятся?

— Я щекотки боюсь, — еще раз зевнув, сказал Мартин, — а вся эта мелочь наверняка любит щекотаться… Слушай, давай-ка спать…

Сергей, не отводя взгляда от цветов на поляне, отмахнулся:

— Спать… Такие, как ты, вообще ничего не видят и не чувствуют. Шкура у таких больно толстая. Мартин безучастно кивнул:

— Это точно. Я уже сейчас спать хочу, а не за привидениями наблюдать. А уж в полночь…

— К счастью, от тебя это не зависит. Мартин постепенно проваливался в сон, но голос Сергея вытащил его из полудремы.

— Что?

— Что слышал! Хочешь ты этого или нет, но ты и так уже участник чудесных событий.

— Это как понимать?

— А так. У тебя нет ощущения нереальности происходящего?

Мартин пожал плечами:

— Не понял.

— Ну, смотри…

Под заинтересованным взглядом коллеги Сергей начал загибать пальцы.

— Взрыв реактора — мы остаемся в живых. Посадка без приборов, на одной капитанской интуиции — отделываемся легким испугом. Авария дирижабля — у нас один синяк на двоих. Куртка эта еще…

Он потряс полурастопыренной ладонью.

— И это все? — на всякий случай спросил Мартин.

— Все.

— Эка тебя развезло… Идеалист. Разве это чудеса? — В голосе Мартина было ласковое пренебрежение. — Это все мастерство Мак-Кафли и отличная земная техника. Куда Как больше чудес окружало тебя и до прибытия на эту поляну…

Сергей ответил не сразу. Мартин был опытным спорщиком, специалистом в построении хитроумных силлогизмов и посылок так, что дискутировать с ним нужно было осмотрительно. Выигрывая время, он внимательно рассмотрел банки с полевым рационом и, только поставив их на саморазогрев, ответил:

— Только не надо о чудесах науки.

Мартин жестами показал, что об этом и речи быть не может.

— Ну, например? — спросил тогда Сергей.

— Например, я, — скромно сказал Мартин. Он перевел взгляд на банки, и их крышки одновременно отскочили, открывая исходящее паром мясос фасолью.

— Ты? — удивился Сергей, никак не ожидая от штурмана такого нахальства. — Какое же ты чудо? В лучшем случае ты редкость.

— Почему? — слегка обиделся Мартин.

Сергей подхватил свою банку, чуть не выронил, но удержал.

— Очень просто. Твои способности вполне объяснимы, и ничего чудесного в них нет. Грубо говоря, ты не эльф, не гном и…

— …и не чудесная таинственная куртка, — закончил он за Сергея. — Ладно. Если не я, тогда капитан. Сергей рассмеялся:

— Капитан? Ну, скажем так, он тоже не волшебник… Что-то я не замечал за ним способностей двигать предметы на расстоянии, проходить сквозь стены или принимать телепатамы из потустороннего мира.

Он умолк, вспоминая Мак-Кафли.

— Разве что его странная склонность к коллекционированию древних замков, но коллекционеры — они все странные…

— А трубка?

— Что — трубка? — не понял Сергей. Он сразу насторожился. — При чем тут трубка?

Мартин улыбнулся с видом победителя:

— Ты видел, чтобы она когда-нибудь дымилась?

— Нет.

— А вот пепел он из нее регулярно выколачивает. Чудо? Чудо!

Сергей не успел ответить.

Писк локатора подхватил его и вынес наружу. Звук оборвал дискуссию. Ночь за палаткой уже не казалась ему наполненной эльфами и гномами. Где-то недалеко ползали враги. На их счастье, луна еще висела над горами, и Сергей быстро вертел головой из стороны в сторону, определяя, с какой стороны приближается опасность.

С разрядником в руке он вслушивался в ночь. Издалека и откуда-то сверху на него накатился странный дробный звук. Похоже было, что кто-то ритмично сыплет железные гайки на пол. Он встряхнул головой и, шепотом выругавшись, спросил у Мартина, что благоразумно остался у локатора:

— Что там?

— Железо, — ответил Мартин. — Один объект. Скорость двадцать один километр в час. Триста метров. Двести восемьдесят.

Это было уже лишнее. И так было слышно, что шум не стоит на месте, а приближается к ним. Темнота была могилой для света, но не для звука. Ветер вместе с ночными шорохами принес дробный перестук копыт.

— Всадник, — сказал Сергей. И это тоже было лишним.

— Сто восемьдесят метров.

Сергей вскинул разрядник, готовый стрелять:

— Направление? Он в нас не врежется?

— По-моему, нет. Проедет мимо.

Мартин отбросил полог и встал рядом с Сергеем. Отчетливый грохот копыт приблизился, стал громче, но мгновением позже стих и стал удаляться. Над кустами, что стояли невдалеке, пронесся силуэт всадника. Плавно покачиваясь, он пронесся перед глазами «новгородцев». Живой, из плоти и крови. Лунный свет взблескивал то ли на доспехах, то ли на украшениях. С полминуты шум делался все тише и тише, а потом и вовсе пропал. Не сговариваясь, люди побежали наверх. Ноги работали так, словно не было позади целого дня ходьбы.

Дорогу они обнаружили шагах в двухстах от палатки. Не лесную тропу, протоптанную зверьем и только после этого расширенную людьми, а настоящую широкую дорогу, по которой мог бы свободно проехать легкий экспедиционный вездеход.

Обитаемость этого места к тому же подтверждалась чем-то вроде верстового столба.

— Выбрали, называется, место для ночлега, — сказал Мартин.

Сергей почесал затылок. Хотя упрек и не был обращен прямо к нему, после истории с патрулем он все еще чувствовал себя виноватым и стал оправдываться:

— Чего уж теперь… Пойдем… Обойдется как-нибудь…

Слова его, легкие, как ночные бабочки, и такие же беззаботные, не тронули Мартина.

Он посмотрел вниз, на палатку. Правильность ее серебристо-черных граней настолько не соответствовала природному хаосу камней и кустов на поляне, что Мартин горестно вздохнул. Оставить все как есть было совершенно невозможно.

Спустившись вниз, он выбросил наружу НАЗы и сложил ее. Сергей ни о чем не спрашивал. Ясно было, что раз они видели всадника, то и любой проезжающий по дороге может увидеть их самих. Глядя на примятый травяной квадрат, он спросил:

— Ну что, назад в лес?

Мартин отрицательно покачал головой:

— Нет. Далеко. Да и неизвестно, что еще по дороге встретится.

Сводя риск к минимуму, они отыскали три огромных прислонившихся друг к другу камня. Еще не облизанные ни водой, ни воздухом, ни временем, они острыми вершинами поднимались вверх. В основании у них осталось довольно места, чтобы там могли разместиться два человека.

Они выбросили оттуда мелкие камни, загородили самые большие щели ранцами и улеглись.

Впечатления от только что промчавшегося всадника были еще свежи, и люди лежали, тихо вслушиваясь в темноту за камнями…

Ночь снаружи не была безмолвной. Налетал порывами ветер, высвистывая в щелях что-то мрачное, стучались друг о друга камни, то ли стронутые осторожным зверем, то ли снесенные со своих мест ветром. В этих звуках то одному, то другому чудились то колокольный звон, то чьи-то крики… Дальше — больше. В шуме они начали различать крадущиеся шаги, звон металла о металл, тихие слова команды… Потом послышалось и вовсе несуразное. Откуда-то издалека залетел рев механической сирены. Раз и другой, Мартин видел, как напряженно лежит Сергей, не веривший своим ощущениям, но все же готовый при первом признаке опасности вскочить и драться. Рука его сама со-, бой подгребла разрядник поближе. Он был в тревоге, которую стыдно было показать, ибо это был не обоснованный чем-то страх, а темное ощущение неудобства, выползающего откуда-то из глубин подсознания. Мартин хорошо понимал инженера, так как сам испытывал то же самое. Только он не постеснялся сказать об этом.

— Так, — сказал он.

Этот звук подбросил Сергея как пружина, и через мгновение он уже сидел с разрядником на коленях.

— Слуховые галлюцинации? — благосклонно-начальствующим голосом спросил Мартин и, не дожидаясь кивка напарника, бегло перечислил: — Собачий лай, колокола, шаги, крики о помощи?

— Да, — отводя глаза, согласился Сергей. — Подсознание, сволочь… У тебя тоже?

— Тоже. Только у меня еще и сирена. Далеко-далеко…

— Сирену я тоже слышал. Два раза! — оживился Сергей. — Только это уж совсем ни в какие ворота…

— Да. Придется кинуть кость подсознанию. Отодвинув свой НАЗ, он высунул в щель ствол разрядника и выстрелил. Кивнул Сергею на другую щель, что затыкал инженерский НАЗ. Тот выковырял его и прошелся парализующим лучом по окрестностям. Когда Сергеи закончил, Мартин уже укладывался спать.

— Теперь все в порядке, — пояснил он. — Подсознание сигнализировало об опасности, а мы сигнализировали ему, что опасность устранена. Все по-честному…

— Психология, — скептически пробормотал Сергей, — шаманство… — но послушно начал укладываться. К его удивлению, «шаманство» помогло. Сон медленно наваливался, стискивая руки и ноги сладкой тяжестью. Перед глазами уже вертелись разноцветные круги, мелькали звезды, складывающиеся в незнакомые созвездия. Неизвестно откуда среди звезд очутился Мак-Кафли.

— Как там, интересно, капитану, — вслух подумал Сергей.

— Капитану мягко и сытно, — отозвался сонным голосом Мартин. Он тяжело вздохнул. — И есть куда ноги вытянуть… Спи. Завтра вставать ни свет ни заря…

Назад: ЧАСТЬ 1

Дальше: ЧАСТЬ 3