19
Не думал, что все окажется так просто. Когда чудом избегаешь гибели, поневоле ждешь неимоверных трудностей, долгого выкарабкивания и фантастической радости в конце. Ничего подобного не было.
Добравшись до того места, где след обрывался (я прополз два лишнихметра, прежде чем убедился, что человеческий запах ослабевает, – два метра, стоивших целого десятилетия жизни! Не могу сказать точно, в какие часы я поседел, но это, безусловно, случилось в лабиринте крысоидов, и думаю, что большинство седых волос я приобрел на последнем рубеже), – так вот, добравшись до этого места, я начал ощупывать стены норы. Боковых ходов не было на изрядном протяжении, зато мои руки наконец наткнулись на нечто податливое.
В первую секунду я принял этоза мертвеца. «Вот и встретились, счастливчик! Ну, теперь расскажи мне, каково это – быть заживо съеденным крысоидами. Только говори шепотом, иначе твой рассказ подействует на меня сильнее, чем песня Сирены. Шепчи, шепчи тихо, мой бедный друг…»
Да, я постепенно терял рассудок. Как еще объяснить мое странное поведение? Я нажимал на «плеву», пытаясь нащупать рельеф человеческого тела, и не верил своему осязанию, когда не находил ничего похожего. Мои идиотские упражнения затянулись настолько, что Сирене снова пришлось врезать мне по ноге. Я вспомнил, зачем вообще цеплялся за жизнь, и, собрав последние силы, пробил «полынью» кулаком.
Возможно, крысоиды были гораздо умнее, чем нам хотелось бы думать. Во всяком случае, они как будто поняли, что добыча вот-вот ускользнет, и бросились в атаку.
Последний штурм был ужасен. Звери влезали друг на друга и безжалостно рвали когтями тех, кто оказался внизу; сквозь срез норы с трудом протискивался поршень из окровавленных и раздавленных тел, судорожно скребущих лап, оскаленных пастей – и надвигался на нас.
Я рванулся вверх. В Монсальвате редко тонут, но в те секунды я понял, что значит захлебываться в черной трясине. Боль не пускала меня; зубы не пускали меня; Сирена вцепилась и тоже не пускала меня. Теперь, обнимая ее, я расстреливал обойму наугад, и не попасть было невозможно – вокруг нас сжималось кольцо обезумевшего от крови зверья. Убитые крысоиды служили остальным ступенями, по которым те взбирались на растущую гору сырого, только что разорванного пулями мяса…