Глава 3
Возможны варианты
1
Насчет «условий», которые якобы нужно создавать, Нора, конечно, преувеличила — как и в первый раз, она встретила гостей в своем бассейне-озерце, почти на том же месте и в той же позе. Видно, антураж сей напоминал женщине о многом, а заодно приводил в надлежащий настрой. (Хотя куда ей больше?) И втроем они устроили в здешнем уголке такую бурю, какой тот не знал с рождения, — только что молнии не сверкали. Длились эти бесчинства на удивление долго, словно бы Эрик и Нора затеяли состязание между двумя прославленными родами, которые представляли. А заодно красовались перед богиней, демонстрируя, сколько каждый из них знает, да что умеет, да какое впечатление (глубокое, сильное!) способен произвести. Но скорее просто никому не хотелось прекращать это чудесное бесстыдство, возносящее их в Поднебесье, превращающее в небожителей, и они растягивали его, пока хватало сил, оправдывая себя тем, что, раз уж впутались в это действо, надо выжать из него все, с гарантией привязав Нору к Тигру разумеется, через Ю. И лишь истратив последние резервы, наконец отступили, соскользнули в блаженную истому. Во всяком случае, это касалось Эрика.
Сколько же подружек у меня было? — вспоминал он расслабленно. И всех ли можно считать подружками? Ведь далеко не в каждом теле, сколь бы потрясающе оно ни смотрелось, я находил живую душу. (И слава Духам, иначе сейчас меня разорвало бы на десятки крохотных Тигров.) А настоящие, цветные ведьмы вообще наперечет. Ну кто еще, кроме пресловутой троицы? Как выяснилось, Тина, — правда, она только проклюнулась… Конечно, Габи, да!.. Скорее всего Бэла…
Наверное, Ли. Хотя можно ли царственную красотку отнести к цветным ведьмам? Или все же черная? Или она вовсе лишилась магии в ночь, когда сгинули Ита, Зия и Кошка?.. Под вопросом остаются и две высокородные девицы, ныне слоняющиеся невесть где. Да еще, пожалуй, парочка Низких, забытых в Столице и неизвестно, живых ли. Всё!.. Впрочем, не так и мало, если посчитать. Как ни смешно, полная дюжина — вместе с Ю да Норой.
Кто сказал: время собирать камни? — спросил Эрик себя. Не помню, может, и не знал вовсе. Наверное, издалека принесло. Скорее всего через Ю, ныне блуждающую невесть где, заброшенную туда недавним взрывом.
Хотя тело ее по-прежнему возлежало рядом с Эриком в теплой воде, даже не касаясь каменного дна, потому что богиню поддерживало сразу несколько рук, его и Норы. Все же их суммарной умелости хватило, чтобы сплавиться в единой вспышке, и теперь, даже не открывая глаз, Эрик явственно ощущал рядом Львицу, хотя за все время ни разу не заступил за отведенные себе рубежи… чего не скажешь, правда, о Hope. (Хотя, возможно, ее граница пролегала поближе к нему.) Более того, он слышал внутри нее мерцание новой жизни, о которой сама женщина лишь догадывалась. (Слышать мерцание — эк завернул!.. Так ведь в этой среде прежние термины не годятся.) Тина тоже находилась неподалеку — дремала в спальне Львицы, по самый подбородок укутавшись в роскошные меха. Лекарь-староистинный и впрямь оказался хорош: он излечил тиберийку от свежих травм, а заодно изрядно затуманил впечатления последних дней — не стер вовсе, но словно бы отдалил на годы назад, чтобы не корежили, не ломали нежную психику.
И все же Тина не захотела отпускать Эрика, вцепившись в него, как в единственного знакомца, — будто он мог заменить ей погибших родичей. Пришлось вести девочку в Норины покои, укладывать за тонкой перегородкой и дожидаться, пока она уснет. И надеяться, что ее не потревожат ни отчаянные вскрики Львицы, ни сдержанное рычание Тигра. Слава богам, у Норы приход нечаянной гостьи не вызвал раздражения — ни явного (что понятно), ни даже скрытого. Львица приняла тиберийку с таким радушием, будто узнала в ней потерянную сестру, — похоже, как раз этого не хватало Тине, чтобы окончательно поверить в спасение.
А после началось это… безумие. Стремительно расходясь, будто запущенный из нескольких мест сразу, пожар страстей настолько заслонил все дальнейшие события, что сейчас трудно было отделить факты от фантазий, а воспоминания от грез. Прокрутить бы эти ощущения снова! — со вздохом подумал Эрик. — И лучше — на пониженной скорости. И не один раз, да?
Он открыл глаза и наткнулся на пристальный взгляд Львицы.
— Что, — спросила она шепотом, — ведь это не было больно?
— Наоборот, — признался Эрик со вздохом. — Ты не боишься, что мы войдем во вкус?
— И станем заниматься этим для услады, а не по необходимости? — смеясь, подхватила женщина. — Нет, не боюсь. То есть это вообще меня не пугает, а вдобавок не грозит нам — просто не хватит времени.
— Наверное, так, — согласился юноша. — Хоть что-то спасает.
И неожиданно спросил:
— А может, нам стоит вновь наведаться на самый верх — в ту занятную пещеру где мы искали ВК? Вдруг мы там пропустили что-нибудь?
— Чтобы опять наткнуться на Невидимок? — Нору передернуло, будто ей сделалось зябко. — И теперь уже без Горна! Братик, тебе что, жизнь наскучила?
— Так ведь я нынче дороже стою?
— И все же не стоит испытывать судьбу, Разом они вскинули головы, услышав, как отворяется дверь. В проеме возникла тоненькая фигура Тины, сразу вступила в бассейн. Двигаясь, как сомнамбула, даже не открывая глаз, девочка прошлепала по мелководью к сплетению тел на краю уступа и улеглась рядом с Эриком, обхватив его сразу рукой и ногой, а пушистую голову уложив на плечо. И сразу затихла, будто выключилась.
Переглянувшись со Львицей, юноша растерянно хмыкнул: что называется, влип!.. И куда деться теперь от этого гарема?
— Слушай, Тигр, — неожиданно предложила Нора, — а попробуй-ка снова полетать по окрестностям. Может, достанешь еще кого-то?
— Думаешь, есть шансы?
— Во-первых, насколько смыслю, ты сейчас в нужном настрое, — стала перечислять женщина. — Во-вторых, у тебя уже есть в этом опыт — вдобавок удачный. В-третьих, теперь у тебя сразу три якорька, значит, и улететь сможешь дальше.
— А в-четвертых?
— В-четвертых, я посторожу твое драгоценное тело, — фыркнула Львица. — Или не доверяешь?
— Честно сказать, меня больше заботит Ю.
— Будь уверен: Тор не побеспокоит нас в ближайший час, — сказала она. — Его мысли ворочаются небыстро, а подумать старому есть над чем. И Бонш вряд ли сюда сунется, даже если захочет. Хранители не из тех, кто является лично. С Псами я сама справлюсь, по крайней мере приторможу до твоего возвращения. А Невидимки и тебе пока что не по зубам… Ну, убедила?
Поразмыслив с минуту, Эрик спросил:
— Так я полетел?
— Лети, родной, — разрешила Нора. — А мы тебя ждать будем. Все втроем, да?
— Ох, грехи мои, — вздохнул он, закрывая глаза.
— Так ведь без них и полетов не бывает — разве нет? И это было последнее что Тигр услышал тут. Некоторое время он еще витал вокруг «якорьков», то ли осваиваясь наново в странном пространстве, то ли добирая решимости перед дальним полетом. Собственно, и одной нити, протянутой к богине, Эрику хватило бы с избытком — раньше он умрет, чем прервется эта связь. Но две другие, почти столь же прочные, близкие, каким-то образом облегчали ориентацию в непривычной среде, не позволяли радужным бликам и зыбким лунам протянувшимся во все стороны, заморочить юношу. И лаже помогали выбрать из множества светонитей путеводные, которые впрямь могли привести куда-то, — собственно, пока что он обнаружил лишь одну, ранее не ощущаемую или не выявленную.
Впрочем, в беспространстве Эрик пробыл недолго. Довольно скоро он уже обзавелся нормальным зрением (неясно, правда, какими глазами оно подкреплялось) и даже смутным подобием тела. И вот так, клоком белесого тумана, юноша понесся по струне вдаль, пронизывая стены и скалы, пока не вырвался из Горы, вновь очутившись в бурлящей ограндской мгле, стиснутой между серыми камнями и черными тучами, сотрясаемой Вздохами, пронизываемой молниями.
Поначалу Эрик воспарил над облачным слоем, сверху похожим на бескрайнее снежное поле, сияющее под солнцем девственной белизной, и помчался над нескончаемыми сугробами, из которых лишь кое-где торчали пики самых высоких ограндских гор. Но вскоре его призрачное облачко повлекло вниз, будто оно набухло и потяжелело от влаги, и по сторонам опять замелькал туман, быстро сгущаясь, обретая привычную свинцовую непроглядность. Затем юноша выпал из него в тот же сумеречный, ненастный мир, уже успевший ему наскучить, и тут падение замедлилось.
Словно в давнем полузабытом сне Эрик несся над горной страной, невесомый и бесплотный, пронзая скалы, горы, целые хребты, и, судя поюкорости, уже немалой и все нарастающей, его полет был устремлен не к близкой цели. Другое дело, что Эрик мог туда и не долететь, потому что с каждой секундой, сколько он ни противился, прозрачная его суть делалась плотней, будто Тигр обрастал новой плотью, и проникать сквозь камень становилось труднее. Когда он загустел настолько, что всерьез устрашился застрять в очередной горе, пришлось отклониться от прямой, поневоле удлиняя путь. Вдобавок Эрик словно бы тяжелел, и земля все сильнее притягивала к себе, не позволяя взмыть над вершинами, вынуждая петлять по ущельям или даже скользить по кипящему потоку подобием глиссера.
К счастью, горы делались все ниже, все положе. Затем вовсе остались за спиной, сменившись иной местностью — плоской, почти сплошь поросшей высокой травой либо кустарником, изредка разрываемыми кронами невысоких деревьев. Света вокруг становилось больше, как и красок, необычных даже для Кэнтии. В Огранде время суток почти не имело значения, настолько плотно тучи затянули небо, а тут вполне явственно наступал вечер. Смеркалось быстро, сквозь просветы в белесых облаках прорывались солнечные лучи, мерцая лужах и протоках. А здешний ветер было не сравнить с ограндским.
Эрик и сам не понимал пока, куда ведет эта нить. То есть как всякий Истинный, он представлял географию материка и знал, что к югу от Огранды, куда он направлялся сейчас, в низовьях великой Южной Реки, на тучных и плодороднейших землях благоденствует Тиберия — ныне последний оплот приверженцев Империи, последняя их надежда (если не считать ВК). Но пробраться туда из Кэнтии можно лишь по узкой полосе вдоль нестихающего океана. Потому что между Ограндой и Тиберией, от побережья до побережья, раскинулись непроходимые топи, точнее сказать, непроходимые для огров, но вполне пролазные для болотников-пластунов. И как раз эти непостижимые существа, порождения кошмара, неуловимые и едва приметные, укутанные в плащи из человечьей кожи, стреляющие колючками из своих громоздких гремучих трубок, оставались единственными на материке, кто еще не подчинился Империи. До сих пор они совершали набеги на приграничные поселки либо захватывали обозы, пробиравшиеся к южным провинциям. А затем сразу откатывались в родные болота, оставляя после себя выпотрошенные дома, горящие машины, освежеванные трупы. Преследовать их было бесполезно.
Эрик спешил, понукая свою тень на предельной скорости лететь вдоль эфирной нити. Но его облачко все ниже клонило к земле, к густой и яркой траве, под которой в любой миг могла распахнуться трясина, к непролазным кустам, похожим на клубы упругой проволоки либо на пепельные шары волос, украшавшие головы тиберийских красавиц. Все чаще Эрику приходилось отталкиваться от поверхности, чтобы взмыть в воздух хотя бы ненадолго и пролететь над болотом еще хоть сколько-нибудь.
Затем стремительный полет его стал больше походить на бег — невесомый, бесшумный, ошеломляюще быстрый, — но все же только бег, приземленный, накрепко связанный с опорой. Теперь Эрик уже не понимал, чем он разгоняет свою тень больше: мысленным усилием или вполне конкретными толчками о болотную почву.
Второе тело Эрика делалось все плотнее, все заметнее, и даже шаги его становились слышными, особенно когда он пробегал через водоемы, вздымая мелкие брызги, как будто легонько шлепал по глади ладонью. Впрочем, вскоре и вода перестала бы удерживать его вес, если бы Эрик не мчал с прежней стремительностью. Но он продолжал свой немыслимый бег, образованный из полета, — и нравилось это юноше не меньше. В ушах свистел ветер, словно Эрик уже больше рассекал воздух, чем пронизывал, по сторонам с немыслимой быстротой уносились назад здешние виды — такого наслаждения скоростью не испытаешь и на самой резвой машине.
Потом обрастание плотью если не остановилось, то сильно замедлилось, словно бы вышло на насыщение. А что наросло, окружило его летящую тень оболочкой, просвечивающей лишь на ярком свете. Теперь он смахивал на пустотелую расцвеченную куклу, видом не отличимую от человека, только куда более легкую. Впрочем, легкость не делала Эрика менее опасным — наоборот. Сейчас он мог двигаться с проворством ветра, а силу ощущал в себе прежнюю. Вдобавок на его бедрах, точно дополняя их, уже проросли Клыки, родовые его мечи, — будто и они умели проникать сутью в надпространство, превосходя в этом многих живых, считающих себя разумными.
Цель была близка — Эрик чувствовал это. Спешить уже не имело смысла. Все равно он стал слишком увесистым для полета, но даже треть своей обычной массы наберет нескоро — ситуация стабилизировалась, можно расслабиться.
И даже насладиться здешними видами, воображая, будто ты на прогулке.
Эрик шел по болоту, как до него не ходил ни один огр (если вообще сюда забирался), и поглядывал по сторонам едва ли не с восторгом. До сих пор он не видел похожего — тут все было иным, как на другой планете. И виды, и запахи, и звуки, а о местной живности юноша слышал столько занятного! Кое-что и наблюдал уже, когда Дэв обменял кусок Храма на здешний участок. Но тогда была ночь — беззвездная, черная, — вдобавок топи накрывал туман, плотный и опасный. Что разглядишь там, да еще в разгаре битвы? Не говоря о том, что все это едва помнится.
Обширные мшистые поля, лишь кое-где перемежаемые нарядными рощицами, вскоре сменились диковинным лесом, составленным из жутковатых, словно бы омертвелых деревьев, корявыми стволами погруженных в воду, а ветвями образовавших над головой подобие городской Крыши. Впрочем, еще больше это смахивало на трехмерный лабиринт, протянувшийся не на один день пути и населенный, похоже, особенными обитателями, Эрику и вовсе неведомыми. Странно было наткнуться на лес в самом центре бескрайних топей, но громадная эта территория настолько плохо знакома ограм, что тут могло скрываться и не такое.
Взмыв по стволу, Тигр побежал сквозь сплетение веток, прыгая с одной на другую, ныряя в просветы, распахивающиеся перед ним ежесекундно. Затем ему встретился человек, точнее, Эрик ощутил его своим расплывшимся сознанием, ибо иначе засечь лесного жителя вряд ли бы удалось. Укрывался тот в просторном дупле, как видно, охраняя подступы к чему-то, и был едва различим в густой тени, хотя сам из своего гнезда мог видеть многое. Но Тигр промелькнул мимо сторожевика тенью — мгновенной, бесплотной, как порыв ветра, — и тот лишь обеспокоился слегка, пару секунд покрутив головой по сторонам.
А Эрик уже спешил дальше, удивляясь, насколько отличен туземец от пластунов, которых юноша встречал прежде. Пожалуй, куда ближе здешний лесовик к снежным ограм — хотя откуда они тут? Или в этом лесу и люди особенные?
И наконец он увидел свою цель, круто затормозив на краю громадной полости, вдруг открывшейся в лесном лабиринте. Прежнюю чащобу здесь раздвигала роща иных деревьев — со стволами толстыми и прямыми, как колонны, поднимающими сплетение крон на изрядную высоту. С могучих веток свисала к самой воде просторная платформа, подвешенная на десятках тросов, поверх бревенчатой основы заросшая нежной зеленью и лишь кое-где темнеющая квадратными провалами, больше похожими на колодцы. Тросы были сделаны из болотных лиан, а те, насколько Эрик помнил, от ночного холода сжимались едва ли не вдвое. И вот таким остроумным способом платформу возносило над озером — подальше от чудищ, оживавших в его глубинах с приходом мрака. А заодно с ней и два-три десятка хижин, вполне умело, даже с изяществом сплетенных из толстых прутьев.
Так вот что сторожил парень! — сообразил Эрик. Это же селение. Ну-ка, ну-ка, и на что похожи местные красотки?
В самом деле, из населения лесного поселка на виду обретались лишь несколько девиц, весьма юных, миниатюрных и очень, очень миленьких, чтобы не сказать — отборных. Кто-то из них занимался стиркой, присев на пятки возле люков, кто-то кухарил, перебравшись по мосткам на неподвижные плотики, присыпанные песком и, видимо, накрепко сцепленные с дном, — где мерцали аккуратные костры, курясь жиденьким дымом. А прямо напротив Эрика расселась на краю платформы еще одна кроха, поджав под себя ногу, а вторую беспечно свесив вниз, и без особенного азарта ловила рыбу, рассеянно поглядывая по сторонам.
Вот она в отличие от охранника выглядела туземкой — в лучших традициях. К счастью, ее не укутывал балахон из человечьей кожи. И вообще на ней почти не было одежды — может, оттого, что воздух еще не пропитался ночной промозглостью, оставаясь на удивление теплым. Весь наряд туземки составляла пара цветастых шнурков: один вокруг талии, другой пущен через промежность, — так что разглядеть девушку можно было в деталях. Кожа у нее оказалась светлой, точно у пластунов, лицо почти круглым, нос чуть широковат, как и щиколотки с запястьями, а глаза будто прищурены, — но бледность и диковинные черты девушку не портили, вполне гармонируя со здешней средой, со всем здешним своеобразием. К ней даже влекло, как к непознанному еще, совсем новому.
Вообще знакомиться с чужой расой лучше через женщин, подумал Эрик, ухмыляясь. Беда в том, что до сих пор мы видели только болотников-мужчин, к тому же не самых ласковых. Потому и рефлекс на них выработался соответствующий: встретил — убей. А вот эту малышку пришибить вряд ли захочется. Хотя… Многих ли огров остановит ее красота и уязвимость? Прав, прав Горн: собственно, чем мы лучше? Скакнув с ветки, Тигр пробежал по озеру — так быстро, что весь его промельк уместился в моргание девушки, — а в следующий миг уже стоял за ее спиной. Полюбовавшись туземкой и в таком ракурсе, он устремился меж хибарок к центру платформы, неслышно проскользнул в одну из них, если не выше, то наряднее прочих. И вот тут его путеводная нить ткнулась в узел. Причем редкой притягательности, надо отметить, — недаром Эрика так влекло сюда!
Привольно рассевшись, хозяйка хижины склонилась над чаном, полным светящейся жидкости, похожей на расплавленный металл, и словно бы колдовала, бросая в чан щепоть оранжевого порошка, нашептывая что-то. Она тоже не обременяла себя одеждой, хотя ее все-таки обтягивало платье из золотистой тонкой ткани, с просторными рукавами и боковыми разрезами до пояса, открывавшими стройные ноги с крохотными ступнями. Высокую шею венчала изящная голова, которую окружал широкий капюшон, искусно сплетенный из пепельных волос. Больше ничто не указывало на родовую принадлежность, хотя раньше, помнилось Эрику, женщину от ушей до подвздошных гребней покрывала мерцающая, причудливо расцвеченная чешуя, вживленная прямо в кожу. А черты ее отвечали самым строгим критериям огрской красоты: строгий овал лица, чуть заостренный к подбородку, глубокие глаза, протянувшиеся едва не к самым вискам, маленький твердый рот — вот только кожа была недостаточно темной. Но Кобры никогда не отличались смуглостью, а прекрасная хозяйка принадлежала именно к этому роду — некогда могущественному, но ныне опасному лишь своей мудростью и тайными способностями, который век балансирующими на грани ереси.
Внезапно женщина вскинула голову, безошибочно нацелив глаза, а увидев Эрика, не испугалась, даже не удивилась — обрадовалась.
— Малыш, — воскликнула она, точно пропела, — ты пришел наконец!
В ее голосе проступила знакомая вкрадчивая хрипотца, будто зашелестели змеиные чешуйки, и Эрика снова окатил жар, как в прежние времена, ныне едва проглядывавшие сквозь туман. Ощущал он себя странно: словно бы ожил один из персонажей его снов.
— Я не малыш, — все же возразил Тигр. — То есть, во-первых, я слегка подрос с тех пор, а во-вторых, я тут не во плоти.
К счастью или к сожалению — следовало бы добавить. А и впрямь: к чему? С одной стороны, ему вполне хватает Ю — с лихвой!.. Но ведь и прежние долги что-то значат? Или дело тут не в одних долгах?
Приглядевшись к нему, даже будто прощупав незримыми пальцами, Кобра вздохнула:
— Да, здесь лишь твое отражение… Но боже правый, Эри, почему ты добирался сюда так долго?
— Потому что не знал, где искать, — ответил он. — Да если бы и знал… Я ведь, милая, едва выжил в ту ночь, а своего дара лишился напрочь. И даже вспоминаю теперь через такую муть!..
— И меня? — прошелестела Кобра, завораживая юношу взглядом. — Ты и меня забыл, малыш, да? Так, может быть, мне напомнить?
— Зия, Зия! — предостерег он. — Я же только призрак, не забывай.
Эрик даже вздрогнул, так много нахлынуло на него, когда он произнес ее имя вслух, — словно бы женщина придвинулась к нему вплотную, и он вновь ощутил ладонями шелковистую кожу, спелую мякоть изумительных ее форм.
— Насколько помню, это не мешало тебе драться, — возразила Зия, — причем с убийственной эффективностью. А чем собственно, сложнее вот это занятие? Почему не попробовать. Эри?
— Не сейчас, — малодушно сформулировал тот. — Лучше расскажи, что случилось с тобой после тех событий.
— Обменяемся новостями, да? — вкрадчиво улыбнулась ведьма. — Конечно, меня тоже интересует, что случилось Империей и тобой за этот срок. Сюда-то долетают крохи, вдобавок с немалыми искажениями. Если бы я не ловила кое-что сверх… Может, ты сядешь? — спросила она, кивая на подушки. — Сколько можно торчать столбом!
В нынешнем воплощении Эрика мало заботила поза, но он послушно опустился на пол, скрестив ноги перед собой. И лишь затем задал первый вопрос:
— Значит, из Храма тебя забросило как раз сюда, в самый центр Большой Топи?
— Не меня одну, — уточнила Зия. — Нас оказалось десятки. И не вполне сюда.
Она перебралась ближе к Эрику и уселась в похожую позу, почти касаясь его коленей своими. Юноше сделалось зябко под ее изучающим взглядом. К тому же вспоминались все новые подробности их недолгой, но весьма насыщенной дружбы, а от этого уже могло бросить в жар. Может, не стоит вспоминать ТАКОЕ? Но когда видишь Зию перед собой…
— Ты все же отстоял тогда свою Птицу, — заговорила она негромко. — Но с первыми лучами солнца развеялись чары Спрута, а с ними и твоя магия, а злосчастную птаху зашвырнуло в такие дали!..
— Ты словно сказку рассказываешь, — проворчал Эрик, улыбкой смягчая насмешку.
Улыбнувшись в ответ, Кобра заметила:
— Ведь это и было сказкой, разве нет? Причем настоящей, без обмана! Правда, сказки плохо задерживаются в памяти заурядов…
— Ну, и что дальше? — подхлестнул он. — Извини, постараюсь больше не перебивать. Ты говорила про Птицу…
— Так вот, по пути волшебное это создание распалось на трех ведьм. И куда девались Ита с Кошкой, я понятия не имею. Наверное, их унесло дальше, как более одаренных, возможно, и за пределы планеты. А вот я плюхнулась в трясину, с головой окунувшись в вонючую жижу… Хорош полетец, да?
Зия рассмеялась, откинув точеную голову, и этот смех тоже всколыхнул в юноше многое.
— Все же он состоялся, — возразил Эрик, стараясь не отвлекаться на события, всплывающие из забвения. — Многие ли могут похвалиться этим?
— Конечно, я выбралась. И даже на остатках магии протянула через топь мостки, на которые смогли выбраться все, кто барахтался вокруг. Наверное, к ним и притянуло меня — ведь там оказалось столько знакомых!..
— А-а, я помню, — вновь не сдержался юноша. — Это те, кого Дэв не смог загнать в свои обманные Кольца Судьбы?
— Это те немногие среди огров, кто способен различать цвета, — уточнила ведьма. — И чей зрительный луч много шире обычного взгляда… Кстати, иначе они бы не выжили здесь. Хотя и так мы потеряли едва не треть, пока пробирались через болота в этот лес. Счастье, что моих чар хватило на этот кошмарный путь и что они привели именно сюда!..
— Сколько же тут огров?
— Чуть больше сотни.
— Туземцы не досаждают? Кобра улыбнулась.
— Ты удивишься. Тигренок, — сказала она, — но с ними мы ладим. Уж они не доставляют хлопот. На редкость миролюбивые ребята, не то что пограничные пластуны, — вдобавок симпатичные. И они вовсе не против смешения пород — наоборот, это у них едва не культ: чем сильнее отличается партнер, тем лучше для потомства. А тех девиц, которых ты, верно, уже разглядел, даже не требовалось похищать.
— Неужто купили? — хмыкнул Эрик. — И на что выменяли?
— В поселке нет никого, кто пришел бы не по своей воле, — ответила женщина серьезно. — Хорошо это или нет, но пока что я — Глава здешнего племени. К счастью, огры тут действительно избранные — из тысяч столичных Истинных. У этих хватает ума понять, что я значу для них, и относиться ко мне с почтением.
— Может, они боятся?
— Ну, не без того, я полагаю, — усмехнулась ведьма. — Не всем приятно, когда видят насквозь. А многим мои фокусы действуют на нервы, ты же помнишь!.. Но каждый из них обязан мне жизнью.
— Надеюсь, ты не ленишься напоминать об этом почаще? — фыркнул он. — Хотя, насколько знаю, мало кто любит платить за прошлые долги. Вот будущей выгодой еще умеют дорожить, если хватает ума.
— А ты и впрямь повзрослел, — сказала Зия, осторожно беря его за руку.
— Смотри-ка, будто настоящая! — изумилась она. — Даже теплая.
— Это оболочка, милая. Внутри — пустота.
— Мне-то какая разница? — возразила женщина. — Не буду же я тебя вскрывать?
— Конечно, мне нравятся люди без предубеждения…
— Все же любопытно, куда забросило наших подружек, — вдруг повернула она, рассеянно перебирая его пальцы. — Ну, про Кошку я и гадать не берусь — она ведь дикая, непредсказуемая. А вот Иту-принцессочку ты почти приручил. Как же с ней-то, а?
— У меня нет прежней силы, Зия, — вздохнул Эрик. — Пока еще нет. Я и к тебе едва пробился. А если, как ты говоришь, их унесло в иные миры…
— Или на Второй Материк, — задумчиво предположила Кобра. — Почему нет? Туда-то реально дотянуться?
— Если бы я хоть что-то слышал!.. Разве чуть погодя, когда наберусь сил.
— А ведь я могу добавить их, — заметила Зия. — Забыл, как мы творили вдвоем чудеса?
— Как раз это засело во мне накрепко! — признался Эрик, смущено смеясь.
— Хотя по сию пору не уверен, что не привиделось.
— Так почему бы не освежить память?
— Ну, Зия, ведь я тут не целиком, — напомнил он. — И потом, я уже не свободен, как раньше.
— Стало быть, отхватил все же, чего искал. И никто тебе больше не нужен, да?
— В этом качестве — абсолютно.
— Это, конечно, жаль, — сказала женщина без особого сожаления. — Однако первое прекрасно отменяет второе. В самом деле, малыш, как можешь ты изменить подружке, если твое тело пребывает… Кстати, где ты его бросил?
— В Огранде. Если точнее — в Горе.
— Ого! — впечатлилась ведьма. — Ну, тем более. Представь, что эпизод сей случится в твоем воображении.
— Это не подружка, Зия, — поправил Эрик негромко. — Это богиня.
— Фигурально выражаясь?
— Буквально. Это Ю.
— Ах ты!.. — только и сказала Зия. — Похоже, твоя сказка будет позанятней моей.
— Думаю, этот жанр зовется иначе. Впрочем, название пусть придумывают другие.
— И как же тебя занесло в Огранду, да еще на пару с богиней?
— Именно, что занесло, — подтвердил Эрик, усмехаясь. — Ветрами Империи и волей мятежного Горна. Но громилу ныне выбросило невесть куда, а мне приходится крутиться за двоих. И, кажется, сейчас от меня многое зависит.
— К примеру, судьба Империи? — проницательно уточнила Кобра. — Опять решил повернуть ход истории, да, Тигр?
— Честно сказать, меня сейчас волнует не столько судьба Империи, сколько своя и близких.
— А ты и впрямь повзрослел, малыш, — произнесла она, улыбаясь. — Немного поблек в сравнении с последней той ночью, зато сделался глубже. Может, наверстаешь еще, а? Опять станешь блистательным и могучим магом, творящим миры, притягивающим принцесс и цариц… Неужто ты все забыл? Бедный!
— Ну, почему же — все? К примеру, я помню, как любила ты ходить босиком, — сказал он, глядя на ее ступни с нежными подошвами, розовеющими в сумраке, и беспокойными тонкими пальцами. — Наверное, потому и засадила платформу этой травой.
— Мы зовем ее «руно».
— Платформу?
— Траву.
Зия придвигалась к нему все ближе, будто скользила узким тазом по ворсистому полу, а ее гибкие ноги все тесней сплетались с Эриковыми.
— А твои подопечные нас не побеспокоят? — спросил он. — По-моему, здешние двери не запираются.
— Они не войдут, пока не позову, — усмехнулась Кобра. — Воображают, будто я общаюсь с Духами. Либо опять вызвала пращура — сиятельного, громогласного!.. — Она подмигнула гостю. — А может, покажешься им — для поднятия моего авторитета?
— Если у тебя с кем-то проблемы, — предложил Эрик, — смогу надолго его испугать. Только укажи.
— Ну, на сей случай у меня имеется команда молодых и ретивых!
— Вот как? — сказал он насмешливо. — Помнится, прежде ты обходилась единственным любимцем.
— Обстоятельства изменились, — засмеялась женщина. — Да и потребности выросли, кстати, благодаря тебе.
— А меж собой они не передерутся? Даже в обычном гареме случаются проблемы…
— Это моя забота, да? — зашептала Зия, все туже оплетая Тигра конечностями-змеями, точно законную добычу. — Что тебе до них, разве это важно сейчас? Забудь, забу-удь…
Ее мерцающие глаза наплывали на Эрика, затягивая в себя, точно водовороты, а платье уже соскальзывало с Кобры, словно отслужившая шкурка, являя взорам ее завораживающую наготу. От распаленного за секунды тела исходили манящие ароматы, а ее царственный цветок наливался соками, раздвигая упругие лепестки.
— Зия, радость моя, — пробормотал Эрик, — по-моему, ты окончательно развратилась. Вытворять такое с призраком!.. А ведь была добропорядочной ведьмой.
— Тебе ведь нужен разгон? — шипела женщина, надвигаясь на него уже всем телом. — Как еще ты сможешь отыскать Иту? Пока сам наберешь силу!.. И разве подводило нас совместное чародейство?
— Какое чародейство, о чем ты? — изумился юноша, погружаясь в ее объятия, как в трясину. — Мы даже не поговорили толком!
Кажется, он снова стал обрастать плотью, причем на диво быстро и во вполне определенных местах. Уж не колдует ли над ним Зия?
— Уж это подождет! — шелестела она возле самого его уха. — К чему тратить время на болтовню? Сперва — дело…
Эрик и помыслить боялся, что происходит сейчас с его настоящим телом, вполне открытым сторонним взглядам. Ну, богиня-то на такую ерунду не обратит внимание, а вот Львица? Уж ей в наблюдательности не откажешь. И ведь опять все оправдывается необходимостью, прежними долгами!.. Или это меня влечет инерция? Или права Зия, и без гарема огру не обойтись? Но мне ведь никто не нужен, кроме Ю!..
Собственно, кто меня спрашивает тут?
2
На этот раз Горн вступил в зеркальный лабиринт так легко, словно ему в самом деле приготовили встречу, — но не обнаружил тут никого. И снова Горна удивило, что этот слой будто залегал под обычным пространством, тогда как следующий, светящийся, словно бы накрывал мир сверху. При этом казалось, что первый слои старается отгородить людей от второго, а потому прорваться на ментальный уровень трудно даже. для бесстрашных. Похоже, этот подвал осваивался Безымянными давно и основательно, может, даже строился ими — собственный этаж в здании Вселенной, Однако где же они сами?
— Что, теперь боитесь вы? — громко спросил Горн. — Ну выходите! Никто не отозвался, даже эхо не отразилось от закругленных зеркальных стен, точно звук растекся по ним пленкой. Действительно, здесь не было ни плоских поверхностей, ни острых углов; а радужные разводы на стенках словно бы оживали при каждом движении Горна. Но в зыбкой пляске пятен и красок он не узнавал себя. Чудилось, будто зеркала эти отражают видения далекие, потусторонние… Или это реальный мир воплощает здешних призраков? В самом деле, кто здесь кого моделирует, где первооснова?
Свирепым толчком гигант послал невесомое тело вперед и понесся по изогнутой трубе, разгоняясь с каждым мигом. Но минута проходила за минутой, а вокруг все оставалось неизменным, и постепенно ощущение скорости стало покидать Горна. А вместе словно бы тормозилось время, пока не остановилось вовсе. Вязкая субстанция безвременья обволакивала тело, холодила мысли, а ставший уже привычным поток энергии, щедро омывающий клетки, теперь будто уходил в песок.
Взъярившись, Горн круто повернул и с разгона ринулся на стену. Но зеркало тотчас распахнулось перед ним, и гигант очутился в новой трубе, точной копии предыдущей. Не дожидаясь, пока вокруг снова начнет сгущаться время, он повернул вторично. И опять плавный изгиб трубы погнал его по кругу.
Горн сворачивал раз за разом, и постепенно в голове складывалась если не карта, то по крайней мере принцип устройства этого невероятного лабиринта. Как ни странно, больше всего он напоминал чудовищный организм — нечто вроде исполинского кольчатого червя, размноженного бессчетно и сращенного со своими копиями в нескончаемую сеть.
Но прежде чем Горн успел с этим разобраться, зеркала, будто спохватясь, стали испаряться, затягивая все вокруг непроглядным свинцовым туманом. Рванувшись по прямой, исполин попытался вырваться из него, однако везде было то же самое, как будто завеса перемещалась вместе с ним. И вскоре Горн уступил, решив дождаться продолжения, — а в том, что события грядут, он не сомневался, ибо враждебная среда продолжала меняться.
Казалось, странный туман не рассеивается, а постепенно сгущается во вполне осязаемые поверхности, выстраивая вокруг Горна удивительное сооружение, очертаниями напоминавшее исполина с высоко воздетой рукой. Все нутро великана заполняли увесистые ромбовидные модули, помещенные в ячейки трехмерной решетки и объединенные бесчисленными кабелями. И сейчас гигантский этот прибор работал в полную силу, наполняя пространство мощным гулом. Горн явственно ощущал, как по стальным жилам электронного чудища разгоняются токи, вдыхая в него подобие жизни, как эти токи моделируются в сигналы и устремляются ввысь по вскинутой руке великана, по зажатому в кулаке длинному мечу, чтобы сорваться затем с самой вершины. Куда, зачем?..
Пока, отвлекшись от антенны, Горн стал разбираться в хитросплетении проводов, и расследование повлекло его в глубь прибора, к самому его сердцу, поставляющему во все клетки живительную инициативу. Здесь оказалось темно, и потому гигант не сразу определил в странном модуле, подвешенном на пластиковых крючьях и сращенном с остальным полусотней трубок и проводов, вполне живого человека — больше походящего, правда, на обтянутый фольгой скелет. Еще позже Горн разглядел в бедолаге женщину, и только на исходе полной секунды узнал Ю.
Да, несомненно: сердцем прибору служила богиня. Хотя от прежней нежнокожей девочки в ней сохранилось немного, будто это урчащее чудище высосало из нее и необязательную плоть, и лишнюю чувственность (впрочем, так и не успевшую пробудиться), и сторонние мысли. Перемены зашли уже необратимо далеко, и жить девушке осталось, наверное, месяцы, если ЭТО можно назвать жизнью. Но кто же ее сюда запихнул?.. Проклятие!
Без надежды Горн вглядывался в оцепеневшее лицо, в полуживое тело, распятое на крючьях, — в это бывшее человеческое существо, превращенное в безмолвный придаток к… Военному Координатору? Ну да!.. Горн хищно оскалился. Выходит, меня опередили? И где обретается сей везунчик? Хотя… Конечно, где же. ему пребывать, как не в голове Великого Огра!
Отвернувшись от Ю, гигант заспешил наверх, сторонясь густо натянутых проводов, словно страшился завязнуть здесь, как она. Грудь каменного исполина начинили модулями по ключицы, а чуть выше протянулись смотровые мостки, по которым сейчас бродили спецы, сосредоточенно вглядываясь вниз, иногда подсвечивая себе фонарями, негромко переговариваясь. Наверное, они выискивали подходы к очередной неполадке, неизбежной в такой громадной системе, — Горн миновал их мгновенным броском. Затем, по-прежнему невидимый, взбежал по винтовой лестнице и протиснулся в крохотную дверцу.
За ней обнаружился пультовый зал, занимавший, судя по изгибу стен, всю нижнюю челюсть великана. Перед экранами дежурили шесть операторов, тоже из спецов, а за их работой следила пара «глазков», подвешенных к потолку. Появление Невидимки, разумеется, не потревожило никого, и, наскоро оглядев жилые ниши спецов, втиснутые в исполинский подбородок, Горн поднялся этажом выше, продавив на входе дверь.
Как и следовало ожидать, здесь размещались комнаты охраны. Составляли ее трое здоровенных Львов — всего-навсего. Впрочем, к каждому прилагался небольшой гарем и минимум обслуги, так что при надобности численность стражи могла быть утроена.
Не задерживаясь, Горн проследовал за укрытым в стене кабелем на следующий уровень, по пути сокрушив новые запоры, и очутился в роскошной комнате, залитой светом из огромного окна-глаза. Скользнув к стеклу, Горн увидел под собой сверкающие горные вершины, продравшиеся сквозь сплошной облачный слой, и удовлетворенно усмехнулся: все-таки он оказался прав. Но отчего разрез этого глаза кажется таким знакомым? Кстати, и лепка громадного лица…
За спиной раздался шорох — Горн крутнулся вокруг оси. И тут же его окатило жаркой волной: он увидел Нору. Расширенными глазами Львица глядела на него, и ее напряженное лицо могло означать что угодно — Горн разучился его понимать. Губы Норы шевельнулись.
— Что? — спросил он нетерпеливо. — Ну говори!
— Слишком долго тебя не было, — повторила женщина чуть громче.
Что случилось с ее лицом? Будто чуть увяла кожа в углах глаз, жестче стали скулы… Что произошло с ней? Или со мной?
— Я, что ли, спал? — спросил Горн. — Сколько времени прошло?
— Много, — прошептала женщина. — Слишком много.
— Хватит! — рявкнул он. — Я же вернулся. Только сейчас Горн обратил внимание на пластиковые доспехи, покрывавшие ее великолепные формы от шеи до подошв. К чему ей такой наряд — здесь и сейчас? Кого она стережется?
— А Ю, — вдруг вспомнил гигант. — Где она?
— Богиня заняла подобающее место, — кривя губы, ответила Львица. — Теперь она счастлива.
— А что стало с Эриком?
— Зачем он нам, милый? — возразила женщина. — Теперь мы пойдем вместе разве нет? — И она улыбнулась гостю ослепительно, как прежде… хотя чуть натужно.
Внезапно в Горне шевельнулся страх, уже почти забытый. В растерянности он оглянулся, но никого не увидел.
— А что скажет на это Тор? — поинтересовался гигант. — Кстати, он-то где?
— Старик спекся, — небрежно пояснила Нора. — Что поделаешь: слишком долго он правил!
— А теперь правишь ты? — Горн кивнул на компактный, встроенный в стену пульт, где завершался путеводный кабель, и спросил опять: — Куда делся Эрик?
— Тигр? — Женщина засмеялась. — Успокойся, с ним все в порядке, скоро его увидишь.
— Он тоже счастлив? — с усмешкой ввернул Горн.
— Об этом спросишь его сам. — Нора протянула к нему руки. — Ну хватит, иди ко мне!..
Ее лицо напряглось, будто в нетерпении, но она даже не попыталась выбраться из своей скорлупы.
— Вспомни, — добавила женщина, — разве нам плохо было вдвоем?
Послушно Горн вспомнил, и его снова окатило жаром, даже в глазах потемнело. Странно, разве еще не отошло в прошлое, это безумие?
— Да есть ли ты там, внутри? — с недоверием спросил он. — Я вижу только лицо.
— Смотри! — с улыбкой Львица стянула с руки пластиковую перчатку, пошевелила пальцами. Но и это не убедило Горна.
— Подумаешь! — возразил он. — В Тиберии я видал и не такие фокусы.
— Да? — вспыхнула женщина. — Ну а это? — Она коснулась ладонями пластиковых грудей, и там распахнулись окна, обнажив налитую плоть. Затем Нора попятилась, погружаясь спиной в глубокое кресло. — А это? — снова спросила она, широко раздвигая бедра, меж которыми открылось третье оконце. — Мало тебе?
Действительно, за окнами мало что изменилось, и Горна повлекло к ним с прежней силой, хотя страх не убывал — наоборот. Завороженно он надвинулся на женщину и навалился, упираясь ладонями в упругие холмы, а стволом погружаясь все глубже. С протяжным стоном Львица заключила гиганта в два колючих пластиковых кольца, сдавила с неожиданной силой. Спохватившись, он попытался разорвать удушающие объятия, продавливая нежные груди до ребер. И вдруг Нора словно провалилась в глубь своих доспехов, а следом и руки Горна погрузились в оконца по плечи. Тотчас его плоть пронизали десятки острых шипов, будто сработал капкан, даже в лицо впились отточенные края Нориного шлема, заливая глаза кровью. Зарычав, гигант рванулся, но вместе с пластиковым капканом содрогнулось и затрещало огромное кресло, вдобавок прикрученное к полу. Сквозь кровавую пелену он увидел, как в массивном основании распахнулась дыра, оттуда вырвалось нагое тело и на четвереньках кинулось прочь.
А в следующий миг за спиной мелькнула тень. Горн рванулся снова, но опять запоздал, хотя на сей раз кресло выворотил. Под лопатку словно вогнали раскаленный штырь, и тот пронизал Горна насквозь, захлестнув дикой болью. С рыком гигант развернулся и увидел перед собой… Эрика.
— Малыш, — пробормотал Горн изумленно. — Это ты? Бывший его напарник заматерел, раздался вширь, почти догнав габаритами Горна. Даже лицо Эрика погрузнело и округлилось, а некогда прекрасные черты больше не озарялись сиянием глаз. Проклятие, да он ли это вообще?..
— Привет, старина! — осклабясь, произнес Тигр. Вторым внезапным ударом он вспорол Горну бок, и боль отшвырнула того к самой стене, опрокинула на пол. Из раны будто не кровь хлестала, а жидкая лава — так жгло кожу. Безнадежно закрываясь Нориной скорлупой, гигант елозил ногами по скользкому полу, но сил не было даже подняться. И все-таки Эрик продолжал его стеречься, словно бы опасался подвоха.
— Далеко же ты ушел, мальчуган, — выдавил Горн. — Когда успел?
Молча Тигр шагнул к нему замахнулся. Гигант выставил перед собой невослушные руки, заслоняясь от новой боли, с трудом добавил:
— Выходит, и тебя сломали, да?
Меч сверкнул, рубанув по голым ладоням, и Горн не смог сдержать стона. Против этих двоих он всегда был гол и уязвим… Стоит ли тогда трепыхаться?
— Я проиграл тебя, — сказал он Эрику. — Страх победил в тебе гордость. Откуда же у тебя этот изъян?
Тигр снова занес меч. Но тут к нему метнулась Нора, и, ухмыльнувшись, он по-хозяйски привлек Львицу к себе. Так вот кто в конце концов ее приручил!.. И чем, интересно?
— Все правильно, ребята, — прошептал Горн. — Вы подходите друг другу. Зачем желать невозможного, верно?
— Ты исчез тогда, — заговорила женщина. — Что нам было делать? И все равно мы дошли до цели, и теперь это наше, наше с Эриком!.. А ты уже чужой нам. Совсем чужой. Своим молчанием Эрик поддержал ее короткую речь. А может, ему было все равно и только не терпелось поставить точку в затянувшемся споре — своим мечом. Действительно, чего проще?
— А ведь Великого Огра ваяли с тебя, — внезапно сообразил Горн, — Но не с нынешнего, Эрик… Нет, не с нынешнего.
Ухмылка пропала с лица Тигра, теперь там проступала лишь беспощадная, неутоленная жестокость. А ведь началось все с детской травмы.
— Вы оба — точно шарики на резинках, — прохрипел Горн с ненавистью. — Я тянул вас изо всех сил, но тем дальше вы отлетели обратно. Что же, такая у вас судьба, да?
Подпирая сползающее тело руками, гигант стал подниматься, запретив себе слушать боль.
— Эрик, — истерично выкрикнула Львица, — убей его сразу, ну!..
Последним усилием Горн наконец сорвал с себя пластиковый капкан и с размаху швырнул его в пульт. Выпрямившись, грудью встретил атаку Тигра, но теперь стальной клинок даже не оцарапал кожи. Все вокруг — фигуры, мебель, стены — стало оплывать, затягиваясь белесой пеленой. Затем остался только сплошной колышущийся туман.
Забыть! — велел себе Горн. Как страшный сон. Все это ложь, этого не будет — я не допущу. Пока хватит сил…
3
И опять Эрик летел бесплотным облачком по зыбкому следу, уводящему в неведомые дали. Накопленная плоть ссыпалась с его высвободившейся сути мельчайшим прахом, сразу распавшись на молекулы, — он будто испарился. Впрочем, Зию и это не смутило: что ей требовалось, женщина уже от Тигра получила, насытясь до оскомины. А взамен подарила полет.
Ошеломление от встречи с Зией еще не прошло — уж такого приема Эрик не ожидал. Вообще он слабо представлял, чего можно ждать от Кобры, — настолько мало зацепилось от тех времен. Конечно, надеялся, что Зия просветит его, поведает про забытое, наново втолкует магические приемы, отлично знакомые тогда, — но она сделала лучше, скорее всего по наитию. Вместо того чтобы вывалить на Тигра сведения, в которых он вполне мог утонуть, Зия пробудила в нем прежние чувства — и этим запустила в его памяти механизм, куда более эффективный. Вот так же напоминают о событиях ароматы, связанные с ними накрепко, — только здесь это оказалось еще сильней. Теперь изнутри будто наступала волна, разгоняя застарелую муть, и выпавший из жизни кусок проявлялся перед Эриком все отчетливей, а сгинувшие факты больше не казались миражами, выныривая из тумана один за другим.
Позади осталась Большая Топь, где обширные пустынные поля, зеленые от пышной травы и густой тины, перемежались многоцветными рощами, лесами, разросшимися на редкой тверди, а то и прямо в воде. Затем промелькнула прибрежная полоска, по которой пролегал Южный Тракт, и внизу возник океан — неспокойный, безбрежный, на много тысячелетий замкнувший здешних жителей в пределах единственного куска суши. Пугающий водный простор раскинулся от горизонта до горизонта (и много-много дальше), словно бы копируя бурлящее темное небо, беспрестанно мерцающее молниями, под собственной тяжестью просевшее едва ли не к самым волнам. А регулярные Вздохи Огранды с ужасающей яростью прокатывались по морской поверхности, в клочья раздирая могучие валы.
Неудивительно, что за столько веков люди так и не смогли оторваться от берега. И лишь недавно Империя сумела наконец направить экспедицию на Второй Материк, снабдив ее вместительными подводными судами, а те заполнив отборными батальонами. Но из кораблей не вернулся ни один, и о том что стало с экспедицией, никто не имел представления — из-за океана сигналы не поступали. Скорее всего эта неудача и нарушила хрупкий баланс сил в Империи, спровоцировав недавний взрыв, до основания потрясший материк-крепость.
Новый перелет дался Эрику тяжелее предыдущего — хотя на сей раз он двигался быстрее, а новой плотью обрастал куда плавнее, наконец научившись тормозить процесс. Но слишком большим оказалось расстояние. Сперва Эрик несся под самыми тучами, сквозь частокол ветвистых молний, а изредка даже пронизывал сизые клочья, плывущие под другими. Затем и сам он начал тяжелеть, постепенно спускаясь ниже, пока не очутился близ огромных волн, отталкиваясь от них подошвами, прыгая с гребня на гребень. И бежать так пришлось долго — поначалу с чудесной скоростью, но с каждой минутой замедляясь и все глубже проминая водную пленку, иногда даже проваливаясь сквозь нее. Опасности в этом не было никакой: максимум, что Эрику грозило, — утопить свою призрачную плоть и вернуться к настоящему телу, не добравшись до цели. За ним будто тянулся спасательный трос, в любой миг готовый выдернуть обратно. Но попытки было бы жаль. Конечно, Зия не откажет прежнему любимцу в повторном разгоне…
Впрочем, океан волновался тем слабей, чем дальше убегал Эрик от Огранды
— этакого бурлящего котла, порождающего бури, — а громадные валы становились все ниже, все положе. Вот такое море уже смогли бы приручить древние люди. А затем, не исключено, и океан сумели бы пересечь, мало-помалу осваиваясь на воде. Но жители Империи не получили этого шанса, а на дальний поход отважились, когда сумели наконец уйти от нестихающего шторма в глубину. Впрочем, сам Эрик воспользовался иным способом, пригодным для очень немногих.
Наконец вдали показался берег — узкая полоса грунта, истертого океанским прибоем в золотистый песок. А чуть дальше, за ярко-зеленым полем, мощной стеной вздымались громадные деревья, сплетаясь кронами в единую Крышу — даже тесней, чем в болотных лесах. Но еще раньше Эрик ощутил присутствие исполина, расплывшегося сознанием словно бы по всей суше. И хотя в нем не проступало угрозы, юноша насторожился — уж очень могучим показался гигант и слишком странным, вдобавок скрывался неясно где. Уж не поселился ли на Втором Материке один из Безымянных? И не он ли покарал огров, дерзнувших сюда вторгнуться?
Да ну, чушь! — возразил себе Эрик. Уж настолько бы Ю не промахнулась. Как раз у Духов она черпает мудрость, так неужели бы Всеведущие не предупредили ее?
Сбежав с наскучивших волн, Тигр за мгновения проскочил открытый участок, над которым даже светило солнце, и ворвался в сумеречный лес, заодно все глубже проникая в чужое сознание. Но нить, сжавшись теперь до осязаемой толщины, увлекала Эрика дальше, и он вовсе не собирался отступать, подобравшись к цели настолько близко. А вскоре давление исполинской сути перестало Эрика тяготить: судя по всему, гиганту не было дела до проникшей в него букашки — во всяком случае, пока та не натворит серьезного.
Что до самого леса, то он мог впечатлить кого угодно — такого великолепия, такой роскоши и обилия юноша еще не видел. Против ожидания, свободного пространства тут оказалось в избытке, толстенные стволы стояли плотно лишь на границе. А в глубине они расступались, из пышного подлеска возносясь на головокружительную высоту, точно могучие колонны, поддерживающие величественный свод невероятного этого зала, в котором почти не двигался воздух, зато бурлила, шуршала, перекликалась незнакомая жизнь, впрочем, избегая лишний раз показываться на глаза. И Эрику некогда было с ней знакомиться. Не снижая скорости, он мчался сквозь чащобу, перескакивая через шевелящиеся кусты, уворачиваясь от неспокойных лиан, куда более подвижных, чем даже в приограндских болотах.
Затем путеводная нить позвала Эрика вверх, и он взбежал по стволу к лиственной Крыше, где раскидистые ветви сплелись в такую сеть, что с непривычки можно было заплутать. Правда, Тигру это не грозило: теперь, когда цель сделалась близкой, его влекло к ней, будто на канате, — даже сильнее, чем к Зие. Пока наконец не подтащило к действительно исполинскому дереву.
Это был гигант из гигантов. Словно башня пронизывал он лесные уровни и над обшей листвой возносился к облакам, высотой больше напоминая гору. Даже в нынешнем своем состоянии Эрик взобрался к его вершине не без усилий, цепляясь за редкие щербины в коре, похожей на полированный гранит. И здесь притормозил, вдруг ощутив, что девушка не одна. Хотя находилась она совсем близко, внутри ствола, за слоем древесины в человеческий рост.
Напрягшись, Эрик просочился сквозь перегородку, но лишь частью своей сути — чтобы оценить ситуацию, прежде чем вваливаться целиком. И застыл уже тут — в изумлении.
Язык не поворачивался окрестить такую полость дуплом. Даже в этой комнате оказалось просторно, а за древесными перегородками угадывалась еще не одна. Нежнейший мох покрывал пол, то истончаясь до пышного ковра, то взбухая волнами, чтобы сформировать кресло или лежанку. С деревянного свода свисала на тонких шнурах просторная столешница, сервированная не без изысканности, а при надобности легко убиравшаяся к потолку. Свет поступал из-за немалого окна, затянутого тугой пленкой, почти неотличимой от стекла, едва приметной, но, судя по всему, с односторонней прозрачностью. А в дополнение на стенах сияли лампы, весьма похожие на настоящие.
За цветистой портьерой скрывался крохотный бассейн, полный мерцающей жидкости, над которой вспыхивали мягкие искорки, будто она была живой. Другая шторка прикрывала вход в узкую шахту, тоже залитую влагой до отверстия, — видимо, здешний аналог подъемника. (Действительно, не карабкаться же всякий раз по древесному стволу?) По разные стороны подвесного стола восседали двое: девушка и мужчина. Это походило бы на прием в личных покоях принцессы, если бы не их странное убранство, отсутствие обслуги и вольность в нарядах, чрезмерная даже по Дворцовым меркам. Хотя гостем наверняка был мужчина — он вовсе не походил на здешнего жильца. Несомненно, это был Тигр, причем из лучших образчиков породы, отменных габаритов и с изрядной мускулатурой. Вот лица Эрик сначала не разглядел — верзила развалился в самом углу, погрузившись в плотную тень.
Сама Ита за прошедшее время мало изменилась, разве больше налилась упругостью и силой. А ее груди, в начале их с Эриком знакомства состоявшие из острых сосков да набухших ореол, ныне казались даже чрезмерными для ее узкого торса, выдаваясь вперед, будто лазерные пушки. Что до длинных ног девушки, предмета ее всегдашней гордости, то они стали еще великолепней, несколько раздавшись в бедрах, — как и ее ягодицы, чуть округлившиеся, уже вполне женственные. Но первым обращало на себя внимание ее лицо, будто выточенное из темного мрамора, — треугольное, с четкими линиями, высокими скулами, длинными глазами вразлет и неожиданно чувственным ртом. Теперь никто бы не усомнился, из какого рода Ита произошла, — при том, что тянуло к ней не слабее, чем к любой из соплеменниц.
Больше в дупле не оказалась никого — лишь эта парочка. Несложно было угадать, чем занимались они совсем недавно. И дело даже не в наготе, как видно, давно ставшей для них привычной в здешнем лесу. Но эти запахи, еще витающие в воздухе, эти эманации, испускаемые сознаниями, эта сладкая истома в могучем теле мужчины и энергия, переполняющая девушку!.. Что же, по крайней мере Ита угодила, кажется, в достойные руки, подумал Эрик не без сожаления. И умелые, судя по результату. И почтительные, если учесть ее настроение. Либо аккуратные — что, в общем, равнозначно… А чего ты ждал, интересно: что девушка тоскует по тебе, забыв о прочем? А с какой, собственно, стати?
— Все же очаг не помешал бы, — произнес верзила, лениво поглядывая в окно. — А, моя принцесса? Ну хоть какой-нибудь костерик!.. И что вы забрались на этакую верхотуру, вам не зябко тут? Конечно, я понимаю неприязнь вашего хозяина к открытому огню, но, по-моему, ветер проникает сюда даже сквозь стены. Или мне чудится?
— Здесь отлично, — отрывисто возразила Ита. — Свежий ветер, простор! Внизу слишком комфортно — это расслабляет. Иногда даже подумываю: а не распахнуть ли окна настежь?
— Боюсь, для Дерева это окажется чересчур. Оно и так всеми силами старается угодить, но впустить внутрь себя поднебесную стужу!.. Это же немногим лучше огня.
— Да, наверное, — нехотя признала девушка. — Но как мне не хватает Дворцовых встрясок! Уж в Столице было не до скуки.
— Тут вы правы, — согласился Тигр. — Любые возмущения Лес подавляет с легкостью, не оставляя даже ряби, — к столь благостному существованию привыкнуть сложно. Хотя мой приятель Герд вполне доволен своей жизнью с малышкой Уэ. Кстати, занятный феномен, даже умиляет. Видимо, бедняге с детства недоставало тепла, и уж тут Герд черпает его полными горстями!
— Ведь и у тебя среди диланок полно подружек, — уколола Ита. — Думаешь, не знаю?
— В том и беда, что «полно», — посетовал он. — К единственной привязываешься сильней. Но ведь вас, милая ведьма, не привлекает такая роль?
— Зачем мне эти путы? — фыркнула девушка. — Мало других? Может, позже, когда отрезвлюсь свое — в смысле, отбалуюсь. И отрезвею наконец!
— Думаете, вам это грозит? — усомнился Тигр. — Вы недооцениваете свой дар, принцесса, — он не того калибра, чтобы затухать с годами. То есть намного превышает уровень, ниже которого мог бы обратиться в свою противоположность. В этом смысле нам, бесталанным, легче: не так бросает в крайности. Хотя и мы горазды топтать одаренных!..
— Чем и занимаешься каждодневно, да? А то и по нескольку раз на дню!
— Может, и это присутствует, — не стал отрицать он. — Даже наверняка. Черт возьми, приятно же подмять ту, кто превосходит тебя настолько! И вытворять с ней, что придет на ум — исключая, конечно, членовредительство.
— Попробовал бы! — фыркнула Ита.
— В любом бездаре хватает такой пакости, — сказал Тигр, посмеиваясь. — Но не все дают ей волю. И потом, не это же главное в моем отношении-вам? И вы, принцесса, прекрасно это сознаете, иначе бы не потрафляли моему самолюбию. Все же восхищаюсь вами я куда сильней, чем злорадствую. Или я не прав?
— Твое счастье, — проворчала ведьма, — что у тебя хватает ума понимать!
Эрика все больше заинтриговывал ее гость. Повадками он напоминал Шона, недолгого наследника Кроговского Главы, — за одним существенным вычетом: в этом не было зависти. А о своих изъянах он говорил без горечи, видимо, вполне удовлетворяясь достоинствами, коих больше.
— Дорогая моя Спрутесса… — снова заговорил Тигр.
— Мы не одни тут! — вдруг объявила Ита, настораживаясь. — Чую, да!
— Что, опять окрест витает чей-то дух? — даже будто обрадовался гость.
— Ну хоть бы раз узреть воочию!.. Знаете, милая, не то чтобы я не верю вам, — добавил он примиряюще. — Но в своем роду я оказался из самых бесталанных. Потому, верно, в наследники прочили другого, хотя я — старший сын. Удивительно еще, что я вас-то смог разыскать…
— Или я — тебя? — процедила принцесса, бросая вокруг пронзительные взгляды. — И кто из нас другому нужнее, а?
— Ну да, вы используете меня, — вздыхая, подтвердил Тигр. — Черпаете во мне энергию, восстанавливая равновесие, расшатанное опасными опытами… Но ведь и мне нужно ее сбрасывать? Так вышло, что силы во мне избыток, а делиться могу лишь с ведьмами. Иначе приходится ввязываться в авантюры, потасовки, прочие безумства, что противно моему трезвому рассудку.
— Умолкни, Дан! — велела девушка. — Не язык, а помело!..
— Так ведь на помеле, говорят, и летают ведьмы, — рассмеялся тот. — И разве я против?
Даже в нынешнем своем виде Эрик затрясся, захлестнутый ликованием. До последнего мига он не верил, заставлял себя не верить — слишком большой это было удачей. Наткнуться сразу на двоих — единственных, кто дорог ему на этом материке!.. Хотя чего удивляться? Притянуло же Зию из Поднебесья к прежним приятелям. А Иту повлекло к тому, кто оказался тут наиболее схож с Эриком, — к родному его брату. Вот и замкнулось еще одно кольцо. А лучшего друга для Иты трудно и желать.
— Ну выходи, кто бы ни был ты! — вдруг позвала девушка. — Хватит прятаться, слышишь?
Дан оглянулся с любопытством, на секунду поверив ее интонациям. Затем ухмыльнулся насмешливо. Впрочем, он всегда был скептиком, а творимые отцом чудеса полагал фокусами, — может, оттого и оказался неспособным к чародейству.
— Лучше появись, скромник, — предупредила ведьма. — Не то заплачешь.
И тогда Эрик выступил из стены, сразу окружив свою суть плотной оболочкой, вполне различимой даже в таком свете. Удивленно присвистнув, Дан произнес:
— Вообще отец умел создавать и не такие фантомы. Вот только потрогать их… Эй, а кто это? — вдруг спросил он и даже подался вперед, всматриваясь. — Действительно, похож на Кира!
— Так и знала: это ты, — сказала Ита удовлетворенно. — И давно витаешь вокруг?
— Нет, скорее на Эри, — поправился Дан, мрачнея на глазах. — Таким малыш мог бы стать, если… Знаете, госпожа, — повернулся он к Спрутессе, — у меня не так много больных точек, но тут вы не промахнулись. Вообще завидное качество: видеть чужие слабости. — Вот Рэй владел им в полной мере. Достойный образец, да?
— Я-то при чем? — возмутилась Ита. — Все претензии — к нему. — Она кивнула на призрак. — У него дар: возникать не вовремя!.. Ну, в этот раз насладился зрелищем?
— Ничего эдакого я не подсмотрел, — ответил Эрик, усаживаясь в свободное кресло. — Если тебя это волнует.
— Да пожалуйста! — воскликнула девушка. — Свои же все люди, разве нет?
— Смотри-ка, разговаривает! — пробормотал Дан. — Вот отцу такое не удавалось. Его фантомы лишь шелестели.
— Потому что он шел первым, — пояснил Эрик. — А следовать за кем-то всегда легче.
— Экий разумник, — заметил старший Тигр. — Рассуждает!.. Будто и впрямь настоящий. А кто же управляет им, интересно?
— Всемогущие Духи! — воскликнул юноша.
— Это ответ? — осведомился Дан.
— Я и забыл, какой ты зануда, — продолжал Эрик. — Наверное, тебе и пощупать будет мало? А уж свидетель вовсе не в счет — даже такой, как Ита!.. Или все же примешь во внимание? Не то обидится ведь, а?
Впрочем, девушку ситуация скорее забавляла. Утонув в мягком шезлонге, она переводила взгляд с одного гостя, скорее всего званого, на другого, явившегося без приглашения, и вмешиваться не спешила, явно решив получить от недоразумения полное удовольствие.
— Говорят, уже есть машины, способные болтать не хуже людей, — произнес Дан, обращаясь больше к принцессе. — И если такого вот умника, вдобавок загруженного сведениями до индикаторов, подключить к голографическому миражу…
— Действительно, проблема! — согласилась она, сдерживая ухмылку. — И что, разве нельзя выявить различие? Ну, есть же, к примеру, фактики, известные лишь тебе и всеведающим Духам… да еще оригиналу этой занятной копии. Так почему бы ее не попытать?
— А если, как все призраки, она страдает провалами в памяти?
Эрик заерзал от нахлынувшей вдруг неловкости. Он совершенно не представлял, как следует вести себя в подобных случаях. Вообще это и на встречу не похоже — скорее сеанс кабельной связи. И братьями они были так давно, еще в позапрошлой жизни. А с тех пор Эрик все один, один… Если не считать Ю да нескольких друзей.
— Давайте быстрей покончим с этим, — предложил он, сам удивившись, насколько сухо это прозвучало. Впрочем, поведение Дана и не располагало к сантиментам. — Нет времени на длинные разбирательства. И вправду есть веши, Дан о которых знаем лишь мы с тобой. Спрашивай!
— Ага, — сказал тот, оживляясь. — Дело!.. И тотчас устроил Эрику скорый, но до того жесткий допрос, что юноше наверняка сделалось бы жарко, будь он в нормальном обличье. Вроде бы Эрик выдержал испытание, хотя полностью Дан не поверил — слишком привык он сомневаться в таких вещах. Зато был любопытен — даже слишком, по огрским меркам, — и обычно его тяга к новому побеждала скепсис. Вот и сейчас Дан решил отложить свои сомнения на потом.
— Ну хорошо, — нехотя отступил он. — Допустим, ты и есть Эри, мой младший брат, изрядно вымахавший с той поры. Но почему в таком странном виде?
— По-твоему, мне было из чего выбирать? Какое средство подвернулось — тем и воспользовался. Не всем же предоставляют подводные суда!.. А времени, как понимаешь, в обрез.
— Ну-у, тогда понятно, — хмыкнул старший Тигр. — Странно, что самому в голову не пришло. И что я застрял в этом Лесу?
— Может, потому, что сам установил себе пределы? — предположил Эрик. — Иногда ведь эрудиция во вред. Когда знаешь слишком много, начинаешь думать, будто знаешь все, — и тогда в упор не замечаешь диковин, которые невежды вроде меня принимают за данность.
— Вот и отец предлагал не умничать, — осклабился Дан. — Надо быть проще, да?
— Временами это спасает, — подтвердил юноша. — Если бы я боялся пробовать, заранее уверенный в неудаче, — где бы я был сейчас?
— Уж точно не здесь, — вступила Ита. — Если бы ты не заделался магом, если бы Дэв не использовал тебя как противовес; если бы не случились все тогдашние события… Одни Духи знают, куда повернула бы тогда Империя!
— Надо же, — пробормотал Дан. — Оказывается осью для ее поворота служил малыш Эри…
— Зря смеешься, — сказала девушка. — Служил и продолжает служить. Ты вот не верил, когда я сообщала об имперских новостях, или же подозревал, что прячу дальний приемник… А может, дальнюю связь ты тоже отрицаешь?
— Отчего же, — ответил Дан. — В условиях, когда радиосигналы пробивают атмосферу не дальше прямой видимости, им вполне могли придумать замену. И, конечно, держали бы в глубоком секрете.
— Слава богам — хоть это!.. Тебя спасает, что не дурак, иначе с тобой и вовсе бы свихнулась.
— Вы отвлеклись, принцесса.
— За это и держу, — усмехнулась она. — За въедливость и дотошность… Глубоко роешь!
— И опять не по теме.
— Ладно, вернемся к твоему братцу. Я еще когда предсказывала, что он добьется своего: заполучит Божественную в свое владение!..
— Это я в ее распоряжении, — возразил Эрик.
— Хоть ты не цепляйся!.. И разве одно противоречит другому? В любом случае всеимперская ось вновь проходит через тебя. И от вас с Ю сейчас зависит многое.
— От тебя тоже, — прибавил он. — Потому, собственно, я и забрался так далеко. Кажется, пора собирать прежнюю команду. Затем Эрик, не сбавляя темпа, поведал крохотной аудитории о последних событиях в Империи, стараясь не упускать существенного. С особым тщанием осветил сложившуюся ситуацию и нынешний расклад сил, перечислив основных игроков, а заодно упомянул возможные прогнозы, вплоть до самых пугающих. После чего умолк, ожидая вопросов.
— Не понимаю, — сразу заговорил Дан. — Если, по твоим словам, принцессу заждались в Империи, то, может, ты уже придумал, как переправить ее туда? Иначе о чем мы болтаем тут?
— По крайней мере один способ мне известен, — ответил Эрик.
— Предлагаешь повторить твой финт? — догадалась Ита. Думаешь, я уже сумею?
— Почему не попробовать? — пожал он плечами. — Тем более, попытки-то уже были, верно? Но пока что ты не удалялась далеко, а теперь тебя поведу я, по проторенной тропке По-моему, шансы неплохие.
— Принцесса-призрак, претендующая на престол, — это ново, — хмыкнул Дан. — Что-то не припомню такого в истории. Поймут ли это подданные, примут ли?
— А кто будет знать об этом? — возразил Эрик. — Кроме Верховного Управителя Хуга, слишком ушлого, чтобы проболтаться, да двух-трех самых доверенных родичей.
— Скорее двух, — вставила Ита. — Сида и Юки. Эти не выдадут.
— Еще есть Гир, — напомнил Эрик. — Недавно я встретил его в Огранде.
— Так он жив! — выдохнула принцесса и закусила губу, будто от давней боли.
Переглянувшись, братья обменялись понимающими ухмылками: выходит, тут и третий имеется? Впрочем, тогда Ита была еще подростком.
— И что, другие не смогут ее разоблачить? — спросил Дан, уводя разговор в сторону. — Скажем, на ощупь?
— Можешь меня потрогать, — предложил Эрик. — Пока не теряешь самоконтроль, разница лишь в весе. Но никто же не станет таскать принцессу на руках? Ну, кроме Гира, — прибавил, не удержавшись. — Так он и без того будет знать.
— Если дело выгорит, нашей будущей госпоже придется на время удалиться из своего тела. Значит, кто-то должен приглядывать за ним?
— Почему «кто-то»? — удивился Эрик. — Тут и вопроса нет!
— Думаешь, я против? — усмехнулся Дан, окинув девушку плотоядным взглядом. — А надолго это?
— Пока не придумаем способ доставить принцессу во плоти, под твоим приглядом, разумеется. Кстати, у тебя нет идей на сей счет?
— Идей-то хватает, — проворчал старший Тигр. — А кое-что уже воплощается — спасибо Лесу. Уж он готов взрастить в себе что угодно, лишь бы отправить желающих подальше… Конечно, не даром.
— И какова плата? — спросил юноша, решив пока не углубляться в здешние странности.
— Сходная — большинство ее даже не заметит. Лес-то уже пророс в нас своими корнями и потянется за нами, куда бы мы ни отправились. Мы его разведчики, понимаешь? Теперь все, что мы увидим, почувствуем, узнаем, будет поставляться ему — хотим мы того или нет.
— Зачем?
— А зачем нужны знания? — ответил Дан вопросом. — Интересно же! Не бойся, Лес не планирует вторжение на наш материк — во всяком случае, не так, как это представляем мы. Он действует тихой сапой, по взаимному согласию. Всегда лучше девушку уговорить, верно? Вот ежели не удастся…
— Что тогда?
— Вот этого я пока не знаю. Не было у него еще проколов, понимаешь? Ну, если не считать Рэя. Но куда подевался этот хитрец, не знает, похоже, никто — точно в Подземелье провалился!..
— Хорошо, а что может ваш Лес?
— Способен-то он на многое, только ворочается медленно. Уже сейчас под его Крышей курсируют надувные шары, развозя пассажиров. Но до Империи на них не долететь: все ветры дуют оттуда. Еще имеются подводные зверюги с полостями внутри, однако эти привычны к пресной воде. Пока их еще переориентируешь на морскую!.. Да и влезать в чужое нутро как-то не хочется.
— А ваши собственные подводные суда? — вспомнил Эрик. — Куда они-то подевались?
— Про то знали высшие чины, ныне сгинувшие без следа, да еще, может, — тут Дан хмыкнул, — тот же Рэй. Кстати, вариант!.. Не сбежал ли он на одном из них, прихватив с собой десяток-другой Псов — в качестве экипажа и для провизии? И теперь подплывает к Империи, дожевывая последнего, чтобы со всем пылом окунуться в тамошнюю свару. А ведь таких игроков поискать! Здесь-то у Рэя не заладилось…
— Значит, и спрашивать некого, — разочарованно констатировал Эрик. — Может, Лес что-то знает?
Он уже сообразил, что речь идет об исполине, чье сознание расплылось на весь материк. Осталось выяснить, что именно кроется под этим именем.
— Если бы на судах оставалась команда, Лес, вероятно, сумел бы до нее дотянуться. А чуять железки он способен лишь внутри себя. Говорю же: ему требуются глаза на стороне!
— И что остается?
— Вот она, — кивнул Дан на девушку, молчавшую на удивление долго. — Точнее, ее тело, если сознание ты сумеешь унести. Да еще я рядом с ним, если госпожа доверит мне такой пост.
— Мне это нравится! — вдруг объявила Ита, прогнув стан настолько, что ее торчащие груди нацелились под углом вверх, будто впрямь вообразили себя орудиями. — Они уже поделили меня — по-братски! Одному — тело, другому — душа. Ну, Тигры!.. Вам бы только дичь на части рвать. А мое мнение кого-то волнует?
— Но разве не вы, драгоценная и прекраснейшая Спрутесса, только что изъявили желание убраться отсюда? — удивился Дан.
— Так ведь не во Дворец же?
— Ну, до Дворца-то еще добираться долго! — заметил Эрик. — Пока что речь идет о Тиберии. И сам титул весит немного, пока за тобой не встанут Мэг, тиберийский правитель, и Тор со своими Львами, и Хуг с Крогами, и Глава Медведей Бур с остатками Избранных. И неизвестно, как поведет себя Гир.
Не говоря о том, что и бывший император Ун еще может всплыть! — добавил он мысленно. Никто ведь не доказал, что его убили?
— Но я не хочу в это влезать!.. То есть влезть-то как раз можно, — поправилась Ита. — Но барахтаться в эдаком дерьме годами!..
— Кажется, кто-то из древних сказал, что женщины равнодушны к политике, а предпочитают заниматься своим хозяйством. Потому-то из них и получаются наилучшие правители… Конечно, если это настоящие женщины, — прибавил Эрик от себя, — а не обиженные на весь мир стервы.
— Что-то не помню такого высказывания, — возразил Дан. — Да и не было прецедентов в нашей истории. Уж не приплыло ли изречение из другого мира?
— Ну, может быть, не знаю… Да и важно ли это?
— Ладно, теперь отвяжитесь от меня — оба! — распорядилась принцесса. — Нужно подумать.
Вскинувшись, она отошла к самому окну и, раскинув руки, всем телом легла на пленку, будто решила ее прорвать. Но лишь продавила эту упругую перепонку, повиснув над бездной, — братья следили за ней с опаской, но и с одобрением. Все же хороша была Спрутесса, почти совершенна! Не богиня, но близко. Узкая спина, сплетенная из тугих мышц, выпуклые ягодицы и плечи, мускулистые конечности, тонкие запястья и щиколотки, длинные подвижные пальцы. Кто мог предполагать, что из тощенькой осьминожки образуется такое чудо?
А первым отвел от нее взгляд Эрик, покосившись на Дана. Ведь столько вопросов накопилось!.. Но на долгий разговор времени не оставалось, а скользить по верхам не хотелось.
Затем и Дан перенацелил глаза на Эрика.
— Все же осталась одна неясность, — пробормотал он в задумчивости. — То есть не одна, но главная.
— Только не спрашивай, что стряслось с нашей Защитой во время штурма, — предупредил юноша. — Хоть ты не спрашивай. Я ведь не спрашиваю, что стало с нашим отцом?
— Так ведь я понятия не имею, что с ним сотворили, — сказал Дан. — Сразу после тех событий, еще при карлике Оле, меня услали в такую дыру!.. А что до Защиты — я же не собираюсь тебя винить? Дело прошлое, а ты тогда был мальцом… — Да не помню я! — вспылил Эрик. — Все как за глухой стеной. Мне уже надоело в нее биться. Когда прорвусь, ты узнаешь первым, — конечно, если дотянусь до тебя. Устраивает?
— Вот теперь начинаю тебя узнавать, — ухмыльнулся Дан. — Надо же, столько лет прошло! Наконец оттолкнувшись от пленки, Ита развернулась.
— Ну? — спросил Эрик.
— Да, — ответила она.
