55
– Может быть, господин Фоско желает продолжить?
Я обернулся на голос. Какой-то хмырек смотрел на меня снизу вверх. Заискивающе, но не слишком. Он был зажат с двух сторон моими качками-профи. Каждый из них был почти в полтора раза его выше, однако он чувствовал себя вполне в своей тарелке. Я отметил эту самоуверенность и заколку с бриллиантами на стильном галстуке. Мамин человечек. Будущая невинная жертва. Знал бы ты, во что влез, гаденыш…
Фариа зашептал мне на ухо какую-то чушь, якобы растолковывая ситуацию.
Я выдавил из себя холодную улыбочку и сказал:
– Почему нет?
Заморыш был счастлив:
– Как насчет места поспокойнее?
Я отрицательно покачал головой. И ответил на ломаном русском:
– Меня устраивать этот стол.
Он стал невероятно морщинистым в области лба и переносицы. Потом понизил голос до интимного шепота:
– Шум. И эти люди. Они на все способны… Имею честь предложить вам гарантированную неприкосновенность и неограниченные ставки.
Вместо ответа я бросил взгляд в огромное старинное зеркало в золоченой раме – неужели у меня и впрямь такой идиотский вид? Если да, то надо срочно изменить хотя бы выражение лица. Получается не маскарад, а дешевая провокация.
Тем временем хранителей моего тела ненавязчиво оттерли в сторону. Оказалось, что в местной фауне водятся экземпляры и покрупнее. Подобный оборот событий начинал мне нравиться. Я узнавал бульдожью хватку своей бывшей истязательницы. Наверное, это семейная черта. Лишь бы мои ребятки, оставшиеся снаружи, не подняли шум – по глупости.
Освободившийся от опеки хмырек дал понять, что отвечает за свои слова. Фариа умудрялся каким-то образом держаться рядом со мной, не прибегая к демонстрации своих сверхъестественных способностей к просачиванию сквозь преграды.
Вначале все было культурно. Потом я почувствовал, что в мой позвоночник уперся твердый предмет. Предположительно ствол. Если бы последовал выстрел, пуля вошла бы примерно в середину спинного мозга.
Чья-то рука скользнула за пазуху и извлекла на свет мой пистолет. Кто-то очень вежливо попросил меня топать вперед. Хмырек сочувственно ухмылялся, словно просил извинения.
Я совершенно точно знал, как, даже не оборачиваясь, избавиться от стоявшего сзади человека с его пукалкой. То же самое мог, не напрягаясь, сделать и Фариа. Но бессмысленное нанесение телесных повреждений не входило в наши совместные планы. Пришлось принять приглашение.
Хилероид вызвался проводить меня в Красный зал. Ну что ж, любимый цвет возбужденного пролетариата… Окруженные плотной кучкой питекантропов в смокингах, мы отправились в «место поспокойнее». Никто не пытался разлучить меня с моим кассиром и саквояжем, в котором лежало, по самым скромным подсчетам, около полумиллиона.
И очень хорошо, что не пытался. Я буквально изнывал от желания мстить, чувствуя в себе достаточно энергии, чтобы вдребезги разнести все это траханное казино и шесть этажей над ним. А босс забавлялся, глядя на цирковое представление, во время которого его развлекали двуногие прямоходящие зверьки…
* * *
Тяжелые двустворчатые двери сомкнулись за спиной. Прекрасная звукоизоляция. Из зала для плебеев сюда не доносилось ни малейшего шума. Сумрак смягчал цвета, иначе от обилия багрового можно было бы свихнуться.
Всего два стола. За одним из них орудовал лысый крупье с безупречными манерами. У него был французский акцент. Там же восседала «железная леди» и виднелся стыдливо розовеющий Гошин затылок. Поэтапная проверка – я ожидал чего-то в этом роде. Можно было предположить, что кого-нибудь уже отрядили в Италию, – надеюсь, Фариа предусмотрел и такой ход.
За другим столом не играли. Там мирно беседовали четверо. Мое астральное тело устремилось к мамульке, раскинув энергетические члены. Ну теперь-то мы можем обняться?!.
В мою сторону повернулось бледное лицо. Я его не сразу узнал, хотя дочь была похожа на мать, как ее собственная старая фотография. Суть та же, но внешне совсем другой человек! Я с трудом удержался от смеха. Пересадка мозга? Тогда уж заодно и моргал, похожих на двустволку анфас. О этот взгляд людоедствующей нимфоманки в разгаре климакса – мне не забыть его никогда!
Мужчину, сидевшего рядом с нею спиной ко мне, я поначалу принял за Виктора. Тот же рост, то же сложение, та же форма черепа. Но оказалось, что я ошибся. И все-таки сходство поразительное. Неужто Эльвира заимела питомник-инкубатор, где выращивают клонированных самцов? Или прикупила лабораторию генетики при Министерстве обороны? С нее станется…
Я чувствовал себя как дома. Подошел к столу, плюхнулся на стул. Кое-кого мое поведение сбивало с толку. Глядя на меня, расслабился даже Гоша, страдавший от комплекса вины. Ситуация была взрывоопасная и забавная. Придурок, который недавно подпирал мой позвоночник, не знал, куда девать свой ствол. Остальные псы выстроились у меня за спиной. Возможно, те самые, с которыми я сыграл в прятки в канализации.
– С крупным выигрышем, ваше сиятельство! Сегодня вам определенно везет, – сказал клон Виктора не без иронии.
Другой Мамин собеседник повернул ко мне свиное рыло и спросил, предварительно отрыгнув углекислотой французского шампанского:
– Он что – в натуре граф?
– Пошел в п…у! – я пытался произнести это с итальянским акцентом. Получилось очень изысканно. Общество восторженно расхохоталось.
– Господин Фоско прекрасно говорит по-русски, – сказал человек, похожий на моего врага номер два (первое место я все же отводил латиносу). – Где вас этому научили?
У меня было как минимум три ответа на этот вопрос. Я выбрал второй.
– В высшей партийной школе при цэ-ка ка-пэ-эс-эс.
Человек бросил взгляд на саквояж, потом подмигнул мне:
– Из партийной кассы?
Я вяло пошевелил пальчиками. Фариа тут же водрузил саквояж на стол.
– Почему бы вам сразу не взять эти деньги? – предложил я миролюбиво.
Мама зевнула во весь рот. Жаль, что никто до сих пор не посоветовал ей подпилить зубы – они напоминали стройные ряды могильных плит на солдатском кладбище.
– Неинтересно, – промычала она.
– Понимаю. Сам такой. Тогда приступим?
– А что, если мы его трахнем всей кодлой? – вмешался посланный мною в женский детородный орган.
– Заткнись! – рявкнула Мама. И повернулась ко мне:
– Извините его, господин Фоско. Он тупой, но добрый. Мухи не обидит.
Общество снова дружно заржало. Смеялся и сам «добряк». Действительно, зачем ему было обижать муху? С мухи бабок не слупишь.
– Ваш человек что-то говорил о неограниченных ставках… – напомнил я, уставившись в пустое пространство.
Все замолкли. Мама покосилась на дубль Виктора. Я определил в нем темную лошадку. Личность явно со стороны, но достаточно влиятельная. Возможно, наблюдатель от «Маканды». И сходство не могло быть случайным. «Осторожнее!» – твердил я самому себе, одновременно пытаясь выманить босса из подсознания.
– Поймите нас правильно, господин Фоско. – Вкрадчивый Мамин голос не мог бы обмануть и младенца – она валяла дурака. – Хотелось бы иметь подтверждение вашей платежеспособности.
Я бросил на стол свою чековую книжку. Думаю, по чеку можно было кое-что получить – деньги или срок. Мама разочарованно выдвинула нижнюю губу и медленно покачала головой. Потом еще раз прицелилась в меня из-под низкой челки.
– Мы будем играть на твою компанию.
Я зааплодировал ей про себя. Наглость этой бабы меня восхищала. Она мыслила масштабно, как революционер-интернационалист, – выход на легальный европейский рынок открывал перед нею новые перспективы. Впрочем, сейчас она всего лишь клюнула на приманку.
Она поняла, что я понял, и одарила меня ухмылкой Щелкунчика.
– Это и будет вашей ставкой, господин Фоско. Если, конечно, вы хотите убраться отсюда на своих двоих, а не в катафалке. – Мама больше не скучала. В ее лице появилось что-то звериное.
Я изобразил запоздалое раскаяние.
– Ради чего я рискую… всем?
Она щелкнула пальцами где-то под столом – было даже неясно, откуда донесся звук. Тот самый задохлик, который пригласил меня на эту гнилую игру, вынырнул сзади и опустил на стол несколько мешочков, сшитых из черного бархата. Я взял и потряс один из них. Раздался ласкающий слух шорох, который издают, пересыпаясь, необработанные алмазы.
– Как я вывезу это?
Дубль посмотрел на меня прищуренным глазом (мечтатель, мол!).
– Мы предоставим дипломатический канал.
– Дипломатический канал, – повторил я, будто пробуя эти слова на вкус. Вкус был не очень. Дешевка.
Я даже не стал смотреть на камешки. В конце концов, я не собирался конкурировать с «Де Бирс».
* * *
…И все было абсолютно благопристойно до той минуты, когда я лениво бросил карты и сказал, глядя на свое невероятное каре, «сданное» второй раз за ночь в присутствии «катал» элитного разряда:
– Надо бы рассчитаться…
