ГЛАВА 15

Господин Вааприс был в гостях у господина Руугиса. Время траурного молчания, когда никто из родственников убитых не имел права произнести хоть слово, окончилась. Теперь можно было наконец встретиться и поговорить, не нарушая традиции. Ящеры удобно расположились в низких мягких креслах в кабинете, лицом к небольшому, красиво украшенному фонтанчику возле стены. Некоторое время они молча наблюдали, как красиво рассыпаются струи воды и переливаются через край чаши, сделанной в виде резного каменного цветка. Фонтанчик располагался у стены, на небольшом возвышении. Вода из него растекалась по всему полу и приятно охлаждала ноги мужчин. Лучи потолочного светильника загадочно преломлялись в фонтанчике и искрились всеми оттенками спектра. В текущей воде есть что-то завораживающее и успокаивающее одновременно. Ящеры могли сидеть вот так часами. Вода занимала важное место в их жизни. Например, считалось, что текущая вода растворяет и уносит с собой все накопленные за день отрицательные эмоции, а взамен заряжает свежей, чистой энергией.

Несмотря на привычную, умиротворяющую обстановку, нервная атмосфера в комнате была тяжелой. Первым заговорил отец Руукса, господин Руугис – высокий солидный ящер среднего возраста. Высоким он был, конечно, по понятиям ящеров: его рост достигал целого метра.

– Я никогда не прощу себе этого. Мне не дает покоя мысль, что я собственными руками убил своего малыша.

– Не вините себя, господин Руугис, это несправедливо. Вы не сделали ничего такого, в чем могли бы обвинить себя. Поверьте, я не меньше вас переживаю смерть сына, но я стараюсь смотреть на вещи объективно.

– Вот именно, объективно. Ведь это так просто, страшная цепочка, которую мы выстроили своими лапами.

– Что вы имеете в виду?

– Проще некуда. Я выращиваю деревья тканы на своей плантации. Потом вы продаете ее землянам в своей лавке в Старом Городе. Вы знаете, для чего они ее покупают. Я не сомневаюсь, что земляне, которые убили моего мальчика, приняли ее незадолго до убийства. Вот и получается, что я сам вложил им в руки оружие убийства.

Собеседник хозяина, господин Вааприс, отец погибшего Ваана, не ответил, а только пристально взглянул на говорившего.

Тот нервно продолжал:

– Я не могу жить с таким чувством вины. Я не могу до сих пор осознать и принять эту мысль. Невозможно поверить, что я убил собственного сына. Но это так – я виноват в его смерти.

Вааприс все так же продолжал молчать. Руугис опомнился:

– Я стал слишком эгоистичным в своем горе. Не один я потерял сына, у нас обоих убили детей. – Он помолчал и добавил: – Выходит, я убил и вашего сына тоже. Теперь я понимаю, почему вы так смотрите на меня. Я виноват перед вами, господин Вааприс. Простите меня, дорогой друг, если сможете.

После этих слов повисла пауза. И без того тяжелая обстановка в комнате накалилась еще больше. Вааприс ответил не сразу. Он что-то про себя обдумал и наконец заговорил, тщательно подбирая слова:

– Не стоит излишне драматизировать ситуацию, господин Руугис. Я не обвиняю вас в этой трагедии. Это все равно, что винить хозяина автомобильного завода, чей автомобиль кого-то сбил в аварии. К тому же, вы не единственный плантатор на Деметре.

– Постойте, – перебил его хозяин, – простите, что прерываю вас, но ваша ассоциация в корне неверна. Автомобиль не создан для убийства. Если уж пользоваться ассоциациями по вашему методу, то меня следует сравнить с производителем оружия. Да-да, можно считать, что я изготовил бластер и продал его убийцам своего сына.

Было странно видеть степенного господина Руугиса в таком состоянии. Лицо его не выражало эмоций, а кончик хвоста непрерывно производил небольшие круговые движения, что свидетельствовало о высшей степени возбуждения. Вааприс заговорил вновь. Он говорил неторопливо, повторяясь, как говорят с детьми или стариками:

– Давайте рассмотрим ситуацию с самого начала. Ваш бизнес существует уже не один десяток лет. Если не ошибаюсь, плантацию заложил ваш дед. Земляне пригласили в факторию глав самых богатых семей Деметры и предложили выращивать ткану из саженцев, которые они привезли с собой. Саженцы раздали бесплатно, оставалось только разбить плантации на землях, принадлежавших кланам. Это были обычные деревья тканы; земляне только сделали что-то с ними в своей лаборатории, чтобы усилить целебные свойства плодов. Да, в то время считалось, что ткана является лекарством для людей. Саженцы привились, и со временем плантации стали приносить стабильный доход. Плантаторы разбогатели и заняли верхнюю ступень в иерархии нашего общества. Они обеспечили работой и хорошей зарплатой большое количество крестьян, традиционно живших в бедности. Много позже мы узнали, как странно действует на землян ткана, выращенная «а плантациях. Однако и сегодня плантаторы пользуются всеобщим и заслуженным уважением в нашем обществе. Это старый почтенный бизнес. Многие ящеры до сих пор считают, что ткана – это лекарство, которое земляне принимают, чтобы избавиться от дурного воздействия нашего климата.

– Но сегодня мы знаем, что это не так, – возразил Руугис.

– На самом деле никто из нас не в состоянии принять по-настоящему, что происходит с людьми, которые держат ткану, – невозмутимо продолжал Вааприс – Мы видим лишь внешние проявления ее действия. Да, принимая ткану, люди становятся более агрессивными. Нас с самого начала предупреждали, что это побочный эффект лечебного действия. Но вот что я вам скажу по этому поводу. На мой взгляд, принимая ткану, люди становятся счастливыми. Я неоднократно имел возможность наблюдать за ними и пришел к выводу, что люди в состоянии опьянения тканой абсолютно, безоговорочно счастливы… Конечно, – добавил он, помолчав, – это только мои допущения. Следует признать, что даже после сотни лет жизни рядом с нами земляне, в основном, остаются для нас наиболее непостижимыми существами. Мы не всегда можем понять мотивы их поступков, отсюда возникают взаимное недоверие и конфликты. Еще раз повторю: на мой взгляд, причина большинства наших конфликтов лежит не в ткане, как таковой, а в невозможности полного взаимопонимания. Мы слишком разные, чтобы могли интегрироваться в единое общество. За эти годы мы эмпирически нашли наилучший способ сотрудничества, когда, живя рядом, мы все же отгорожены охраняемой границей. Мы используем их, когда продаем им наши товары, а сами обучаемся у них и покупаем их технологии. Но при этом мы всегда помним, что наши различия могут стать источником опасности.

– Да, господин Вааприс, в этом вы правы. Но, как видите, даже охраняемая граница не спасла наших мальчиков, – все так же печально, но уже гораздо спокойнее сказал Руугис.

– Да, и вы тоже правы, мой дорогой, старый друг, – почти ласково продолжал Вааприс – И здесь мы подошли к самому главному. Источник непонимания и взаимного недоверия лежит в психологической плоскости. По своему складу характеров, по своему мышлению, по тому, как мы воспринимаем жизнь, мы отличаемся от землян. Это различие настолько велико, что мы не всегда можем понять истинные мотивы их поступков, будь они направлены против нас или против самих людей. Для меня, как и для всех остальных, к примеру, до сих пор остается загадкой, на каких принципах построены отношения между факторией и Городом.

– И что самое удивительное во всем этом… – Руугис успокоился и увлекся беседой. – Самое удивительное здесь то, что земляне не делают из этого секрета. Недавно вместе с детьми они пригласили на занятия в воскресную школу и родителей. Мы пошли, и нам прочитали лекцию об истории Земли. Лекция была тяжелая, и мы честно пытались понять. Местами все было ясно: открыли новые земли, построили города, стали жить и работать, торговать с аборигенами. Но потом я почувствовал, что просто ничего не понимаю. Вы, друг мой, знаете, что я прекрасно владею земным языком, и я понимал все слова, которые говорил лектор. Но я не мог связать ни одного предложения. То, что иногда удавалось перевести полностью, оказывалось настолько странным, что я все равно не мог понять этого.

Вааприс сделал хвостом жест, выражающий полное согласие с собеседником. Он помолчал немного и, убедившись, что его собеседник не собирается говорить еще, снова взял инициативу в свои руки:

– Я неоднократно обдумывал это противоречие. И последние трагические события… – в отличие от Руугиса, Вааприс старался говорить иносказательно, – эти события дали мне толчок к пониманию. Суть дела в том, что само понятие убийства для нас чуждо. Любое убийство мыслящего существа для нас неприемлемо. Категорическое отрицание убийства появилось у нас много веков назад, и с тех пор это стало нормой. Наша психология изменилась, и эти изменения постоянно поддерживаются как религией, так и всеми нашими традициями. С другой стороны, мы поддерживаем здоровую агрессивность и дух соперничества в наших детях. Мы готовим их к взрослой жизни, которая потребует серьезных усилий в плане их становления как независимых сильных личностей, которые и составляют основу нашего общества. Таких, как мы с вами.

Руугис степенно кивнул, показывая, что принимает слова собеседника не как комплимент, а как констатацию факта. Вааприс тем временем продолжал:

– Мы не боимся крови, мы можем дать отпор хищникам, нападавшим в прошлом на наши деревни, но сама мысль об убийстве ящера сегодня уже не может возникнуть в нашем сознании. Вся наша история состояла из бесконечной борьбы за выживание на негостеприимной планете с быстро изменяющимся климатом, в окружении огромных безжалостных хищников. В таких условиях и сформировалась наша главная жизненная установка, что только ящер может помочь ящеру выжить и победить в войне с враждебным окружающим миром.

Он замолчал, глядя на струи фонтана. В кабинет тихо вошла жена Руугиса. Исполняя обязанности хозяйки, она принесла поднос, на котором стоял кувшин с местным пивом, пара высоких конусовидных бокалов и разнообразные закуски. Мужчины поблагодарили ее, разлили пиво по бокалам. Женщина молча следила за ними и, только убедившись в том, что они довольны и им больше ничего не требуется, тихо вышла из комнаты. Когда утихло шлепанье ее ног по напольной воде, Вааприс заговорил снова:

– К сожалению, у людей психология совершенно иная. Условия на их планете оказались более благоприятными для их расы. Поскольку им не надо было постоянно сражаться с окружающим миром за выживание, они жили отдельными группировками на больших расстояниях друг от друга. Изолированное развитие привело к тому, что члены одной группировки стали считать настоящими людьми только самих себя. Остальные занимали в их мировоззрении более низкое место, где-то между людьми и животными. Оправдывая себя этим, люди отбирали у соседей лучшие земли и их имущество. Группировки конкурировали за лучшие места на планете, сталкивались в борьбе за ведущее положение. Как вы понимаете, уважаемый господин Руугис, мое объяснение земной истории слишком упрощенное и поверхностное. История Земли полна войн. Как вы правильно сказали, нам никогда не понять до конца ни причин этих войн, ни даже как и зачем они проходили. Но я усвоил самое главное – люди по своей природе индивидуалисты. И ради того чтобы обеспечить себя, человек готов отнять это у другого человека, а если придется, то и убить. У людей отсутствует наше внутреннее непринятие насилия. Люди – убийцы по своей природе. По своему моральному уровню они стоят ближе к хищникам зуузу, которые в древности опустошали наши деревни и ели ящеров, когда кончалась их основная пища, чем к тем, кого я называю разумными существами.

Вааприс откашлялся и тихим голосом произнес фразу, которая, похоже, оказалась неожиданной для него самого:

– Я боюсь, что, когда у людей кончится корм на Деметре, они тоже возьмутся за нас.

Он отпил из своего стакана. Ошеломленный Руугис молча ждал продолжения.

Наконец Вааприс продолжил:

– Не поймите меня буквально, вы видите, я на ходу пытаюсь сформулировать мысль, которая возникла как результат нашей беседы. Итак, давайте попробуем еще раз. Я хочу сказать вот что. Мы должны иметь в виду, что существа, которые уничтожают себе подобных ради собственных интересов, могут, не задумываясь, уничтожить целую расу инопланетян, если посчитают, что она препятствует достижению каких-то их целей. На сегодняшний день нас спасает всего два фактора: мы производим необходимую им ткану, и мы работаем на их руднике. Но, с другой стороны, существует серьезный конфликт фактории со Старым Городом. А возможно, этот конфликт распространяется значительно дальше, за пределы Деметры, в сферы, где делят владение целыми планетами и звездными системами. В чем суть происходящего, нам не известно. Но опасность заключается в том, что в любую минуту, при всем кажущемся нашем благополучии и процветании нас могут превратить в заложников этого конфликта. Одна или другая сторона может просто пожертвовать нами как разменной фигурой в этой странной, но увлекательной земной игре под названием «шахматы». И тогда нас постигнет катастрофа. Мы умеем и готовы сражаться с нашими старыми естественными врагами – климатом и хищниками. Но мы не устоим перед расой профессиональных лжецов и убийц.

Руугис внимательно посмотрел на друга:

– Вы хотите сказать, господин Вааприс, что на нашей планете появились новые хищники?

– Вы очень точно сформулировали мою мысль.

– И таким образом наши несчастные мальчики…

– Наши мальчики – лишь первые жертвы этих страшных хищников.

Собеседники умолкли. Вода, по-прежнему журча, перекатывалась через края фонтанчика и растекалась по полу. Облака на улице разошлись, выглянуло солнце. Его луч проник в комнату, странным образом преломился в цветном витраже окна, остановился у фонтана и окрасил воду в алый цвет.

– Итак, мы оба пришли к выводу, что земляне представляют серьезную угрозу для нас, – после недолгого молчания продолжил Вааприс – Пришла пора принимать серьезные решения.

– Я согласен с вами, что продолжение нынешней ситуации невозможно. Но что вы предлагаете, разве мы в состоянии что-то изменить?

– Мы должны избавиться от присутствия людей на Деметре. Представьте себе, что Деметра станет независимой планетой и войдет равноправным членом в галактическое содружество.

– Да, это заманчиво, но все не так просто. Вся экономика, весь наш нынешний уклад жизни связаны с землянами, – возразил Руугис.

– Но почему мы должны мириться с нынешним подчиненным положением? – воскликнул его гость. – Мы не так уж и зависим от Земли. Ведь даже рудник, ради которого и построена земная колония, сегодня функционирует исключительно благодаря нам, ящерам.

– Я не думаю, что кланы пойдут на открытый конфликт.

– Попробуем обойтись без конфликта. Есть много официальных путей. А поддержку кланов можно обеспечить очень просто. К примеру, как отнесется господин Туулькс к званию полномочного посла Деметры на Земле? Думаю, что председатель нашей скромной общины с удовольствием примет подобное предложение. А таких должностей независимая планета может предоставить великое множество. Мы просто купим всех возможных противников высокими государственными постами. Если правильно изложить этот план на совете кланов, нас безоговорочно поддержат. Все тут же займутся дележом будущих престижных должностей!

Руугис некоторое время молчал, размышляя.

– Ваш план хорош, и он даже увлек меня на некоторое время. Но вы забыли самое главное. Секрет нашего процветания заключается не в руднике. Основу сегодняшнего благосостояния ящеров составляет ткана. Только на одних моих плантациях работает больше крестьян, чем рабочих на всем руднике. А с продажей готовой тканы связан едва ли не каждый второй ящер на Деметре. Это самый прибыльный бизнес из всех, которые нам когда-либо удавалось организовать. Если мы прогоним людей с Деметры, то разом лишимся всех покупателей, и наша цивилизация попросту рухнет. Мы вернемся обратно в пещеры.

Вааприс задумался:

– Скажите, Руугис, а разве, кроме Деметры, в Галактике нет других людей?

– Что вы хотите этим сказать?

– Почему мы должны ограничивать продажу тканы только Деметрой?

– Но ведь ткана нужна людям именно из-за того, что они находятся здесь.

– Так считалось раньше, да и вы сами, друг мой, знаете, что ткана отнюдь не лекарственный препарат. Если люди здесь покупают его в таких количествах, то неужели во всей Галактике не найдется желающих? Эта непонятная человеческая тяга к мгновенному счастью наверняка присуща и жителям других планет. Там их значительно больше, чем у нас, на Деметре.

Руугис некоторое время сидел не шевелясь. Затем он возбужденно повернулся к собеседнику:

– Вы даже сами не представляете, что вы сейчас сказали! Если мы выйдем с тканой на новые рынки, мы сможем увеличить ее производство. В Галактике миллиарды людей, а мы будем единственными производителями тканы. Мы не просто расширим дело, мы станем по-настоящему, богаты!

Ящеры замолчали. В их возбужденном мозгу зрели планы будущего процветания, один смелее другого. Мысленно они расширяли плантации и, в конце концов, уже вся планета была занята выращиванием тканы. Огромные грузовые корабли со всех концов Галактики выстраивались в очередь у грузовых причалов. Торговые агенты осаждали бизнесменов все новыми и новыми заказами на сверхприбыльный продукт.

Друзья понимающе переглянулись. Им не терпелось приступить к действиям. Необходимо срочно расширить дело.