Книга: Спектр
Назад: Часть вторая Оранжевый
Дальше: Часть четвертая Зеленый

Часть третья
Желтый

Пролог

Желает того человек или нет, но должны у него быть какие-то маленькие пунктики, слабости, отдушины от житейской суеты. Суровый политик, погрязший в интригах и предательстве, разводит рыбок и плачет, когда те болеют плавниковой гнилью, прожженный ловелас бережно хранит фотографию одноклассницы, которая в его сторону и смотреть не желала, угрюмый мизантроп сюсюкает и тетешкает над коляской с новорожденным младенцем, скучный и незаметный служилый человечек обнаруживает внезапно глубочайшие познания в области уйгурской культуры или индонезийских народных ремесел.
Свое увлечение вкусной едой Мартин пунктиком считал лишь отчасти. Вкусно поесть все любят. Даже если взять какого-нибудь святого человека, всю жизнь отшельничавшего и смирявшего плоть питанием на хлебе и воде, – глядь, перед смертью зальется слезами и покается: грешен был в чревоугодии, предпочитал хлеб ржаной – пшеничному, а воду из родника – воде из реки…
Ну а Мартин святым себя не считал, смирением плоти отродясь не занимался и любимому хобби предавался с удовольствием. Из путешествий он выносил не только впечатления и рулончики фотопленки (электронные камеры – это все-таки профанация искусства, запечатлеть мгновение достойно лишь серебро), а еще и обилие кулинарных рецептов.
Не слишком ценил Мартин кухню азиатскую, в том числе и прославленную китайскую, безоговорочно капитулируя лишь перед уткой по-пекински и курицей с апельсиновым соусом. Глубочайшие сомнения вызывала у него заокеанская гастрономия – хваленые индейки под шоколадным соусом, ставшие притчей во языцех блинчики с кленовым сиропом и коктейль из фенилаланина и ортофосфорной кислоты, для маскировки называемый колой. К мексиканской кухне Мартин был более дружелюбен и порой готовил мясо с миндалем или гвакамоле.
Но вершиной кулинарии Мартин считал кухню европейскую, милостиво включая в Европу всю Россию с Сибирью и Дальним Востоком. Что может сравниться, к примеру, с настоящим венгерским гуляшем – нет, не с той жалкой мешаниной из картошки и мяса, какую подадут в российском ресторане, а густым острым супом, напоенным духом паприки и сладкого перца, обжигающим рот и согревающим тело?
Вот почему, выйдя из Станции-6 на Аранке, Мартин приостановился, принюхался, заозирался. И вовсе не запах чужого мира поразил его обоняние – на Аранке он уже бывал. В воздухе явственно пахло паприкой!
Станция-6 находилась в центре одного из крупнейших местных городов, если пользоваться человеческими мерками – это была почти всепланетная столица. Вокруг Станции вздымались небоскребы привычных, почти земных очертаний. В воздухе скользили – беззвучно и плавно – крошечные летательные аппараты. Тротуары текли под ногами, разнося многочисленных прохожих по их делам. В общем, город аранков выглядел как мечта земного футуриста, заставлял вспомнить советскую фантастику шестидесятых годов и грезить о звездолетах, Великом Кольце и Мире Полдня.
Но Мартина сейчас вовсе не интересовали чужеземные красоты. Он даже не обернулся на Станцию, выстроенную здесь в традициях аранков – из металла, стекла и бетона. Мартин покорно прошел быстрый и вежливый пограничный контроль. Аранк-полицейский шлепнул в его паспорт визу – аранкам очень нравилась игра в пограничную стражу, – с улыбкой залепил ствол карабина и дуло револьвера комочками чего-то, очень напоминающего хорошо прожеванную жвачку. Раскупорить стволы теперь можно было только при помощи специального растворителя, а стрелять из запечатанного оружия – гарантированно разорвать ствол. Только после этого Мартину позволили пройти за ограждение. Он отмахнулся от дружелюбных местных гидов, толкущихся у Станции, и выбрался из толпы – почти такой же суматошной и пестрой, как в Москве…
И с радостью заметил маленький ресторанчик «Вкус Земли», приютившийся через дорогу от Станции. Именно оттуда шли чарующие ароматы.
В том, что аранки позволили построить у себя земной ресторан, не было ничего удивительного. Аранки были гуманоидами, очень похожими на людей и внешне, и, насколько знал Мартин, по физиологии. К гуманоидным существам относилась почти треть всех известных рас космоса, кто-то походил на людей меньше – как геддары, к примеру, а кое-кого было на первый взгляд и не отличить – как туземцев Прерии-2 или аранков. Наверное, земная кулинария пришлась им по душе.
Ресторан и впрямь заполнен был исключительно аранками – и мужчинами в ярких халатах, и женщинами в обтягивающих трико и свободных блузонах. Мода у аранков выражалась почти исключительно в цветовом решении одежды, никак не затрагивая самих деталей костюмов. Впрочем, может быть, под влиянием экзотической обстановки земного ресторана несколько мужчин-аранков носили пиджаки и брюки, а несколько женщин – платья и туфли на высоких каблуках. Уж какая ни есть, а все-таки культурная экспансия человечества…
Появление Мартина вызвало всеобщее оживление. Пока он шел по залу в поисках свободного столика, его успели изучить, обсудить, поприветствовать… и тут же оставить в покое.
Подошел официант – землянин, моложавый мужчина в классическом костюме официанта. Помог Мартину найти столик, немедленно вручил дисконтную карту «Для гостей с Земли – скидка 50 %». Мартин взглянул на цены в меню и вздрогнул, постигая мудрость хозяев заведения. Пришлось быстро обсудить с официантом вопросы бартера.
Два стограммовых мешочка с паприкой вызвали у официанта заметное оживление. Несколько минут Мартин и официант тихо спорили, согласовывая цены, потом Мартин сообразил, что его считают последним лохом и нагло обирают. Пришлось полезть в бумажник и демонстративно достать кредитную карточку аранков – серебристый металлический диск, оставшийся с прошлого визита на Аранк.
Официант сразу увял, поднял цену на специи почти вдвое и, получив заказ, убежал. Мартин усмехнулся – денег на кредитке оставалось с гулькин нос, расплатиться за обед он бы не смог, но свою роль карточка выполнила.
Кухня в ресторане была смешанная, на все вкусы. Но завозить с Земли мясо и овощи было, конечно же, нереально. Так… пара картофелин и сладких перцев на огромный котел гуляша, немножко свеклы на щи из местных овощей, а в отдельной графе «особое предложение» – «настоящая курица с Земли» – за такую цену, что и страуса не стыдно подать, а то и птицу дронт клонировать. То ли аранки не позволяли разводить кур на своей планете, то ли они не приживались…
В основном поварам приходилось выкручиваться, готовя из местных продуктов, но по земным рецептам и с земными специями. Потому венгерская и мексиканская кухня в меню превалировали – перец выступал в роли визитной карточки земной кулинарии.
Принесли гуляш – и, отведав первую ложку, Мартин одобрительно кивнул. Конечно, вкус необычный, но приятный. И местное пиво – купить завезенное с Земли у Мартина не хватило духу – оказалось достойным. Приятно, что слабоградусные алкогольные напитки придумали все гуманоидные расы. Иногда на молочной основе, иногда на растительной, но полностью обойтись без алкоголя не смогла ни одна цивилизация.
Вкусным был и местный хлеб – «на земных дрожжах!», как не преминули указать в меню. Мартин с удовольствием пообедал, потом, заметив на столе пепельницу, закурил сигару.
Его поиск на Аранке обещал быть несложным. Цивилизация на этой планете напоминала светлый мир коммунизма не только футуристическими городами и подчеркнутым дружелюбием населения. Очень многие потребности были бесплатны – в том числе и для «гостей планеты». Информационная служба могла мгновенно выдать информацию о местонахождении любого разумного существа на планете – как аборигена, так и гостя. Мартин не сомневался, что, окажись под рукой терминал информатория, он мог бы задать вопрос о себе – и получить ответ: «Находится в ресторане „Вкус Земли“, координаты…»
Так что вопрос был в одном – есть ли и в самом деле на Аранке третья Ирина Полушкина. А если есть, то жива ли она, или тоже стала жертвой несчастного случая…
Но тут Мартин поймал себя на том, что просто-напросто боится найти терминал и дать запрос. Боится узнать, что снова опоздал.
После этого он торопливо доел гуляш, расплатился – точнее, получил на свою карточку энное количество денежных единиц: за паприку минус стоимость обеда.
И направился на поиски информационного терминала.

1

Сам Мартин считал себя технократом и урбанистом, родился и вырос в мегаполисе. Земле и дальше искренне желал двигаться по такому пути развития.
Но города аранков все-таки вызывали у него легкую оторопь. Может быть, с непривычки? Мартин терялся на самодвижущихся тротуарах, то и дело отвлекался на очередной архитектурный шедевр, нарушающий все человеческие представления о сопромате и архитектуре. Ну зачем, скажите на милость, надо было водружать полукилометровый небоскреб на ножки-столбы? Ладно бы, окажись под небоскребом важная дорога… так нет – там была разбита зеленая лужайка, подсвеченная лампами дневного света и обнесенная забором, чтобы никто случайно не зашел. А в другом циклопическом здании Мартин обнаружил огромный проем, через который временами проносились летательные аппараты. Аранки, конечно, высокоразвитая раса, но для человека такое доверие к технике чрезмерно.
Может быть, в этом и крылась причина того, что немногие люди рисковали поселиться в гостеприимном и уютном мире? Все-таки нечеловеческий подход аранков к среде обитания впечатлял, но и пугал одновременно.
Наконец Мартин углядел помещение общественного информатория. Больше всего оно напоминало просторную телефонную будку европейского образца, рассчитанную на инвалидов в колясках. У аранков, конечно, никаких инвалидов не было уже сотни лет, и в будочке стояло удобное кресло. Мартин с удовольствием в него уселся, закрыл за собой дверь – стекло будки сразу потемнело, отгораживая его от мира. Терминал, видимо, в связи с близостью Станции, был двуязычным и легко отозвался на туристическую речь. А может быть, аранки уже перевели на двуязычие все свои автоматы…
– Я хотел бы узнать, – сказал Мартин в матовый экран информатория, – находится ли на Аранке девушка с Земли по имени Ирина Полушкина.
Машина ответила без малейшей задержки:
– Данных о Ирине Полушкиной, человеке женского пола с планеты Земля, не имеется.
Но Мартин имел немаленький опыт общения с поисковыми машинами Интернета и прекрасно понимал, как важно правильно сформулировать вопрос. Он достал фотографию Ирины – уже немного потертую, – повернул к экрану и сказал:
– Находится ли на Аранке данное разумное существо?
– Мало данных для точного анализа. Если исключить переменные факторы внешности, то с вероятностью выше девяносто двух процентов данную внешность имеют следующие разумные существа… – сообщила машина, и на экране высветился длинный ряд имен, снабженных крошечными фотографиями.
Мартин только вздохнул – женские лица и впрямь очень сильно напоминали Ирину. Все-таки население Аранка – более десяти миллиардов. И если отбросить «переменные факторы внешности», такие как цвет волос и глаз, полноту, оттенок кожи, – то найдется несколько тысяч двойников Ирины.
– Новый вопрос, – сказал Мартин. – Сколько лиц женского пола и земного происхождения прибыли на Аранк в течение последних семи суток по земному счету времени?
Пауза была короткой, ответ – уверенным.
– Сорок четыре личности.
– Фотографии всех, – потребовал Мартин.
На экране возникли крошечные портреты прибывших. Мартин пробежал по ним глазами, усмехнулся и ткнул пальцем в одну из фотографий.
– Эту увеличить.
Портрет Ирины Полушкиной заполнил экран. Что ж, в чем-то машина была права, толкуя о «переменных факторах». Ирина покрасила волосы в черный цвет.
– Кто это? – просто спросил Мартин.
– На пограничном контроле Станции-3 данная личность назвалась Галиной Грошевой с планеты Земля, – сказала машина. – Возраст по косвенным данным оценивается в шестнадцать – двадцать лет. Цель прибытия на Аранк – туризм.
– Где она сейчас находится? – продолжил Мартин.
– Ответ на этот вопрос может являться тайной личности Галины Грошевой, – сурово ответила машина. – Обоснуйте ваш вопрос. Предупреждаю о включенном детекторе правды.
Мартин на мгновение задумался. Потом сказал:
– Родители данной девушки просили меня встретиться с ней и выяснить, все ли у нее в порядке. Беспокойство за судьбу юной личности, произведенной на свет, является неотъемлемым свойством людей-родителей. Исполняя просьбу родителей, я хочу встретиться с девушкой и выяснить, не испытывает ли она проблем с возвращением на Землю. Я не собираюсь причинять ей беспокойство или негативные эмоции.
– Вы говорите правду, – согласился информаторий. – Ваш запрос признан обоснованным. Однако информация о точном адресе разумной личности является платной услугой.
– Хорошо, – согласился Мартин.
– Галина Грошева на протяжении двух последних суток находится в Центре глобальных исследований, расположенном в городе Тириант. Маршрутная карта прилагается.
Из-под экрана с шуршанием выполз лист пластиковой бумаги.
– Спасибо, – сказал Мартин.
– Восемь расчетных единиц, – напомнила машина.
Мартин положил на считывающую панель диск кредитки, на экране мелькнули цифры производимой транзакции.
– Было приятно вам помочь, – фальшиво сказала машина.
Забрав кредитку и маршрутную карту, Мартин открыл дверь и, весело что-то насвистывая, вышел на улицу. Глянул на карту с маршрутом. Почему-то аранки не использовали туристический язык для письменного текста, пояснения были напечатаны на родном наречии аранков, который Мартин, конечно же, не знал. Но значки-пиктограммы понял без труда. По движущимся тротуарам – к остановке монорельсовой дороги, по ней – к аэропорту, рейс до Тирианта, дорога к Центру глобальных исследований…
Можно было отправляться в путь…
Мартин успел отойти от будки информатория метров на двадцать, когда она взорвалась.
Впрочем, взрыв – это слишком громкое слово. Будка дернулась, просела и стала стремительно складываться, оплывая, будто кусочек масла на раскаленной сковороде. Через две-три секунды от информатория остался лишь пластиковый холмик, из которого торчала спинка кресла и покосившийся дисплей, плотно облепленный расплавленной пластмассой. Мартин представил себя в этом кресле – и ему стало нехорошо.
Прохожие на произошедшее отреагировали вполне адекватно. Большая часть поспешила убраться подальше, несколько любопытных, напротив, подошли ближе. Мартин сглотнул вставший в горле комок и тоже начал отступать.
– Простите, буду ли я прав, если обращусь к вам на туристическом языке? – раздался из-за спины детский голосок. Мартин с опаской обернулся – но рядом и впрямь стоял ребенок, мальчуган лет семи-восьми. Выглядел он как очень воспитанный ребенок из журнала для очень примерных родителей – аккуратно причесанный, с крошечной голубой шапочкой на голове, в чистеньком халате канареечной раскраски, из-под которого торчали носки длинных красных туфель. Мартин секунду размышлял, на кого ребенок больше похож – на Незнайку или на Маленького Мука, – и решил в пользу Мука: длинные ресницы, миндалевидные глаза, смуглая кожа, не говоря уже об одежде, навевали что-то арабское.
– Да, я говорю на туристическом, – ответил Мартин.
Ребенок удовлетворенно кивнул. И продолжил:
– Я так и подумал. Вы похожи на обитателя Земли – по одежде и некоторым деталям поведения. Скажите, вы не оставляли в кабине тепловой бомбы?
Мартин покачал головой.
– Тогда на вас было совершено покушение, – решил мальчик. – Так? Или вас пытаются запугать. У вас много врагов?
Мартин счел за благо снова покачать головой.
– Давайте уйдем отсюда, – предложил мальчик. – Скоро прибудет полиция, и вам станут задавать вопросы. А вы хотите на них отвечать?
– Нет, – твердо решил Мартин.
– Пойдемте, – сказал мальчик и сунул ему ладошку.
Со стороны, наверное, казалось, что Мартин ведет маленького мальчика за руку. На самом же деле мальчик вел Мартина – они быстро пересекли ленты движущихся тротуаров, нырнули в какую-то совершенно декоративную арку, стоящую между домами, вышли на параллельную улицу и остановились у площадки открытого кафе. Под цветастыми зонтиками сидели за столиками немногочисленные посетители.
– Мне очень неудобно, – сказал мальчик, – но у меня нет кредитной карты, я не смогу вас угостить. Но, может быть, мы все-таки присядем здесь?
– Я тебя угощу, – сказал Мартин, у которого уже голова шла кругом – и от расплавленной кабины информатория, и от появления этого развитого не по годам ребенка.
– Нет-нет! – замотал мальчик головой. – Для детей еда бесплатно. У вас не так?
– У нас все не так, – мрачно признал Мартин, усаживаясь за столик, стоявший на максимальном отдалении от других посетителей. – Разве что террористы такие же наглые.
Мальчик вскарабкался на стул – Мартин с трудом подавил желание ему помочь. Неизвестно было, как этот ребенок воспримет помощь взрослого. Сказанное Мартином, к примеру, он воспринял в штыки:
– Нет! Вы не думайте, это уникальный случай! Я поэтому и решил к вам обратиться, потому что стал невольным свидетелем!
Мартин шумно выдохнул и спросил:
– Малыш, у вас все дети такие умные?
Кажется, в глазах мальчика промелькнула печаль.
– Что вы… Я вхожу в число трехсот самых умных детей планеты. Правда, в конце списка. Простите, я забыл представиться, меня зовут Гатти. Это уменьшительная форма имени, она поможет снять неловкость. Так?
– Меня зовут Мартин.
Гатти с серьезным видом протянул Мартину руку, они обменялись рукопожатиями.
– Человеческий обычай? – уточнил малыш. – Я путаю немного – в галактике столько разумных рас…
Подошел официант. Туристического, увы, он не знал, но Гатти выступил в качестве переводчика и заказал себе мороженого, а Мартину – кофе с коньяком. Разумеется, кофе был местный, ничего общего с земным не имеющий, но вкус его и впрямь напоминал кофейный, а в составе было изрядно какого-то стимулирующего алкалоида, возможно даже кофеина. Коньяк, точнее, его местный аналог, Гатти порекомендовал Мартину сам:
– Вы сейчас испуганы и шокированы, вам не повредит небольшое количество крепкого алкоголя.
Мартин кивнул, положившись на естественный ход событий. Спросил:
– Гатти, ты случайно оказался рядом со мной?
Мальчик опять смутился, отвел глаза:
– Нет, я наблюдал за вами давно. Извините. Сразу, как вы вышли из Станции.
– Зачем?
– У меня задание, – объяснил мальчик. Если бы сейчас он сказал, что работает на спецслужбы Аранка, Мартин бы ему поверил. Но мальчик продолжил: – Завтра у нас семинар по ксенопсихологии, я хотел сделать доклад о поведении гуманоидов, впервые прибывших на нашу планету.
– Ты ошибся, я уже бывал на Аранке, – ответил Мартин. – Правда, в другом городе.
– Я понял, вы очень уверенно себя вели… – вздохнул Гатти. Покосился на чехол с карабином, спросил: – А там у вас оружие?
– Да.
– Лучевое?
– Нет, пулевое. Оно запечатано. Скажи-ка, дружок, что случилось с кабиной информатория?
– Я полагаю, – начал мальчик, – что под воздействием температуры в полторы-две тысячи градусов молекулы полимера утратили…
– Нет, ты не понял. Откуда взялась такая температура? Это бомба? Или стреляли?
– Сложный вопрос, – вздохнул мальчик. – Я думаю, что стреляли. Боевые лучеметы способны выдать тепловой луч достаточной мощности. Вначале я подумал об ударе со спутника, но кабина находилась под козырьком здания, а он не разрушен. Видимо, стрелок сидел вон в том небоскребе…
Мартин обернулся, окинул взглядом стену из стекла и металла – это было то самое здание, сквозь проем в котором скользили летательные аппараты.
– А может быть, стреляли из флаера… – продолжал размышлять мальчик. – В любом случае это более походит на попытку вас запугать, чем на серьезное покушение. Так у вас есть враги?
– Я же сказал – нет, – отрезал Мартин. – Не больше, чем у любого человека. И уж во всяком случае – не на вашей планете!
Официант принес Гатти мороженое – блюдечко, полное разноцветной комковатой массы, Мартину досталась вполне привычная чашка с кофе и бокал густой янтарной жидкости.
– И все-таки на вас серьезно охотятся, – продолжил мальчик, едва официант отошел. – Вам нужна помощь?
– А ты можешь мне помочь? – Мартин уже ничему не удивлялся.
Мальчик смущенно улыбнулся:
– Нет, что вы, я же еще ребенок! Я могу попросить родителей, чтобы они помогли вам. Мой папа – уважаемый человек, работает в мэрии, он даже может обеспечить вам охрану.
– А какой твой интерес в этом? – подозрительно спросил Мартин, будто разговаривал не с невинным ребенком из цивилизованного донельзя мира, а с прожженным старым мерзавцем с какой-нибудь дикой планеты.
– Во-первых, – ничуть не удивившись, начал мальчик, – наши народы находятся в дружеских отношениях, а случившийся инцидент крайне неприятен, я хотел бы замять его. Во-вторых, вы представляетесь мне хорошим человеком, а я имею способности к эмпатии и крайне редко ошибаюсь в оценке душевных качеств… долг хороших разумных – помогать друг другу. Так? В-третьих, хотя этот мотив и не главенствует, если мне удастся вам помочь и вы расскажете мне о своих приключениях – я смогу сделать замечательный доклад на семинаре по ксенопсихологии.
– Гатти, – помолчав, сказал Мартин, – ты не мог бы говорить чуть-чуть попроще? Как… как ребенок?
– Но вы же меня прекрасно понимаете, – удивился мальчик. – А! Я смущаю вас?
– Немножко, – кивнул Мартин. – Впрочем, чушь все это. Говори как хочешь. Я готов принять твою помощь, но не могу обещать, что многое тебе расскажу.
Мальчик радостно улыбнулся:
– Замечательно! Я доем мороженое, я его очень люблю. А потом мы отправимся к моему отцу и расскажем о сложившейся ситуации.
Мартин кивнул и залпом выпил коньяк.
Коньяк был вкусным.

 

На взгляд Мартина, должность господина Лергасси-кана, отца Гатти, соответствовала не то помощнику мэра, не то министру при правительстве мегаполиса. Роскошный огромный кабинет на верхних этажах одной из башен с личным ангаром – сквозь полупрозрачную стену виднелся флаер, – с сидящими прямо в кабинете симпатичной секретаршей и несколькими серьезными молодыми людьми – референтами, а быть может, и охраной. Мартин отчаянно пытался припомнить, что ему известно про общественный строй Аранка, но вспоминалась всякая ерунда. Вроде бы при наличии общепланетарной власти огромные полномочия имели правительства мегаполисов, управляющие не только городами, но и примыкающими территориями. Некий отголосок прежнего государственного устройства? Что ж, тогда улыбчивый господин в скромном сером халате и впрямь был птицей высокого полета.
– Совершенно возмутительная история, – сказал он, выслушав обстоятельный и точный, будто рапорт примерного служаки, рассказ сына. – Я посмотрю, что стало известно.
Мартин, устроившийся в кресле напротив чиновника, терпеливо ждал. Терминалом господин Лергасси-кан не пользовался – нацепил на затылок упругую дугу волнового эмиттера и замер с остекленевшим взглядом. Мартин уважительно кивнул. Прямой контакт с компьютерной сетью широко не использовался даже на Аранке – он требовал высочайшей концентрации мысли и самодисциплины. Какая-то земная корпорация ухитрилась купить у аранков технологию, но вскоре убедилась, что обычный терминал и клавиатура гораздо удобнее.
– Какое непотребство! – с чувством сказал Лергасси-кан, снимая эмиттер. Сурово посмотрел на сына – тот, привстав на цыпочки, с интересом проглядывал бумаги на рабочем столе отца. – Кергатти-кен! Хоть ты веди себя достойно!
Мальчик без особого смущения отошел от стола. Спросил:
– А что такое превентивный брак?
– Непотребство, и мы его не разрешим, – коротко ответил чиновник. Снова перевел взгляд на Мартина: – Как представитель городской власти я приношу вам свои извинения. На вас действительно было совершено покушение. Стреляли из флаера, взятого в прокате за десять минут до покушения. Компьютер флаера выведен из строя, поэтому приметы террориста неизвестны. Запах взять не удалось, в кабине вылили целый флакон дезодоранта. Оружие преступник бросил на месте происшествия, вам сейчас его доставят…
– Простите? – не понял Мартин.
Лергасси-кан удивленно приподнял брови.
– Он же с другой планеты… – укоризненно заметил отцу мальчик.
– Ну и что? – Чиновник поморщился. – Ах да… Как потерпевший, против которого было совершено действие максимальной враждебности, вы получаете право на все имущество преступника, его честь и достоинство, интеллектуальную собственность, детей и сексуальных партнеров.
– Строго тут у вас, – только и сказал Мартин.
– Конечно, – согласился Лергасси-кан. – Разумеется, вы вправе отказаться от той части компенсации, которая вам не нужна. Ну к чему, например, вам дурная слава? А вот если преступник прославился как деятель искусств или филантроп – перед вами откроются интересные перспективы. Помнится, был прецедент, когда изобретатель…
– Папа, – тихо сказал Гатти.
– Да, простите. – Чиновник кивнул. – Итак, пока мы можем предложить вам лишь выброшенное преступником тепловое ружье. Это своеобразный казус, поскольку как лицо инопланетного происхождения вы не вправе владеть высокотехнологическим оружием. Но права личности стоят выше государственных законов… я выпишу вам разрешение.
– Что мне делать, господин Лергасси-кан? – спросил Мартин.
– Не надо этих церемоний, – поморщился чиновник. – Вы друг моего сына, значит – и мой друг. Просто Лергасси. Так какие у вас проблемы, Мартин?
– Все те же, – напомнил Мартин. – Меня пытались убить. Я боюсь за свою жизнь.
– Здравый подход, – кивнул Лергасси-кан. – Я могу предоставить вам вооруженную охрану. Разумеется, только на территории нашего города и прилегающих землях, но это замечательные места! Красивейшие Лацвикские озера, водопад Адано, где и по сей день проходят впечатляющие древние церемонии, меловые скалы, старый атомный полигон, морское побережье с известными по всей галактике курортами…
– Я должен отбыть в другой город, – признался Мартин.
Чиновник нахмурился. Спросил:
– В какой именно?
– Тириант.
Господин Лергасси-кан вздохнул:
– Крайне неудачный выбор. В ряде городов я мог бы оказать вам содействие, но Тириант… – Он сморщился. – Вы уверены, что хотите посетить эту клоаку?
– Я прибыл с Земли в поисках девушки, которая находится именно там, – сказал Мартин. – Так что мне придется отправиться в Тириант.
Лергасси-кан посмотрел на сына, наставительно покачал пальцем, призывая к вниманию:
– Гатти! Вот один из тех примеров достойного поведения, которые дает жизнь! Любовь, отрицающая опасность, повергающая ниц инстинкты самосохранения! Я не берусь судить, оправданно ли решение нашего гостя, но ты должен запомнить этот поступок!
– Обязательно, папа, – кивнул мальчик.
– Что же я могу для вас сделать… – размышлял вслух Лергасси-кан. – Оружие… это неплохо, неплохо… вы производите впечатление отважного человека… вам доводилось убивать разумных?
Мартин вздрогнул. Но ответил честно:
– Да.
– Замечательно! Не сам факт, разумеется, а ваша способность к самообороне. Денежная компенсация от города? Вашим нравственным принципам это не претит?
– Нет, – сказал Мартин.
– Гатти! – снова повернулся к мальчику чиновник. – Вот еще один пример достойного поведения! В критических ситуациях разумное существо должно отбросить традиционные моральные нормы и сосредоточиться на выживании!
– Я запомню, папа, – повторил мальчик.
– Что еще? – размышлял Лергасси. – Охрана по городу… но если на вас совершат новое покушение в самолете… Хорошо. Вас отправят скрытно и в полном одиночестве.
– Я хотел бы отправиться вместе с Мартином, – сказал Гатти.
– Нет! – Чиновник покачал головой. – Я понимаю, что это крайне любопытное и познавательное приключение, но ты будешь обузой для нашего гостя.
Мальчик умоляюще посмотрел на Мартина, и тому пришлось сделать вид, что он не понимает взгляда.
– Вроде бы все… – рассуждал вслух Лергасси. – Что ж, рад был помочь вам, уважаемый гость!
Аудиенция окончилась, и Мартин поднялся. Но что-то дернуло его за язык, и он спросил:
– Простите за любопытство, господин Лергасси… можно частный вопрос?
– Конечно, – улыбнулся чиновник.
– Наши расы очень близки физиологически, но отличаются во многих психологических аспектах…
Лергасси-кан согласно кивнул.
– Скажите, – продолжал Мартин, – а вы действительно готовы были позволить своему маленькому сыну отправиться в другой город вместе с незнакомым инопланетянином, за которым к тому же охотится неизвестный преступник?
– Так вы хотите его взять с собой? – удивился Лергасси-кан. – Что ж, мне кажется, что это может быть началом большой и крепкой дружбы…
– Нет, нет! – торопливо возразил Мартин, заметив, как оживился Гатти. – Я считаю это неразумным… и… э… не примером достойного поведения! Но естественный страх за жизнь и безопасность…
– А… – кивнул Лергасси-кан. – Конечно же, я бы очень волновался. Гатти – мой единственный сын. Но познавательный аспект такого приключения перевешивает возможный риск для его жизни. Речь поэтому идет лишь о вашем удобстве.
Мартин помотал головой:
– Нет, все-таки я плохо объяснил… На Земле любой родитель, если он психически здоров, попытается оградить свое потомство от малейшей, даже гипотетической опасности…
– Жизнь полна опасностей, – философски ответил Лергасси. – Отказала автоматика флаера – и вы упали с огромной высоты. Вы пошли на охоту – и зверь оказался хитрее вас. Врачи не успели распознать мутированный штамм вируса – и вы умерли. Как можно беспокоиться о гипотетической угрозе для жизни? Надо предотвращать реальные проблемы!
– Лергасси, скажите, у вашей расы и впрямь нет такого понятия – «смысл жизни»? – осторожно спросил Мартин.
Лергасси-кан засмеялся. Тихонько захихикала секретарша. Референты, похоже, туристического языка не знали и с удивлением смотрели на шефа. Даже насупившийся Гатти, огорченный отказом Мартина, тоненько и заливисто хохотал.
– Мартин… – Лергасси-кан положил руку ему на плечо. – Вы делаете стандартную ошибку, характерную для многих рас… Жизнь сама по себе является смыслом и сутью существования. Что же такое смысл жизни?
– Может быть – смысл смысла? – предположил Мартин. – Вы простите, если я задел вас…
Эти слова вызвали новый приступ смеха. Секретарша певучим голоском пересказала референтам диалог – и теперь трое здоровых парней, чинно сидевших рядком на диване у стены, безуспешно пытались сдержать гогот.
– Нет, Мартин, что вы… – сказал Лергасси-кан. – Ничуть не обидели. Вам, наверное, кажется, что наша раса ущербна? Что мы лишены чего-то очень важного и интригующего?
Мартин пристыженно кивнул.
– А нам кажется… – начал Лергасси-кан, обернулся к сыну, велел: – Заткни уши и не подслушивай!
Мальчик послушно закрыл уши, и Лергасси-кан продолжил:
– А нам кажется, что калечны именно вы. Что у вас есть что-то лишнее и постыдное, словно член, выросший на лбу.
– И вам даже не интересно, каково это – жить с елдой на лбу? – немного разозлившись, спросил Мартин.
– Думаю, что очень некомфортно, – с улыбкой ответил Лергасси-кан.

2

Всю дорогу в аэропорт Мартин размышлял над разговором с Лергасси-каном. Чиновник снабдил его флаером и референтом в качестве пилота и охранника одновременно. Юный Гатти хоть и не скрывал обиды, но тоже решил проводить землянина, однако разговор первым не начинал.
Разумеется, за словами Лергасси-кана была не только психология его расы. Можно считать ее сколь угодно странной, но вот он, под стремительно мчащимся флаером, чудесный город – один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно; город, где преступления редки, а жители – дружелюбны… Даже попытка покушения не изменила уважительного отношения Мартина к этой расе.
Так чем же кичиться землянам, глядя на спокойных, уверенных, счастливых братьев по разуму? Тысячелетними размышлениями, в чем смысл смысла? Ох сколько крови пролили эти размышления, пока аранки обустраивали свой мир… Высокой духовностью, позволяющей верить в Бога и размышлять о непостижимом? Только где же результаты этой духовности…
Было бы проще, окажись аранки неэмоциональными и черствыми. Было бы проще, не знай они любви и сострадания, не умей дружить и мечтать… Но ведь все это у них было, ничуть не меньше, чем у людей! Технократы находили на планете аранков воплощение своей мечты, натуристы восхищались бескрайними просторами дикой природы и патриархальными нравами сельскохозяйственных районов, ученые завидовали великолепным лабораториям, коммунисты кричали, что Аранк – мир победившего развитого социализма, авантюристы не уставали ставить в пример космическую программу аранков – вопреки здравому смыслу не свернутую после прихода ключников. Даже изоляционисты и ксенофобы всех мастей одобрительно отзывались о той осторожности, с которой аранки подходили к дарам ключников!
Так что же, выходит, история всех прочих цивилизаций в галактике – ошибка? И лишь аранки, не задающиеся вопросом о смысле жизни, ухитрились его найти? Что-то в этом было от римских стоиков, что-то – от греческих киников… Но аранки словно оставались в том счастливом и безоблачном детстве, когда человек еще не верит в собственную смерть, не задается вопросами о будущем, не вспоминает прошлого и счастлив настоящим…
– Гатти, – позвал Мартин. Сидящий между ним и пилотом мальчик вопросительно посмотрел на него. – Раз ты увлекаешься ксенопсихологией, то должен знать о существовании религии.
– Да, конечно. – Мальчик оживился. – Вера в Творца Сущего – очень любопытный феномен. Она свойственна всем расам, кроме ключников, о которых нет никакой информации, и нашей цивилизации, которая по-своему уникальна.
– И как ты к этому относишься? – спросил Мартин.
– Очень интересно! – воодушевился Гатти. – Разумеется, что вера тесно связана с понятием смысла жизни, именно по этой причине наша раса никогда не имела своей мифологии. Подходя к этому вопросу с научной точки зрения, мы вынуждены признать принципиальную непознаваемость данного вопроса. И поскольку вопрос не имеет никакого решения, то углубляться в него было бы излишним. Для большинства рас вера является мощным психотерапевтическим и воспитательным фактором, поэтому она является положительным явлением.
– А ты сам не веришь в Бога, жизнь после смерти… – осторожно начал Мартин.
– Если я умру, но продолжу существовать как личность, то для меня вопрос будет решен, – спокойно объяснил Гатти.
– Может быть, тогда стоит верить… – Мартин замялся, подбирая формулировку, – на всякий случай? Если Бог существует, тогда ты окажешься в более выигрышном положении!
– Да, эта идея приходила мне в голову, – снисходительно признал Гатти. – Но беда в том, что существует очень много религий. Даже на вашей планете, правда? Христианство, ислам, буддизм, гаччер…
– Гаччер – это вера геддаров, – сухо поправил Мартин.
– Ой, опять забыл… – смутился Гатти. – Ну так вот, если религий так много и каждая утверждает, что она одна – единственно истинная, то встает вопрос о критериях выбора. Ошибиться было бы куда опаснее, чем вообще не верить в Бога. Так? Ведь каждая религия куда более агрессивно настроена к еретикам, чем к людям, не верящим вообще. Так?
– Так, – мрачно признал Мартин.
– Поэтому я не занимаюсь этим вопросом более глубоко, – закончил Гатти. – А то было бы очень обидно поверить в Аллаха и соблюдать все необходимые обряды, а после смерти оказаться босыми пятками на острие меча ТайГеддара! Или поверить в христианство…
– Хватит, я понял общую идею, – остановил его Мартин.
– Я задел твои верования? – догадался Гатти. – Ой, извини. – Он на секунду задумался и вдруг вкрадчиво попросил: – Мартин, а может быть, ты побольше расскажешь мне про свою веру? Я постараюсь понять, правда!
Мартин невольно рассмеялся:
– Нет. Ты маленький хитрец, Гатти… но я все равно не возьму тебя с собой.
Гатти надулся и надолго замолчал. Уже после того, как флаер вылетел за пределы мегаполиса, сказал:
– Все равно ты мой друг. Хочешь научу тебя обращаться с тепловым ружьем?
Референт покосился на мальчика и пробормотал:
– Только не снимай его с предохранителя.
Мартин развернул продолговатый пакет, который ему вручили в приемной Лергасси-кана. Тепловое ружье походило на пистолет с очень длинным стволом или на очень короткий обрез с подпиленным прикладом. Абсолютно герметичное, будто цельнолитое из серовато-синего металла, даже дульное отверстие ствола затянуто металлической мембраной, с широкой гашеткой, мерцающим красно-белым индикатором и овальной кнопкой на казенной части.
– Это предохранитель, – показал Гатти, не касаясь кнопки пальцем. – Это спуск. Ружье генерирует высокочастотные колебания, нагревающие любую материю на дистанции около двух километров. Мишень должна находиться в зоне видимости, любая преграда, даже стекло или ветви деревьев, задержат энергию и будут поражены вначале. Индикатор показывает оставшееся время работы ружья. Сейчас тут заряда… – Он задумался. – Минуты на две-три.
– Мощность выстрела не регулируется? – уточнил Мартин.
– Ступенчатая пятиуровневая регулировка в зависимости от силы нажатия спуска. Ты почувствуешь пальцем, как гашетка прощелкивает уровни…
Сообщив это, Гатти спокойно всунул палец в скобу и нажал гашетку. Мартин обмер от ужаса – дуло было обращено на мальчика.
– Вот так, – спокойно объяснил Гатти. – Слышал мягкие щелчки?
– Ты идиот! – заорал Мартин. – Зачем ты нажимал на спуск!
Пилот вздрогнул и удивленно посмотрел на него. Гатти тоже казался растерянным:
– Но предохранитель не нажат! Я же вижу!
– Раз в год и незаряженное ружье стреляет! – продолжал негодовать Мартин, поспешно заворачивая оружие в лист мягкого упаковочного пластика.
– Это как? – поразился Гатти.
Мартин посмотрел на пилота:
– Хоть вы ему объясните! Он мог сжечь и себя, и вас!
Референт казался растерянным и смущенным. Он перевел взгляд с Гатти на Мартина, потом неуверенно улыбнулся:
– Но ведь предохранитель не был нажат? Гатти – вполне разумный ребенок и понимает, чем грозит выстрел из теплового ружья.
– Вы так доверяете своей технике? – убитым голосом спросил Мартин. – Но… ведь любая случайность…
– Ружье, стоящее на предохранителе, не стреляет, – успокоительно, как больному, объяснил Гатти. – Там очень надежная многоуровневая блокировка. Я, наверное, плохо объяснил. Так?
– Так, – повторил Мартин любимое словечко мальчика. Проще было согласиться, чем объяснять земное отношение к оружию, наверняка проистекающее все из того же непонятного смысла жизни и прочих человеческих заморочек. Потный, напряженный, отчасти даже испуганный, Мартин до самого аэропорта не проронил ни звука. Его спутники, явно удивленные инцидентом, тоже.

 

Вначале Мартина провели через зал регистрации – в общем-то ничего потрясающего, очень похоже на самые крупные мировые аэропорты. Ему купили билет на обычный пассажирский рейс – не в Тириант, а в какой-то другой город, – провели через контроль – на Аранке провожающим разрешалось даже входить в самолет.
А уже на взлетном поле Гатти и референт, не сговариваясь, потащили Мартина в сторону от автобуса. Они пробежали по полю с километр, игнорируя идущие на посадку самолеты – Мартину приходилось все время напоминать себе, что аранки вовсе не лишены инстинкта самосохранения. Прямо на взлетной полосе стоял маленький узкокрылый самолетик с открытой дверцей салона.
– Это служебный самолет мэрии, – пояснил референт. – Вас доставят в Тириант… и удачи вам в борьбе за любовь!
В голосе референта было и понимание, и сочувствие, и восхищение отважным влюбленным. Мартин решил не спорить и крепко пожал ему руку.
– Может быть, все-таки… – жалобно сказал Гатти.
Мартин улыбнулся, потрепал мальчика по голове и нырнул в люк. Тот немедленно закрылся за его спиной, из крошечной, неотделенной от салона кабины пилотов высунулся пожилой серьезный аранк и на ломаном туристическом – сразу видно, сам изучал – произнес:
– Садитесь, взлетаем!
В самолете было всего шесть кресел – огромных, массивных, способных вызвать зависть у пассажиров земного первого класса, – между ними – небольшой круглый столик. Мартин забросил рюкзак и зачехленный карабин на полку для багажа, уселся у иллюминатора, помахал рукой провожатым. Грустный Гатти стоял, держась за руку референта и, кажется, всхлипывая. Референт помахал Мартину рукой и принялся что-то серьезно, успокаивающе говорить мальчику.
Мартин откинулся в кресле, закрыл глаза. Положил сверток с тепловым ружьем на соседнее сиденье.
Самолет разгонялся стремительно. В отличие от флаеров, которые поддерживались в воздухе каким-то полем и могли летать лишь над городами, самолет был более традиционным, просто очень совершенным. Так себе самолет, гиперзвуковой с прямоточным воздушно-реактивным двигателем…
– Как они обходятся без смысла жизни? – пробормотал Мартин. – Ну как?
Но если и был Тот, кто мог дать ответ на этот вопрос, то отвечать Он любил не больше ключников.
Мягкий толчок – самолет будто подпрыгнул, врываясь в небо. За полминуты земля ушла далеко вниз, еще через несколько минут небо стало ненатурально ровным, будто на экране хорошего телевизора, включенного на пустой канал и выбросившего синюю заставку. Мартин подумал, что в этой аналогии есть и более глубинный смысл – небо и впрямь не посылало жителям Аранка никаких сигналов… Потом темная синь сменилась иссиня-черным, и Мартину показалось, что он видит звезды. Еще через минуту он убедился, что ему не показалось. Где-то в хвосте самолета негромко успокоительно выл двигатель.
– Можно вставать! – весело объявил пилот, проходя в салон.
Мартин покосился через его плечо – да, пилот был один, в кабине никого не осталось. Причудливой формы штурвал легонько покачивался, отрабатывая какие-то маневры.
Конечно, если бы Мартин объяснил пилоту свое отношение к безопасности, тот вернулся бы к управлению самолетом. Просто из сочувствия к инопланетному гостю, не привыкшему доверять технике.
– Спасибо, очень мягкий взлет, – вежливо сказал Мартин. – Где здесь сортир?
Когда он вернулся из кабинки в хвосте – там был не только сортир, но и маленький душ, и крошечная каморка с подозрительно широкой и мягкой кроватью, пилот уже закончил сервировать обед. На столе оказалась и разнообразная еда, и бутылка какого-то местного вина, и даже крошечный стеклянный светильник, три фитиля которого горели красным, синим и зеленым пламенем.
– Очень мило, – сказал Мартин. – Спасибо.
– Лететь долго, – пояснил пилот. – Три часа. Тириант… – Он задумался. – Самая далекая точка.
– На другом полушарии планеты? – понял Мартин. – Как я интересно высадился…

 

Знать чужой язык – огромная сила. Зная язык, ты начинаешь понимать и ход мыслей чужака. Некоторые расы вообще избегали обучать Чужих своей речи, хотя сами с готовностью учили языки.
Аранки не относились к числу таких излишне осторожных или нетерпимых к чужакам рас. На Земле продавались самоучители их языка, существовали и курсы. Мартин знал, что особых проблем с обучением не возникает, а многие хвалили язык аранков за строгую логичность структуры и простую грамматику.
Но туристический, получаемый всеми при проходе через Врата, не оставил ни одному языку шансов превратиться в галактическое эсперанто. Да, он был сложен, но его и не требовалось учить…
– Пройду Воротами, – объяснял Мартину пилот, беззаботно попивая вино. – Обязательно. Можно выучить, можно говорить. Говорить со всеми. Это хорошо.
– Вы не боитесь не найти вторую историю для возвращения? – спросил Мартин. С первой историей скорее всего ситуация была идентична для всех рас – автобиографии ключниками ценились.
Пилот некоторое время хмурился, потом кивнул:
– Нет, нет. Не боюсь. Можно выбрать интересный мир. Смотреть, говорить, думать. Думать и снова думать. История будет.
– Да, согласен, – кивнул Мартин. Первое путешествие за пределы родной планеты обычно приносило столько впечатлений, что оформить их в рассказ не составляло труда. Проблема была лишь в том, чтобы выбрать интересную планету, а интересные миры обычно бывали и опасными.
Но аранки не боятся не случившихся еще опасностей…
Самолет летел уже больше двух часов. Они пересекли океан – Мартин долго любовался архипелагом из крошечных островов, расположенным в тысячах километров от большой земли. Пилот попытался рассказать, чем славен этот архипелаг, но словарный запас его подвел. Мартин понял лишь, что очень-очень давно здесь был материк, а сейчас над водой высятся лишь горные вершины. Что ж, у каждой уважающей себя планеты должна быть своя Атлантида…
Расплавленная кабина информатория уже почти стерлась из памяти вихрем новых впечатлений. Может быть, заразительным оказался философский подход аранков – Мартин решил не забивать себе голову непонятной опасностью. В конце концов, теперь у него было по-настоящему мощное оружие. Да и сам он отныне будет куда осторожнее… хотя что толку в осторожности, если смерть может прийти с пролетающего в двух километрах флаера? Оставалось лишь надеяться, что след его достаточно хорошо запутан и неведомый враг потеряет Мартина.
Вскоре пилот, извинившись, отправился в кабину. Мартин даже не знал, радует это его или нет, учитывая количество выпитого аранком вина. Впрочем, похоже было на то, что и посадка проходила на автоматике, а роль пилота сводилась на самом деле к функциям стюарда.
К земле самолет приближался так же стремительно, как и взлетал. Лишь метрах в пятидесяти от поверхности двигатель натужно взвыл, и полет выровнялся. Мелькнула бетонная полоса, пронесся навстречу взлетающий лайнер: огромная раздутая туша без иллюминаторов, видимо – грузовой. Самолеты взлетали и садились непрерывно, в воздухе плыли серебристые сигары, будто стайки рыб в аквариуме.
Похоже, город Тириант, пренебрежительно названный Лергасси-каном клоакой, отличался завидным воздушным сообщением.

 

Только при подъезде к городской черте – Мартин воспользовался обычным микроавтобусом, обычным настолько, насколько это возможно на Аранке, – причина насмешек над Тириантом стала ясной.
Тириант оказался промышленным городом. Возможно, самым крупным промышленным центром планеты. У Мартина не было под рукой ни верного путеводителя «Ля Пети», ни устаревшего, но обстоятельного справочника Гарнеля и Чистяковой. Конечно, аранки заботились об экологии. Конечно, над тянущимися вдоль трассы корпусами заводов не стояли облака дыма. И все-таки что-то чувствовалось в воздухе – легкий кисловатый привкус на самой границе доступных человеку ощущений.
Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной.
Что она ищет здесь? Центр глобальных исследований аранков… Что может там делать семнадцатилетняя девочка?
Да все что угодно.
Не стоит забывать, что эта девочка одновременно находилась на трех планетах. Не стоит забывать, что две Ирины погибли – пусть внешне случайным и нелепым образом. Не стоит забывать, что… – Мартин нахмурился, – ее исчезновением с Земли интересуется госбезопасность.
На какой-то миг Мартину безумно захотелось бросить поиски. Вернуться на Землю, отдать Эрнесто жетоны, рассказать все, в том числе и о неудачном покушении на его жизнь, – и наотрез отказаться от дальнейших поисков. Господин Полушкин что-то утаил – Мартин ни секунды в этом не сомневался. А клиент, утаивающий от детектива важную информацию, автоматически перестает быть клиентом.
Но что-то останавливало Мартина. Может быть, тревога за девочку. Какой бы взбалмошной и нахальной она ни была, но семнадцатилетние девочки не заслуживают случайных пуль в ковбойских перестрелках и костяных дротиков в шею…
А может быть, Мартина толкал вперед тот неугомонный и беспричинный зуд, что знаком лишь отсталым расам, задумывающимся о смысле жизни. Где-то рядом с Мартином жила тайна. Настоящая тайна, без дураков, из тех, что выпадают лишь раз в жизни, да и то – отдельным счастливчикам.
Мартин себя счастливчиком не считал. И упускать самое большое приключение своей жизни не собирался.

3

В России такие места принято называть Академгородками. За уходящей вдаль симпатичной живой изгородью, не оставляющей, однако, никаких шансов проникнуть внутрь без разрешения, скрывались жилые здания – невысокие, без всякой гигантомании, корпуса научных институтов, парки, рощицы и даже что-то, похожее на аквапарк. Во всяком случае, наблюдая за территорией из стеклянного павильона проходной, Мартин не смог подобрать иной аналогии. Водяные горки, бассейны… хорошо живут научные работники Аранка!
– Нет никакой возможности вас впустить, – закончив сверяться с какими-то инструкциями, сообщил ему охранник. Это был уже третий аранк, пытавшийся решить его проблему. И первый, который знал туристический. Остальные самоуверенно пытались объясниться с Мартином на пальцах.
– Но я ищу свою любимую девушку! – повторил Мартин легенду, которая «на ура» прошла с Лергасси-каном.
Видимо, здесь аранки были менее сентиментальны. Или же не позволяли себе расслабляться в рабочее время.
– Невозможно, – со вздохом сказал охранник. – Вы нарушите ход научных работ. Приходите вечером, и доступ будет открыт.
Организм Мартина и без того утверждал, что сейчас вечер. А может быть, даже ночь. Или раннее-раннее утро. Что поделать, смена часовых поясов неизбежна и на Земле, и на Аранке…
Так же как и бюрократия! Мартину еще не доводилось встречать цивилизованную расу, в которой не появился бы этот замечательный подвид разумных индивидуумов. Вершиной всего он считал бюрократию дио-дао, но те по крайней мере не были гуманоидами, а на это Мартин всегда делал скидку.
– Ладно, – сказал Мартин, ловя себя на легком азарте россиянина, более того – москвича, а значит, человека, знакомого с бюрократией во всех ее формах, проявлениях и даже извращениях. – Я понял. Вы не можете меня впустить до вечера.
Охранник сразу же расслабился и заулыбался. Схватка была выиграна – так он считал.
– Совершенно верно.
– Скажите, а в каком случае я мог бы пройти днем? – как бы уже поворачиваясь к выходу, спросил Мартин.
– Ну, существуют различные экстренные и неотложные ситуации, связанные с витальными потребностями организма, важными информационными сообщениями, – просветил его аранк.
Несколько секунд Мартин боролся с искушением сказать, что он умирает от острого спермотоксикоза и Галина Грошева нужна ему как ближайшая женщина человеческой расы.
Но с охранника могло статься предупредить девушку о цели визита Мартина, и это заметно осложнило бы знакомство.
Можно было сказать и то, что вера Мартина и Галины требует немедленно провести тот или иной религиозный обряд. Например, вознести совместную молитву Ивану Пловцу: святому, придающему телам верующих положительную плавучесть, древнему покровителю всех, умеющих держаться на воде. В случае с земными – испанскими – бюрократами это однажды сработало великолепно.
Но охранник мог быть не столь образован, как юный Гатти, и пришлось бы долго объяснять ему, что такое религия.
Поэтому Мартин избрал самый простой путь.
– Замечательно! – сказал он. – Тогда забудьте все, что я вам только что говорил!
Охранник захлопал глазами. Неуверенно возразил:
– Как я могу забыть?
– Я фигурально выражаюсь, – улыбнулся Мартин. – Дело вовсе не в Галине Грошевой. Гораздо важнее то, что я раскрыл тайну древних руин, разбросанных по всем планетам нашей галактики.
Охранник открыл было рот, но не нашелся что сказать.
– И мне необходимо немедленно проконсультироваться с коллегой Грошевой по этому поводу, – продолжал закреплять успех Мартин. – Вы можете связаться с ней и сказать, что господин, прибывший с планеты Прерия-2, хочет обсудить вопрос корреляции между расположением Станций ключников и древних руин. Можете еще упомянуть пустоты на месте так называемых алтарей. Мне очень необходима научная дискуссия, она подстегнет полет моей творческой мысли!
Охранник достал телефон. Разговор, к удивлению Мартина, шел на языке аранков, хоть и заметно было, что аранк строит фразы как можно проще и временами повторяет сказанное. Ай да Ирочка!
– Госпожа Грошева будет ждать вас в своей лаборатории, – пряча телефон, сказал охранник.
Мартин приподнял брови. В своей лаборатории! Это не по каменным островкам через канавы прыгать! Ай да Ирочка!
– Возьмите проводник.
Мартин взял маленький прозрачный диск, в котором свободно, как в неисправном компасе, вертелась стрелка. Охранник склонился над терминалом, коснулся каких-то клавиш на сенсорной панели – и стрелка в «компасе» резко развернулась, зафиксировав направление. Мартин не удержался, повернулся на сто восемьдесят градусов – стрелка на провокацию не поддалась и вернулась к правильному положению.
– По пути не отвлекайтесь, – добавил охранник. – Ваше местонахождение будет фиксироваться на пульте. Постарайтесь не вступать в разговоры, если к вам не обратятся.
– Будет сделано, – весело согласился Мартин.
– А оружие, – глянув на экран, добавил охранник, – оставьте здесь. Не понимаю, как вы получили разрешение на тепловое ружье, но на территории Центра оно вам все равно не понадобится.

 

Может быть, в целях поддержания спортивной формы у рассеянных ученых, а может быть, по иным, к примеру, эстетическим причинам, но на территории научного центра движущихся тротуаров не было. Дорог не оказалось вообще, и даже тропинок не проложили – упругая сочно-зеленая трава не приминалась ногами.
– Очень упорная трава, – с удовольствием сказал Мартин. – Не гнет ее ветер…
Он шел уже минут десять, временами сверяясь с проводником. Впрочем, тот негромко попискивал, стоило уклониться от курса больше чем на пятнадцать градусов. Наставление охранника Мартин помнил и в разговоры ни с кем не вступал, хотя на пути встречалось много интересного.
В маленькой рощице, к примеру, он увидел сцену, умилившую бы Платона: пожилой седовласый аранк что-то рассказывал группе юношей. Сменить бы им халаты на хитоны – и можно снимать фильм о древнегреческой жизни.
«Аквапарк», мимо которого тоже прошел Мартин, оказался все же не местом для развлечений, а грандиозным, хотя и непонятным научным сооружением. По желобам текла вовсе не вода, а глянцевито поблескивающая тягучая синяя жидкость. Временами по желобам скатывались прозрачные пузыри метрового диаметра, внутри которых клубился белый туман. В бассейнах пузыри застаивались, временами лопаясь и выпуская газ в воздух. Десятка три аранков бродили по территории «аквапарка», но ничего вразумительного не делали.
В общем, прогулка по территории получилась интересная, хотя и разожгла в Мартине любопытство. И когда проводник пискнул и отключился у дверей одного из зданий, Мартин был даже немного разочарован.
Лаборатория Галины Грошевой на фоне окружающих зданий не особенно впечатляла. Одноэтажное здание с выложенной зеленой черепицей крышей, окон очень мало, каких-либо технических пристроек нет – хотя рядом с некоторыми зданиями высились огромные цеха, высоченные башни, ангары и прочие атрибуты большой и дорогой науки.
Что же, Ирочка здесь занимается переливанием разноцветных жидкостей из пробирки в пробирку? Или сидит, насупив лоб, над древним манускриптом, раскрывающим все тайны Вселенной?
Мартин постучал. Выждал немного и приоткрыл дверь – та оказалась незапертой.
В длинном белом коридоре никого не было. Не доносилось ни единого звука.
– Эй, хозяйка, принимай гостей! – наигранно весело позвал Мартин.
Ни звука.
Мартину немедленно представилась Ирочка, тихо висящая в петле. Или застывшая с выпученными глазами, а в окостеневшей руке – пробирка с только что синтезированным ядом. Или – убитая безумным роботом, который сам решил постигнуть тайны Вселенной…
Мартин вынул из чехла «Осу» – нож, вообще-то для хорошего боя не предназначенный, но в умелых руках полезный. Сбросил у порога рюкзак и зачехленный карабин… эх, выковырять бы «жвачку» из ствола…
И двинулся по коридору, поочередно открывая боковые двери.
Кухонька. Чистая и уютная.
Спальня. Постель разбросана, смята.
Понятно. Значит, Ирина здесь и жила. Вполне разумный подход.
Две комнаты занимали лаборатории. Одна – с пробирками и термостатами, совсем как в фантазиях Мартина. Другая – с приборами и компьютерами, даже с работающим автоматическим токарным станком – резец бешено вращался, скользя по сложной дуге вокруг жестко зафиксированной детали. Мартин понаблюдал за станком и решил, что из пластиковой заготовки вытачивается что-то вроде кухонного половника. Занимательно, но Ирочки и тут не было.
Еще одна комната явно имела отношение к науке, вот только к какой именно – вопрос оставался открытым. Она оказалась совершенно пуста, стены – из черных зеркал, в которых тонул свет. В центре комнаты с потолка свисал на тонких нитях белый двухметрового диаметра диск. На диске тоже ничего не было.
Мартин закрыл дверь – почему-то эта комната произвела на него неприятное впечатление.
И лишь в самом конце коридора, за торцевой дверью, он встретил Иру Полушкину.
Это был кабинет – очень хороший кабинет, сразу вызывающий желание работать или по крайней мере принять рабочий вид. Солидные шкафы с книгами, монументальный деревянный стол, на нем – огромный экран компьютера, настольная лампа под зеленым абажуром и круглый аквариум с лениво плавающими разноцветными рыбками. Под ногами мягкие ковры. За окном виднелся маленький цветущий сад, скрывающий от глаз соседние здания. Все было так степенно и чинно, что Мартину стало неловко за свой непритязательный вид… а еще более – за крепко сжатый в руке нож.
Ира Полушкина стояла у окна и смотрела на Мартина. Ждала… почти наверняка в коридоре есть какие-то неприметные видеокамеры.
– Мартин, – сказала девушка. Это не было приветствием или вопросом. Просто констатация факта. «Мартин».
– Добрый день, Ира, – ответил Мартин. Спрятал нож, виновато улыбнулся. – Простите, меня немного испугала… обстановка.
Выглядела Ирочка Полушкина замечательно. Она была одета не по моде аранков, а в простое белое платье с глухим воротом и коротким рукавом. Милая молоденькая девушка, собравшаяся чинно погулять с родителями… Мартин невольно улыбнулся.
– Мартин, – еще раз сказала Ирина. – Скажите, зачем вы меня преследуете?
– Не представляю, откуда вы знаете мое имя, Ира, – ответил Мартин. – Но вы что-то путаете. Я не преследую вас. Я обычный частный детектив, которого наняли с обычной просьбой – найти вас и спросить, не нужна ли помощь.
– Кто нанял? – напряженно спросила Ирина.
– Ваш отец. Если мое присутствие нежелательно… я уйду. Но напишите родителям хотя бы короткую записку! Объясните, что не хотите возвращаться, сообщите, что с вами все в порядке.
В глазах Иры плескалось целое море подозрения. Она хмыкнула и спросила:
– А как же Прерия-2?
– Это мой вопрос, – возразил Мартин. – Конечно, это не мое дело, но кто была та девушка? И кто вы?
– Что с ней случилось? – не озаботившись ответом, спросила Ирина.
– Ее угораздило влезть в ковбойскую перестрелку. Она пыталась развести врагов… и получила по паре пуль от каждого, – жестко ответил Мартин.
Нет, лицо Ирины не дрогнуло. О смерти Ирины с Прерии-2 она знала.
– Хотите сказать, что это не вы ее убили?
Тут уж настал черед Мартина вытаращить глаза:
– С какой стати? Я детектив, понимаете? Я не самый лучший в мире человек, я не всегда в ладах с законом, мне приходилось стрелять самому… но я не убиваю девчонок, сколько бы они ни хамили мне в лицо!
– А вам хамили?
– Издевались, – уточнил Мартин. – Насмехались. Иронизировали. Как угодно назовите.
Ирина отошла от окна. Присела за огромный стол – и Мартин заметил, что она быстро спрятала что-то, сжатое в кулаке, в открытый ящик стола.
Вот те раз! А он-то был на волосок от смерти.
– Если вы не врете, то я прошу прощения, – сказала Ирина. – Но все, что я знаю, – вы были с… Ириной в миг ее смерти.
– Да, причем уже дважды, – буркнул Мартин. – Позволите сесть?
Вот теперь ему удалось вывести Ирину из равновесия!
– Как… дважды?
– Библиотека. Девушка по имени Ирина Полушкина погибла… нападение дикого зверя, – устраиваясь на стуле напротив Ирины, сообщил Мартин.
– Там нет диких зверей! – возмутилась Ирина.
– Есть. Точнее, было – хотя бы одно. Одичавший кханнан, привезенный на Библиотеку геддарами. Он напал на… – Мартин помедлил и твердо закончил: – На вас. Вы умерли у меня на руках, успев лишь сказать «Прерия-2». Можно было считать миссию провалившейся… но я отправился на Прерию. Решил выяснить, что вас связывает с этой планетой. И снова встретил вас.
– Я там не была, – вяло возразила Ирина. В глазах ее появился страх.
– Да были! Вы это были, именно вы! Или ваша копия – какая разница? Я поговорил с вами, получил письмо к родителям, и тут завязалась нелепейшая перестрелка. Вы попытались защитить маленького лысого ковбоя, с которым сдружились за эти дни…
– Маленького лысого ковбоя? – уже с панической ноткой в голосе спросила Ира.
– Да! Маленького! Лысого! Ковбоя! Русского происхождения! Вы с ним не спали, как мне кажется, но сдружились. И попытались защитить от маршалов, охотников за наградой. В результате – смерть. Но перед этим вы спрашивали меня – не на Аранке ли я вас встретил. Поэтому… – Мартин развел руками и уже спокойнее закончил: – Поэтому я тут. Может быть, вы мне что-то объясните?
– Как вы сюда добрались? – спросила Ирина.
– С проблемами, – желчно заметил Мартин. – В меня стреляли вскоре после появления на планете. Но мне удалось уцелеть…
– Я была уверена, что вы – убийца! – не то с вызовом, не то с раскаянием сказала Ирина. – Как же вы добрались…
– Попались хорошие люди… аранки… Помогли с частным самолетом.
Ирина беспомощно огляделась. Подвинула к себе экран и стала набирать что-то.
– Подо мной не откроется люк в погреб, полный ядовитых змей? – спросил Мартин.
– Молчите, я пытаюсь вас спасти… – пробормотала Ирина. – Боже… какая я дура.
– Значит, нападение – ваших рук дело? – спросил Мартин.
– Это мой друг… ассистент. Один из ассистентов. Когда нам стало известно о случившемся на Прерии… – Ирина замялась. – Мы считали, что вы – наемный убийца. Мои друзья отправились ко всем Станциям Аранка и стали поджидать вас.
– Спасибо, что изменили свое мнение, – сказал Мартин.
– Я еще не изменила. – Ирина молча взяла со стола листок бумаги, скомкала и бросила в Мартина. Он невольно дернулся, уклоняясь, но бумажный комок упал, долетев до середины стола. – Нас разделяет силовое поле, – пояснила Ирина. – Я ждала, что вы на меня нападете.
– Дурдом, – с чувством сказал Мартин. Прищурился, поводил головой, пытаясь разглядеть разделявший их барьер. Нет, ничего не было видно.
– А вы войдите в мое положение… – пробормотала Ирина.
– Объясните, что происходит, – войду, – пообещал Мартин.
Девушка продолжала возиться с компьютерным терминалом. Потом покачала головой:
– Беда. Его телефон не отвечает.
– Кого его?
– Того, кто стрелял в вас. Кстати, он должен был лишь напугать… предупредить…
– Это ему удалось, – признал Мартин. – Что вы делаете на Аранке, Ирина?
Девушка замялась, но все-таки бросила биться с экраном и посмотрела на Мартина:
– Ищу несуществующее.
Видимо, на лице Мартина отразилась вся его любовь к головоломкам, потому что Ирина немедленно пояснила:
– Понимаете ли, Мартин, существует странная теория… на стыке теологии и психологии… Вы в курсе, что цивилизация аранков по-своему уникальна?
– Я понял, – сказал Мартин. – Вы ищете у них душу?
Ирина покраснела, но ответила с вызовом:
– Да. Вы можете смеяться, но попытки найти тонкую составляющую разума ведутся непрерывно.
– Успехи были? – деловито спросил Мартин.
– Нет, потому что неизвестно, что именно искать. Но есть такая теория, что аранки – это разумные существа, лишенные души.
Мартин пришел в полный восторг:
– Ирочка, а вы получили церковное благословение на свои исследования? Или частная инициатива?
– Частная, – все более и более заливаясь краской, ответила Ирина.
– Ну и как? – продолжал Мартин. – Каковы успехи?
– Найти разницу в живых существах нам не удалось, – ответила Ира. – Возможно, удача улыбнется при изучении умирающего аранка… точнее, при сравнении умирающего аранка и умирающего человека.
– Добровольцы уже есть? – заинтересовался Мартин.
– Да, у нас договор с местным госпиталем… аранки очень толерантны к вопросу изучения покойных.
– А людей там лечится много?
Ирина молчала.
– Уж не мне ли должна была выпасть такая редкая честь? – спросил Мартин.
Ира отвела глаза.
– Давайте я догадаюсь, – продолжал Мартин. – Там есть такая странная комната с зеркальными стенами… это сплошные детекторы, верно? Фиксируют все, что только можно. Вы собирались поместить в нее умирающего аранка и исследовать. А потом – повторить процедуру с умирающим человеком. И если в момент смерти человека будет всплеск какого-нибудь излучения, значит – «фьють!», – Мартин взмахнул руками, – душа отлетела. Так?
– Если бы вы напали на меня… – прошептала Ирина.
– То вы, надежно укрытая силовым полем, пристрелили бы меня. Причем постаравшись смертельно ранить. Оттащили бы в лабораторию и включили приборы…
Мартина передернуло. Он смотрел на Ирину, втайне надеясь услышать хоть какое-нибудь возражение.
Ирина молчала.
– Вы дрянная девчонка, – сказал Мартин. – Простите, но я сомневаюсь в наличии души у вас.
– Я считала вас убийцей, – повторила Ирина. – Профессиональным убийцей, посланным за мной.
– Кем посланным? – спросил Мартин. – Родителями?
Ирина энергично замотала головой.
– Почему вас трое? – продолжал допрос Мартин.
– Нас не трое… наверное. Я думаю, нас семеро. – Ирина виновато улыбнулась.
Час от часу не легче! Мартин заерзал на стуле. Спросил:
– По числу смертных грехов?
– А их семь, не десять? – заинтересовалась Ирина.
– Для человека, пытающегося найти душу, вы замечательно образованны, – помолчав, заметил Мартин.
– Я ученый, а не богослов! – возмутилась Ира.
– Да никакой вы не ученый, Ира! – повысил голос Мартин. – Ученый не бросает перспективную гипотезу, если ее невозможно доказать мгновенно. Ученый прежде всего работает. А вы… скачете по галактике и фонтанируете сырыми идеями! Ирина, кто вы?
Нельзя не признать, что Мартин вел себя с девочкой излишне сурово. Но мало кто сумеет сохранить спокойствие, когда узнает, что ему предназначалась роль лабораторного кролика на прозекторском столе.
– Я пытаюсь спасти галактику! – неожиданно повысила голос Ирина. – Вы ничего не понимаете, вы случайно во все это влезли, так не усугубляйте же ситуацию… Адеасс, нет!
Мартин обернулся.
В дверях стоял молодой – чуть старше Ирины – аранк. И целился в грудь Мартину из теплового ружья.
– Защитное поле включено? – спросил аранк.
– Не стреляй, Адеасс! – Ирина вскочила. – Он не убийца! Это была ошибка!
– Он пересек всю планету, чтобы найти тебя. Я выяснил, что он профессиональный наемник и совершал убийства разумных существ, – не повышая голоса, сказал Адеасс.
– Я частный детектив, я защищаю невиновных, но иногда вынужден обороняться! – быстро сказал Мартин. – Выслушайте меня, а потом уже принимайте решение, Адеасс.
– Поле включено? – все тем же ровным голосом спросил аранк.
– Адеасс, я ему верю, он невиновен! – Ирина шагнула было к аранку, но остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду. – Стой!
– Включено, – улыбнулся аранк.
В следующий миг Мартин вскочил, пинком отправляя стул в лицо аранка. Тот нажал на спуск – и стул вспыхнул ослепительным белым пламенем. Воздух в кабинете мгновенно стал горячим и сухим, будто в сауне. Аранк повернул оружие на Мартина.
Времени на размышления не было. Аранк стоял слишком далеко, чтобы броситься на него. Мартин схватил со стола аквариум – и швырнул в аранка. В тот самый миг, когда тот выстрелил…
Стеклянные осколки с визгом пронеслись по комнате, вонзаясь в книги, стены и живые тела. Мартин успел отвернуться, вжать голову в плечи, защищая шею, и не зря – в спину вонзилось несколько стекол. Кабинет, точнее – половину кабинета, заполнил горячий пар, сауна мгновенно превратилась в русскую парную. Аранк закричал – взорвавшийся аквариум был ближе к нему, чем к Мартину, его лицо обдало раскаленным паром.
Мартин кинулся на врага. Ударил по руке, выбивая тепловое ружье, подсек, опрокидывая на пол. Рядом страшно, пронзительно кричала Ирина. С хлопком исчез силовой экран – и пар растекся по всей комнате, сразу стало чуть легче дышать.
– Ты оказался сильнейшим противником, – сказал аранк. У него странно пульсировали зрачки – будто в такт частящему пульсу… Мартин окинул аранка взглядом – и вздрогнул. Длинный тонкий осколок стекла вонзился аранку в левую половину груди.
Насколько было известно Мартину, правое расположение сердца встречалось у аранков не чаще, чем у людей. Он встал, покачал головой. Несчастного парня было жалко. Несмотря ни на что.
– Адеасс-кан, не стоило стрелять, – склоняясь над аранком, прошептала Ирина. – Держись, я вызову «скорую»…
– Поздно, я умираю, – прошептал аранк. – Ирина-кан, с тобой было интересно работать вместе.
Мартина передернуло.
– Сердечные сумки разрезаны, мозг умрет через две-три минуты, – спокойно сказал аранк. – Узнай, есть ли у меня душа. – Он вдруг улыбнулся. – И если она найдется – помолись за меня вашему богу.
– Адеасс!
– Отнеси меня в детекторную… – Голос аранка ослабел. – И… это подарок… последний…
Он поднял руку – и Мартин увидел крошечный металлический предмет в его ладони. Крошечный предмет с крошечным дулом, глядящим на Мартина…
Секунда вдруг растянулась в вечность. Мартин смотрел на узкий канал ствола и думал, на что будет похожа смерть.
– Нет! – Ирина вдруг сильно сжала ладонь аранка. – Нет!
– Зря… – прошептал аранк, и его глаза закрылись. Рука безвольно упала, маленький металлический предмет, даже не очень-то похожий на оружие, покатился по полу.
Ирина встала. Она была бледна как полотно, но голос снова обрел твердость:
– Помогите мне!
– Что? – не понял Мартин.
– Вы слышали его слова? У нас есть лишь пара минут! Это последняя воля умирающего!
Что-то было в ее голосе. Неожиданная сила и настоящая тоска… Мартин даже не стал выдергивать из плеч саднящие стеклянные осколки. Вдвоем они быстро дотащили аранка до комнаты с черными зеркалами и уложили на белый диск. Выскочили в коридор. Ирина закрыла дверь, провела ладонью по стене – и в ней немедленно открылся экран.
– Он еще жив, – прошептала Ирина. – Мозг умирает, но он еще жив…
Стена словно бы мягко завибрировала. Ирина посмотрела на Мартина, пояснила:
– Все, силовые поля включены. Эта комната изолирована от всей Вселенной… насколько это вообще возможно. Если есть в мире технология, способная поймать душу, – мы ее поймаем.
– Вначале вытащите у меня стекло из спины, – попросил Мартин.
– Повернитесь. – Ирина не стала спорить.
Мартин стоически вытерпел несколько секунд боли. Ира выдирала стеклянные иглы без всякой жалости – и к нему, и к себе. По ее пальцам тоже струилась кровь.
– Вас не обвинят в убийстве… все происходящее здесь фиксировалось на пленку… – будто не замечая окровавленных рук, сказала Ирина.
– Благодарю, – ответил Мартин. Цинизм, с которым Ирина собиралась изучать последние мгновения жизни друга, потрясал.
– Все, он умер, – взглянув на экран, сказала Ирина. – Подождем несколько минут… для верности.
– Какая же вы дрянь, – не выдержал Мартин. – Зачем остановили его? Пусть бы стрелял – и у вас был бы умирающий человек.
– Он выстрелил, – глядя в экран, ответила Ира.
– Как? – Мартина обдало холодом. – Как выстрелил?
Ирина молча протянула ему руку. Из ладони крошечной сверкающей занозой торчал тонкий металлический шип.
– Там токсин, убивающий через десять минут после попадания в кровь, – пояснила Ирина. – Я закрыла ствол ладонью.
– Да вы с ума сошли!
– Наверное, да. – Ирина горько улыбнулась. – Сейчас мы вынесем тело, и я займу место Адеасс-кана. Вы нажмите эту кнопку. Все автоматизировано, если будут какие-то различия между моей смертью и смертью аранка – на экран будет выведено сообщение. Вы знаете их язык?
Мартин покачал головой.
– Я переключу экран на туристический…
– Ирина, вызовите врача!
– Противоядия не существует, – спокойно ответила Ирина. – Поверьте, это правда.
Мартин посмотрел ей в глаза – и понял, что она не лжет.
– Ирина, почему вас семеро? Где остальные?
– Мартин, я ничего вам не скажу, – твердо ответила девушка. – Не стоит вам в это влезать, вы же видите, к чему это приводит.
– Ирина, я должен…
– Вы ничего не должны, Мартин. – Девушка дернула плечиками. – Я дура. Я влезла в это случайно. Я сама ничего не понимала – и натворила глупостей. Но теперь останавливаться поздно. А вы – не влезайте! Простите меня и не повторяйте моих ошибок.
– Я вас прощаю, – сказал Мартин и почувствовал, что говорит совершенно искренне. – Глупая девочка, что же ты наделала!
Ирина качнулась к нему, будто желая прижаться, – и тут же отшатнулась. В глазах ее появился испуг.
– Я уже что-то чувствую… но обещали, что это будет безболезненно… Помогите мне, Мартин, прошу вас! Вы правы, я никудышный ученый… но хотя бы этот эксперимент я доведу до конца!
Они вынесли тело аранка из детекторной комнаты. Ирина заняла его место на белом диске. Мартин закрыл дверь и нажал нарисованную на экране кнопку.
Снова завибрировали стены, изолируя комнату. Мартин стоял и ждал, пока Ирина умрет. Это заняло не десять минут, а почти четверть часа, и последнюю минуту девушка тихо стонала.
Потом компьютер сообщил, что никаких значимых отличий между смертью аранка и человека зафиксировано не было.
Третья научная гипотеза Иры Полушкиной развалилась еще более успешно, чем две первые.
Мартин отнес тело девушки в спальню. Туда же перенес и труп Адеасс-кана.
Потом прошел в кабинет и после небольшой борьбы с терминалом сумел вызвать службу охраны.

4

Сколь бы пренебрежительно ни отзывался Лергасси-кан о Тирианте, но в местной мэрии он был сама вежливость.
Мартин тихо сидел в стороне и ждал, пока закончится церемония приветствия. Два чиновника – Лергасси-кан и его тириантский коллега – держали друг друга за руки и прямо-таки рассыпались в витиеватых комплиментах. Во всяком случае, Мартин решил, что это комплименты: разговор шел на языке аранков. Под конец Лергасси-кан и тириантский чиновник облобызались и с довольными лицами расселись по креслам.
Мартин ждал.
– Подойдите к нам! – весело позвал Лергасси-кан. – Все в порядке, подозрение с вас снято.
Пощупав воздух перед собой, Мартин убедился, что силовое поле, отгораживавшее его от мира, исчезло. Он встал, подошел к Лергасси-кану и сел рядом. Спросил:
– А в чем меня подозревали?
– Незаконное владение тепловым ружьем, – пояснил Лергасси-кан. – Ваше поведение в лаборатории было признано правильным и достойным сразу же после просмотра видеозаписей.
Мартин кивнул. Что ж, он не держал зла на местную полицию. Ему даже не предъявляли обвинения, а лишь очень настойчиво попросили задержаться до выяснения всех деталей случившегося.
– Очень печальная история, – покровительственно похлопав Мартина по плечу, сказал Лергасси-кан. – Погоня за знанием порой приводит к утрате моральных принципов… у вас не так?
– Точно так же, – признался Мартин.
Лергасси-кан покивал. Спросил своего коллегу о чем-то. Тот ответил на туристическом:
– Да, конечно, было бы невежливо с нашей стороны… Мартин, вы признаны пострадавшей в результате действий Адеасс-кана стороной. Вы получаете право на его жену… – на экране немедленно появилось изображение симпатичной, коротко стриженной женщины, – дочь, – компьютер показал счастливо улыбающуюся малышку лет двух-трех, – имущество, включая спортивный флаер и загородный дом. Также Адеасс-кану принадлежали четыре перспективные научные разработки, звание мастера рукопашного боя и оранжевый кубок за меткую стрельбу. Все это – ваше.
Аранк замолчал, с явным любопытством ожидая ответа Мартина.
Мартин вздохнул. Мартин покачал головой. Мартин попытался улыбнуться. Мартин сказал:
– Мне кажется, что звание мастера рукопашного боя и кубок за стрельбу не слишком-то помогли Адеасс-кану. Я отказываюсь от них. Разумеется, я отказываюсь и от его вдовы и от его дочери… а также от всего движимого и недвижимого имущества – в пользу вдовы и ребенка.
Оба чиновника кивнули и заулыбались. Видимо, такого решения они и ожидали.
– Что касается научных разработок покойного, – продолжил Мартин, – то я прошу передать их российскому консулу.
Аранки переглянулись. Тириантский чиновник покосился на экран и сказал:
– Не думаю, что вам пригодятся технологии переработки волокна монопольного трикарбоната. В ближайшие пятьдесят лет по меньшей мере. Необходимы производственные мощности и сопутствующие технологии. Но – ваше право…
– Конечно, – согласился Мартин. – Тем более что эти технологии могут пригодиться вам. И мы с удовольствием их продадим.
Оба чиновника радостно захохотали.
– Ты убедился? – спросил коллегу Лергасси-кан. – Очень здравомыслящий человек. Замечательное решение! Мартин, я не думаю, что ваше государство обогатится. Адеасс-кан, увы, не был гением, но кое-что выручить вы сумеете. Хотя бы на содержание консульства.
– Очень приятно послужить родному государству, – скромно сказал Мартин.
Лергасси-кан погрозил ему пальцем:
– Эту речь вы произнесете перед своим правительством. Что же, рад, что вы так мудро распорядились своими правами. Подпишите принятие научных разработок и формальный отказ от всего остального.
Мартин подписал несколько бланков, потом, по просьбе Лергасси-кана, произнес в камеру короткую речь для вдовы. Он объяснил, что его отказ никоим образом не связан с ее личными качествами, что он восхищен ее красотой и характером, но не смеет своим присутствием напоминать о трагедии, случившейся с Адеасс-каном.
– Все дело в том, – объяснил Лергасси-кан, – что пункт закона о наследовании сексуальных партнеров восходит к классическим ситуациям любовного треугольника, соперничества из-за женщин или мужчин. Отказавшись от госпожи Адеасс без объяснения причин, вы унизили бы ее и нанесли тяжелую психологическую травму. А вы же не испытываете к ней неприязни?
– Ни малейшей, – согласился Мартин. – Но думаю, что она ко мне испытывает. И согласись я стать ее мужем, она немедленно потребовала бы развода.
– Конечно, – кивнул Лергасси-кан. – Но вам бы уже пришлось выплачивать алименты на содержание дочери. Так что – мудрое решение!
Вошел молодой парень с подносом. Поставил перед всеми чашки, несколько крошечных чайничков, вазочки со сладостями.
– Попробуйте вот этот чай, – посоветовал Лергасси-кан. – Я пил земной чай и могу сравнивать… этот наиболее близок по вкусу.
Мартин выпил немного пахучего травяного настоя. Да, напиток был приятен.
– Что делать с телом госпожи Грошевой? – спросил тириантский чиновник.
– Полушкиной. Она прибыла сюда под чужим именем… ее зовут Ирина Полушкина. Надо ее похоронить, желательно в земле, а не кремируя.
– Можно, – великодушно согласился чиновник. – Это будет достопримечательность Центра глобальных проблем. У нас в городе присутствует один человек, проповедующий земной религиозный культ… – Он покосился на экран. – Ксендз. Это годится?
Мартин пожал плечами:
– Знаете, я думаю, что по большому счету годится. Он подскажет вам, как все должно происходить.
– Сотрудники госпожи Ирины примут участие в погребении, – кивнул чиновник. – Она сумела заинтересовать своей идеей много молодежи… как жалко, что гипотеза провалилась.
– Вам бы хотелось узнать, чем вы отличаетесь от других рас? – спросил Мартин.
Аранки переглянулись.
– Говоря честно, – сказал Лергасси-кан, – правота Ирины была бы крайне неприятной для нас. Я ознакомился с ее теорией… и пришел в ужас. Фактически успех эксперимента означал бы существование чего-то непостижимого нами… в принципе непостижимого…
– Бога, – подсказал Мартин.
– Да, именно. И получилось бы так, что мы – единственные разумные во Вселенной, лишенные души. – Чиновник развел руками. – Ничего себе открытие, верно?
– Жутковато, – согласился Мартин. – Но я не думаю, что у Ирины был хотя бы малейший шанс на успех. Не понимаю даже, как она сумела прийти к идее этого эксперимента – ее собственные религиозные представления были крайне поверхностны.
– В любом случае я рад, что она ошибалась, – сказал Лергасси-кан. – По крайней мере на настоящий момент развития науки мы можем считать ее теорию ошибочной.
– А если бы эксперимент удался? – поинтересовался Мартин. – Если бы приборы зафиксировали, что в момент смерти Ирины что-то изменилось… от ее тела отделилась какая-то тонкая субстанция, не существующая у вас?
Аранки снова переглянулись.
– Понял, – сказал Мартин. – Можете не отвечать.
– Наш долг перед расой состоял бы в том, чтобы скрыть это открытие, – сказал Лергасси-кан. – Любой ценой. Извините, Мартин. Мы постарались бы сохранить вам жизнь, но изолировали бы вас… на каком-нибудь тропическом острове, к примеру.
– А потом нам пришлось бы закончить собственное существование, – добавил тириантский чиновник. – Чтобы исключить риск утечки информации. Да и каков был бы смысл существовать, зная, что наша жизнь – конечна, в то время как все остальные расы – бессмертны?
– Довольно эгоистично, – кивнул Мартин. – Но я понял ваши опасения. Бедная Ирочка. Она даже не задумывалась, какой шок способно вызвать ее открытие.
Они допили чай и еще немного побеседовали на самые разные темы – от погоды до перспектив дружеских отношений Земли и Аранка. Мартину дали жетон Ирины – уже третий жетон в его коллекции, – и он понял, что пора откланяться. Мартин попросил Лергасси-кана передать привет маленькому Гатти и рассказать ему про случившееся. Лергасси-кан и его коллега, так и не соизволивший представиться, сердечно попрощались с ним и попросили почаще бывать на Аранке.
Мартин обещал.

 

Станция ключников в Тирианте была выстроена в урбанистическом стиле. Пирамида из стекла и металла, пробегающие по прозрачным стенам огоньки, сверкающий где-то на стометровой высоте маяк – не очень-то и нужный на столь цивилизованной планете, но упорно устанавливаемый ключниками на каждой Станции.
Мартин поднялся к одному из входов на Станцию по движущемуся спиральному пандусу. На входе его обдало теплым, приятно пахнущим воздухом, скользящие в толще полупрозрачного пола световые указатели направили Мартина к свободному ключнику. Здесь, на крупной и оживленной Станции, огромный зал был заставлен, будто в ресторане, маленькими столиками на двоих. За каждым столиком сидел скучающий ключник и ждал интересных историй.
Мартин подошел к креслу, возле которого крутился в матовой напольной плите похожий на сперматозоид указатель, уселся поудобнее. Посмотрел в печальные глаза ключника и начал дозволенные речи.
– Жил-был человек…
– Мне всегда нравилось это начало, – одобрил его ключник и пододвинул ближе к Мартину чистый бокал и бутылку вина.
Мартин плеснул себе в бокал и повторил:
– Жил-был человек, а потом, как водится, умер. После этого оглядел себя и очень удивился. Тело лежало на кровати и потихоньку начинало разлагаться, а у него осталась только душа. Голенькая, насквозь прозрачная, так что сразу было видно что к чему. Человек расстроился – без тела стало как-то неприятно и неуютно. Все мысли, которые он думал, плавали в его душе, будто разноцветные рыбки. Все его воспоминания лежали на дне души – бери и рассматривай. Были среди этих воспоминаний красивые и хорошие, такие, что приятно взять в руки. Но были и такие, что человеку самому становилось страшно и противно. Он попытался вытрясти из души некрасивые воспоминания, но это никак не получалось. Тогда он постарался положить наверх те, что посимпатичнее, – как он первый раз в жизни влюбился, как он ухаживал за старой больной тетушкой, как плакал, когда у него умерла собачка, как радовался рассвету, который ему довелось увидеть в горах после долгой и страшной снежной бури.
И пошел назначенной ему дорогой.
Бог мимолетно посмотрел на человека и ничего не сказал. Человек решил, что Бог второпях не заметил других воспоминаний: как он изменил своей любимой, как он радовался, когда тетушка умерла и ему досталась квартира, как спьяну пинал ластящуюся к нему собачку, как грыз в темной холодной палатке припрятанный шоколад, пока его голодные друзья спали, и многое, многое другое, о чем ему вовсе не хотелось вспоминать. Человек обрадовался и отправился в рай – поскольку Бог не закрыл перед ним двери.
Прошло какое-то время, трудно даже сказать какое, потому что там, куда попал человек, время шло совсем иначе, чем на Земле. И человек вернулся назад, к Богу. «Почему ты вернулся? – спросил Бог. – Ведь Я не закрывал перед тобой врата рая». «Господь, – сказал человек, – мне плохо в Твоем раю. Я боюсь сделать шаг – слишком мало хорошего в моей душе, и оно не может прикрыть дурное. Я боюсь, что всем видно, насколько я плох». «Чего же ты хочешь?» – спросил Бог, поскольку Он был творцом времени и имел его в достатке, чтобы ответить каждому. «Ты всемогущ и милосерден, – сказал человек. – Ты видел мою душу насквозь, но не остановил меня, когда я пытался скрыть свои грехи. Сжалься же надо мной, убери из моей души все плохое, что там есть!» «Я ждал совсем другой просьбы, – ответил Бог. – Но я сделаю так, как просишь ты».
И Бог взял из души человека все то, чего тот стыдился. Он вынул память о предательствах и изменах, трусости и подлости, лжи и клевете, алчности и лености. Но, забыв о ненависти, человек забыл и о любви, забыв о своих падениях – забыл о взлетах. Душа стояла перед Богом и была пуста – более пуста, чем в миг, когда человек появился на свет…
Мартин отпил вина.
Ключник пожал плечами и сказал:
– Здесь грустно и одиноко. Я слышал много таких историй, путник.
– Я не закончил, – ответил Мартин. – Душа стояла перед Богом и была пуста – более пуста, чем в миг, когда человек появился на свет. Но Бог был милосерден и вложил в душу обратно все, что ее наполняло. И тогда человек снова спросил: «Что же мне делать, Господь? Если добро и зло были так слиты во мне, то куда же мне идти? Неужели – в ад?» «Возвращайся в рай, – ответил Творец, – ибо Я не создал ничего, кроме рая. Ад ты сам носишь с собой».
Мартин посмотрел на ключника.
Ключник помедлил, крутя бокал в руках. Потом сказал:
– Здесь грустно и одиноко.
– Я не закончил, – повторил Мартин. – «Возвращайся в рай, – ответил Творец, – ибо Я не создал ничего, кроме рая. Ад ты сам носишь с собой». И человек вернулся в рай, но прошло время, и снова предстал перед Богом. «Творец! – сказал человек. – Мне плохо в Твоем раю. Ты всемогущ и милосерден. Сжалься же надо мной, прости мои грехи». «Я ждал совсем другой просьбы, – ответил Бог. – Но я сделаю так, как просишь ты».
И Бог простил человеку все, что тот совершил. И человек ушел в рай. Но прошло время, и он снова вернулся к Богу. «Чего же ты хочешь теперь?» – спросил Бог. «Творец! – сказал человек. – Мне плохо в Твоем раю. Ты всемогущ и милосерден, Ты простил меня. Но я сам не могу себя простить. Помоги мне!» «Я ждал этой просьбы, – ответил Бог. – Но это тот камень, который Я не смогу поднять».
– Мне было бы интересно узнать, что случилось дальше, – заметил ключник.
– Мне тоже, – согласился Мартин. – Но это тот камень, который не поднять мне.
Ключник кивнул:
– Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата и продолжай свой путь.
– Спасибо. – Мартин допил вино и поднялся.
– Знакомство с жизненной философией аранков произвело на тебя определенное впечатление. – Ключник едва заметно улыбнулся.
Мартин пожал плечами:
– Да, конечно. Но я рад, что у них есть душа.
– А ты не хочешь для разнообразия рассмотреть ту версию, что души нет и у вас? – поинтересовался ключник.
Мартин покачал головой:
– Нет. Это очень унылая версия.
Ключник улыбнулся:
– Твоя вера содержит предание о допотопных временах, когда Сыны Божьи сходили с неба и брали в жены человеческих женщин, рожавших от них. Оно смутило многих богословов, поскольку Сынами Божьими назывались лишь ангелы, но принято считать, что ангелы не имеют пола. И все же любопытен вопрос, имело бы душу потомство людей и ангелов.
– Мне было бы интересно услышать твою версию, – осторожно сказал Мартин.
Ключник лишь улыбнулся.
– Кто-нибудь когда-нибудь услышит от вас хоть один ответ на вопрос? – воскликнул Мартин.
Ключник заулыбался еще шире.

 

Мартин отправился на Землю не сразу. Он отоспался – голова была как чумная, удивительно даже, что ключник принял сочиненную экспромтом историю. Проснулся уже под утро, перекусил и посидел у окна, глядя на ночной Тириант.
Плыли в высоте разноцветные искры флаеров, сияли окна небоскребов. Рекламы не было – и это Мартину очень нравилось. Мартин даже открыл окно, вдохнул теплый чистый воздух. Снизу, с улицы, доносился смех и чьи-то веселые голоса. Жизнь здесь не замирала ни на секунду. Если Тириант слывет на Аранке клоакой – каковы же другие города? Он был на Аранке второй раз, а успел увидеть и понять так мало…
А в небе, едва различимые в огнях иллюминации, светили далекие и чужие звезды. Где-то он побывал, где-то еще успеет побывать, а где-то не будет никогда.
В груди щемило и было горько – так горько, как бывает только после самых больших неудач. Его погоня за Ирочкой Полушкиной закончилась. Все звезды не обойдешь. Каждая планета, включенная ключниками в транспортную сеть, была хоть чем-нибудь, да примечательна. Где могут быть еще четыре Ирины? На древней планете Галел, где биологу Давиду довелось увидеть оживший спутник? В безумных мирах дио-дао? На пустынной мертвой планете, где неугомонные ученые откопали очередной артефакт? Как вывести общее между лингвистическими упражнениями на Библиотеке, археологическими раскопками на Прерии-2 и поисками души на Аранке?
Все миры не обойти.
И самое печальное, что у Мартина уже не оставалось сомнений – над Ирочкой Полушкиной тяготел какой-то злой рок. Три смерти подряд, три нелепые смерти – это уже не случайность.
Будет еще четыре.
Хотя с чего он взял, что остальные Ирины еще живы?
Мартин посмотрел на жетон Ирины. Что ж, пора идти к Эрнесто Семеновичу с докладом. Он не сумел выполнить задание, но вряд ли это было в человеческих силах.
И все-таки Мартин просидел у окна до самого утра, вдыхая воздух чужого мира и думая – о ключниках, аранках и Ирочке Полушкиной.

5

В Москву Мартин вернулся тоже ночью. Прыжки по галактике давались потяжелее, чем перелеты из одного часового пояса в другой, – менялся воздух, менялась гравитация, рваный ритм дня и ночи был самым меньшим из зол.
Вялый, неспешный пограничник проверил его документы и поставил въездную визу. Расспросов на вечную тему «как вам удается так часто путешествовать» не последовало. И на том спасибо.
Мартину так все надоело, что он даже не стал выбирать такси, а сел в тачку у самой Станции и без спора заплатил непомерные деньги. Воодушевившийся водитель всю дорогу развлекал его последними земными новостями.
Ничего интересного в этих новостях не оказалось. Футбольным фанатом Мартин все-таки не был, политикой не интересовался принципиально, а очередное падение доллара относительно евро его не волновало, а скорее радовало.
У подъезда Мартин долго возился в поисках ключа, нашел его на самом дне рюкзака – не там, куда положил при сборах. Видимо, перепутали при обыске на Аранке. Или еще при обыске на Прерии-2? Не задалось путешествие, что уж тут говорить…
Оказавшись наконец-то в своей квартире, Мартин поспешил в ванную. Разделся, долго и с удовольствием мылся, влез в большой банный халат, покосился на себя в зеркало. Ну вылитый аранк. Еще бы тюбетейку на голову… Или тюбетейки у них носят лишь дети? Мартин повспоминал и решил, что именно так: взрослые аранки предпочитали обходиться без головного убора.
Из ванной Мартин отправился на кухню, соорудил себе бутерброд – вульгарный, в чем-то даже плебейский – из хлеба, сыра и вареной колбасы, обильно намазал его сладкой буржуйской горчицей, залил кипятком пакетик зеленого чая «Twinings», ароматизированного лепестками жасмина, и отправился в кабинет. Спать все равно не хотелось, значит, можно было почитать накопившуюся почту, побродить по Интернету, узнав, к примеру, что думают ведущие религиозные конфессии по поводу наличия души у инопланетян (Мартину смутно помнилось, что христиане, особенно православные, к этому вопросу подошли крайне осторожно). Можно было и поставить какую-нибудь хитрую стратегическую игрушку и до утра заниматься решением глобальных проблем – вести космические войны, создавать и рушить корпорации, колонизировать чужие миры. В общем, вести нормальную жизнь нормального человека, выбросив из головы размноженных в семи экземплярах девочек и не озабоченных смыслом жизни аранков.
Но в кабинете Мартина ждал сюрприз.
Сюрприз сидел в кресле для посетителей. Было ему лет сорок, внешность он имел неприметную и даже самую заурядную, но из всего следовало, что голова у него, согласно заветам Феликса Эдмундовича, – холодная, руки в честь Дзержинского и Боткина – чисто вымыты, а сердце, в полном соответствии с великим чекистом и законами физиологии, – горячее.
– Доброй ночи, – печально сказал Мартин и сел за свой стол. Незваный гость не возражал, более того – виновато улыбнулся и развел руками. Мол, ничего не поделаешь, такая работа…
– С возвращением, Мартин, – сказал гость. – Зовите меня Юрием Сергеевичем.
– Как скажете, Юрий Сергеевич, – согласился Мартин. – Чем обязан?
– Простите, что мешаю отдыхать, – извинился гость. – Вот…
Мартин покосился на красную книжечку, но даже не стал ее раскрывать. Квартира в его отсутствие стояла на сигнализации, даже сейчас на стене помаргивал красный глазок датчика движения. Если охрана не приехала, значит, милиции кто-то убедительно посоветовал не беспокоиться.
– Вы понимаете, чем вызван этот визит? – спросил гость.
– Давайте я выслушаю вашу версию? – вопросом ответил Мартин.
Юрий Сергеевич не спорил.
– Ирина Полушкина. Вы занимались ее поисками.
– Верно, – кивнул Мартин. – До сегодняшнего дня.
– Нет-нет, мы не просим вас отказаться от поисков! – всполошился Юрий Сергеевич.
– А это не из-за вас. Все, моя работа закончена.
– Нашли? – обрадовался гость.
– В каком-то смысле. С утра отправлюсь к ее родителям.
Юрий Сергеевич кивнул:
– Замечательно. Но вначале расскажите все мне.
– Это нарушение моих прав как частного детектива, – заметил Мартин.
Гость очень расстроился.
– Мартин, ну что вы, право слово… Неужели мне надо вас задержать и предъявить постановление о следствии? Неужели надо искать на вас компромат, вспоминать мелкие шалости с налогами и контрабандой, возбуждать дела о превышении пределов самообороны… вы же все время под этой статьей ходите. Валютный счет в западном банке имеете? Вот уже и уголовщина. Файлы договоров с клиентами храните под шифром? Еще одна статья! Законов много, Мартин, они на всех найдутся. Надо будет – так у нас и Лавра по уголовке пойдет. И, заметьте, на совершенно законных основаниях!
Мартин терпеливо дослушал до конца, потом сказал:
– Вы меня не поняли. Я не отказываюсь от сотрудничества. Я лишь заметил, что, поделившись конфиденциальной информацией, нарушу права своего клиента. Мне это очень неприятно.
– Сразу бы так, – улыбнулся Юрий Сергеевич. – Неприятно, конечно, поступаться принципами хотя бы в мелочах. Хочется жить в мире, где зло истреблено, а добродетель торжествует… Но вы же разумный человек и всегда охотно шли на сотрудничество.
– Послушно, – сказал Мартин.
– Что, простите? – не понял Юрий Сергеевич.
– Послушно, а не охотно. Именно потому, что я разумный человек. Диктофон у вас включен?
– Угу, – кивнул гость. – Рассказывайте.
– Не думаю, что это дело представляет какой-то интерес для вашей конторы, – сказал Мартин, вызвав легкую улыбку Юрия Сергеевича. – Меня попросил о помощи Эрнесто Семенович Полушкин. Довольно преуспевающий бизнесмен. Доступные мне источники никакого особого криминала за ним не числят… да, да, я понимаю, что статья есть на всех… У него убежала из дома дочь. Девочка семнадцати лет, вошла в московские Врата и не вернулась. Вначале я счел дело достаточно тривиальным…
Мартин обстоятельно, хотя и без лишних подробностей, рассказал Юрию Сергеевичу о своем визите на Библиотеку, о смерти Ирины, о решении проверить планету Прерия-2, о второй Ирине, о ее нелепой гибели, о путешествии к аранкам… Юрий Сергеевич слушал со всевозрастающим интересом, в положенных местах грустно качал головой, иногда задавал уточняющие вопросы – всегда уместные.
Мартин рассказал и о полученном от аранков тепловом ружье – и выдал его гостю вместе с написанным еще на Аранке заявлением в органы внутренних дел. В заявлении Мартин подробно описал обстоятельства получения им оружия и подчеркнул, что сам из него не стрелял.
– Вы очень предусмотрительны, – с удовольствием сказал Юрий Сергеевич. – Думаю, будет правильно, если оружие заберу я.
– Под расписку, – заметил Мартин.
– Конечно.
Но бурного восторга тепловое ружье не вызвало, из чего Мартин понял, что оружие это на Землю уже попадало, было изучено и признано невоспроизводимым на существующем уровне технологии.
– Что вы сами думаете о случившемся? – спросил Юрий Сергеевич, когда Мартин закончил свой рассказ.
Мартин помолчал, формулируя мысли поточнее, как перед ключником.
– Мне кажется, что Ирина Полушкина каким-то образом получила доступ к секретной информации, касающейся Библиотеки, Прерии-2, Аранка… и, очевидно, еще нескольких планет. Какая-то разработка соответствующих учреждений. Там же был описан и метод, посредством которого можно размножиться, скопировать себя в нескольких экземплярах. Ирина – девочка амбициозная, неглупая, но при этом быстро остывающая и поверхностная. Она отправилась на те планеты, где ей грезился быстрый успех. Увы, наскоком загадки мироздания не решаются. Тем временем пропажа информации стала известной, и… – Мартин улыбнулся, – вы заинтересовались мной.
– Почти правы, – кивнул Юрий Сергеевич. – Но я поделюсь с вами одной деталью – нам неизвестно, как можно размножить себя в семи экземплярах.
– Вот даже как… – пробормотал Мартин. – Что ж, по меньшей мере одно открытие девочка совершила!
– У вас есть догадки, как она это сделала? – спросил гость.
– Очевидно, что это работа ключников. Мы ведь даже не знаем, как работают Врата. Возможно, наши тела копируют и воссоздают заново на другой планете? Тогда нет никаких препятствий к тому, чтобы сделать не одну копию, а семь. Или семьсот семьдесят семь.
– В сети ключников на данный момент четыреста девять планет, – буркнул Юрий Сергеевич. – Хотя… вовсе не факт, что они показывают нам весь список… Как можно уговорить ключников размножить клиента?
– Никак. – Мартин покачал головой. – Они ведь не отвечают на вопросы. Они могут рассказать что-нибудь интересное или даже подарить какую-нибудь занятную безделушку, но это всегда их личная инициатива. Видимо, ключники сочли забавным размножить в семи экземплярах девочку, которая никак не могла выбрать – на какую же планету ей отправляться.
– Скоты! – выругался Юрий Сергеевич. Мартину показалось, что его негодование относится к несговорчивости ключников, а вовсе не к жестокому эксперименту над молоденькой девушкой. Но он решил не уточнять. – Мартин, а что вы скажете по поводу этих… – гость замялся, – смертей?
– Может быть, и убийств, – согласился Мартин. – Не знаю. Внешне все выглядело абсолютно случайным. Если за убийствами и впрямь кто-то стоит, то нам не под силу его изобличить.
– Ключники? – задумчиво предположил Юрий Сергеевич. – Они дали жизнь, они и отобрали… Вы-то точно непричастны?
– Перечитайте еще раз доклад Клима, – не выдержал Мартин.
– Откуда вы… – на миг утратил невозмутимость Юрий Сергеевич. Покачал головой, сказал: – Вы гораздо умнее, чем пытаетесь казаться.
– Да и вы тоже, – буркнул Мартин, казня себя. И к чему он стал задирать чекиста? Вот уж признак великого ума…
Юрий Сергеевич вздохнул. Сказал – с той искренностью, в которой всегда прячется двойное дно:
– Верю я вам, верю… Вы нормальный хороший мужик. За вами и грехов-то особых нет. Побольше бы таких, как вы, – мы бы живо Европу догнали. Так что никто вас преследовать не собирается… за информацию спасибо…
Он заерзал в кресле, но вставать не торопился. Старательно изображал колебания. Мартин, смирив не в меру шустрый язык, ждал.
– Мартин, где следует искать четырех оставшихся девчонок?
– Я думал об этом, – сказал Мартин. – Потому и решил отказаться от поисков. Конечно, если знать, какие загадки были собраны в базе информации, доставшейся Ирине, то круг поисков можно сузить. А так… четыреста девять планет, вы говорите? Еще четыреста шесть осталось.
– В базе была информация по всем планетам, – как-то очень раздраженно сказал Юрий Сергеевич. И Мартин решил, что этим словам стоит поверить. – Вот в чем беда. В галактике столько неизведанного, что в любую планету пальцем ткни – найдешь чудо! Вы были на планете Хлябь?
– Да, – кивнул Мартин.
– Слышали про герилонг?
Мартин подумал.
– Это тот отвар из водорослей, что там производят? Продлевает жизнь…
– Именно. Продлевает жизнь… контрольная группа мышей живет уже шесть лет. У приматов результат не столь впечатляющий, но десять лет активной старости можно добавить. Заметьте – активной! Восстанавливается потенция, увеличивается активность сперматозоидов, возобновляется овуляция. Улучшается зрение. Зубы растут, Мартин! Зубы и волосы! Возвращается свежесть эмоционального восприятия, повышаются творческие способности… лауреаты Нобелевской премии получают герилонг вместе с денежным чеком. Но дело даже не в этом… люди, принимающие герилонг, начинают видеть в ультрафиолетовой части спектра и слышать длинноволновое радиоизлучение!
– Ого! – восхитился Мартин.
– Это совершенно открытая информация… просто погребенная в научных журналах. Люди начинают слышать радиоволны. И не просто слышать шум… еще и раскодировать. Слышат музыку, речь диктора. Никаких видимых изменений при этом нет. Мозгом они, что ли, радиоволны ловят? И так везде… Была бы планета, а загадки найдутся.
Юрий Сергеевич помолчал, потом добавил:
– Вы правы насчет того, что Ирина получила доступ к информации. Не правы в другом. Она даже и секретной-то не была. Обычная разработка – собраны все сплетни, все открытия, все публикации в научных и популярных журналах, потом произведена первая, грубая проверка и отброшена явная чушь. Получился документ «ДСП», а вовсе не «совсекретно». Так что не ломайте себе голову над его содержимым. Купите бульварную газетенку – вот вам и часть архива.
– Я понял, – сказал Мартин. – Вас интересуют вовсе не тайны, которые пытается решить Ирина.
Юрий Сергеевич кивнул.
– Если я догадаюсь, как Ирина сумела себя скопировать, я сообщу, – сказал Мартин.
Гость положил на стол визитку – только имя и номер телефона, – крепко пожал Мартину руку и молча вышел из кабинета. Мартин отметил, что свет в прихожей он включать не стал. Вот что значит настоящий профессионал с хорошей зрительной памятью!
Мартин посидел немного, размышляя над состоявшейся беседой, вздохнул, вспоминая даже не опробованное тепловое ружье, и уселся за проверку почты.
Назад: Часть вторая Оранжевый
Дальше: Часть четвертая Зеленый