8
— Теперь машина завертелась, и ее не остановить, — обреченно сказал Сармат.
— Не знаю, не знаю, — отозвался Мартын, — дай бог, если живыми вернутся, а что выйдет? Не знаю.
— Я знаю, — просто сказал Сармат, и оба замолчали.
А потом дверь медленно раскрылась, и в проеме возник коренастый дружинник.
— Что случилось? — вскрикнул Мартын. — Тревога?
— Тре-во-га! — передразнил его дружинник, кривя губы. — Дружиннички божьей матери! Вас, как кур сонных, передушить можно.
— Кто же это нас передушит, не ты ли? — с грозным весельем спросил Сармат.
— Могу и я. Третий день ночую в вашем хлеву, и хоть бы спросили — кто такой, откуда? Раз повязка — значит свой. Эх вы!
— Спасибо за науку! Присаживайся, — Сармат указал на свободный табурет. Незнакомец прошел в комнату, сел, взял стакан, понюхал и поставил на место.
— Весь самогон выжрали?
— Ближе к делу, любезный, — ледяным тоном сказал Мартын и, не вставая со скамьи, уперся ногой в стену, чтобы непрошенный гость не выскочил из своего угла.
Тот, однако, не собирался никуда выскакивать. Обвел мутными глазами комнату, почесал неопрятную растительность на щеке и со вздохом сказал:
— Бедно живете. Так и быть, помогу вашей бедности. Мне уйму денег Дубасов обещал, за каждую голову в отдельности.
— Много голов собирался настричь? — мрачно поинтересовался Сармат, а рука Мартына легла на нож.
— Да сколько есть, все бы и взял, — нагло ответил гость и подмигнул Мартыну, — а ты не елозь, я с миром пришел.
— С миром? — переспросил Мартын, опустил ногу, привстал и общупал лжедружинника. — Дальше что?
— Так вот я и говорю — с миром пришел. Полежал здесь, посмотрел, послушал. Вижу, люди хорошие.
— И много чего услышал? — ласково спросил Мартын.
— А ничего, — ответил гость, — ничего секретного. Дружиннички у вас говорливые, порядку нет. Я бы у вас порядок навел, без порядка нельзя. Вот я и решил, что вы хорошие люди, и теперь не буду вас убивать.
— Даже так? — восхитился Сармат. — Вот спасибо!
— Да уж пожалуйста! Живите даром! — с этими словами он полез под скамью.
Мартын схватил его за ногу, а Сармат на всякий случай взял нож. Гость извлек большой зеленый ящик и, крякнув, водрузил его на стол.
— Что это? — спросил Мартын.
— Это смерть ваша, — медовым голосом ответил гость и скинул крышку с защелок. В ящике лежала ржавая авиабомба с огрызками стабилизаторов, к ней был примотан блестящий цилиндр, к которому от электронных часов тянулись два проводочка.
— Еще полчасика и — ах! — сладко зажмурился незнакомец. — Только я передумал на ваших головах богатеть. Понравились вы мне.
Он осторожно оборвал провода и вынул часы.
— Идут, — расплылся он в улыбке и маленькими глазками поглядел на заледеневших Сармата и Мартына.
Первым опомнился Сармат.
— Какой все-таки негодяй этот Дубасов!
— Истинный негодяй, — согласился гость. — Все мы немного негодяи, но назначать цену за голову — это варварство какое-то. Я всякое в жизни повидал…
— Простите, как вас величать? — стряхнув оцепенение, спросил Мартын.
— Николай Андреевич Пименов, — кротко представился гость. — Только кто же сейчас по отчеству? Про фамилии позабыли, не то что по отчеству. Николай — так и зовите. Можно Колей — если хотите век мой укоротить. — Он захихикал.
— И давно ящик здесь? — Сармат ткнул пальцем под скамью.
— Да вот второго дня как пристроил, так и лежит себе. Нет, порядок нужен, хорошие вы люди, а порядка нет.
Сармат долгим тяжелым взглядом смерил Николая, оглядел помятую одежду, сапоги со шнуровкой, не очень уместные в это сухое жаркое лето, кепку с широким козырьком, в тени которой прятались бегающие глазки.
— Поможешь Дубасова найти? — спросил он напрямик.
— А чего искать, — осклабился Николай, — там, внизу, у дверей… — А когда Мартын и Сармат вскочили, добавил. — В мешочке головка его лежит. Несчастный случай. Ну, а я подобрал. Может, думаю, пригодится.
