ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВОЛКИ УХОДЯТ…
Здесь было все или почти все: аквапарки со всевозможными развлечениями, рестораны с кухнями, наверное, всего мира, теннисные корты и футбольные поля, здесь каждый день проводились экскурсии, включавшие в себя как катание на яхте, так и сафари, как подводное плавание, так и модную ныне «игру в войну» — пейнтбол. Сюда ехали отдыхать со всего мира — при очень низких ценах здесь был довольно неплохой сервис. Каждый день в аэропортах Турции приземлялись самолеты «Бритиш эйруэйз», «Люфтганзы», «Пан-Америкен» и, конечно, «Аэрофлота». Ввиду того, что очень малая часть россиян могла позволить себе отдых в Испании, на Канарских островах или даже Кипре, а Черноморское побережье России сравнялось с Турцией по стоимости отдыха, но никак не по сервису, огромное количество жителей России ежегодно выезжали на отдых в Анталию, Кемер и другие курортные города Турции.
Раньше здесь практически в каждом отеле было свое казино, и отдыхающие охотно оставляли в них свои деньги, но в конце восьмидесятых сюда рванули отдыхать новоиспеченные «хозяева жизни» — накачанные «братки», татуированные воры в законе и их ближайшие помощники, не дослужившиеся пока до такого высокого ранга, прочие представители криминального мира…
Рванули и обалдели от такого никем не тронутого сочного пирога. Ну и как водится, стали потихоньку заниматься «приватизацией».
А через некоторое время правительство Турции с удивлением узнало, что большая часть заведений приносит прибыль непонятно откуда взявшимся совместным российско-турецким предприятиям, которые активно стали заниматься дележом территории. Выяснилось, что прибыль, идущая с гостиниц и ресторанов, не идет ни в какое сравнение с доходами от казино. И… зазвучали выстрелы.
Две большие перестрелки произошли в помещениях казино: одна в гостинице «Севен Сис», тогда погибли два человека и трое были ранены, другая — в «Эль Клуб Хотель», тогда были убиты три человека и трое были ранены.
Почему-то вообразив, что, закрыв казино, они решат все проблемы, турецкие власти запретили этот вид развлечений. Были отобраны лицензии у всех без исключения казино и залов игровых автоматов; они больше не выдавались.
Конечно, сразу же появились нелегальные казино. Некоторые действовали по принципу Израиля, в котором тоже был запрещен этот вид развлечений, — желающие поиграть садились на корабль, который отплывал в нейтральные воды, где превращался в плавучий игральный дом; некоторые организовывались в различных сомнительных заведениях, куда туристы шли неохотно, — все это не было выходом.
Ниша, дающая возможность качать большие деньги, долгое время оставалась незанятой, пока один из работающих на Бориса Сергеевича экономистов не подсказал ему, что неплохо было бы эту нишу занять. Дело было даже не в прибылях: создавая сеть казино, одновременно создавался крепкий фундамент для полноценной работы в этой стране. Аналитики просчитали возможные варианты и подтвердили, что с вливанием капитала в страну появляется возможность влиять на ее экономику, а там до политики рукой подать.
Сделать можно все что угодно — были бы желание и возможность.
Но где большие деньги — там и большая кровь. Сначала итальянцы, теперь вот немцы, все хотят урвать жирный кусок. Только жадность — она не только бедность порождает. Фортуна может вместо золота и свинец подбросить. Дозами по девять граммов.
По широкой аллее между деревьями с уже начинающей желтеть листвой не спеша шел седоватый мужчина в строгом костюме и накинутом на плечи легком плаще.
За ним, на расстоянии в десять метров, так же неторопливо шел охранник. В принципе он не был нужен, так как на тщательно охраняемую огромную территорию этого парка не смог бы попасть, наверное, даже президент России без разрешения хозяина этого парка и дворца, стоящего в центре парка.
Впрочем, президент вряд ли бы захотел сюда попасть: он не знал лично хозяина этих угодьев и вряд ли даже когда-нибудь его видел. У президента своя работа, а у Бориса Сергеевича — хозяина — своя.
Это была традиция: после обеда он ехал домой и в течение часа один гулял по аллее, несмотря на погоду, размышляя и анализируя полученную информацию.
Так было и сегодня.
…Война будет обязательно. Немцы сами не потянут, предложат скооперироваться итальянцам, это понятно. Они поэтому и прислали всего двух человек на переговоры. Итальянцы скорее всего согласятся. Что ж, Контора вполне обойдется своими силами. Как сказал Макиавелли, не та победа истинна, которая завоевана чужими руками. Кстати, итальянец. Земляк этого, Джорджио Вантацци.
А Джорджио уже мешать начинает, алчный уж больно.
Турция — это, конечно, мелочевка, но вот из таких мелочей вся жизнь и складывается. Нужен, нужен мощный плацдарм, дорога, ведущая на Ближний Восток. И эта дорога будет, Борис Сергеевич не сомневался в этом.
В полуподвальном помещении бара было довольно прохладно. Может, это было из-за того, что дверь была постоянно открыта, а на улице моросил дождь, может, из-за холодного пива, но все посетители сидели в верхней одежде.
Не исключением были и Вампир с Максом — один сидел в модной ветровке, купленной несколько дней назад в аэропорту, другой наглухо застегнул кожанку до подбородка — в таком положении пить пиво не очень-то удобно, но Макс не обращал на дискомфорт никакого внимания. К тому же пива он уже напился и сейчас с усердием поглощал соленые фисташки.
Димка курил и о чем-то думал; Макс оторвался от своего занятия и глянул на него:
— О чем задумался, старче?
— Да так… Без пушки дискомфорт ощущаю, словно нет какой-то части тела… фигня. Макс, ты скажи… если честно… ты бы поехал с нами, если бы не случилось… ну, с Леной… или остался?
Макс задумался — по лицу пробежала тень.
— Не знаю. Я думал, пока мы ехали… я боялся не угрозы смерти… страшно другое. То, что мы получили наши способности, — это награда или проклятие?
Вампир хотел что-то сказать, но Макс остановил его:
— Я часто ловил себя на том, что хотел драться в реальности, а не на мониторе. Я боялся, что в один из дней я зайду в «Шахерезаду» и посмотрю на тех, кого я тогда… Хотелось мне повторить стычку, и страшно было за свои желания. Черт его знает, чего я хотел, живой крови или остроты ощущений, — у них ведь могли быть пушки, а я стрелять не умею. В смысле — в жизни стрелять не умею. Я пробовал у дядьки на даче стрелять из пистолета, не получается…
Вампир кивнул — Макс рассказывал про свои попытки.
— У Чехова была такая фраза насчет того, что если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит… Рано или поздно я бы все равно, наверное, оторвался бы на полную катушку…
— Тогда почему ты все время отказывался? Даже в последний…
— А ты что, думаешь, что я был рад своим желаниям? Это словно наркотик, ты понимаешь, что так нельзя, но тебя тянет… А Лена… честно? Димка, я ей верил, она для меня всем была. Я с ней хотел поговорить, рассказать все… Блин, если бы я приехал позже, я бы все ей рассказал…
Вампир вздохнул. Он прекрасно понимал, чем бы это могло закончиться, — независимо от решения Макса она бы… ушла. Вряд ли бы ее застрелили: автокатастрофа или что-нибудь в этом духе, Конторе лишние свидетели не нужны.
Ну, Макс, ну и дурак!
Макс уставился куда-то в сторону и продолжил:
— Я ее понимаю. Он обеспечен всем, денег куры не клюют, каждый день в кабаке или на дискотеке, весь в движении… Но зачем мне мозги парить?
— Слышь, Макс, может, это какая-то ошибка? Рита говорила…
— Дима, какая ошибка?! Я сам видел, как… Да пошли они все! Все, забыли!
— Кто пошли? — раздался у Макса за спиной веселый голос Тимура. Он спокойно уселся, бросил на стол брелок с ключами от машины и зачерпнул рукой из небольшой мисочки горсть фисташек.
Макс не ответил. Молчал и Вампир. Тимур не смутился, наоборот, улыбнулся еще шире:
— Братва, грустить не надо. Пора ехать.
— Куда? — посмотрел на него Вампир.
— Опыты на вас ставить. Будете подопытными кроликами.
— Вчера же проверяли… — проворчал Вампир.
— Приказы не обсуждают, а выполняют. Let's go!
Все трое поднялись и вышли из бара на улицу. Дождь не прекратился, наоборот, усилился. Перепрыгивая через лужи, Вампир с Тимуром устремились к «БМВ», припаркованному напротив бара. Тимур на ходу отключил с пульта сигнализацию, и оба плюхнулись на передние сиденья.
Макс шел не торопясь, обходя лужи, но совершенно не обращая внимания на ливень. Тимур включил стеклоочистители и, посмотрев на Макса, спросил у Вампира:
— Он, часом, не псих?
— Да нет. Я ему просто рану душевную разбередил, — кисло усмехнулся Вампир.
— А-а… — понимающе протянул Тимур и хмыкнул. — Он, кажется, вые…ется больше.
Вампир был с ним согласен.
Но когда Макс сел в машину, ему никто ничего не сказал.
Их обследовали в одном из бывших «почтовых ящиков» — институте, занимающемся паранормальными явлениями и уникальными возможностями человека. Как и в первый раз, Тимур въехал во внутренний двор института, где их встретил Лебедь и провел внутрь. Тимур остался в машине — он уже принимал участие в этих обследованиях, и его участие больше не требовалось. Пока.
В холле первого этажа их ждала Рита — она равнодушно листала какие-то журналы, удобно устроившись на мягком диване. Напротив нее в кресле, закинув ногу на ногу, сидел крепыш с короткой стрижкой. Несмотря на то что на улице было прохладно, он был одет в шорты и майку — из-под майки выглядывала золотая цепь в палец толщиной. Глаза полуприкрыты, руки скрещены на груди, в общем, поза, показывающая, что «индивидуум скрытен, не склонен к общению» — так бы охарактеризовали это психологи.
Увидев Вампира и Макса, Рита встала с дивана, положила журнал и пошла к ним.
Парень же, увидев вошедших, даже не пошевелился и поднялся тогда, когда ему сделал знак Лебедь. Он спокойно подошел к четверке и с интересом посмотрел сначала на Макса, потом на Вампира.
Димка посмотрел на Риту — та явно хотела что-то сказать, но не говорила, а переводила взгляд с Вампира на Лебедя, с Лебедя на этого незнакомца…
— Знакомьтесь: это Максим, это Дима, это Алексей…
Глядя на Риту, Вампир насторожился: она хотела сообщить что-то, связанное с этим Алексеем, но не решалась. Вампир присмотрелся — молодой парень, спокойный и в то же время уверенный, кто же это? На ученого или лаборанта он не похож, скорее он один из них. Черт! Он же блондин…
— Мы нигде не встречались? — хрипло спросил Вампир, глядя в глаза парню.
— Встречались? Хм. Вряд ли. Скорее, просто общались. — Тот же знакомый голос, та же издевательская интонация…
Он!
Лебедь знал, что так будет. Знал и был против этого знакомства — он считал, что сначала надо подготовить Вампира к встрече, потому что его реакция могла быть какой угодно, могли возникнуть осложнения. Но это было распоряжение Бориса Сергеевича… совет Бориса Сергеевича, который был почему-то уверен, что они должны познакомиться именно так.
Что ж, «жираф большой, ему видней».
Вампир перегруппировался за долю секунды и сразу же провел атаку, которую крепыш с легкостью отбил, не делая никаких попыток контратаки.
— Стой! — крикнул Лебедь. — Стой, Дима!
Вампир подчинился, и Лебедь про себя облегченно вздохнул: интересно, а что ему надо было бы делать, если бы Вампир наплевал на приказ? Хорошо хоть, что оружия у него нет — по рекомендации Бориса Сергеевича.
Алексей спокойно стоял, словно ничего и не произошло. По его губам скользила легкая ухмылка.
— Успокойся. То, что он виноват в смерти Фомича, не дает тебе права вершить суд. Тогда он был сам по себе, а теперь мы вместе работаем. Надо уметь прощать ошибки друзей.
Вампир с ненавистью смотрел на ухмыляющегося блондина.
— Тамбовский волк ему друг.
— А Фомич что, тебе другом был? — спросил Лебедь.
— Мы работали вместе, — буркнул Вампир, не отводя взгляда от Лехи.
— А теперь с ним будете работать.
Макс, который не был в курсе истории с Фомичом, начал кое-что понимать и с интересом смотрел за развитием событий. Рита молча стояла возле Лебедя и тоже не делала никаких попыток вмешаться.
— Сначала я ему рожу набью, — пробормотал Вампир, и Леха расхохотался.
Искренне, у него даже слезы на глазах выступили.
— Андрей Анатольевич, мы сработаемся. Сто пудов. Дима, уймись. Я тебе все расскажу. Потом. Договорились?
— Что ты мне можешь рассказать? Что ты забивал насмерть человека? Не убивал, а забивал?
— Дима! — изумленно произнес Леха. — А чем ты…
— Все! Хватит! — прервал их Лебедь. — У нас другие дела, поговорите потом.
Он уже понял, что кризис прошел и все более или менее вернулось на свои места.
Понял он и другое — Вампир подчиняется приказам и может себя контролировать, следовательно, он сможет работать по правилам. Поэтому и нужна была такая встреча.
— Все на второй этаж, — кивнул Лебедь, и ребята направились в сторону лестницы. Последними шли Вампир и Леха.
Лебедь наблюдал за ними со спины: Вампир шел настороженно, все время косясь на идущего рядом Леху, который, напротив, шел расслабленно, совершенно ничего не опасаясь. А чего ему бояться, он в рукопашной схватке Вампиру сто очков вперед может дать и все равно победит.
Если у Вампира ствола не будет.
Это было больше похоже на суперсовременный игровой зал с модными сейчас виртуальными примочками, чем на лабораторию: шесть компьютеров, соединенных по локалке, стояли в один ряд на длинном столе. Седьмой компьютер стоял в стороне — что-то вроде админовского сервера, только к нему проводов много тянулось. Провода были протянуты по стене, и часть из них уходила в другую комнату.
За «сервером» сидел худощавый мужчина в очках; когда все вошли в комнату, он, не здороваясь, махнул рукой в сторону компьютеров — мол, садитесь, — и продолжил что-то набирать на клавиатуре.
На трех мониторах горело знакомое меню «Контр-Страйка». Один монитор мерцал ярко-синими переливами заставки «Нид фор спида», на оставшихся двух — «Эвери Файтерс».
Здесь уже знали, кому что загружать.
Вампир успокоился — время выяснить отношения еще будет. Он посмотрел на ребят, кинул взгляд на компьютер и спросил у Лебедя:
— И с кем мне играть придется?
Лебедь хрустнул пальцами, разминая их, и равнодушно ответил:
— Со мной.
Bay! Он что, играть умеет?
— Один на один? — усмехнулся Вампир.
— Нет, еще парень сыграет один.
Это ж кто?
Тут из соседней комнаты вышли два человека — парень лет шестнадцати и дородная женщина лет сорока в белом халате.
— Садитесь, — скомандовала женщина, и все стали рассаживаться по местам.
Пока Вампир выбирал уровень, женщина каждому из игроков прикрепила на запястья широкие ленты с металлическими бляхами внутри — от каждой ленты отходило несколько проводов, часть из которых шла в соседнюю комнату, часть — к «серверу».
Прикрепив ленты, женщина скрылась в комнате, а мужик еще ожесточеннее забил по клавишам.
Вампир краем глаза посмотрел на соседний монитор, где сидел Макс: тот уже загрузил уровень и ждал, когда к нему приконнектится блондин. Бой должен был проходить в пещерах, и от нечего делать Макс, управляя игроком, прыгал через камни, совершая в воздухе какие-то фантастические перевороты.
Вампир так не умел — в драках он был слабоват. В виртуальных.
Парадокс.
Уровень загрузился — это был тот самый уровень, который Ян скачал с Интернета, «Yemen», — и Вампир отвернулся от Макса.
Секунду поразмыслив, Вампир зашел за команду контртеррористов и полностью отключился от внешнего мира.
Пока присоединялись Лебедь с незнакомым парнишкой, Вампир с консоли поменял себе скорость мышки, купил «один-три» — мощный «игл» — и спешно направился к базе террористов.
Лебедь оказался законченным «мясом» — несколько раз Вампир убивал его даже ножом.
А Зик — этот, худой, — играть умел. Хорошо играл.
По сравнению с Лебедем.
Ему даже удалось один раз убить Вампира с «калаша».
Все остальное время они с Лебедем на пару умирали. Вампир забавлялся — он поливал их пулеметными очередями, расстреливал из снайперской винтовки, иногда убивал с помощью пистолета, тратя на обоих не больше обоймы.
Пару раз он очередью разбивал вдребезги длинную деревянную перекладину, находящуюся на большой высоте, и со скукой наблюдал, как летит вниз очередная жертва.
Через пятнадцать минут ему это надоело. Скучно, никакого азарта.
Но Вампир продолжал играть. Лебедь сказал надо — значит надо.
Вскоре женщина вышла из комнаты с небольшой пачкой бумаг и подошла к мужчине. Тот просмотрел бумаги, покачал головой и громко окликнул Лебедя:
— Все, Андрей Анатольевич, спасибо.
Лебедь встал, размял плечи, вызвал на экран меню общего счета, махнул рукой и подошел к мужчине.
— Что-нибудь прояснилось?
Мужчина смотрел на монитор.
— Не знаю. Сейчас посмотрим…
Лебедь повернулся к ребятам: Рита уже встала, Вампир и Зик — тоже. Они втроем стали возле Лехи и Макса и смотрели, как те проводят последний бой.
Леха играл Монтаной — его герой, казалось, не дрался, а танцевал какой-то модный танец. Макс выбрал себе Вон Янга — стиль змеи тоже был не только эффективен, но и красив.
Лебедь подошел поближе и посмотрел на счет в правом верхнем углу: первый бой выиграл Макс.
И сейчас Леха тоже проигрывал, но был совершенно спокоен. По крайней мере внешне. Он спокойно крутил мышку, пальцы автоматически нажимали нужные кнопки на клавиатуре для проведения сложных комбинаций…
Лимит времени они отключили; посмотрев на проценты жизни и на время, которое они потратили на этот бой, Зик хмыкнул:
— Они еще минут тридцать будут биться.
Услышав эту фразу, Лебедь похлопал Макса по плечу.
— Достаточно. Вставайте.
Макс, пробежавшись пальцами по клавиатуре, вышел из игры. То же самое сделал и Леха; он встал со стула и с уважением протянул руку Максу:
— Сильно играешь. Красавец!
— Ты тоже. — Макс пожал ему руку, отметив краем глаза, что Вампир нахмурился из-за этого.
Почему-то недовольство Вампира доставило Максу какое-то злорадное удовольствие.
— Подождите меня внизу, — сказал Лебедь, и четверо ребят вышли из комнаты.
— Вова, — окликнул Зика мужчина за компьютером, — пойди помоги Наталье.
Вова-Зик направился в соседнюю комнату, а мужчина подошел к Лебедю с бумагами в руке и стал что-то объяснять.
Макс шел рядом с Лехой и горячо спорил насчет преимуществ кунг-фу перед капоэйрой. Шедший сзади них Вампир мрачно наблюдал за этим. Рита видела его выражение лица, но ничего не говорила.
— В капоэйре руки практически не работают, комбинаций мало, если близко подойти, то все, амба, — утверждал Макс, но Леха с ним не соглашался.
— Руки — это фигня. Когда ногами машешь словно мельничными лопастями, кто подойдет?
— Я же подошел…
— Бывает. Это ж дело такое, — спокойно кивнул Леха, — но это потому что мы в пещере дрались, отойти некуда. А ты попробуй подойти ко мне на открытом пространстве… Монтана двигается куда быстрее, чем Янг…
— В жизни нечасто бывает, что места вокруг много…
— А я, — усмехнулся Леха, — редко в жизни капоэйру использую. Мне больше тайский бокс нравится.
Они уже спустились в холл, и Вампир, услышав последнюю фразу, подошел к Лехе вплотную.
— Фомича ты тоже убил с помощью тайского бокса?
— Дим, уймись, а? Ты не думал о том, что среди тех, кого ты убил, могли быть мои друзья? Или родственники?
— Дима, правда, хватит, — неожиданно поддержал Леху Макс. — Я не знаю Фомича, но за тобой явно намного больше трупов, и кто знает…
Вампир повернулся к Рите, словно ища у нее поддержки, но Рита положила ему на плечо руку и сказала:
— Он прав, Дима. Фомича не вернешь. Нам не нужны новые смерти.
Вампир сплюнул и пошел к выходу. За ним направилась Рита. Леха посмотрел на Макса, тот развел руками.
— Фомич был его другом? — спросил Леха.
— Не знаю. Думаю, вряд ли. Скорее он злится…
— На меня?
— На тебя, на меня, на себя… на всех. Он не любит, когда не он тасует колоду, не любит быть незначимой пешкой.
— Ясно. Вые…вается, да?
— Может, и так, — пожал Макс плечами.
Они вышли из здания и остановились у порога. Метрах в десяти от них возле «БМВ» Рита что-то тихо, но очень активно доказывала Вампиру. Стоящий рядом с ними Тимур кивал, соглашаясь с девушкой.
Вампир стоял, не говоря ни слова, но на лице его отражалась мучительная борьба.
* * *
За ошибки надо платить — это Заур понимал. Упоров серьезного косяка в разводе одного лоха, который находился под крышей чеченских воров, Заур небезосновательно предполагал, что из этой ситуации могут быть два выхода: или он получает такую предъяву от чеченов, в результате которой можно потерять все, включая жизнь, или он откупается. Лучше, конечно, откупиться — авторитет чуть-чуть пошатнется, но не все будет потеряно. Лишь бы чехи в бутылку не полезли.
Поэтому, когда из Питера ему позвонили и предложили встречу, он согласился и с тревогой ждал ее результата.
Поначалу все складывалось прекрасно. Ухоженный, гладко выбритый, в дорогом костюме, молодой — лет тридцати — парень с короткой стрижкой и сплющенным боксерским носом, совершенно не похожий на «лицо кавказской национальности», с пониманием отнесся к проблеме Заура. Крутя массивный перстень с крупным бриллиантом на пальце, он согласился с тем, что каждый зарабатывает хлеб так, как он может. Согласился, но сразу добавил, что, работая для себя, не стоит мешать другим. Не надо поднимать шум? Без проблем. Как только вот можно компенсировать те убытки, которые понесли уважаемые люди в результате несколько грубой работы Заура?
Деньги? Нет, деньги не интересуют. Нужно налаженное производство. Здесь, в городе Заура. Хорошее производство, конечно, не какой-нибудь супергигант, но и не дешевая хлебопекарня. Что-нибудь вроде цеха по производству консервов — тушенки, рыбы… Он у вас один такой крупный. Ты, Заур, в доле сидишь на этом заводе…
Заур сразу понял, о чем идет речь. Не в самом городе, а в области этот цех. Раскрученный и в данный момент набирающий обороты небольшой завод, готовящийся к расширению. Уже сейчас налажены контакты с Москвой, Питером, поставки на Украину, в Белоруссию… Хорошие подъемы должны были быть. Шульга три года бился над этим заводом, для него он смыслом жизни стал. Заур туда кинул немалые деньги. И все старания коту под хвост?!
Боксер развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и ждал, когда Заур даст свое согласие.
Твою мать! Вот суки! Придется отдать. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь.
— Ты свою долю получишь, — пробасил представитель чеченов. — Не всю, конечно, но получишь. Две сотни тебе отдадут. Можешь с Шульгой поделиться, можешь ничего не отдавать, это тебе решать. Про деньги никто ничего не узнает, наше слово.
Завод, конечно, стоит больше. Раз в пять-семь больше… Но двести тысяч лучше, чем ничего. Шульга, естественно, ничего не получит. Чехи слово держат, если сказали, что про деньги никто не узнает, значит, не узнает. Что ж, решено.
Завод теперь будет под чеченами.
Только как сдать его по-умному? Шульга же не захочет продать или отдать свою долю. Этот вопрос Заур задал своему гостю.
— Кидалово по официалке пройдет, — ощерился боксер. — Наши подключат налоговиков, туда-сюда… от тебя требуется только не мешать. Мы все сами сделаем.
Так легче. В конце концов, на двести штук зеленью можно новое что-нибудь закрутить. Не с Шульгой, конечно, сейчас много молодых талантов, готовых работать и деньги приносить. Было бы с чего начать. А у Шульги денег хватит, тоже что-нибудь закрутит. Кстати… с него еще можно и долю свою получить. Что ж он, сука, завод потерял, а там и Заура денежки. Не-е-ет… Мое верните, пожалуйста.
С таким раскладом Шульгу можно и сдать.
— Деньги у тебя с собой? — хрипло спросил Заур.
— Завтра привезем, — небрежно ответил боксер.
— Тогда… занимайтесь заводом. — Заур хотел, чтобы его голос тоже был небрежным, но он получился скорее дрожащим.
Впрочем, это уже было не важно.
