Пункт пятнадцатый
МИР: МОСТЛАН
(дата: двадцать восьмое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

Вабба Типпиус, высокий, худой мужчина средних лет, опустив капюшон и распахнув полы плаща, медленно вышагивал по улицам Штурс, столицы Мостлана. Он резко выделялся на фоне суетливо торопящихся людей. Было утро будничного дня, и большинство людей спешило на работу. Вабба никуда не спешил. Его рабочая смена только что закончилась, а так как погода выглядела просто великолепной, разменивать утро на такси он не стал. Это было бы кощунством.

Действительно, с утра распогодилось, суля тёплый солнечный день, что для сезона дождей, которому положено заливать небесной водой город ещё не менее трёх месяцев, было более чем не свойственно.

Мистер Типпиус возвращался домой, наслаждаясь каждым впитанным квантом солнечной энергии, и рассеянно думал о том, что вот ведь, весь мир просыпается ПОСЛЕ восхода солнца, кроме немногих избранных, таких как он, да ещё тех редких счастливцев, которые могут себе позволить бодрствовать в любое удобное для них время суток.

Вабба любил ночную работу. Ему много раз предлагали перейти в дневную смену, даже с повышением, но он всегда находил благовидный предлог, чтобы отказаться. В офисе — а работал он в круглосуточном банке, — ночью было спокойней. К тому же он мог во время технических перерывов выбираться на крышу и любоваться ночным небом. Этому занятию он мог предаваться бесконечно… А ещё он думал о том, как вернется домой, как ЗАПРЁТСЯ, как примет ванну, как выпьет немного ледяного блминта и выкурит сигареллу с яхи, лёгким наркотиком, не вызывающим привыкания (заверяет реклама)… Выкурит, чтобы увидеть один из замечательных снов о других мирах, которыми в избытке одаривали его природная фантазия, просмотренные сериалы… и яхи.

— Извините, мистер, — услышал он, и эти слова вывели его из состояния задумчивости.

«Тоже вот, люди на работе», — пронеслось у него в голове. Они находились в небольшом тихом скверике, недалеко от дома. При желании легко разглядеть из окон Ваббы.

Они шли за ним, наблюдали.

Вопрошавших было четверо. Трое мужчин и одна женщина. Запоминающиеся лица. Хотя нет, каждый в отдельности вряд ли привлёк бы к себе надолго внимание, но все вместе… Яркая, обворожительная девушка, таких мужчины зовут «королевами», представительный белый мужчина, сразу видно, заезжий деловой человек, чёрный детина с лицом профессионального головореза и маленький, по крайней мере в сравнении с тремя спутниками, пожилой желтокожий пенсионер. В комплекте они смотрелись как сбежавшие со съёмок сериала разномастные актеры.

Одеты с недешёвой изысканностью, наверняка грабанули какой-нибудь бутик в другом конце галактики (здесь так кричаще не одевались), и теперь сшибают себе на обратный билет. Они даже не пытались быть похожими на местных. К тому же местные себя так не ведут.

На хороший костюм Ваббы, видать, позарились. Денег у него при себе немного, драгоценности напоказ он не носил. Но ведь не поверят, начнут бить, или того хуже. Внизу живота появилось неприятное ощущение. И как назло — никого в округе… кричи не кричи…

— Вот, возьмите, — он достал из кармана бумажник, испытывая скорее отвращение, чем страх, ко всему и всем, включая себя и своё малодушие, которое он позже будет оправдывать доводами рассудка, — здесь немного, но у меня больше нет.

Шикарно же мы выглядим, — ухмыльнулся «бизнесмен». — Нас приняли за уличную банду.

Мистер, нам ваши деньги и даром не нужны, — по лицу красотки было видно, что она обиделась. — Нас интересует нечто иное.

Неч… иное? — Вабба почувствовал себя идиотом. Надо же было так обознаться… с этими прилётными никогда не угадаешь, в других мирах, бывает, миллионеры носят тряпьё, которым в Мостлане и нищий побрезгует… Бывает наоборот. Эти миры, они разные попадаются.

Вы… э-э, Вабба Типпиус?

Совершенно верно.

Мы хотели бы с вами поговорить.

Мы с ним уже говорим… — подал басовитый голос большой чёрный.

Ой, простите меня, пожалуйста, я принял вас за грабителей…

А мы и есть грабители. Только на карманные суммы не размениваемся, — сказал жёлтый дядя, и улыбнулся. Улыбка у него оказалась недобрая. — Мы банда крупного масштаба.

Но… — успокоившееся было, ощущение внизу живота дало о себе знать с новой силой.

Да не волнуйтесь вы так. Наш друг пошутил, никто не собирается ВАС грабить. Вам лично ничего не грозит. — Голос красавицы успокаивал и обнадёживал. КАКАЯ женщина! — Мы просто хотели бы с вами поговорить, возможно, за чашечкой кофе. Если вам не с руки пригласить нас домой, мы можем найти ближайшее кафе. Где у вас здесь ближайшие заведения, где можно посидеть?

Давайте поговорим… — Вабба не знал, что делать. Интуиция онемела, и принять решение сразу он не мог. Идти с ними или караул кричать?..

Что вы от меня хотите?

Мы хотим вам кое-что предложить. Если вы откажетесь, мы заплатим за кофе и уйдём своей дорогой, ну а если вы согласитесь…

Хотите сказать, что вы… просто так позволите мне отказаться?

Мы бизнесмены. Конечно, мы могли бы прийти к вам на службу, но нам хотелось бы обсудить это дело в… э-э, так сказать, в конфиденциальной обстановке. — Белый мужчина тоже не выглядел опасным. Но зато оставшиеся ДВОЕ…

Извините. Просто у нас здесь не принято вот так, ни за что ни про что, останавливать людей на улице. Предварительно необходимо связаться, — он приподнял руку, из-под обшлага выглянул краешек браслета терминала. — И спросить разрешения побеспокоить приватное пространство. Не спрашивают разрешения только преступники и представители властей…

Даже если пройдёшь по улице в одном шаге? — спросил чёрный.

Да… так у нас принято. Вначале связаться…

Тогда это вы нас простите. Мы не в курсе, иначе связались бы, или… В общем, поступили бы так, как у вас здесь принято. Но мы прямо с корабля к вам.

Так вы не грабители? — уточнил Вабба и покраснел, осознавая весь идиотизм собственного вопроса. Ясно же, что нет. Грабители долго не разговаривают. Бьют по голове, произведя грубейшее вторжение в личное пространство, ближняя граница которого определяется в десять сантиметров от поверхности тела. Свалив наземь, раздевают догола, не гнушаясь прикасаться к коже, и быстро утекают за ближайшие углы.

В КАФЕ НЕ ПРИГЛАШАЮТ.

Хотя бы потому, что в Штурсе никаких иномирянских штучек, вроде кафе и баров, давно нет. С появлением Секты многое изменилось. Уже третье поколение на Мостлане ПЬЮТ ДОМА. И «рассиживаются», не выходя на улицу. МОИ ДОМ — МОЯ КРЕПОСТЬ.

— Нет, конечно. Наш друг неудачно пошутил. Ещё раз просим извинить. У нас действительно проблема, и вы можете нам помочь. В банке сказали, что вы закончили, вот мы и решили вас нагнать, надеясь на вашу любезность.

Ситуация выглядела крайне глупо, но если уж на то пошло, для чужаков подобный способ ведения дел вполне мог быть в порядке вещей. Проснувшаяся интуиция же ему шептала, что ЭТИ просто так не отцепятся, и лучше всё-таки выслушать, чего они хотят, выполнить по возможности и отправиться спать.

ТОЛЬКО БЫ ОНИ К НЕМУ НЕ ПРИКАСАЛИСЬ.

«Лучше пусть СРАЗУ прикончат, — подумал Вабба. — Не хочу заживо гнить…»

К Мостлану хоть и не дотянулась ещё сеть мультипрохо-дов, но от ближайшего сетевого мира — полдня лёту. Местные жители люди основательные. Готовятся ЗАГОДЯ.

Право человека быть ОТДЕЛЬНЫМ и никого не подпускать без спросу в этом мире всегда чтили превыше всех моральных ценностей.

По этой причине почти все женщины Мостлана уже давно предпочитают искусственное зачатие, а многие из женатых мужчин НИКОГДА не прикасались к своим жёнам.

Общественных заведений досуга в этом мире нет, но секс-шопы — чуть ли не на каждом углу.

Мистер Типпиус, представьте, что у вас на счету прибавилось нолей… На что или на кого вы бы потратили миллион?

На приватный островок посреди океана, миль за тысячу от ближайшего материкового берега, — ни на миг не задумываясь, ответил Вабба. Долгими тоскливыми днями, в жарких снах и грёзах наяву сотни раз видел он СВОЮ МЕЧТУ. — И на женщину, в чистоте которой буду уверен и которая не побоится быть уверенной во мне. Я хочу прикасаться к ней, но ещё больше хочу, чтобы хоть одна живая женщина не боялась прикоснуться ко мне. По возможности такая же красивая, как вы, госпожа. Но главное, чтоб СВОБОДНАЯ, нетронутая заразой. … Алексис Борисовски спросил его:

— С тобой всё в порядке? — С этим охранником они как бы приятельствовали. Иногда по сети в крашбол играли, виртуальными любовницами обменивались…

Надо же было в этот вечер заступить на дежурство именно ему!

Да, а что?

Выглядишь ты как-то…

Неважно?

Ну, не сказал бы… По-другому как-то, не как обычно.

Так ведь солнце.

Что? — не понял приятель.

Солнце. Целый день без дождя. И тепло.

— А-а… — промычал охранник. Он всё равно ничего не понял.

Вабба приветливо ему улыбнулся и уверенным шагом направился к лестнице.

Он старался пользоваться лифтом в исключительных случаях. Никогда не занимался спортом, как таковым, но всегда старался вносить в своё расписание различные физические нагрузки. Спуск (и утренний подъём) на шестнадцатый подповерхностный этаж, ходьба по лестнице — как раз была одной из таких привычных физзарядок. Внизу на лестничной площадке он остановился, сделал глубокий вдох по древней системе правильного дыхания, затем, совершенно спокойно, даже сердце билось как обычно, вошёл в зал.

— Всем привет.

Присутствующие, а их было пятеро, все в точно таких же костюмах, как и Типпиус, ответили ему приветственными жестами и кивками. Вабба прошёл на свою территорию — выгородку в левом ближнем углу. Начиналась ночная смена. Всё было как обычно, как всегда, как все эти годы, за исключением одного очень сложного чувства, которое постепенно переставало быть чужим, как хорошо выполненный зубной имплантат.

Вабба Типпиус вывел рабочую станцию из ждущего режима (нечто подобное с ним самим сделали утром четверо иномирян), и перед ним высветилась трёхмерная проекция рядов цифр. Он поднял руки, обтянутые сенсорными перчатками, и принялся манипулировать. Одни цифры Вабба менял, другие удалял, третьи вставлял. Цифры, цифры, цифры… А за этими цифрами, где-то далеко, возможно в другом конце галактики, мчались звездолёты, огромные и неуклюжие на вид промышленные роботы добывали руду, работали фабрики и заводы и происходило ещё множество различных событий и процессов. Потоки цифр были словно потоки крови в одном огромнейшем организме, именуемом современная цивилизация.

Вабба Типпиус управлялся со своими цифрами, как военачальник на параде со своими солдатами, и в половину уха слушал всеобщую трепотню. Можно было, конечно, задёрнуть аудио-ширму, отгородиться от окружающих и послушать музыку, но ему нравилось слушать эти пустые, ни к чему не обязывающие разговоры сотрудников.

Говорили о погоде, о надвигающемся похолодании, возможно, со снегом или градом, говорили о спорте, о моде, о невыученных уроках и о вредных учителях детей, о новых курточках и форсунках, о последних известиях и городских сплетнях. Обо всех тех мелочах, которые наполняют жизни если не смыслом, то, по крайней мере, содержанием. Вабба слушал краем уха, командовал цифрами и улыбался своим мыслям.

«Перерыв на еду» — высветилось перед ним напоминание программы-органайзера.

Вабба встал, достал из гнезда приёмника свою порцию пищи, В последний раз окинул взглядом зал и отправился к лифту. Когда было сухо, он всегда перекусывал на крыше башни, вознесённой к небу ста четырнадцатью надповерхно-стными этажами. Туда он обычно ездил в скоростном лифте, пронизывая здание сверху донизу. Приятно было сознавать, что человек, работающий в самом низу, может хоть минутку побыть на самом верху.

Ветра не было, и Вабба перелез через парапет, уселся на самый край и свесил ноги с края крыши. Затем он постелил на колени салфетку и разложил еду. Почти сразу его осветил прожектор пролетавшего мимо полицейского аткоптера, и он успокаивающе помахал стражам правопорядка рукой. С тех пор, как его несколько раз принимали за незадачливого самоубийцу, в патрульной службе все знали о «ненормальном бухгалтере», как его прозвали копы.

Поев, он сверился со временем. Оставалось ещё пятнадцать минут. Ровно столько, чтобы выкурить сигариллу, но в этот раз он решил не курить. Вместо этого он вошёл в лифт и нажал сенсор, обозначенный «— 003». Лифт загудел и плавно тронулся, набирая скорость уже в падении.

На минус третьем этаже, беспрепятственно миновав контроль (допуск у него в карточке был «забит» полный) Вабба повернул направо, прошёл немного по полутёмному коридору, и остановился возле двери с номером «00383». Не обращая внимания на вечно не спящее око камеры слежения, он достал из кармана универсальный ключ и открыл эту дверь…

Ячейки, в которых хранилось достояние действительно серьёзных клиентов, располагались на более глубоких этажах. Но ЧЕТВЕРО почему-то пожелали заполучить содержимое ящиков в основном с этого уровня. Только одна из заказанных ячеек находится на минус четвёртом этаже. Но тоже не самом престижном.

С другой стороны, кому придёт в голову искать что-то важное именно здесь, среди арендованных школьниками, безработными и инвалидами ячеек?..

Специальный ключ, который дали ему заказчики, открывал все замки. Как это делается, Вабба не имел понятия. Ему велели просто прикладывать раструб к скважинам и держать секунду. Затем вынимать ящички и всё выгребать.

Ящики действительно вынимались без проблем… Спустя десять минут Вабба, с трофейными информационными кристаллами, добытыми из указанных ячеек, поднимался по лестнице на нулевой этаж. До встречи оставалось полторы минуты.

В большом приёмном вестибюле наземного этажа, где в этот ночной час находилось от силы десятка три посетителей, Вабба Типпиус отдал пакетик, в который ссыпал носители информации, вежливому белому заказчику. На этот раз мужчина был одет как положено, в модный балахонистый плащ, закрывающий почти всё тело, и не выделялся из толпы.

Деньги переведены загодя, как договаривались, — сказал он.

Я знаю. Проверил. Если бы не перевели, не пошёл бы к ячейкам.

Удачи. Желаю вам добраться до острова.

Спасибо. Я доберусь, не сомневайтесь.

Да, вы прямо на глазах, в течение дня, обрели уверенность в собственных силах. Вы на выход? Обратно не?..

Да. Мой последний рабочий день укороченный, предпраздничный. Там, внизу, меня больше ничего не держит. Я уже вызвал такси, которое доставит меня в космопорт. Небо зовёт.

Оказывается, в виде исключения за деньги тоже можно купить глоточек свободы.

— За деньги можно купить ВСЁ, — убеждённо высказался бывший бухгалтер. — Главное, не поддаваться мимолётным желаниям и не растрынькать их на безделушки.