Пункт девятый
МИР: ВИРТУАЛЬНЫЙ LEFT SPACE
(дата: двумя неделями ранее)
МЫ
В просторном, но уютном кабинете воздух пах сосновым бором. Яркое солнце светило в распахнутые окна, а лёгкий ветерок играл с прозрачными, почти невидимыми занавесками. Обставлен кабинет был изысканно и незатейливо одновременно: круглый большой стол, выполненный из благородных пород древесины, вокруг него удобные мягкие кресла в стиле иннуар. На столе напитки. На стенах горшочки с разнообразными комнатными цветами.
Из вещей больше ничего в кабинете не присутствовало. Не наблюдалось ни признаков техногенных коммуникаций, ни компьютеров, ни даже элементарного архаичного видеофона. В помещении, которое можно было условно считать одной из комнат временной штаб-квартиры сущности, которую по ту сторону баррикад враги уничижительно называли «сектой», — искусственные средства связи совершенно излишни. Подобно тому, как не нужны в принципе ни этот стол, ни кресла, да и сама комната не нужна, по сути.
Но…
Все члены семьи взаимосплетены, слиты в единую сеть, что напоминает взаимосвязь мозговых клеток отдельно взятого содержимого человеческой черепной коробки. Индивы придумали множество названий связи — например, «телепатия», — но для Я-Мы термины и ярлыки не играют главенствующую роль.
Тем не менее внутри большой сети образовалась закрытая локальная подсеть, аналогичная «серому» веществу индивидуального мозга. Живой организм состоит из РАЗНЫХ клеток. Например, эпителия, костной ткани, мускульных, крове-творящих…
Разумный организм — в том числе из мыслетворящих.
Традиции реальных встреч, само собой, не существовало. Но периодически целенаправленные обсуждения проводились, и в эти минуты возникало подобие штаб-квартиры, пространственно разбросанной по местонахождениям тел-носителей. Все видели глазами всех, где в данный момент находятся все. И вырабатывали некую коллективную «картину мира», суммарную окружающую среду, квинтэссенцию текущих местоположений тел-носителей… Тем самым сверхструктура, образовавшаяся в результате слияния множества личностей, самоупорядочивалась, фиксировалась во времени и пространстве, и в результате, как выяснилось, ей так было легче анализировать сложные ситуации.
Находить решения гораздо эффективнее в процессе ОБЩЕНИЯ, глядя на происходящее с разных точек как зрения, так и пространства. В диалоге быстрее и лучше рождаются идеи. МОЗГОВОЙ ШТУРМ, или В СПОРЕ РОЖДАЕТСЯ ИСТИНА, определили подобный креативный метод предтечи, обожающие все и вся поименовывать.
Проклятое, отринутое индивидуалистическое прошлое все еще НАПОМИНАЛО о себе.
Постепенно виртуальный образ кабинета наполнялся людьми. Женщины, мужчины, старики, иногда подростки, даже дети. Не торопясь, они входили в помещение и занимали свои места за круглым столом. Дети тоже бывали полноправными членами «совета», в который входили только разумы с определенными свойствами. Враги их звали эмиссарами или резидентами, прочие индивы — чаще миссионерами и производными от этого слова. Сами себя они изредка в шутку звали комиссарами.
Что бы только ни отдал ПРЕС-С, чтобы проникнуть на такое ЗАСЕДАНИЕ совета комиссаров…
С виду и по поведению эти люди ничем не отличались от других «нормальных», индивидуальных людей, населяющих обитаемую вселенную. Никаких отличительных тайных знаков или отличительных сигналов, никаких ночных сборищ в заброшенных домах или в клубе «по интересам».
Ничего подобного. Зачем?
Они прекрасно распознавали СВОИХ без всяких атрибутов и символики, пафосных ритуалов и эксцентричного паблисити. Внешние, показушные проявления своей общности им были абсолютно ни к чему. Зачем заменять суррогатом то, что у них имелось в самом что ни на есть полном смысле? Подлинное единение не нуждается в доказательствах верности.
По мере того как они появлялись, кабинет становился все обширнее. Но при этом ухитрялся сохранять атмосферу уютной домашности.
Собравшись, они расселись вокруг стола и дружно выжидательно уставились на дверь.
Выжидающая пауза затянулась, но наконец в кабинет вошла женщина необычайной красоты. Ее сумасводящая ирреальная красота надежным непробиваемым щитом полностью скрывала внешность. Узрев это ДИВО, оставалось либо влюбиться с первого взгляда, либо умереть от ревности. Описать эту фигуру или лицо возможным не представлялось. Она была неуловима, словно призрак.
Женщина в кабинете появилась, одним словом, УБИЙСТВЕННО прекрасная.
Извините за опоздание, — сказала она, скользя к своему месту.
Можно начинать? — спросил морщинистый сухонький старичок.
Все в сборе, — сказала женщина средних лет, с внешностью живого классика секретарского искусства.
Тогда начнем, — произнес четырнадцатилетний подросток с коррегирующими скобками на зубах.
Они ВСЕ взялись за руки и закрыли глаза. Очень похоже на действия, положенные при исполнении так называемых спиритических сеансов. На самом же деле это было визуальное отображение одной из наиболее важных фаз совещания: сонастройка или создание субсистемы совета, или, говоря проще, инициация совета в особого типа личность.
Комиссары были наиболее загадочным (даже для самих себя, ибо критерий отбора не выявили даже они) явлением, а для индивидуумов — и самым опасным.
Именно эти Я внутри Мы занимались планированием и проведением операций по завоеванию разумов, о которых потом взволнованно говорили все миры. Эмиссары были своего рода суперсегментами, разительно отличными от общей массы периферийных, индивидуально неразумных «клеток», утративших личность без остатка. С одной стороны, именно они наиболее полно растворялись в сверхструктуре семьи, распределяясь по совокупной памяти «паствы», с другой стороны, всеобщая память, растворённая в их сознаниях, превращала одинарный разум в мощнейший гениальный ресурс, главной, отличительной от периферийных, особенностью коего была полная сохранность личностных параметров.
Количественно комиссаров было немного. Считанные сотни тысяч человек за всю историю существования семьи. Менее миллиона сегментов, из многих миллиардов уже склонившихся…
Остальные, растворившись в общем сознании, постепенно теряли личностные свойства, лишались психологической самостоятельности. Сливали память в общий «котёл» и становились превосходными исполнителями, подчинёнными и управляемыми. На стадии неполной потери индивидуальности у многих из них отсутствие стратегической составляющей поведения с лихвой компенсировалось прекрасными тактическими способностями. Общая память Я-Мы предоставляла при необходимости в распоряжение каждого сегмента любой уникальный опыт, любые знания, навыки, свойства. Чтобы выполнить возложенную в данный момент функцию, соответствующая «клетка» множественного организма моментально получала всё, требуемое для эффективного исполнения.
В конечном итоге абсолютно все личностные характеристики нивелировались, и познавшая истинную свободу мысль, вырвавшись из темницы личностной памяти, не желала возвращаться в тюрьму единственного тела. Всё реже и реже возвращалась… Они навсегда растворялись в семье, и сознания их больше не возвращались в тела. Некоторое время телесная ипостась продолжала существовать по инерции, на рефлексах, но если о ней не заботились, не «поливали» и не «подкармливали» — плоть усыхала и гибла. Как правило, быстрее всех отказывались от бренной плоти разумы, в «прошлой жизни» недовольные собой, неудовлетворённые жизнью, роптавшие на судьбу… Памяти неудачников, для которых сама по себе вероятность возвращения к прошлой жизни в единственном теле вызывала ужас, в свою очередь порождавший абсолютное нежелание поддерживать свое биологическое тело в тонусе. Таких «кластеров», «нитей» было очень много. Телесная сущность настолько обременяла их в пору индивидуального существования, что они мстили ей по полной программе.
Какая-то часть сегментов не поджидала пассивно гибели плоти, а очень даже активно приближала полное отречение от проклятого прошлого. Эти адепты старались всячески внешне выделить свои оболочки, напяливали балахоны, уродовали волосы, множили ритуалы только лишь затем, чтобы агентам ПРЕС-Са и аналогичных силовых структур было удобней их находить и утилизировать, а то и ликвидировать ставшие совершенно ненужными тела. Это именно они устраивали некие подобия коммун, умирая в полном запустении и пренебрежении к исчерпавшему себя «себе»… И именно их среди нескло-нившихся индивов принято было считать сектой, жуткой «Ямой», самой страшной чумной пандемией всех времен и народов.
Именно это обстоятельство более всего вызывало панический страх, испытываемый несклонившимися по отношению к семье. Материалисты, воспитанные в индивидуализме, вдалбливающем в качестве аксиомы постулат «мое тело — мой храм», они впадали в отчаяние, воображая, КУДА запроторит-ся их храм после слияния, в какую руину он бесславно превратится…
При этом (по данным, собранным сверхсущностью) многие из несклонившихся были очень даже НЕ ПРОЧЬ превратиться во всемогущих комиссаров. В «месеров», к услугам которых — экономические, финансовые и интеллектуальные ресурсы миллиардов бывших индивидуумов…
Комиссаров считали чем-то вроде коллегиального тоталитарного диктатора, узурпировавшего власть над душами, телами, состояниями и разумами несметного легиона рабов…
Но множественная семья не была организацией. Скорее ее можно было сравнить с муравейником или пчелиным роем. Но сравнить весьма отдаленно… Семья являлась единой доминантной личностью с вкрапленными в нее подчиненными личностями (подобные совмещения индивы обвешивают ярлыками «шизофрения», «раздвоение»), и как любая личность, семья могла совершать поступки, основанные как на сознательном выборе, так и на воздействиях инстинктов и подсознания. Даже поступки, не поддающиеся никакому логическому структурированию.
Именно эти деяния иногда вызывали очень важные и серьёзные последствия.
Один из них привёл к сегодняшнему собранию.
На повестке дня стоял вопрос, связанный с поведением одной из аномальных нитей. Связавшись с врагом напрямую, бывший актёр Алекс Карлиев выдал ПРЕС-Су важнейшую информацию. Его вычислили и вычистили, придавили вибро-крашем как вредное насекомое, но недостаточно оперативно. Какое-то время кластер всё-таки действовал автономно. Каким образом ему это удалось? — вот в чём вопрос.
Предательство в семье было невозможно по определению, следовательно, тот факт, что данный поступок сегмента оказался полной неожиданностью для всех думающих «клеток» семьи, красноречиво свидетельствовал о том, что внезапное пробуждение нити было результатом интуитивного озарения самой семьи. Подсознательным желанием «поделиться» информацией, имевшим под собой очень важное основание.
Тем более что это уже был третий по счёту подобный инцидент.
Что? Зачем? Для чего? На эти и многие другие вопросы и должен был ответить совет на своём заседании. Сознание решило покопаться в собственном подсознании…
— Какие будут мнения? — спросил один из собравшихся, благообразный монголоидный старик-пенсионер, по общему решению взявший на себя роль председателя.
Всеобщая согласованная деятельность позволяла обходиться без никому не нужных организационных и бюрократических моментов. Они решались по умолчанию.
Мы не можем ничего предпринимать до тех пор, пока не будем уверены в правильном осознании подспудного решения, — сказала пожилая дама, с виду домохозяйка.
А тем временем они первыми найдут Оружие и направят его против Мы, — возразил ей нескладный прыщавый юноша лет девятнадцати.
Нет никакой гарантии того, что оно существует. По крайней мере, ни в одном сегменте памяти не нашлось ни одного подтверждения, что миф может иметь под собой реальную основу, — вступил в разговор худощавый мужчина в очках, похожий на университетского преподавателя.
Однако в памяти семьи есть масса сведений о том, что в этот способ вооружённого обретения свободы и всевластия верили на протяжении многих поколений. Бесчисленные художественные и публицистические тексты пестрят разнообразными интерпретациями. Тридевятое царство, Эдем, машина желаний, Эльдорадо, тайная комнатка под лестницей, Аркадия, Затерянный мир, Долина Королей, Земля Санникова, Шамбала, сказочная поляна, Беловодье, Домик Лесной Феи, Берендеево царство, свободные земли за западным морем, Планета Душ, шар исполнения желаний, комната опять же… — импозантный бородач не менее профессорского вида готов был перечислять до бесконечности.
На то он и миф, чтобы не быть истиной в последней инстанции. Правдивая история изложена в исторических документах, зафиксировавших ход истории, — прервала его увядающая дева не менее учительской внешности.
Ха, некоторые из нас всё ещё верят в… мифы об объективных беспристрастных свидетелях событий и в легенды про честных историков, — сыронизировал десятилетний мальчик в гимназической форме.
Ни один миф не рождается на пустом месте. Беспочвенные байки долго не живут. Если история упорно повторяется, из века в век передаётся из уст в уста, в ней обязательно сокрыт смысл, — поддержала бородача болезненно худющая девушка в залатанном ситцевом платье.
Не спорю, но в это место не пройти, даже если к нему был некогда доступ, — отпарировала «учительша». — Реальная человеческая натура чужда альтруизму. Наверняка индив, разведавший правильный путь и отыскавший Оружие, первым делом перекрыл свободный доступ к нему.
Оно ж не автомат, — проворчал крепыш-солдат, — миф же ж чётко рапортует, что ружо по типу образца охотничьей одностволки. Шанс попасть в цель выдаётся один-одинёшенек… заветное, ОДНО, ё-моё, ЖЕЛАНИЕ. Ежели дубли дозволены, то они остаются за кадром. Исключения типа троекратных золотых рыбок не в счет.
И вряд ли отыскавший потратил единственный выстрел на то, чтобы раз и навсегда возвести памятник поговорке «сам не ам и никому другому не дам», — поддержала воина девушка-крестьянка.
От людей чего угодно ждать можно, — убежденно высказался плотный мужчна, похожий на записного автора-сатирика.
Память многократно подсказывает, что Оружие существует, — отрезал доктор в зеленом халате со стетоскопом на шее. — И вполне боеспособно.
Тогда почему же мы не могли сообразить все эти годы, с тех пор как родились? — вступил в разговор молодой фермер.
Растем-с. Набирается критическая величина сообража-тельности, — присоединился офицер-космопехотинец.
Вы хотите обсуждать то, что мы пока в принципе не в состоянии понять? — Торговец недвижимостью. — И вообще, мы начинали с симптоматичного появления доносчика, а говорим почему-то только о предмете его стукачества.
Нет, но я задаю вопрос, можем ли мы доверять памяти? Память может подвести. — Продавец женского белья.
Я бы сформулировал вопрос по-другому. Имеем ли мы право проигнорировать этот взбрык подсознания? — Чиновник.
А что мы можем с ним сделать? Оно уже наделало… гм, целую кучу. И то, что оно без колебаний привело нас в столь сильное замешательство, тем более указывает на важность содеянного. К тому же, сделав первый ход, мы уже не можем отказаться от последующих. Пусть враги думают, что мы ищем не покладая рук, ног, мозгов. — Чиновник более высокого ранга.
В любом случае мы не имеем права на опрометчивые поступки. — Медсестра.
Смотря как отреагировал ПРЕС-С… — Профессиональная «жрица любви».
Прессеры наверняка бросят на поиски лучшие кадры. — Инженер.
Вот видите? Мы уже совершили опрометчивый поступок. — Уголовник.
Разговор набирал обороты с каждой наносекундой.
Мы сами этого хотели. Не забывайте. Оно — наше дитя.
Я б для такого дитяти розог не пожале…
К тому же прессеры, к сожалению, далеко не единственные враги наш…
Нам необходимо сделать всё, чтобы найти его первы…
Не обязатель…
Не обязательно?!
Я бы даже сказал, мы ни в коем случае не должны находить его первыми.
Ничего себе заявленьице! Абсурд. Уж не появилась ли в этом кабинете ещё одна скрытая ни…
Вы правы. На первый взгляд эта мысль кажется абсурдной. На самом деле абсурдны все эти рассуждения на тему целевой деятельности подсознания. Попытайтесь ответить на такой вопрос: зачем было оповещать ПРЕС-С, если от того, поверим ли мы в миф, зависит наше спасение? Зачем, а?.. Или в нас суицидальный комплекс развился?
А если это ошибка?
Вы допускаете, что мы в общем и целом можем оказаться глупее одного конкретного сегмента в частности?
Бред.
Вот именно.
Не можем же мы добровольно подарить ПРЕС-Су способ разделаться с нами, что называется, одним махом…
Мы не самоубийца.
Об этом не может быть и речи!
Как не может быть и речи, чтобы вот так сидеть и ждать, пока ответы на блюдечке с голубой каемочкой свалятся с неба.
Мы слишком много говорим о том, чего не будем делать. Сейчас это непозволительная роскошь.
Есть конкретное предложение?
Я не зна…
Никто не знает, иначе бы мы здесь не сиде…
Я думаю, мы должны в первую очередь обнаружить агентов ПРЕС-Са, и не выпускать из виду. Раз уж мы подарили им миф, пусть поищут. Вдруг действительно найдут ОНИ, а не МЫ. Зато мы — уж тут как тут… — предложил круглолицый молодой китаец.
То есть действовать и одновременно оставаться в бездействии?
Это ещё не всё, — продолжал луноликий азиат. — Мы вообще должны быть как можно ближе к ПРЕС-Су, но вести себя так, чтобы ни по каким признакам они не могли заподозрить наше присутствие. Мы должны думать о собственной безопасности больше, чем об успехах врага. Уверен, что если они поверят в реальность предмета, о котором повествует миф, то даже могут наконец решиться на открытую войну. Пока у нас всего лишь одна нить, внедрённая в верхушку прессеров, но таких нитей должно быть больше. Прессеры — такие же люди, что бы они ни думали о своей невосприимчивости к приобщению…
Но как мы, по-вашему, найдём возможных прессеров, не показывая кончика своего носа?
Они засветятся благодаря своей любви к технике. Глупцы, они так до сих пор и не поняли, что их упоение машинами и приборами работает на нас.
Не надо недооценивать противника. Агент всегда может пойти в поиск «налегке». Они не такие глупые, как хотелось бы нам. Помните это всегда.
Как будем действовать мы?
Это я возьму на себя, — вдруг сказала пришедшая последней невероятная красавица.
Нет. Вы представляете для этого слишком большую ценность. На вас и без того легло задание архиважное — искать Оружие, — отрезал председательствующий. — Что не менее важно, че…
К тому же вы можете на какое-то время остаться без связи, когда уйдёте за пределы освоенных пространств, — напомнила семилетняя девочка.
Сейчас наибольшую ценность для нас представляет…
У меня вопрос, — негромко, но очень весомо вклинился в разговор бородач-профессор. — Что вы хотели бы сделать, если мы согласимся?
То же, что и они, — без малейшей задержки ответила красавица.
Поясните.
Они наверняка отправят на поиск лучшего агента, и на него будет работать весь ПРЕС-С, все они, сами того не ведая. Вся разведка, все ударные команды, все аналитики будут работать на него, даже не догадываясь. Всё будет знать только Генеральный Директор и сам агент… Нам ничего не остаётся, как принять эти правила игры. Я хочу взять на себя роль контрагента, а вся мощь семьи будет моими глазами, ушами, мозгами и ударным кулаком.
Вы собираетесь вербоваться в прессеры?
Она хочет склонить их Генерального, — проворчал солдат.
Нет. Я хочу, чтобы мы начали войну первыми. Мета-федерация слишком долго оставалась страной непуганых идиотов. Война должна вспыхнуть моментально, как разлитое горючее, в которое попал открытый огонь. Буквально за су-тки-двое вся Метафедерация должна быть охвачена народными волнениями. Требование: отменить антирелигиозный закон, позволяющий душить на корню свободу вероисповедания и совести.
Но зачем?! Мы так долго придерживались стратегии постепенного просачивания, так долго…
Мы должны благодарить врагов за то, что они делают нас сильней. Когда-то давно на планете-матери существовал народ, избранный богом, в которого творец верил. На протяжении многих веков этих людей нещадно истребляли, и им пришлось научиться выживать. Когда же закончилось уничтожение этого народа, они стали первыми во всём. Это произошло потому, что они почувствовали обретение свободы и оценили его по достоинству, тогда как для других племён людей — ничего в жизни не изменилось.
Я поняла, что вы сказали, — произнесла молчавшая до этого личная секретарша премьер-министра правительства Метафедерации. — Полностью поддерживаю.
Страсти вскипели моментально. Спор по поводу отношения к появлению скрытых нитей — был всего лишь разминкой…
И «умеренные» сегменты неожиданно для себя потерпели сокрушительное поражение. Большая часть мозга Я-Мы заняла агрессивно-наступательную позицию. Слишком долго приходилось терпеть. ТЕРПЕНИЕ ОБОРВАЛОСЬ.
В эту минуту решилась судьба полутора сотен планет, населённых почти триллиардом личностей.
Информационной мобильности Я-Мы индивы могли только завидовать. Едва совет принял судьбоносные решения, как миллионы сегментов, соединённых «телепатической» связью, бросив повседневные дела, утратившие с этой секунды всякий смысл, устремились на боевые позиции. Конспиративная сеть, «метафедеральная» часть сверхсущности, не первый год пребывала в законсервированном режиме.
В один далеко не прекрасный для предтеч день она превратилась в проснувшегося миллионощупальцевого монстра, который активно заработал всеми отростками.
Вторым таким монстром был ПРЕС-С. И если семья являла собой живое органическое существо, то противорелигиоз-ная спецслужба, скорее, была биороботом, пытающимся противопоставить сверхразуму семьи обилие сложной машине-рии. Начался грандиознейший танец-сражение двух чудовищ, размахивающих смертоносными щупальцами в критической близости друг от друга. И стоило им хоть на мгновение соприкоснуться… Это будет смерть.
Страшная, неминуемая смерть.
ОБОЮДНАЯ.
Но сознание Я-Мы об этом не подумало.
Эта мысль не всплыла, до срока осталась в ПОД.
