В планетную систему Альдебарана я попал совершенно случайно. Обычно мои «случайности» бывают хорошо организованы, но в тот раз действительно произошла чудовищная накладка. Я направлялся на планету Дарсан, чтобы вернуть наконец звездолет, который был мне одолжен года за два до описываемых событий. Дарсанский звездолет — существо непредсказуемое, он может быть точен, как лучшие часы, но может взбрыкнуть подобно дареному коню и отправиться совсем не туда, куда вам нужно. Я давно хотел от не избравиться, и он это понимал, а потому делал все от него зависящее, чтобы отдалить возвращение на родную планету. На полпути от Земли к Дарсану расположена небольшая черная дыра, примерно сотня миллионов тонн по массе, размером чуть больше булавочной головки. Заметить ее довольно сложно, вот звездолет и сделал вид, что не заметил. Черные дыры, кстати говоря, — объекты еще более непредсказуемые, чем дарсанские звездолеты. Поэтому я решительно не могу сказать, как получилось, что, выбравшись из гравитационной ямы, мы оказались не в окрестностях Дарсана, а на въезде в планетную систему Альдебарана. Для моего звездолета это был еще больший сюрприз — всем известно, что дарсанцы издавна недолюбливают альдебаранцев, хотя причин подобной антипатии не могли бы назвать ни те, ни другие. Это естественно: любовь, как и ее отсутствие, не поддаются логическому анализу. Итак, мы оказались, сами того не желая, на задворках системы Альдебарана, и первое, что я услышал, придя в себя от неожиданности, было: — Эй, на звездолете! Котлы погасить, встать на якорь! Экипажу прибыть на базу в шлюпке без сопровождения! Распоряжаются, будто у себя дома! Пришлось подчиниться. Надо сказать, что сделал я это не без удовольствия — очень хотелось хотя бы несколько часов не слышать словесных упражнений дарсанского компьютера, управлявшего звездолетом так, будто на борту никогда не было и не будет живого экипажа. Альдебаранская база размещалась на астероиде, силой тяжести там даже не пахло, а искусственная гравитация здесь, видимо, была не в чести. Я не большой поклонник невесомости и потому дал волю раздражению, оказавшись в диспетчерской. — Что вы себе позволяете? — раскричался я. — Мое имя Иона Шекет, и я веду корабль на Дарсан! — Замечательно! — обрадовался диспетчер, небольшого роста хлородышащее существо с тремя хвостами вместо двух глаз. — Иона Шекет, мы о вас слышали. Вы известный политик с планеты Земля, не правда ли? Я не был уверен, что сколько-нибудь известен в качестве политика. Да, было дело, однажды я чуть было не попал в кнессет, когда-нибудь я расскажу об этом, хотя, уверяю вас, мои приключения на политическом поприще куда менее интересны моих же приключений в пространстве и времени. — Да, я с Земли, — согласился я, — но назвать меня известным политиком было бы сильным преувеличением. Должно быть, альдебаранцам не попадались скромные земляне. Диспетчер, во всяком случае, пропустил мое заявление мимо ушей — я имею в виду приемные локаторы, расположенные у этой группы земноводных в кончиках указательных пальцев. — Заседание еще продолжается, — объявил диспетчер, — и вас немедленно доставят в зал, чтобы и вы могли участвовать в выборах. Только выборов мне не хватало! Я сразу вспомнил выборы на Земле, на Ганимеде и десятке других планет. Вспомнил, как пытался разбираться в неизвестных мне политических системах и партиях, и как однажды даже попал в тюрьму, потому что проголосовал не за ту партию, за которую обязаны были голосовать все прибывшие на планету звездоплаватели. Нет, увольте! Я так и сказал диспетчеру, но он меня не слышал, потому что торопливо колотил ушами, то есть — указательными пальцами всех четырех рук, по пульту, вызывая корабль сопровождения. Меня доставили в зал заседания прежде, чем я успел составить в уме апелляцию против незаконных действий некоторых подданных Альдебарана. Зал, куда меня доставили, напоминал огромную палату в сумасшедшем доме: все стены были обиты мягкой материей, способной поглотить не только звуки и удары, но даже политические взгляды и взаимные оскорбления. Видимо, поэтому собравшиеся в зале существа были так вежливы друг с другом, а также со мной, свалившимся будто снег на голову. — Уважаемый господин Шекет, — обратился ко мне председательствующий. Это было двоякодышащее существо с планеты, где наверняка понятия не имели о том, что гостю сначала нужно предложить сесть. — Господин Шекет, мы рады, что вы намерены принять участие в голосовании. Среди кандидатов на этот раз… — Позвольте, уважаемый, — воскликнул я, — видите ли, сюда я попал случайно и не имею чести… Я совершенно не знаком с политической ситуацией и потому… Нельзя ли оставить меня в покое и позволить мне покинуть помещение? — О, господин Шекет, — застонал председатель, — Честь вы, безусловно, имеете, а что касается политической ситуации, то нынче она проста, ибо всего восемь народов претендуют на то, чтобы получить достойных руководителей. Поэтому, как вы можете видеть, конкурс очень велик, и ваше в нем участие придаст выборам еще большую остроту, без которой никакое политическое действо… — О чем вы говорите? — удивленно воскликнул я. — Какие восемь народов? Кто кого здесь выбирает, в конце-то концов? Настала очередь удивляться председателю этого высокого собрания. — Как кто кого? — сказал он. — Мы, профессиональные политики, входящие в ассоциацию политиков Альдебарана и ближних миров, выбираем на ближайшее пятилетие народы, которыми будем управлять к вящей славе корпорации. Сегодня мы слушаем избирательную программу цивилизации аллопренов с планеты Биркусс. — Послушайте, — проникновенно сказал я, — я расскажу вам, как происходят выборы на Земле и прочих приличных планетах. Раз в четыре или пять лет народы приходят к урнам и отдают свои голоса за того или иного политического лидера. Тот, кто получит большинство голосов, и будет править данным народом в течение некоторого отрезка времени. — Глупая система! — воскликнул председатель. — В приличных мирах все происходит наоборот. Как может народ выбирать себе правителя? Он же может выбрать какую-нибудь кухарку, не имеющую представления о том, что такое государственная машина, где у нее руль и где тормоз! — Ну да, — согласился я. — Так часто и бывало. Не знаю, как с кухарками, но слесарей и всяких там водопроводчиков выбирали. Потом, конечно, мучились, но ведь это прямое следствие свободного волеизъявления масс… — Ну и чепуха! — в сердцах сказал председатель. — Управлять должен профессиональный политик, его для того и учат. Именно политики, собираясь здесь один раз в пять лет, выбирают себе народы, которыми будут управлять. И каждый народ хочет, конечно, быть избранным, ибо иначе может остаться вообще без власти, впасть в анархию и дикость, а это никакому народу не хочется. Поэтому предвыборные обещания, которые мы получаем от народов, очень, я бы сказал, специфические… — Ничего не понимаю, — расстроился я. — Кто кому дает предвыборные обещания? — Народ политикам, естественно! Сегодня, например, мы заслушиваем предвыборную программу пустынных жителей планеты Брибрам. Вы, уважаемый Шекет, прервали выступление на самом интересном месте. Садитесь, смотрите и слушайте. Что мне оставалось делать? Я сел и начал смотреть и слушать. Пустынные жители планеты Брибрам были похожи то ли на татаро-монголов земного средневековья, то ли на бедуинов двадцатого века. Жили они в барханах и им позарез нужен был начальник, который смог бы заставить их пойти навстречу достижениям цивилизации. Взамен они обещали не обрезать будущему правителю конечностей, не работать тогда, когда будущий правитель будет отдыхать, создать будущему правителю все условия для его сексуальной деятельности… и что-то еще, очень уж специфическое, в чем я по неопытности так и не сумел разобраться. — Ничего себе, — сказал председатель, когда предвыборная реклама закончилась. — Неплохие условия, вчерашняя речь тирдикопов с Баккаверы была, на мой взгляд, менее привлекательна. — По мне, — заявило какое-то дикого вида существо, лежавшее неподалеку от меня и ежесекундно взбрыкивавшее то ли задними конечностями, то ли передними глазными отростками, — по мне, так лучше всего была программа зиннеров с Филдрепрендагоролы, я лично буду голосовать за эту цивилизации, с ней, по крайней мере, меньше хлопот, они даже ходить не умеют! — Лучше пусть ходят, — подал голос некий трехногий политик, нетерпеливо прыгавший в соседнем ряду, — пусть лучше ходят, но не желают жить при коммунизме, как врагапы с Храбокисты! — Спокойно, господа, — сказал председатель. — Среди нас новый выборщик, и возможно, от его голоса зависит, какой именно цивилизацией нам предстоит управлять в ближайшие пять лет. Господин Шекет, вам слово! — М-м… — сказал я. — Э-э… Мне очень нравится ваша система выборов. Но как-то это непривычно. Могу себе представить, что творилось бы на Земле, если бы, скажем, не израильтяне в конце прошлого века выбирали между Бараком и Нетаниягу, а Барак выбирал себе народ, которым хотел бы управлять. Или Биби… — Но ведь так и должно быть! — удивился председатель. — Этот ваш Барак профессиональный политик? — Ну… - с сомнением произнес я. — Не так, чтоб очень… — Тогда он и выбирать не должен! — воскликнул председатель. Непрофессионалы лишены у нас всех избирательных прав! Только профессионал, обладающий дипломом, имеет право выбирать себе народ! — Да… - протянул я. — Интересно, где бы Нетаниягу нашел себе такой народ, который полностью соответствовал его политическим взглядам. Не говорю уж о Бараке… — Так это народы должны постараться, — поучительно сказал председатель, и преподнести себя в самом выгодном свете. Кстати, я очень не люблю, когда у народа появляются популистские лозунгы. Например: «Готовы ублажать начальника всеми способами, даже если таких способов не существует!» Понятно же, что обещание невыполнимо, так нет же, предлагают некоторые! Я за такие народы никогда не голосую. Собрание одобрительно зашумело. — А можно, — торопливо сказал я, — проголосовать заочно? Мне, видите ли, нужно срочно лететь на Дарсан, и потому… — На Дарсан? — воскликнул председатель, и я кожей ощутил, как изменилась атмосфера в зале. — На Дарсан, говорите вы? Нет, Шекет, мы были о вас, как о политике, лучшего мнения! Как можете вы иметь дело с этой цивилизацией, не знающей даже, что такое политическая система правления? Послушайте, Шекет, да вы вообще профессионал или кто? — Или кто, — признался я и в следующее мгновение был вытолкнут из зала двумя дюжими погромщиками, состоявшими сплошь из рук и не имевшими голов на плечах. Меня живо доставили обратно на дарсанский звездолет и дали «добро» на немедленный старт. — Ну что, — осведомился компьютер, когда закончился этап разгона, — за кого проголосовал? Кем тебя заставят управлять? — Никем! — отрезал я. — Может, это и прогрессивная система, может, действительно не народ должен выбирать себе правительство, а профессиональные правители должны выбирать народ для управления… Но не по мне это. Я традиционалист. Вот вернусь на Землю и проголосую за депутата Кореша, я хотя бы знаю, чего от него можно ждать. — И чего же от него можно ждать? — заинтересованно спросил корабль. — Да ничего! — воскликнул я. — И это самое лучшее, чего можно ждать от политика.