Капитан трясся в броневике по лесной дороге, которая, петляя, то взбегала на гребни холмов, то ныряла в ложбины, где весело журчали маленькие речонки. Бронетранспортёр, окутанный «невидимкой», бухался в воду, поднимая тучи брызг, которые весело играли радугами, преломляясь в маскировочном поле.

Сидя рядом с водителем, капитан в зеркало заднего вида поглядывал на десантников, подпрыгивающих сзади на жёстких скамейках всякий раз, когда машину швыряло на ухабах. Всё свободное место в кормовой части БТР занимали ядерные фугасы, ёмкости с напалмом и отравляющими веществами-генолитиками, а также контейнеры с особо опасными вирусными культурами. Следом шёл второй броневик.

Фугасы предстояло заложить неподалёку от Вошмутона – столичного города Иденты. Новый президент Попоя ненавидел дисов и старался как можно больнее ущипнуть их. В открытые боевые действия с одним из мощнейших политических образований Галактики он, естественно, не вступал, а вот так: мины заложить, воду отравить, вирусы распылить – пожалуйста.

Нанести хоть какой-то урон из-за угла дисам было очень важно для Профессора Хиггинса. Они давно сидели у него, как бельмо в глазу, мешая проводить в этой части Пространства нужную ему политику. Да и у себя на Попое Хиггинс всё устроил совсем иначе, не будь под боком всего в каких-то тридцати световых годах Иденты с её военной силой и, вроде бы, демократическим режимом. Многих бы пересажал Профессор, если бы дисы не трубили на всё Пространство о правах гуманоида.

Подъезжая к нужному месту, капитан лишний раз подивился, как, казалось бы, плохо охраняют дисы подступы к своим городам. Подлететь к Иденте сложно, но уж если прорвался незаметно, тона поверхности чуть ли не делай, что хочешь…

Хотя, вспомнил капитан, они, кажется, предпочитают идеологические методы борьбы, но воевать умеют, не то, что эти, с Фермы.

Совершенные идиоты! Капитан покосился на водителя, с напряжением крутящего штурвал машины, и вдруг гаркнул так, что у самого в ушах зазвенело:

– Твои действия в случае, если наскочим на засаду?!

Недотёпа фермянин, кажется, чуть не обмочился от неожиданности. БТР вильнул.

– А чо? – пробормотал водитель.

– Быдло тупое! – Капитан плюнул под ноги и отвернулся, поглаживал кобуру.

Водитель сгорбился, глазки его бегали, он явно опасался нового звенящего в ушах теста на сообразительность.

Броневик выполз на поляну, откуда вдалеке за верхушками деревьев уже проглядывали километровые башни Вошмутона.

«Здесь», – решил капитан.

– Остановиться! – приказал он водителю и одновременно по системе связи второму БТР. – Выйти к машинам! Боеприпасы вынести! Приступить к закладке зарядов! Живо!

Фермяне забегали, если можно было так назвать их суету вразвалочку. Пихаясь толстыми задами, они выволакивали смертоносный груз. Слегка загудел робот-траншеекопатель – работа спорилась, хотя и медленно.

Капитан встал у машины и закурил. Неожиданно у него в шлемофоне запел индивидуальный сигнал вызова. Это был лейтенант д'Олонго.

– Капитан, – заорал он, – нас окружили дисы! А эта мразь, ваши наёмники, хотят улепетнуть. Я их на мушке держу, дисы же предлагают сдаваться. Капитан, я этих баранов с Фермы долго не удержу. Может грохнуть их, а, капитан? Что вам эти наёмники? Решайте: они ведь уведут бот, разобьют его – и мы сами на корабль не попадём!

«А этот французишка – парень ничего», – мелькнуло в голове у капитана. Он покосился на десантников, которые, естественно, не могли слышать слов лейтенанта, так как тот передавал только на командирской волне.

Фермяне копались у траншеи, как жуки в навозе, даже хуже.

«Чёрт», – подумал капитан, – «сколько д'Олонго сможет продержаться? Надо побыстрее тут закончить, да возвращаться. Хотя, если эти остолопы соединятся, их будет в два раза больше. Может и этих тут положить вместе с зарядами – больше заразы на дисов полетит. Клянусь Крысей Столозадой, как они мне противны, эти толстые свиньи!»

А если бы от десантников отделаться, то можно было бы захватить корабль! Д'Олонго, конечно, пришлось бы тоже устранить: ничего не поделаешь, хоть они парень и ничего, а работает на Хиггинса, а с теми, кто с Хиггинсом, капитану было не по дороге.

«Дьявол», – начал рисовать в своём воображении радужную и героическую картину капитан, – «вот можно было бы устроить веселье и задать этой сволочи жару! Захватить корабль, набрать верных ребят, многие из которых в своё время эмигрировали с Попоя к отщам на планету Пенца, да нагрянуть к Профессору и Пигмалиону с огоньком: нате, прикурите! Заодно и с Синей Бородой удовольствие себе доставить посчитаться».

Рука капитана сама потянулась к бластеру, и он погладил кобуру, проглотив слюну вожделения. Эх, где-то теперь лейтенант спецназа Галямов фон Анвар, верный друг? Его никто так и не видел после переворота. Рассказывали, что Галямов бежал, но куда? На Пенце, откуда капитан через верных людей иногда получал весточки, фон Анвара не видели, или же он тщательно скрывался.

В общем, сейчас первым делом нужно выручать д'Олонго, чтобы потом, естественно, устранить. А то, если десантный бот захватит либо это быдло, либо дисы, на корабль не попадёшь. Вот тогда всё будет действительно кончено, а пока шансы есть, есть шансы…

Капитан окликнул капрала. Тот подошёл развязной походкой, зевая. Как всегда: подворотничок не подшит, сапоги грязные.

– Как ты стоишь, скотина?! – заорал капитан. – И закрой рот свой вонючий, когда к тебе обращается старший по званию! Па-ачему ещё не закончили? В нормативы не укладываетесь, дохлые межзвёздные устрицы! Чтобы через пять минут всё было готово! Ясно?

Капрал что-то буркнул и потрусил к своим солдатам, сгрудившимся у траншеи. Они о чём-то вели разговор вполголоса.

«Дело начинает пахнуть керосином», подумал капитан, кажется, эти и те, что остались с д'Олонго, сговорились. Надо быть начеку».

Он не знал, что такое «керосин», но откуда-то помнил, что так говорят, когда дела плохи. К счастью, сейчас никаких зелёных надписей перед глазами не появилось.

Колот Винов прислонился к броне машины возле открытого люка и, делая вид, что снова закуривает, вытащил из боевых ячеек три плазменные гранаты, незаметно сунув их в коробку от пищевого НЗ, болтавшуюся у него на боку. Коробка была пуста, и хотя по Уставу космофлота капитану были положены хороший паёк, но у Хиггинса всегда было так: положено, а нету!

От группы десантников отделился капрал и направился к капитану. Колот Винов спокойно курил, облокотясь о нагретый солнцем борт БТР, сверля глазами приближающуюся бесформенную тушу фермянина с вываливающимся из-за поясного ремня пузом. За капралом чуть сзади медленно приближались человек пять солдат, а остальные по-прежнему стояли в отдалении и смотрели, что будет. Очевидно, ожидалось зрелище.

«Я вам устрою представление», – подумал капитан. – «Никогда такого больше не увидите! Вообще никогда!»

– Это что такое, а? – грозно повысил он голос. – Вы, свиньи рогатые, живо за работу! В морду давно не получали, видать?

– Вы, капитан, не очень-то того… – начал подошедший капрал. – Мы тут с мужиками прикинули и решили: не с руки нам с вами взрывы устраивать. – Он облизнул губы, собираясь с духом и выпалил: – Мы корабль решили у вас с лейтенантом забрать, значит, и назад на Ферму нашу, матушку, двинуть. Дисам мы всё расскажем, и они нас отпустят.

– Чего-чего? – поинтересовался капитан, выпуская сигаретный дым прямо в маслянистую морду капрала. – Что ты там насчёт корабля несёшь, урод? Тварь ты бесхвостая, забыл, как задницей на реактор со снятым экраном сажают? Я твою задницу толстую могу прижарить, раз плюнуть!

– Вы, капитан, не очень-то того, – забубнил опять капрал. – Надоело нам у вас на Попое. Сами в наёмники нанимали строй ваш защищать, а сами ничего не платите или жалование задерживаете. Масло у вас по талонам, колбаса по талонам, жрать нечего, да и водка тоже по талонам. А сами чуть что орёте: «Давай, давай, вперёд!» Это как называется? Уж лучше к дисам податься, у них, говорят, всё есть!

Капитан бешено завращал глазами, как и предписывал в таких случаях Устав.

– Ты чего тут рассуждаешь, свиной цепень! – заорал он, наливаясь кровью. – Кварк гонококковый, чтоб тебе пять парсеков без скафандра топать по дерьму быдлей ваших. Чтоб тебе и всем вам дрейфовать по межзвёздным течениям двести лет и в чёрной дыре плавать, как дерьмо в проруби, мать вашу, кикимору, с каракуртом скрещенную! Что за вонь ты здесь распускаешь, клизма дырявая? Да я вот сейчас кишки тебе на дудку твою грязную намотаю и этаким ёршиком глотку твою поганую прочищу, чтобы впредь такого не слышать, ты, жертва аборта!

Капитан перевёл дух, сплюнул и локтём сдвинул коробку с гранатами на живот. Вся ясно: этим олухи явно собрались его прикончить.

– В общем, так, мутанты кастрированные, живо к траншее! – приказал капитан. – Шевели булками!

Никто не шевельнулся. Капрал уже пришёл в себя после яростного наскока капитана, нагло сплюнул и, чувствуя поддержку соплеменников, буравивших ему спину поросячьими глазками, подбоченился и заявил:

– Ладно, капитан, баста! Песенка ваша спета, можно сказать! Кончим мы вас сейчас, а лейтенанта этого, который всё время пинается, ребята уже, наверное, прибили, эт' точно. Лучше по-хорошему отойдите сами туда вон, к траншее. Там мы вас и трахнем, а потом застрелим, значит, чтоб не мучить особо – чай, мы не звери.

Капитан вдруг сморщил лицо и, всхлипнув, в тон капралу сказал:

– Опустить меня решили, значит, а стрелять-то за что? И не жалко вам меня? Ну, да ладно, судьба, видать, у меня такая. Только вот, ребята, чтоб продукты зря не пропадали, паёк мой командирский съешьте, уж. Колбаска тут сухая, значит, икорка разноцветная, панчохи маринованные… Вкусное ведь всё, скушайте, а, ребята? – приговаривал капитан, лихорадочно расстёгивая коробку из-под НЗ.

Стоявшие вокруг наёмники и капрал закрутили носами, у них заблестели заплывшие жирком глазёнки. Капитан расстегнул коробку и, мягко скользнув пальцами внутрь, повернул запал на одной из гранат.

– Нате, жрите! – вдруг заорал он, швыряя смертоносный «паёк» под ноги солдатам.

В следующее мгновение тело капитана одним толчком влетело в раскрытую дверь бронетранспортёра, которая тут же захлопнулась.

Грохнул взрыв, и по броне вжикнули осколки. Кусок окровавленного мяса, который секунду назад был частью чьего-то тела, залепил бойницу.

Капитан рванулся к спаренным пулемётам и лазерам добивать уцелевших, но чуть не налетел на водителя, который оставался внутри БТР и теперь наставлял на него трясущимися руками автомат.

С криком «кий-я!» капитан вытянулся в шпагат, отбивая ствол ногой. Уже в следующее мгновение его железные пальцы рогаткой вонзились в глаза фермянину. Водитель с визгом повалился на спину, прижимая ладони к лицу.

В воздухе чуть правее неожиданно возникла зеленоватая надпись: «Ослепление игрового персонажа – 100%». Капитан с раздражением тряхнул головой, и зеленовато-прозрачные буквы исчезли.

– Чертовщина, только бы не сейчас, – пробормотал он. – Проклятые нервы!

Колот Винов выбросил визжащего водителя через люк в полу командирского отсека и, припав к гашетке, почти с наслаждением ловил в перекрестье метавшихся перед машиной наёмников. Но выстрелил первым не он.

Из-за верхушек огромных деревьев вынырнули две обтекаемые боевые машины дисов и на бреющем полёте пронеслись над поляной, поливая всё вокруг кинжальным огнём. Даже в эту критическую минуту капитан успел отметить, что дисы берегут свою природу и окружающую среду вообще, так как они не стали использовать для уничтожения десанта ни декстра-конверторы, ни даже простые излучатели антиматерии, что было бы наиболее эффективно и просто. Траншею с заложенными зарядами накрыл голубовато-серый колпак силового поля: теперь её смертоносное содержимое было надёжно изолировано.

Не дожидаясь, пока штурмовики сделают повторный заход, капитан рванул БТР под укрытие вековых деревьев чащи и погнал по едва приметной тропе, которую они проложили по пути сюда. Позади продолжали раздаваться выстрелы и вопли уже бывших наёмников с Фермы. На экране кругового обзора Колот Винов увидел, как вспыхнул факелом второй броневик и завалился на бок, опрокинутый взрывом.

Капитан проверил приборы и датчики слежения. Режим маскировки работал, погони, похоже, не было.

«Кажется, ушёл», – с облегчением подумал он. – «Теперь главное – добраться до бота, стартовать и попасть на корабль, корабль, корабль… Корабль почти мой!»

Что там с лейтенантом? Капитан включил вызов, но д'Олонго молчал. Один раз в шлемофоне раздалось только какое-то мычание – и всё! «Неужели с ним разделались?» – подумал капитан. Однако делать было нечего, и Колот Винов продолжал гнать БТР к месту посадки бота.

– Что такое «панчохи»? – почему-то спросил он вслух и сам же, хихикнув, ответил: – Да чёрт его знает! Придумал же кто-то словечко, мать его!