Глава 4.doc: «Короли и капуста».
Александр Щербаков задумчиво смотрел в окно. Сегодня он задержался на работе неприлично долго: было двадцать минут седьмого.
Все мало-мальски крупные работники консульства уже разошлись. Даже американцы, работавшие здесь в России, быстро соображали, какая это халява. Первое время прибывшие на работу из-за океана ныли и жаловались на «ужасные» бытовые условия, грязь на улицах и тому подобные атрибуты местной жизни. Но уже очень скоро они соображали, что всё это с лихвой окупается сладким словом «свобода» – читай «отсутствие дисциплины».
И они этим отсутствием пользовались вовсю. Благо, что у консульства здесь и близко не было такой нагрузки, как в посольстве в Москве.
Саша задержался сегодня намеренно: на двух машинах сразу «рухнули» системы, он подозревал какие-то нестыковки в локальной сети и решил проверить всё за один день, чтобы завтра в пятницу вообще избежать появления на работе.
Модуль, который он задумал сделать после разговора с Нипидерманом, не пошёл: странная игрушка по-прежнему не слушалась управления с клавиатуры. Сейчас Саша стоял и смотрел в большое окно с красивой деревянно-пластиковой рамой на улицу, где напротив нового солидного здания консульства через узкую улочку имени русского писателя Тургенева тянулись ряды старых, полу деревянных, полу кирпичных ещё дореволюционных домиков. Поговаривали, что весь этот район должны снести и застроить зданиями грандиозного бизнес-комплекса, но разговоры эти шли уже не один год.
Хотя стояла уже осень, было всё ещё очень жарко. Даже сейчас градусник, висевший за окном, показывал плюс двадцать один. Ещё во всю купались, и с час назад Саше звонил Серёга-Штирлиц, уговаривая поехать на выходные на дачу к его родственникам. Он слушал прогноз погоды до понедельника, и прогноз был радостным, как улыбка той дурочки, что рекламирует «Dirol-White»: по ночами сейчас, в середине сентября, не обещали ниже четырнадцати тепла. Все девушки в городе, даже не выезжавшие на море, успели прекрасно загореть на местном солнце, так щедро подаренном природой в этом году.
Щербаков не собирался ни на какую дачу, он почти «заболел» странной игрушкой. «Или я её, или она меня», подумал он.
Дополнительным стимулом явился совершенно неприкрытый интерес со стороны Нипидермана. Феликс уже звонил Щербакову на работу и спрашивал, когда тот сможет забросить ему компакт-диски.
«Как бы ни так!» подумал Саша, слушая трескотню бывшего однокашника. «Забросил я их тебе, как же!»
– А он у меня всё ещё утром забрал, – сказал Саша, имея в виду несуществующего хозяина дисков.
– Ну что же ты! – В голосе Нипидермана забурлило такое море разочарования, что оно почти выплёскивалось из телефонной трубки на стол, за которым сидел Щербаков; Саша даже невольно отстранился: показалось, что на подбородок что-то брызнуло. – Зачем ты отдал?!
– Он настоял. Что я мог сделать – ему срочно понадобилось, – безразличным тоном ответил Саша.
Феликс начал ещё что-то трещать, но Щербаков сослался на то, что его вызывают к руководителю технических служб консульства, попрощался и повесил трубку.
Саша ещё раз проверил сеть со своего компьютера. Похоже, что пока всё работало нормально. Он удовлетворённо вздохнул и стал выключать оборудование.
Выйдя из своего кабинета, Саша столкнулся со Светочкой, одним из секретарей консульства. Она, видимо, готовила какие-то документы, чтобы тоже быть посвободнее в пятницу, и потому задержалась. Симпатичная Светочка пританцовывая стройными ножками, чисто символически прикрытыми мини юбкой, улыбаясь, осведомилась, не подкинет ли он её «в сторону дома».
– А почему ты снова без машины? – спросил, усмехаясь, Щербаков: у Светочки была «десятка», тюнинговая «лада лэйди», но она довольно часто появлялась на работе и пешком на своих ножках.
– Папик забрал, – махнула рукой Светлана. – Маман снова долбанула свой «спортидж», ну и конфисковали мою, чтобы мамочка пешком не ходила. Она сегодня за город слиняла.
– Понятно: мама же у вас главный прораб, – снова усмехнулся, подмигивая, Щербаков: он слышал, что Светочкины родители достраивают коттедж километрах в тридцати от города, и основное руководство заканчивающимися сейчас отделочными работами осуществляет именно мама.
«Подвезти» Светочку нужно было на Юго-Запад в один из спальных районов, где она жила с родителями в довольно престижном доме. В принципе, Саша, как любой нормальный мужчина всегда был готов лишний раз пообщаться с красивой девушкой. Однако, хотя Светочка всегда проявляла достаточно интереса к общению с самим Щербаковым, он не торопился вступать с ней в какие-то отношения, выходящие за рамки обычного дружеского флирта на работе.
Тому были две причины. Во-первых, как ему казалось, на Светочку положил глаз американец, один из референтов консульства. Щербаков никогда не был подхалимом, но, являясь человеком вполне трезвых и практичных взглядов, понимал, что совершенно ни к чему наживать себе по ещё сравнительно новому месту службы если уж не врагов, то, несомненно, недоброжелателей, да ещё среди американцев.
Во-вторых, Саша давным-давно исповедовал принцип не заводить интрижек по месту работы даже с очень красивыми девушками. Жизнь убедительно свидетельствует, что ничего, кроме головных болей после нескольких минут удовольствия из этого не выходит. Если, конечно, не собираешься, чтобы интрижка перерастала в более серьёзное продолжение, заканчивающееся, прости господи, браком. Ну, а если уж человек собирается ещё и работать под одной крышей с женой, то он совсем сумасшедший. Даже в учась в политехе, Саша никогда не имел никаких интимных отношений с девушками не то что со своего, но даже с других факультетов. Он предпочитал ездить в гости в общежитие педагогического института или института народного хозяйства, где традиционно училось много особ женского пола.
Была ещё и третья причина. Саше почему-то казалось, что Светочка, несомненно, не являясь дешёвой потаскушкой, ставит своей целью именно «серьёзно» выйти замуж, и почему-то ему казалось, что начни он сам добиваться, так сказать, её руки, ответ вполне мог быть положительным. До конца он не мог этого объяснить, но что-то на подсознательном уровне подсказывало, что догадки верны. Они состояли в приятельских отношениях, как многие люди, работающие под одной крышей, но у Щербакова были подозрения, что Светлана относится к нему несколько лучше, чем просто к приятелю-сослуживцу. Например, в их довольно часто случавшихся разговорах на общие темы, Светлана выдавала слишком много информации о себе и своих родителях, причём то, как она это делала, нельзя было объяснить простой болтливостью или хвастовством. Щербаков предполагал, что таким образом девушка пытается дать ему более полное представление о своей семье. Правда, это имело немного отрицательные последствия: Саша с некоторой опаской относился к девушкам из «богатых семей», тем более, красивым.
А Светлана была чрезвычайно привлекательной особой. Даже если бы он не замечал этого сам, Саша видел, как на неё смотрят другие мужчины, например, тот же американец Хьюз или приятель Быков, работавший тут же в системе консульства. «Редкостное сочетание фигуры, мордашки и мозгов», сказал с какой-то завистью Димка.
С учётом того, что Света являлась единственной дочерью очень состоятельного отца, она могла считаться очень заманчивой «партией». Однако, Саша пока не собирался создавать собственную ячейку общества.
Безусловно, надо было отдать должное, «патриотическому» чувству Светочки: она не обезумела от неприкрытого внимание к себе со стороны господина Эдварда Хьюза, как, возможно, случилось бы со многими современными российскими девицами. Она благосклонно принимала его знаки внимания, но не стремилась извлекать из такой ситуации личную выгоду и явно не подпускала к себе на «интимную» дистанцию.
Конечно, Света, имея дело с документами, прекрасно знала, что у Хьюза в США есть своя семья, и, кроме того, господин Хьюз, которому было уже сорок три года, внешне далеко не являлся образцом мужской красоты.
Однако, самым главным, безусловно, было то, что материальная выгода от ухаживаний американца Светочку не интересовала. Её отец был вполне преуспевающим бизнесменом и совладельцем одного из довольно крупных и успешно действующих предприятий города. Если мама и дочь в семье имеют свои авто – это красноречиво свидетельствует об уровне достатка. Светлана могла себе позволить не ставить материальные интересы на первый план.
Как-то раз, когда они пили кофе в буфете консульства, Саша шутливым тоном, но совершенно искренне заметил, что наши женщины – лучшие в мире. Светочка хмыкнув, тоже без тени иронии сказала:
– Да и наши мужчины, в общем-то, тоже.
Она мелком взглянула вокруг и сделала маленький глоток из чашки, не глядя на Щербакова:
– Хамы, конечно, зачастую общего воспитания нет. На Западе они больше к простой вежливости приучены, если не сказать – обходительности. Но приятных экземпляров всё равно больше у нас.
Света знала, видимо, что говорит. Саша слышал, что, начиная лет с двенадцати, когда материальное благосостояние семьи резко пошло в гору, родители брали Свету на отдых заграницу по паре раз в год вместе с собой, и, кроме того, став постарше, она ездила туда уже и сама. Так что в свои двадцать два года, только-только закончив иняз, Света уже достаточно посмотрела мир. География поездок была обширной: от Англии и Канар до Таиланда и острова Бали.
Конечно, Саша в любой другой момент не имел бы ничего против, чтобы довезти Светочку до дома и мило поболтать с ней по дороге, даже, несмотря на какие-то ухаживания господина Хьюза и собственные возражения против романов на работе. Однако, сегодня он хотел весь вечер посвятить копанию в программе, ставшей уже почти навязчивой идеей для него.
Но отказать обладательнице такой фигурки было трудно, и Саша расплылся в улыбке, кивая в знак безусловного согласия и, понимая, что если бы его сейчас кто-то видел, то более глупого зрелища придумать было сложно.
Они попрощались с охранниками, вежливыми и предупредительными ко всем сотрудникам, и вышли на стоянку машин консульства, где стояла Сашина «восьмёрка».
С машиной Саше повезло, что было большой удачей при покупке подержанного отечественного автомобиля. Обычно на рынке «бэушных» машин представлено либо откровенное старьё, либо одно-двух годовалые автомобили, которые были изнасилованы за это время так, что жить им, беднягам, видимо, уже совсем не хотелось.
Доставшуюся Саше четырёхлетку «сосватал» одним приятель. Это была машина его отца, которую тот по причине покупки более престижной модели собирался продавать. То есть, машина находилась в одних руках, и, надо сказать, руках аккуратных и умелых: салон чистый, не обшарпанный, кузов был обработан «тектилом». О состоянии двигателя свидетельствовал тот факт, что при пробеге 90 тысяч показатели компрессии в цилиндрах и расход масла были в полной норме, а масляный ободок на горловине выхлопной трубы – индикатор, как минимум, изношенных маслоотражательных колпачков, отсутствовало. Щербаков, будучи, как никак, техническим специалистом, за машиной тоже следил, регулярно и вовремя менял все эксплуатационные жидкости, не скупясь на «фирменные».
Саша повернул ключ зажигания, и мотор «восьмёрки» запел с полуоборота. Света щёлкнула языком:
– Смотри, как у тебя она заводится! Вжик – и всё! А у меня, вроде, новая совсем, а то одно, то другое. Иногда утром никак не хочет заводиться.
– У тебя же инжектор, – сказал Саша, включая негромко музыку. – А у нас с качеством – проблема, бензин, опять же, дрянь. Чего ты хочешь? А тут старый добрый карбюратор: в примитивных условиях примитивные системы себя лучше показывают. Тоже брака хватает, но привести в норму проще.
– Да, наверное, – с пониманием согласилась Светочка. – Может, взглянешь мою как-нибудь?
– Нет вопросов, но я в инжекторных моделях ни черта не понимаю. Я тебя лучше к другу свожу: он в автосервисе работает. Подлечат твою «лэди».
Щербаков поехал по узкой и довольно ухабистой улице, по каким, возможно, и ездил писатель Тургенев, когда, вдоволь насмотревшись в Париже на обожаемую г-жу Виардо, возвращался на Родину пустить пару слёз умиления в грязи под родными берёзами. Совершенно случайно Саша обратил внимание, что джип «гранд-чероки» последней версии, стоявший у обочины чуть поодаль слева от выезда со стоянки консульства, почти сразу же двинулся вслед за ними. Впрочем, у американского консульства всегда было много недешёвых иномарок.
Весело болтая со Светой, Саша проехал довольно загруженную улицу Жданова, обогнули центральный городской стадион и попал на магистраль, ведущую в юго-западный район города. Здесь машин было меньше, и тут Саша, у которого всегда была полезная для водителя привычка даже при движении по прямой и в одном ряду регулярно поглядывать в зеркало заднего вида, обратил внимание, что за ними едет такой же тёмно-зелёный, почти черный «гранд-чероки» с тонированными стёклами, как и тот возле консульства. Странное совпадение.
Они миновали уже два перекрёстка – «чероки» шёл следом. «Интересно», совершенно отвлечённо подумал Саша, «это всё тот же самый или какой-то другой? Но их таких новых не так-то и много, да ещё, чтоб такого же цвета… …»
Впереди показались высотки комплекса, называемого в народе «четыре мужика». Когда-то в городе строили так называемые «молодёжные жилищные комплексы», или МЖК, на условиях, что отпахавшая там молодёжь, могла получить квартиры. В конце концов, всё это начинание заглохло, но кое-что всё-таки было построено. Этот комплекс имел номер «4». «МЖК № 4», «4 МЖК» – вот и появились «четыре мужика» с лёгкой руки народных острословов.
– О, Саша, чёрт, чуть не забыла! – вдруг воскликнула Света. – давай вон к тем домам подскочим. У меня тут тётка живёт, мамуля просила передать ей двести баксов, а я уже третий день таскаю! Я чуть не забыла! Если тебе не трудно – я на пару минут забегу, не больше.
– Да ну, чего тут трудного, – улыбнулся Щербаков, покосившись на гладкие загорелые колени своей пассажирки, почти упиравшиеся в переднюю панель, хотя сиденье было отодвинуто максимально назад. Колени плавно и длинно переходили в округлое, но не полное бедро, которое кончалось у обреза светло-голубой юбочки.
«Непонятно», подумал Саша, сворачивая на указанный Светой проезд, «как такая юбчонка ещё что-то прикрывает. А ведь прикрывает, поди ж ты!… А ножки у неё, конечно, хороши!»
Они въехали в арку П-образного дома, и тут Саша заметил, что джип движется за ними.
Щербаков свернул направо к нужному подъезду, проехал чуть вперёд и остановился в кармане рядом с бирюзовой «десяткой». Светочкины каблучки процокали по асфальту, а Саша откинулся на сидении, жалея о потерянном времени: в то, что всё уложится в «пару минут», он не верил.
Он видел, как во двор медленно, словно озираясь, въехал тёмно-зелёный «чероки» и свернул налево. «Эге, странно, как-то всё-таки», подумал Саша.
Джин проехал довольно далеко, остановился у трансформаторной будки, наполовину скрытый ей, и из него, насколько можно было судить, никто не вышел.
На удивление, Светлана отсутствовала всего минут пятнадцать. Очевидно, она действительно не вступала в слишком длинные разговоры.
– Успешно? – поинтересовался Саша, запуская двигатель.
– А, надо было позвонить – представляешь, никого дома нет!
«Где же ты четверть часа шлялась?» чуть было, не спросил вслух Саша.
– Пришлось к Жанке заходить, чтобы передала, – продолжала Света. – Это тёткина соседка. Молодая, в принципе, баба – лет двадцать восемь – тридцать. Муж у неё коммерсант какой-то, а она сидит дома, не работает. Вот, пришлось немного с ней поболтать – ей же скучно, и она рада, кто бы ни зашёл. Лишь бы поговорить, насилу отвязалась.
Света хихикнула:
– Удружила тётке: она Жанку не очень любит почему-то, а теперь та припрётся к ней деньги передавать и начнёт болтать – повод представился легальный к соседке зайти! А тётка у меня такая, что отшить кого-то сразу не может, и будет слушать, поддакивать, злиться и слушать.
Саша улыбнулся и посмотрел на Свету. «Вообще, она – милая девчонка», подумал он.
Притормаживая перед выездом на основную дорогу, он посмотрел назад. «Чероки» как раз миновал арку – Саша уже почти удивился, если бы не увидел джип. Это просто не могло быть обычным совпадением.
Саша недоумевал, кто мог за ним следить? Никаких врагов у него не было, ни в каких делах с «крутыми» (а кто ещё мог разъезжать на джипах?) он замешан не был. Тем не менее, сам факт слежки был неприятен, и Саша резко нажал на газ, вклиниваясь в образовавшийся на несколько секунд просвет между машинами и не дожидаясь, пока «хвост» приблизится.
– Ты чего? – удивилась Света, которую резкое ускорение бросило на спинку сиденья.
– Видишь джип, который выехал за нами из двора? Я случайно обратил на него внимание. Кажется, он ехал за нами от самого консульства.
Им повезло: как раз, когда «чероки» подъехал к выезду на магистраль, по ней уже пошёл поток машин, так что Саша успел оторваться достаточно далеко.
– А кто может за тобой следить? – удивилась Света.
– Сам не понимаю, но очень на служку похоже. Они въехали во двор твоей тётки, и пока ты ходила, стояли и ждали. И сразу же поехали за нами. Что это – совпадение?
– Вот я и удивляюсь: кто может за тобой следить?
– А, может, это за тобой следят? – усмехнулся Саша.
Он свернул на совершенно ненужную улицу, проехал два квартала и снова повернул. Сейчас они двигались в противоположном направлении, чем то, какое им было нужно.
– Да и за мной, вроде, следить некому. У «папика» никаких незаконных дел нет – у него с этим чётко, «крыша» там крепкая – милиция, так что… – Света развела руками.
– Ну, я не знаю, – Щербаков пожал плечами. – Но то, что они следили за моей машиной, а, значит, за кем-то из нас, это точно!
Он покрутился по городу ещё минут пятнадцать, а затем поехал на Юго-Запад окружным путём через пригород Калиновка. Слежки не было.
Когда они подъезжали к Светиному дому, она попросила Сашу остановиться у супермаркета.
– Тебе помочь? – любезно осведомился Саша.
– Ну… – Света совсем чуть-чуть замялась. – Если не затруднит: я кое-что хочу домой купить.
– У тебя пакет есть?
– Господи, в магазине возьму, – махнула рукой Света.
– У меня есть, – заверил Саша. – Большой, хороший.
Он вылез из машины, достал из багажника большой сувенирный пакет, которые ему недавно презентовали на выставке «интеловского» оборудования и, хлопнув задней дверью, надавил клавишу пульта. «Восьмёрка» подмигнула фарами и тихо взвизгнула, давая понять, что готова ждать хозяина хоть вечность. Если не угонят, конечно.
Основная масса народа в магазине уже схлынула, и они довольно быстро добрались до кассы. Света взяла хлеба, готового теста, две банки маслин, упаковку куриного филе, немецкую пиццу для микроволновки, нарезку горбуши, банку красной икры, несколько баночек джина, апельсинового сока и ещё какой-то недешёвой ерунды.
– Ты ждёшь гостей? – спросил Саша, перехватывая проволочную корзину поудобнее.
– Почему? – удивилась Света. – Я сейчас вообще одна: маман в деревне, а папик только завтра вечером из командировки прикатит. Зайдёшь, может быть? Я курицу в тесте пожарю – знаешь, как вкусно! А то мне одной скучно.
Саша искоса наблюдал за Светой. Приглашение было сделано, похоже, совершенно искренне, и отказ мог, возможно, обидеть. Обижать женщину не годилось.
Щербаков посмотрел в зеркальную стену магазина, к которой Света сейчас стояла спиной. Сзади её ножки и вообще всё выглядело просто великолепно, несмотря на то, что туфли были почти без каблуков.
«В конце концов», подумал Саша, «может, я и усложняю насчёт романов на работе?»
– Знаешь, я по такому случаю возьму тогда бутылочку вина. Я тут видел в винном отделе классное «Каберне». К курице – очень здорово.
Пока Света раскладывала продукты на кухне, Саша с разрешения хозяйки осматривался. Квартира у Светиных родителей была хороша. Тщательный евроремонт и перепланировка превратили довольно стандартное пространство двух вполне обычных по отдельности квартир в огромное помещение, очень даже пригодное для жилья.
– Хорошо у вас ремонт сделан, и особенно мне твоя комната понравилась, – совершенно искренне сказал он. – Очень со вкусом.
– Спасибо! – Света одарила его улыбкой. Я сама всё подбирала – и обои, и половое покрытие.
– Когда-нибудь я сделаю такой же ремонт, хотя квартира у меня, конечно, существенно меньше, – сказал Саша, возвращаясь на кухню, где Света уже натирала специями куски куриного филе. – Тебе помочь?
– У нас объединены две трёхкомнатные, – пояснила Света. – А помогать особо не надо. Вот разве что сыра нарежешь вот так, длинными полосками, будет здорово. И джина открой, а то очень хочется пить.
– А зачем длинными? – спросил Саша.
– Увидишь, – подмигнула Света, раскатывая тесто.
Саша нарезал сыра, который Света заложила в продольные разрезы на кусках филе. Затем она замотала кусочки куриного мяса в полоски теста, как в бинты, и уложила на противне, устанавливаемом в духовке.
– Вот и всё, – улыбнулась девушка. – У нас где-то минут сорок до готовности. Пойдём пока на лоджию, покурим и джина попьём.
Саша вздохнул про себя: опять приходилось курить, да ещё и вместе с выпивкой, но это был явно не тот случай, чтобы отказываться.
Они расположились на застеклённой лоджии, обшитой очень качественно отлакированным деревом. Света достала сигареты (она обычно курила «More» с ментолом, а Саша откупорил баночки с джином и налил в принесённые Светой стаканы.
– Жарко, – сказала Света и взяла стакан.
– Да уж, погода балует, – подтвердил Саша.
Он поднял свой стакан и сделал жест, как бы готовясь выпить за что-то. Света молча придвинула свой ему навстречу, и они чокнулись.
– Ну, за хозяйку дома! – сказал Щербаков.
Света улыбнулась:
– Самое главное – за курицу! Чтобы получилась!
Они выпили. Джин, взятый из холодильника в магазине, не успел ещё стать тёплым.
Саша открыл окно, взял пачку, вытряхивая сигарету для девушки, а затем для себя, и щёлкнул зажигалкой. Они закурили и стали смотреть на город с высоты десятого этажа – квартира Светиных родителей располагалась на последнем.
Было уже около девяти часов, и уже начинало слегка темнеть. Сверху всегда интересно наблюдать за улицами, которые, вроде бы, хорошо знаешь, когда идёшь по ним или едешь на автомобиле. С высоте всегда открывается нечто в расположении домов и улиц, незаметное снизу – город виден в совершенно ином ракурсе и кажется знакомым и незнакомым одновременно.
– Слушай, – спросил Саша, – а чего твои родители взяли квартиры на последнем этаже? Не высоко топать, если лифт встанет?
– Ну, у нас тут бригада ремонтная рядом, так что он никогда долго не стоит. Самое главное – подъезд закрыт, никакие уроды лифт не ломают, а всего двадцать квартир в доме. И потом папа специально хотел повыше: воздух же чище.
– Ну, да, наверное, – согласился Саша. – Хоть и не пятидесятиэтажный небоскрёб, но всё-таки выхлопных газов уже поменьше, чем на уровне тротуара, согласен. Капиталисты, ведь, не дураки пентхаусы строить.
– Вот-вот, – кивнула Света, – именно. Папик уже сделал выход на крышу, и устроит там сауну – он обещал. Так что и в городе у нас баня будет.
– Здорово, – с восхищением сказал Саша. – Сауна – это здорово.
– Заработает – приезжай греться! Налей ещё джина, плииз.
Саша налил и спросил, глядя на профиль Светы на фоне гаснущего неба:
– А бассейн твой папа не собирается на крыше сделать? Чтобы для полноты ощущений.
– Хочет, но чтобы всесезонный – с этим могут быть проблемы, куча разных согласований, это уже сложнее. Но летом можно переносной ставить.
– Да, жаль…
– А что – жаль? Вон спустился и – в душ! Всё рядом… Давай ещё выпьем, и я курицу пойду посмотрю.
Они хлебнули джин-тоника, и Света двинулась к двери. Проходя между Сашей и стоявшим на лоджии креслом, она слегка коснулась его плеча грудью под тонкой блузкой. Саша неожиданно для самого себя взял Свету за руку и положил сигарету в пепельницу.
Она повернулась к нему, и их губы встретились. «Господи, что я делаю!?» подумал Щербаков. «И почему это говорят, что целовать курящую женщину – всё равно, что целовать пепельницу? Возможно, всё дело в ментоле? Или потому, что я сам сейчас курю?…»
Тело у Светы было упругое и податливое одновременно. «Так», подумал Саша, «а что дальше? Если взять и отнести её вон туда, на диван, то курица сгорит…»
– Курица, курица! – напомнила Света, высвобождаясь. – Я посмотрю.
Саша постоял несколько минут на лоджии, докурил сигарету и двинулся вслед за Светланой.
Курица была почти готова. В обеденной зоне кухни, которая в этой квартире была метров двадцать площадью, стоял большой круглый стол, на котором Света расставила тарелки, и разные блюдца и мисочки, разложила салфетки. «Когда это она успела?» с уважением подумал Саша. Надо сказать, что стол был накрыт очень хорошо.
Света посмотрела на Сашу и улыбнулась. Он взял бутылку вина и показал её издали девушке.
– Штопор во-он там, – Света, стоя у плиты, кивнула на барную стойку, делившую кухню пополам.
Красное вино в красивых хрустальных бокалах смотрелось очень здорово. Духовка источала ароматы, которые не могла унести в вентиляцию даже включенная вытяжка.
Света как раз достала филе, когда вдруг зазвенел дверной звонок: раз, второй, последовала пауза, а потом снова так же подряд два раза.
– Папик! – поняла Света, делая гримаску. – Он всегда так звонит. Вернулся на день раньше!
Она побежала открывать дверь. «Господь бог хранит меня от слишком поспешных романов на работе», подумал Саша, провожая взглядом ножки, мелькнувшие в проёме кухонной арки.
Квартира наполнилась шумом: Светин папа разговаривал очень громко. Саша понял это ещё раньше, при мимолётной встреяче, когда тот как-то подвозил Свету на работу.
– Ага, пахнет вкусно! – гремел Игорь Борисович где-то в просторном коридоре. – Хвалю, ждала папика. Не то что твоя мамашка: опять, поди, на стройке болтается…
Игорь Борисович, не очень высокий, но солидно-широкий мужчина, вошёл на кухню и увидел Щербакова.
– Ага, понимаю, – сказал он, весело щурясь, – папика, вроде, как и совсем не ждали… Вот те на! Испортил вам всё настроение…
– Здравствуйте! – чуть запоздало сказал Саша, вставая со стула.
– Насколько припоминаю – молодой человек тоже из зарубежного департамента. Это не тот американец, о котором ты говорила?
– Что ты папа, – засмеялась Света, – тот же старый.
– А я думал, что просто хорошо сохранился. И что значит – старый? Я что, по-твоему, тоже старый?
– Нет, конечно, – сказала Света, чмокая Игоря Борисовича в щёку.
– Я всего лишь русский, но, действительно, работаю в консульстве, – сказал Щербаков. – Меня зовут Александр или просто Саша.
– Оч-чень приятно! Демчев, Игорь Борисович! – Отец Светы протянул руку; ладонь у него была неожиданно сухой, что трудно было ожидать от полного человека.
– И не всего лишь русский, а русский! – продолжал Игорь Борисович, поднимая палец. – Никаких нам американцев не надо, достаточно просто хороших русских мужиков.
– Папик! – немного укоризненно сказала Света.
– Ладно, ладно! – Игорь Борисович хлопнул взвизгнувшую дочь по попке. – Вы не против, если я устроюсь с вами поужинать? Жрать хочу с дороги…
Он отправился умываться. Саша посмотрел на Свету.
– Может, я пойду? – неуверенно спросил он. – Я сейчас, наверное, не во время?
– Что за глупости, и речи не может быть! Папик любит компании и особенно мужские. У нас же получается он один, а мы с маман – две бабы.
Игорь Борисович вернулся уже без галстука, неся в руке бутылку виски «Джинни Уокер» с чёрной полоской.
– Сейчас мы отметим мой приезд! – сказал он, усаживаясь за стол, и тут же начиная пальцами доставать маслины, а второй рукой пытаясь открутить пробку на бутылке. – Мне вот москвичи сунули. Ты, я знаю, не будешь, а мы с Александром отдегустируем.
– Увы, – абсолютно искренне сказал Щербаков, – мне тоже нельзя: я за рулём. Вот «Каберне» немного могу, а виски – не рискну.
– Да? – разочарованно сказал Игорь Борисович. – Ну и что же, что за рулём? Вас кто-то где-то ждёт? Нет? Ну, так оставайтесь у нас ночевать. Вон через дорогу стоянка, машину туда загоним и посидим, сколько захотим.
– Ну что вы, как-то неудобно, – сказал Щербаков, уже понимая, что с этим человеком нужно, видимо, вести себя также свободно.
– Кому неудобно? – прямо спроси Игорь Борисович.
– Ну, мне, усмехнулся Саша. – Может быть потом, если пригласите…
– Почему же нет? Если Светик приглашает, а у меня нет возражений, то их, в принципе нет, – сказал хозяин дома и захохотал.
Щербаков улыбнулся и слегка покраснел. Игорь Борисович налил в рюмку виски и сказал:
– Ну, со свиданьицем! – и крякнув, выпил.
Саша со Светой отпили вина.
– М-м, – сказал Демчев, набрасываясь на курицу, – прекрасно получилась! А то смотрите, Саша, может останетесь? Выпьем, а?…
– Нет-нет, – сказал Щербаков и покосился на Светины ножки, – огромное спасибо, но так не есть «гуд», Игорь Борисович. Не настолько я вхож в ваш дом, всё-таки. Спасибо, конечно…
– Вот! – Светин отец поднял палец. – А говорят правильной молодёжи нет. Вы, Саша, мне определённо нравитесь. А, Светик, он ведь нам нравится?…
– Он хороший, – сказала Света, улыбаясь одними уголками губ и глядя на Сашу.
Спускаясь по крыльцу дома, Щербаков невольно улыбнулся: как ни странно, шумный и довольно бесцеремонный Игорь Борисович ему понравился, а Света в домашней обстановке производила милое и тёплое впечатление. Так и хотелось погладить её ножки, а потом поцеловать…
Он тряхнул головой и завёл мотор.
Поставив машину на стоянку, Саша повернул за угол своего дома и увидел джип, стоявший прямо на давно вытоптанном газоне. Изящно-нагловатая харя машины смотрела на него в свете натриевого фонаря.
На мгновение Щербаков остановился, но потом, собравшись с духом, двинулся к своему подъезду, проходя мимо «чероки».
Он уже миновал автомобиль, когда сзади хлопнула дверца. Не оборачиваясь, он продолжал идти по дорожке.
– Эй, извини, дружище, – крикнул густой и чуть хрипловатый голос, – задержись на минуту!
Щербаков обернулся. Водительская дверь была открыта, и возле неё стоял крупный дородный мужчина в легком летнем костюме.
– А в чём, собственно, дело? – спросил Саша.
– Ты – Александр?
– Допустим, ну и что?
– С тобой хотят поговорить, – сказал мужчина, спокойно-небрежной походкой, направляясь к Щербакову.
Саша внимательно всматривался в лицо незнакомца. Всё как положено: квадратная челюсть, грубоватые черты лица, холодновато резкий и безразличный взгляд, коротко почти под «ноль» подстриженные волосы. На шее в расстёгнутом вороте рубашки блеснула цепочка, правда, не слишком толстая.
Больше из машины никто не вышел, но тёмные стёкла не позволяли рассмотреть, есть ли ещё люди внутри. Саша лихорадочно соображал, стоит ли ему бежать, не дожидаясь, пока незнакомец приблизится вплотную. На всякий случай он сделал несколько шагов назад и сказал:
– Стойте, где стоите! Ну и кто же со мной хочет поговорить? – Щербаков старался выглядеть как можно более спокойным. – У меня на сегодня все разговоры по плану окончены.
Мужчина остановился, и хмыкнул насмешливо и уверенно:
– Значит, остался один разговор. Сядь в машину – и поговорим.
– С чего это я должен садиться в вашу машину? Чтобы мне там голову открутили? Я вас не знаю. Говорите, что вам надо или я пошёл!
Незнакомец снова хмыкнул, немного опуская голову и делая ей сокрушенное движение, показывающее, что страхи Щербакова его только забавляют.
– А что, есть за что откручивать голову? – спросил он, ухмыляясь исподлобья.
И, видя, что Саша готов что-то сказать в ответ, успокаивающе поднял ладонь:
– Ладно, ладно, голову тебе никто откручивать не будет, у нас есть другие методы. Пока ты ведёшь себя по уму, никто тебе ничего не сделает. Есть у тебя кое-что, о чём с тобой и хотят просто поговорить. Пока, во всяком случае.
Дело принимало не вполне понятный оборот. Саша уже смутно начал догадываться, что, скорее всего, это связано с его кражей дисков из комнаты вещдоков, но как кто-то мог об этом узнать? Неужели Мишарев такая сука, что всё-таки накапал? Почти через год?
– Отойдите в сторону, – сказал Саша мужчине, – я хочу посмотреть, кто ещё там внутри.
– Там один человек, который и будет с тобой говорить. А я, если хочешь, так и быть, отойду.
Мужчина вернулся к машине, что-то негромко сказал внутрь и кивнул. Затем он повернулся к Щербакову и сделал приглашающий жест, а сам, вытаскивая сигареты, отошёл довольно далеко в сторону.
Саша осторожно приблизился к джипу и заглянул внутрь через открытую дверь водителя. Внутри был действительно один человек, сидевший на заднем сидении. Саша обернулся на водителя. Тот стоял и курил, глядя куда-то в тёмное небо.
– Садись! – приказал мужчина в джипе.
– Куда? – поинтересовался Саша.
– А куда хочешь. Можешь вперёд, если думаешь, что так тебе безопаснее.
– Мне так вас будет не видно. Давайте лучше поговорим через дверь – не хочу я садиться.
– Как хочешь. Тогда лучше подойди сюда, – Мужчина открыл свою дверь.
– О чём же вы хотите поговорить? – спросил Саша, опасливо останавливаясь напротив открытой задней двери. – И кто вы такой?
– Ты напрасно дёргаешься, – усмехнулся мужчина. – Никто тебя мочить не собирается, хотя, если не будешь сговорчивый, то применим соответствующие методы, и они тебе не понравятся.
Саша вздохнул:
– Вы бы хоть объяснили, в чём дело? Пока я ничего не понял.
– Ладно, короче. У тебя есть кое-что, что нужно мне. Я мог бы просто забрать у тебя эти штуки, но не хочу шума. Поэтому я тебе даже заплачу.
– Я не понимаю, – покачал головой Щербаков. – Какие штуки? Вы хоть говорите яснее.
Видно было, что мужчина начинает быстро злиться.
– Прекрасно ты всё понимаешь! У тебя есть эти… ну… – Он щелкнул пальцами, и Саша подумал, что мужчина не очень хорошо владеет терминологией. – Ну, эти – компакт-диски! Я тебе заплачу за них неплохие бабки.
– А-а! – сказал Саша.
Он лишний раз получил подтверждение, что содержание дисков представляет немалый интерес не только для него одного. Судя по тому, что его ещё не скрутили и не запихнули в багажник или не ворвались в дом с обыском, незнакомцу, действительно, не хотелось никакого шума и пыли, как говорится. Значит, можно вести себя более уверенно.
– Простите, – сказал Саша, – но я даже не знаю, как вас зовут. И потом, почему я должен передать вам диски?
– Потому, что они мне нужны. Если ты будешь выпендриваться, я устрою так, что тебя выкинут из твоего консульства. Мне этого тоже не хотелось бы делать, ну, так и не вынуждай меня. Поверь, если не сделаешь, как я говорю, у тебя будут неприятности. А сейчас ещё можешь денег нажить.
– А сколько? – спросил Саша.
Мужчина внимательно на него посмотрел в полумраке салона:
– Я дам тебе твою месячную зарплату.
– Не пойдёт, – покачал головой Саша. – Я сам программист, мне стало интересно, как эту игрушку «расколоть». Там, действительно, интересные штучки есть, и я на них заработать могу. Так что…
– Ладно, скажи, сколько хочешь?
Саша подумал. Конечно, его могли бы сейчас скрутить и, затащив в квартиру, просто забрать диски, которые лежали прямо на столе у компьютера. Мужику, видимо, здорово нужны эти «штучки». Но у него же есть дубликаты – почему бы не продать первые экземпляры?
– Пятёрка, – сказал Саша, – и не центом меньше.
Мужчина суть не подпрыгнул:
– Ты что, идиот?! С ума сошёл! Да я…
– Как хотите, – с напускным равнодушием сказал Саша. – Я понял, что для меня как для программиста это представляет интерес, и я тоже пытаюсь на этом заработать. Может и намного больше пяти тысяч, только вот, если откровенно, не выходит пока ничего. Поэтому, если вам надо – платите, а если нет…
Увлёкшись разговором, Саша не заметил, как сзади практически бесшумно подошёл водитель.
– Петрович, – Сашу крепко взяли за локоть, – поговорить с сопляком иначе?
– Подожди, подожди, Николай, не встревай! – Пассажир джипа уже успокоился. – Отойди!
– Я-то отойду, но ты смотри!…
– Ладно, ладно, уйди! – Раздражённо махнул ему пассажир.
Он похлопал себя ладонью по колену
– Хорошо, дам тебе деньги. Когда?
– Да хоть сейчас, минут через десять – пока достану из тайника, – соврал для надёжности Саша. – Только имейте в виду: ничего у вас не выйдет. Там нужна одна штука, которой нет. И никакой документации нет.
– Да я знаю! – Мужчина снова раздражённо махнул рукой. – У меня есть люди, научные работники – разберутся. Неси диски.
– А деньги?
– Что – деньги? Принесёшь – получишь!
– Ну, конечно! – засмеялся Саша. – Я что, дурак? Вы меня по башке трахнете – и всё заберёте просто так.
Мужчина шумно вздохнул.
– Действительно, дурак! Да если бы я хотел… Ладно, – Он сдержался, – вот тебе половина.
Он повернулся и, открыв небольшой дипломат, довольно долго шарил там и шуршал бумагой. Наконец, мужчина протянул Щербакову пачечку знакомых бумажек.
– Неси диски.
Щербаков кивнул и, провожаемый пристальным взглядом Николая, пошёл к своему подъезду. Он, постоянно оглядываясь, не идут ли за ним, открыл свою железную дверь и вошёл в квартиру.
Тут только он подумал, что доллары могут быть фальшивыми. «Ладно», решил он, «эти господа тоже не могут знать, какие диски я дал им».
Саша забрал комплект дисков и завернул всё в кулёк. В тёмном предбаннике подъезда он напрягся, ожидая удара, но ничего не произошло.
– Давайте деньги, – сказал он, подходя к джипу.
Водитель, уже сидя на своём месте, сказал, сплюнув через открытое окошко:
– Да ничего бы я ему больше не давал, Петрович. Пошёл он…
– Ладно, Николай, – Пассажир похлопал водителя по плечу. – Всё нормально.
Он молча протянул Щербакову остаток денег.
– А откуда я знаю, что доллары у Вас не фальшивые? – сказал Саша.
– А откуда я знаю, что ты мне даёшь те самые диски? – сказал тот, кого называли Петровичем. – Имей в виду: если наколол, с тобой разберутся. Я тебя из-под земли достану.
– Не сомневаюсь, – согласился Саша.
Некоторое время он стоял и смотрел вслед джипу, повторяя в уме номер машины.
У себя дома Саша положил деньги на стол и усмехнулся. Доллары выглядели как настоящие, хотя он и не мог отличать их «на глаз».
«Ладно, завтра проверим», решил он и убрал деньги в ящик стола. От испытанного сегодня нервного напряжения под влиянием ножек Светы и не очень приятной ситуации с незнакомыми мужиками на джипе, заниматься программой ему расхотелось.
«Хорошо, и это всё на завтра», подумал Саша.
Однако, он включил компьютер и по пиратской базе данных ГАИ проверил номер джипа. Машина была зарегистрирована на неком Полихине Николае Георгиевиче, частном предпринимателе. На всякий случай Саша записал адрес и телефоны.
Он принял душ и завалился в постель. Уже закрывая глаза, Саша решил для себя, что Светка – более чем интересная личность: не идиотка, приятная в общении, симпатяга, а с учётом фигурки – просто красавица, можно сказать. Он как-то действительно, раньше не так на неё смотрел. И уж если принимать во внимание благосостояние папы… «Хотя я и сам не нищий» подумал Саша, «но тем не менее…»
Щербаков улыбнулся, уже почти сквозь сон вспоминая Светины ножки.