Глава 1.avi: «Закончится ли всё, начавшись…»
Чудесное это, всё-таки, было место, особенно в хорошую и не слишком ветреную погоду. Волны мягкими языками гладили песок пляжа, над которым на довольно резко взбегающем возвышении берега слегка покачивались сосны вперемешку с субтропической растительностью. Ароматы нагретого песка, морской воды и теплой смолы витали в воздухе, спиралями сворачиваясь вокруг тебя и щекоча ноздри ощущениями реальности жизни.
Возможно, я не вкусил прелестей отдыха под пальмами на островах южных морей Земли, какие показывают, например, в рекламе батончиков «Баунти», но сосны почему-то мне милее.
Когда-то давным-давно я отдыхал на Балтике, но там, естественно, не та погода. Однако в отдельные тёплые дни я был совершенно очарован этим сочетанием: море, песок и – сосны. Правда, слишком прохладное море там портило прелесть картины, по крайней мере, для меня, а здесь всё было как раз «насыпано, как надо».
Было ещё довольно рано, часов восемь утра, но уже очень тепло. Вообще на Попое климат был – мечта. Так уж устроил Создатель, который сейчас спал со своей симпатягой-женой в яхте-трансформере, ставшей на берегу.
Я вышел прогуляться и сейчас сидел на большом плоском камне, выступающем из песка и слегка вдающемся в воду залива. Я смотрел на море, слушая шёпот сосен у себя за спиной и вдыхал чудный, изумительно чистый воздух.
Колот Винов выиграл борьбу за власть на Попое, и по советам бывшего лейтенанта д'Олонго, да и с моей лёгкой руки установил монархический режим, объявив себя самодержцем и единственным легитимным носителем власти на планете. Но даже при полной поддержке Монарха Колота Винова я искал Мишку и Машу около трёх месяцев. По местному времени, разумеется: в мире Земли время текло иначе.
В конце концов, Миша и Маша с Ванечкой обнаружились на Пенце, как и предполагал капитан-монарх. Однако Мишка так замаскировал своё пребывание, что и с помощью друзей-приятелей Колота Винова на этой планете мы не скоро обнаружили беглецов. Они обосновались в какой-то безлюдной горной местности и жили совершенно уединённо. С помощью автоматических систем корабля, который Мишка заслал в виртуал вместе с собой, он выстроил полностью автономное жильё, где и коротал время вместе со своей семьёй.
Увидев меня, мои друзья чуть не упали в обморок, но совершенно искренне обрадовались. Последовали долгие расспросы, что, да как. Я подробно и в самых ярких красках описал события, которые заставили меня последовать за Мишей и Машей.
Я видел, что радость их была совершенно неподдельной, но в какой-то момент от меня не укрылся Мишин вопрос, заданный походя:
– Скажи, – спросил он меня между очередными тостами за дружбу и удачу, – а ты не жалеешь?
– Нисколько, – вполне искренне ответил я, не заостряя мысли на данной теме.
Действительно, возможно, я и сожалел о содеянном, если бы чувствовал в этом мире некую фальшь, но реальность ощущений была полная. Некоторая карикатурность встречавшихся порой обычаев, имён и названий, естественно, забавляла, но поскольку всё вокруг, начиная от запахов и, кончая самыми интимными чувствами и отношениями воспринимались абсолютно реально, никакого чувства «обмана» не было. По крайней мере, у меня. Кроме того, вспоминая ситуацию, сложившуюся у меня в покинутом мире, я, многократно прокручивая в голове все обстоятельства, не видел иного выхода даже теперь.
Единственными людьми, с которыми я поделился истинной историей своего появления здесь, были капитан Колот Винов и лейтенант д'Олонго. Естественно, бывшие капитан и лейтенант.
Назначенный, как и обещал капитан, министром науки в правительстве Попоя, я тут же сделал Михаилу официальное предложение возглавить главный исследовательский центр планеты. Я сильно надеялся, что моё появление развеяло меланхолически-депрессивное состояние, в котором находился Михаил. Он практически ничем не занимался с момента бегства с Земли, и первый момент с энтузиазмом взялся за организационную работу. При полной поддержке Монарха ГИЦП – Главный Исследовательский Центр Попоя вскоре уже гремел в самых отдалённых уголках пространства.
Однако мало помалу, я стал замечать, что во время наших периодических встреч в его или моём доме в столице Блево Миша вновь начал выказывать проявления меланхолии. Он стал довольно много пить, и однажды Маша даже пожаловалась мне на это.
Спустя некоторое время Миша стал гораздо меньше внимания уделять научной работе. Обеспокоенный странным поведением друга, я попытался поговорить с ним, но то государственные дела, которыми я занимался, признаюсь, с увлечением (особенно, при поддержке Монарха), то просто стечение обстоятельств и наличие других людей не позволяли поговорить с Мишей, что называется, по душам.
Именно поэтому я пригласил их выкроить время и провести несколько дней вдали от цивилизации на Тухо-Бормо. Я испросил у монарха Колота Винова одну из лучших яхт из его коллекции и отправился с Мишей и Машей в ту уединённую бухту, где я впервые оказался в этом мире, и которая, разумеется, была очень хорошо знакома и Мише. Колот Винов и д'Олонго всё прекрасно поняли и нисколько не обиделись тому, что я не приглашал их величество Монарха и его светлость Премьера с собой. Я долго колебался, взять ли свою подругу Нолу, которая жила в моём столичном доме в качестве экономки (я, естественно, не собирался пока связывать себя какими-то узами), но Маша заявила, что ей нужна женская компания, и Нола к своей огромной радости отправилась в круиз с нами.
Вначале всё было очень неплохо, и мне даже показалось, что Михаил снова стал сам собой. Мы купались, загорали, дурачились, сходили на охоту и устроили грандиозные шашлыки, причём Миша обругал меня при попытке подать к шашлыку пиво.
– Что ты делаешь, Серёга! – воскликнул он. – Только вино! Красное вино!
Однако уже вчера к вечеру Миша снова помрачнел. Я не стал приставать с вопросами, и они рано ушли спать. Сейчас, рассматривая зелёно-голубые волны, набегающие на камень, на котором я сидел, отчего казалось, что моя каменная лодка бежит по этим волнам вдаль, я гадал, чем же вызвано такое настроение моего друга. Скорее всего, это была какая-то тоска по Родине, но я не мог понять, почему? Мише открылись здесь замечательные перспективы, которых у него, как и у меня, никогда бы не было на Земле. Кроме того, своим неординарным бегством он фактически спасал собственную жизнь и жизнь своей семьи, и спас её, так как его ситуация в чём-то тоже сильно напоминала мою. Я же не жалел ни о чём: здесь у меня была новая жизнь, высочайшее общественное положение, полный с лихвой материальный достаток и дружба с выдающимися людьми этого мира. У меня был весь этот мир, иные планеты, звёзды, чего никогда не было бы в так называемом реальном мире Земли. Я не видел, о чём можно было бы жалеть.
Естественно, не так плохо, если бы имелась возможность иногда появляться на Родине, встречаться с оставшимися там знакомыми – но это было невозможно: чего нет, того нет, хоть и, конечно, жаль. Я ведь не убивался от того, что, живя на Земле, иногда думал, например, что как здорово было бы иметь возможность летать к другим звёздам, пересекая космические дали. Но там это было невозможно. Ну, нет – и нет! Здесь, кстати, такая возможность как раз была. И это мне тоже очень нравилось…
Сзади зашуршал песок, и я обернулся. Ко мне шёл Миша, держа в руке бутылку пива, несмотря на то, что вчера кричал, что нужно пить только вино. Он молча взобрался на камень и сел рядом.
Несколько минут мы молчали, слушая шорох и плеск воды.
– Миша, – сказал, наконец, я, вдоволь намолчавшись, – что с тобой происходит?
Михаил молча протянул мне бутылку. Мне не очень хотелось пива в данный момент, но я отхлебнул из горлышка и вернул бутылку другу. Миша сделал несколько больших глотков.
– Скажи, – спросил он, прищурившись глядя на подёрнутые солнечными бликами волны, – тебя всё устраивает в этом мире?
Значит, я был прав в своих догадках, подумал я.
– А что тебя не устраивает? – вопросом на вопрос парировал я.
– Скажи, – повторил Миша, – ты воспринимаешь всё это как реальность?
Интересное дело: в этом мире тоже были свои психиатры, насколько я знал, но психических расстройств, подобных земным тут было очень мало. Конечно, я не был специалистом, но, возможно, всё дело было в гениальной и прекрасно отлаженной программе Мишки. Удивительно, но в эти минуты я подумал об иронии судьбы, по которой мой друг – создатель самого этого мира мог бы стать одним из немногих пациентов здешних врачевателей душ. Хотя, они ему вряд ли помогли бы.
– Миша, – тихо сказал я, – посмотри на это море, на небо, на солнце. Ты же чувствуешь соль на своих губах, пьёшь сейчас пиво, целуешь свою жену – неужели ты видишь за этим какую-то бутафорию?
Миша молчал.
– Не знаю, – продолжал я, – мы, что с тобой, по-разному всё ощущаем? Не думаю! В конце концов, твоя собственная супруга живёт полнокровной жизнью, если ты ей эту жизнь, конечно, не отравишь своей меланхолией. У вас растёт сын – ты его тоже считаешь нереальным? Я не могу понять, откуда у тебя этот синдром?
Миша глотнул пива, медленно повернул голову и пристально посмотрел на меня. По моему, он уже глотнул с утра не только пива.
– А ты, оказывается, медицинской терминологией неплохо владеешь… – сказал он.
– Только в необходимом минимальном объёме, но тебя вижу без всякой медицины: у тебя крыша съехала, но вот почему – не понимаю! Я-то живу – и очень доволен! Неужели ты не осознаёшь, что ни ты, ни я на Земле не были бы тем, чем нам повезло стать здесь? Да тебя бы там закопали где-нибудь, а твоё изобретение захапали бы какие-нибудь политиканы, чтобы людям мозги перекраивать под себя. Ты – Творец, ты создал целый мир! Ну, так живи и наслаждайся им и гордись собой! Я вот вообще ни черта не понимаю в этих делах, не представляю до конца, как ты сумел всё так сделать, а, как видишь, живу и вполне счастлив!… Слушай, а, может, ну так, между нами, тебе девицу надо здешнюю поиметь? Чтобы ты в реальности убедился? Или давай я с Колотом Виновым поговорю – на Иденту в Райские Кущи смотаемся? Нехорошо, конечно, перед Машей, но, как мне кажется, если ей объяснить, то она поймёт. Ведь врач, как ни как!
Миша покосился на меня и впервые усмехнулся. «Это хорошо», подумал я.
– Дурак ты, – без злобы сказал Миша и сплюнул в волну.
– Возможно, но мне не понятно, почему я, попавший сюда совершенно случайно, радуюсь своему бытию и воспринимаю всё реально, а ты, создатель сего мира, маешься какими-то шизоидными переживаниями?
– Да вот именно поэтому и маюсь!
Миша вскочил и сделал по плоской вершине камня несколько шагов взад-вперёд. Я терпеливо смотрел на него.
– Понимаешь, – воскликнул он, – ты прав: я ведь всё это сделал, я! Именно поэтому я за всем – за этой водой, за этим лесом, за небом, за всеми людьми, наконец, вижу строчки программ, которые я писал, вижу контакты моего преобразователя, снимающего биотоки наших мозгов и направляющие их сюда…
– Направивших, – уточнил я.
– Именно: направивших!
– А ты, что – всех персонажей здешних прописывал? – спросил я как можно спокойнее в противовес рвавшимся наружу эмоциям своего друга.
– Да нет, конечно, – на тон ниже сказал Миша, – я же тебе как-то объяснял… Пытался объяснить, но вижу, ты не понимаешь. Если в общих чертах, то ведь я задал общие параметры преобразования информации и исходных данных, а программа развивалась сама…
Миша пустился в пространные объяснения, и я понял, что поступил совершенно правильно: близкая его душе тема может помочь.
– Ну, так что тебе не нравится? – сказал я, когда он перевёл дух. – Я ведь и говорю: ты создал мир в общих чертах, а дальше он развивается сам. Ты сам себе тут противоречишь: говоришь, что не веришь в его реальность, а сам утверждаешь, что этот мир уже давным-давно развивается самостоятельно. То есть, при чём тут уже ты? Он реален, и жизнь в нём реальна. Будь и ты реалистом относительно этого мира – живи в нём полнокровной жизнью и не трави душу своим близким. Я о себе уж не говорю, но ты о Маше подумай! Она же видит, что ты маешься! Займись нормально наукой, сделай открытие какое-нибудь, наконец!
– Как у тебя всё просто и хорошо получается!
– А чего же усложнять, тем более что изменить ты ничего не можешь. – Я посмотрел на Мишу кристально-чистым взором. – Давай-ка я поговорю с нашим дорогим Монархом и махнём в Райские Кущи, а? Маше, конечно, лучше не говорить…
Миша с иронией посмотрел на меня:
– Ты что думаешь, я там не был? Ещё когда все дела отлаживал на Земле? Да и Машка как-то разок была – я её для смеха отправил проветриться. Причём, впихнул в тело одной из тамошних девиц!
– Вот это да! – Я округлил глаза и сделал придурковатую рожу. – Неужели и сам бывал? И после этого ты сомневаешься в реальности?…
– М-да, – Миша почесал затылок, – наверное, ты прав, наверное… У меня, действительно, какое-то навязчивое состояние. Возможно, всё дело в том, что меня всё время мучат сомнения и тревога о ненадёжности и нестабильности этой жизни…
Он присел снова рядом со мной. Я взял у Миши бутылку, в которой, как ни странно, ещё оставалось пиво, сделал глоток и сказал:
– И в чём же нестабильность тут выше, чем нестабильность в мире, из которого мы ушли? Там-то у тебя или меня ну просто незыблемость была, что ли? Сам подумай, что это ерунда. Какая уж там стабильность! Была бы она, мы бы тут не оказались. Здесь всё точно так же.
– Как сказать… – Миша допил пиво и швырнул бутылку в волны.
– Ведёшь себя нормально, как типичный россиянин: где жрём, там и гадим, – укоризненно заметил я. – Хочешь к реальности приблизиться?
– М-да, ты прав, зря намусорил, – согласился Миша. – Но, понимаешь, в чём дело. Меня, наверное, подсознательно сильно беспокоит и раздражает тот факт, что я ничего не могу изменить… Хотя если бы уходил немного менее поспешно и не так сгоряча, то придумал бы какие-то варианты…
– Какие варианты?
– Понимаешь, тут дело вот в чём. Мир этот существует в Сети…
– Ну, ты меня совсем за идиота держишь, что ли? – возмутился я. – А то я это не знаю!
Миша вздохнул:
– Да нет, но если кто-то там полезет в Сеть и как-то начнёт всё-таки воздействовать на мою программу, у нам могут начаться непредвиденные события. Возможна какая-то катастрофа даже. У меня какое-то предчувствие…
– Кто полезет? – удивился я. – Шлемов твоих не осталось, программа у тебя действует так, что не мешает работать пользователям и абонентам Интернета. Как её могут заметить и кто будет на неё воздействовать?
– Не знаю, но всё-таки этого исключать нельзя.
– О, Боже! – Я всплеснул руками. – Ну а разве на Земле у нас была полная уверенность в чём-то? Да в любой момент могли случиться землетрясения, ураганы, наводнения! Астероид какой-нибудь мог прилететь и – ба-бах! Только перья бы от всех полетели. В чём там была уверенность? Но ведь жили, и радовались, и не терзались мыслями «а что будет, если…». Нет, были, конечно, параноики, но ты хоть не становись таким!
– Мальчишки! – раздался крик со стороны яхты.
Мы обернулись и увидели Машу и Нолу, которые стояли на палубе в лёгких халатиках и махали нам руками.
– Пиво с утра пьют, алкоголики, – крикнула Маша. – Давайте окунёмся и – завтракать! Я тут один рецептик попробую: мясо со специями и травами!
– Вот тебе и ответ, как жить, – сказал я. – А в Кущи мы слетаем, всё-таки…
Миша встал, оглянулся по сторонам и потянулся, хрустнув суставами.
– Возможно, ты прав.