Мне не нравился Ронни Синклер. Он мне никогда не нравился. Мне не нравилось его почти красивое лицо, его лисья улыбка, не нравилось, как он смотрит на меня: уж так прямо, уж так честно, что сразу думалось, будто он что-то скрывает, даже если он вовсе ничего не таил на уме. А в особенности мне не нравилось то, как он смотрел на мою дочь.

Я громогласно кашлянула, заставив его подпрыгнуть. Он просиял в мою сторону острозубой улыбкой, неловко держа в руках обруч.

— Джейми говорит, ему понадобится к концу месяца еще не меньше дюжины маленьких бочонков для виски, а мне нужна большая бочка из дерева гикори, для копченого мяса, и как можно скорее.

Он кивнул и сделал какую-то затейливую отметку на сосновой дощечке, висевшей на стене. Для шотландца это было странным, однако Синклер не умел писать; но он придумал для себя нечто вроде личной системы стенографии, так что вполне справлялся в записью заказов и счетами.

— Хорошо, миссус Фрезер. Еще что-нибудь?

Я помолчала, стараясь припомнить все те возможные нужды, что могли возникнуть до начала зимы. Конечно, нам предстояла засолка мяса и рыбы, но эти продукты лучше держать в керамических емкостях; от деревянных бочек в них появлялся привкус смолы. У меня имелся хорошо выдержанный бочонок для яблок, и еще один — для баклажанов; картофель же лучше всего хранился просто в ящиках, так он меньше подвергался гниению.

— Нет, — решила я наконец. — Вроде бы это все.

— Да, миссус… — Синклер замялся, быстрее крутя в руках обруч. — А сам-то ваш хозяин… он тут появится до того, как я бочонки закончу?

— Нет; у него пока есть кое-какие емкости. Все дела припоздали из-за того суда. — Тут вдруг мне кое-что пришло в голову. — А в чем дело? Он тебе зачем-то нужен?

Бочар устроил свою мастерскую под укрытием скал рядом с проезжей дорогой, по которой время от времени катились фургоны, так что каждый вновь прибывший первым делом оказывался в его лавочке, и потому здесь скапливались все новости и сплетни, гулявшие за пределами Фрезер Риджа.

Синклер задумчиво повертел темно-рыжей головой.

— Ох, да может, оно ничего и не значит, миссус… Просто я слышал, что тут в округе появился какой-то чужак, и что он задает вопросы о Джейми Фрезере.

Уголком глаза я видела, как Брианна резко обернулась, мгновенно забыв о предметах, которые она только что с большим интересом рассматривала, — рубанки, большие деревянные молотки, пилы и топоры, развешанные на стене. Юбки Брианны громко прошелестели по стружкам, в которых ноги посетителей тонули по щиколотки.

— Ты не слыхал, как зовут этого чужака? — встревоженно спросила она. — Или хотя бы как он выглядит?

Синклер удивленно посмотрел на девушку. Бочар был очень странно сложен. У него были узкие плечи, но при этом мускулистые руки, и кисти такие здоровенные, что годились бы для мужчины вдвое выше Синклера ростом. Он смотрел на Брианну, а его широкий большой палец машинально поглаживал железный обруч, медленно, не останавливаясь…

— Ну, я ничего не знаю насчет того, как он выглядит, мистрис, — сказал он наконец вполне вежливо, но в его глазах при этом вспыхнула такая алчность, что мне захотелось вырвать обруч из его рук и надеть ему на шею. — Но он называет себя Ходжепайлом, да.

Надежда, вспыхнувшая было на лице Брианны, растаяла, и она, чуть скривив уголок рта, тихо сказала, обращаясь ко мне:

— Не думаю, что это может быть Роджер.

— Скорее всего, нет, — согласилась я. — Зачем бы ему прикрываться чужим именем? — Я снова повернулась к Синклеру. — А ты не слышал о человеке по имени Уэйкфилд, а? Роджер Уэйкфилд.

Синклер решительно качнул головой.

— Нет, миссус, не слыхал. Вот только если кто-то чужой вообще появится в районе, мы ведь тут сразу об этом знаем. Ну, а если этот самый Уэйкфилд придет в наши края, можете не сомневаться, его тут же доставят в Фрезер Ридж, и вам сообщат. Я скажу тут разным людям, так что его не пропустят.

Брианна вздохнула, и я просто услышала, как она проглотила свое разочарование. Стояла уже середина октября, и хотя Брианна ни слова нам не говорила, она явно день ото дня тревожилась все сильнее. И не только она, скажем прямо; она ведь рассказала нам, что Роджер хотел сделать, и мысль о том, что может произойти, если его поймают на попытке кражи, была достаточно неприятной, чтобы я просыпалась среди ночи, вся в поту.

— …насчет виски, — продолжал тем временем говорить Синклер, и я наконец сосредоточилась на его словах.

— Виски? Ходжепайл интересовался Джейми и виски?

Синклер кивнул и оставил наконец обруч в покое.

— В Кросскрике. Конечно, никто бы ему и слова не сказал. Но тот человек, который мне обо всем рассказывал, думает, что этот чужак — солдат. — Синклер на мгновение скривился. — Этим красноспинным не так-то легко смыть пудру со своих волос!

— Но он ведь не был одет, как солдат? — Солдаты-пехотинцы английской армии по уставу заплетали волосы в тугую косу, внутрь которой вставлялся круглый валик из овечьей шерсти, и обильно посыпали ее рисовой мукой (вместо настоящей пудры), — что в здешнем климате приводило всегда к одному и тому же результату: мука, смешавшись с потом, превращалась в клейкое тесто. Но я, конечно, решила, что Синклер скорее говорит о манерах упомянутого человека, нежели о его внешности.

— Ох, нет, конечно; он всем твердит, что торгует мехами… но он ходит так, словно шомпол проглотил, а стоит ему заговорить, вы просто слышите скрип амуниции. Ну, так Джорджи Макклинток мне рассказывал.

— Похоже, это один из людей Марчинсона. Я передам Джейми. Спасибо… спасибо.

Я вместе с Брианной вышла из мастерской бочара, размышляя о том, много ли неприятностей может нам доставить этот самый Ходжепайл. Скорее всего, не слишком много; огромное расстояние от нашего поселения до оплотов цивилизации и практическая недоступность Фрезер Риджа служили неплохой защитой от визитеров; отчасти именно поэтому Джейми выбрал это место. Многочисленные неудобства, рождаемые отдаленностью, вполне компенсировались выгодами уединения, в особенности если вспомнить о грядущей войне. В районе Фрезер Риджа не произойдет ни единого сражения, я была в этом абсолютно уверена.

И как бы ни злобствовал сержант Марчинсон, или как бы ни лезли из кожи вон его шпионы, я все же не представляла, чтобы начальство сержанта позволило ему отправить в горы особую военную экспедицию — которой пришлось бы пройти сотни миль по безлюдным местам, — лишь для того, чтобы арестовать владельца незаконного производства спиртного, при том, что общий выход продукции на этом производстве не достигал и сотни галлонов в год.

Лиззи и Ян ждали нас снаружи у мастерской, но не теряли времени даром, собирая щепу для растопки — благо всякого древесного мусора возле мастерской валялись целые горы. В результате деятельности бочара образовывалось великое множество стружек, щепок и непригодных в дело кусков дерева и коры, и очень даже стоило набрать всего этого побольше, чтобы не тратить дома время на изготовление растопки.

— Милая, не могли бы вы с Яном погрузить бочонки? — спросила я Брианну. — Я хочу еще раз осмотреть Лиззи при солнечном свете.

Брианна кивнула, хотя вид у нее был все еще довольно рассеянный, и отправилась помогать Яну грузить в фургон полдюжины маленьких бочонков, стоявших перед мастерской. Бочонки были хотя и маленькими, но довольно тяжелыми.

Именно благодаря умению изготовлять такие вот бочонки Ронни Синклер заработал свою землю и мастерскую, несмотря на то, что был человеком, мягко говоря, не слишком приятным; однако далеко не каждый бочар умел так отшлифовать и обжечь внутреннюю сторону дубовой бочки, чтобы она приобрела глубокий, прекрасный янтарный цвет, и чтобы она придавала изысканный дымный привкус тому спирту, который превращался в настоящее виски в ее нутре.

— Иди-ка сюда, малышка. Дай мне заглянуть в твои глаза — Лиззи послушно вытаращила глазища и позволила мне оттянуть нижнее веко, чтобы рассмотреть белое глазное яблоко.

Девушка все еще была неестественно худенькой, но отвратительная желтизна уже сошла с ее кожи, да и глаза были почти нормального цвета. Я мягко положила руку на ее горло; лимфатические узлы были лишь чуть-чуть увеличены… что ж, и с этим все почти в порядке.

— Как себя чувствуешь, нормально? — спросила я. Девочка робко улыбнулась и кивнула. Она сегодня в первый раз вышла из нашей хижины на воздух — после того, как Ян привез ее три недели назад; она еще пошатывалась на тонких ногах, как новорожденный жеребенок. Однако регулярные приемы отвара иезуитской коры, как тут называли кору хинного дерева, помогли; у Лиззи за последнюю неделю не было ни одного приступа малярии, и я надеялась, что вскоре она окончательно поправится.

— Миссис Фрезер… — сказала вдруг Лиззи, и я даже подпрыгнула от неожиданности, услышав ее голос. Девочка была настолько застенчивой, что вообще почти никогда не обращалась напрямую ко мне или Джейми; когда ей было что-то нужно, она тихонько сообщала об этом Брианне, а уж та передавала мне.

— Я… я слышала, что вам говорил бондарь, снаружи все слышно… ну, насчет того, что он расспросит о мужчине мисс Брианны… Я просто хотела… — У нее от застенчивости перехватило голос, и на бледных щеках Лиззи появились светло-розовые пятна румянца.

— Да?

— Не мог бы он разузнать и о моем отце, как вы думаете? — выпалила Лиззи и порозовела еще сильнее.

— Ох, Лиззи, прости, пожалуйста! — Брианна, уже закончившая погрузку бочек, подошла к нам и обняла свою маленькую горничную. — Я вообще-то не забыла об этом, просто вылетело из головы на минутку… Погодите, я вернусь и скажу об этом мистеру Синклеру. — И, взметнув юбками, Брианна исчезла в полутьме мастерской бочара.

— Твой отец? — спросила я. — Ты что, его потеряла?

— Он подписал рабочий контракт, но я не знаю, куда он точно мог отправиться; вроде бы куда-то в южные колонии.

Что ж, подумала я, это по крайней мере ограничивает район поисков территорией всего лишь в несколько сот тысяч квадратных миль. Но тем не менее вполне можно было попросить Ронни Синклера заняться такими поисками. Газеты и прочие печатные издания на Юге были пока что большой редкостью; новости просто передавались из уст в уста, скапливаясь в торговых заведениях и тавернах, или же их переносили с плантации на плантацию рабы и домашние слуги.

Мысль о газетах пробудила во мне не слишком приятное воспоминание. Впрочем, у нас впереди еще семь спокойных лет… и к тому же Брианна, пожалуй, права; сгорит или не сгорит наш дом двадцать первого января, вполне может и так оказаться, что никого из нас в этот момент в доме просто не будет.

Брианна показалась в дверях, и мне сразу бросилось в глаза то, что ее лицо сильно покраснело. Она запрыгнула на козлы фургона и схватила поводья, с явным нетерпением ожидая, когда мы усядемся на места.

Ян, видя ее слишком яркий румянец, нахмурился и бросил сердитый взгляд в сторону бочарной мастерской.

— В чем дело, кузина? Неужели этот маленький мужичонка сказал тебе что-то лишнее? — Ян сжал кулаки, почти такие же крупные, как у Синклера.

— Нет, — коротко ответила Брианна — Ни слова. Ну что, поехали?

Ян подхватил Лиззи и забросил ее в фургон, потом подал мне руку и помог взобраться на сиденье рядом с Брианной. При этом он бросил внимательный взгляд на поводья, которые держала моя дочь; именно Ян научил ее управлять мулами, и, надо сказать, весьма гордился успехами своей ученицы.

— Присматривай за тем разбойником справа, — посоветовал он. — Он и не подумает тянуть как следует, если ты не будешь время от времени хлопать его по заднице!

Он забрался в фургон, сел рядом с Лиззи, и мы пустились в путь. Я слышала, как Ян рассказывает маленькой девушке разные местные небывальщины, и как она хихикает в ответ. Ян был младшим ребенком в своей семье, и теперь, очарованный Лиззи, обращался с ней как с младшей сестренкой, радуясь, что и ему наконец-то есть о ком позаботиться.

Я оглянулась через плечо на удалявшуюся бочарную мастерскую, потом посмотрела на Брианну.

— Так что он все-таки сделал? — негромко спросила я.

— Ничего. Я не дала ему возможности. — Румянец на высоких скулах Брианны стал ярче.

— Черт побери, да чем он вообще там занимается?

— Рисует картинки на деревянных дощечках, — ответила Брианна. — Голых женщин.

Я рассмеялась от неожиданности, хотя и была изрядно потрясена.

— Ну, ему до сих пор не удалось жениться, и вряд ли удастся в ближайшее время; в колониях вообще женщин не хватает, а уж о наших краях и говорить не приходится. Думаю, вряд ли кто осудил бы его за эти картинки.

Мне вдруг стало жаль Ронни Синклера. В конце концов, он уже слишком долго жил один. Его жена умерла в те страшные дни после Каллодена, а он больше десяти лет провел в тюрьме, прежде чем его выслали в колонии. Если у него здесь и возникали какие-то связи, они были непродолжительными; Синклер по натуре был слишком одиноким человеком, и внезапно я поняла, почему он так жадно собирает слухи и сплетни, почему за всеми подсматривает и везде подслушивает… я все увидела в другом свете. Даже то, что он пытался использовать Брианну в качестве модели для своих картинок. Я слишком хорошо знала, что это такое: быть в одиночестве.

Брианна постепенно справилась со своим смущением и начала негромко насвистывать себе под нос, время от времени дергая поводья… похоже, это мелодия из репертуара «Битлз», подумала я, хотя вообще-то никогда в жизни не могла отличить одну современную музыкальную песню от другой.

Некая хитрая мысль незаметно вкралась в мою голову: если Роджер не явится в ближайшее время, Брианна, пожалуй, не засидится без поклонников, хоть здесь, в этом мире, хоть в своем собственном времени, буде она вернется туда. Но это, конечно, было глупостью. Он должен явиться. А если нет…

Мысль, которую я изо всех сил старалась не пропустить в свой ум, прорвалась сквозь линию защиты и оглушила меня, как взрыв. А что, если он решил не гоняться больше за Брианной? Я знала, что между ними произошло нечто вроде ссоры, хотя Брианна и обходила эту тему весьма усердно. Неужели он настолько обозлился, что вернулся в будущее один?

Я подозревала, что эта же мысль посетила и Брианну; она в последнее время перестала то и дело заговаривать о Роджере, но я видела, как тревожно вспыхивали ее глаза каждый раз, когда наш верный Кларенс возвещал о прибытии гостя, и видела разочарование на ее лице, когда очередной гость оказывался либо арендатором Джейми, либо одним из индейцев, приятелей Яна.

— Заставь их шевелиться, этих зануд! — пробормотала я. Брианна услышала меня и взмахнула вожжами.

— Эй-гей! — крикнула она, и фургон покатился быстрее, подпрыгивая на неровной дороге, приближаясь к нашему дому.

— Это, конечно, ничуть не похоже на винокуренный завод в Леохе, — заявил Джейми, небрежно показывая на самодельную глиняную емкость, установленную на краю небольшой поляны. — Но виски тут получить можно… ну, или нечто на него похожее.

Несмотря на то, что слова Джейми прозвучали скромно и сдержанно, Брианна прекрасно видела, что он гордится своим перегонным аппаратом. Он располагался почти в двух милях от хижины, почти у самой границы земли Фергуса, как объяснил Джейми, так что Марсела могла приходить сюда по несколько раз в день и наблюдать за процессом дистилляции. А в качестве платы за ее труд они с Фергусом получали немного больше полученного здесь виски, чем те фермеры Фрезер Риджа, которые только поставляли ячменное зерно и помогали распространять напиток.

— Нет, милый, ты совсем не хочешь съесть эту гадкую маленькую зверюшку, — твердо сказала Марсела. Она схватила своего сынишку за запястье и начала по одному разгибать его пальчики, чтобы высвободить здоровенного и отчаянно извивающегося таракана, который явно и несомненно не желал быть съеденным, хотя, возможно, и не осознавал, зачем малыш широко разинул рот. — Фу! — Марсела бросила таракана на землю и придавила ногой.

Герман, упрямый коренастый пацан, не стал плакать или как-то еще выражать огорчение из-за потери, а просто сердито уставился на мать из-под светлой челки. Таракан, ничуть не пострадавший от жестокого обращения, выбрался из густой травы и неторопливо пополз прочь, лишь слегка прихрамывая.

— Ну, я не думаю, что от этого зверя может быть какой-то вред, — весело сказал Ян. — Я их ел, и не раз, в Вест-Индии. Хотя, конечно, саранча куда вкуснее, особенно если ее правильно закоптить.

Марсела и Брианна разом захохотали, и Ян ухмыльнулся во весь рот. Он подхватил очередной мешок ячменя и насыпал его толстым слоем в плоскую камышовую корзину. Еще два таракана, внезапно очутившись на свету, стремглав бросились к краям корзины, выскочили из нее, свалились на землю и помчались куда подальше, и в конце концов исчезли под грубым рабочим настилом для соложения.

— Нет, кому говорят! — Марсела крепко схватила Германа за воротник, предотвратив тем самым его энергичную попытку погнаться за тараканами. — Стой тут, маленький дьяволенок, или ты хочешь, чтобы и тебя тоже закоптили?

Тонкие струйки дыма струились сквозь трещины в деревянной платформе, наполняя небольшую поляну вкусным запахом жареного зерна. Брианна почувствовала, как сжался ее желудок; время, как-никак, близилось к ужину.

— Может, оно и к лучшему, что тараканы туда убежали, — с улыбкой предположила Брианна — Копченые тараканы могут придать виски особый привкус, а?

— Ну, испортить вкус они точно не смогут, — решил ее отец, подошедший ближе. Он вытер лицо шейным платком и с легкой гримасой посмотрел на оставшиеся на платке следы копоти, а потом засунул его в рукав. — Ну, как там, Ян, порядок?

— Все будет отлично. Только один мешок оказался испорченным, дядя Джейми. — Ян встал, держа в руках плоскую корзину-поднос с ячменным зерном, и небрежно пнул ногой стоявший рядом открытый мешок, в котором зерно покрылось нежной зеленью плесени и черными пятнами гнили. В двух других мешках зерно лишь начало портиться сверху, и эти мешки стояли возле помоста.

— Ну, давай заканчивать с этим, — сказал Джейми. — Я уже просто умираю с голоду. — Они с Яном взяли каждый по мешку и рассыпали чистый ячмень по платформе, толстым слоем, разравнивая зерно плоскими деревянными лопатками.

— И как долго это происходит? — спросила Брианна, заглядывая в чан, в котором Марсела перемешивала уже подкопченное ферментированное зерно. Масса в чане едва начала бродить; в воздухе над ней ощущался лишь очень слабый запах алкоголя.

— Ну, это в общем зависит от погоды, — Марсела оценивающе посмотрела на небо. Стояла уже вторая половина дня, и небо начало понемногу из бледно-голубого превращаться в синее, и на его бесконечности не было ни облачка, лишь на горизонте виднелись прозрачные облачка. — Если будет вот так же ясно, как сейчас… Герман! — Верхняя половина тела Германа скрылась под большим бревном, и на виду осталась только попка.

— Я его вытащу оттуда, — Брианна в три шага пересекла поляну и наклонилась к мальчику. Герман протестующе загудел, недовольный вмешательством в свои дела, и начал брыкаться, колотя пятками по ногам Брианны.

— О! — Брианна поставила его на землю и потерла рукой ушибленное бедро.

Марсела сердито вскрикнула и бросила черпак.

— Ну, что ты там еще натворил, противный мальчишка?

Герман, уже наученный опытом, быстро запихнул в рот добычу и сразу же проглотил. И тут же побагровел и начал задыхаться.

Испуганно охнув, Марсела опустилась рядом с ним на колени и попыталась открыть ему рот. Герман кашлял, извивался и вырывался из ее рук, тряся головой. Его голубые глаза выпучились, а по подбородку потекла тонкая струйка слюны, смешанной с кровью.

— А ну-ка! — Брианна схватила мальчика за руки, прижала к себе спиной и обеими руками сильно ткнула его в живот.

Герман громко рыгнул, согнулся пополам — и нечто маленькое и круглое вылетело из его рта Он разинул рот, жадно хватая воздух, а потом начал жалобно скулить, и через несколько секунд болезненный пурпур сошел с его личика, сменившись обычной здоровой краснотой.

— Он в порядке? — Джейми тревожно всмотрелся в малыша, громко ревевшего на руках у матери, и, удовлетворенный увиденным, повернулся к Брианне. — А ты быстро действуешь, девушка! Хорошая работа.

— Спасибо. Я… спасибо. Я рада, что это помогло.

Брианна слегка дрожала. Секунды. Счет ведь шел всего лишь на секунды. От жизни к смерти и обратно, без пересадки. Джейми коснулся ее руки, на мгновение сжал пальцы дочери, и она почувствовала себя лучше.

— Отведи-ка ты парнишку домой, — сказал Джейми, обращаясь к Марселе. — Накорми его ужином и уложи спать. А мы тут сами закончим.

Марсела кивнула; она тоже выглядела изрядно потрясенной. Но все же попыталась улыбнуться Брианне.

— Спасибо тебе, моя добрая сестренка.

Брианну вдруг охватила радость — ей очень понравилось такое обращение… сестренка… Она ответила Марселе улыбкой.

— Я рада, что с ним ничего не случилось.

Марсела подняла с земли свою сумку и, кивнув Джейми, повернулась и начала осторожно спускаться по крутой тропе, держа на руках малыша Крепкие кулачки Германа вцепились в волосы матери.

— Да, хорошая работа, кузина — Ян закончил разравнивать зерно и спрыгнул с платформы. — И где только ты такому научилась, а?

— У мамы.

Ян кивнул; на него происшествие явно произвело немалое впечатление. Джейми тем временем наклонился, осматривая землю поблизости.

— Хотел бы я знать, что именно парнишка затолкал в рот?

— Вот это. — Брианна уже заметила круглый предмет, наполовину зарывшийся в листья, и подняла его. — Вот. Похоже на пуговицу.

Предмет представлял собой неровный кружок, небрежно вырезанный из дерева, но можно было не сомневаться в том, что это именно пуговица, с длинной ножкой, в которой были проколота дырка для нитки.

— Дай-ка глянуть… — Джейми протянул ладонь, и Брианна опустила в нее деревяшку.

— Ты своих пуговиц не терял, а, Ян? — спросил Джейми, хмуро рассматривая маленький предмет в своей руке.

Ян заглянул через плечо дяди и покачал головой.

— Может, это Фергуса? — предположил он.

— Может быть, только я так не думаю. Наш Фергус слишком большой щеголь, чтобы пришить к своему сюртуку такую вот штуковину. У него все пуговицы роговые, полированные. — Джейми медленно покачал головой, продолжая хмуриться, потом пожал плечами. Подобрав свой валявшийся на траве спорран, он спрятал туда пуговицу, а потом повесил сумку на должное место на поясе — точно спереди. — Ладно, хорошо. Я разберусь с этим. Ты тут все закончишь сам, Ян? Работы осталось не так уж и много. — Джейми улыбнулся Брианне и кивнул в сторону тропинки. — Идем, девочка; мы поспрашиваем у Линдсея по пути назад.

Но так уж получилось, что Кенни Линдсея дома не оказалось…

— Дункан Иннес за ним зашел, около часа назад, — пояснила миссис Линдсей, стоя на пороге своего дома и прикрываясь ладонью от лучей опустившегося к вершинам гор солнца; они били ей прямо в глаза. — Я ничуть не сомневаюсь, они к вам отправились. Может, вы с дочкой зайдете, Mac Dubh, отведаете чего-нибудь?

— Ай, нет спасибо, миссис Кенни. Моя жена уже дожидается нас с готовым ужином. Но может быть, вы сможете мне сказать, вот эта штучка — не с пальто Кенни, а?

Миссис Линдсей всмотрелась в пуговицу, лежавшую на раскрытой ладони Джейми, и отрицательно покачала головой.

— Нет, точно нет. Я же сама только недавно пришила к его пальто новые пуговки, только что вырезанные, вот как! Он их выточил из оленьей кости! Уж до чего они симпатичные, скажу я вам! — с гордостью заявила миссис Линдсей, довольная искусством своего супруга. — На каждой вырезана рожица, смеющаяся, как бесенок, и все рожицы — разные! — Взгляд миссис Кенни задумчиво остановился на Брианне. — Да, я вот что вспомнила… насчет брата мистера Кенни, — сказала женщина. — У него такая симпатичная небольшая ферма неподалеку от Кросскрика — двадцать акров табака, и хороший ручей есть на его земле… Он приедет на ежегодное собрание в Мон-Геликон. Может, и вы туда собираетесь, Mac Dubb?

Джейми с улыбкой покачал головой, развеселившись от этого откровенного намека В колонии было слишком мало незамужних женщин, и хотя Джейми сразу дал знать всем окружающим, что его дочь уже помолвлена, попытки сватовства не прекращались.

— Боюсь, в этом году не получится, миссис Кенни. Может быть, в будущем, но сейчас я не могу тратить время на поездку.

Они вежливо распрощались и повернули к дому; низкое солнце бросало длинные тени, бежавшие по тропе впереди них.

— Ты думаешь, эта пуговица имеет какое-то значение? — с некоторым недоумением спросила Брианна.

Джейми едва заметно пожал плечами. Встречный ветерок взъерошил волосы на его голове, и Джейми затянул потуже кожаную ленту, удерживавшую их.

— Не могу сказать наверняка Может, она и ничего не значит… а может, и значит. Твоя мама рассказала мне о том мужчине из Кросскрика, о котором говорил Ронни Синклер… он еще расспрашивал насчет виски.

— Ходжепайл? — Брианна не удержалась от улыбки, произнеся это имя. Джейми тоже улыбнулся, но тут же к нему вернулась серьезность.

— Да… Если пуговица принадлежит кому-то из Фрезер Риджа — ну, они все отлично знают, где находится наша винокурня, и они вполне могут прийти туда и посмотреть, и ничего в этом нет страшного. Но если там побывал чужак… — Он посмотрел на Брианну и снова пожал плечами. — Чужому человеку не так-то легко пройти по нашим местам незамеченным… если он не прячется намеренно. Но ведь если человек приходит с честными намерениями, он заходит в какой-нибудь дом, чтобы его накормили и напоили, и мне бы сразу сказали… а я ничего такого не слышал в последние дни. И это не может быть индеец — на их одежде не может быть ничего похожего на пуговицы.

Ветер усилился, пронесся порывом поперек тропы, взметнув рыжие и желтые листья, и они понеслись вверх по склону, к дому Джейми. Фрезер и Брианна некоторое время шагали молча, прислушиваясь к тому, как затихает лес; птицы еще время от времени издавали свои трели, но под деревьями уже сгущалась ночная тень. Северный склон горы, что высилась по другую сторону долины, уже утонул во тьме и затих, а солнечные лучи сияли над ним огненным заревом.

Поляна, на которой стояла их хижина, была все еще залита светом, сочившимся сквозь золотые кроны каштанов. Клэр была в садике перед домом, она одной рукой прижимала к бедру большую миску, а другой бросала в нее бобы, которые обирала с плетей, вившихся по высоким деревянным опорам. Ее стройная фигура обрисовалась темным силуэтом на фоне заходящего солнца, а волосы сияли, как золотой нимб.

— Иннисфри… — невольно вырвалось у Брианны.

— Иннисфри? — Джейми вопросительно посмотрел на девушку.

Она слегка замялась, но от объяснения было не уйти.

— Это из одного стихотворения… а может, это часть какой-то поэмы, я не знаю. Папа всегда это цитировал, если возвращался домой и находил маму в ее травном садике… Он говорил, что она бы вообще жила вне дома, если бы это было возможно. Он часто шутил, что она… что она однажды уйдет от нас и найдет такое место, где можно будет жить в одиночестве, наедине с ее растениями.

— Ах, вот как… — Лицо Джейми было совершенно спокойным, широкие скулы порозовели от вечернего света. — А все стихотворение ты не помнишь?

Конечно, Брианна его помнила, но у нее слегка перехватывало горло, когда она читала короткое четверостишие:

Густые брови Джейми слегка сдвинулись, сверкнув красным.

— Стихотворение, значит? И где же это самое Иннисфри?

— Может быть, в Ирландии? Он ведь был ирландцем, — пояснила Брианна. — И поэтом. — Она посмотрела в сторону ряда пчелиных ульев, стоявших на плоских камнях на опушке леса.

— Ага..

Несколько крошечных черно-золотых насекомых пролетели мимо них, направляясь к ульям, трепеща крылышками в душистом, сладком воздухе, — пчелы возвращались домой, закончив дневные труды. Джейми Фрезер стоял рядом с Брианной, не шевелясь, наблюдая за тем, как его жена собирает бобы, черные и золотые среди зеленых листьев…

Но она в конце концов оказалась не одна в своем раю, подумала Брианна о матери…

Кенни Линдсей отхлебнул немножко виски, закрыл глаза и покатал жидкость на языке, как самый настоящий дегустатор. Он сосредоточился, нахмурился, потом наконец проглотил напиток.

— Хо! — выдохнул он, содрогнувшись всем телом. — Черт побери! Да оно пробирает до мозга костей!

Джейми усмехнулся, услышав столь изысканный комплимент, и, наполнив еще одну небольшую чарочку, протянул ее Дункану.

— Да, на этот раз получилось лучше, чем в прошлый, — согласился он, осторожно нюхая собственную порцию, прежде чем попробовать ее на вкус. — Эта партия не дерет язык, точно.

Линдсей вытер рот тыльной стороной ладони и энергично кивнул, соглашаясь.

— Да уж, проходит как по маслу… Вулам хочет бочонок. Ему этого хватит на целый год, если учесть, что квакеры не слишком балуются выпивкой.

— Ты договорился о цене?

Линдсей кивнул, с наслаждением принюхавшись к аромату пресных лепешек и соуса, которые поставила на стол перед ним Лиззи.

— Сто фунтов ячменя за маленький бочонок, и половина того виски, которое получится из этого количества зерна.

— Это честно. — Джейми взял лепешку и принялся ее жевать с отсутствующим видом. Потом, вскинув одну бровь, посмотрел на Дункана, сидевшего напротив него за столом. — Ты не переговоришь с Маклеодом по пути домой? Ты ведь все равно поедешь мимо ручья Нэйлора, так? Может, и он готов заключить такую же сделку?

Дункан кивнул, жуя лепешку, и Джейми поднял свою чашку и посмотрел на меня, как бы произнося торжественный тост, — ведь сделка с Вуламом давала нам чистую прибыль в восемьдесят фунтов ячменя, а вырастить его было не так-то просто. И из этого зерна будет сварено новое виски.

— По бочонку в каждый из домов Риджа, два — Фергусу… — Джейми рассеянно потер мочку уха, подсчитывая. — Возможно, две фляги для Накогнавето… одну бочку оставить, пусть вылеживается… да, мы, пожалуй, можем выделить дюжину фляг для Ежегодного собрания, а, Дункан?

Дункан прибыл к нам как раз вовремя. Хотя Джейми сумел обменять недозревшее виски самого первого урожая в Салеме, получив за него у моравских братьев инструменты, одежды и многое другое, в чем мы отчаянно нуждались, — можно было не сомневаться, что куда лучший рынок представляют собой богатые плантаторы-шотландцы с берегов реки Кейпфир.

Но сами мы не могли тратить время на поездки, не могли надолго оставить хозяйство, чтобы отправиться, например, в Мон-Геликон, — но если Дункан сможет прихватить виски с собой и продать его… Я тут же начала мысленно составлять список. На Ежегодное собрание привозили заодно и множество разнообразных товаров, там проходила ярмарка. Шерсть, ткани, инструменты, домашний скот, продукты… Мне, например, был остро необходим небольшой медный котелок и шесть отрезов муслина для сорочек, и…

— Вы что, собираетесь дать спиртное индейцам?

Вопрос Брианны вырвал меня из сладостных мечтаний.

— Почему нет? — удивился Линдсей, слегка недовольным вмешательством девушки. — К тому же мы не собираемся просто дать им виски. У них нет серебра, но они платят пушниной, и хорошо платят.

Брианна в поисках поддержки посмотрела на меня, потом на Джейми.

— Но индейцам нельзя… я хочу сказать, я слышала, они плохо переносят спиртное. Не умеют с ним обращаться.

Все трое мужчин недоверчиво уставились на Брианну, а Дункан еще и заглянул в свою чашку, покачал ее в руке.

— Не умеют обращаться?

Губы Брианны дернулись.

— Я хочу сказать, они быстро спиваются.

Линдсей тоже заглянул в свою чашку, потом посмотрел на Брианну и почесал свою лысеющую макушку.

— А тебе-то какое дело, девушка? — спросил он, стараясь быть вежливым.

Полные губы Брианны на мгновение крепко сжались, потом расслабились.

— Я имела в виду, — сказала она, — что мне кажется неправильным поощрять к выпивке людей, которые не могут остановиться, стоит им сделать хоть глоток. — Брианна посмотрела на меня, и в ее взгляде отразилась беспомощность.

Я покачала головой.

— «Алкоголик» пока что не является именем нарицательным, — сказала я. — И это пока еще не болезнь… просто слабость характера.

Джейми насмешливо глянул на дочь.

— Ну, я тебе вот что скажу, девочка, — весело произнес он. — Я за свою жизнь видывал немало пьяниц, но мне ни разу не пришлось заметить такого, чтобы бутылка сама спрыгнула со стола и начала лить спиртное в чью-то глотку.

Мужчины разом одобрительно хмыкнули, соглашаясь с Джейми, и налили себе еще по капельке, после чего сменили тему разговора.

— Ходжепайл? Нет, я не слыхал о таком человеке, хотя уверен — это имя мне знакомо… — Дункан с наслаждением проглотил последнюю каплю виски и с легким вздохом поставил чашку на стол. — Хочешь, чтобы я расспросил о нем на Собрании?

Джейми кивнул и взял еще одну лепешку.

— Да, если получится, Дункан.

Лиззи склонилась над очагом, переворачивая жарившееся мясо. Я заметила, как вдруг напряглись ее плечи, но девушка была слишком застенчива, чтобы вмешиваться в разговор мужчин. Брианна ничем подобным не страдала.

— Я тоже хочу попросить вас кое о ком разузнать, мистер Иннес. — Она наклонилась к Дункану через стол, уставившись прямо ему в глаза — Вы не могли бы поспрашивать о человеке по имени Роджер Уэйкфилд? Прошу вас!

— Ой, конечно! Конечно, я спрошу. — Дункан слегка порозовел от близости бюста Брианны, и от смущения проглотил остатки виски из чашки Кенни. — Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать?

— Да, — вмешалась я, ставя новую чашку перед обездоленным Линдсеем. — Заодно с Ходжепайлом и кавалером Бри, не могли бы вы навести справки о человеке по имени Джозеф Вемисс? Он должен быть рабочим по контракту. — Уголком глаза я заметила, как напряженные плечики Лиззи расслабились.

Дункан кивнул, к нему вполне вернулось самообладание, поскольку Брианна исчезла в кладовке, куда отправилась за маслом. Кенни Линдсей с любопытством посмотрел ей вслед.

— Бри? Вы так называете свою дочь? — спросил он.

— Да, — ответила я. — А что?

По лицу Линдсея расплылась широкая улыбка Потом он посмотрел на Джейми, кашлянул и спрятал лицо в чашке.

— Это шотландское слово, Сасснек, — с легкой улыбкой пояснил Джейми. — И оно означает «большой переполох».