Книга: Правила игры без правил
Назад: Оружие
Дальше: Друг

Праздник

Комнату, обитую коврами, он узнал сразу же, как только очнулся. Неизбежный Кошкодав-Ракоед привалился к столику и жрал, давясь и исходя слюной, небольшие мятые цилиндрики, очень похожие на окурки.
Аршака замутило. «Хочу домой, хочу домой, хочу домой. Вот сейчас раскрою глаза и увижу, как тетя пилит дядю, Миша смотрит телевизор, а Клара играет на скрипке что-нибудь из «Айрон Мэйдн». Сейчас проснусь…»
Кошкодав-Ракоед доел, утер слюнявый рот ладонью, а затем, осоловело выкатив глаза, неожиданно и очень пронзительно рыгнул.
— Выпустите меня отсюда, — тихо попросил Аршак. — Я ничего не знаю.
«Знаешь, знаешь, — сказал внутренний голос, — только держись крепче за карман!»
— Знаешь, знаешь, — эхом отозвался Кошкодав-Ракоед.
Аршак похолодел. Если сейчас он полезет к нему в карман, то коленом в челюсть и бежать, бежать… Но куда?
Бу-ум — донеслось издалека.
— Второй залп, — поднял палец Кошкодав-Ракоед. — Вот-вот начнется карнавал. Пошли на балкон!
Балкон выходил на площадь. По ее периметру стояли большие статуи. Под бело-зелеными потеками голубиных экскрементов не было видно лиц, но по фуражкам старого образца Аршак догадался, что в каре выстроились юные отцы- основатели.
— Почему нет людей? — спросил он. — Где жители города?
— Они где-то здесь, неподалеку.
И тут ухнул фейерверк. Ракеты, шутихи, петарды взмыли в яркое полуденное небо, с треском закрутились огненные колеса. Шум и грохот стоял неимоверный. Но в дневном свете огни почти не были видны, лишь пышные дымные трассы исчиркали безоблачный небосвод. Когда он опустил голову, то в глазах зарябило; сотни, тысячи людей плясали, водили хороводы, играли в «ручеек», пели, собравшись в кружки вокруг гитаристов, баянистов и одинокого арфиста. Над толпой реяли воздушные шары, вдруг зашагали на ходулях пестро разодетые мужчины и женщины…
Балкон находился невысоко, на уровне второго этажа. Иногда сюда залетали ленты серпантина, порывы ветра несли конфетти, обрывки газет и куски перфолент. К балкону приблизилась на ходулях румяная женщина с большим бантом в волосах и в огромной пышной юбке, как будто срисованной со старой картины. Женщина кинула им розу, промахнулась, показала язык, а потом, повернувшись, нагнулась и задрала юбку, обнажив тугие телеса в розовых панталонах. Сильно перегнувшись вперед, она потеряла равновесие и кувыркнулась с ходулями прямо на восторженно взвывшую толпу. Аршак заметил, как подскочили к ней несколько ряженых в масках, юбка разлетелась в клочья, а женщина громко и радостно смеялась.
Аршак смотрел на суматошное веселье, и чем больше смотрел, тем тоскливее становилось у него на душе. Вскоре лица в толпе казались ему все на одно знакомое усатое лицо.
Заревели, ухнули барабаны, толпа взялась за руки и бесконечной змеей пошла, скручиваясь и раскручиваясь, по площади, дружно выделывая коленца под нехитрый, но навязчивый мотив тарантеллы. Круги сходились и расходились, головы, словно нанизанные на четки, проплывали под балконом…
Музыка стала фальшивить, цепь распалась на фрагменты, танцоры устали. Некоторые вышли из круга и расселись, привалившись к пьедесталам юных отцов. Карнавал выдыхался.
Тихий гул, шедший сверху, нарастал. И вдруг высоко над площадью с ревом прошли боевые вертолеты — в зеленокоричневых камуфляжных пятнах, с гроздьями ракет на пилонах. Днище каждого вертолета украшала огромная, выведенная белой краской буква. «Т… А…» — начал читать Аршак, и сразу же получилось:
«ТАНЦУЮТ ВСЕ!» Вертолет с восклицательным Знаком шел чуть левее колонны. Над площадью он вильнул хвостом, развернулся и ушел обратно, скрывшись за башнями замка.
Призыв и впрямь придал силы уставшим весельчакам. Снова грянули трубы, арфист опрокинул арфу и заплясал на струнах, толпа задергалась… Карнавал возгорелся с новой силой.
Аршаку это стало надоедать. Он медленно пошел к двери, обернулся — Кошкодаву до него не было дела: ходульные разыгрывали в центре площади какой-то не очень понятный, но очень непристойный спектакль, и он, теребя усы, ел их глазами, бормоча: «Ай да я, ай да я!»
Набившие оскомину коридоры уже не казались таинственным лабиринтом. Переходы и лестницы чередовались, этажи различались цветом обоев. Вот он нашел ковровую комнату, затем быстро спустился на два этажа и несколько минут стоял перед разодранным проемом в нишу, откуда несся еле слышный скрип велосипедной цепи.
Войти туда он не решился. Постоял — и пошел дальше. А через несколько шагов побежал, забираясь все выше и выше. Этажей через пять в коридорах стали появляться окна, а затем и широкие двери! Они вели на опоясывающую замок балюстраду. Голубой в черный горошек коридор вывел к переходу между башнями. На узкой площадке разгуливали голуби, у противоположной башни стоял вертолет.
Назад: Оружие
Дальше: Друг