Пути русской Инквизиции и православной церкви впервые разошлись на рубеже XII и XIII веков. Разошлись на деле епископа Феодора.

Епископ Феодор, кстати, был родным племянником известного боярина Петра Бориславовича, гипотетического автора "Слова о полку Игореве". Давно подмечено, что автор "Слова", несмотря на неуклюжие христианские реверансы, – закоренелый язычник. И за хранение означенного "Слова" (как и прочей языческой литературы) вплоть до XVIII века можно было отправиться на каторгу.

Ставшее слишком самостоятельным дитя церкви впервые восстало против родителей – епископ Феодор, пытавшийся слить в едином культе христианскую риторику и кровавые языческие обряды, был тайно казнён инквизиторами, а богомерзкие книги его – сожжены.

Успели вовремя, хотя побеги злое семя дало. Ничего серьёзного, правда, не выросло. До сих пор многие, искренне полагающие себя православными, красят яйца на пасху, считая сие действо исконно христианским обычаем. И не знают, что подобный обряд к христианству отношения не имеет, а происходит от персов и описан в "Видевдате" – зороастрий-ской книге о подчинении демонов-дэвов. Впрочем, хозяйкам, опускающим в отвар лука куриные яйца, визиты дэвов не грозят – русская адаптация "Видевдата", сделанная Феодором и содержащая точную методику, уничтожена навсегда.

Кровавые моления Яриле и Хорсу выродились в безобидные масленичные ритуалы. Колядование и игры на Ивана Купала тоже обессмыслились, потеряли сакральную сущность. Оставался, конечно, сопровождавший их свальный грех – он Инквизицию интересовал мало.

Хотя казнили Феодора скрытно – митрополия встала на дыбы от такого наглого вмешательства в то, что она считала своим внутренним делом. Ловить по лесам волхвов – пожалуйста, но трогать епископов…

Под угрозой ликвидации Инквизиция мало-помалу перешла под руку светской власти – великого князя Всеволода "Большое Гнездо", а затем его сына Юрия II. Кроме того, впервые русские инквизиторы получили поддержку римских пап. Понтификам Григорию и Иннокентию нужны были союзники. Шла яростная борьба Рима с кровавой ересью катаров и с императорами-Гогенштауфенами, активно заигрывавшими с чёрным цветом.

Шанс был велик – избавить православных от клейма "схизматиков", сделать реальный шаг к объединению церквей, ликвидировать вековое противостояние Востока и Запада – на равноправной основе. Дело было за малым – мягко, исподволь, скорректировать позицию митрополита и его окружения.

Не вышло. Замаячивший после взятия Царьграда крестоносцами призрак автокефальности перевесил для русской церкви все – национальные интересы в том числе. Спустя тридцать лет митрополия нанесла ответный удар. Нанесла саблями конницы Батыя. Кровь и пепел русских городов были возложены на алтарь борьбы с ватиканским престолом.

Мало кто задаётся вопросом: а зачем, собственно, Батый обрушился на Русь зимой 1237/38 годов?

Ни малейшего намёка на завоевание не было – ни единого монгольского гарнизона в разорённых русских городах не осталось.

Значит – поход. Набег за добычей.

Какая добыча могла настолько заинтересовать Батыя, чтобы губить лучших степных воинов на стенах русских укреплений? Их, крепостей, было по разным оценкам от трехсот до пятисот – недаром варяги звали Русь "Гардарикой" – Страной Крепостей.

Чем же так была богата Русская Земля?

Лес? А зачем кочевнику лес? Дома он из дерева не строит, а на топливо пускает кизяк… Мёд, воск? Так к тому времени под властью монголов был Южный Урал, где этого добра куда больше. Меха? Русскими мехами можно было удивить лишь перенаселённую Европу, оставшуюся почти без дикого зверья. Империю же Чингизидов окаймляла с севера богатая пушниной тайга. Чем ещё славилась Русь в те времена? Рыбой? Так степняку взять в рот рыбу все равно, что русскому человеку лягушку или пиявку. Золотых приисков и алмазных копей на землях русичей не имелось…

Незачем Батыю было идти на Русь.

Но – пришёл.

Пришёл, потому что позвали.

Переговоры начались за несколько лет до 1237 года, а мысль привлечь на политическую арену Руси новую силу появилась ещё раньше – после того, как монголы продемонстрировали на Калке свою силу и воинскую выучку. Сновали через степь послы под видом купцов и миссионеров – митрополия налаживала связи с христианами-несторианами в ставке Батыя. Внуку Чингисхана обещали все, что можно – только приди. И он пришёл.

Историки удивляются – как умудрились в два-три дня пасть крупные города, столицы княжеств? Ослабли от внутренних усобиц? Ерунда, при перманентной гражданской войне укрепления содержатся в идеальном порядке, арсеналы полны и система сбора ополчений отработана. Крепости приходят в упадок при долгом мире…

Рязань, Владимир и другие союзные великому князю города не пали. Их сдали. Сдали приверженцы митрополии. На стенах стояли лишь немногочисленные княжьи дружинники. Народу оружие так и не раздали. По призыву попов и чернецов горожане вполне могли повернуть мечи и копья против сторонников великого князя.

Тайный лагерь Юрия II на Сити, в непроходимых ярославских лесах, Батый мог искать годами – и не найти. Степняков туда привели митрополичьи люди.

Главных целей похода было две – великий князь и Инквизиция. Юрий Всеволодович погиб на Сити. Инквизитор Коловрат, искоренявший в ту зиму тенятников в мордовских дебрях, развернул партизанскую войну… Но силы были неравны. Козельск, служивший базой Инквизиции ("княжим людям"), сопротивлялся семь недель. Никто не сдался, пали все…

Батый оказался честным партнёром. Храмы и священников его воины не тронули… И все столетия ига Русская Православная Церковь ни копейки дани не платила. Зато имела в столице Золотой Орды православную Сарайскую епархию. Но и митрополия свято соблюдала конкордат. Ни разу владычные полки не выступили против Чингизидов. Ни разу мощные стены монастырей не останавливали татарскую конницу… Шведам, литовцам, полякам противостояли – и часто. Своим – иногда. Ордынцам – никогда.

Второй пример длительного отпора монголо-татарам, Торжок, – к Инквизиции отношения не имел. Торжок, как следует из названия, был городом купеческим, лежал на пересечении торговых путей. Оптовые склады, купцы, ждущие водного пути с партиями товара, – Батыю было чем поживиться. Но каждый торговец в то лихое время странствовал с ватагой наёмников, имевших долю в прибылях. Люди бились за своё добро, не внимая словам пастырей… Объединённые купеческие дружины остановили Орду. И сдерживали две недели, и прорвались затем в сторону Новгорода, и многие ушли от погони…

А Инквизиции не стало.

Но остались колдуны и ведьмы. Волхвы. Упыри. Тенятники. И призванная уничтожать их структура постепенно возродилась – опять под крылом митрополии. И оставалась там до регентства митрополита Алексия при малолетнем князе Димитрии, которого впоследствии прозовут Донским…