29. КОРОЛЬ
— Заткни свою глотку, а то я вобью в нее твои гнилые зубы, — окрысилась на него Лео. — Мич, больше никаких посягательств на твою жизнь не будет; эти люди — свидетели. Я даю тебе честное высочайшее слово. Выбирайся из своего логова и следуй на мой корабль. Я обещаю доставить тебя на Хатэдс в целости и сохранности...
— Не думаю, что кто-то из этих «свидетелей» переживет отлет твоего корабля; я тебе не верю. И, кроме того, ты, видимо, не отдаешь себе полностью отчета в сложившейся обстановке. Мне терять уже нечего, Порнову — тем более; мы взорвем эту бомбу, не раздумывая. Ядерное хранилище под нами; заряда хватит, чтобы началась цепная реакция. Тебе не уйти, даже если ты стартуешь сию секунду; взрыв достанет тебя еще в атмосфере! Он будет слишком страшен даже для тебя; ментальность лишь отсрочит твою гибель; вскоре ты последуешь прямиком за мной!
— Меня тоже не стоит пугать, — процедила Лео. Тут лицо ее слегка вздрогнуло. Очевидно, что-то там, на корабле, отвлекло ее внимание. — Сейчас мы тут все обсудим, и я приму решение.
Экран погас.
— Темнит она, по-моему, — с подозрением сказала Мич. — Когда это с кем она советовалась.
Лицо Лео на экране появилось почти сразу же.
— Хорошо, мы согласны выслушать твои условия, — видно было, что она что-то лихорадочно обдумывает.
— Условие одно-единственное: я хочу поговорить с отцом в твоем присутствии.
— Это невозможно! Это технически невозможно!
Продолжающий косить под пьяного Порнов сквозь смеженные веки продолжал внимательно наблюдать за Лео; поведение ее было странным. В то время, как лицо ее продолжало оставаться олимпийски спокойным, тело ее временами сотрясала непонятная дрожь; Порнов готов был руку дать на отсечение, что в эти моменты демоническая сестрица нетерпеливо переступает на месте.
— Тяни время, — сквозь сжатые зубы прошипел он.
— Допустим, что на твоем корабле нет линии правительственной связи; хотя я знаю, что есть, — продолжала разговор Мич. — Допустим. Тогда не мешай мне связаться с отцом отсюда; конечно, у местной станции возможности не те, что у твоей; но вечером, наверное, я смогу с ним поговорить.
«Молодец!» — мысленно поаплодировал ей Порнов, наблюдая за все более застывающим гипсом равнодушно-безразличной маски на лице Лео.
— Хорошо, — произнесла Лео. — Я попробую связать тебя с отцом. Что ты можешь предложить мне за это?
— Ничего, — сказала Мич. — Ничего, кроме твоей шкуры... Вот уже и сама не знаю, — а стоит ли овчинка выделки? После всего того, что ты со мной сделала, — с каким удовольствием я поджарила бы тебя, уничтожила, стерла в порошок!..
— С тебя станется! А где гарантия, что разговор с отцом — твое единственное требование, и других не последует?.
— Мое высочайшее слово. В отличие от тебя, я еще никому не давала повода усомниться в нем.
— Очень надеюсь, что твое общение с этим выродком не сильно отразилось на твоих принципах. Приготовься, сейчас будет связь с дворцом.
Четкая картинка с космодромом и вездеходом, расположенная рядом с физиономией Джей на второй половине экрана, покрылась сеткой помех. Когда картинка вновь восстановилась, на ней уже было нерезкое изображение богато обставленного кабинета. Еще через мгновение на экране возникло лицо мужчины средних лет. Ничего особенного, казалось, в нем не было. Однако обитатели центра управления, и без того старающиеся казаться малозаметными и не привлекать ничьего внимания, на сей раз буквально под столы полезли. Количество королевских особ на квадратный метр явно превысило все допустимые границы. «Пронеси, господи», — витало в воздухе.
Даже Порнов почувствовал некоторую неловкость. Секунду он боролся с немигающим властным взором короля; отвел взгляд и принялся исследовать этикетку на бутылке; сличал физиономию рыцаря на ней с лицом короля. Было очень похоже. Тот же тонкий прямой нос, острый подбородок, пристальный взгляд серых глаз.
— Что происходит, дети? — негромко раздалось с экрана. Порнов мигом почувствовал себя напроказившим щенком, крепко взятым за шиворот сильной дланью хозяина. Как он ни пытался преодолеть это ощущение, ничего у него не выходило.
— Мич, в каком ты виде?!! Слава богу, мать не видит; ее бы хватил сердечный приступ!
— Она взяла мою менталку и не отдает! — пожаловалась Мич; чувствовалось, что и ей знакомо ощущение сильной руки, держащей ее за шиворот.
— Ябеда!
— Замолчите; вас слышат посторонние, — прервал готовую вспыхнуть перепалку отец. — Мич, ты сейчас же вернешься на свою яхту; срок твоего изгнания удваивается!
Эта фраза словно обухом по голове ударила Мич. Она разом перестала воспринимать окружающее. Перед глазами поплыли белые круги. Затем во всем теле появилась приятная звенящая легкость; Мич потеряла сознание.
Порнов пулей вылетел из кресла и подхватил девушку; та безвольно обвисла у него на руках. Усадил ее в свое кресло. Несильно замахнулся, чтобы оплеухой привести ее в чувство, но оглянулся на экран и передумал. Приложился к горлышку бутылки, набрал выпивки в рот и фыркнул ею Мич в лицо.
— Папа!.. — простонала девушка, приходя в себя.
— Твой папа — фашист! — мрачно заявил Порнов. — Охота тебе все это слушать?! Здесь нас никто не любит. Время разбрасывать бомбы...
— Папа, ей помог сбежать этот выродок, — обратилась к отцу Лео. — Он поднял на меня руку!
— Отец, умоляю тебя выслушать меня! — вскричала Мич. — Я не буду убеждать тебя в своей невиновности, в том, что все подстроено, а судьи подкуплены... Те три года, что я провела в своей темнице, я молила бога лишь об одном. Об этой нашей встрече. И вот теперь, когда после стольких мук и страданий она наступила, ты отказываешь мне в моей последней просьбе!
— Я буду разговаривать с тобой только после того, как ты вернешься на свою яхту, — отрезал отец.
— Я никогда не вернусь туда! — запальчиво выкрикнула Мич. — Я лучше руки на себя наложу!..
— Она может, — поддакнула Лео. — И меня заодно угробит...
На бесстрастном лице короля у ушей проступили красные пятна; они ширились, захватывая щеки и распространяясь на верхнюю часть шеи; Их Величество явно не привыкли столь быстро менять свои решения.
— Что ты хочешь? — каждое слово король вытаскивал из себя, как занозу.
— Я хочу, чтобы ты сейчас, при мне, задал Лео один-единственный вопрос. Тот вопрос, который не смогли задать ей судьи в силу ее высочайшей неприкосновенности. Но ты, как отец, ты можешь задать его своей дочери. Пойми, только ты!
— Короче!!!
— Спроси ее, знала ли она о кубке до того, как все случилось! Я столько мечтала посмотреть на ее лживую физиономию в этот момент...
— Лео, что ты на это скажешь? — осведомился король, терпеливо выждав, когда Мич закончит свою тираду.
— Что я могу сказать? Подумай, разве я могла бы обмануть тебя?
— Мне что, и вправду повторить этот вопрос? — слова ложились тяжело и плотно, как кирпичи в кладку.
— Тут все слишком сложно; давай, мы к тебе придем завтра с Броу и все объяснить. Хорошо?
На короля было страшно смотреть.
— Очень хорошо, — наконец произнес он еще медленнее, чем прежде. — Просто здорово. Завтра, в это же время всем троим быть у меня. Подготовьтесь хорошо; от этого будет зависеть ваша судьба!
— Но я не смогу подготовиться ни хорошо, ни плохо! Лео замкнула на себя мою менталку; мне бы вообще в живых остаться! — возопила Мич. — Плюс к этому — мое поражение в правах; на меня все время давят твои заклятья; не проходит и часа, чтобы со мною не стряслась какая-нибудь гадость!
— Я распоряжусь, чтобы приговор пересмотрели; заклятья на время расследования нейтрализуют. Лео вернет тебе менталку немедленно. Все? Тогда — до завтра.
Экран вновь покрылся сетью помех; связь прервалась.
Правда, Порнову показалось, что напоследок в эфир прорвалось страдальческое: «Эти бабы сведут меня с ума!». Но Мич категорически отрицала возможность такого слабохарактерного поведения своего отца.
— Довольна? — злобно выкрикнула Лео. — Все сказала?!
— Все, — довольно осклабилась Мич. С души ее словно сняли тяжеленный камень, может быть, даже надгробную плиту; хотелось петь, плясать, поставить Порнова на голову и заставить дрыгать ногами.
— Тогда счастливо оставаться! — Лео уже не считала нужным скрывать своей спешки. Она исчезла с экрана; затем, что-то вспомнив, на секунду появилась вновь:
— Решила вернуть тебе менталку. Скоро она тебе ой как пригодится.
И добавила с непонятной издевкой:
— Слово короля — закон. Бедный папа!
И она, зайдясь в гомерическом смехе, вновь сгинула с экрана, на этот раз окончательно.
— Что это с ней случилось? — недоуменно осведомился Порнов. — И с папкой тут же связала, и менталку вернула... Я думал, у нее за просто так зимой снега не выпросишь; те-е-емнит, подруга...
Мич не слышала его. Ментальная сила возвращалась к ней. Дурман мощного лептонного поля нес ее через блистающие эмпиреи; искрящийся ветер трубил в ее венах; бело-розовая пена сказочных морей, диковинные танцы голубых звезд в черном атласе неба, тонкие спицы хрустальных лучей, сменяя друг друга, вставали перед ее взором...
Порнов вклинился в этот прекрасный сон с деликатностью уборщицы общественных туалетов.
— Смотри, как она рванула, — он грубо и сильно тряс разомлевшую девушку за плечо. — Даже отхода причальной мачты не дождалась, половину кабелей пообрывала!
Мич, как спросонья, посмотрела на экран: в рыже-красных клубах твердотопливных ускорителей посадочную площадку покидал последний эсминец королевской эскадры.
— Явное нарушение этикета, — сказала она. — Королевский крейсер всегда уходит последним. Сверху прикрывает эскадра, снизу — батареи космопорта.
— Может быть, нас боится? — предположил Порнов.
— Я ни разу не давала никому повода сомневаться в моем слове, — вспылила Мич. — Она прекрасно это знает; знаешь и ты!
— Не злись, — сказал Порнов. — Я не говорил, что сомневаюсь в твоем слове. Просто у меня сложилось впечатление, что что-то ее здорово припекло; слишком уж легко она согласилась на твои условия. Словно у нее земля под ногами горела...
Тут Порнов замолк на середине фразы, увидев, как у побледневшей Мич отваливается нижняя челюсть.
— Переиграла, мерзавка! — наконец смогла выговорить Мич. — Быстро наверх; да брось ты свой мешок, он уже не понадобится. Сигнал об эвакуации, — крикнула она «Карлу Марксу», — и сигнал бедствия по всем диапазонам!
Ничего не понимающий персонал Центра наблюдал, как Ее Высочество в сопровождении своего экзотического спутника непристойной опрометью кинулись к лифту. «Карл Маркс» недоуменно пожал плечами, но отправился к селектору и повторил слова Мич; желание самому принимать решения после всего, что произошло, у него прочно атрофировалось.
Через минуту наши друзья были уже на поверхности космопорта; клубы пыли и дыма еще не рассеялись. Мич, недолго думая, устремилась прямо в них. Порнов, перхая, едва поспевал за нею. Вскоре перед ними оказалась одна из мачт причаливания; наверх вела лестница в ажурном ограждении.
— Стой здесь, я быстро, — скомандовала Мич и стала карабкаться наверх.
Порнов, кашляя и сморкаясь, оглядывался вокруг. Бескрайняя площадка космодрома внешне оставалась спокойной; пустынные пейзажи навевали тоскуй уныние.
— Нашего полку прибыло, — сообщила Мич, спускаясь; она торопилась и проезжала целые пролеты, скользя на руках по перилам.
— В смысле? — Порнов помог ей приземлиться, поймав за талию.
— Оказывается, не мы одни любим лазить в чужие квартиры через форточки... Циклопы идут!
