Книга: Лестница в небо
Назад: Глава 2 Геннадий Павлов
Дальше: Глава 2 Итени Рин

Часть четвертая
ВСЕЛЕННАЯ БЕЗ СНОВ

Глава 1
Кэлеон Рат Канги

Короткая судорога кровати заставила проснуться. Я сел, коснулся сенсора, заставляя упругую поверхность замереть.
Никак не могу до конца привыкнуть к утреннему вибромассажу. Понимаю, что тонизирует и стимулирует мышечную деятельность, но все равно неприятно. Уж лучше как в детстве – пробуждение под нехитрый однообразный мотив. Дома, на Радоре, у меня обычный музыкальный будильник. Старенький, подаренный еще в детстве. С собранными тогда же девяносто девятью композициями. Смешные предпочтения подростка: шум морей, на берегах которых никогда не бывал, верещание элианской зверушки, записанное в городском зоопарке, и немелодичное шипение дзортианина, желающего беззаботного дня.
Будильник остался там, где ему место. В родном мире. А на чужом перевалочном пункте – другая жизнь. Здесь должна быть функциональная и полезная для здоровья кровать с утренним вибромассажем.
Я прошел в блок общей гигиены и проделал ряд утренних процедур. Чуть дольше обычного постоял под душем. Обыкновенным душем с несколькими температурными режимами и точечным водным массажем. Еще сотню арков назад подобное казалось бездумным, немыслимым расточительством: обыкновенный душ – на орбитальном объекте! Но это было сотню арков назад, а сейчас – привычное явление не только здесь, но и на наших радорианских станциях.
Выйдя из кабины, я чуть задержался у зеркала. Машинально коснулся широкого темно-розового пятна на груди. Регенерировавшая кожа пока не желала принимать привычный цвет. Впрочем, дело времени.
Я несколько раз наклонился, проделал обычную утреннюю разминку. Тело восстановилось полностью. Легкие болезненные уколы, преследовавшие первые дни после лечения, стихли окончательно.
Покончив с упражнениями, я вернулся в душ. Обычно на двойное посещение не хватало времени, но со вчерашнего дня я в отпуске. Пусть пока формально.
Возвращение на станцию нельзя было назвать триумфальным. Никто не упрекнул нас в непрофессионализме, не критиковал за принятые на ходу решения. Мы сделали то, что должны были сделать. И найти просчеты в наших действиях было не так легко. Но… Погибла почти треть активного состава. Нас видели на Эроне, тела бойцов остались на элианской станции. В другой ситуации подобное можно было бы считать крахом. А на этот раз… Разве в тех условиях могло сложиться иначе? Если бы мне вновь предстояло решать, атаковать или нет элианскую станцию, уже зная исход, зная, сколько радориан погибнет из-за бессмысленного инопланетника, пошел бы я на это? Ответ известен: пошел бы, даже зная, что погибну сам. Корректоры… Как они связывают жизнь чужака и возможную гибель Радора? Еще один безответный вопрос.
С инопланетником мы почти не общались. После разговора в восстановительной камере он демонстративно меня игнорировал. Отчеты сдал почти в срок, материал изложил на удивление четко: обычно его путаные доклады приходилось приводить в соответствие с установленной формой.
Рассказ чужака мало что прояснил. Как и мнемозапись. Вообще мнемограф, сколько ни пытались его настроить, снимал мыслеобразы инопланетника нечетко.
Я несколько раз прочитал описание захвата землянина на Эроне, полностью реконструировал схему и последовательность действий. Просто для себя.
Чужак действовал хорошо. Очень хорошо для его уровня. Тем более удивляло, насколько нелепо и наивно он строил диалог с допрашивавшим его элианином. Вернее, совсем не строил. Болтал, что приходило в голову. Дурак. Повезло, что элиане не успели заняться им всерьез.
После отчетного периода, сбора всех материалов и переправки их на Радор я, как и все члены группы, получил право на полутораарковый отдых. Обычно в таких случаях мы покидали станцию, и я бы не удивился, если б на родине сочли мое возвращение к Корректорам нецелесообразным. В каком-то смысле даже ждал замены. Оперативнику с моим нынешним опытом найдутся дела и у нас; хватит защищать интересы чужаков, пусть это отчасти выгодно и Радору.
Однако присылать за нами транспорт не спешили. Отдохнуть же и полностью расслабиться на станции было невозможно. Не приспособлена она для этого.
Просмотрев последние новости и не обнаружив ничего примечательного, я решил посвятить сегодняшний день самообразованию. Обязанности координатора серьезно мешали заниматься чем-либо, не связанным со специальностью, и в отпущенный мне на отдых период я собирался, пусть частично, восстановить многочисленные пробелы. Персональный аналитмодуль… личная библиотека… архитектура Радора… северный… Уником вяло впился в запястье – вызов со средним приоритетом.
– Кэлеон. – Я едва удержался от ставшего привычным «координатор».
– Доброго утра… великий. – Дышал землянин тяжело, будто занимался разгрузкой транспортника вручную.
– Слушаю. – В этот раз попытка инопланетника придать речи юмористический окрас сразу вызвала раздражение.
– Хочу с тобой посоветоваться по важному вопросу.
– Слушаю.
– Не, это долгий разговор. – Землянин наконец отдышался. – Тебе тоже интересно будет.
– Землянин, я не обязан тратить на тебя время. Временно я…
– Да знаю, знаю, в отпуске. – В голосе чужака звучала наигранная веселость. – Но поверь, эта беседа стоит потраченного на нее времени. Честно, не пожалеешь.
Я выдержал короткую паузу:
– Хорошо. Обзорная площадка на верхнем ярусе…
– …в радорианском секторе. Знаю-знаю. Давно хотел посмотреть. – Мне показалось, что веселость стала искренней. – Через сто тактов устроит?
– Да.
– Тогда отбой. Не опаздывай, – добавил инопланетник с непонятной интонацией. Словно в чем-то меня обвинял.
– Отбой. – Я разорвал соединение.
Странная для чужака просьба. Неожиданная. И его готовность идти в наш сектор для разговора неожиданна не менее. Я почувствовал легкое любопытство.
Однако до разговора оставалась сотня тактов. И пока можно было сосредоточиться на архитектурном каталоге.

 

– Замечательное место, – вместо приветствия пробормотал землянин. Он облокотился на защитный обруч, опоясывавший смотровую площадку, и разглядывал панораму за окном.
Оделся чужак странно: в узкие плотные штаны и вязаную нательную рубаху. Синее с белым. Одежда была сработана небрежно и явно нефункционально. По-видимому, инопланетник привез ее из родного мира, но по какой-то причине ранее не решался носить.
– Этот костюм используется на твоей планете для официальных встреч?
– Джинсы с кофтой? – Землянин некоторое время разглядывал одежду, будто вдруг удивился собственному выбору. – Нет, скорее наоборот. Что-то меня потянуло назад, к корням. Хватит этих ваших космических заморочек. Проще надо. В конце концов, мы тоже кое на что годимся.
– Ты об этом хотел поговорить? – Я никак не мог понять настроя инопланетника. Как мне показалось, он пребывал в легком смятении.
– В каком-то смысле и об этом тоже. Но главное в другом. – Землянин выразительно ткнул пальцем в потолок. – Может, все-таки пойдем куда-нибудь, где можно присесть?
– Землянин, ты можешь разговаривать нормально? Без кривляний и пустой болтовни? Говори, что считаешь нужным, здесь. Нам никто не мешает.
– Мне нужна твоя помощь. – Инопланетник склонил голову и словно с некоторым сомнением посмотрел на меня. – Вокруг творится что-то непонятное. Я хочу… прошу тебя помочь разобраться.
– Говори, – повторил я. Начинать пустую беседу не было никакого желания, но раз я все равно пришел на встречу, прерывать разговор было глупо. К тому же оставалась надежда найти, пусть случайно, ключ к пониманию событий недавнего прошлого. Что-то важное могло проскользнуть в речи.
– Я общался с Корректорами, – ровно и абсолютно серьезно продолжил землянин. – Полагаю, ты тоже. Иначе чем бы объяснить миротворческую акцию по моему спасению. Скажи, что Корректоры предложили взамен… в обмен на мою жизнь? Какой оказалась цена риска? Цена жизни радориан? Вы же не ставите чужие интересы выше своих, так? Не пойдете на жертвы, тем более такие, ради спасения бесполезного землянина? Так что же кинули Корректоры на другую чашу весов?
– Ты, землянин, все-таки глупец. – Мне стоило определенных усилий скрыть изумление. Удивительная способность делать неправильные выводы из верных посылок. – Ты вызвал меня, чтобы задать этот вопрос?
– Нет, не за этим. – Интонации инопланетника почти не изменились, однако я уловил раздражение. – Но нам будет проще, если мы не станем цепляться за каждое слово и ерничать по поводу и без. Происходящее серьезней, чем ты думаешь. Как бы удивительно это ни звучало, координатор. – Последнее слово чужак произнес с неуместной издевкой.
– Я не…
– Вот и не надо, – перебил землянин. – Ладно, сам угадаю. Корректоры сказали что-то вроде: «Если его не спасти, погибнет твоя цивилизация». Ну или не цивилизация, а, скажем, колонии или столица. Что-то в этом духе, так? А ты, конечно, начал рассуждать: «Чего стоят наши жизни в сравнении с угрозой уничтожения Радора?» Да и времени у вас не было, действовали быстро, и все такое… Ты после той мясорубки вспоминал произошедшее, обдумывал ситуацию?
– Да. – Слова землянина вызвали легкое неудовольствие без видимой причины.
– И? Ничего странным не показалось? Ведь бред же совершеннейший! Вы, суперкоманда боевиков, посылаетесь на самоубийственное задание, противоречащее вашему… э… естественному поведению. Посылаетесь неведомо кем, без всякой мотивировки. Корректоры им, видите ли, сказали… Да мало ли кто что ляпнет! А если бы они сообщили, что в случае моей гибели белое станет черным, вы бы все равно поскакали с шашками наголо? Держу пари, никаких доказательств темного будущего вам не представили. Наболтали чего-то, и вы вперед, в штыковую! А ведь полный корабль радориан был. И аналитики, и куча оперативников со стажем! И ни у кого никаких сомнений не возникло. Удивительно, не правда ли?
– Землянин, ты не понимаешь, о чем говоришь. – Слушать чужака становилось все неприятнее. Его категоричные заявления были сумбурными и нелогичными. – Твои мысли ошибочны. Неверны в корне. Ты экстраполируешь собственную извращенную логику на нас.
– Понятно. – Землянин старательно изобразил тоску. – Значит, ты тоже измененный. Где б найти кого с незамутненным сознанием… – Он оглядел пустую смотровую площадку, снова уставился на меня. – «Измененный» – мой термин. Я пока не могу понять, как Корректоры это делают, но делают точно. Суть в том, что они каким-то образом перестраивают систему ценностей индивида. Я сначала думал, просто зомбируют через свои пси-штучки, но, похоже, нет. Не до конца еще разобрался… – Инопланетник сбился, потом продолжил: – Короче, ты начинаешь считать естественными вещи, которые раньше показались бы абсурдными. Например, ты всю жизнь знал, что в холод надо одеваться теплее. А потом тебя изменяют, и ты вдруг понимаешь, что минимум один день в арк обязан отходить в холодную погоду в легкой одежде. Нет, ты объяснишь себе, что это связано с какими-нибудь биоритмами и прочей пользой для здоровья, только сути-то оно не меняет. То, что раньше казалось глупым, становится единственно верным. И ты принимаешь сказанное на веру сразу, не требуя никаких доказательств. Соглашаешься, несмотря ни на что. Понимаешь?
– Понимаю. – Мне стало смешно. Скопившийся в отношении инопланетника негатив улетучился. – Твой пример не совсем удачный, но я понял. То есть ты считаешь, что мы пошли на твое освобождение только потому, что Корректоры каким-то образом повлияли на наш образ мышления?
– Да. Так же точно, как в свое время повлияли на мой. Не верю, что решение покинуть родную планету принимал я сам! По меркам Земли я, конечно, молод, тяга к приключениям, уникальный шанс – это все было. Но все равно не верю. Здравый смысл у меня все-таки имеется… Только если тебя и правда изменили, ты к моим словам все равно не прислушаешься, – неожиданно заключил землянин. – Замкнутый круг. Я вот все думаю, элиане, меня захватившие, действовали сами, или их тоже кто-то изменял? – Чужак вопросительно посмотрел на меня.
Я сделал короткое движение плечами. Жест, используемый землянином, когда тот хотел подчеркнуть, что ответ на вопрос ему неизвестен.
– В этом случае, следуя твоей логике, Корректоры не одиноки, и существует минимум еще одна столь же развитая раса. Или они сталкивают элиан с нами по известным лишь им причинам…
– …Или раса Корректоров поделена на группы, борющиеся между собой, – подхватил землянин. – Версий много, координатор. Но я думаю, верна первая. Во Вселенной существует еще одна раса, чьи возможности не уступают возможностям Корректоров. Насчет технологической развитости не уверен…
У вас, на Радоре, насколько проработана теория биологического развития? Возможность существования цивилизации, опирающейся не на технику, а на сверхбыструю эволюцию, биоинженерию… В таком духе?
– Если я тебя правильно понял, вероятность существования подобной цивилизации равна нулю. Я не специалист, но быть специалистом здесь не надо. Это глупость. Неуемная фантазия. В любом случае не представляю цивилизацию, в развитии не уступающую Корректорам, активно действующую и при этом никак себя не проявляющую. Рано или поздно мы бы столкнулись с последствиями ее деятельности.
– Да я не настаиваю. – Как ни странно, мои слова не вызвали у землянина никакой реакции. – Так… прикидываю варианты. А с последствиями ее деятельности мы столкнулись на Эроне.
– Такт назад ты говорил, что не уверен, действуют ли элиане под чужим влиянием. Теперь уверенность появилась?
– Я не про элиан. – Землянин мотнул головой. – Помнишь тех зверьков в дзортианских лабораториях? Вроде насекомых? Еще там целые комнаты то ли в паутине, то ли во мху были. Это и есть, как ты сказал, проявление активной жизнедеятельности никому не известной цивилизации в чистом виде. Хочешь – верь, хочешь – нет.
– Меня надо серьезно изменить, чтобы я начал в это верить. – По-моему, замечание соответствовало представлению землянина о юморе.
– А ты скоро сам все увидишь, – как-то странно улыбнулся землянин. – Точных сроков не назову, но почти уверен, что в ближайшие дни отпуск прервут и направят нас на внеочередное спасение мира. Кстати, доля истины в этом есть: мир и правда пора начинать спасать. Полетим мы на планету, названную элианами Кия. Слышал о такой? Особенность этой планеты – пограничное состояние. Есть «наш» космос, где находятся планеты Радора, Элии, Земля, наконец. А есть чужое пространство, куда даже Корректоры боятся соваться. И это чужое пространство все глубже вгрызается в нашу зону. Кия – одна из планет, которая уже находится под чужим влиянием, но это влияние не настолько сильно, чтобы с ним нельзя было бороться. Примерно так.
– Землянин, то, что ты говоришь, – какой-то малоосмысленный набор утверждений. – Больше всего меня удивлял собственный интерес к разговору при полной абсурдности речи чужака. – Какое чужое пространство? Какая связь мнимой сверхцивилизации с лабораториями на Эроне?
– Это я его чужим назвал. Мне сложно объяснить… На Кие разберемся окончательно. В общем, в чужом пространстве пси-фактор по-другому работает. Психосферы, мысли, все искажается. Я пока не уверен, но, похоже, эта неизвестная сверхраса каким-то образом нарушает естественный для нас образ мышления. Корректоры такое тоже умеют – те самые изменения. Но измененные хоть и мыслят порой нелогично, все же остаются собой. В чужом же пространстве меняется все… Нет, Кэл, не смогу сейчас рассказать. На Кие сформулирую точно, сейчас – нет. Возвращаясь же к лабораториям на Эроне – твари, сидевшие в пробирках, как раз и есть маленькие частички этой сверхрасы. Низшие представители фауны. Эта сверхдрянь не состоит из набора индивидов, как мы, вы или элиане. Она практически единый организм. Индивид, оказавшийся в поле ее влияния, очень быстро теряет способность к автономному существованию. Главным образом умственному. Хотя физически тоже изменяется: те уродцы в дзортианских клетках очень и очень отличны от существ, которых можно встретить на любой из ваших, элианских или дзортианских планет. Да и у нас на Земле ничего похожего. Когда эта сверхраса поселяется в очередном мире, она начинает… оптимизировать его, что ли? Видоизменяет биосферу, все элементы. Как из конструктора собирает гигантскую, безумную с нашей точки зрения структуру. Корректоры никогда не выдавали координаты систем с малейшими признаками заражения. Но теперь эта сверхсущность добралась и до известных нам планет. Элия и Дзорт столкнулась с ней первыми. Такие дела, координатор. – Землянин глубоко вздохнул. – И нам предстоит это разгребать.
– Ты опять сумел удивить, землянин. – Инопланетник вызывал смешанное чувство недоумения и любопытства. Как изученный лабораторный зверек, неожиданно проявивший себя с неизвестной ранее стороны. – Но какой реакции ты ждешь от меня? Ты хотел задать вопрос, а вместо него прочел лекцию, смысла в которой не больше, чем в элианских узорах. Откуда у тебя это знание?
– От Корректоров, откуда же еще. – Землянин снова улыбнулся, на этот раз искусственно. Чувствовалось, мое неверие начинало его злить. Хотя я и в самом деле не понимал, какой реакции он от меня ждал. – Мы с Корректорами теперь общаемся за жизнь время от времени. А в элианских узорах, кстати, смысла поболее, чем в большинстве стереоскульптур. Просто на радорианское восприятие они не рассчитаны.
– Что ты хочешь услышать, землянин? – Беседа вновь начала меня утомлять.
– Твое компетентное мнение. – Землянин, сдерживавшийся весь разговор, наконец выплеснул раздражение. – Мудрость Кэлеона велика, мечтаю, чтобы радорианин поделился ее толикой. Насколько изложенное мной возможно?
– Ты не понимаешь, что говоришь. – Я заставил прийти в движение кожу на лице. Подобное инопланетника всегда повергало в шоковое состояние. Однако в этот раз он не отреагировал. Не скрыл реакцию, а вообще проигнорировал мою мимику. Любопытно. – Ты рассказал историю, противоречащую нашему знанию о мире, и просишь дать ее оценку? Считаю сказанное твоей фантазией. Если часть тебе сообщили Корректоры, значит, либо они сказали то, что ты желал услышать, либо ты полностью исказил смысл знания. В любом случае не вижу предмета обсуждения.
– Похоже, тебе промыли мозги сильнее, чем я думал. – Землянин фыркнул. – А срочный вылет на Кию тебя тоже не убедит?
– Пока о срочном вылете мне ничего не известно. Кстати, землянин, не приходило в голову, что измененный – ты? Замечательно укладывается в изложенную теорию. Рассказанное тобой противоречит здравому смыслу, однако ты продолжаешь твердить, что это истина. Тебе не кажется странным?
– Тогда как минимум придется признать, что измененные – реальность, не так ли, координатор? Нет, Кэл, – инопланетник покачал головой, – я не измененный. У меня несколько иная специализация… Скоро узнаешь. Не стало бы только слишком поздно. А впрочем, какой с измененного спрос? Увидимся. – Землянин махнул рукой и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул площадку.
Я постоял еще несколько тактов, глядя в пустой дверной проем. Потом не торопясь направился к себе. Ни малейшего желания обдумывать и критически оценивать болтовню инопланетника не было. Пустое словоизлияние унесло почти пять десятков тактов, и тратить дополнительное время на его анализ было глупо вдвойне. Единственное, что показалось примечательным, – слова чужака об общении с Корректорами. Он не врал. Вернее, считал, что не врет. Хотя, вспоминая собственный разговор в красном тумане на «Стере», я допускал, что Корректоры с землянином общались. Интересно, что же они ему порассказали? И как в сознании инопланетника сложилась та абсурдная картина, которую он только что нарисовал?

 

– Дан отсчет.
…тринадцать, двенадцать… один. Капсула врезается в землю. Болезненный толчок: скаф, ремни, амортизирующая пена лишь смягчили удар. Но нельзя позволить ни малейшего промедления.
Защитная скорлупа разваливается на половинки, облепившая меня вязкая синяя субстанция выплескивается на пол, начинает стремительно густеть на воздухе. Ремни втягиваются в спинку противоперегрузочного ложа. Я свободен.
Спрыгиваю на пол, раскрываю контейнер с оборудованием. Один блок мне, три других – соседям. Люк уже открыт – сработала автоматика.
Сбегаю на ржаво-красную поверхность. Персональный комплект снаряжения легко разламывается на четыре блока. Большой за спину, маленькие на грудь и пояс, последний вскрыть. Тяжелый штурмовой ллазмер. Зарядка, активация.
За спиной нарастает гул. Дрожит земля. Тяжелая четырехместная капсула медленно зарывается в грунт. Скрыться целиком ей не под силу, но это только первая стадия маскировки. Закопавшись на треть, капсула сложится, уронив в транспортный отсек верхнюю часть, затем распустит переливающийся купол мимикрирующей сети. После чего разглядеть модуль сверху будет почти невозможно.
Но всего этого я не увижу. Задерживаться – создавать себе трудности: времени у нас немного.
До точки сбора более ста тактов ходьбы. Семь одноразовых десантных капсул приземлились широким полукольцом. Встреча команды планируется в мнимом центре. Затем долгий ночной переход. Дневной отдых, разделение на две группы и еще один переход.
Должны справиться. Должны успеть.
– Место встречи изменить нельзя! – Радостный голос землянина врывается в шлем. Его группа преодолела свой участок первой, и сейчас он сидит, спрятавшись от ветра за громадным валуном. Машет мне рукой. Для тройки инопланетника ветер был попутным, для нас – встречным, вот и опередили.
Неприятный ветер. На Радоре таких не бывает. Адаптировался я быстро, да и усилители иллулиара легко компенсировали резкие порывы, однако скорость движения все равно упала.
– Ну, как тебе планетка? Ветреная, правда?
– Чему ты радуешься?
Я устанавливаю связь с членами других групп. Десантники на подходе. Ожидаемое время прибытия – несколько тактов.
– Просто радуюсь. Уже и порадоваться без причины нельзя. – Кажется, если бы не сидячее положение, землянин запрыгал бы на месте.
Наконец все в сборе. Аналитмодуль иллулиара выдает направление и расчетное время движения. Мы выступаем. Чужак хвостом болтается в конце короткой колонны. Настроение у него по-прежнему праздничное, а вот нам не до шуток. Поверхность Кии оказалась куда менее надежной, чем предполагали. Каменистая корка крошится под ногами. Детекторы позволяют избегать глубоких подземных полостей, но отслеживать хрупкие слоистые образования не в состоянии. Как результат идущие первыми постоянно оступаются, проваливаются по щиколотку в пыльную, изъеденную ветром почву.
Инопланетник, поначалу болтавший без умолку, притих. Видимо, тоже озабочен поиском надежной тропы.
– Стойте! – Команда чужака неожиданна. Но на этот раз он говорит серьезным, сосредоточенным голосом. – Замрите. Не двигайтесь. Похоже, началось.
– Что случилось, землянин? У нас нет времени, и так движемся медленнее, чем планировалось. – Произношу слова нарочито нейтрально. Не хватало еще, чтобы чужак начал дергаться на операции.
– Минутку… Мне надо нас спрятать. – Землянин ненадолго замолкает, но все-таки снисходит до объяснений: – Похоже, эта чужеродная штука, за головой которой мы прилетели, распространилась довольно широко. Гораздо дальше… Не бери в голову. Короче, она как психолокатор работает. Засечет – найдет способ сообщить элианам со всеми вытекающими. Я попробую нас заэкранировать, но нужно немного времени.
– Сколько?
– Откуда я знаю?! – огрызается инопланетник. – Первый раз творю подобное! А операция тонкая, это тебе не примитивные пси-блоки ставить. К тому же много вас. Трудно всех спрятать.
На экранирование от неведомого психолокатора у землянина уходит несколько тактов. Небольшая потеря, если подобные игры будут повторяться не слишком часто. Однако дальше мы идем спокойно. Губчатый покров под ногами становится заметно тверже, позволяя сократить отставание от графика.
Останавливаемся на короткий привал. Несколько глотков питательной смеси, пищевая пластинка. Проведя повторный анализ воздуха, решаюсь ненадолго разгерметизировать иллулиар. Неудачная идея. В фильтр тут же набивается пыль. Ветер впивается в лицо холодными пальцами. Атмосфера разреженная. Асфиксия какое-то время не грозит, но дышать трудно. Для колонизации планета непригодна. Для передвижения в открытом иллулиаре – тоже.
Отдых закончен. До рассвета надо успеть добраться до невысокой горной гряды, маячащей на горизонте. Хорошее укрытие на день. Дальше таких нет. И мы все-таки успеваем, хотя последний отрезок приходится преодолевать наперегонки со стремительно съедаемой восходящим солнцем тенью.
Короткий осмотр подтверждает данные орбитальной съемки. Заниматься скалолазанием не придется. Узкое ущелье небрежно рассекает бурый с серыми проплешинами частокол скал.
Дойдя до середины естественного коридора, останавливаемся и берем дневную паузу. В идеале в качестве временного пристанища подошла бы пещера, но обнаружить таковую не удается. Приходится довольствоваться глубокой расселиной и почти сходящимся над головой скальным сводом.
Несколько тактов уходит на развертывание переносного радара и настройку максимально пассивного режима сканирования. Судя по показателям, техноактивность вокруг равна нулю. Неудивительно, но лучше перестраховаться.
– Кэлеон, я спросить хотел. – Неугомонный чужак не дает даже спокойно проглотить пищевую пластинку. – У тебя никогда не было чувства, что все вокруг нереально? Вот представь, мы находимся сейчас черт-те где, на какой-то планете, планируем сумасшедший штурм элианского исследовательского центра, который они будут защищать… Ненормально как-то.
– Землянин, для меня это не первая планета и не первая акция уничтожения.
– Ну а раньше подобного не чувствовал? – упорствует инопланетник.
– Нет. – Обычно после таких рубленых ответов чужак считает разговор оконченным.
– А я вот чувствую, – со вздохом признается землянин. – У меня вообще в последнее время ощущение перманентного сюра. Особенно после того, как пси-видению научили. Крыша едет. Знаешь, что такое пси-видение?
– Наверняка. – Выслушивать детали не хочется, тем более чужак ничего нового не скажет. Общие сведения о теории пси-взаимодействий входят в курс подготовки.
– Все-то ты знаешь, – наигранно сокрушается землянин. – Вот объясни, чего-то ты вдруг разом потерял интерес к моей персоне? Раньше всем интересовался, обо всем расспрашивал. Отчеты всякие читал, на собеседование в кафе приглашал. – Голос инопланетника наполняется иронией. – И вдруг разом полное безразличие. Нечисто здесь дело, не находишь?
– Землянин, ты утомляешь. – Выслушивать в третий раз одно и то же нет никакого желания. – Твой рассказ про измененных я помню почти дословно. Мое к нему отношение с тех пор не изменилось.
– Да и с чего бы ему меняться, – бормочет инопланетник. – Зомби – он зомби и есть. Задумался бы хоть, насколько верным оказался мой прогноз о перелете на Кию! А дальше методом индукции дошел бы до мысли, что если верно одно, то верно и остальное. Эх, марионетки… Ладно, проехали. Пойду пощупаю местные пси-поля. Не нравится мне здешний душок. – С этими словами землянин, пригибаясь, убегает вдоль траншеи. По-моему, игра в разведчика доставляет ему удовольствие. Если верить отчетам, на Эроне он так себя не вел.
День медленно угасает. Темнеющее небо наливается бордовым светом: багровые луны поднимаются все выше.
Сканеры по-прежнему молчат. Ветер, ненадолго ослабевший, вновь набирает силу. Здесь, в ущелье, это не так заметно, но приборы предсказывают зарождающую бурю безошибочно. Прогноз умеренно оптимистичный: продолжать движение мы сможем.
Пока длится вынужденная пауза, я успеваю даже немного поспать. Проснувшись, в очередной раз мысленно прокручиваю детали операции.
Присутствие в элианском поселении военного отряда серьезно осложнило дело. Не столько неизбежным теперь прямым конфликтом, сколько многократно возросшими трудностями при выходе на позицию. Сеть наблюдения, которую придется преодолевать, – не система безопасности дзортиан. Наше оружие и сканеры не уступают элианским, но защищаться всегда проще. И вероятность быть обнаруженными до начала боевых действий существенно увеличивается.
– Кэл, скажи, а ради чего ты сражаешься? – Суетившийся весь день землянин никак не может успокоиться. – Нет, я понимаю, благополучие радорианской империи, благополучие радорианского народа… Но все же? За что борешься лично ты? Почему пошел в военную академию?
– Ты сам ответил. – На этот раз чужак несколько сбивает меня с толку. – И Радор – не империя, ты знаешь.
– Ну, я условно. – Землянин присаживается рядом со мной. Общаемся мы по внутренней связи, хорошо работающей на любых расстояниях, но, видимо, инопланетник пытается создать иллюзию обычного разговора. – И все-таки?
– Что значит условно? Государственная организация Радора иная. Как можно называть ее империей условно? И я не понимаю, что ты хочешь услышать. Ты сам сказал: мне важно благополучие моего народа. Это несколько патетичная и размытая формулировка, но тебя же интересует суть, а не форма. Что тогда тебя удивляет? Профессиональная специальность у нас подбирается во время обучения с учетом личных предпочтений и совместимости – это тебе известно. Или ты интересуешься, почему я пошел в воины или почему пожелал войти в совместную радоро-элианскую группу на Ааре?
– Ну и зануда ты, координатор. – Землянин едва ли не смеется. – Я, может, отвлечься пытаюсь. Все-таки трудная боевая операция, стресс, нервы. А ты требуешь строгости в формулировках слов и мыслей! И вообще ты не думал, что, возможно, это наш последний разговор? Вот подстрелят меня, и не станет экзотического инопланетянина в твоей жизни. А я ведь все-таки уникален как-никак. Многим ли доводилось со мной общаться? Убьют меня, и некому будет больше спрашивать всякие глупости и выдвигать безумные гипотезы. Неужели тебе не станет чуточку скучнее? Скажи честно.
– Ты считаешь общение с тобой развлечением? Сколько радориан погибли, когда тебя спасали, помнишь?
– Думаю, гибли они не напрасно. – Землянин говорит все тем же развязным тоном, но, чувствуется, мои слова его задели. – Сейчас на карту поставлены судьбы мира. Я вот тоже не уверен, закончится ли наша вылазка победой, или размажут меня по пыльной киянской пустыне. Тем не менее лезу же в эту разборку. Отрабатываю жизнь тех, кто за меня бился.
– Ты все-таки не понимаешь. – Слова инопланетника уже не раздражают, неожиданно наваливается усталость. – Для тебя все осталось игрой. С самого начала и до сегодняшнего дня ты не сознаешь в полной мере происходящего. Не понимаешь, что такое умереть за кого-то, сражаться за Что-то. Для тебя это пустые слова. Ты знаешь их значение, но не чувствуешь сути. Почему существо с подобными качествами так важно Корректорам, я понять не могу.
– Вот так, координатор?.. – Землянин сбивается, не находя, как продолжить. Потом выкашливает несколько незнакомых слов. Видимо, на родном языке. Догадаться о смысле нетрудно. – …Достал. Какого черта я сюда вообще приперся?! Жил бы своей жизнью – и гори ваша система синим пламенем. Нет, у нас комплекс героя! Мы должны посражаться за благополучие этих засранцев. Знаешь, в чем твоя ошибка? – Землянин неожиданно успокаивается. – Ты считаешь, что понимаешь больше меня. Так оно и было до недавнего времени. Но, видишь ли, все течет, все изменяется. И сравнивать наше видение мира теперь как минимум некорректно. Я за пределами того, что доступно тебе, понимаешь?! Всем вам! Все ваши радорианские аналитики – тьфу. У меня уже другой уровень! Выше только Корректоры, и то ненадолго… А ты – кретин!
– Землянин, твои слова нелепы, самоуверенность граничит с глупостью. Тебе кажется возможным за несколько арков достичь того, к чему целая раса шла на протяжении сотен тысяч декад? Это невозможно. Ни психически, ни физиологически. Корректоры – существа другого плана бытия.
– Посмотрим. – Задор землянина кажется искренним. – Через арк-другой напомню тебе об этой беседе, координатор. Кстати, не пора ли нам выступать? Вроде достаточно стемнело. А то не успеем, чего доброго, – придется ломиться при свете дня. Я-то справлюсь, а вот вам тяжеловато будет.
– Скоро выдвинемся. – Последнюю фразу инопланетника оставляю без внимания. Пусть думает, что хочет. Меня куда больше беспокоит будущее разделение. Согласно тактической схеме, предложенной Корректорами, с землянином должны уйти семеро, ровно четверть десантной группы. Их цель, один из полигонов, далеко в стороне от основного объекта атаки – научно-исследовательского комплекса.
На мой взгляд, цели стоило обрабатывать последовательно. На полигоне минимум обслуживающего персонала. Захватить его после нападения на центральное поселение – задача не сложная. Однако Корректоры рекомендовали действовать иначе: разделить силы и атаковать одновременно. До сих пор они не ошибались…
Время.
– Подъем. Продолжаем движение.
Спустя такт вереница бойцов покидает ущелье.

 

К комплексу элиан мы вышли за полночь, чуть позже запланированного.
Я лежал на вершине низкого пологого холма и пытался оценить будущий маршрут. К сожалению, вариантов не было. Холм и комплекс разделяла равнина, абсолютно плоская, лишенная малейших складок и растительности. Пересечь такую скрытно невозможно. Не помогли бы ни мимикрирующая пленка иллулиара, ни электронные обманки.
Слева от меня стоял широкодиапазонный сканер, на экране которого плясала кривая техноактивности.
Элиане постарались. Голая каменистая поверхность перед нами была расшита невидимой хаотично меняющейся сетью. Зоны контроля многократно перекрывали друг друга. В подобной ситуации вычислить положение детекторов крайне трудно. О том, чтобы миновать их незамеченными, речь не шла вообще.
– Координатор, это лучший маршрут. – Один из операторов сканера оторвался от аналитблока.
Результат расчета высветился на дисплее иллулиара.
Плохо. Я надеялся на лучшее. Последовательно давя чужие детекторы, мы сможем пройти лишь пятую часть пути. Потом сеть станет слишком густой. Не распутать. Потянешь конец одной струны – заденешь другую. Бесполезно и пытаться.
– А дальше?
– Дальше активируем наш подавитель. Это даст примерно полтакта. После детекторы забьют тревогу. Потом… Придется довериться Корректорам.
Придется. Выбора нет. Мы не успеем пробежать оставшийся отрезок. Если у элиан установлены хотя бы несколько автоматических плазмеров, подключенных к сканирующей сети, они расплавят пустыню вместе с нами.
Я механически коснулся небольшой плоской коробочки, закрепленной на груди. Добавка к обычному комплекту снаряжения – подавитель Корректоров. В отличие от нашего он не создавал кратковременно зону «слепоты», а просто выводил любую сложную электронику из строя.
Наши иллулиары не были исключением. Базовые функции и связь сохранялись, но ни на аналитблок, ни на слияние рассчитывать не приходилось. А значит, мы будем с элианами на равных.
Плохо.
Но не критично. Главное – добежать до комплекса, попасть в «мертвую» зону. Дальше подавитель не нужен, и можно вернуться в обычный режим работы. Только бы нас не встретили на подходе…
– Общая готовность.
Бойцы заняли исходные позиции, иллулиары соединились в единую полуразумную сеть. Маршрут каждого воина вычислен и оптимален. На пятую часть пути…
– Ждем подтверждения готовности второй группы. По получении выступаем.
Теперь осталось дождаться сигнала от звена инопланетника. На позицию они вышли, расчет оптимальной траектории начали. Значит, недолго осталось.
Подтверждение поступило спустя девять тактов. Еще одна задержка, но уже не критичная. Рассвету не успеть. Мы укладываемся в график.
– Оранжевая готовность. Синхронизация. Движение. – Я скатываюсь с холма и, чуть пригнувшись, бегу вперед. В треть скорости, быстрее не получится: нашим декодерам нужно время для разрушения сети противника.
– Удачи, координатор. – Голос землянина слышится столь же отчетливо, как если бы он говорил по внутренней связи. Но линия чиста. Пси-передача? На таком расстоянии, вне прямой видимости?! – Еще увидимся, буду ждать на финише. – Вслед за словами на мгновение проявляется его довольное произведенным впечатлением лицо. Радостная гримаса.
Жизнь так и осталась для инопланетника игрой. Своя. Чужая. Только теперь возможностей для игры у него стало больше…
Не важно. Забыть. Не до размышлений над спецификой психических отклонений у чужака.
Бегущие цифры обратного отсчета из красных становятся оранжевыми. Потом желтыми. Показатель техноактивности дергается, пытаясь допрыгнуть до критической отметки… Четыре, три, два, один, ноль! Желтые цифры коротко мигают и вновь меняют цвет на оранжевый. Подавитель включен, и кривая техноактивности, на миг дотянувшаяся до недозволенной планки, бессильно обрушивается вниз. Новый отсчет начинает стремительный бег. Полтакта. У нас всего полтакта.
Отряда больше не существует, как не существует пространства вокруг. Ослепшие детекторы бессмысленно шарят по каменистой земле. Но ошибка, рассогласование старых и новых данных, будет накапливаться, и скоро система забьет тревогу. Скоро. Через полтакта.
Почти неразличимые для глаз фигуры рвутся через пыльную бурю. Мышечные усилители на максимуме, занижать скорость больше нет необходимости. Но самое трудное впереди. Мы получили лишь временную отсрочку. Следующий ход за Корректорами.
…Два, один… Активация. И вновь ломаная техноактивности, дернувшаяся было вверх, сваливается в ноль. А в следующий момент мое тело, составлявшее с окружающим миром единое целое, сжимается, становясь маленьким и тяжелым. Слияние разорвано. Иллулиары теперь просто многофункциональные защитные костюмы.
Я даже не могу оценить, что произошло с элианской сетью слежения: мои собственные детекторы тоже в коме. Впрочем, скоро станет ясно. Если хотя бы часть элианской аппаратуры сохранила функциональность, в течение такта мы будем мертвы. Ничего нельзя сделать. Только бежать, проговаривая про себя каждый шажок хронометра.
Несмотря на кружащую в воздухе пыль, контуры элианских построек становятся различимы даже в видимом диапазоне, а мы по-прежнему живы.
Неожиданно пространство рассекают лучи света. Один, второй, третий. Прожекторы пытаются вырвать скрытые маскировкой фигуры. Пока безрезультатно.
Остается совсем немного, и в этот момент столб света обрушивается на одного из бойцов. Маскировочная система судорожно пытается перестроиться, слиться с неожиданно выбеленной вокруг поверхностью. Это одна из последних разработок, лучшая в своем классе. На адаптацию у нее уйдет не более десятой доли такта…
Долго. Слишком долго.
Воздух пенится, набухает и лопается сотнями плазменных взрывов. Нас спасает то, что защитникам не было известно направление атаки. Их силы распределены по периметру поселения, и на участке прорыва у нас численное преимущество.
Прожекторы пульсируют, бьют короткими световыми импульсами, создавая эффект стробоскопа. Маскировка не успевает подстроиться под постоянно меняющееся освещение. Старый проверенный прием.
Один из бойцов спотыкается, падает на землю. Потом еще один… Прожекторы скрываются под огненными всполохами и гаснут. Вспыхивает фигурка элианина, стоявшая рядом с одним из слепящих кругов.
Я стреляю почти непрерывно. Система наведения молчит, и приходится бить наугад, туда, где спрятанные не хуже нас элиане должны быть.
Уже видна полоска ограждения, а значит, осталось сорок-пятьдесят шагов. Главное – добежать. Здесь, на Кие, в отсутствие крупных животных ограждение не выполняет прямой функции и построено скорее для обозначения территории комплекса. Забор не высок, его даже не требуется прожигать.
Стрельба ненадолго стихает. Мы потеряли троих, элиане минимум двоих. Плохой размен.
Не замедляя шаг, перепрыгиваю через ограду. Приземляюсь не очень удачно и трачу драгоценные мгновения, чтобы перекатиться и вскочить. Обошлось. Пока все тихо. Охрана комплекса перегруппировалась и готовится встретить нас на внутренних рубежах. Но главное – первый этап пройден, мы внутри.
– Готовность к слиянию. – Я выдерживаю короткую паузу и выключаю глушилку Корректоров.
Системы иллулиара оживают. Как же Корректорам удавалось блокировать их работу, не выводя из строя полностью?!
Не сейчас. Не важно. Пусть потом специалисты разбираются, у нас задача иная.
– Слияние.
Тело вновь раздувается, заполняет пространство вокруг. Детекторы активны, но в первый момент понять что-либо невозможно. Слишком много вокруг просыпающейся техники.
– Разделение. Действуем в соответствии с планом.
Отряд растекается по территории поселения. Задача первой группы – вывести из строя системы энергоснабжения комплекса, моей – добраться до центра управления, отключить всю автоматику здесь и – удаленно – на объекте, который штурмует группа инопланетника.
Впереди кто-то есть. Кто – понять невозможно, сканеры иллулиара захлебываются от перегрузки.
Летят обманки. Выглянуть из-за угла здания, выстрелить, спрятаться. Один элианин мертв, другой ранен – не успеваю оценить, насколько сильно. Еще двое среагировали вовремя и теперь наверняка ждут повторной атаки. Но останавливаться нельзя. Наша задержка может стоить жизни тем, кто пошел с землянином.
Часть отряда огибает здание, заходя элианам в тыл. Сражение идет на всей территории комплекса, и, несмотря на синхронизацию, отслеживать рисунок боя становится все труднее.
Вновь выстрелы. Сигнал: путь расчищен. Мы потеряли одного бойца и уничтожили четверых.
С момента начала операции нас стало уже на четверть меньше. А это значит, что против нас действуют не регулярные войска, а воины минимум восьмой категории по элианской классификации. Что в свою очередь означает – нападения ждали.
Мы преодолеваем открытую площадку, движемся по узкой пружинящей дорожке. Плазменный фейерверк стихает. Те элиане, что были снаружи, погибли. Остальные внутри.
Дверь, ведущая в центральный блок, закрыта. Что хуже – заблокирована механически; попытки подключиться к системам управления бессмысленны. Придется взрывать. Или?..
Пока приклеиваются заряды, оглядываю стену здания. Окна расположены высоко, и пластик на них наверняка многослойный, рассчитанный на удары здешних бурь, однако попробовать выжечь стоит.
Короткая очередь корежит раму, разрывает толстые прозрачные листы. Даю максимальную мощность на усилители иллулиара. Прыжок. Цепляюсь удачно. Плазмер тоже свое дело сделал. Сдерживать ураганы – одно, плазменные разряды, способные дырявить броню, – другое.
Выламываю оплавленный пластик и скатываюсь внутрь. За мной следуют еще трое. Внизу негромко хлопает взрыв.
Комната пуста. Обычное служебное помещение, используемое как склад оборудования. С появлением новых бойцов в нем сразу становится тесно.
Выжигаю дверной замок. Сканеры пока молчат – в коридоре никого. Выскакиваю, держа под прицелом зеленоватый просвет, просчитываю дальнейшие действия.
Центр управления – на втором этаже. Мы – на третьем. Группе, вошедшей через главный вход, предстоит подняться. Против них будут брошены основные силы защитников. Мы обязаны этим воспользоваться. Транспортеры и лестницы перекрыты – сомнений нет, но… я вспоминаю элианский трюк, успешно проведенный ими на станции. Пробить дыру в полу нетрудно, главное – выбрать правильную точку. Идеально подошло бы смежное помещение, поскольку коридоры элиане наверняка контролируют, а прорубаться в центральный зал нельзя: может пострадать электроника.
К сожалению, точных планов здания у нас нет. Времени на подключение к терминалам и взлом базы данных – тоже: детекторы элианских иллулиаров могут засечь нас в любой момент. Придется ориентироваться по датчикам: техноактивность в зоне центрального вычислительного модуля должна быть на порядок выше, чем в среднем по этажу.
На локализацию уходит треть такта. Яркое красное пятно на карте набухает совсем неподалеку.
Десяток шагов, еще одна выжженная дверь, и мы попадаем в небольшую информотеку. Стеллажи с таблетками носителей, терминалы, мощный стереопроектор, столы.
Пятно теперь почти под нами. Если планировка на этажах более-менее совпадает, мы стоим над комнатой, соседствующей с центром управления.
Внизу идет бой. Элиане не выпускают основной отряд с первого этажа. Двое убитых. У второй группы дела удачнее. Основной фрагмент энергосети разрушен, почти половина комплекса обесточена. Осталось разорвать еще три силовые линии. Потерь пока нет. Видимо, основные силы элиане сосредоточили здесь.
Закладываем заряды. Перекрытия не столь мощные – много не потребуется. Взрывы, слившиеся в один, – и обломки пластика рушатся вниз. Следом летят гранаты. Если в комнате под нами кто-то был, шансов выжить у него немного.
Пол содрогается, и я спрыгиваю в скрытую дымом дыру.

 

Небольшая комната, служившая то ли резервным центром контроля, то ли отвечавшая за какие-то второстепенные системы, – разобрать теперь трудно. Приборы и модули превратились в оплывшую бесформенную массу. Единственная дверь устояла, хотя и покрылась россыпью желтых пузырей и потеков. Главное – успеть!
С полуразворота выпускаю длинную очередь, буквально выбивающую дверь в коридор. За ней никого. Кидаю гранату, еще одну. Затем обоих автономных боевых киберов.
Коридор мгновенно закипает, даже не понять, сумели ли автоматы дать хоть один залп. Ждали нас элиане или нет, но среагировать на атаку с тыла успели. Однако киберы и гранаты задерживают их на время, достаточное, чтобы тройка бойцов присоединилась ко мне и успела взять дверной проем под перекрестный контроль.
Элианин, сунувшийся было к нам, сгорел почти мгновенно. Брошенные из коридора гранаты попали под удары плазмеров и сдетонировали в коридоре, довершая разрушение комнаты. Какое-то время иллулиары непрямые удары держать смогут.
Неподалеку раздается грохот. Воспользовавшись заминкой противника, вынужденного сражаться на два фронта, основная группа все-таки пробивается на этаж. Осталось совсем немного.
Вновь выбрасываем гранаты и киберов. Пытаясь оставаться под прикрытием стен, стреляем вдоль коридора. Ответный залп задевает стоящего рядом со мной бойца. Приходится опять отступить в глубь комнаты. Однако и силы элиан тают. Стрельба ведется не столь интенсивно, как раньше.
Будь у меня уверенность, что за общей с центральным залом стеной не находится оборудование, можно было бы повторить трюк со взрывом и просто пробить проход в смежное помещение. А так приходится рисковать.
Отрываю обгоревшую раскаленную коробку, еще недавно служившую шкафом для аналитсистемы, от пола. Контейнер почти в мой рост и довольно глубок. Электроника внутри спеклась в металлопластиковую пробку. Функцию импровизированного щита эта штука выполнить не сможет, но…
Пол содрогается от взрыва. Огоньки штурмовой группы, идущей снизу, замирают, и в этот момент я выталкиваю в коридор шкаф, благо развороченный гранатами проем позволяет. Изуродованная конструкция немедленно разлетается десятками оплавленных обломков, однако элиане теряют несколько мгновений, концентрируя огонь наложной мишени, и я успеваю выпустить огненную волну. Бойцы, следующие за мной, не столь удачливы: несколько сгустков плазмы, посланных элианами, находят цель.
У меня нет времени помочь, если помощь вообще может что-то изменить. Не прекращая огонь из плазмера, активирую сразу половину лазерной поверхности. Этого более чем достаточно. Единственный элианин, переживший предыдущий залп, буквально переламывается пополам.
До двери в центральный зал всего несколько шагов. Растаявший пластик чавкает под ногами, прилипая к подошвам.
– Тяжелый киб… – Голос в наушниках захлебывается, и здание сотрясает еще один взрыв, куда сильнее предыдущих. Пол и часть стены медленно оседают, и я, стараясь удержаться на уходящей из-под ног поверхности, вваливаюсь в центральный зал.
Прямо навстречу плазменному вихрю.
Спас меня плазмер, принявший на себя залп и все тот же взрыв. Стрелок качнулся, пытаясь удержать равновесие, и очередь немного отклонилась в сторону. Я свалился набок, оказавшись у ног элианина, и ударил его снизу вверх искореженным куском металла, недавно бывшим оружием.
Удар пришелся по касательной, левая рука почти не слушалась, но мне удалось отклонить ствол противника, и вторая очередь вспухла пламенеющей гирляндой где-то позади. А в следующий миг я разрядил остаток лазерной батареи, нанес повторный удар по плазмеру и крутнулся, подсекая элианина.
План удался частично. Оружие чужак выпустил, но упал после подсечки грамотно, мгновенно сгруппировался и впечатал мне ногой по шлему. Пробить пластик не удалось, несмотря на усилители, но удар получился нешуточный. Я на какое-то время потерял ориентацию и вместо того, чтобы добить противника, сумел лишь откатиться в сторону и кое-как подняться на ноги.
Мы стояли в нескольких шагах друг от друга. Судя по тому, что элианин не использовал лазеры, активная поверхность была израсходована им еще до начала схватки. Мой последний выстрел оказался крайне неудачным. Я не ожидал, что после него противник сможет продолжить бой. Хотя по неуклюжей скованной стойке видно – зацепил я его сильно.
Плазмер элианина валялся неподалеку, примерно на равном расстоянии от нас, и я опасался, что, попытавшись схватить оружие, пропущу еще один удар, и разрядником завладеет противник. Элианин, видимо, рассуждал так же.
Пауза длилась ровно один вдох. Я скользнул вперед. Нанес короткий удар здоровой рукой. Элианин отшатнулся и попытался уйти вбок, поближе к плазмеру.
Я последовал за ним, сохраняя дистанцию. Ударил правой ногой по корпусу, затем по голени.
Второй удар прошел. Элианин потерял равновесие и припал на колено. Вставая, попытался пнуть меня по бедру. Я легко блокировал и шагнул ему за спину. Не оборачиваясь, чужак ударил локтем. Продолжая движение, я качнулся, уходя от тычка, вцепился противнику в плечо и резко рванул. Элианина развернуло, и я провел плотный прямой в корпус, вложив в него всю силу.
Чужак дернулся, пытаясь смягчить выпад, но погасить усиленный иллулиаром удар не смог.
Короткий полет элианина закончился у изувеченной стены, а я, подхватив наконец его плазмер, развернулся к противнику и нажал на спуск.
Назад: Глава 2 Геннадий Павлов
Дальше: Глава 2 Итени Рин

Рома
Очень свежо. Захватило с первых строк...