Орбитальный мотель российско-американской компании «Спейсхата» смотрелся на орбите огромной елочной игрушкой.

Игрушкой он и был.

Фирма рекламировала его как первую пятизвездочную гостиницу космоса, по удобствам не уступающим знаменитым «Хилтонам». Особо она отмечала прочный корпус мотеля, изготовленный из особо прочных титановых сплавов и способный противостоять даже метеорной опасности. При первой же проверке молодой космишник — скорее по глупости, чем из наблюдательности, — попробовал ковырнуть хваленую обшивку перочинным ножом. Оказалось, она была сделана из обычной шестимиллиметровой фанеры, которую для убедительности и солидности окрасили серебрянкой. Мотель, разумеется, немедленно прикрыли и начали обсуждать — спустить ли фанерное сооружение в плотные слои атмосферы, или использовать для складирования оборудования.

Пока шли споры, мотель открылся вновь. Но теперь он принадлежал нью-йоркской академии здоровья, а ее юристы легко доказали, что техническая реконструкция орбитальной гостиницы полностью проведена.

Тем не менее состоятельные снобы в этой гостинице не останавливались, и мотель постепенно стал пристанищем разных темных элементов и водителей вроде Басова, которые жили на хозяйскую копейку, а потому в пространстве экономили на всем.

Вмешательство патрульного основательно подъело и без того скудные запасы горючего для вспомогательных двигателей «Генацвали». Стоимость окислителя на внутренних трассах опять поднялась, и Басов искренне порадовался, что оплату взяли на себя клиенты Анзора Бедоевича. Теперь уже плата за рейс не казалась ему такой уж большой.

Очередь на орбитальную заправочную растянулась по орбите, окислителя на всех не хватало, и по всему выходило, что ночевки в космической гостинице астронавтам с «Генацвали» никак не избежать. Все уютнее, чем в предназначенном для перевозки грузов стареньком «Генацвали»! Отметившись в реестре заправочной, Басов состыковался с гостиницей, радуясь, что по сводкам погоды магнитных бурь на Солнце не наблюдалось, да и планеты-гиганты сюрпризов не обещали.

Может, когда-то просторный центральный зал мотеля и был роскошным рестораном с серебряными тубами, в которых подавались деликатесы, но сейчас он напоминал обычный «Макдоналдс», единственным отличием от земных забегаловок было то, что гамбургеры здесь делались маленькие и при подаче заворачивались в съедобную пленку — таким образом, хозяева мотеля отдавали дань неизбежной невесомости.

Людей в мотеле было не особо много, и занятие каждого из них можно было определить без особого труда.

Десятка два человек сидели в зале, пристегнувшись к стульям ремнями, чтобы не воспарить над столиками, за которыми они принимали пищу.

Двое мрачных типов, переговаривающиеся намеками, несомненно, были кладоискателями, раздобывшими карту богатого полезными ископаемыми астероида. Им было невдомек, что эти ископаемые можно было добывать практически в любом обломке, летающем между орбитами Марса и Юпитера, а на поиски астероида, обозначенного в карте, у них уйдут все средства, а возможно, и вся жизнь.

Небольшая робкая группа молодых ребят, восторженно озиравшихся по сторонам, скорее всего подписала контракт на лунные шахты. Дурачки, мечтали о космосе и доверились первому попавшемуся вербовщику, который наплел им с три короба, и теперь ребятишкам предстояло полтора года гнить в скафандрах по двенадцать часов в сутки.

А вот мужчина средних лет, торопливо поглощавший гамбургеры за угловым столиком, был явно российским инженером: привычка экономить у них стала генетической, даже хорошие заработки в космосе не помогали — так и продолжали питаться гамбургерами и запасенной еще с Земли килькой в томатном соусе.

Внешний вид девицы, которая кокетничала с мальчиками из закусочной, не оставлял никаких сомнений, что мотель посетила редкая еще в космосе путана. Заработки у них здесь были хорошими, но условия работы невыносимыми. Если кто пробовал заниматься любовью в невесомости, знает, какое это тяжелое и нудное занятие. Поэтому путаны продолжали обживать земные курорты, а в открытый космос выбирались редкие и не лишенные романтичности представительницы этой профессии. Правда, выглядели они довольно соблазнительно, и это надо было понимать — тот, кто нажил деньги каторжным трудом, не стремится легко с ними расстаться.

Но постепенно эта древнейшая земная профессия начинала обживаться и в космосе, даже появилась категория маршрутных путан, готовых за хорошее вознаграждение разделить с астронавтом все тяготы длинного и однообразного пути.

Девице было около двадцати пяти лет. Это была стройная и высокая блондинка в обтягивающем комбинезоне со смелым декольте.

Поймав взгляд Басова, она обещающе улыбнулась.

Разумеется, Басов насчет своей внешности не обманывался, внешность у него была совсем не такая, на которую были падки девицы, но, судя по окружению, определенные шансы у него были. Инженера в расчет можно было не брать из-за его скаредности, кладоискатели были явно стеснены в средствах, попавшие в шахтеры мальчишки были еще слишком молоды, чтобы думать о любовных приключениях на орбите, а обслуживающий персонал забегаловки путана, надо было думать, уже перебрала, да и глупо девице было надеяться на то, что с ней станет рассчитываться постоянный персонал станции.

Опытным взглядом Басов отметил, что ни одного настоящего пространственника за столиками нет.

Его спутники уже сделали заказы и теперь с интересом наблюдали, как с кухни к ним летит официант с магнитным подносом, на котором громоздились тубы и затянутые пищевым пластиком тарелки с гамбургерами. Официант был бывалый — в одной руке он держал поднос, а пальцами другой ловко шевелил, направляя свой полет.

— Не занято? — услышал Басов над ухом и краем глаза увидел уже знакомое декольте.

Как он и ожидал, голосок у путаны был с легкой приятной хрипотцой. Именно такие женские голоса на Басова действовали неотразимо.