57

После исполнения обязательного хоровода девушки смывали белила в гримерной.

Ната Бяцкая знала, что в этой восьмерке у нее только двое настоящих соперниц:

Брыкина, Тонская и Прохвостьевич. По поводу Брыкиной Ната Бяцкая не слишком беспокоилась – дважды переспав с пиротехником, она выбила у того обещание, что крыша в шестой избе, куда войдет Брыкина, обвалится чуть раньше, чем это бывает обычно. На подобных конкурсах никогда не обходилось без несчастных случайностей, удачно и вовремя подстроенных. И в этом тоже женская сила – уметь вовремя подставить ножку сопернице; Ната Бяцкая чувствовала себя совершенно правой.

Следующей на очереди была Прохвостьевич.

– Эй, Прохвостья, – позвала Ната.

Прохвостьевич не отозвалась. Физически она была сильнее, но Ната – злее. А в драке обычно побеждает тот, кто злее. С Натой не связывались.

– Прохвостья, я тебя зову или нет? Что, сучка, оглохла?

Прохвостьевич снова не отозвалась, лишь покраснела.

– Девочки, а вы знаете, что я услышала? Я услышала, что коня у Прохвостьи подпоили.

Такое случалось часто – коням перед забегом давали транквилизаторы или просто валерьянку, чтобы легче было остановить их на скаку.

– Собака лает – ветер носит, – с виду спокойно отозвалась Прохвостьевич.

– Это кто собака – я?

– Я просто так сказала. Поговорка такая есть. А про коня ты врешь.

– Может быть и вру. Да все равно тебе упражнение с конем не выиграть. Ты коней боишься.

– Почему это я боюсь? – начала заводиться Прохвостьевич.

– Потому что ты руку поднимаешь раньше чем надо. Так и стоишь с поднятой рукой, как школьница. Просто со смеху можно помереть. Ну давай, освобождай место!

Теперь Прохвостьевич будет думать, вовремя ли она подняла руку к уздечке, и поднимет на долю секунды позже, чем нужно. Именно эта доля секунды и решает все.

Конечно, ей может улыбнуться удача, но шансы ее малы: упражнение с конем – это вам не шуточки; пять центнеров мяса несутся на тебя, и вдруг ты невовремя выбрасываешь руку к уздечке…

Для этого упражнения требовались стальные нервы и абсолютное спокойствие.

Стальных нервов у Прохвостьевич сроду не было. А спокойствия у нее сегодня не будет. Еще одной соперницей меньше. Но есть еще и Тонская. Ту хитростью не возьмешь. Силою тоже. Придется бороться на равных.

Девушки вышли на линию остановки коней. Заняли позиции, поклонились четыре раза до земли – каждой из трибун. Кто-то из поклонников Наты выбросил белый лозунг: «Тонская – еврейка. Евреев – прочь!»

– Тонская, ты действительно еврейка? – спросила Ната.

К соревнованием русских девушек допускались только генетически проверенные русские. Ошибка была исключена. Даже если бы в крови Тонксой была хоть капля еврейской крови, она бы не стояла здесь.

Они обе это знали.

– Сколько ты ему заплатила? – спросила Тонская о человеке, выбросившем лозунг.

Выбросить такой лозунг на городских соревнованиях означало не меньше пяти лет тюрьмы. Предположение о том, что генетический отбор проведен неточно, граничило с ересью.

– Честно скажу, ничего, – ответила Ната. – Я даже не знаю, кто это. Просто из любви старается человек. А тебя кто-нибудь так любит, кобыла?

– Ты меня не возьмешь, – сказала Тонская и Ната поняла, что сегодня выше второго места ей снова не подняться.