ГЛАВА 10,
В КОТОРОЙ ПРОИСХОДИТ РАЗВЯЗКА, И АВТОР УВЕРЕН, ЧТО НА ЭТОТ РАЗ ЭТО УЖ ТОЧНО АБСОЛЮТНЫЙ КОНЕЦ. ВРОДЕ БЫ…
— Ну вот и все, — сказал Белочкин, когда в иллюминаторах показался медленно удаляющийся шарик планеты Утопии.
Воротилов со Степановским, откинувшись в удобных креслах, тихонечко посапывая, дремали.
— Ну и что нам с ними теперь делать? — спросил Фух, прокладывая курс на Землю. — Мы ведь должны были за ними следить, а не спасать с сумасшедшей планеты.
Капитан Синицын, достав из кармана наручники, осторожно подкрался к браткам и ловко приковал их обоих друг к другу.
Воротилов со Степановским даже не пошевелились.
— Никуда они теперь от правосудия не денутся, — сказал, потирая ладони, Синицын, — они арестованы и будут сданы полковнику Толстолобову лично в руки.
— Ну это ваше дело, — сказал Фух, — мне вон Рональда теперь лечить надо от белой горячки, высажу вас на Землю и сразу назад в космос, отвезу его в наркологический диспансер на Плутоне.
— Да, вот это проблема, — согласился Белочкин, любовно поглаживая футляр от скрипки.
— Внимание, — сообщил бортовой компьютер, — корабль пытается взять на абордаж какой-то непонятный космический катер без опознавательных знаков.
— Чего, — удивился Фух, — какой еще катер?
Тарелка вздрогнула.
— Они пытаются открыть шлюзовую камеру, — сообщил бортовой компьютер.
— Кто они? — не понял медвежонок. — Ты что это, железяка тупая, тут несешь?
В недрах корабля вдруг что-то с грохотом упало, и через минуту в рубку ворвались космические пираты под предводительством живого и невредимого Леонардо Ди Каприо.
— А, сухопутные крысы, попались, — взревел он, — кошелек или жизнь?
— Это вы нам? — невозмутимо переспросил Фух.
— Конечно, вам, салаги, разве тут еще кто-то есть? А ну-ка, ребята, обыщите остальные помещения.
— Сейчас они выпустят Рональда, — мрачно заметил Белочкин, вспоминая, сколько в обойме его ружья осталось патронов.
— О, старый приятель, — закричал Леонардо, увидев по-прежнему спящего Воротилова, — давно не виделись.
— А-а-а-а, — внезапно донеслось из недр корабля, — убью кобелей проклятых.
— Это еще кто? — испугался Леонардо.
— Действительно, — согласился с ним Фух, шевельнув ушами.
Выйдя в коридор, Леонардо тут же пал на пол, оглушенный тяжелой скалкой. Остальные пираты бросились наутек.
— Куда, ох я вас сейчас, я вам покажу, как посягать на беззащитную женщину…
— Боже, — прошептал Белочкин, — это моя жена, — и полез под пульт бортового компьютера.
— Учтите, меня нет, — сказал он недоумевающим друзьям.
— Катер без опознавательных знаков только что отчалил, — сообщил бортовой компьютер, — у нас на борту. остались восемь чужаков, все без сознания с черепно-мозговыми травмами.
Капитан Синицын заглянул под пульт:
— Белочкин, выходи.
— Ц-ц-ц-ц, — зашипел спрятавшийся киллер, меня здесь нет.
Дверь в рубку со щелчком ушла вверх, и на пороге появилась всклокоченная Марина Борисовна, волоча за шиворот бесчувственного пирата Леонардо.
Железная нога знаменитого космического корсара громко лязгала по полу рубки.
— Вот, он пытался посягнуть на мою честь.
— Но ведь главарь пиратов все время находился здесь, — удивился Синицын, — как же он ухитрился на вас посягнуть?
— Это не важно, — огрызнулась Марина Борисовна, — они все на одно лицо. Так, а где этот евнух, мой муж?
Фух с Синицыным переглянулись.
— Крошка, какой у тебя глубокий вырез, — промямлил сквозь сон храпящий Воротилов.
— А это что за извращенцы? — спросила Марина Борисовна, указывая на спящих братков.
Но ответить капитан Синицын не успел, потому что дверь в рубку снова ушла вверх и на пороге на этот раз возник улыбающийся Рональд.
— А вот и я, — громко сообщил он, — мне снова удалось, ик… развязаться…
Марина Борисовна обернулась и, вскрикнув, с грохотом повалилась на пол прямо на пирата Леонардо, который было уже начал приходить в себя.
— Я всегда пользовался сногсшибательным успехом у женщин, — сообщил Рональд, — пойду-ка спущусь в машинное отделение, проверю двигатели.
— Нет, — закричал Фух, но Рональд уже вышел. Из-под пульта бортового компьютера появилась голова бледного Белочкина.
— Что, можно уже выходить? — осторожно спросил грозный хрючевский киллер.
А бедняга капитан Румбель в скафандре “Спиридоныч” все летел в открытом пространстве, беспрестанно звоня по сотовому.
Пролетая рядом с Землей, он был замечен американскими космонавтами со станции “Эмпайер” Ричардом Джонсоном и Джоном Ричардсоном.
Ричард Джонсон при виде пролетающего мимо в иллюминаторе мужика в треухе, валенках и телогрейке упал в обморок, а его коллега Джон Ричардсон срочно доложил на Землю в центр слежения за полетом, что русские пытаются совершить в космосе диверсию, заслав туда бомжа — охотника за цветными металлами.
— Наверняка он открутит у нашей станции антенну, — в панике кричал в переговорное устройство космонавт, — помогите!
В центре слежения за полетом посовещались и решили свихнувшихся космонавтов из космоса на Землю не забирать, списав их внезапное помешательство на счет террориста номер один в мире Усамы бен Ладена.
Наконец, совершенно отчаявшись, Румбель набрал на телефоне 911, и трубка внезапно ответила:
— Служба спасения 911 вас слушает.
— Помогите, — закричал в телефон Румбель, — караул!
— Что с вами случилось, где вы? — безразлично спросил оператор службы.
— Помогите, — сказал Румбель, — я в открытом космосе.
— В таком случае это не к нам, — ответил оператор, — перезвоните в НАСА или в Пентагон… И связь прервалась.
— А-а-а-а, — закричал капитан Румбель, но его по-прежнему никто не слышал.
Полковник Толстолобов задумчиво прошелся по своему кабинету.
— Надо срочно что-то решать с этими примусами, — раздраженно сказал он, — а то они мне тут под городом нароют.
— По последним данным, — ответил Бельды, — примусы прячутся в туннелях канализации в районе новостроек.
— Видимо, они совсем свихнулись, — добавил Снежок, — возомнили себя аквариумными рыбками.
— Нужно немедленно искать выход из этой гм… неприятной ситуации, — полковник явно был в замешательстве.
— А как там задержанный Убийвовк, — спросил Бельды, — не буянит?
— Еще как, — усмехнулся полковник, — косит под психа, мычит, квакает, блеет по-бараньи, а сегодня утром даже ухитрился написать на адвоката, приставленного к нему по закону.
— Ну что ж, достаточно профессионально мужик косит, — согласился Бельды.
— Только его все равно нормальным признают, — добавил Толстолобов, — ему уже не отвертеться.
— А что вы ему инкриминируете? — спросил Снежок. — По какой статье он у вас пойдет?
— Да по шестьсот шестьдесят шестой, — махнул рукой полковник, — принуждение к мужеложству лиц пенсионного возраста.
— Что? — суперагенты переглянулись.
— Но ведь посадить его за что-то надо, — пожал плечами полковник, — не могут же его осудить за создание инопланетной преступной группировки с целью установления господства во вселенной.
— Действительно, — согласились суперагенты.
— Ну и, конечно, разрушение того здания с кафе ему припаяют, — кивнул полковник, — но тут он, боюсь, сможет откупиться, полностью оплатив его ремонт.
— А что же делать с примусами? — приуныл Бельды. — Как бы их из канализации выкурить.
— Очень просто, — звонко заявил Снежок, — нужно срочно вызвать их конструктора профессора Сумасбродова…
Полковник тут же позвонил в университет, но профессора на месте не оказалось. Как сообщили в деканате физфака, он уехал в очередную научную экспедицию искать в Тюмени какую-то сухопутную рыбу-носорога.
— Совсем сбрендил мужик, — сказал полковник Толстолобов, вешая трубку, — позвоню-ка я ему на сотовый…
— Скорее несите капроновую сеть, — закричал профессор, подкрадываясь к трясущимся кустам, — она здесь, я ее нашел!
Подбежали лохматые аспиранты.
— Сети нет, профессор, — ответили они, — мы ее дома забыли.
— Балбесы, — крикнул Сумасбродов, — тогда принесите мне гарпун.
— Но ведь это редкий вид, его нельзя убивать, — возразили аспиранты.
Из вездехода высунулась рыжая голова академика Неверова.
— Эдмон, иди скорей сюда, — закричал ученый, — раздавим на троих бутылочку “Столичной”.
— Нет, не могу, — крикнул в ответ Сумасбродов, — я поймал рыбу.
— Эх, — сокрушенно махнул рукой Неверов, снова прячась в вездеходе, где сидели двое порядком уже охмелевших доцента.
— Вадик, — спросили они Неверова, покачиваясь из стороны в сторону, — Эдмон нас не уважает?
— Нет, — ответил академик, разливая по пластиковым стаканчикам водку, — он нас уважает, просто профессор наконец поймал рыбу.
— Ну и как рыба, большая? — спросили доценты, закусывая редькой.
— А шут его знает, — пожал плечами Неверов, — она в кустах сидит.
— Надеемся, она его не сожрет, — сказали доценты, и Неверов разлил по-новой.
— Профессор, осторожно, — закричали аспиранты, — отдайте гарпун!
Кусты продолжали трястись.
— Я ее только оглушу, — сказал Сумасбродов, подбираясь все ближе и ближе, но тут в кармане жилета у него затренькал сотовый телефон.
— Черт, — сказал профессор, — кто-нибудь, подержите гарпун.
Рыба в кустах внезапно затихла.
— Алло, — раздраженно бросил в трубку профессор, — в чем, еж побери, дело?
— Это полковник Толстолобов вас беспокоит, — донеслось из трубки, — начальник хрючевской милиции.
— А, полковник, — обрадовался профессор, — как ваши дела, геморрой вас уже не беспокоит?
— Какой геморрой? — удивился полковник. — Ничем таким сроду, слава Богу, не болел.
— Ох, извините, — Сумасбродов хлопнул себя ладонью по лбу, — я перепутал вас с Бисквитом Ивановичем.
— То-то, — согласился Толстолобов, — я вообще-то по делу.
Кусты рядом с профессором снова затряслись.
— Рыба, подожди, — крикнул в сторону Сумасбродов, — понимаете, у меня сейчас важная экспедиция. Вы выбрали для своего звонка м… м… не совсем удачный момент.
— Да, я осведомлен, — сказал Толстолобов, — но у нас тут ЧП.
— Ну, я слушаю.
— Из космоса на Землю прилетело несколько ваших сумасшедших изобретений.
— Стиральные машины-убийцы? — предположил профессор.
— Нет, — ответил полковник, — разумные примусы.
— А… — заулыбался Сумасбродов, — помню, помню. Я задумал их как газонокосилки, но не хватило материала, и в итоге вышли примусы.
— Вот-вот, профессор, боюсь, что они разрушат город. Вы бы приехали, разобрались тут с ними.
— Сейчас не могу, — отрезал Сумасбродов, — у меня экспедиция, я напал на след рыбы. Она в двух шагах от меня жрет в кустах малину.
— Но профессор, — возразил Толстолобов, — неужели экспедиция вам дороже, чем родной город?
— Вы просите меня о слишком большой жертве, — высокомерно ответил Сумасбродов, — но я подумаю, до свидания. Так, мальчики, где мой гарпун?
Спрятав сотовый в карман, профессор, разбежавшись, прыгнул в кусты.
— Стойте, Эдмон Наумович, — закричали аспиранты, — это не рыба, это медведь.
— Э-э-э, — раздалось в кустах, — у-у-у…
— Черт, — забубнил в зарослях профессор, — это не рыба, а ну пошел отсюда, сколько можно жрать…
Обиженно озираясь, из кустов выбежал бурый мишка и, смешно косолапя, бросился наутек.
Опустившуюся как всегда на окраине Хрючевска летающую тарелку уже ожидал желтый милицейский “бобик”.
— Вы, майор, главное ничему не удивляйтесь, — сказал Бельды сидящему за рулем машины Гокову, — доставите преступников в участок и все дела.
Милиционер кивнул.
— Без проблем, сержант, я ведь не первый год в органах служу и не такое еще видел.
Капитан Синицын вышел по трапу из тарелки вместе с прикованными друг к другу заспанными Сан Санычем Воротиловым и Марком Степановским.
— Я не понял, Марик, — сказал Воротилов, — мы по-прежнему спим или как?
— Если и спим, то тогда нам обоим одновременно снится милицейский “бобик”, — ответил Степановский, — а так не бывает.
— Вот, блин, невезуха, — вздохнул Воротилов. У трапа блудных братков встречал сам полковник Толстолобов.
— Ну что, бакланы, отбегались? — спросил их начальник хрючевской милиции. — Теперь я вас красавцев надолго упеку, с нар вы у меня лет двадцать слезать не будете.
Братки промолчали, уныло пялясь себе под ноги.
Ну а что тут было еще сказать?
Против компромата в сейфе у полковника не попрешь, хотя и без него братков вполне бы нашли, за что упечь в места, где небо в клеточку, а друзья преимущественно в полосочку.
— Это еще не все, — предупредил Синицын.
— Как не все, — опешил Толстолобов, — вы же мне из космоса рапортовали, что остальные братки погибли на планете этой Утопии.
— А это не братки, — усмехнулся Синицын, и из корабля вышли связанные одной веревкой космические пираты.
— Е-мое… — прошептал полковник, — а эти мне здесь на кой?
— Звездные тюрьмы переполнены, — ответил появившийся вслед за пиратами из тарелки Фух, — пусть они для разнообразия у вас на Земле посидят.
Затем из звездолета выскочил веселый Белочкин, беззаботно помахивающий футляром от скрипки, следом за ним два кибера вынесли на носилках его супругу Марину Борисовну, по-прежнему пребывающую в отключке.
— Рональда с бодуна увидела, — пояснил обалдевшему полковнику Иннокентий Петрович, — заикаться теперь, наверное, до конца жизни будет.
— Ты, ты… — начал было Толстолобов, но от удивления не сразу смог найти нужные слова, — ты зачем жену с собой в космос взял?
— Да я не брал, — ответил Белочкин, — она сама на корабль пробралась, видно, думала, что я ей с инопланетянками изменяю, ха-ха…
— А ты изменяешь? — лукаво прищурился полковник. Белочкин погрустнел:
— Если бы…
Подкатил второй “бобик” для пиратов.
— Я это так не оставлю, — кричал Леонардо, — я буду жаловаться в Лигу Объединенных Планет.
— Да хоть Папе Римскому, — усмехнулся Толстолобов.
— Ну, мы полетели, — сказал полковнику Фух, протягивая лапку, — повезу Рональда на Плутон, он бедняга совсем от выпивки поехал.
— Что ж, удачи вам, — Толстолобов осторожно пожал медвежонку мягкую лапку.
— Шеф, у нас проблемы, — голосом бортового компьютера сказал один из киберов, — второй пилот допил остатки топлива.
— Нет, — простонал коала, — только не это.
— А что за топливо? — заинтересованно спросил полковник.
— Чистый спирт, — ответил кибер. Толстолобов расплылся в довольной ухмылке:
— Ну, с этой проблемой я вам легко помогу…
— Мы тоже улетаем, — заявил Снежок, когда “бобики” с арестованными преступниками уехали, — вон наша тарелка тоже здесь за кустами.
— Как рояль, — добавил Бельды.
— А как же примусы? — спросил Толстолобов. — Кто их из канализации выкурит?
— Конечно, профессор, — ответил Снежок, — поверьте мне, полковник, Эдмон Наумович человек слова.
На заднем сиденьи персональной “волги” начальника хрючевской милиции отпаивал чаем из термоса свою рыдающую жену, Иннокентий Белочкин.
— Успокойся, Муня, — ласково приговаривал он, гладя супругу по голове, — тебе все это приснилось, дорогая.
— А как же тарелка? — не унималась Марина Борисовна. — Вот же она рядом с машиной стоит.
— Так это же декорация, — отвечал ей Белочкин, — здесь фильм фантастический снимают, этот телесериал “Разумные файлы”, про инопланетян.
— Да-да, — подтвердил Толстолобов, заглядывая в машину, — сто семнадцатую серию.
— Ну, мы полетели, — снова напомнил Снежок, и полковник дал знак своему шоферу, чтобы тот отогнал “волгу” чуть дальше, дабы окончательно не травмировать психику жене Белочкина.
Бельды с Толстолобовым обнялись, Снежок разрешил себя погладить, и суперагенты, поднявшись в свою тарелку, приготовились к старту.
— Звоните если что, — крикнул им напоследок полковник, помахав рукой.
А к звездолету Фуха уже подъезжала блестящая цистерна спиртовоза, за рулем которого сидел веселый Эус.
— Как и договаривались, полковник, — сказал новый марсианин, выскакивая из машины, — сейчас мигом заправим.
Толстолобов кивнул, а в космической тарелке дьявольски рассмеялся выглядывающий в иллюминатор Рональд.
— Обидно, что все так быстро закончилось, — сказал Снежок, когда космический корабль оторвался от поверхности планеты.
— А ты что хотел, — удивился Бельды, — Третью Межзвездную войну?
— Да нет, — ответил Снежок, — просто жаль, что укусить никого не дали.
Сидящий у телевизора Бисквит Иванович приглушенно повизгивал от переполнявших его светлых чувств, поскольку Кибермария, наконец, выходила замуж за Хосеандроида.
— Вот у мужика проблем никаких, — кивнул в сторону бывшего эмиссара Снежок, — сидит себе сериал смотрит и в ус не дует.
— Ну, знаешь ли, — ответил Бельды — у каждого, приятель, в этой жизни свой крест.
— Кибермария, согласна ли ты стать моей женой? — вопрошал на телеэкране здоровый как огурчик Хосеандроид.
— О да, Хосеандроид, — отвечала Кибермария в белоснежном свадебном скафандре.
Робосвященник, стоящий перед будущими молодоженами, торжественно спросил:
— Есть ли кто-нибудь в этом звездолете, кто может назвать причину, по которой этот брак не может быть заключен.
— Да, — внезапно раздалось за кадром, и на экране появился зловеще сияющий хромом Роботрон. Бисквит Иванович вздрогнул.
— А ну пошел отсюда, — закричал он на злодея.
— Я долго молчал, — заявил Роботрон, — но теперь я могу открыть страшную тайну, которую завещал мне наш конструктор.
Злодей сделал паузу.
Кибермария с Хосеандроидом недоуменно переглянулись.
— Вы, — железный перст Роботрона указал на жениха с невестой, — брат и сестра.
— Нет, — заорал Бисквит Иванович, хватаясь за сердце.
— Нет, — зарыдала на экране Кибермария.
— Да, — подтвердил Роботрон, и по телевизору пошла реклама титановых прокладок для роботов “Тампакс хард”.
— О Боже, — хором простонали суперагенты.
— Я этого не переживу, — басом зарыдал Бисквит Иванович, а корабль все дальше и дальше уносился от Земли.
Полковник Толстолобов подошел к окну.
Мимо здания хрючевской милиции с грохотом промчалась толпа разумных примусов, за которыми гнался в реактивных снегоступах “Памир” профессор Сумасбродов, размахивающий на ходу здоровой отверткой.
— Не уйдете, — кричал Сумасбродов, — все равно поймаю и разберу на запчасти.
— Эх, — полковник тяжело вздохнул и полез в стол за уже початой бутылкой коньяка. Настырно запищал селектор. Полковник вздрогнул.
— Владимир Андреевич, — мелодично прожурчала секретарша, — к вам капитан, то есть со вчерашнего дня, майор Синицын.
— Эх, — полковник вторично вздохнул, с сожалением закрывая ящик, — пусть войдет.
Но Синицын не вошел, по обыкновению, смущенно задвигаясь в кабинет боком, он буквально влетел, испугав своим внешним видом полковника.
Майор был бледен как граф Дракула после того, как местные жители посадили его на осиновый кол.
— А… — догадался Толстолобов, немного успокоившись, — вижу, ты вчера звание обмывал.
Но глаза у Синицына почему-то странно бегали.
— Владимир Андреевич, — заговорщицки прошептал он.
— Ну, — кивнул полковник, — я уже сорок восемь лет Владимир Андреевич.
Майор судорожно сглотнул, забавно дернув кадыком.
— Убийвовк из тюрьмы час назад сбежал, — хрипло ответил он.
Толстолобов нахмурился.
— Знаешь, Федя, — в свою очередь заговорщицки прошептал полковник, — по-моему, эту новость следует обмыть, — после чего он извлек из стола изящную бутылку французского коньяка…
