ГЛАВА 6
ВРЕМЯ ПРИБЫТИЙ
— Ну так куда же вас подвезти? — спросил Черный Билл.
Эус задумчиво почесал макушку.
— Надо бы подумать, — медленно ответил он, — на Марс нельзя, там правительство издало указ повесить нас без суда и следствия, как только появимся на родине. В какое другое место в пределах межзвездной Федерации тоже не катит, после побега нас будут искать. Так что…
Эус сделал паузу.
— Ну, я слушаю, — Черный Билл доброжелательно улыбнулся, — учтите, у меня не так уж и много времени. Я тут придумал, как хакнуть главный полицейский компьютер Федерации, так что у меня дела.
— Да мы понимаем, — закивали новые марсиане.
— Вы мне очень симпатичны, — продолжил Черный Билл, — и потому, где вы скажете, там я вас и высажу.
— А давай, братва, вернемся на Землю, — вдруг сказал Эус, — барыги-то местные на нарах парятся, а мы займем их место.
— Великолепное решение, — восхитился преступный гений, — я догадывался, что вы предложите мне высадить вас на Земле. Что ж, в таком случае туда и полетим, но сперва я хотел бы сделать вам маленький подарок.
Новые марсиане, оживившись, одобрительно зашептались, а Черный Билл подошел к здоровому железному ящику в углу звездолета и, раскрыв его, достал оттуда блистающий хромом импульсный лучевик.
— Самая свежая модель, — сказал он, перезаряжая оружие, — снабжена плазменным огнеметом и шестизарядной мыследробилкой. Я дарю вам весь контейнер.
И новые марсиане с радостными физиономиями бросились разбирать чудо-оружие.
Пока во вселенной развивались столь драматические события, космическая тарелка с капитаном Синицыным и Белочкиным на борту по-прежнему бороздила пространство, подбираясь к границе владений межзвездной Федерации.
— Что-то мы как-то медленно летим, — сказал Фух, с подозрением посматривая на Рональда, — дорогой коллега, сколько раз вы уже спускались в машинное отделение?
— Ик, — ответил Рональд, развалившись в капитанском кресле.
— Дело в том, — начал пояснять пассажирам медвежонок, — что наш звездолет работает на спирту. Двигатель хотя и дорогой, но зато экологически чистый. Рональд специально настоял на его покупке и даже вступил ради этого в общество “Гринюниверсал”, в результате чего нам удалось приобрести спиртодвигатель со скидкой.
— Да, — согласился Белочкин, — у нас в Хрючевске тоже один такой борец за чистоту окружающей среды был. Все ходил деньги собирал на очистку от мусора городской речки, и каждый раз после окончания сборов его видели валяющегося в луже под кабаком. Протрезвеет, помоется и на утро по новой ходит с кружкой, ко всем пристает. Его потом мусоровоз переехал.
— Поучительно, — согласился медвежонок, — Рональд, ты слышал историю?
— Буль-буль, — ответил коперфильдец.
— На каждого в жизни найдется свой мусоровоз, — сказал Белочкин и, чуть подумав, добавил, — или снайпер с винтовкой на крыше.
— Внимание, на связи суперагент Бельды, — сообщил бортовой компьютер, и на одном из мониторов возникла раскосая физиономия с узкой щеточкой усов под носом.
— Совсем стал на Мао Цзе Дуна похож, — заявил на минуту протрезвевший Рональд, — сгинь, нечистый…
— А вы все летите, — покачал головой Бельды, — а ведь я тебя, Фух, предупреждал, чтобы ты спиртовой двигатель на звездолет не ставил.
Медвежонок грустно вздохнул.
— Ладно, — суперагент посмотрел в сторону и раздраженно крикнул, — да сколько же можно, Бисквит Иванович, да сделайте же телевизор потише.
— Что случилось, коллега? — Фух подошел к монитору. — Планы изменились?
— Именно, — подтвердил Бельды, — наша встреча на Альдебаране отменяется. Мы с агентом Снежковским срочно летим на Землю, поскольку там возникла внештатная ситуация, грозящая планете катастрофой.
— Хорошо, — медвежонок кивнул, — а что делать нам?
— Мы со Снежком, то есть агентом Снежовским, возлагаем на вас большие надежды, — ответил Бельды, — и рассчитываем, что вы нас не подведете.
Фух подобрался:
— Внимательно вас слушаю, суперагент.
— Значит, так, — Бельды расстегнул ворот рубашки, — пока мы! будем разбираться с возникшими проблемами на Земле, вы должны успеть найти сбежавших с Цербера земных братков под предводительством Сан Саныча Воротилова, пока они не натворили во вселенной чего похуже бунта на планете-тюрьме.
— Хорошо, мы попробуем.
— И смотрите, чтобы с людьми полковника Толстолобова ничего плохого не случилось, иначе посольство Земли нам всем устроит сладкую жизнь.
— И за этим проследим, — кивнул Фух, под словом “проследим”, имея в виду, конечно, одного себя.
— Ни в какие драки смотрите не ввязывайтесь, — продолжал наставлять медвежонка Бельды, — держите с земной братвой дистанцию, главное сейчас — установить, где они находятся, обо всем остальном побеспокоимся мы с агентом Снежковским.
— Без проблем, — улыбнулся Фух, — думаю, мы их быстро найдем.
Бельды удовлетворенно кивнул:
— Я знал, что на вас можно рассчитывать. До связи. И экран погас.
— Ох-хо-хох, — взявшись за голову, медвежонок продолжал смотреть на матовый монитор, — не было проблем.
Вроде задремавший Рональд вдруг поднялся с кресла.
— Пойду схожу проверю, как там двигатель, — сказал он, — чувствуется какая-то странная вибрация, вы не находите?
Фух достал из-под кресла пилота пистолет.
— В машинном отделении все в порядке, — холодным голосом ответил он, — коллега, пожалуйста, вернитесь на свое место.
Рональд удивленно вытаращился на пистолет:
— Ты хочешь сказать, что будешь в меня стрелять из этой штуки, если я не подчинюсь? Фух пожал плечами.
— А что мне еще остается делать? — спросил он. — Хорошо еще, если до заправочной станции успеем долететь, а то аварийку вызывать придется.
Моргнув, Рональд завалился обратно в кресло.
— Меня на этом корабле не уважают, — приглушенно буркнул он.
Наблюдавший за драматической сценой Белочкин усмехнулся, толкая локтем спящего капитана Синицына:
— Не, ты видел, Федя, кино, блин…
А земные братки тем временем в ужасе смотрели, как их космический корабль выходит на орбиту какой-то непонятной планеты с зеленым небом, готовясь к торможению и, соответственно, посадке.
В трюме отчаянно скулил Марк Степановский.
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — сказал братве Сан Саныч Воротилов, — будем садиться, а там посмотрим. Надеюсь, Цербер в этой галактике всего лишь один.
Глаза всех братков, в которых застыл немой вопрос, были прикованы к экранам внешнего обзора.
Сначала на экранах не было ничего, лишь какая-то непонятная сизая дымка, затем, по мере того как корабль начал входить в плотные слои атмосферы, стало появляться изображение: странные треугольные поля и ровные реки, какие-то не то поселки, не то города.
— Обитаема, — сделал вывод авторитет, — братва, у кого-нибудь есть с собой оружие?
— Только перья, — ответил Гена Фуфел, вытащив из кармана бабочку.
— Ну, на первое время, думаю, сойдет, — кивнул Сан Саныч, — внимание, садимся.
Корабль тряхнуло. Экраны внешнего обзора заволокло пылью, которая осела лишь через пять минут.
— Что за фигня? — удивился Воротилов, смотря на остроконечные башни странного, словно сделанного из стекла города, — а ну-ка, ну-ка, десять добровольцев со мной наружу.
Сопровождать авторитета вызвались Гена Фуфел и Петр Дубина со своими лучшими боевиками.
— Да, и это, — вдруг спохватился Сан Саныч, — кто-нибудь приведите Степановского, он тоже с нами пойдет.
Делегация в чужой мир нетерпеливо топталась у шлюзовой камеры. Привели дрожащего Степановского. На ушах и носу рэкетира выступили кристаллики инея.
— Что ж ты, баран, в трюме-то сидел? — спросил его Воротилов. — Он ведь не отапливается.
— Так это, — сказал Степановский, — я думал, что вы хотите мне сделать что-то очень плохое.
— Да, хотел, — согласился авторитет, — но сейчас передумал, ведь все равно ни хрена не изменить. Прилетели, в общем.
Нажав на красный рычаг, Сан Саныч открыл люк, и братки вывалили на ярко освещенную каменную площадку какой-то высокой пирамиды.
Яркие лучи местного солнца резали глаза.
Братки прищурились.
Внизу у пирамиды стояла огромная толпа людей не то в белых сари, не то в простынях, которые испуганно глазели на выбравшуюся из звездолета братву.
Как оказалось, корабль опустился точнехонько на вершину ступенчатой пирамиды, под которой находился небольшой алтарь с высеченной из белого мрамора головой.
Голова подозрительно живо, особенно беспорядочно торчащими в разные стороны кудряшками, напоминала профессора Эдмона Сумасбродова.
— Тю, блин, — громко сказал Воротилов — это еще что за масоны?
— О… — удивленный возглас пронесся над толпой туземцев и на возвышение у алтаря тут же вскочил какой-то плешивый коротышка в непомерно больших сандалиях.
— Товарищи, — визгливо закричал он, тыча пальцем в ошарашенную братву, — вы только что видели, с неба наконец спустились наши Отцы. Это великий день, товарищи. Да здравствует народ Утопии!
— Ура, — взревела толпа.
— Да здравствует великий Чистый Разум!
— Ура, — снова подхватила толпа.
— Да здравствуют великие идеалы равенства и справедливости!
— Ура, ура, ура.
— Мы че, в натуре, на митинг попали? — удивился Гена Фуфел. — Это че, коммуняки недобитые, что ли?
— Так вот, значит, куда они все в тридцать седьмом году делись, — прошептал Степановский, — а мы думали, что это репрессии.
— Не мелите ерунды, кретины, — зло огрызнулся Воротилов, — от звездолета ни на шаг. Я пойду вниз.
Осторожно шагая по ступенькам, Сан Саныч спустился к алтарю, став возле коротышки.
Туземцы испуганно притихли.
— Приветствуем тебя, народ прекрасной Утопии, — громко произнес авторитет, взвешивая каждое слово, — мы — ваши Отцы.
— Ура, — буркнул коротышка, странно косясь на Сан Саныча.
— Ура, — громко подхватила толпа.
— Товарищи, закатим в честь великих Отцов пир, — закричал туземец, — объявим сегодня в стране праздник.
— Пир, — взревела толпа, — праздник, ура… Воротилов величественно повернулся к коротышке:
— Милый друг, приглашаю тебя посетить наш небесный дом.
Туземец забавно кивнул, и они медленно поднялись к звездолету.
Зайдя в космический корабль, коротышка отряхнул свою одежду, поправил золотую брошь на плече, после чего раздраженно спросил:
— Вы чего это, дебилы, сюда приперлись? Сан Саныч от удивления чуть не сел на пол. Братки опешили, с открытыми ртами уставившись на туземца.
— Я спрашиваю, какого черта вы сюда приперлись? — повторил коротышка. — Неужели вас никто не предупреждал, что эта планета запрещенная и что туристические экскурсии на ней не проводятся.
Авторитет моргнул.
— Ну что ты, баран, зенки выкатил? — спросил его туземец. — Как будто пылесос говорящий увидал. Ты что со своими олигофренами решил под Богов закосить? Так вот я тебя огорчу, ни хрена у тебя не выйдет. Морды у вас уж больно протокольные.
— А ты кто такой? — только и смог выдавить из себя Воротилов.
— А вам какое дело? — взбеленился коротышка. — Я один из семи Верховных Хранителей всеобщего равновесия, Кавалер Ордена Разума, отвечаю за порядок, не допускаю бардак. В общем, так, бакланы, собрали манатки и свалили отсюда, да побыстрее, пока я не разозлился.
— А как же народ? — спросил Марк Степановский. — Народ-то нас уже видел.
Хранитель всеобщего равновесия презрительно посмотрел на рэкетира:
— Скажем, что это была всеобщая галлюцинация, вызванная неистовым молением Чистому Разуму. Все, пошли отсюда.
— Но мы не можем, — возразил Воротилов.
— Это еще почему?
— Наш звездолет неисправен.
С недоверием, смерив взглядом авторитета, Хранитель подошел к пульту управления, понажимал какие-то кнопки, подергал тумблеры.
— Ага, — сказал он, — кто-то из вас, дебилов, разлил тут чашечку кофе, а другого места для завтрака, значит, не нашлось?
Марк Степановский потупил взор.
— Ладно, — махнул рукой коротышка, — будем теперь как-то выкручиваться. Значит, ты, ты и ты…
Хранитель по очереди ткнул пальцем в Воротилова, Степановского и Гену Фуфела.
— Пойдете со мной. Остальные чтобы с корабля носа не высовывали, иначе я прикажу взорвать пирамиду. Выйдете наружу лишь ночью. Я лично вас переведу в другое место. Вопросы есть?
Степановский робко потянул руку.
— Ну что там еще? — раздраженно бросил ему коротышка. — Говори скорее, дефективный.
— А можно узнать, где мы, — спросил рэкетир, — куда попали?
— Вы в Утопии, — просто ответил Хранитель, — на планете под названием Утопия, общество которой было построено некогда мудрым Мором Компореллой. Если хотите здесь выжить, слушайтесь меня. Хранителя Луция.
Вот такие пироги.
А ведь вполне могло быть и хуже, попади земляне чуть правее на соседнюю планету обезумевших стиральных машин-убийц.
Но не будем забывать и о событиях в Хрючевске…
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ХРЮЧЕВСКЕ
(микроподглава)
— Ну наконец-то, — полковник Толстолобов буквально бросился навстречу выбирающимся из тарелки суперагентам, — я уже вас порядком заждался.
Бельды протянул полковнику крепкую руку, Снежок лапку.
— А где же Бисквит Иванович? — спросил Толстолобов. — Ведь вы говорили, что прилетите втроем.
— Он там, в звездолете, — ответил Бельды, — телек смотрит.
— О Боже, Хосеадроид пошевелил антенной, — раздался в корабле радостный вопль очнувшейся от комы Кибермарии, — проснись, милый, встань, встань, встань…
— Что это за порнография? — удивился полковник. — Иванович что, крепко подсел на порнушку, так я из него эту дурь сейчас быстро выбью…
— Стойте, — Бельды схватил ринувшегося в корабль Толстолобова за локоть, — это всего-навсего сериал для домохозяек, и, пока он не закончится, Иванович от телевизора не отойдет.
— Чудны дела твои, Господи, — прошептал полковник, снимая фуражку, — как жизнь людей калечит…
— Полковник, — сказал Снежок, следя за киберами, выгружающими из тарелки непонятные ящики, — где сейчас Убийвовк, что делает?
— Действительно, — сказал Бельды, вынося из звездолета какие-то свертки, — успел уже что-нибудь натворить?
— Да вроде нет, — пожал плечами Толстолобов, — пока все тихо, стратегию, видно, разрабатывает в лучшей своей традиции. Он в органах когда служил, без начертанного на бумажке плана в туалет даже не мог сходить, вечно с моим кабинетом путал.
— Видимо, это у него врожденное, — кивнул Бельды, — оперативный кретинизм.
— С ним еще пылесосы какие-то ржавые прилетели, — сказал полковник, — говорящие и с клещами.
— Это не пылесосы, — ответил Снежок, — это нечто похуже, это разумные примусы, по пьянке когда-то сконструированные профессором Сумасбродовым. От него тогда жена с детьми в очередной раз ушла, и он весь свой гнев в изобретение и вылил. По замыслу это должны были быть управляемые на расстоянии с помощью усилия мысли газонокосилки, а на деле получились разумные примусы, которые от профессора тут же сбежали.
— А почему он их сконструировал в нескольких экземплярах? — удивился Толстолобов. — Это ж какой газон должен быть, футбольное поле.
— А черт его знает, — пожал плечами Бельды, — у человека депрессия была, видать, в определенный момент работы зациклился малость.
— М-да, — согласился полковник, — страсти играют человеком, а человек играет на трубе.
— На саксофоне, — поправил Толстолобова смеющийся Бельды, — как Черный Билл.
— Клинтон, что ли? — переспросил полковник. — Так разве он черный? С черным Моника вряд ли развратом занималась, да и не выбрали бы в Америке негра президентом, белый апартеид бы тогда начался.
— Да мы о другом Билле, — возразил Снежок, — о нашем, космическом.
— А… — протянул полковник, — неужели этот мерзавец до сих пор жив. Его же по полицейской статистике уже раз 50 сажали в тюрьму и 116 раз казнили на электрическом стуле.
— Да нет, — вынеся из корабля последний сверток, Бельды, морщась, потер поясницу, — то были его клоны, генетические двойники. Сам Билл неуловим, как еж в стоге сена.
— Некоторые даже утверждают, что его вообще не существует, — добавил Снежок, — что это, мол, “утка”, много лет блуждающая в Интернете.
— Компьютерный вирус, — кивнул Бельды, — переселившийся в мозги.
— А что это у вас в ящиках? — спросил Толстолобов. — Вероятно, некое секретное оружие против примусов?
— Не-а, — мотнул головой Бельды, — в этом ящике осетринка с Церпеи-8, в этом икра двурогой черепахи с Плузона-4, а в остальных — модные женские шмотки.
— Зарплату-то нам платят через раз, — пояснил Снежок, — вот и приходится крутиться челноками, контрабандой заниматься. Сейчас сдадим все это оптом, глядишь, и на вызов частной космической полиции хватит.
— Кстати, а вот и Вахтанг, — улыбнулся Бельды.
Толстолобов огляделся.
Из-за заснеженных елок появился красный джип “тойота”, плавно притормозивший возле персональной “волги” полковника.
Клацнула дверь и из машины выбрался коренастый усатый грузин в белой кепке и коричневой дубленке.
— Вахтанг, дорогой, — Бельды обнял улыбающегося грузина за плечи, — сколько лет, сколько зим. Ну ты прям в своей кепке с дубленкой как бутылка вермута.
— Вах-вах-вах, — сказал грузин, пожимая лапку Снежку, — у меня там для твоего четвероногого друга в машине ящик “Педигри пал” лежит.
Лайка радостно завиляла хвостом.
Полковник ошарашенно наблюдал, как Бельды помог грузину отнести в джип ящики со свертками, после чего получил от Вахтанга пачку межзвездных кредиток.
— Вот так, — сказал Бельды, когда грузин с товаром уехал, — крутимся, как ужи на сковородке.
После чего они со Снежком принялись склочно делить полученные кредитки.
— Ну вот она, Земля, — Черный Билл указал рукой в кожаной перчатке на мерцающий экран монитора, — в какую ее точку вас высадить?
Новые марсиане переглянулись.
— В Хрючевск, — хором ответили они.
— Желательно, на окраину, — добавил Эус, — а идеальный вариант был бы, если ты высадишь нас прямо у заброшенного консервного завода, где раньше была наша база.
— Без проблем, — ответил Черный Билл, — вхожу в атмосферу.
Звездолет заметно завибрировал.
— Понатыкали спутников где попало, — проворчал Билл, делая вираж, — ох уж мне эти засране. Не дай Бог, в большой космос выберутся, тогда нам всем точно крышка.
— Выдаю карту Хрючевска, — сообщил бортовой компьютер, выводя на главный экран подробную схему города.
— А это что такое? — удивились новые марсиане. — В центре, на гигантского спрута похоже.
— Это Диснейленд, — ответил бортовой компьютер, — построен совсем недавно.
Новые марсиане снова переглянулись.
— Да, дела, — сказал Эус, — когда же они успели его построить? Надо бы, братва, нам туда сходить, как только прилетим.
— V, круто, — прогудели марсиане, — покатаемся на
“чертовом колесе”.
— Приземляюсь на окраине в заданном районе, — сообщил Черный Билл, манипулируя какими-то переключателями, — эх, вполне возможно, что через пару сотен лет здесь поставят памятник с надписью: “В таком-то году в этом месте планету посещал Черный Билл, воспользовавшийся платным туалетом”. А туалет будет храниться в музее.
— Там нет никаких платных туалетов, — возразил Эус, ковыряясь в носу, — это окраина, глушь. Есть только бесплатные кусты.
— Ну, можно и кусты, — согласился Билл, — из них сделают памятный гербарий и поместят его в музей природоведения под стекло.
После чего космический преступник смущенно добавил:
— Скромность, это моя вторая, после жадности, натура.
— Мы заметили, — кивнул Эус.
Корабль сел.
— Друзья мои, — торжественно заявил новым марсианам Черный Билл, — не подведите меня, разнесите этот проклятый город к чертовой бабушке. Вот только те кусты, — он указал на экран внешнего обзора, — у сосны не трогайте.
И темный космогений проворно выскочил из корабля.
— Сильно, видно, припекло, — сказал Эрос, взваливая на плечо зачехленный излучатель.
— Ага, — засмеялся Хлюп, — ведь у него в туалете на корабле оружейный склад оборудован, места в трюме для гранат не хватило, пять раз во время полета в космос с горшком выходил.
— Разговорчики, — строго прикрикнул на подчиненных Эус, и, водрузив на плечи тяжелые излучатели, новые марсиане гуськом покинули космическую тарелку Черного Билла.
Сам Черный Билл по-прежнему сидел в кустах у сосны.
— Че он там, не примерз случайно, — хохотнул Эрос, за что получил от вожака звонкую затрещину.
Проваливаясь в глубокий снег, марсиане двинулись в сторону консервного завода.
— Спасибо тебе, Билл, — крикнул Эус, — мы добра не забываем.
— Да не за что, — донеслось из кустов, — не за что, ох… чего же это я накануне поел?
— Боевую марсианскую запевай, — скомандовал Эус и братки немелодично запели гимн “Когда-то на далеком Ципеоне”.
— О Господи, — испугался Черный Билл, наконец выбравшись из кустов, — чего ж они, сердешные, так ревут, жрать, что ли, хотят.
— Когда-то на далеком Ципеоне, — раздавалось из леса, — играла смерть на аккордеоне…
— Может, действительно памятник поставят? — захихикал гениальный космический преступник, подымаясь по трапу обратно в звездолет. — Или на худой конец мемориальную доску?..
В общем, как в воду глядел.
В 3767 году на окраине супермегаполиса Хрючевск-сити будет открыт мемориальный памятник с таким выбитым в мраморе текстом: “Здесь в 2002 году на окраине Хрючевска побывал известный космический авантюрист и путешественник Черный Эус”. Историки как всегда все извратили.
