Глава 27
МАРС, БОЛЬШОЙ СЫРТ

Гигантские, в десять обхватов, вышки атмосферного завода окружали маленькую квадратную «полянку». Множество мостиков и решетчатых конструкций перекрывало квадрат сверху, рассеивая свет, как в дремучем лесу. Сюда и привел Глеб Жилин всю смену — 16 человек и 208 киберов. А потом на них вышел Ковальский. Сколько было крику, визгу, сколько слез выплакано! Марина как вцепилась в Глеба, так больше и не отпускала — хоть за руку держит, но чтобы рядом был.

Оба отряда перемешались и разбрелись, но далеко не отходили. У колонны шестого дингера устроили Йенсена. Спецуполномоченный что-то интересное рассказывал Леве Соловейчику, Шуйбэню… и кто-то там еще стоял, коренастенький. Намгьял, кажется. С другой стороны громадного кругляка шептались Виджай и Ленусик. Маша Лисицына что-то строго выговаривала понурому Ковальскому — начальник СИБ только вздыхал, длинно и тоскливо. Антон прогуливался под ручку с Яэль, степенно беседуя с Гошей, баюкавшим локоть в малом регенерационном блоке. Клунин, всплескивая руками, изрыгал последние известия Максу и Бранкевичу. Руслан с Ритой по-семейному уединились — сидели рядышком на пустом пластмассовом ящике и молчали, держась за руки. Совместный выезд на природу…

Но умиротворение не мазало душу елеем. Погано было на ней. Паршиво. И обвисал боковой карман под тяжестью урны из платины — в ней смешали пепел Гуниллы и Габы. Невеликий вес, а как пригибает… Забыть не дает.

К Глебу подошел Ковальский и неуверенно остановился.

— Прогадал я Базу, — сказал он.

— Перестань, — проговорил Жилин, следя через просвет в конструкциях за сторожем-разведчиком, присосавшимся к макушке дингера. Снизу робот походил на копеечку. — Все равно уже ничего б ты не успел.

— Ладно, — махнул рукой Ковальский, — что сейчас об этом говорить… Надумал, что делать?

Глеб уловил подтекст: «Ты начальник, я — дурак…»

— А что тут думать? — Глеб пожал плечами. — Уйдем в шахты и выроем себе убежище — надежный тыл прежде всего… А потом уже начнем войну. По своим правилам.

— По каким своим? — полюбопытничал пан Ковальский.

— По другим, — усмехнулся Глеб. — Силы шибко уж асимметричные! Считать умеешь, надеюсь? У них тридцать или сорок бронескафандров, а у нас — ни одного! Шесть лучеметов на всех! Вот и думай… Мы как кучка крестьян с дрекольем против тяжелой рыцарской конницы!

— Ну, уж ты скажешь! — Начальнику СИБ не понравилось сравнение. — Видел я их броню — на всех «аргироаспиды», они устарели давно, их списывать пора!..

— Нам от этого не легче, старые они или новые! На каждом БК — по два наручных фузионника, и любой из них с двадцати пяти метров проделает в тебе такую дыру… Рука пролезет! Плюс лазер в сорок пять мегаватт, он легко пробьет стальную плиту в несколько пальцев толщиной…

— Не пугай, — буркнул Ковальский. — А что за другие правила?

— А вот! — Жилин обвел рукой исполинскую колоннаду вокруг.

— Что — вот? — Ковальский не понимал и начинал сердиться.

— Оружие победы, — усмехнулся Жилин. — Здесь вот, потом на климатической станции, на обеих СВЧ-антеннах. У проекта «Марс» колоссальные мощности!

Подошедший Гирин пробасил:

— Если их боты попадут под излучение А-1 или А-2, то им капец придет. Антенны им всю электронику кончат. В момент!

— Ладно! — согласился Ковальский. — Ну а при чем тут завод? Марс хоть и периферийная планета, но читывали мы проект ваш, читывали! Запусти ты хоть все эти ваши АГК — что это даст? Вверх попрет горячий кислород, вся эта промплощадка станет зоной низкого давления. И образуется циклон. И что? Ну, ветер поднимется — да пусть хоть ураган! Вот ты подумаешь!

— А что ты еще можешь предложить? — спокойно спросил Жилин.

Ковальский промолчал, грызя кожицу на губе.

— У нас просто ничего нет больше, — по-прежнему спокойно сказал Жилин, — только то, что в проекте, — киберы, климатизаторы…

— Я никогда не поверю, — проговорил Гирин, криво усмехаясь, — что капитан Жилин не додумался, как из проекта «Марс» сделать операцию…

— Операцию «Еры»! — хихикнул Ковальский.

— Почему «Еры»? — удивился Гирин, не знакомый со старыми комедиями.

— А чтоб никто не догадался! — ухмыльнулся Владек.

— Договоришься у меня… — По губам Жилина пробежала едва заметная улыбка.

Из-за башни, спотыкаясь, выбрался Пимс. Он очень торопился.

— Ну что? — спросил его Жилин.

— Запустили! — энергично сказал Пер сын Олафа сына Бьерна из Гетеборга. — Четвертый базовый пока не трогали, работают три блока!

— Достаточно, — кивнул Глеб.

Ковальский озадаченно вращал головой — то на «викинга» глянет, то на руководителя-исполнителя операции «Еры» глаза переведет.

— Запустили? — повторил он, хмурясь. — Что запустили?

— Завод, — коротко сказал Жилин.

— Пан Ковальский! — разглядел слона Пелле. — Годафтон! Вы тоже с нами?

— А с кем мне еще быть? — пробурчал Владек и хмыкнул, оборачиваясь к Глебу. — Другие правила?

Жилин кивнул.

— А вы что, — сощурился он, — никого разве не видели, пока сюда шли?

— Да нет вроде…

— Повезло вам, значит. Вокруг завода бот барражирует и палит по любой тени. Думаете, чего мы тут битый час торчим? О! — Глеб поднял палец. — Чуете? Заработало!

Грозный гул, непередаваемо низкий и мощный, накатил отовсюду. Словно со всех сторон света одновременно заходили на посадку могучие авиалайнеры, стремясь к той точке, где ты, маленький и слабый, стоишь и ждешь чудовищного крушения. Крупная дрожь сотрясла фунт, засвистел ветер, стал надуваться спецкостюм — давление, и без того ничтожное, упало еще ниже.

— По машинам!

Все пришло в движение. Люди забегали, разбираясь, кто на чем едет, но наконец расселись по транспортным средствам.

Четырьмя песчаными танками «Тестудо» рулили девушки — кибероборудование погрузили в кузова (со скоростью белок по стволам башен спустились сторожа-разведчики). А мужчины «оседлали» краулеры — легкие «пинто», полугусеничный «дзо» и три «аппалузы»-двухместки. Низко и глухо урча, краулеры окружили широкие квадратные танки.

— Марш!

Клокоча моторами, «Тестудо» начали разворачиваться в колонну, догоняя жилинский краулер. Вообще-то Глебу, как капитану каравана, полагалось ехать в кабине танка, но он сел на «аппалузу». Хорошая машинка. Может развернуться на пятачке и дать три копейки сдачи. Капитану, едущему впереди всего каравана, первому достанется попадать в засады и валиться в каверны, прокладывая дорогу среди зыбучих песков… Зато и нет никого перед ним, чтобы пыль поднимать.

Справа и слева, покачиваясь и кренясь, быстро проползали исполинские колонны, дважды краулер нырял в прохладную тень площадок из листового металлопласта, объезжая толстые, похожие на корневища, фидеры, «прораставшие» сквозь круглые отверстия наверху. Потом ровный серый пол кончился, краулер качнуло и стало трясти на камнях и на изъезженных барханах. А огромные колонны, сплетая над головой решетчатые горизонты, по-прежнему тянулись к облакам, споря высотой с телевышками прошлого. Жилин оглянулся — в непроглядной пыли показывались то рама краулера, то прыгающий передок танка, то крепко запудренные шлемы. «И что толку маскироваться? — подумал Жилин недовольно. — Все равно пыль выдаст…»

Он резко взял влево, и краулер, перебегая по синусоиде, понесся узкой просекой в металлокерамическом лесу, меж арок и ферм, под мостиками, многоэтажными сквозными платформами и ярусами.

— Внимание! — сказал Жилин. — Выезжаем! Всем следить за небом!

Караван вынесло на серый солончак. Здесь мел сильный ветер, мел порывами, катая клубы пыли. Такое бывает и на земле, где-нибудь в пустыне, если задувает хамсин, он же самум, — весь мир тогда окунается в изжелта-серую пелену измельченного песка. «Глаз бури», — подумал Жилин. Потому что дальше, за солончаками, вставала исполинская непроглядная туча пыли густого красновато-оранжевого цвета, ревущая, и воющая, и визжащая, и грохочущая.

— Воздух! — стегнул по ушам чей-то голос. — Слева!

Жилин резко повернул голову. Над тучей мотался десантный бот типа «суперкоптер», похожий на электроутюг, только тупоносый и без ручки. Тормозные люверсы «суперкоптера» были открыты, но бледным газовым струям не хватало мочи уравновесить искусственный циклон. Бот перевернуло и бросило на заводские корпуса. Пилоту удалось выровнять машину у самых башен. Аппарат, расплываясь в пыльном облаке тенью причудливых очертаний, взмыл вверх, над заводом, и… угодил в зону турбулентности. Кто-то в наушниках ахнул.

Нечеловеческая сила подхватила семидесятитонную двухэтажную машину, бешено закрутила ее, как монетку, поставленную на ребро и пущенную юлой, завертела в штопоре. По мудреной загогулине машина спикировала в тучу и лопнула — ослепительное лиловое пламя выбросилось из пыльной мятели.

— Готов! — рявкнул Ковальский. — Смотри-ка ты! Сработал твой завод!

— Жми давай, — проворчал Жилин. — Через десять минут он встанет колом.

Оставив заводские корпуса в стороне, караван закружил между громадными стратифицированными холмами, поразительно напоминающими Большой Каньон в Колорадо, только безводный. Холмы состояли из множества пластов, каждый толщиной в десяток метров, и бросали тень на полосатые осадочные отложения у подножий. Вид этих отложений вызывал в уме аналогию с отошедшим морем или высохшим озером — так равнобежно, словно изобаты на карте глубин, осели слои. Черный песок, лежащий опостен с оранжевым, не только оттенял сумежность пород, но и добавлял свое звено в цепочку ассоциаций — древний берег вился георгиевской лентой, цветов «дыма и пламени»…

Пейзажами Жилин любовался краем глаза, удерживая легкий краулер. Буря надрывала перепонки, ветер не дул — сдувал. Даже тяжелые танки вздрагивали от ударов газа, а краулеры разворачивало и трепало, вздергивая то корму, то перед. На голом камне «аппалузу» сносило, как буер по льду. Моторы выли на пределе, гусеницы драли скальный грунт, продвигая краулер рывками, каким-то пьяным зигзагом.

— Фиг нас разглядишь, да? — высказался кто-то бодрым баском.

— Просто у них системы старые, — всезнающе объяснил Виджай Гупта, — на последних моделях «сухих» ставят хомодетекторы — черта с два мы бы от них делись…

— Помолчи, а?! — взмолились в эфире. — И без тебя тошно!

Вход в шахту «Алатырь», ближайшую к заводу, нашли со второго раза. Завод остановился, циклон стихал, но глобальная пылевая буря мела и выла по-старому. Попав в красно-рыжее шуршащее облако, выметенное горно-долинным ветром из Раздвоенного каньона, караван сначала проскочил шахту. Потом добровольцы вернулись по своим следам и отыскали вход. «Алатырь» не забуривали глубоко в недра, и башня лифта над ней не стояла. К пластам дейтериевого льда уводил полукруглый туннель между двумя гнутыми открылками, полированными ветром и пылью.

Песчаные танки пришлось оставить в огромной шлюзовой камере. Дальше поехали на краулерах. Девушки пересели на свободные места, медлительные роботы-матки и маленькие машины-анализаторы забрались на багажники, а прочий кибернародец догонял краулеры кто на двух, кто на шести ногах, кто на гусеничном ходу.

Узкий каменный коридор, освещенный лампами под зарешеченными колпаками, круто уходил вглубь. Краулеры мчались сквозь лабиринт петляющих коридоров. Налево, направо, налево. Поворот. Длинный узкий коридор, лучи фар и нашлемных фонарей выхватывают изрытые стены, остатки развороченных приборов, оборванные провода, металлическую лестницу. Опять налево, опять направо, на развилке прямо. Еще один поворот. Впереди ярко высветились решетчатые столбы подпорок, и краулеры выехали на берег подземного озера.

— Глеб! Давай здесь остановимся! — заныл в наушниках Маринин голосок. — Тут так красиво!

— На пять минуточек! — поддержала ее Рита.

— Ладно…

— Ура-а…

Озеро сильно парило — как теплый бассейн зимой. Циркуляционная система шахты стояла уже третий или четвертый год, и давление воздуха сильно понизилось. На стенах и потолке пещеры росли сталагмиты и сталактиты. В свете фар они сверкали матовыми сосульками, отливая молочно-белым, зелено-голубым, розовым.

Жилин обошел «набережную». Под каблуками хрустел отколотый металлопласт. У решетчатых опор стояли три разборных бункера, в энергопристройке нашлась почти полная цистерна с жидким кислородом, на которой белым по синему было выведено «Кисл.»

— Макс, расставь посты! — приказал Жилин. — Переночуем здесь.

Толпа шумно дала «добро». Люди действительно устали. Отработав смену, они сидели в централи управления, дожидаясь автобуса-транспортера, но так и не дождались. Поднятые по аварийному сигналу, бросились бегом одеваться, негодуя на «эти бесконечные учебные тревоги». Негодование у смены прошло во время воздушного налета. Дежурные потрясенно наблюдали, как вспыхивают и разлетаются купола; как, с громом распадаясь на части, взрываются балки-параллелепипеды, как рассыпаются груды раскаленных обломков и медленно остывают багровые пятна на металлопластовых основаниях, круглые и продолговатые…

Глеб подошел к Ковальскому, сидевшему на подножке краулера, и развернул карту-схему. Сотни километров штреков, штолен, квершлагов тянулись под системой «Большой Сырт», пересекались и расслаивались на горизонты, уходили глубокими шахтами и раскрывались разрезами.

— Мы где здесь?

Ковальский поднял забрало шлема, поскреб щетину и ткнул пальцем в кругляшок на карте.

— Вот, В-7. Шахта «Алатырь».

— Ага… А где нам лучше всего вырыть нору?

— Нору?!

— Ну, убежище, базу…

— А-а… — Ковальский поводил пальцем между шахтой «Кевир» и «Запретной». — Где-нибудь здесь. У Коцита-четвертого. Или Пятого. Хоть напиться можно будет…

— Угу… А отсюда до биостанции… вот по этой… вот так и… сюда? Д-2. Это что за шахта?

— «Дейтериевая». Старая шахта, но хорошая.

— Понятненько… Хочу всех собрать в одном месте, — объяснил Жилин, — и наших, и ваших, и этих, с биостанции, и туристов. Кого успею… Лю!

Шуйбэнь, о чем-то споривший с Быстровым, подошел к мастеру.

— Да, шифу?

— Лю, возьмешь с собой Малышева, Моргана и Шимшони — она сильно просилась… Вот здесь, около Соацеры… да что у них номера одни!

— Это шахта «Ледяная», — сказал Ковальский.

— Ясно. Соберете там всех роботов-диггеров, какие найдутся. Хотя бы двадцать, пусть даже пятнадцать. А я на биостанцию пока съезжу…

— Понял, — кивнул Лю. — Тимка! Позови Яэль!

— Щас!

Жилин встряхнул карту и сложил ее вдвое. Подошла Марина. Она ничего не сказала, просто прижалась к Глебу и положила голову ему на плечо. Глухо стукнулись шлемы. Жилин молча обнял девушку. Что говорить?.. В памяти мелькнула зеленая Янева, скверик, степенно удаляющийся абориген… Это все было, было еще в том месяце, а кажется, что прошла куча времени. Опять все вернулось. Опять он командир, руководитель-исполнитель операции. «Еры»… Дебелая «и»…

Рядом на гусеницу сел Антон — звякнули сочленения.

— А можно мне с вами? — робко попросил он. — На биостанцию?

Жилин подумал:

— Можно.

Антон расцвел, а Марина обрадованно кивнула:

— Вот и хорошо! И мне спокойнее!

— Ложись-ка ты спать, — улыбнулся Жилин. — Нет, давай-ка я сам тебя уложу…

Он отвел Марину в бункер к девушкам, отрегулировал кислородный регенератор, поставил обогреватель на плюс двадцать и громко сказал:

— Всем спать!

Сонный Маринин голос проговорил:

— А мы уже шпим…