Когда сбываются мечты

— Энди, там Шустрый подъехал, проводить?

Энди посмотрел на невозмутимое лицо начальника своей личной охраны и устало кивнул.

Глупо получилось. Не нужно было так налегать на выпивку.

Глупо. Но что-то в этом есть.

Прошедшая ночь, особенно последняя часть, вспоминалась урывками. Ощущение чего-то бесшабашного, простого и понятного выветрилось поутру бесследно, оставив лишь похмелье да терзающую головную боль.

Последнее дело — договариваться о встрече на завтра, когда голова уже окончательно утратила остатки разума и кажется, что эта ночь вообще никогда не закончится.

Шустрый. Какой он, тьма его накрой, нынче Шустрый! Сто тридцать килограммов неуклюжего тела, на треть заполненного жиром и алкоголем. Вся шустрость давно осталась в прошлом, где-то в тех забытых годах, когда Тимми на своем «Проныре» мог, не прикладывая особых усилий, уйти от сдвоенного патрульного звена.

Энди поморщился. Чего их так разобрало вчера?

Начиналось все вроде чинно и благообразно. Сорокалетний юбилей одного из их давних партнеров, дорогущий ресторан, снятый на ночь, — все было так, как и положено для преуспевающих деловых людей.

Как положено. Вот именно что «как положено».

Выверенные до малейшего слова солидные первые тосты. Подчеркнуто строгие дорогие костюмы, делающие даже Тимми немного более подтянутым. Куклы из эскорта, сверкающие намертво приклеенными к их лицам фальшивыми улыбками.

Болото. Незаметно поймавшее его и не желающее расставаться со своей добычей болото.

Посередине праздника Энди вытащил скучающего Тимми из-за стола, и они, вполне пристойно сославшись на неотложные проблемы в бизнесе, покинули банкет.

Маленькие неурядицы. Хозяин вечера лишь состроил уместно-озабоченную физиономию.

«Надеюсь, ничего серьезного… жаль, впереди еще такая программа… но все равно благодарю, что почли за честь присутствовать…»

Энди, уже разогретый выпитым, с трудом выдержал эту ритуальную часть и выволок ничего не понимающего Тимми на свежий воздух.

А потом они рванули в «Разбитый крейсер». Где и просидели почитай что до самого утра, тщательно накачиваясь дешевым пойлом местного розлива и вспоминая полузабытые истории.

Все как в старые добрые времена, когда их пути пересеклись в первый раз.

Даже музыка, фоном звучащая где-то в стороне, казалось, так и осталось той самой, из прошлого. На мгновение Энди почудилось, что хозяин «Разбитого крейсера» каким-то непостижимым образом выпал из потока времени вместе со своим заведением, навечно застряв где-то в тех годах, когда Энди Торгаш и Тимми Шустрый еще даже не были знакомы.

И только соседний столик с озабоченно приглядывающими за ними охранниками выбивался из общей картины.

Поначалу было ворчавший Тимми, судя по всему, почувствовал нечто похожее и быстро пришел в благодушное расположение духа. Впрочем, сколько его помнил Энди, он никогда не умел долго оставаться в одном настроении.

— Знаешь, Энди, а ты все-таки молодец, — расслабленно вещал Шустрый, вольготно развалившись на здоровенном стуле, — я б там со скуки помер. Моя воля, так я бы вообще на такие сборища не ходил. Толпа лицемеров, тьма их накрой. Спят и видят, как бы кусок у соседа пожирней оттяпать, а на словах «долгих лет… процветания и благополучия». Слушать противно.

— Не слушай. — Энди, прищурившись, оглядел помещение. Нет, ну точно, все то же самое, что и много лет назад. Даже пятна на скатерти вроде остались почти такие же.

— А я и не слушаю. Я ем. Думаешь, почему я такой… м-м-м… упитанный? Все из-за тебя и твоих «нужных» людей.

— Тимми, не начинай заново. Мне одному все это надо, что ли? Ты сам прекрасно знаешь, что у Траверса подхват в пятом секторе, а у нас там восемнадцать трасс проложено.

— Подхват! Где бы он был, если б свою младшую так удачно не пристроил? Девка овера столичного охомутала, а папашка и рад, свадьбу в три дня справили.

— Завидовать нехорошо. Давно бы женился, глядишь, тоже бы дочурками своими приторговывал. И потом, тебе какая разница, откуда тот овер теперь кормится? Главное, чтоб у нас все летало, и летало шустренько. Поэтому Траверс — наш уважаемый партнер и вообще лучший друг, пока в зятьях у него овер-канцелярия ходит.

— Плевать я хотел на оверов. Ты глянь, во что мы превратились, Энди! — Тимми демонстративно потряс расстегнутый пиджак ценою в пару тысяч имперских кредов. — Шмотье дорогущее, телохранители вон глазищами зыркают, поесть не дают спокойно. Да у меня три пилота личных! Я сам за штурвалом шаттла последний раз лет пять назад сидел!

— Плевать на оверов ты можешь, как раз пока такое шмотье на себе таскаешь. Да и то не на всех. — Энди задумчиво глотнул из стакана. Внутри Тимми странным образом уживались патологическая жадность с каким-то подчеркнутым отвращением к собственному достатку, и Энди часто не мог понять, что же из этого настоящее.

Впрочем, какая разница. Интересно, но Шустрый только что на свой лад озвучил его собственные мысли. Энди потер занывший висок и продолжил, стараясь, чтобы его голос звучал рассудительно и уверенно:

— Ты вспомни, как нас тогда на перевозке контрафактной пластистали патруль накрыл. Хорошо, на непредвиденные расходы отложено было — откупились, а иначе бы так и сгнили, пока дознавательство шло.

— Я как раз помню. А ты вспомни, как мы от них уходили! Десять суток! За нами тогда полсотни катеров охотилось, четверть сектора перекрыли, «Проныру» чуть на атомы не разнесли при задержании!

— Угу. Не стали бы сваливать от той плановой проверки, все бы ограничилось банальной взяткой таможенному инспектору. А так пришлось весь годовой заработок отдавать, да еще и в долги влезать потом. Про ремонт вообще молчу, мы шаттл тогда даром что не заново собрали.

— Разве оно того не стоило, Энди? Ты часами из-за компьютера не вылезал, вручную трассу уклонения просчитывая. Мы ведь почти вывернулись тогда, помнишь? Если б не этот овер, как его. — Тимми нетерпеливо защелкал пальцами.

— Доувер.

— Во-во, Доувер. Кто ж знал, что его развалюха у нас на пути застрянет.

— Я, кстати, узнавал потом, он там вообще не при делах был. Его куда-то перебрасывали, а у военного транспортника двигатель отказал. Вот мы на них и наткнулись. Не повезло.

— Когда это ты узнавал?

— Ну, недавно.

— А чего вдруг?

— Не знаю. Вспомнилось неожиданно, вот справки и навел. Он нынче где-то на периферии прозябает, как был на побегушках, так и остался.

— И поделом. Мне больше интересно, откуда ты информацию об особом отделе вытягиваешь?

— Нужные люди, Тимми, помнишь? Нужные люди в нужных местах.

— Не язви, Энди. Давай-ка лучше за старые денечки!

Они в очередной раз звякнули стаканами.

— А знаешь, ты в чем-то прав, Шустрый, — вдруг грустно заметил Энди, заставив Тимми поперхнуться, — было тогда что-то такое, неуловимое. Искра была, огонек какой-то. А теперь все словно пылью присыпано, вроде и то, к чему всю жизнь стремился, — ан нет, не радует.

— Ты это, Торгаш, закусывай, — Тимми озабоченно пододвинул к нему тарелку с чем-то невразумительным, что значилось в меню «Разбитого крейсера» как нарезка, — а то что-то разобрало тебя. Думаешь, я не помню твоих лекций — «никаких больше кличек, несолидно»?

— Несолидно. Зато метко! Я тебе рассказывал, за что меня Торгашом прозвали?

— Тысячу раз. Я уже устал слушать про то, как Энди Великий наваривает как минимум триста процентов на прожженных торговцах. Правда, они у тебя от попойки к попойке то имперцы, то бархийцы, то еще кто-то. Да и суммы каждый раз разные.

— Ну и ладно. Наливай следующую.

— Запросто. Давай, как там говорится… за сбычу мечт!

— Идиотское выражение. Пошло, вульгарно и, в конце концов, просто неграмотно.

— Брюзжание тебе не идет, Энди. Без мечты и жизнь — не жизнь, а так, глупость одна.

— Не пугай меня, Тимми. Ты ли это?

— А кто, по-твоему? Пей давай!

Истории из прошлого вспоминались одна за другой, и неспешно текущий разговор как-то вдруг свернул в совершенно неожиданное русло.

Началось все с невинной реплики Энди:

— Помнишь, как мы сидели чуть ли не за этим самым столиком и придумывали название для нашей конторы? Помнишь, ну?

— Конечно, помню. И дурацкое «Тэндекс Экспресс» именно тут и родилось.

— Чего это вдруг дурацкое?

— Шучу, Энди. Не заводись. Просто тогда оно мне казалось излишне… официальным, что ли. «Проныра» и полторы сотни кредов на двоих — а туда же, «Экспресс», тьма его.

— Ты никогда не понимал магию слова «имидж», Шустрый. Хорошо, что я тебя вовремя подобрал, а то так бы и пробавлялся частными перевозками без лицензии по сей день.

— Угу. Кто еще кого подобрал. Как сейчас помню, собирал с тротуара вот этими самыми руками, когда тебя отсюда выкинули за отказ оплатить выпивку.

— Мы просто не сошлись в цене. То пойло не могло стоить так дорого.

— В цене? Если мне не изменяет память, то кой у кого не было тогда при себе и полукреда.

— Про это и речь — мне должны были приплачивать. За риск. «Темный горлодер» — ничего себе названьице?

— А давай закажем?

— Запросто!

«Темный горлодер» еще раз полностью оправдал свое название, и пару минут Энди и Тимми лишь потрясенно молчали, уважительно пялясь на бутылку.

А потом Энди как прорвало:

— Слушай, а давай устроим себе отпуск? Махнем куда-нибудь? Вдвоем, как раньше, без этих, — он махнул головой в сторону соседнего столика, — рыл? На какой-нибудь яхте. Или нет, стой! На одном из наших стандартных транспортников! Выберем маршрут какой поинтересней — и вперед?

— М-м-м? — Голос неожиданно подвел Тимми и он закашлялся. — Ты чего это, Энди?

— А что? Чтобы никто и не знал, незаметно. У нас еще есть несколько трасс нелегализованных. Может, повезет — на патруль наткнемся?

— Энди, ты явно нарезался. Представь, какой скандал будет — не отмоемся!

— Не будет. Десять-двадцать тысяч заткнут рот кому угодно. И потом, я не узнаю тебя! Разве таможенные пилоты вообще могут тягаться с Тимми Шустрым? Неужели неохота поиграть в кошки-мышки, как в старые добрые времена?

По промелькнувшему в глазах Тимми огоньку Энди понял, что он на верном пути. Небольшая встряска — вот что пойдет им обоим на пользу.

Всего лишь через несколько минут они уже пили за грядущий отпуск.

Тимми как-то необычно ловко ввинтился в помещение и сразу же расплылся в неуместной улыбке.

— Хреново, да? — Кресло жалобно скрипнуло под его весом. Тимми успел по пути прихватить бутылку «Имперского дара» из бара в углу кабинета и тут же деловито наполнил два маленьких стаканчика.

— Ты б это, со своим главным псом поговорил бы? Мы ж все-таки партнеры, а он меня до сих пор как дешевку какую в коридоре держит. Некрасиво. — Тимми ухмыльнулся и тут же весело подмигнул.

Энди хмуро посмотрел на него. Тьма накрой этого паразита, вроде как и не пил вчера. Свеж и весел, словно после недельного отдыха.

— Стимуляторами балуешься? — грустно поинтересовался Энди.

— Чего вдруг, — пренебрежительно махнул стаканом Шустрый, умудрившись при этом не пролить не капли, — я по старинке. Как там про отраву-то?

— «Яд и лекарство скрыты под одной пробкой», — послушно процитировал Энди.

— Во-во, — Тимми поднял стакан, поглядел через него на Энди и залпом выпил, смачно выдохнув, — давай-ка вот, глотни, сразу полегчает.

Энди посмотрел на стоящий перед ним алкоголь и поморщился.

— Давай, давай, а то прямо не узнать. Вчера-то вон как хорохорился, а сегодня — смотреть тошно.

— Ну и не смотри. — Энди с подозрением понюхал содержимое стакана и отважно влил его в себя. Измученный организм тут же замутило. — Да что мы вчера пили-то такое?

Тимми хмыкнул.

— Весь список перечислять? Или только последнюю пару бутылок?

Энди прикрыл глаза и мысленно застонал. Тимми оценивающе посмотрел на него и подытожил:

— Ладно, давай-ка отдыхай. Я вечером заеду, тогда и поговорим уже толком.

Он задумчиво взвесил в руках бутылку, сунул ее куда-то внутрь своего необъятного пиджака и решительно встал.

— Да, вечерком, — повторил он, — а потом, может, еще и съездим куда, посидим. Ты как насчет «Разбитого крейсера»?

Он дождался положенного по ситуации невразумительно-отрицательного мычания и довольно усмехнулся.

Еще полстаканчика «Имперского дара», час в бассейне и обильный завтрак сделали свое дело, и Энди действительно на удивление быстро вернулся к жизни.

Бегло просмотрев текущие дела, он откинулся в своем кабинете на спинку кресла.

Что ж, надо признать, что идея с отпуском и в самом деле была неплоха.

«Тэндекс Экспресс» давно уже не нуждался в непосредственном присмотре, набрав скорость и уверенно двигаясь по рельсам в качестве стабильно развивающейся компании. Многочисленный штат управляющих и директоров хоть и съедал львиную долю доходов, но позволял не особо вникать в рутину повседневных дел.

Когда-то давно Энди так и представлял себе свое будущее — просторный кабинет, прибыльное дело, солидный счет в имперском банке, позволяющий если не все, то довольно многое. Тогда, в двадцать лет, это казалось сказкой, недостижимой мечтой, тем, ради чего только и стоит жить.

Как глупо. Наивно и глупо.

Цель, издалека такая ясная и притягательная, вблизи почему-то всегда превращается во что-то обыденное. И не достижение вовсе, а так, маленький рубеж на жизненном пути, остановившись на котором, отчетливо понимаешь всю его незначительность.

И поневоле задумываешься — а нужно ли вообще двигаться дальше?

Энди вздохнул. То, что становится привычным и доступным, не может вызвать ничего, кроме скуки. Против человеческой природы не попрешь.

Казалось бы, объявившиеся сколько там (он на минуту задумался — пять месяцев, шесть?), точно, объявившиеся полгода назад энерги как следует всколыхнули все человечество. И что? Всего полгода — и война с чужими, идущая где-то там, на рубежах, уже как будто потускнела, растаяла, а новости о победоносном шествии имперской армии вызывают лишь ощущение чего-то заезженного и затасканного. Словно поменялось лишь название врага, а все остальное так и замерло на своих привычных местах.

Энди понял, что мысли его опять потекли по проторенной дорожке, и встряхнулся. Отпуск. Вот на чем надо сосредоточиться.

Насчет возникшей вчера идеи о подмене собой экипажа одного из их курьеров — это, конечно, явный бред. Заманчиво, но бестолково — наверняка это будет лишь заурядный и скучный перелет, длящийся несколько суток.

Нет, нужно что-то запоминающееся. В меру рисковое и пусть хоть самую малость опасное.

— Энди, ты точно спятил.

— Чем ты недоволен?

— Да всем! Ты хоть сам-то понимаешь, что предлагаешь? Проникнуть на закрытую территорию вражеского государства с непонятной целью! Нас просто уничтожат! Причем либо тихо и аккуратно, либо, что более вероятно, валлийцы раздуют из этого нехилый скандал!

— Какие враги, Тимми? Следи за новостями, мы уже полгода как союзники!

— Это валлийцы-то союзники? После Бойни? Такой союзник всадит тебе в спину нож при первом удобном случае!

— Не кипятись. Мы им сейчас очень выгодны в качестве основного покупателя их техники. Из-за пешек вроде нас войны не начинаются.

— Вот! Тогда просто пристрелят — и концы в воду!

— Тьма тебя накрой, Тимми, да подумай ты хоть секунду! Я ж не предлагаю тебе рвануть в середину Валлии! Территория Империи, по союзному договору отошедшая Валлии, и сама Валлия — согласись, несколько разные вещи?

— Одинаковые, пока и там, и там присутствует военные формирования валлийцев.

— Чисто номинальные, Тимми. По моим данным, над интересующим нас местом — только орбитальная платформа и несколько устаревших сторожевиков.

— Интересующим нас местом? Меня это ни в коей мере не интересует! Любой из этих «устаревших сторожевиков» уничтожит гражданский транспортник с одного залпа, и я не вижу причин находиться в тот момент внутри него.

— Когда-то давно тебя это не останавливало. И патрули Империи тоже не были безоружны.

— Энди! Чтоб нарваться на огонь патрульных катеров, нужно очень сильно вывести из себя наших таможенников. А валлийцы — сумасшедшие, им только дай пострелять!

— Вспомни, как мы таскали из Рении запрещенную к ввозу синтетику. Почему-то тогда ты ничего не имел против проникновения на территорию другого государства.

— Не надо передергивать, Энди! Рения — сателлит Империи, это как в другой город съездить, ничего более. А валлийцы — это валлийцы. И вообще, мне кажется, ты слишком увлекся этой дурацкой идеей. Уже месяц как у тебя на уме только этот проклятый отпуск!

— Насколько я помню, ты был не против.

— Был. Пока это не стало отдавать чистым безумием.

— Почему ты не хочешь просто выслушать меня?

— Потому что я уже услышал все что нужно. И мой ответ — нет.

Тимми сердито откинулся в кресле и раздраженно потер небритый подбородок.

— Да что вообще с тобой творится, Энди? Ты забросил дела — я ничего не имею против, передохни. Но не кажется ли тебе, что все зашло слишком далеко? Последний месяц ты мечешься словно одержимый, и, поверь, это вызывает у меня определенное беспокойство.

— Со мной все нормально, Шустрый. Просто я люблю доводить начатое до конца, вот и все. Если ты — пас, то и тьма с тобой. Только не жалуйся потом на скуку и рутину. Фальшивенько звучать будет, знаешь ли. Фальшивенько и неубедительно.

— Полегче, Торгаш. Не перегибай палку.

— Какие уж тут перегибы, Шустрый. Правда, к сожалению, не всегда приятна.

Тимми нагнулся вперед и вгляделся в глаза Энди. Потом молча встал и направился к выходу, бросив по пути:

— Продолжим, когда отойдешь. А то как бы нам не наговорить друг другу лишнего, Торгаш.

Энди несколько минут пялился в закрывшиеся за Тимми двери и пробормотал еле слышно.

— Ну и вали! Сиди в своем болоте, пока не сдохнешь.

Но на сердце у него почему-то было угрюмо и муторно.

Он вздохнул и снова вызвал на экран предварительный анализ так долго разрабатываемого им проекта.

Ларга. Они еще несколько лет назад пытались с Тимми создать рабочую трассу на Изумрудный Рай, довольно известную планету-курорт этого захудалого королевства.

Ага, с Тимми. Энди раздраженно толкнул от себя клавиатуру терминала. Шустрый тогда уперся, потерял всякую осторожность и упорно не желал видеть всех негативных последствий.

Маленькие обрывки информации — кусочки мозаики, щедро разбросанные вокруг. Вот только почему-то не всякому дано собрать картину в целом.

А смысл был прост и понятен. Изумрудный Рай медленно, но верно переходил под тотальный контроль Овер-канцелярии, и ловить там «Тэндекс Экспрессу» было уж совсем нечего. Чтобы дойти до этого, не надо было быть семи пядей во лбу — всего лишь поменьше беспокоиться о своем животе.

Энди усмехнулся. Тимми тогда обозвал его перестраховщиком и долго доказывал выгодность этого маршрута, ослепленный предполагаемыми прибылями.

«Ты пойми, Энди, там же куча народу! Богатые, готовые избавиться от лишних кредов! А что для этого надо? Предложение, Энди! Бары, курорты, клубы — всем нужны расходники! Местные все равно не могут полностью насытить рынок, ты же сам считал — там импорта больше семидесяти процентов! Представляешь, полностью забрать под себя перевозку всего этого? Да пусть не полностью, пусть наполовину — все равно это немалые деньги!»

Угу, возить соломинки для коктейлей скучающим особистам. Сомнительное удовольствие. Энди давно понял, что овер-канцелярия всегда останется в выигрыше, как ни крути.

Да еще тогда его информант из числа бездельников-прихлебателей, толпой вьющихся вокруг королевы Ларги, передал тревожное сообщение. Ларгой заинтересовались научники, инициировав переговоры на вскрытие каких-то археологических памятников. И не нужно было уметь заглядывать в будущее, чтобы понять, что научники и оверы рано или поздно опять столкнутся лбами.

Может, он и перестраховщик, но от таких мест всегда лучше держаться подальше.

Энди задумался. Странно, но, наткнувшись недавно на этот успешно забытый проект, он исключительно от скуки решил проследить развитие ситуации.

А положение дел складывалось довольно занимательное.

Семь месяцев назад Ларга вышла из состава Империи и отошла под протекторат Валлии. Собственно, это как раз было самым понятным — Империя перед угрозой вторжения энергов просто перевела потенциального врага в союзники, купив его куском своей территории. Энди, читая это, усмехнулся — после уничтожения энергов Ларга наверняка тут же будет возвращена назад. И скорее всего силой, ибо Валлия давно как бельмо на глазу у имперских вояк. Тут Тимми, надо признать, прав на все сто процентов. На что вообще рассчитывают валлийцы? Разве что на ослабление Империи после войны с энергами? Насколько представлял себе Энди, шаткий мир после Бойни и так стоил Валлии слишком многого в отличие от Империи, которая вполне могла позволить себе такие потери.

Впрочем, грядущие проблемы недальновидных валлийцев занимали Энди постольку-постольку. Главное, зачем им вообще понадобилась Ларга?

После принятия протектората территория королевства немедленно была объявлена закрытой зоной. Что само по себе было довольно странно — если, конечно, не рассматривать ее как плацдарм для будущего вторжения. А Империя отреагировала на этот шаг довольно вяло, проще сказать, сделала вид, что вообще не заметила.

Ну да ладно, это еще можно было бы списать на нежелание Императора обострять отношения во время этого так называемого союза. Энерги, судя по всему, были полной неожиданностью для имперской разведки, и любые очаги напряженности вдали от основного фронта явно сглаживались любой ценой. Но именно в то же время Энди раскопал несколько незначительных упоминаний о постигшей Ларгу катастрофе, причем характер и масштаб ее были представлены довольно смутно.

Собственно, факты были таковы — после перехода к Валлии Ларга словно перестала существовать. Полная информационная пустота — каналы, связи, люди, все словно испарилось в один миг, не оставив и следа.

Насколько представлял себе Энди, такие «катастрофы» назывались довольно просто — боевые действия на поверхности. Вот только кто и с кем умудрился там схлестнуться?

Сама Ларга с Валлией или Империей? Бред. Два владельца, не поделившие спорную территорию? Что ж, это более реально, но последствия такой стычки определенно вышли бы за рамки текущих «союзных» отношений.

Явно существовала какая-то четвертая сила. Вот только кто? Энерги? Еще кто-то?

Плюс странный интерес научников из ресерч-канцелярии. Впрочем, тут у Энди было слишком мало данных, но эта деталь тоже добавляла красок в общую картину.

Что ж, если вдуматься, Тимми не так уж и неправ, обозвав его одержимым. Ларганианская загадка глубоко запала в сердце Энди, удачно попавшись на глаза после той знаменательной ночи в «Разбитом крейсере», и чем дальше, тем больше росла уверенность — вот оно. То самое, ради чего можно тряхнуть стариной и вспомнить беспечные дни молодости.

Жаль только, что Тимми сдулся. Впрочем, кто бы сомневался: выросшее брюхо давным-давно надежно привязало его к комфорту, и максимум, на что он был способен, — быстро сходящий на нет энтузиазм за стаканом крепкого пойла.

Можно, конечно, потратить несколько десятков тысяч кредов и организовать тайную экспедицию на какую-нибудь планету королевства. Чего проще — отправить один из транспортников «Тэндекс Экспресса», имитировав сбой навигационного оборудования. Валлийцы просто наверняка выдворили бы нарушителя, да и то если бы вообще засекли. Насчет полноценного наблюдения за всей территорией Энди крепко сомневался.

Зато в случае удачи он бы уже держал в руках отчет о положении дел на Ларге.

Экспедиция, отчет… Энди непроизвольно потер ладонью внезапно заболевший висок. Еще совсем недавно он ни о чем бы таком даже не задумался, посчитав нецелесообразной тратой времени и средств.

В голове опять всплыли резкие слова Тимми: «Да что вообще с тобой творится?»

Ничего особенного. Просто скука и желание вылезти, пусть ненадолго, из окружающей трясины повседневности.

По крайней мере это та прихоть, которую он вполне может себе позволить, чтобы потом вернуться к своей обычной жизни.

Маленькая прогулка, вот и все. Увлекательная и самую чуточку опасная.

Как раз то, что надо.

Комендант закрытой зоны 320 мастер-капитан Тариус Пиррий с раннего утра был не в духе.

Хотя, если подойти объективно, он был не в духе с того самого момента, когда его, боевого офицера, родная Алая Гильдия отправила в качестве комендатишки на эту проклятую Ларгу, всучив под командование груду металлолома.

Закрытая зона. Тариус раздраженно поморщился. Закрытая зона, да еще и на территории Империи. И главное, было бы что охранять.

Несколько почти полностью выжженных планет. Руины и пепел. Хорошо хоть расположены недалеко друг от друга, что значительно облегчает задачу патрулирования вверенной ему территории.

Иногда Тариус просто отказывался понимать Совет Гильдий. Получить такой плевок от имперцев и молча утереться — позор! Исключительный позор для Валлии, пусть со стороны все и выглядит более чем прилично.

Перед самой отправкой на Ларгу Тариус был ознакомлен с секретной информацией за подписью самого мастер-адмирала Деуса Баррия, Алого Советника, с описанием ситуации по зоне 320, подлежащей немедленному закрытию. Тогда еще мастер-капитан вскипел от ярости — Империя, судя по указанным в документах датам, уничтожила Ларгу аккурат после ее передачи Валлии!

Тем не менее приказ есть приказ. Мастер всегда прав — непреложный закон любой валлийской гильдии. Это правило позволило им выжить до сегодняшнего дня, сохранив независимость, и восстановить в рекордные сроки военно-промышленный комплекс, представлявший собой крайне плачевное зрелище после Бойни.

Не только восстановить, но и вывести за несколько лет на должный уровень. Тариус вздохнул — Валлия отчаянно нуждалась в ресурсах, и подпитка от новоприобретенного союзника, имперцев, стоила ей слишком дорого. Немалая часть вооружения тут же переправлялась обратно в Империю в качестве оплаты.

Заколдованный круг — создавать технику для потенциального врага, питаясь подачками с его же стола. Унизительно и противно.

Хорошо еще, что имперцы так и не научились толком ее использовать. Тариус презрительно хмыкнул — несмотря на хвалебные отчеты, идущие по официальным каналам, дела у Империи в войне с энергами обстояли совсем не радужно.

Что ж, похоже, любимая тактика имперских адмиралов — переломить противника многократно превосходящими силами, не особо считаясь с потерями, наконец-то дала сбой.

И поделом. Даже самое совершенное оружие в руках недоучек — всего лишь лишняя помеха для профессионала.

— Господин мастер-капитан! Патрульная группа 5, Ларга, 2-я четверть, докладывает о проникновении на охраняемую территорию.

Тариус отвлекся от невеселых мыслей и уставился на невозмутимое лицо своего заместителя мастер-лейтенанта Лениуса Тория.

Выскочка из столичных. Какой из него мастер, когда он даже не был ни в одном серьезном боестолкновении? Такими темпами Алая Академия скоро будет давать звание мастера прямо в родильной палате, вместе с именем.

— Господин мастер-капитан?

— Подробности, лейтенант? — Тариус намеренно пропустил приставку мастер. Впрочем, на лице Тория это никак не отразилось.

— Я переслал отчет на ваш терминал, господин мастер-капитан. Там все указано.

Тариус поморщился. Неужели сложно дать собственный быстрый обзор?

Он открыл полученный документ и задумался.

Класс корабля — шаттл. Судя по массе — мелкая гражданская яхта. Игнорируя автоматические предупреждения, готовится к посадке на Ларгу, бывшую столичную планету королевства. Предполагаемый район посадки — вторая четверть.

Тариус вызвал карту поверхности Ларги. Вторая четверть — пустая гористая местность, единственный объект, достойный внимания, — так называемая Белая Пирамида.

Белая Пирамида… Тариус задумчиво прищурился. Странный памятник местной архитектуры, здоровенное сооружение из светлого мрамора, в изобилии встречающегося в местных горных массивах.

Запрос по открытой базе Синей Гильдии. Объект 430-15, идентификатор — «Белая Пирамида», предполагаемое место захоронения одной из основательниц королевства, так называемой «Праматери Ларги». Археологической и культурной ценности для Валлии не представляет. Так, размер… координаты… анализ материала…

Ничего примечательного. Всего лишь здоровенная могила, да и то, судя по выводам умников из Синей Гильдии, — фальшивка, состряпанная в более позднее время.

М-да, ничего не скажешь, ларганианцы не скупятся на гробницы.

Точнее, не скупились. Тариус скрипнул зубами: нынче вся Ларга — один большой могильник стараниями имперских военных.

Что ж, Империи не откажешь в жестокой рациональности. Если уж приходится расставаться с чем-то — чего проще, сделай так, чтобы это перестало быть хоть сколько-нибудь полезным.

Кому нужно заброшенное кладбище?

Тем более закрытое и охраняемое?

Мастер-капитан Тариус Пиррий, в прошлом боевой офицер Алой Гильдии, а ныне кладбищенский сторож. Прошу любить и жаловать.

— Патрульная группа на связи, господин мастер-капитан. Ожидают вашего решения.

Тариус вздрогнул. Да что ж с ним творится сегодня! Дурацкие мысли. Дурацкие и совершенно ненужные.

Необходимо сосредоточиться.

Яхта. Скорее всего снова какой-нибудь придурок из числа имперских бездельников, могущих позволить себе собственный высокоскоростной транспортник. Чего тут думать — все как обычно.

Дождаться посадки, арестовать и выдворить с треском. Целиком и полностью согласно предписанию Алого Советника.

Тариус тяжело вздохнул. Будь его воля, нарушители бы сбивались еще на орбите. Несколько таких «инцидентов», и у имперцев бы живо исчезло какое-либо желание вообще соваться сюда.

«Готовится к посадке». Опять прошляпили орбиту и только благодаря планетарным патрулям засекли прорыв. Тариус не ожидал, что для охраны ларганианской закрытой зоны его Гильдия расщедрится на что-то сверхсовременное, но тот немногочисленный хлам, что подсунули ему под командование, был больше похож на издевательство.

Сколько таких незамеченных нарушителей побывало на Ларге за все время? Десятки? Сотни?

И сколько времени здесь ошивается этот конкретный шаттл?

Кладбище с дырявым забором, тщательно охраняемое сторожем с дубиной вместо лазерника.

— Господин мас…

— Все как обычно, лейтенант. Ждать, сядут — тащить сюда, — рыкнул Тариус и сам удивился неожиданной вспышке гнева. Лениус хоть и зануда, но он-то тут при чем? По крайней мере со своими обязанностями справляется, пусть и не слишком уверенно. Пообтесать в бою — может, и выйдет толк.

Нет, эта Ларга точно сведет его с ума. Всего несколько месяцев — а он уже бесится, словно дикий зверь в клетке, срывая зло на подчиненных.

Недопустимо и непрофессионально. Особенно для мастера.

Тариус встал и устало потянулся, мельком отметив отозвавшееся тупой болью колено. Сколько он уже не был в спортзале? Месяц, а то и больше?

Проклятие, да последнее время он вообще не выходит из своей каюты, полностью самоустранившись от окружающего мира. Тариус попробовал вспомнить, когда он видел своего сына Вартиуса. Вчера? Или прошло уже два дня?

Каждые сутки похожи друг на друга, словно двойники. Длинный ряд близнецов, издевательски-равнодушно проходящих мимо.

Тариус вернулся к терминалу и вызвал дежурного.

— Господин мастер-капитан?

— Где сейчас Вартиус?

— Не могу знать, господин мастер-капитан.

— Найдите мне его. Опять небось около стрелков отирается. Да, и подавайте обед уже, на нас двоих, сюда, ко мне в каюту.

— Слушаюсь, господин мастер-капитан.

Тариус отключился и снова задумался.

Может, зря он потащил сюда сына? Чего только не пришлось выдержать, чтобы оформить разрешение на пребывание несовершеннолетнего гражданского лица в закрытой зоне.

Когда Парма, жена Тариуса, сбежала с кадетом-научником, бросив и его, и сына, Вартиус словно замкнулся в себе, и только переезд на «Айрис», орбитальную платформу над Ларгой, немного встряхнул его.

Гулящая дрянь. Бросить мастера ради недоучки-подмастерья.

Тариус невольно нахмурился, как всегда бывало, когда он вспоминал про бывшую жену, но тут же силой заставил себя выкинуть дурные мысли из головы.

Что было, то прошло. Главное, что сын остался с ним.

Вартиусу скоро десять, но и сейчас видно, что мальчишка просто предназначен для Алой Гильдии. «Айрис» обшарена им вдоль и поперек, даже там, куда соваться вообще было строго-настрого запрещено.

Да, уж кому-кому, а Вартиусу здесь раздолье. Прошлое забыто, и существует лишь настоящее, то, что окружает именно здесь и сейчас. Если бы все проблемы в жизни решались так же незамысловато, как в детстве.

Нет, что сделано, то сделано. Перелет сына на Ларгу и так встал ему в кругленькую сумму, довольно ощутимо ударив по изрядно отощавшему после развода карману. Провоз через имперские территории пришлось доверить частной компании, причем одной из самых недорогих, и все время ожидания слилось для Тариуса в одни невыносимо долгие сутки.

Он вспомнил количество валов, затребованных имперскими перевозчиками, и снова поморщился. «Пункт назначения расположен вне зоны прохождения наших основных трасс, но за отдельную плату…»

Грабеж. Чистой воды грабеж.

Как там называлась эта шарашка? «Тэддекс Экспресс»? «Тэндекс экспресс»?

Впрочем, уже не важно. Вартиус здесь, рядом с ним, и гори они теперь огнем, проклятые имперские торгаши.

Терминал опять запищал, сигнализируя о входящем вызове. Снова Торий.

— Слушаю, мастер-лейтенант.

— Небольшая… проблема, господин мастер-капитан. Шаттл-нарушитель взорвался при посадке.

— Взорвался?

— Так точно, господин мастер-капитан. Патрульная группа вела его до самого конца. Шаттл выполнял стандартную процедуру посадки. Явно автоматическую, что, впрочем, неудивительно — рельеф очень сложный. В момент соприкосновения с поверхностью зафиксирован внутренний взрыв, в результате которого объект практически полностью уничтожен.

— Выжившие?

— По наблюдениям патруля, отстрел капсул жизнеобеспечения произведен не был. Да и, как известно, при посадке шансов на срабатывание систем спасения почти нет.

— Связь с ними установили?

— Нет, до последнего момента шаттл сохранял молчание, на автоматические вызовы и вызовы патрульной группы реакции не было. Похоже, был все-таки неисправен.

Тариус помолчал, обдумывая услышанное. Вот и еще несколько имперских умников нашли свой закономерный конец.

Жаль, что все так быстро закончилось, сегодняшний эпизод принес хоть какое-то разнообразие.

Впрочем, оно и к лучшему. Возиться с передачей заплутавших туристов — последнее дело. А так — вполне можно сделать вид, что ничего и не происходило.

— Пятой патрульной группе — благодарность за бдительность и оперативность. Пусть продолжают патрулирование. Тот орбитальный сектор, откуда начали преследовать нарушителя, проверить с удвоенным тщанием. Маловероятно, но вдруг у них была компания.

— Что делать с местом крушения, господин мастер-капитан?

— Какого крушения, мастер-лейтенант?

Лицо Лениуса на экране терминала посетила тень едва заметной улыбки.

— Вас понял, господин мастер-капитан.

Канал связи с Торием потух.

Тариус удовлетворенно кивнул сам себе. Определенно, из Лениуса выйдет толк.

В конце концов, звание мастера все-таки к чему-то да обязывает.

«Шустрый» взорвался красиво — шумно и дымно, точь-в-точь как в каком-нибудь имперском боевике. Плато, выбранное для посадки, на секунду словно проявилось в мельчайших подробностях, заставив окружающие его горы потускнеть и как бы отдалиться.

Энди, прижавшись к выдающейся скале на возвышении неподалеку, даже на пару секунд задержал дыхание. Воображение тут же очень живо нарисовало ему картину того, что было бы, останься он внутри, с Филом.

Фил… Как там его полное имя?

Перед глазами возникло открытое и почти всегда непонятно чему улыбающееся лицо пилота, хорошо знакомое после нескольких суток совместного полета.

Тьма накрой валлийских вояк! Теперь придется несколько лет содержать семью этого парня, что влетит не в один десяток тысяч кредов.

Энди посмотрел на свои руки и отрешенно заметил, что они мелко дрожат.

Почему звено патрульных катеров расстреляло беззащитный «Шустрый»? Да еще при посадке, чтобы уж точно не оставить людям внутри ни малейшего шанса на спасение?

Тройка патрульных катеров слаженно развернулась над местом несостоявшегося приземления, неподвижно зависнув на несколько секунд, и ушла в противоположную сторону от Энди.

Как будто расстрел гражданских кораблей Империи — зауряднейшее событие, случающееся здесь сплошь и рядом.

В ногах неожиданно возникла неприятная слабость, и Энди сполз на землю, покрытую мелкими камешками.

Нужно срочно добраться до геобота, оставленного в расселине неподалеку. Замаскировать, спрятать, чтобы патруль валлийцев не засек его сверху. Хорошо еще, что у него хватило ума не вылезать сразу на открытую местность, заслышав звук спускающихся катеров.

Мысли роились в голове, словно чужие.

Спрятать, да. И самому забиться в какую-нибудь щель, поглубже. Переждать, успокоиться.

Энди, поняв, что близок к истерике, приказал себе немедленно расслабиться, стараясь дышать глубже и размеренней. В конце концов, он пока еще жив.

Пока еще. В голове опять некстати промелькнула улыбка Фила, тут же сменившись на распухший дымным огненным шаром «Шустрый».

Может быть, Фил все-таки как-то напортачил, спровоцировав валлийцев? Да нет, исключено, он же не самоубийца. Энди дал ему вполне ясные указания — если скрывающийся на орбите шаттл все-таки обнаружат, имитировать неисправность и как можно медленнее идти на посадку.

Впрочем, вероятность такого развития событий была довольно мала.

Именно Фил был одним из пилотов, осуществлявших доставку на Ларгу валлийского пацана, сына коменданта этой самой закрытой зоны. Жадный Тимми тогда содрал втридорога за этот заказ, но дело того стоило. У их транспортника, везшего ребенка, что-то случилось со связью, и корабль проболтался почти двое суток на орбите, пока на него случайно не наткнулись патрули валлийцев.

Так что выбор партнера для своего маленького путешествия был для Энди вполне очевиден.

По его прогнозам, в течение суток «Шустрый» вообще мог остаться незамеченным. А больше Энди здесь оставаться и не собирался. Быстрый осмотр, может быть, пара записей для последующего анализа — и домой.

Информация — самый ценный товар, жаль, что до Тимми это так и не дошло за годы их партнерства.

Даже если «Шустрый» засекут — что ж, Фил знает, что нужно делать. Никто не будет сбивать без предупреждения поврежденный гражданский шаттл.

Энди почувствовал, как тяжело стучит в висках.

Никто, кроме сумасшедших валлийцев.

Почему он сидит и не двигается?

Энди неожиданно усмехнулся. Идиотская идея не сажать шаттл, а быстренько осмотреться на поверхности планеты, используя юркий и маневренный геобот, спасла ему жизнь. Хотя у них было вполне достаточно энергии на как минимум три посадки.

Фил еще неодобрительно покачал головой, но не стал ничего говорить. Видно, понял по горящим глазам босса, что спорить бесполезно и тот в любом случае все сделает по-своему.

Энди усилием воли согнал перекосившую лицо неуместную ухмылку и все-таки умудрился встать.

Геобот. Главное сейчас — спасти единственное средство передвижения, оставшееся у него. Энергии его батарей хватит надолго, по крайней мере на неделю наверняка.

А за неделю Энди точно что-нибудь придумает.

* * *

— Я хотел серьезно поговорить с тобой, сын. По поводу будущего.

Вартиус опустил глаза в тарелку, сразу потеряв аппетит. Время от времени отца пробивало на нравоучительные нотации, нудные разговоры о прошлом и будущем, которые сводились обычно к одному и тому же — «стать мастером».

Вартиус уже давно понял, что спасение от этого только одно — сидеть и поддакивать, во всем соглашаясь с отцом. В конце концов, несколько минут — не так уж и много по сравнению с целым днем, в течение которого он полностью предоставлен самому себе.

— Мне докладывали, что ты опять болтался около арсенала. Это так?

В глазах отца не было видно особого недовольства, и поэтому Вартиус поспешно выдохнул:

— Да, папа.

— А ты помнишь, что это одно из тех мест, где я запретил тебе появляться?

— Помню.

— И?

— Но там интересно, папа. И Габиус обещал показать мне, как транс… транспра… перевозятся ракеты… — Тут Вартиус осекся и замолчал.

— Габиус? Кто это?

— Старший оружейник.

— Старший кадет-оружейник? — Отец выделил приставку «кадет» и выдержал паузу, чтобы сыну стало понятно его неудовлетворение услышанным. — Вартиус, ты помнишь наш разговор про дисциплину?

— Помню, папа.

— Что-то я сильно сомневаюсь. Послушание и дисциплина — вот та основа, на которой стоит наша Алая Гильдия. Да что там Гильдия — вся Валлия. Ты ведь хочешь попасть в Алую Гильдию?

— Конечно, хочу, папа.

— Зачем?

Вартиус вскинул глаза на отца. «Зачем» — это что-то новенькое.

— Ну… Чтобы стать мастером. Мастер-капитаном!

— Вот как, — отец задумчиво посмотрел на него и повторил, — вот как? Ну тогда я вынужден огорчить вас, молодой человек. Мастером вам не стать никогда.

Вартиус тоскливо отложил вилку. Нотации — это одно, но когда отец вот так переходил на «вы»… Тут несколькими минутами не обойтись.

— Мастер, молодой человек, это, в первую очередь, — ответственность. Ты принимаешь решения за других, на тебя надеются все остальные — вот главное, что ты должен уяснить для себя раз и навсегда. Твои действия могут многое изменить в жизни простых людей, и пора бы уже учиться более осознанно относиться к окружающей тебя действительности. Ты понял, Вартиус?

— Конечно, понял, пап, — по привычке согласился Вартиус, не особо вдумываясь в слова.

Ответственность, дисциплина — все это он слышал уже тысячу раз. Скорей бы отец закончил со своими нравоучениями, а то погрузка начнется без него.

Габиус, хоть и жалуется все время на скуку, определенно счастливчик. Он целыми днями возится в хозяйственном отсеке около арсенала и может смотреть на длинные хищные силуэты спящих ракет сколько угодно.

И даже в любой момент прикоснуться рукой к их необъятному шершавому боку.

— Ты вообще меня слушаешь?

Вартиус вздрогнул и поспешно кивнул, пряча глаза от пронзительного взгляда отца.

— Тогда повтори, что я сейчас сказал.

— Всегда нужно отвечать за свои действия и поступки.

— Хорошо. Еще?

— Ну… — тут Вартиус замялся, пытаясь припомнить последнюю фразу, — ответственность… осознанность…

Слова почему-то никак не желали выстраиваться в стройную цепочку, словно испугавшись строго сжатых отцовских губ.

— Ты слишком много витаешь в облаках, Вартиус. Рассеянность и безответственность — вот твои враги. Скажи спасибо своей матери, это целиком ее влияние. Но мы это исправим, сын. Обязательно исправим.

Вартиус напрягся. Разговор перешел на маму, и это могло закончиться не очень хорошо. Отец так и не простил ее, бросившую семью ради недоучившегося научника из Синей Гильдии.

Впрочем, Вартиус хорошо знал, как все можно легко поправить.

— Мне просто нравится смотреть на ракеты, пап. На оружие.

— Я знаю, сын. Ты предназначен для Алой Гильдии. Моя кровь, не этой потаскушки Пармы. — Тут отец опять замолчал и потом выдал нечто совершенно неожиданное: — А знаешь, вот что. Я возьму тебя на следующие учения.

Вартиус застыл, боясь поверить в услышанное.

— Точно. А то мои бойцы что-то засиделись без дела, пора и поразмяться немного, тем более у нас такой полигон неплохой под ногами кружится! Что скажешь, Вартиус?

— Правда?

— Конечно, правда. Мастер никогда не обещает того, что не собирается выполнять.

— А когда? — Дрожащий голос Вартиуса выдавал его с головой, и отец усмехнулся.

— А чего нам время терять? На завтра и назначим. Так что готовься.

— Спасибо, папка! — Вартиус сорвался с места, разом забыв про неоконченный обед, и затараторил: — Обещаю, что буду вести себя как надо. Вот увидишь! И к арсеналу больше ни ногой!

— Нет, Вартиус, — тут голос отца заметно похолодел, — сейчас ты как раз пойдешь прямиком к этому… как там его зовут, твоего друга-оружейника?

— Габиус, пап.

— Вот именно, пойдешь и передашь ему, что он сегодня успешно заработал пять нарядов вне очереди, о чем должен доложить своему командиру. И обязательно упомянешь причину. Понял?

— Какую причину?

— Себя. Так и скажешь, глядя ему в глаза: «За то, что я забыл данное мной обещание и подвел тебя, Габиус». Может, хоть так до тебя что-нибудь дойдет.

Звук второго взрыва донесся издалека, заставив осторожно спускающегося Энди застыть и снова вжаться в поверхность склона.

Как раз оттуда, где он оставил геобот.

Мысли, которые с таким трудом улеглись было в голове, снова понеслись в бешеном танце. Сердце тут же тревожно забилось, тяжело отдаваясь в ушах с каждым ударом.

Валлийцы все-таки как-то выследили его.

Судя по отсутствию в небе каких-либо кораблей — это десантная группа, высаженная ранее. Зря он тешил себя иллюзиями — наверняка геобот был отслежен прямо от шаттла, а это значило, что они с Филом с самого начала были под наблюдением.

Вляпался. «По самую макушку», как не преминул бы добавить Тимми, питавший нездоровую тягу ко всякого рода бестолковым поговоркам.

Десант означал только одно — его ищут. Ищут люди, у которых есть вполне конкретная и четкая цель. И есть оружие, с помощью которого эта самая цель должна быть ликвидирована.

А он болтается на склоне горы, одетый в хорошо заметный оранжевый комбинезон, словно гигантская бабочка-император. Энди как-то видел таких, давным-давно, еще в детстве, когда приятель показывал ему свою коллекцию.

Не хватает только длинной иглы в спину, чтобы стать экспонатом для невидимого энтомолога.

Энди сморгнул пот, отчаянно заливавший глаза. Воображение тут же услужливо нарисовало, как по скале рядом ползут точки лазерных прицелов штурмовых армейских винтовок.

Холодок, зародившийся в районе позвоночника, быстро расползся по всей спине. Не утерпев, Энди, как мог, вывернул голову, пытаясь бросить взгляд назад, туда, откуда эхо принесло отзвук взрыва уничтоженного геобота.

Скалы. Все те же чужеродные склоны, угрюмо всматривающиеся прямо в него.

На ум некстати пришло воспоминание о том возбуждении, когда он, бросив геобот, спешно поднимался наверх, заслышав гул конвоирующих «Шустрый» катеров. Возбуждение, смешанное с небольшой ноткой радости от того, что они с Филом все-таки попались. Привкус какой-то опасности, словно сам мир вокруг него стал четче и насыщенней, наделяя все тело силой и словно подталкивая вверх.

Дурак.

Энди тяжело задышал, пытаясь справиться с захлестывающей его паникой.

Трижды дурак. Да на кой ему вообще сдалась эта Ларга, тьма ее накрой вместе с тронувшимися валлийскими вояками?

Прав был Тимми, тысячу раз прав. Это все проклятая упертость Энди.

Кровь отчаянно стучала в голову, и мир вокруг словно становился темнее и темнее с каждым толчком.

Да что ж с ним творится! Энди стиснул зубы и попытался успокоиться. Тут высота — всего ничего, да и склон не отвесный. Путь наверх не вызвал никаких затруднений, значит, и спуститься будет нетрудно.

Хотя поднимался он вроде бы с другой стороны, чуть левее. Или все-таки здесь?

Не важно. В конце концов, он же не разжиревший Тимми, и его тело благодаря практически ежедневным тренировкам все еще в форме. Пусть и не в такой превосходной, как в молодости, но все же…

Надо лишь взять себя в руки.

Правую ногу неожиданно свело судорогой, и он непроизвольно замычал от боли, пытаясь сохранить равновесие. Руки в тонких перчатках тщетно заскользили по поверхности камня в поисках какой-нибудь выемки, трещины — чего угодно, только бы удержаться, выиграть пару мгновений.

Небольшой уступ под левой ногой услужливо принял на себя весь его вес, и Энди облегченно перевел дух. Сейчас другую ногу отпустит, и он, не торопясь и не паникуя, спустится вниз.

Энди скосил глаза. Высота-то — несколько метров, можно просто аккуратно съехать на животе вон в ту расселину. Он немного отвернул голову назад, чтобы лучше осмотреть подножие склона.

Хотя нет, лучше, наверное, все-таки вернуться и попробовать спуститься левее, где склон более пологий. Точно, так будет гораздо проще.

Внезапно уступчик, на котором он балансировал, не выдержал и предательски подался. Энди тщетно попытался удержаться на руках, распластавшись на поверхности, но зацепился ногой и подвернул ступню. В глазах потемнело от боли, и в результате он мешком почти рухнул вниз, увлекая за собой струйки крошащихся камешков.

Приземление вышло жестким и практически выбило из Энди дух. Упал он на бок, больно приложившись левой стороной тела об одиноко торчащий камень, и тут же перекатился на спину, судорожно пытаясь вдохнуть.

На пару секунд он даже впал в какой-то ступор, тупо пялясь вверх и даже не пробуя пошевелиться.

Замечательно. Если кто в округе еще и не был в курсе его местонахождения, то невольный вскрик, вырвавшийся у него и бьющийся эхом в каменных лабиринтах, выдал Энди с головой.

Нога. Что с ногой?

Энди тревожно прислушался к собственным ощущениям.

Вроде все в норме.

Он лежал на спине, неудобно подмяв под себя левую руку, затылком ощущая тревожную прохладу камня.

Главное, не спешить. Помнится, где-то он читал, что в первые мгновения человек не чувствует боли и способен резкими движениями причинить себе еще больший вред.

Энди осторожно поднял голову, совсем чуть-чуть, только чтобы увидеть ноги. Комбинезон из тонкой, но достаточно прочной ткани выдержал, хотя и изрядно потерся на коленях при падении. Энди попробовал пошевелить обеими ногами и с облегчением увидел, как его ступни в тяжелых ботинках пару раз коснулись носками друг друга.

По крайней мере со спиной порядок.

Он аккуратно, помогая себе правой рукой, подтянул тело и сел, освободив другую руку.

И сразу же уставился на окровавленную перчатку с торчащей под неестественным углом ладонью, чувствуя, как противно заныло где-то в паху. Оранжевый материал был порван практически до локтя, открывая небольшую, но обильно кровоточащую царапину.

Вывих. Или, того хуже, перелом. Энди отрешенно поднял левую руку почти на уровень глаз и другой зачем-то осторожно дотронулся до вывернутой ладони, стараясь не задеть открытую рану.

И тут же пришла боль. Родившись в районе кисти, она словно вспышкой прошила всю его руку до самого плеча, ярко отозвавшись где-то в мозгу.

Энди взвыл вполголоса, в изнеможении привалившись к склону рядом. На лице мгновенно выступил холодный пот.

Обезболивающее. Инъектор. Аптечка.

Образы возникали в голове, сменяя друг друга. Небольшая коробочка с двумя толстыми красными линиями, лежащая рядом с портативной ракетницей в маленьком отделении слева.

Слева от панели коммуникатора.

В уничтоженном валлийскими десантниками геоботе.

Вечер пришел неожиданно, разом заставив окружающие предметы словно размыться и потерять свою четкость. Энди попытался было сопоставить ларганианские сутки с привычным ему общеимперским временем, но быстро запутался и сдался.

Забившись в какой-то небольшой грот, с трудом вместивший его, он сидел и невесело анализировал ситуацию.

После падения со скалы (хотя с какой там скалы — Энди невесело скривил губы, — так, небольшая горка, а поди ж ты, умудрился) он весь остаток дня уходил подальше от того места, где был оставлен геобот, в меру возможностей путая следы.

Странно, что валлийцы не послали патрульные планетарные катера. Сверху, несмотря на рельеф, найти его не составило бы никакого труда.

Впрочем, если вдуматься, ничего странного. Может быть, и не было никаких преследователей — валлийцы надежно привязали его к поверхности, уничтожив все средства передвижения, поэтому то, когда он сдохнет, — всего лишь вопрос времени.

Тем более с таким переломом. Энди скосил глаза на руку, которую он с трудом пристроил на импровизированную перевязь из остатка рукава комбинезона.

Кисть все-таки была сломана, так как даже визуально на верхней ее части можно было обнаружить вздутие от смещенной кости.

Точнее, это вздутие было заметно тогда, когда он, скрипя зубами от боли, накладывал на рану повязку из все того же обрывка ткани. Не имея резака, пришлось изрядно повозиться, чтобы с помощью острого осколка камня откромсать нужную часть прочного рукава. Нынче же вся ладонь сильно распухла, приобретя угрожающе красноватый оттенок.

Пить хотелось просто невыносимо. Вот только и вода, и еда, да и вообще все его снаряжение осталось в геоботе.

Не было даже тривиальной зажигалки, хотя ничего подходящего для костра Энди за время своего пути и не заметил. Ларганианская флора в этой части планеты ограничивалась какими-то приземистыми синеватыми растениями с тонкими побегами, заполнявшими любой некаменистый участок. Чтобы унять жажду, в дороге он даже пытался жевать с трудом отломанный стебель, но тут же выплюнул его, обжегши язык невыносимой горечью.

«По самую макушку». Энди понял, что только что нечаянно повторил слова Тимми вслух.

Тогда, в его личном ангаре, перед самым взлетом Тимми еще спросил его:

— Не передумаешь?

Энди лишь нетерпеливо мотнул головой, мыслями уже находясь на «Шустром».

Забавно, но, кажется, Тимми волновался гораздо больше него, даже пригнав за несколько дней до отправления свою собственную команду техников для дополнительного тестирования шаттла.

«Шустрый». Энди невольно скривился в усмешке, вспомнив странное выражение лица Тимми, когда тот услышал это название.

Надо было все-таки прислушаться к его предостережениям. Но природное упрямство опять сыграло злую шутку — чем больше Тимми переубеждал его, тем притягательнее становилась Ларга.

Энди только сейчас до конца осознал все произошедшее.

Ни припасов. Ни связи. Он один тьма знает где, в каких-то горах, в которых, судя по изученной им еще на шаттле карте Ларги, и в былые-то дни было, прямо скажем, далеко не многолюдно. Лишь какой-то мавзолей, местный археологический памятник — и все. Ни городов, ни коммуникаций рядом.

И это даже не принимая в расчет охотящихся за ним валлийских псов.

Вместе с темнотой незаметно подобралось отчаяние.

Какой смысл в том, что он сумел ускользнуть от валлийцев? Смерть от выстрела из лазерника, что ни говори, гораздо предпочтительнее медленной агонии. Постепенное голодное угасание или пожирающее тело изнутри заражение крови — неплохой выбор.

Энди поразился тому, как спокойно у него в голове промелькнуло слово «смерть». Казалось бы, еще вчера, да что там вчера, еще несколько часов назад он был полон сил и энергии, а теперь сидит в темноте, скорчившись в тщетной попытке уберечься от постепенно подбирающегося ночного холода.

Казалось, болело все. Ныл ушибленный бок, тянула подвернутая ступня, и только боль в руке, как это ни странно, словно притупилась, лишь неприятно пульсируя горячими наплывами.

Надо встряхнуться. Тимми знает, где он, и через некоторое время, не получив сообщения с «Шустрого», забьет тревогу. По крайней мере Энди очень рассчитывал на такой вариант развития событий — это значит, что у него еще есть шансы.

Правда, каким образом можно найти человека на огромной планете, да еще каждую минуту рискуя нарваться на флоты валлийцев? И непонятно еще, что творится на обжитой части Ларги?

Следовательно, нужно каким-то образом добраться до средств связи. Не важно, что произошло на планете, — хоть один коммуникатор должен был сохраниться.

Пирамида. Посещаемый археологический памятник ларганианцев. Там же наверняка была какая-то охрана, парковка, персонал обслуживания, наконец.

А где люди — там и связь. Опять же маловероятно, что этот пустынный гористый сектор был как-то затронут боями, если все-таки брать за основу предположение о боевых действиях на Ларге.

По крайней мере за то недолгое время, что Энди находился в геоботе, осматривая окрестности, он ничего из ряда вон выходящего не заметил.

Энди прикрыл глаза, пытаясь восстановить картинку рельефа, виденную на экране.

Здоровенное белое сооружение. Вроде бы оно находилось совсем неподалеку от того места, где пытался сесть «Шустрый». И если Энди ничего не напутал, то весь остаток дня он пробирался именно в нужном направлении.

Жаль, что сейчас уже стемнело.

Энди почувствовал нездоровое оживление.

Если все именно так, то это — маленький шанс. Утром нужно обязательно подняться повыше и постараться сориентироваться на местности.

Повыше. Энди тут же припомнил свой сегодняшний неудачный спуск, и боль в руке в очередной раз послушно напомнила о себе.

Ничего. Его сегодняшние плутания по горам — не более чем паническое бегство, завтра все будет иначе. Только бы хватило сил.

Он закашлялся, и этот натужный кашель остро царапнул его пересохшее горло.

Аптечка и вода. Две первоочередные вещи, необходимые ему на данный момент для выживания.

И работающий коммуникатор. Пусть даже локальный — но это та штука, без которой его трепыхания на Ларге не имеют никакого смысла.

Если повезет, завтра он найдет и то, и другое.

Ночь была ужасной.

Время тянулось вязко, медленно, и Энди стал сомневаться, что утро вообще когда-нибудь наступит.

Все тело сотрясала мелкая дрожь от пробирающего до самых внутренностей холода, и казалось, что ледяные камни вытягивают из него тепло даже через тонкую подстилку из жестких синеватых растений, надерганных им в округе.

Расслабиться и хоть немного отдохнуть.

Он твердил это сам себе почти что вслух, еле заметно шевеля замерзшими губами, но организм, столь привыкший к теплу и комфорту, оставался глух к разумным доводам.

А когда Энди все-таки с трудом проваливался в какой-то рваный, поверхностный сон, ему навязчиво снилось одно и то же.

Залитая ярким светом белая пирамида.

И еще почему-то хмурый Фил, озабоченно качающий головой и где-то потерявший свою вечную улыбку.

* * *

Тариус удовлетворенно откинулся в кресле. Все-таки в положении коменданта закрытой зоны есть и свои плюсы. К примеру, ему совершенно не надо согласовывать с Алой Гильдией эти маленькие учения.

Нет, без сомнения, он обязательно поставит в известность командование. Но «поставить в известность» и «просить о проведении» — немного разные вещи, не так ли?

Пусть учения. Пусть противник с приставкой «вымышленный». Да пусть даже нельзя провести полноценные стрельбы — боезапас «Айрис» все-таки следует беречь вдали от основных путей снабжения.

Пусть так. Но все равно — им давно требовалась встряска. Как раз такая, внезапная и неожиданная, без скучной и тягомотной подготовки за несколько недель, когда весь запал к концу теряется безвозвратно.

«Айрис» с самого утра оживилась, словно очнувшись от какого-то сонного оцепенения, царившего на орбитальной платформе последние месяцы. Может быть, посторонний человек ничего бы и не заметил, но Тариус всегда остро чувствовал такие перемены. Маленькие, почти невидимые изменения, какой-то оттенок возбуждения, проскальзывающий в словах и жестах людей, — все это вполне недвусмысленно говорило о том, что проснувшаяся «Айрис» готова продемонстрировать Ларге свой грозный характер.

Вводную он набросал еще вчера вечером.

Уничтожение с орбиты укрепрайона противника под прикрытием сторожевых кораблей. В целях экономии боезапаса — точечными ударами, непосредственно по заданным заранее точкам. Участок для проведения учений Тариус, не особо раздумывая и находясь под влиянием вчерашнего инцидента, выбрал тот самый, где разбился при посадке имперский шаттл.

Идеальное место — пустынные горы. Предположим, хорошо скрытая военная база. Или подземные лаборатории.

В реальности проще всего, конечно, было бы перепахать весь предполагаемый сектор массированными ракетными залпами прямо с орбиты, не особо утруждая себя выявлением скрытых объектов.

Тариус поморщился. Излюбленная тактика имперцев — дорого, но эффективно.

Что ж, он не может здесь себе этого позволить. Да и ни к чему.

Пилоты-планетарники совсем засиделись на орбите, и им давно пора размяться как следует.

На десерт Тариус, чтобы не отходить от легенды, припас патрулирование планетарными катерами подвергшейся удару участок поверхности планеты в поисках рассеявшихся сил противника с последующим их уничтожением. Проще говоря, зачистку выживших.

Вартиус проснулся еще раньше утренней смены и в нетерпении мялся около каюты отца, очевидно, переживая, как бы тот не забыл данное вчера обещание.

Тариус усмехнулся. Пускай помучается немного, это только пойдет ему на пользу. Терпение и выдержка — совсем не лишние качества для будущего члена их Гильдии. Когда-нибудь Вартиус еще скажет ему спасибо за все те уроки, что он получит здесь, на «Айрис».

Надо спросить, передал ли сын сообщение этому своему… хм… приятелю. Тариус нахмурился — имя опять вылетело у него из головы.

Нехороший признак. Когда-то он помнил всю команду тяжелого крейсера «Варраксис», на котором прошел через Бойню, помнил поименно, вплоть до самого неопытного кадета. Хотя «неопытного» — не совсем верное слово, таких там попросту не осталось после почитай что двух лет непрерывных боев. «Варраксис» был демонтирован лишь в самом конце, получив слишком тяжелые повреждения в одном из последних, особенно жестоких столкновений.

Тариус вздохнул и резко поднялся. Пожалуй, хватит рассиживаться, сегодня вовсе не тот день, чтобы предаваться воспоминаниям.

Пора начинать. Мастер-лейтенант Лениус Торий уже наверняка ждет его в командном центре.

* * *

Утро выдалось хмурым и пасмурным, словно сама Ларга ополчилась на Энди.

За ночь тело затекло настолько, что каждое движение давалось с огромным трудом. Пару минут Энди лишь вяло разгонял кровь, пытаясь заставить себя шевелиться хоть чуточку порезвее.

Глупец. За вчерашний день, пока еще оставались силы, вместо бессмысленной игры в прятки можно было пройти немалое расстояние. С чего он вообще взял, что валлийцы будут гоняться за ним по этим тьмой забытым скалам?

Он хмуро оглядел опухшую руку. Два-три дня без врачебной помощи — и про Энди по прозвищу Торгаш, совладельца «Тэндекс Экспресс», можно будет забыть.

Что за дурацкие мысли! Он встряхнулся и приказал сам себе немедленно выкинуть их из головы. На сегодняшний день его цель — добраться до ларганианской пирамиды или хотя бы подойти к ней как можно ближе.

И постараться не свернуть себе что-нибудь поважнее руки в этих идиотских горах.

Энди аккуратно поправил повязку, решив не развязывать и не осматривать рану. Помочь все равно ничем нельзя, так какой смысл сдирать намертво присохшую за ночь ткань.

В самом крайнем случае кисть — дело наживное, были бы деньги на биомеханику.

Энди решительно двинулся вверх, прижимая к телу левую руку и помогая себе правой. Сейчас самое главное — взобраться туда, откуда можно будет окинуть взглядом окрестности. И найти эту проклятую белую пирамиду, что так упорно преследовала его всю ночь.

Идти было гораздо тяжелее, чем вчера, хотя Энди старался выбирать самый пологий путь. Сказывались усталость после насыщенного дня, бессонная ночь и терзавший до утра холод.

И, конечно же, жажда.

Перед глазами настойчиво маячил стакан, доверху налитый водой, — запотевший, со скользящими по бокам мелкими капельками. Хотя нет, пускай бы это лучше был несладкий, чуть-чуть остывший чай — в синей чашке, с которой он часто засиживался в своем кабинете у терминала.

Энди мотнул головой, отгоняя ненужные мысли.

Лучше думать о чем-нибудь более… нейтральном.

Интересно, чем сейчас занят Тимми? К сожалению, Фил вчера выходил на связь, и сегодняшнее молчание не заставит Шустрого забеспокоиться. Пройдет как минимум пара суток, пока Тимми раскачается на какие-либо действия.

Плюс день на организацию спасательной экспедиции. Плюс трое общеимперских суток на пролет. Итого — не меньше шести-семи дней.

Ему придется продержаться здесь целую неделю. Энди чуть не застонал, вспомнив сегодняшнюю кошмарную ночь. После первых суток, проведенных на Ларге, неделя, обычно пролетавшая практически незаметно для него, представлялась каким-то невообразимо длинным отрезком времени.

Самую малость не дотягивая до статуса вечности.

На почти пересохшее озерцо он наткнулся совершенно случайно, обходя очередную нависающую над головой громаду скалы. Небольшой водоем, больше смахивающий на зажатую среди камней лужу, — но на данный момент для Энди он был одной из самых прекрасных вещей на свете.

Рухнув на колени, он правой рукой лихорадочно черпал тут же взбаламутившуюся воду и, захлебываясь от жадности, пил ее крупными глотками. Мысль о том, что она может быть заражена, мелькнула лишь на мгновение, тут же уступив место какой-то отчаянной бесшабашности.

Будь что будет. Сопротивляться искушению было выше его сил.

Энди, не вставая с колен, отвалился в сторону, мокрой рукой проведя по лицу и чувствуя, как это простое действие чудесным образом освежает его мысли. Пожалуй, он все-таки переусердствовал — в животе словно образовался тяжелый камень, и подняться не было решительно никакой возможности.

Что ж, несколько минут отдыха не повредят.

Скалы, еще несколько минут назад казавшиеся грозными и давящими, как будто бы раздались, раздвинулись вширь, и вокруг словно стало ощутимо светлее.

Он невольно усмехнулся. Забавно, как пара глотков может полностью поменять мироощущение.

Как бы набрать воды с собой?

Энди озабоченно привстал. Может, отрезать и намочить часть подкладки комбинезона? Но много ли унесешь с помощью мокрой тряпки? Да и как предохранить ее от высыхания? Знать бы наверняка, сколько еще осталось идти и есть ли там источник воды.

Должен быть. Не может же он, в самом деле, сидеть здесь, рядом с этой лужей, в ожидании спасения. Конечно, какая-нибудь емкость совсем не помешала бы, но за неимением…

Ничего не поделаешь, придется рискнуть.

Он еще раз умылся мутной водой, тщательно прополоскав рот. По крайней мере на сегодня одной проблемой стало меньше.

Ларганианскую пирамиду Энди увидел неожиданно, с трудом вскарабкавшись на очередной горный уступ.

К этому времени на Ларге распогодилось, и белое величественное сооружение предстало перед ним во всем великолепии. Горы, темными громадами окружающие его со всех сторон, только подчеркивали ровные и строгие линии пирамиды.

Энди прищурился, пытаясь на глаз определить расстояние. По прямой километров пять-шесть, не меньше. Что значит для него, с учетом спусков и подъемов, примерно в три раза больше. Не так уж и много, за несколько часов, даже несмотря на усталость, вполне преодолимо.

Он изрядно повеселел. Отсюда разглядеть сложно, но вон те прямоугольные темные пятна у подножия пирамиды — скорее всего какие-то постройки. А это значит, что сегодня ночью у него по крайней мере будет крыша над головой. Энди вспомнил холод, донимавший его до самого утра, и невольно поежился.

Что ж, нельзя не признать, что сегодняшний день складывался для него гораздо удачнее.

Рука, висевшая на импровизированной перевязи, сильно затекла. Энди аккуратно вынул ее, избегая смотреть на кисть, и стал осторожно сгибать и разгибать в локте, стараясь держать как можно выше.

Должно быть, он довольно глупо выглядит со стороны. Маленькая потрепанная фигурка, стоящая на скале и машущая рукой, словно приветствуя кого-то далекого и неразличимого.

Внезапно Энди понял, что удовлетворенно улыбается. Улыбается широко, словно сбросив часть усталости, камнем висящей на гудящих ногах.

Всегда приятно, когда все идет так, как ты и запланировал.

Ну, примерно так.

Именно в этот момент первая орбитальная ракета, выпущенная немногим ранее с «Айрис», достигла своей цели, отмеченной на бортовых компьютерах как «бункер противника».

Взрыв Энди скорее почувствовал, чем услышал. Скала под ногами словно бы тяжело вздохнула, заставив его пошатнуться, и мелкие камешки дружно понеслись вниз по склону, вертясь и подпрыгивая в веселом танце.

Вторая ракета, судя по всему, ударила гораздо ближе. Энди, оглушенный и мало что понимающий, ощутил лишь мягкий толчок в спину, словно какой-то расшалившийся гигант в шутку ткнул в него громадным пальцем. Ноги подвели, и он, споткнувшись, полетел прямо на отвесную скалу, машинально выставив руки перед собой.

Левая кисть, неуклюже затянутая в ткань, со всего размаха ткнулась опухшим запястьем в камень, приняв на себя основной удар. Энди взвыл во весь голос, постаравшись смягчить падение второй рукой, но ощутимо приложился головой и рухнул на землю.

Где и отключился, потеряв сознание от нестерпимой боли.

Вартиус откровенно скучал.

Командный центр, куда взял его отец, посадив рядом и строго-настрого запретив отвлекать себя, был абсолютно неинтересен.

Многочисленные экраны, скороговорка несущихся со всех сторон докладов, время от времени ругающий кого-то отец — все это было совсем не тем, чем представлялась ему настоящая война.

Пускай она и была учебной.

Вартиус чувствовал себя разочарованным. Он полночи не мог уснуть, ворочаясь в своей кровати и представляя сегодняшний день, а тут… Скука, да и только.

Еще и Габиус на него вчера обиделся, выслушав о назначенном ему наказании и пробурчав под нос что-то невразумительно-злое. А это значит, что про арсенал можно на некоторое время забыть.

Он прислушался. «Сторожевой-15, на позиции, маневр сопровождения». Мастер Лениус хмурит брови, отец тоже выглядит недовольным. Выражение лица вроде и знакомое, но какое-то далекое, необычное, совсем не такое, как во время разноса по поводу его поведения. Да и крепкие словечки, то и дело проскакивающие в недовольных отповедях, — не из тех, что можно позволить себе в обычном разговоре.

Отец поймал его взгляд, ободряюще кивнул и тут же отвлекся на очередное сообщение на своем терминале. Вартиус тяжело вздохнул, тихо сполз с кресла и пошел вдоль экранов, выискивая что-нибудь интересное и стараясь не попасться никому под руку.

Быстро сменяющие друг друга цифры, непонятные слова, ломаные линии и замысловатые графики. Как тут вообще можно что-то разобрать?

Дурацкие учения.

Голоса несутся со всех сторон, странным образом не смешиваясь друг с другом.

«Получен отчет по результатам орбитальной бомбардировки, господин мастер-капитан. Ракетный удар нанесен по указанным целям, наши зонды ведут непрерывную съемку района. Более подробный доклад по каждому пуску…»

Ракетный удар. Вартиус уловил знакомые слова и насторожился. Вот бы посмотреть хоть одним глазком, как одна из тех хищниц, что еще вчера мирно дремали под присмотром Габиуса, доставила свой смертоносный груз на поверхность планеты!

Он опять вспомнил вчерашние недовольные глаза кадет-оружейника и расстроился еще больше.

— Вартиус!

Голос отца заставил его вздрогнуть. Не получить бы опять выговор за эти… как их там… «витания в облаках».

Довольное лицо отца, прячущего улыбку за показной невозмутимостью. Наверное, все прошло как нужно — он явно удовлетворен.

Чего нельзя сказать о самом Вартиусе. Он еще раз тяжко вздохнул:

— Да, пап?

— Ну как, сын? Понравилось воевать?

Вартиус помедлил и все-таки решил честно признаться:

— Нет, пап. Скучно.

Отец широко улыбнулся.

— Запоминай, сын. Война — это работа. Тяжелая, в большинстве случаев однообразная работа, но требующая немалой самоотдачи и полной сосредоточенности. Требующая хорошо соображающей головы на плечах. Понял?

Вартиус неуверенно кивнул.

Отец снова усмехнулся и взъерошил ему волосы своей большой ладонью.

— Ничего ты не понял, Вартиус. Но я из тебя еще сделаю настоящего Алого, и не простого вояку, а мастера. Мастера войны. — Он задумчиво помолчал и продолжил: — На нас держится вся Валлия, сын. Это не просто громкие слова — это правда.

Отец присел и несколько секунд молча смотрел Вартиусу в глаза.

— Воюют не ракеты, не техника — воюют люди. Такие как мы, как я, как Лениус. Такие же, как ты, в конце концов. Обязательно запомни сегодняшний день. Обещаешь?

Вартиус снова тоскливо кивнул. В очередной раз все вылилось в еще одну надоевшую нотацию.

Отец резко выпрямился и сказал уже совсем другим голосом:

— Ладно, сын. Мастер на то и мастер, что должен уметь многое и еще чуть-чуть сверх того. Самому пострелять нет желания?

Вартиус недоверчиво вскинул голову. Отец, хитро прищурившись, насмешливо глядел на него:

— Ну что молчишь? Неужели нет?

Вартиус только и сумел, что выдавить внезапно осипшим голосом:

— Есть!

Вышло жалко и неубедительно, и он, тут же откашлявшись, сказал, стараясь, чтобы это прозвучало позначительнее:

— Было бы… — Вартиус совсем уже собрался ляпнуть «здорово», но нашел это слово слишком невзрослым. Память услужливо предоставила ему правильное, степенное, — …неплохо.

— Ишь ты! Неплохо… — отец покачал головой, — ну что ж, давай глянем.

Он быстро подошел к здоровенному экрану, и приказы посыпались один за другим:

— Поверхность с максимальным уровнем детализации на общий. Мне сюда управление пятой и шестой пусковой. Ручной режим. На мою идент-карту.

Спустя пару мгновений на экране появилась поверхность планеты, усеянная довольно однообразными выпуклостями и впадинами. Разглядеть на ней что-то было сложновато, так как внизу клубами стелился сероватый туман.

— Пылищи-то подняли, — поморщился отец и нетерпеливо добавил: — Я же просил максимальное приближение.

Картинка резко приблизилась, сделалась четче и объемистей.

Вартиус зачарованно смотрел на поверхность. Горы, маленькие впадинки и ущелья — все как на ладони, словно в одном из игровых симуляторов. Жаль только, что туман-пыль сильно мешает местами.

Отец тем временем точными движениями несколько раз сдвинул картинку, водя рукой прямо по поверхности экрана.

— Вот она, — он удовлетворенно вытащил в середину светлый квадрат, — как раз то, что нужно. Давай-ка ближе, сын.

Вартиус и так уже давно был рядом, нетерпеливо вглядываясь в экран терминала, где дублировалась картинка с общего.

— Гляди, это наша цель. Пусть будет — ну не знаю, завод, к примеру. Укрепленный, важный для врага объект.

— А по-настоящему что это, пап?

— Какая-то бывшая местная достопримечательность — Белая Пирамида или что-то в этом роде. Обманка, использовавшаяся для перекачивания денег из карманов туристов в имперские закрома.

— Обманка?

— По крайней мере наши Синие думают так, а я склонен им верить. И потом, Вартиус, сейчас это — вражеский завод, который требуется уничтожить. Не отвлекайся.

— Я слушаю, пап.

— Хорошо. Так вот, бывает, что стрелку необходимо выбрать цель в ручном режиме. Гляди, вот оранжевая, специально выделяющаяся кнопка, такая есть практически на каждом военном терминале любого валлийского корабля. Нажимай.

Вартиус осторожно дотронулся до кнопки. Странно, но эти простые действия и методичный голос отца оказывали на него почти гипнотическое воздействие. На экране, справа от картинки с поверхностью Ларги, появились какие-то цифры.

— Сейчас под управлением моей идент-карты — пятая и шестая пусковая. Тебе нужно лишь выбрать цель и подтвердить запуск. Просто и незамысловато, поэтому — надежно. Давай, сын, только аккуратно.

Вартиус осторожно дотронулся пальцем до середины светлого квадрата, и там немедленно появилась мигающая окружность.

— Видишь? Это область поражения, туда должна попасть наша ракета. Давай для второй, рядышком.

Вартиус снова коснулся экрана, и еще один кружок замигал чуть левее.

— Нормально. А теперь, — отец показал пальцем на нижнюю часть экрана, где уже мигала красная полоска «Подтвердить», — жми сюда. Как только ты подтвердишь пуск, ракеты уйдут к планете. Ну, смелее!

Полоска магнитом притягивала взгляд. Вартиус, выдохнув и затаив дыхание, решительно приложил к ней палец. Слово «Подтвердить» мигнуло последний раз и исчезло, тут же вызвав в правой части экрана еще одну порцию мельтешащих цифр.

— Все? — Вартиус разочарованно оглянулся на отца.

— Все. Теперь ждем, вон, видишь отсчет до предполагаемого контакта. Как будет ближе к нулю, смотри внимательно на общий экран.

Вартиус тут же застыл, уставившись вперед и боясь лишний раз моргнуть. Какие там цифры! Лучше он сразу будет глядеть на общий, чтобы уж точно не пропустить ни малейшей мелочи.

Разве можно вообще сравнивать какой-то там симулятор с… этим? Когда все происходит вживую, по-настоящему?

Отец переговаривался о чем-то с лейтенантом Лениусом, но это было где-то там, в другом мире, который на данный момент совершенно не интересовал Вартиуса. Ну почему, почему время идет так медленно? Он не утерпел и все-таки бросил взгляд на цифры перед собой.

— Еще пара минут, Вартиус.

Он даже не сразу осознал, что отец обращается к нему.

Пара минут.

Пара долгих и еле тянущихся минут — просто какая-то пытка!

Первое облачко, похожее на надувающийся мутный шарик, вспухло почти что в самой середине выпуклого белого квадратика. Мгновением позже проявилось второе, чуть в стороне.

Эти облачка, словно сражаясь друг с другом за право обладания территорией, на которую они попали, слились и тут же перемешались в одно, большое, полностью скрывшее собой светлое пятно на поверхности.

Вартиус оторвал побелевшие пальцы от стола.

Это было… завораживающе.

Жаль только, что все закончилось так быстро. И нельзя посмотреть вблизи на то, во что превратился «вражеский завод».

— Небось хочется поглядеть поближе?

Отец как будто каким-то образом прочел его мысли. Вартиус с надеждой оглянулся:

— А можно? Можно еще ближе?

— Ну, не прямо сейчас. Через пару часов, как все усядется, я пущу на поверхность планетарные катера — будут искать… «уцелевших». Заодно снимут поближе точки поражения. Я тебе вечером покажу, во что ты свою цель превратил.

— Пап, а можно и мне с ними? Туда, на поверхность?

— Даже не думай.

— Ну, пап!

— Нет.

— Ну почему?

Вартиус чувствовал, как его лишают самого интересного. Как будто досмотрел до конца захватывающий фильм — а развязки так и не показали.

Отец нахмурился:

— Молодой человек! Это что за нытье? Может, вам еще патрульный катер дать поводить? Ну-ка марш к себе, и чтобы до вечера я тебя не видел!

Вартиус шмыгнул носом, и уничтожено поплелся к выходу.

«Молодой человек».

Значит, точно без шансов.

В голове гудел гонг.

Кто-то методично и равнодушно бил в него раз за разом, и звук, пойманный в тесную черепную коробку, как будто пытался выбраться наружу, заблудившись в поисках выхода.

Энди попытался открыть глаза. Послушался только один — левый.

Он лежал на спине, а над ним неспешно парили мелкие серые частицы, словно едва заметные снежинки.

Откуда здесь снег?

Он моргнул, чувствуя, что не может сфокусировать взгляд.

Пыль. Это всего лишь пыль, висящая в воздухе.

Ресницы на другом глазу ощущались склеенными, слипшимися, и Энди тут же вспомнил, как он ударился головой о камень.

Тогда, когда затряслись скалы.

Воспоминание потянуло за собой другое, крайне неприятное — распухшая левая рука, напоровшаяся на камень. Странно, но сейчас боли не было.

Лишь все так же монотонно, наплывами гудело в голове.

Энди попробовал пошевелиться, но не смог. Тело ощущалось каким-то чужим, каким-то… тяжелым и неуклюжим, и он оставил попытки.

Несвязные мысли медленно ползли, путаясь и сплетаясь друг с другом. Полыхнувший огнем «Шустрый», недовольный Тимми, качающий головой Фил — картинки-воспоминания всплывали на несколько мгновений, не вызывая никаких эмоций.

Он выдохнул и не услышал звука выходящего воздуха — лишь пылинки послушно бросились врассыпную от его лица.

Нужно встать. Встать и куда-то идти. Успеть до темноты.

Энди попытался вспомнить — куда, но не сумел. Пылинки насмешливо танцевали, вызывая тошноту, и он, не выдержав, снова прикрыл левый глаз.

Так лучше. Гораздо лучше.

Вот только бы еще унять этот безжалостный гонг.

Вартиус осторожно пролез за кресло пилота.

Машина с двумя белыми единичками на борту — одноместный катер хорошо знакомого ему кадета Флауса. Вартиус облегченно вздохнул — успел буквально в последний момент, через несколько минут здесь, в доках, будут пилоты.

Можно, конечно, было попробовать упросить Флауса взять его с собой, но шансы на успех представлялись мизерными. Проще сказать — нулевыми.

План незаметно проскользнуть на борт одного из планетарных катеров возник внезапно, и Вартиус, потратив на обдумывание всего лишь несколько секунд, прямо из своей каюты со всех ног рванул в доковые станции.

Да и что там было думать? Просто и незамысловато, поэтому, как сказал сегодня его отец, — надежно. Он уже не раз тайком пробирался к докам и часами сидел в жестком кресле какого-нибудь из катеров, представляя, как несется на бешеной скорости над поверхностью планеты, умело уходя от вражеского заградительного огня. И как, с трудом дотянув на поврежденной машине до заданного места, уничтожает цель одним точным ударом.

Флаус, совсем еще молодой парень, частенько подтрунивал над ним: «Побольше бы таких мастеров, как ты, Вартиус. Имперцы бы точно сами сдавались, лишь завидев катер Бесстрашного!»

Вартиус всегда дулся в ответ, делая обиженное лицо, но в глубине души был доволен полученным прозвищем.

Да, Флаус — неплохой парень. Никогда не гонял его из доков, как другие, ссылаясь на приказы отца. И всегда разрешал вдоволь полазить внутри кабины.

Пару месяцев назад Вартиус обнаружил, что за креслом пилота можно уместиться целиком, если как следует поджать колени. Еще тогда он подумал, что с помощью этого замечательного факта можно сыграть неплохую шутку над Флаусом.

Или, может быть, все-таки поговорить? Попросить, объяснить? Вдруг получится?

Вартиус упрямо сжал губы, заслышал приближающиеся голоса.

А если не получится?

«Мастер должен уметь добиваться своей цели, сын, максимально эффективно используя для этого все подручные средства».

По крайней мере если что — эта фраза послужит неплохим оправданием.

Вартиус сильнее подтянул ноги и тщетно попытался выбросить из головы недовольное лицо отца.

Пыль в основном осела, но воздух все еще оставался каким-то мутным, сероватым, делающим очертания отдаленных предметов зыбкими и расплывчатыми. Словно легкий сигаретный дым где-нибудь в баре, так же ловко маскирующий все изъяны и шероховатости грубой действительности.

Почему-то вспомнился «Разбитый крейсер», Тимми, наливающий в два стакана что-то забористое из приземистой бутылки и говорящий какие-то глупости. Энди неожиданно понял, что там все выглядело точно так же — мягко, приглушенно и немного нереально.

«Неужели неохота поиграть в кошки-мышки, как в старые добрые времена?»

Он криво усмехнулся.

Воспоминания из далекой прошлой жизни. Жизни, где Энди Торгаш — преуспевающий совладелец транспортной компании. Сколько прошло времени с того вечера — пять лет, десять?

Чуть больше месяца. Энди отрешенно закрыл глаза и привалился к скале.

Выступ, вертикально уходящий вверх, собственно, и спас его, прикрыв каменным щитом. Интересно, сколько же он провалялся без сознания?

В голове до сих пор сильно шумело, но уже как-то привычно, обыденно. Энди отстраненно отметил, что слух почти пропал — звуки доносились как будто издалека, словно сквозь неплотно закрытую дверь.

Что-то неладное творилось и со зрением — предметы, на которых он пытался фокусировать взгляд, через некоторое время начинали двоиться и иногда самым бессовестным образом пускались в пляс вокруг него. Тут же накатывал приступ тошноты, и глаза поневоле приходилось закрывать.

Зато рана на лбу оказалась лишь небольшим рассечением и, уже засохнув, на ощупь особых опасений не вызывала. Энди снова криво улыбнулся — хоть что-то хорошее.

Впрочем, нельзя не признать, что ему сильно повезло. Орбитальный удар был нанесен где-то рядом, но, видимо, в основной своей массе все же на довольно большом расстоянии, и разбитый лоб вкупе с небольшой контузией — вполне приемлемая цена.

Энди поморщился, ухватившись за последнюю мысль — цена за что?

Голова опять закружилась.

Он уже совершил небольшую вылазку наверх, стараясь не двигаться слишком быстро и оставаться в тени нависающих уступов. Если его угораздило попасть в зону военных действий, то наверняка этот участок поверхности непрерывно сканируется с орбиты валлийцами и светиться лишний раз совсем ни к чему. Комбинезон, когда-то бывший оранжевым, превратился в нечто серое и пыльное, прекрасно скрывая Энди на фоне скал.

Этот подъем полностью вымотал его, а то, что Энди увидел сверху добило окончательно.

Пирамиды, на которую он возлагал так много надежд, больше не существовало. Сквозь мутную пыль можно было разглядеть, что на месте величественного сооружения остался лишь невысокий курган из белого камня, и только с одной стороны возвышалась северная, не до конца обрушившаяся часть.

В голове промелькнула неожиданная мысль — жаль, что он так и не успел добраться туда. Могила бы вышла на славу.

Пути вниз Энди не запомнил.

— Одиннадцатый. Я на поверхности, прохожу пятую контрольную точку.

Голос у Флауса какой-то слишком серьезный, сосредоточенный, совсем не похожий на его обычный. Вартиус, не чуя затекших ног, прислушался к неразборчивому ответу с «Айрис» — кажется, все спокойно, никто его и не хватился.

Он нахмурился. Вроде все прошло просто замечательно, точно по намеченному плану, прямо как у настоящего мастера. Только вот почему-то немного боязно выбираться из своего укрытия к Флаусу. Мало ли как он отреагирует?

Вартиус закусил губу.

Может, просто сказать, что он заигрался и уснул? Глупо, не поверит. При старте планетарного катера не проснется разве что мертвый, да и задремать в таком положении… сомнительно.

И вообще, на что он рассчитывал? У Флауса вон эти, как их, контрольные точки — все равно он не сможет подлететь к тому месту, куда ударили ракеты Вартиуса. Быть может, есть смысл просто просидеть здесь как можно тише до самого конца учений? Никто и не узнает?

Да, следовало признать, в его плане были мелкие недоработки.

Решено. Он вытерпит до конца, сколько там еще осталось, сидя здесь тише воды ниже травы. Точно — это будет тест на выдержку и выносливость!

Вартиус попытался пошевелить пальцами ног, чтобы хоть как-то разогнать застоявшуюся кровь, но особого успеха не добился.

И тут же, прижав голову к коленям в напрасной попытке заглушить звук, громко и отчаянно чихнул.

* * *

Гул был какой-то назойливый, раздражающий. И еще немного тревожный.

Энди устало потряс головой.

Тщетно.

Наоборот, звук словно бы усилился и обрел самостоятельность, отделившись от уже привычного шума в ушах. Энди завертел головой, пытаясь определить направление. Где-то там — на севере, аккурат в противоположной стороне от разрушенной пирамиды.

Он с трудом встал, опершись правой рукой о камень, и старательно прислушался.

Планетарный катер. По звуку определить сложно, но похоже, что направляется сюда.

Энди вдруг понял, что ему ничуть не интересно, с кем и по какой причине схлестнулись на Ларге, прямо посреди имперской территории, сумасшедшие валлийцы.

Почему-то сейчас это было уже абсолютно не важно.

В голове неожиданно и совсем не к месту всплыло воспоминание из детства — недовольное лицо отца, только что крепко наказавшего его за какую-то провинность.

«Ты упертый, Энди. Упертый, как торгаш-бархиец, не желающий уступить и полукреда. Через это в жизни и настрадаешься — помяни мое слово. Иногда сдаться и отступить гораздо выгоднее, чем тупо переть напролом прямо к цели».

Упертый. Сдаться и отступить.

«Я тебе рассказывал, за что меня Торгашом прозвали?»

«Тысячу раз».

«Ну и ладно, наливай тогда».

Энди сел на землю и нащупал рукой небольшой, но увесистый камень с заостренными краями.

Как раз то, что нужно.

Он аккуратно пристроил камень на коленях и принялся сосредоточенно счищать пыль со своего комбинезона, пытаясь вернуть ему первоначальный яркий цвет.

* * *

— Нет, все в норме, никаких проблем. Просто немного отвлекся. Понял.

Флаус резко выключил переговорное устройство и смачно, от души выругался. Причем выругался такими словами, каких Вартиус еще и не слышал.

Он виновато молчал сзади, украдкой разминая наконец-то выпрямленные ноги и лихорадочно обдумывая, как бы задобрить пилота. То, что тот не сдал его сразу, соврав своему командиру с «Айрис», вселяло определенную надежду.

— Флаус, я не…

— Сиди тихо.

— Но…

— Я кому сказал?

Вартиус снова испуганно примолк. Голос у Флауса злой, раздраженный. Пожалуй, вся эта затея с катером не так уж и хороша.

Пилот тяжело вздохнул, как человек, пришедший к какому-то сложному решению.

— Значит, так, Вартиус. Слушай меня внимательно и запоминай. Слушаешь?

Вартиус кивнул, но, сообразив, что его не видно, выдавил невнятно:

— Слушаю.

— Я знать не желаю, зачем ты сюда пролез. Давай договоримся так — молчишь ты, молчу и я. Если мастер-капитан… если твой отец узнает — не поздоровится нам обоим. Слишком он любит… воспитывать за чужой счет. Мне совсем не улыбается торчать в патруле весь следующий год, а судя по истории с Габиусом, с него станется устроить мне… сладкую жизнь.

Голос Флауса иногда застывал нехорошими паузами, и от этих остановок у Вартиуса испуганно сжималось сердце. Он хорошо представлял, что за слова в это время пилот проговаривает про себя.

— Поэтому сиди там, где сидел. Только не высовывайся. А главное, не вздумай ничего ляпнуть, когда у меня будет включен коммуникатор. И постарайся там не чихать — я чуть катер не угробил от неожиданности. Понял?

— Да.

— Точно?

— Точно.

— Ладно. Авось и обойдется, только потом не вздумай никому растрепать. А то дойдет до твоего… — Тут Флаус неожиданно умолк на полуслове, не закончив предложения, и через несколько долгих секунд снова, уже с какой-то тоской, выругался: — Что ж за день сегодня у меня такой…

Он отвлекся, чтобы включить коммуникатор, попутно еще раз шикнув на Вартиуса, и начал сыпать резкими отрывистыми словами:

— Одиннадцатый. В ходе выполнения учебного задания на поверхности обнаружено тело человека. Статус не определен. Координаты…

Флаус замолчал ненадолго и продолжил:

— Понял. Нет, не шевелится. Похоже, мы кого-то накрыли с «Айрис». Не знаю. Судя по одежде — гражданский. Я съемку непрерывно веду, сейчас перекину на ваш канал. Ясно. Да, понял, сажусь.

Вартиус настороженно прислушивался, затаив дыхание и боясь пропустить хоть одно слово. Кого-то накрыли? Насколько он помнил рассказы отца — Ларга не населена. Кто же это тогда?

И неужели они сейчас совершат посадку? Может, получится уговорить Флауса взять его с собой наружу?

Прошло несколько невыносимо долгих минут, и наконец катер еле заметно содрогнулся.

Поверхность. Флаус снова заговорил, докладывая на «Айрис»:

— Совершил посадку. Ясно. Попробую.

Он выключил коммуникатор, отстегнулся и, обернувшись к Вартиусу, торопливо и зачем-то вполголоса зачастил:

— Слышал? Я наружу, надо глянуть, что там да как. Сиди тихо, можешь пока на мое кресло перелезть, хоть ноги распрямишь. Не понимаю, как ты там вообще уместился? Ладно, не переживай, коммуникатор я с собой заберу. — Он сделал паузу и озабоченно вгляделся в Вартиуса. — Все, жди меня и ничего не трогай. Нам надо будет постараться убраться отсюда до прибытия эвакуатора, если он понадобится, конечно. Понял?

Вартиус молча кивнул, и Флаус добавил неожиданно потеплевшим голосом:

— Главное, не бойся. Я скоро вернусь.

Катер сел где-то справа, заставив Энди немного расслабиться.

Хорошо, хоть не стали стрелять сразу, на всякий случай. Любопытство — именно на него и рассчитывал Энди.

Любопытство и беспечность.

Он покрепче сжал камень, спрятанный под животом. С левой рукой пришлось изрядно повозиться, но из-за этого поза получилась еще более неестественной. Чего, собственно, ему и требовалось.

На ум некстати пришла фраза: «Живые так не лежат». Энди сжал зубы — ну уж нет, он еще поборется.

— Эй? Живой?

Дурацкий вопрос. Заданный с дурацким валлийским акцентом.

Голос молодой — это хорошо. Молодости свойственна беспечность.

— Эй? Слышишь?

Нужно выждать. Заставить подойти его поближе.

— Эй!

Шаги совсем рядом. Тело — словно сжатая пружина, кажется, тронь — и сорвется. Кровь стучит в уши набатом, заставляя и так полуоглохшего Энди изо всех сил прислушиваться к происходящему.

Тычок в бок. Явно ногой, значит — стоит рядом. Сядь, тьма тебя накрой. Сядь. Посмотри, что со мной.

Энди понял, что шевелит губами, и чуть было не сказал последнюю фразу вслух. Он одернул себя и еле слышно застонал.

Сядь. Посмотри.

Человек рядом присел на корточки.

— Эй?

Голос, в котором проскальзывают нотки тревоги, совсем рядом. Пора? Нет, еще секунду.

Чужая рука переворачивает его тело. Непокрытая, коротко стриженная голова. Настороженный взгляд.

— Жив?

Вот теперь — пора.

Энди оскалился и ударил. Ударил не сдерживаясь, как следует, еще даже до соприкосновения зажатого в руке камня с виском валлийца зная, что не промазал.

В голове эхом билось последнее услышанное слово.

«Жив?»

Конечно, жив.

А вот человек, лежащий перед ним и осмелившийся сомневаться в этом, — мертв.

Он с каким-то животным криком налетел на завалившегося валлийца и, стоя на коленях рядом, нанес еще несколько ударов прямо по голове, превращая его лицо в страшную и несуразную маску.

Этот дурак даже не вытащил лазерник.

Тем лучше.

Правую руку неожиданно свело судорогой от перенапряжения, и Энди выронил зажатый в ней камень, скользкий от пота и крови.

Внутри было как-то… пусто.

Он выпрямился и, глядя на стоящий неподалеку катер, неожиданно для самого себя расхохотался. Понимая, что это сильно смахивает на истерику, но не в силах остановиться.

Одноместный патрульный катер. Вода, аптечка первой помощи. Коммуникатор.

Все, о чем только можно было мечтать.

Он запрокинул голову, уставившись в небо и чувствуя, как напряжение последних сумасшедших суток покидает его.

Пожалуй, он все-таки выберется.

Ужасный человек с залитым кровью лицом беззвучно смеется, стоя над лежащим Флаусом и кривя губы в издевательской ухмылке. Камера послушно транслирует на экран его горящие глаза, что, кажется, вперились прямо в Вартиуса, намертво пригвоздив того к креслу.

Рваная, грязная одежда, висящая на теле несуразным мешком. Жуткая, непомерно распухшая рука, словно огромная нечеловеческая клешня.

Вартиус понял, что в кабине отчетливо слышно только его частое дыхание, и от этого стало еще страшнее.

Человек на экране пошатнулся и, слегка споткнувшись о лежащее тело, медленно, припадая на одну ногу, направился к катеру.

Вартиус сжался в кресле.

Паника родилась в районе груди, холодным облаком растекаясь по всему телу, и он впал в какой-то ступор, отрешенно смотря на неспешно бредущую фигурку.

Неспешно, но неотвратимо. Словно в одном из кошмаров, когда знаешь, что надо сорваться, бежать, но вместо этого просто стоишь на месте, скованный безотчетным страхом.

«Главное, не бойся».

Вартиус всхлипнул, и этот звук словно освободил его. Глаза неожиданно заволокло каким-то туманом, предметы вокруг потеряли четкость и стали призрачными, нереальными.

Как во сне.

Грязное, оранжевое пятно на экране. Просто пятно, ничего страшного.

«Бывает, что стрелку необходимо выбрать цель в ручном режиме. Гляди, вот оранжевая, специально выделяющаяся кнопка, такая есть практически на каждом военном терминале любого валлийского корабля».

Голос отца звучит где-то рядом, словно за спиной.

Оранжевая кнопка. Точь-в-точь как пятно на экране.

«Ну же, Вартиус, смелее. Нажимай».

Он медленно потянулся к терминалу и дотронулся до кнопки.

«Теперь тебе нужно лишь выбрать цель и подтвердить запуск».

Медленно приближающееся пятно. Почему-то заставить себя прикоснуться к нему оказалось гораздо сложнее.

«Ты молодец, Вартиус. Я еще сделаю из тебя настоящего Алого».

Пятно обзавелось мигающим контуром, словно кто-то обвел его по краям стилусом.

«Нормально. А теперь жми сюда».

Мигающая красная полоска. Туман в глазах мешает прочесть слово, но Вартиус и так прекрасно помнит, что там написано.

Подтвердить.

«Как только ты подтвердишь пуск, ракеты уйдут к планете. Ну, смелее!»

Голос отца, до этого мягкий и спокойный, хлестнул последним словом, как бичом, и Вартиус резко, чуть ли не со всей силы ткнул в мигающую полоску.

Мешающая видеть пелена мгновенно пропала куда-то, все вокруг стало удивительно четким, выразительным, и Вартиус застыл, завороженно глядя на экран.

Фигура страшного человека остановилась, нелепо взмахнула руками и тут же, отчетливо высвеченная вспышкой пульсового лазера, лишилась своей верхней части, начиная от заляпанной кровью груди и заканчивая ухмыляющейся головой. То, что осталось, неуклюже отлетело назад, прямо на лежащего Флауса, где и застыло неподвижной красно-оранжевой куклой.

Вартиус сморгнул заливающий глаза пот.

Все.

Теперь надо просто подождать еще немного, пока отец не пришлет помощь. Несколько минут, не больше.

Максимум полчаса.

Вартиуса начала колотить крупная дрожь.

Хорошо, что Флаус переключил камеру на «Айрис» и ему нет никакой нужды вылезать на поверхность за коммуникатором.

В голове промелькнула мысль, что еще совсем недавно он многое бы отдал за такую возможность. А сейчас…

Сейчас нужно просто дождаться помощи.

«Обязательно запомни сегодняшний день. Обещаешь?»

Вартиус вцепился руками в кресло, стараясь унять бьющую его дрожь, и зачем-то вслух прошептал:

— Обещаю.

Тимми отодвинул клавиатуру терминала и удовлетворенно откинулся в здоровенном кресле.

Ну наконец-то. Сегодня «Тэндекс Экспресс» полностью перейдет к нему.

Проклятые юристы за месяц после исчезновения Энди выжали из него столько денег, что хватило бы на легализацию новой трассы. И это несмотря на полуофициальное содействие овер-канцелярии и то, что все документы были в порядке.

Закон о пропавших без вести. Завещание, составленное как раз на такой случай. В конце концов, он сам постарался, чтобы о намерениях Энди узнало как можно больше народу еще до его так называемого «отпуска».

Тимми вспомнил ночь в «Разбитом крейсере» и поморщился.

Все прошло как по маслу.

Где сейчас Энди — Сиятельный Торгаш? Умник, вечно строящий из себя все знающего и лучше всех разбирающегося в делах бизнесмена? Глупец, вечно читающий Тимми какие-то заумные лекции про кусочки информации и тому подобную чушь?

Тимми довольно ухмыльнулся.

Установить взрывные устройства на яхте не составило никакого труда под предлогом дополнительного тестирования бортового оборудования. Тимми вспомнил название шаттла и помрачнел — еще одна дурацкая шуточка.

Как раз в духе Энди.

Ничего, он тоже умеет… пошутить. Хитрые штучки оверов всегда работают как надо.

Тимми вспомнил лицо человека, передавшего ему небольшой чемоданчик.

«Там три экземпляра, инструкции приложены. Взрыв произойдет при инициации посадочной программы, так что клиентов упокоит с гарантией. Одним словом, можете считать их ликвидированными сразу после взлета — сесть они уже точно не смогут. Еще один экземпляр поменьше, для стационарного геобота. Там таймер попроще, установлен на час после активации. Так что если даже останутся свидетели — все будет выглядеть как заурядный несчастный случай».

Свидетели, как же. Откуда на Ларге возьмутся свидетели?

Вбить в голову Энди эту идиотскую мысль об отпуске-приключении оказалось даже проще, чем он думал. Тимми позаботился, чтобы на глаза жадному до тайн компаньону попалось именно досье по Ларге — месту, на котором они могли бы неплохо подзаработать, не заупрямься тогда Энди.

Упрямство. Вот то, что так бесило Тимми в последние годы. Нежелание брать деньги там, где они только и ждут заботливого хозяина.

Он вспомнил, как Энди возбужденно втолковывал ему в этом самом кабинете: «Пойми, овер-канцелярия никогда не останется внакладе! И я не настолько глуп, чтобы пытаться доказать тебе это на личном примере!»

«На личном примере». Тимми хохотнул, забавляясь, какой неожиданный смысл приобрела сейчас эта фраза.

Умник. Упертый умник, мнящий себя чуть ли не гением.

Оверы вышли на «Тэндекс Экспресс», когда в их компанию обратился с частной заявкой некий валлиец, по странному стечению обстоятельств оказавшийся какой-то там неслабой военной шишкой на переданной Валлии Ларге.

Вышли и сделали Тимми одно заманчивое предложение — полноценное покровительство взамен на редкие услуги их транспортной компании. Собственно, с этого дня судьба Энди была предрешена.

Тимми задумчиво налил себе в стакан из стоящей на столе бутылки.

Он просто заменил потерявшего деловую хватку компаньона на другого, грозного и влиятельного. С помощью которого можно добиться гораздо большего, не обращая внимания на, как там говорил Энди, «нужных людей с подхватами».

Тимми поднял стакан на уровень глаз, любуясь насыщенным цветом.

«Имперский дар». Вещь только для тех, кто умеет пользоваться дарами судьбы.

Поначалу он было недоумевал, зачем вообще понадобилась его помощь — овер-канцелярия вполне могла ликвидировать Энди самостоятельно.

Но потом, чуть позже, понял — это просто гарантия. Гарантия полной преданности и лояльности Тимми.

Что ж, он не настолько глуп, чтобы дать им хоть какие-то подозрения. Да и зачем?

Ведь это именно то, к чему он стремился. И чему так мешал строящий из себя умника Торгаш.

Тимми глотнул из стакана, чувствуя, как по телу разливается привычное тепло.

Хорошо, что в жизни пусть не часто, но все же случаются такие дни.

Дни, когда можно наконец-то расслабиться и удовлетворенно воспользоваться достигнутым.

Дни, когда четко знаешь — все идет именно так, как ты и замыслил.

Дни, когда сбываются мечты.

Назад: Главный ресурс Империи

На главную: Предисловие