Из горечи, ставшей такой же частью ее существа, как аллергия, поднималось на поверхность сознания такое, что можно было бы уподобить морскому чудовищу, которое всплывает из океанских глубин, чешуйчатое, омерзительное. Поначалу Гепара не замечала, не ощущала его нарождения, но с ходом дней неясные помыслы приобретали все более резкие очертания. А после их сменяло нечто еще более резкое, пока Гепара не уяснила, что жаждет понять не только как нанести удар, но и когда его нанести. И наконец, через две недели после ссоры с Титусом она обнаружила, что деятельно обдумывает уничтожение юноши, что именно к этой цели устремлено все ее существо.
Сметя на пол свои прикрасы, она смела и то, что туманило ее разум и страсть. И этот порыв не только наполнил Гепару злобой еще пущей, но и сообщил льдистую ясность мыслям, так что при следующем свидании с Титусом она казалась истинным воплощением уравновешенности.
