Тлинь-тили-линь; высокий женский смех.

«Девки», – подумал Порнов.

«Порнов», – подумали девки.

И вновь было тоненько хихикнули: тлинь-тили-линь; но тут наш герой выдал такое, что ошеломленные девицы смолкли раз и навсегда. Мало того, они как бы даже исчезли наполовину – помутнели, что ли? или фокус сбился? – но, слава богу, Порнов вовремя сообразил, что переборщил со своим ефрейторским юмором, и вернул девчонок. Причем сделал это настолько легко, что и сам удивился. Он просто навел резкость обратно, – и все. Девицы вновь оказались перед самым его носом.

Порнову совсем не хотелось лишиться такой компании; разбуди его среди бела дня на камском пляже и спроси: "А ну-ка, Порнов, назови по пунктам, чего желаешь от жизни в разумных пределах 80 тысяч 486 галактических рублей (столько наш герой зарабатывал за рейс), – и Порнов, ни секунды не подумав, выдал бы: «Эт-та, пива „Балтика“ нумер 63 „Рейнджерское марсианское“ – ящик; плавки Келвин Кляйн нумер такой-то – обойму; ну и, само собой, cover-girls, топ-моделей из „Плейбоя“ нумера такие-то, не меньше трех; чтоб было кого русским пивом и американскими плавками соблазнять!»

Девки и в самом деле были знатные; этакие пляжные шоколадки-карамельки, гладкие-гладкие, кожа ровная, аж глянцевая; никакой лайкре ни в жизнь не победить этого теплого блеска загорелой юной кожи.

«Это я, наверное, сплю, – решил Порнов. – Янг скин; лет двадцать, а то и меньше… Коленки круууглые, затянутые в ажурные белые чулочки; чуть выше, на крепких бедрах белые же струны резинок, спереди коротенький накрахмаленный фартучек, затем осиные талии…»

«Эй, куда!..»

Голова Порнова почему-то все время падала вниз (на подушку?) и здорово мешала разглядеть девок выше пупка.

Тонкие пояски, опять же куцый передничек, смело оттопыренный на груди, две широкие бретели, а посреди…

Шшширь! – песок под руками вновь растекся киселем, и Порнов, как самолет в воздушную яму, ушел вниз – даже голова закружилась; темнота; ни девчонок, ничего.

«Точно сплю, – догадался Порнов. – Щас задеру голову резко, проснусь и – болт; исчезнут в облаке тумана. Опять темная нора кубрика, опять храп соседа Севки Ухова. Уж лучше я покемарю; если не на мордочки, то хоть на ножки погляжу…»

И только наш герой примирился со своей незавидной участью, улегся поудобнее, расслабился и вновь стал отъезжать в теплую юную нирвану, как одна из девушек осмелела, присела и неожиданно звонко щелкнула его по лбу – словно по стакану длинным ногтем: тлинь!

«Это судьба», – выбираясь обратно, задыхаясь и глотая перегретый влажный банный воздух, подумал Порнов.

«Что ж, глянем, какой сюрприз нам мать-природа припасла», – он принялся задирать голову. Коленки-резинки, поясок-бретельки; голова шла туго, вязла-застревала; это раздражало.

«Гюльчатай; личико – открой!» – больше себе, чем девице, скомандовал Порнов и рывком поднял голову.

Белое солнце пустыни сверкнуло блестящим трехгранным штыком; влилось в его емкий пустой череп тугой белой змейкой серебряного расплава; развернулось пружиной, блестящей спиралью нарезного ствола.

«Никогда не заглядывайте в ствол!» – сообразил Порнов; световой заряд дернулся, бросился, развернулся и взорвался; стало очень больно; а потом стало -… никак.

Дзынь-дзынь-дзынь!

Холодно, очень холодно; пар изо рта; и звуки на таком морозе выходят другие, гулкие и протяжные; сосульки, что ли, звенят?

Какие нахрен сосульки на летнем пляже?

Какой нахрен пляж на космическом корабле?

Какой корабль?!..

– Не хооочу! – простонал Порнов.

– Опять, опять вляпался в историю; опять по уши, – завел было свою извечную жалостливую песню голос разума; однако, разойтись толком ему не дали.

– Быстро, где болит? – рявкнул инстинкт самосохранения. – Руки, ноги, голова? Нигде не болит? Какого черта тогда ноем? Ну-ка, разом; ставим ступни и ноги; руки и тело!

Бум-с! – прилетело белым; теперь уж просто белым; терпеть можно. Опять слезы из глаз; иней на ресницах; пар из загубника; морозь на стекле…

Тут мысли хлынули волной; тремя волнами, если точнее.

Первая: жив! – и все. Вторая: скафандр! аварийная ситуация!

И третья: светофильтр, фильтр на шлем, не-ме-для! Сгорю же; рентген десять прет, не меньше! Отвернись, идиот!!!

Порнов и сообразить толком еще ничего не успел, а вбитый тренировками навык дернул левую руку к груди, пытаясь закрутить в невесомости тело вокруг оси.

Результат вышел ошеломляющий; словно кто чужой сунул Порнова физиономией в нарамник перископа.

Бьющая в стекло пена, синь воды, желтый берег… Пальмы, пальмы на берегу!

– Это сколько же я выпил?!! – потрясенно пробормотал Порнов. – Это кто ж меня в космическом скафандре плавать подучил?!!

Скафандр был шедевром земных технологий и был рассчитан на самые жестокие космические холод и жару. Если что и было ему противопоказано, так это продолжительное замачивание в ванне из соленой морской воды.

«Это сколько ж я на берегу валяюсь, что меня песком по макушку закидало?.. Ходу, ходу отседова; кто из команды увидит – позору не оберешься… Да какой позор – трибуналом пахнет!..»

Дзынь!

«Девки!» – заполошенно вспомнил Порнов. – «Как пить дать, разболтают!»

Он суматошно задвигал руками и ногами, высвобождая плечи из песчаного плена; шлем к тому времени окончательно заиндевел изнутри.

«Горе, горе-несчастье, – окончательно запаниковал Порнов. – Чего ж это он ледяным кислородом хлещет? Сжег технику к ядрене фене; полгода за него расплачиваться, не меньше… хорошо попили!»

Чертыхаясь, Порнов на четвереньках выбежал на берег; сел и принялся снимать шлем. Обычно это занимало секунды; сейчас же электроника барахлила; магнитные застежки гудели, непрестанно размыкаясь-замыкаясь; Порнов исхитрился и просунул в щель на шее палец. Внутрь хлынула струя пара; Порнов заперхал, продел под горловину всю руку и стянул шлем с головы.

Перепад температур был тот еще; Порнов опять перестал что-либо различать; это не помешало ему состроить по возможности веселую рожу.

– Здравствуйте, девочки, – жмурясь и подмигивая, ласково просипел Порнов.

Девочки не ответили.

Порнов героически продрал один глаз и огляделся. Море, песок, пальмы – и ни души.

Трень-трень-трень, – раздалось у Порнова под самым носом; он глянул вниз и чуть не уронил шлем в воду.

На куполе, крепко вцепившись десятком суставчатых ножек в покатую пластиковую макушку этаким ковбоем покачивался здоровенный краб; стебельки его глаз смотрели Порнову в лицо нагло и вызывающе. Левой клешней он сжимал огрызок, оставшийся от антенны дальней связи, правой же время от времени постукивал по забралу шлема.

Трень-трень-трень.

Порнов аккуратно опустил шлем на песок; краб, не торопясь, слез с купола и направился куда-то вглубь пляжа.

Порнов недоуменно посмотрел ему вслед; насколько он помнил, никакой живности на ЭТОМ пляже не было и быть не могло.

Тут мы оставим нашего героя на несколько минут одного; самое время поведать, – для тех, кто не читал первую часть, «Отруби По Локоть», – что же такого произошло с Порновым, в общем-то обычным, одним из миллиона, воякой-контрактником, что он вот так сидит сиднем на песке и тупо наблюдает, как проворное членистоногое торит тропу к близрастущей пальме.

Смею заверить вас, приключилось; и приключилось немалое. Но – по порядку.

Служил наш товарищ стрелком-радистом на дальнем космическом разведчике «Оклахома»; таких кораблей шныряло в 2089 году по закоулкам нашей Галактики никак не меньше, чем видно звезд на небе; а может, и больше.

И надо же было такому случиться: на одном из перекрестков Вселенной наш пыльный, потрепанный (но очень, очень боевитый!) космический драндулет врезался в роскошную солнечную яхту; это такой тип кораблей, передвигающийся меж звезд за счет их лучистой энергии. Как потом выяснилось, сплошь и рядом виновата в случившемся была владелица яхты – некая Мич Том Хьюз Вторая, принцесса, дочка владыки местной солнечной системы, Дома Серебряных Струн; так они ее называли меж собой. Порнов узнал об этом после того, как вытащил ее бездыханное тело из-под обломков своего бедного корабля. Еще он узнал, – это было первое, но далеко не последнее его открытие, – что влип в неприятности высшего уровня: в дворцовые интриги с переворотами и отравлениями.

Отказаться от вежливой просьбы помочь сразу он не смог (да и девушка была уж очень симпатичная!) и в результате заработал на свою шею многочисленные приключения как в космосе, так и на земле.

Заправляла всем в этом Доме Серебряных Струн специальная раса менталов – людей с анормальными способностями; даже у нас изредка встречаются такие, способные взглядом ложки гнуть или спички поднимать. Достигнув же в этой науке несравнимо большего прогресса, менталы научились управлять окружающим их миром; слегка – природой; а больше – народонаселением своих планет. Однако с земной психикой у них что-то незаладилось; по крайней мере, у Мич с Порновым. Хотя, возможно, тут волшебство и не при чем, а все дело в заносчивом характере нашего вояки и завышенной самооценке дочки короля. Как бы то ни было, ссорясь и мирясь, они умудрились не просто выжить в десятке смертельных передряг, а и нажить себе весьма могущественного друга – дядьку Мич по линии матери. Звали его Ас Том Хьюз и имел он дворец с бассейном вот такой ширины, вот такой глубины – настоящим искусственным морем полкилометра в диаметре. Вода в бассейне была фильтрованная, с полным набором полезных солей и микроэлементов; песок был кварцевый и калиброванный по размеру зерна; пальмы были из самого стойкого пластика и выглядели красивее живых. Все дорого и безукоризненно чисто; почти стерильно.

Короче, краб если и мог появиться в этом искусственном раю, то только в виде чипсов к пиву (Порнов облизал пересохшие губы и гулко сглотнул), крабьих палочек или консервов. А чтоб вот так разгуливать по прибрежной полосе, да еще и барабанить в шлем при этом – нет, это было решительно невозможно!

– Стой, раз-два! – приказал крабу Порнов.

Тот проманкировал возглас, подобрался к пальме и полез на нее.

«Эдак и удерет, – понял Порнов, – черта с два кому потом докажешь, что я его видел».

Кряхтя, он поднялся с песка и погнался за крабом; но у самой пальмы запнулся, упал и забил глаза песком. Отплевываясь – тьфу, вонь-то какая! – он пошарил под собой и наткнулся рукой на толстенный корень. Зачем-то подергал его, окончательно испачкал руки тиной и уже совсем ничего не понимая, возопил:

– Эй, Ас Том, у вас что, канализацию прорвало?

Он бы еще долго недоумевал, но тут фиолетовый фрукт, похожий на кокос, крепко огрел его по плечу; нового закона всемирного тяготения, он при этом, правда, не открыл; но уж зато вспомнил – все!

– Еканый бабан! – пораженно пробормотал он. – У меня же чуть подружку не украли!…

Прилюдно назвать принцессу подружкой Порнов ни за что бы не рискнул; подобные, пусть даже словесные, притязания на королевскую плоть очень плохо кончались для него; однако, один, в состоянии аффекта, на безлюдном берегу, имея в слушателях лишь краба – кокосового вора, неужели он не мог сказать всего, что наболело у него за последние сутки? Конечно, мог; он и сказал!

И пока он говорит (печатать это все равно нельзя!), я лучше поведаю вам, что же такого интересного он вспомнил; в предыдущую книжку это не вошло, а расклад карт, между тем, изменило основательно.