ГЛАВА ПЯТАЯ
— Плохо дело. Кажется, мы все-таки привлекли внимание. — Сом осторожно выглянул из окна. — Три машины. Шестеро сумеречных. Нехило.
На втором этаже универмага располагалось несколько отделов по продаже драгоценностей, еще один аудио-видеоотдел и отделы мужской и женской одежды. Оттуда выходили два окна на горящую Цитадель.
Пламя не затихало, перебираясь с одного этажа на другой и опускаясь все ниже. Отсюда был виден только первый десяток этажей, но огонь уже добрался и до них. Верхние этажи скрывали клубы черного дыма.
Как же там Вася справляется? Жив ли он вообще?
— Будем надеяться, что они не снизойдут до того, чтобы осмотреть верхний этаж магазина, — добавил Сом, вглядываясь куда-то вниз, в темноту.
— Много у нас оружия? — Вероника проверила свой пистолет и, вынув обойму, отшвырнула ее в сторону.
— Вот именно, что нет. На шестерых не хватит. А ее каждый стоит такого, как тот сумасшедший пацан, пиши — пропало. Нам не выбраться даже на улицу!
— Надо узнать, что с Васей, — неожиданно сказала Вероника. — Стоит ли вообще его ждать, или будем уходить из Краевского!
Сом присел за прилавок, отойдя от окна, и положи на колени информатор. Что-то нажал на черной коробочке, от которой тянулись проводки.
Только шипение. Тихое, почти не слышное.
Сом и Вероника переглянулись. Вася не отвечал.
Возможно, он уже был мертв.
— Вася, — сказал Сом секунду спустя, — Вася, ответ Ты как? Что с тобой?!
"Ш-ш-ш-ш-ш-ш…"
Монотонное шипение. И больше ничего.
Я вдруг почувствовал, как напряглась Вероника. Ей не хотелось, чтобы Вася умирал. Никому из нас не хотелось… но что тут можно было поделать?
— Как слышно, разорви тебя гром?! — едва не срываясь на крик, воскликнул Сом. — Как слышишь нас? Ответь же, ну…
"Ш-ш-ш-ш-ш-ш…"
Я затаил дыхание, вслушиваясь, надеясь услышать х0ть что-нибудь.
— Слышу отлично! — раздался тихий и далекий голос Васи. Голос почти с того света. Следом — протяжный кашель. — А вот вижу хреново! Как и дышу! Черт возьми, тут дым уже везде!
Лицо Сома в одно мгновение расплылось в счастливой улыбке, и он шепотом спросил:
— Ты выбраться сможешь?
— Вероятнее всего, нет! — Вася добавил что-то еще, но помехи заглушили его голос— Пробовал уже, там все горит! Двери заклинило, так что на них тоже никакой надежды!
— И что собираешься делать?
— Я смог подключиться к камерам. Сумеречные еще не подозревают о том, что я могу их и видеть, и слышать… правда, уже не так хорошо, как минут двадцать назад… у меня здесь есть кое-какая лазейка, но для этого придется использовать всю энергию Цитадели. Если мне удастся подключиться к сети, то я смогу взять столько энергии, сколько мне нужно.
— Ты о чем говоришь? — спросила Вероника.
— Я же хакер, черт возьми, а не просто сопляк, — бодро ответил Вася, вновь прокашлявшись. — В Цитадели столько энергии, что хватит на то, чтобы взорвать пол-Краевского.
— Ты собираешься взорвать здание? — лицо Сома вытянулось от удивления. — И что дальше? Ты же помрешь под обломками, как и все сумеречные! Василий, не надо делать из себя героя-камикадзе. Лучше подумай хорошенько, вдруг найдешь другой выход.
— Не получится, выход только один.
— Это сумасшествие!
— Не совсем. Помнишь о моем… — Вася не договорил. Вернее, мы его не дослушали, потому что Сом резко убрал у информатора громкость.
Кто-то поднимался по бетонной лестнице на второй этаж.
Тихо, осторожно.
Думают, наверное, что нас здесь человек десять. Еще бы — такой погром устроили на первом этаже! Из информатора раздался Васин голос:
— Вы что замолчали?
А ответить мы ничего не могли.
Сом переложил информатор Веронике на колени, а сам лег и по-пластунски пополз к краю прилавка, туда, где начинался проход.
Судя по звукам, поднимался не один. И даже не двое.
Скорее всего, все шестеро. Вся компания. Они все-таки решили проверить, куда так быстро делись игроки Зари, убившие их партнера.
Сом поднял руки и показал нам растопыренную ладонь.
— Пятеро, — выдохнула Вероника.
— Что там у вас происходит? — Вася вновь закашлялся. — Вы живы еще или нет?
Следующий жест Сома означал — не шевелиться! | Я вдруг понял, что мы сидим на самом проходе. Если сумеречные пройдутся вдоль прилавков, то обязательна нас заметят. Спрятаться негде, разве что в одежде или к кабинке для переодевания. Но в такой тишине слышен любой шорох. Дернуться нельзя! Вероника, с информатором на коленях, наверняка даже не успеет достать оружие…
Информатор бесшумно лег на пол.
Вероника сменила позу, сев на ноги и расправив платье, готовая в любой момент вскочить. И вставила в свой пистолет новый магазин. Прекрасное ее личико вновь стало серьезным. Глаза слегка прищурились, вглядываясь в темноту.
Блики огня, прокрадываясь через окна, лишь немного освещали проход. На самом деле здесь было намного темнее, чем на первом этаже.
Я вынул свою игрушку из кармана. Теперь хоть можно почувствовать себя более-менее спокойно.
Вот только не получалось что-то. Ведь я знаю, что с пятерыми нам не справиться! Что Вася тоже никак не сможет выбраться! Что сумеречные убьют нас. Да и не только нас, но и всех остальных людей.
И до моего отца доберутся, хоть он живет под самым Питером. Мне его, конечно, ни капли не жалко, но все же… Иришка, сестра, где-то около столицы. Я ее не видел уже лет пять и всего два раза получал письма. Жива, мол, все в порядке. И ни слова о том, как живет, где работает, чем занимается. Хотел ведь съездить, узнать, что и как, да все не получалось.
Заработанные деньги мгновенно пропивались и проедались. А охмуренный водкой я не слишком часто вспоминал о своей сестренке. Хотя надо было бы…
Генка. Лежит сейчас в больнице и ни о чем не подозревает. А может, уже и нет его, кто знает, что в первую очередь станут уничтожать сумеречные в крупных городах? Вполне возможно, что как раз больницы! А заодно и всех пациентов.
Да, пожалуй, Генку мне было жаль больше всего. Самый отличный парень из всех, кого я когда-нибудь знал. Никогда не заставлял меня делать то, чего я не хотел. Мы с ним даже не ругались ни разу.
— Вероника, если вы меня еще слышите, скажите, где вы находитесь?
Звук шагов сумеречных стих. Вероятно, они стояли и прислушивались где-нибудь около лестницы. Слышен им голос Васи или нет?!
Сом лежал не двигаясь, отведя руку назад. Мы тоже замерли.
Прошла вечность. А может, и больше… прежде чем кто-то сделал первый шаг по бетонному полу. Сделав осторожно, словно ожидая в любое мгновение нападения! откуда угодно.
В принципе, он правильно ожидал.
Сом напрягся, подтянув одну ногу под себя, готовясь к прыжку. Я понял, что он хочет сделать, и наклонился, чтобы удобнее было совершить быстрый рывок к противоположному прилавку и упасть там. Если удастся, та мы сможем отстреливаться на два фронта.
Только бы ноги у меня вдруг не сделались ватными и не подкосились прямо в переходе! Это же не просто деньги отбирать у полуночных прохожих!
Еще мгновение…
Вероника вытянула пистолет, направив его на проход…
Господи, на что мы только надеемся?!
— Виталий, это я!
Я замер, вдруг почувствовав, что встать не смогу. Что-то во мне дико захотело исчезнуть, провалиться в тартарарары, только бы не услышать этого голоса.
Потому что я узнал его! Евгений Валерьевич! Не может быть, чтобы он тоже был предателем! Нет, я не верил, но говорил именно он.
— Виталий, они знают, что ты здесь. Поднимись. Ничего не случится… они обещают!
Они?! Голос Евгения Валерьевича звучал как-то действительно по-старчески, словно он был не бессмертным, а семидесятилетним стариком, находящимся при смерти.
Вероника от удивления чуть опустила пистолет и посмотрела на меня. Интересно, о чем в этот момент подумала она? Допускала ли, что Евгений Валерьевич может быть не таким, как она?
— Виталий, не прячься! — Второй голос тоже был знакомым. Голос настоящего предателя! Того самого, у которого были мутные глаза, двое детей и милая жена Катя. — Я обещаю, что никто из нас не причинит тебе вреда!
Я вновь посмотрел на Веронику.
Бедная, перед ней стоит такой трудный выбор. Поверить или нет? В кого стрелять? В друга или во врага? В предателя или в человека, которому верил всю свою жизнь?
Пистолет в ее руке мелко задрожал, но она не опустила его, продолжая целиться в темноту прохода. Вероятно, она все же снесет башку любому, кто рискнет приблизиться.
— Я вас слышу! — вдруг донесся из информатора голос Васи. — Почему не отвечаете?
— Потому что не можем! — процедила сквозь зубы Вероника. Вася ее вряд ли расслышал.
— Кто с тобой? — снова жрец. Боится, гад, подойти ближе. Стоит вместе со всеми около лестницы. — Вероника? Или Сомленко? Или сам Вася? А может, все вместе? Один Ваньку ты замочить не смог бы! К тому же кое-кто видел троих! Так что, дорогие мои, скрываться нет смысла. Обещаю, что пока ничего плохого вам не сделаю.
— Красиво говорить ты всегда умел, — спокойно и тихо сказал Сом. Ни капли гнева, но я не сомневался, что все сумеречные разом почувствовали, что сейчас творится у него в душе.
Он был разозлен. И он вряд ли когда-нибудь решит
сдаться!
— Да, в отличие от некоторых! — с вызовом ответил жрец. Ни его, ни кого-то еще из поднявшихся сумеречных я по-прежнему не видел. И подойти ближе они не решались.
Вероника не двигалась.
Вася что-то бормотал в информаторе, но теперь его не было слышно.
— Сомленко, а ты все такой же болтун, как и обычно! За пару часов ко мне в сети уже попалась ценная рыбка!
— Зачем надо было сжигать людей?
— Ага, значит, нормального разговора не получится! Объясняю — так не остается следов! И к тому же мы всё еще не хотим открывать обычным людям свою тайну. Время для этого еще не наступило. Сначала расправимся со всеми вами, а уж потом примемся и за переделку мир
— Ты говоришь как Гитлер!
— Я и есть Гитлер! — жрец хохотнул. Он явно наслаждался своей ролью. — Я и есть Гитлер нашей игры! Только нет силы, которая могла бы мне противостоять. Вы не настолько сильны, чтобы дать нам отпор! А мы слишком умны для вас. Все игроки, которых мы сожгли и расстреляли, даже не поняли, кто виноват во всем этом. В других городах скоро начнется то же самое — истребления Ваше. Не останется ни одного игрока Зари!
— Исправителей, значит, уже всех перебили?
— Почти всех. Еще пара-тройка прячется где-то. Он были настолько тупы, что еще долго появлялись на месте нарушения правил, даже не подозревая, что для ни готовится ловушка. Теперь уже они нас не беспокоят. — Жрец помолчал. — Ну, хорошо. Поговорили на наболевшие темы, пора и к делу переходить! Я знаю, что ни ты, ни Вероника — кстати, где она? — не согласитесь перейти на нашу сторону. Поэтому я и не прошу вас об этом. Мне нужен только Виталик.
Вероника опустила пистолет и посмотрела на меня… Устало.
Сом не отвечал.
Из информатора доносился лишь едва слышный Васин кашель.
— Предлагаю обмен, — вновь сказал жрец, так и не дождавшись ответа, — мы отдаем вам Евгения, целого и невредимого, а вы отдаете мне Виталика.
— Что же ты увидел в нем такого? — казалось, сам у себя спросил Сом.
— Думайте быстрее, иначе мы вынуждены будем применить силу!
— Я нашел сеть! — вдруг четко сказал Васин голос из информатора. — Вероника, я же вас слышу. Дайте хоть знак, что вы тоже слышите меня.
Сом шевельнулся, едва заметно, словно тоже услышал Васин голос, и громко сказал:
— Знаешь, Коля, я предлагаю другой обмен: ты отдаешь нам Женьку, а мы, так уж и быть, оставляем тебя в живых. Но только тебя и никого больше!
— Ты что боевиков насмотрелся? — немного ошалело спросил жрец.
— Нет, насмотрелся на таких уродов, как вы, чтобы понять, что вы ничто по сравнению с нами… — В это же время рука Сома, которая была занесена за спину, сделала какой-то непонятный жест. Пальцы скрестились… взмах… словно он крутил какую-то невидимую ручку.
Вероника, видимо, поняла.
Она склонилась над информатором, положив рядом пистолет, и торопливо зашептала в микрофон:
— Вася, ты слышишь меня? Что там у тебя происходит?
— У меня-то как раз все нормально! — ответил Вася. — А вы почему так долго не отвечали?
— У нас гости!
— Много?
— Пятеро!
— Много гостей, да еще и некстати, это не очень приятно! — Вася закашлялся. — Вы где находитесь? Надеюсь, все еще в магазине?
— На втором этаже. Я как раз вижу Цитадель перед собой…
— Это плохо. Немедленно найдите какое-нибудь убежище. Да получше.
— Ты что… собрался взрывать здание?
— Точно. Я нашел источник энергии. А с моим да сделать все остальное не составит особого труда.
Какие-то слова застряли у Вероники в горле. Beроятно, она вспомнила о даре Васи.
— Ваши игроки — говно! — нарочно громко говорит Сом. Он тоже все понял и теперь давал нам шанс переговорить с Васей. — Они же ничего не умеют, кроме как нарушать правила и превращаться в зверей!
— А кому вообще нужны твои правила? Зачем мы играем? Для кого?! — жрец тоже распалялся все больше и больше. — За нами уже лет сто никто не смотрит. Никаким Создателям дела нет до нашей игры! Теперь мы боремся только друг против друга! И больше никак!
— Так зачем же убивать?!
— Через десять минут я взрываю здание, — сказ Вася. — Встречаемся около магазина.
— Что?! Что он сказал? — удивленно прошептал я.
— Встречаемся около магазина! — повторила Вероника. — Сначала он взорвет Цитадель, а потом мы все вместе уйдем из города.
— Что же это за дар у него такой?
— Великолепный дар! — ответила Вероника. — Он не человек… он информация!
Я онемел.
Сом что-то выкрикивал жрецу. Тот яро отвечал, но не слышал.
Вася — информация? Как так может быть? Такое же невозможно! Что-то такая формулировка никак не хотела укладываться в моей голове.
— Ты хочешь сказать, что любая мысль, да и вообще все, что носит информацию, и есть Вася?
— Не совсем так. Вася лишь определенный поток информации во Вселенной. Как и любая другая информаия, он может свободно перемещаться в пространстве. Только для того, чтобы из физической формы ему преобразоваться в информационную, нужно огромное количество энергии. Именно она и приведет к взрыву, что позволит Васе безболезненно переместиться из одного пространства в другое… да ладно, что я тебе лекции читаю. Потом все узнаешь. — Вероника сразу повеселела, словно у нас появился шанс выбраться из всей этой передряги. Честно сказать, мне не очень верилось в подобное. Сом неожиданно замолк.
— Нам нужен Виталик, — твердо повторил жрец, — в последний раз говорю. Как бывший напарник, даю вам еще несколько минут, но предупреждаю, что если не захотите сдаваться, то умрете все до единого!
Через несколько минут здание за моей спиной взорвется. Это я знал точно. Вот только какой силы будет взрыв? Успеем ли мы к этому моменту выбраться, или нас уже не будет в живых? В любом случае нужно было перебираться в более безопасное место.
И я встал.
Евгений Валерьевич был первым, кого я увидел в группе сумеречных. Он резко выделялся на их фоне: сутулый, скорчившийся. В темноте я не видел его лица, но мог себе представить, что оно сейчас вряд ли похоже на прежнее.
Его держали под локти двое. У каждого в свободной руке автомат.
Еще двое стояли около самой лестницы, направив свое оружие на меня. Чуть впереди них стоял жрец.
И улыбался.
— Я рад, что ты оказался умнее их обоих! — сказал Коля. — Вот снова и увиделись!
Куда-то делась его царапина от удара вентилятором. Они что, еще и регенерируют?
— А меня не радует наша встреча, — ответил я. Коля скорчил недовольную гримасу:
— Ну скажи, Виталик, почему ты оказался таким прямым? Почему ты решил, что с игроками Зари тебе будет намного лучше, чем с нами?
— А с чего ты вообще думаешь, что я собираюсь оставаться с игроками? Может, мне вся эта кутерьма уже давно осточертела, и я хочу только одного — вернуться домой!
— В Новоозерск не советую. Там с утра начнется большая заварушка! А просто так уйти ты, дорогой мой, теперь уже не сможешь!
Возможно, это сыграет мне на руку. Если успеть отпрыгнуть в сторону, когда грянет взрыв… Он-то, увалень, точно не успеет.
Коля не подозревал о том, что сейчас случится!
— С твоим даром — у тебя просто не остается выбора. Либо с нами, либо против нас! — сказал он. Остальные сумеречные молча кивали, соглашаясь. — Пойми же, Виталик, этот твой выбор не верен! Надо идти за сильными, а не за слабыми. А на данный момент сильнее все-таки мы!
Евгений Валерьевич чуть приподнял голову и посмотрел на меня сквозь распухшие веки.
Увидел или нет? Может, думает сейчас, что я идиот, раз решил показаться. А может, и ни о чем не думает. Может, они уже выбили из него все мозги, оставив только сознание того, что он все еще жив…
Я терял время. Надо было что-то делать. Но не стрелять же в них?
Вероника уже доползла до Сома и что-то шептала ему на ухо. Сом кивал, изредка поглядывая в мою сторону.
Коля тоже, видимо, перехватил мой взгляд. Улыбка у него стала еще шире.
— Вася тоже с тобой? Или только Сом? А?
— Он тебе не ответит, — сказал я. — Давай поговорим начистоту. Что тебе нужно от меня?
— Только твое сотрудничество, — ответил жрец. — С даром, которым тебя наделили, ты станешь таким сильнейшим оружием, что мир не продержится и недели!
— Зачем тебе рушить мир? Ты что, сумасшедший?
— Скажем проще — я хочу провести на земле вполне естественный отбор. Сильные убивают слабых! Мы сильнее всех вас, и людей в том числе. Значит, миром должны править мы!
— Закон отбора, если ты учился в школе, приемлем только для слаборазвитых существ и животных, у которых отсутствует сознание!
— Я не учился в школе. В то время, когда меня сделали игроком, школ еще не было!
Тогда понятно, почему он такой тупоголовый!
— Хорошо, — краем глаза я заметил, что Вероника вновь вслушивается в информатор. Вася что-то говорил, — опустим эту тему. Теперь скажи, для чего тебе Евгений Валерьевич? Он же всего лишь вербовщик.
— Неужели непонятно? Старый хрыч — залог того, что ты будешь работать на нас. По крайней мере; пока все не закончится.
— А после того? Коля пожал плечами:
— После падения старого мира у вас просто не останется выбора. Либо вы все будете работать вместе с нами, либо умрете. Думаю, Женьке все-таки хочется жить!
Вероника тихо махнула рукой — ложись — и сама легла лицом вниз, зажав голову руками. Сом тоже лег, отложив пистолет в сторону. У меня оставалось всего несколько минут. Или мгновений?!
А я по-прежнему не знал, что делать с Евгением Валерьевичем.
— Ты думаешь? — вежливо так спросил Коля. Неужели, он и правда решил, что я соглашусь перейти на его сторону?
— Сначала отпусти Евгения Валерьевича, — сказал я. — Что?
— На пол. Положи его на пол. Ты что, не видишь, что он умрет, прежде чем я дам свое согласие!
Коля быстро смерил Евгения Валерьевича взглядом:
— Не боись. Этот старикашка двести лет жил и еще столько же проживет.
— И все-таки я прошу тебя положить его на пол! — Почему в самый ответственный момент вдруг начинает дрожать голос?
За моей спиной горело здание, готовое вот-вот взорваться. Я уже самой кожей чувствовал это. И дрожал. Видимо, Коля что-то сообразил.
— Зачем тебе это надо? — спросил он, настороженно осматриваясь. Думает, наверное, что мы уготовили ему какую-нибудь ловушку. Боится все-таки, хоть и утверждает, что они сильнее.
Я пожал плечами:
— Послушай, Коля, раз уж мы решили сотрудничать, то, будь добр, выполни мою первую просьбу!
— Что-то ты затеваешь, Виталик… — Коля сделал шаг вперед.
— Возможно, но сначала отпусти его.
— Зачем?
— Не твое дело! — мой голос неожиданно сорвался на крик, и Коля вздрогнул, поспешив отступить за спину одного из сумеречных.
— Я сделаю это, — ответил он медленно, растягивая каждый слог, — но если твои друзья, наоборот, поднимутся!
— Хорошо, но сначала я должен увидеть Евгения Валерьевича на полу!
— Отпустите его.
Сумеречные отпустили Евгения Валерьевича, и старик тяжело, как мокрая тряпичная кукла, рухнул на пол. Упал без движения, словно и не был жив несколько секунд назад.
— Теперь ты доволен? Выполняй свое обещание. Я развёл руки:
— Извини, конечно, но я не имею права распоряжаться своими друзьями. Они могут встать, только если сами того захотят!
Все это удивительно напоминало сцену из какого-то древнего фильма про гангстеров, где один неожиданно вместо денег за предложенный товар вынимает из-под плаща автомат.
Хотелось бы мне сделать то же самое. А потом заглянуть в сценарий и узнать, что мы убьем их всех, и все благополучно завершится. Деньги и товар окажутся в наших руках. Вероника выйдет за меня замуж, и мы вместе уедем куда-нибудь в Мексику, на медовый месяц. И Сома с собой захватим, и Евгения Валерьевича с Васей. Всех, в общем.
В это же время я заметил, как скрытые под жировыми складками глаза Коли неожиданно вылезли из орбит и округлились. Рот открылся от удивления.
Смотрел он куда-то за мою спину. На горящее здание.
Цитадель!
Ну, началось! Наконец-то!
Жрец резко отступил назад, оступился на лестнице и с криком покатился по ступенькам!
Я обернулся на пятках и замер, пораженный увиденным.
Цитадель набухала, расширялась, деформировалась и… взрывалась.
Клубок пламени, вырвавшийся из ее центра, разметая в стороны горящие окна, стекла, металл, какую-то мебель, стремительно приближался к магазину. Нарастал, закладывая уши, оглушительный рев!
— Ложись, идиот! — заорал кто-то. Я не мог.
Клубки пламени полностью захватили мое сознание. Они кружились вокруг, наплывали, готовые вот-вот поглотить. Танцевали в окнах магазина, отражаясь тысячами цветов! И я, кажется, сам вдруг захотел утонуть в них!
Кусок горящей доски с хрустом проломил окно и влетел в магазин, ударившись о полки с посудой. Во все стороны полетели осколки. Рев и грохот пламени — все это неожиданно резко порвало мир вокруг, врываясь внутрь магазина!
Раздавшийся треск ломающейся рамы вывел меня из транса. Я сделал неровный шаг в сторону, и в это время: что-то со страшной силой сбило меня с ног.
— Не двигайся, придурок! — заорал Сом, наваливаясь на меня всем телом. — Тебе что, жить расхотелось, или ты думаешь, что бес…
Дальше все его слова утонули в наступившем аду…
Стекла и часть стены рухнули разом.
Огненный вихрь ворвался в магазин, разметая и уничтожая все на своем пути, пролетая в нескольких сантиметрах над нами, ослепляя своим жаром и светом.
Даже лежа под Сомом, я ощутил этот чудовищный жар. Мои кроссовки, казалось, начали гореть! Что-то со свистом пролетело надо мной и над склоненной головой Сома и разбилось за нами! Рядом упала горящая доска, разбрасывая вокруг дымящиеся искры.
Сом застонал, вдруг крепко сжав мои плечи, и я увидел, что куртка у него на спине загорелась.
Но встать он не мог. Над ним кружилось, не затихая, пламя, готовое добраться до каждого!
Кто-то из сумеречных закричал, но крик получился слабым и вскоре затих в грохоте. Пламя бесновалось, терзало прилавки, мебель, стирало одежду в пепел! Нахлынувшая следом взрывная волна с корнем повырывала уцелевшие стенды и прилавки, подняла вверх и швырнула в противоположную сторону все, что догорало или еще горело. В нескольких сантиметрах от нас неожиданно взвилась в воздух вешалка со вспыхнувшими женскими платьями и пролетела над нами, исчезнув в огне. Сом застонал, и я почувствовал, что волна приподымает и его, пытаясь отбросить в огненный вихрь. Но он крепко ухватился за мои плечи, сжимая кости.
Я тоже заорал, но не услышал самого себя. Чудовищная сила приподняла меня вслед за Сомом, а потом вдруг резко отпустила, и я упал на спину, больно стукнувшись головой о бетонный пол. Сом тоже упал, в последний момент разжав пальцы и отклонившись чуть в сторону.
И сразу стало тихо.
Огненная волна отхлынула назад, в разрушенную стену, на улицу, оставив свои зародыши, распространяющиеся по всему, что еще могло гореть. Что-то с треском упало на пол.
— Быстрее, встаем! — Сом вскочил, на ходу сбрасывая горящую куртку, а следом и рубашку, до которой огонь уже успел добраться. Остался в одной майке.
Я тоже вскочил и чуть снова не упал от невыносимой боли, пронзившей пальцы ног.
Оказывается, мои кроссовки действительно горели! Я резко содрал их вместе с кусками тлеющих носков. Бетонный пол магазина был холодным и немного унял боль в ногах.
Сам же второй этаж универмага представлял собой остатки здания после ядерного взрыва.
На месте стены, обращенной к Цитадели, теперь красовалась рваная дыра с кусками кирпича и обрывками проводов. Части пола тоже не было. Его точно срезали ножом, обнажая нижний этаж и перегородки с неровными кусками бетона на них. Стенды, прилавки, еще что-то горящее невообразимой кучей было свалено на лестнице и около нее. Вокруг повсюду валялись обуглившиеся доски, миллионы осколков, вырванные и погнутые рамы и куча всякого хлама от наручных часов до чудом уцелевшей хрустальной вазочки.
Около одного из сорванных с креплении прилавков лежал сумеречный. Вернее, его верхняя половина. Нижней нигде не было, вокруг же расплылась лужа мутной крови. В темноте, даже отражая блики огня, она казалась черной. Может, так оно и было, кто знает?
Интересно, что стало с остальными?
А Евгений Валерьевич?!
Сом побежал к опрокинутому кассовому аппарату. Только сейчас я заметил, что рядом с ним сидит Вероника, ошарашенно тряся головой. Часть ее прекрасных, длинных волос обгорела.
А мне надо было искать Евгения Валерьевича.
Взрывной волной его могло отнести куда угодно. Может быть он, как и сумеречные, находится на первом этаже под грудой свалившейся мебели и прочих вещей. Как же не хотелось думать именно так…
Я подбежал к горящим прилавкам, около которых еще до взрыва лежал Евгений Валерьевич, и ногами стал раскидывать их в стороны. Под тлеющими головешками вдруг обнаружилась почти не тронутая огнем дверь от примерочной кабинки. Я схватил ее и оттащил в сторону. Под дверью и лежал Евгений Валерьевич.
Вблизи, оказывается, он выглядел еще хуже. Здор во же над ним поиздевались. Под обоими глазами вспухли черные синяки, часть волос вырвана с корнем, оставив на голове кровавую корку, нос как-то неестественно вывернут набок и посинел. Скорее всего, сломан. Может — еще и зубов нет.
Я склонился к его груди, чтобы убедиться, что он еще жив.
Дышит.
Это хорошо, значит, жить будет. Я просто себя успокаиваю, хотя и понимаю, что все может быть совсем не так. Может, у него все сосуды внутри порваны, может, сотрясение головного мозга, и он умрет, так и не придя в сознание, а может, что еще. Мало ли от чего можно умереть?! Но человеческому сознанию нужен какой-то стимул. Стимул, который подхлестнул бы его сделать то, что, кажется, делать уже бесполезно…
— Я нашел его! Идите сюда!
Сом помог встать Веронике, и они вдвоем подбежали ко мне. Вместе мы разгребли завал вокруг Евгения Валерьевича.
Старик, оказывается, только на вид выглядел таким щуплым, а на самом деле весил довольно много. По крайней мере, мы с трудом подняли его на ноги.
— Все, пора уходить, пока все здесь не рухнуло, — запыхавшись, выдохнул Сом. — Вообще удивляюсь, как магазин не развалился сразу от такого взрыва.
— Как выбираться будем?
— Через окно, — Сом махнул в сторону широкого отверстия с торчащей из бетона железкой. — Сначала спустишься ты, Виталик. Затем Вероника. Я вам подаю Евгения Валерьевича и спускаюсь сам. Сойдет план?
Он обвел нас немигающим взглядом и тихо добавил:
— Все нормально будет. Нам главное из Краевского теперь выбраться.
— Сдается мне, что сумеречные сейчас засуетятся, — ответила Вероника. — Целого штаба как не бывало.
— Точно! — Сом направился к отверстию. — Сумку не забудьте. Она нам еще пригодится.
Я побежал за сумкой. Подхватил ее, по дороге заметив вторую половину тела сумеречного.
Сом с Евгением Валерьевичем и Вероника уже стояли около отверстия и смотрели вниз.
Подбежав ближе, я тоже смог разглядеть то, что творилось на улице.
Часть стены рухнула, погребая под своими обломи ми стоящие около машины и разворотив асфальт, дороги вокруг остались одни только воспоминания. В радиусе нескольких сот метров повсюду валялись кус" бетона и всякой горящей чепухи. Ветер играл обугленными бумажками и журналами, швыряя их от одной дома к другому. И еще — вся земля вокруг была сплошным ковром усеяна мелкими осколками стекла. Нигде не было места, где бы оно не лежало. Словно снег. И каждый кусочек отражал огонь, отчего казалось: сама земля горит.
Вместо Цитадели теперь вспухло огромное облако пыли и дыма, не давая разглядеть, что осталось от штаба игроков Зари. Дым этот поднимался вверх, в черное небо, загораживая звезды и, терзаемый ветром, отдельными кусками расплывался по городу, над домами.
— И что делать будем? — спросил я. Спускаться со второго этажа прямо на осколки и на куски бетона было бы весьма затруднительно. Я огляделся, но никаких подходящих лазеек не обнаружил. — Прыгать, что ли?
— Как говорил мой дед: хочешь летать, так научись! — произнес Сом. — Видишь вон тот кусок провода?
Я увидел. Он висел в полуметре от обвала, на краю которого стояли мы, выходя из стены и спускаясь почти до самой земли.
— Если хорошенько прыгнуть, то можно достать до него и спуститься, — сказал Сом. — Как считаешь, ты сможешь это сделать?
— Я-то ладно, а вы? Сом почесал затылок:
— Ну, вы с Вероникой можете спуститься, а потом спущу вам Евгения Валерьевича на какой-нибудь веревке и спущусь сам.
— Не забывай, что вокруг сотни сумеречных. Минут через пятнадцать все они очухаются и придут сюда, чтобы выяснить, что произошло. А с Евгением Валерьевич чем мы провозимся тут не менее получаса.
Сом задумался, а потом махнул рукой:
— Ладно, проехали. А что ты предлагаешь?
Я пожал плечами. Ситуация действительно была почти безвыходной. Кроме отверстия в стене и заваленного спуска на первый этаж других выходов не намечалось.
Но делать что-то надо было. Не прыгать же? Да еще и Евгений Валерьевич.
— Вероника, слушай, а ты не можешь, ну, как со мной, когда осколки вынимала, — я посмотрел на свои ладони. Кровь из царапин уже не шла, только чуть заметная тупая боль внутри, под кожей.
— Я ведь тоже не всесильная, — ответила Вероника. — На то, чтобы извлечь из тебя осколки, ушло чересчур много сил, теперь я вряд ли смогу кого-нибудь исцелить еще несколько дней.
Я осмотрелся вокруг, вглядываясь в темноту, до которой не добрались даже блики огня. Ну, хоть бы одна дверь. Ведь должна же быть запасная дверь! Черный ход, в конце концов. Хотя, кто его знает…
— Я вижу дверь, — неожиданно сказала Вероника, — только это нам ничем не поможет.
— Почему? — хором спросили мы с Сомом.
— Смотрите сами, — она указала нам в угол, который когда-то был отгороженным помещением, где лежали вещи. Теперь ящики с одеждой, посудой, мягкими игрушками и еще чем-то превратились в единую горящую массу. Дверь действительно была, но подойти к ней была невозможно. Прямо поперек лежала горящая балка, а вокруг — пылающие журналы и платья. — Не ждать же нам здесь, пока все это потухнет?
— И все-таки что-нибудь здесь сделать можно, — сказал Сом после секундного молчания, выглянул в отверстие. — В той комнате, что за дверью, есть окно. Если в него пролезть, то можно выбить дверь с обратной стороны, и мы все выйдем. Сдается мне, это и есть запасной выход.
— Ты думаешь или уверен? — спросила Вероника. Сом перехватил Валерия Евгеньевича за пояс и аккуратно посадил его на пол, прислонив к стене:
— Знал бы прикуп — жил бы в Сочи! Сейчас я попытаюсь пролезть в окно, и если мои догадки верны, то ждите меня с обратной стороны двери!
— Постой, а почему именно ты? — вдруг вырвалось у меня. — А я что, не сойду?
— А ты когда-нибудь лазил по стенам?
— Нет, но всегда хотел научиться!
Сом смерил меня оценивающим взглядом из-под чуть прищуренных век:
— И все-таки ты слишком молодой!
— Раз уж на то пошло, то… — Я сделал шаг в сторону отверстия, давая понять, что Сом без меня никуда вылезти не сможет. Не один же он будет совершать подвиги? Я вдруг почувствовал, что действительно хочу попытаться пролезть по стене из одного окна в другое. И не ради принципа, а для себя самого. Для своего внутреннего "я". Все же не у кого-нибудь, а именно у меня есть какой-то дар. Так почему бы не попытаться открыть его? Может, он и заключается в том, что я могу беспрепятственно ползать по стенам?
— Возможно, — Сом усмехнулся, — но у меня больше опыта. Если ты просто хочешь самоутвердиться, доказать себе, что стоишь наравне с игроками, то сейчас для этого не самое подходящее время. В любой момент могут подойти сумеречные, и тогда всем нам попросту конец.
— Ничего я не хочу. Просто в случае нападения сумеречных ты сможешь защитить Веронику и Евгения Валерьевича лучше, чем я.
— Вероника сама может защитить себя, — парировал Сом, — а вот если погибнешь ты, то мы так и не узнаем что в тебе такого, что заставило сумеречных уничтожим целое село.
— Это произошло не из-за меня одного, — напомнил я ему, — возможно, я и есть часть их плана, но не забывай, что жрец узнал о моем даре всего лишь за пару часов да того, как все началось.
— Я не то имел в виду, — проворчал Сом.
— Не знаю, что ты имел в виду, но просто так уйти я тебе не дам.
— Да прекратите же наконец спорить! — воскликнула Вероника. — Сейчас не то место и не то время, чтобы вести дискуссии. Евгений Валерьевич умирает, сумеречные уничтожают игроков! А вы спорите из-за того, кто полезет по стене в окно?!
Мы с Сомом переглянулись. Действительно глупо как-то…
— Кто вытянет короткую спичку? — спросил Сом. Я покачал головой и выставил перед собой сжатый
кулак:
— Знаешь, была такая игра — "камень, ножницы, бумага"?
— Ну, — неуверенно буркнул Сом.
Я не стал говорить ему, что еще в школе всегда выигрывал в подобном споре, потому что заранее мог предугадать, что покажет соперник. Помню, я и еще несколько человек специально тренировали зрение, чтобы углядеть, что хочет выкинуть из сжатого кулака соперник.
Получалось не только у меня, но еще и у Генки Сорокина, и у Пашки Толчаинова, но, наверное, сейчас об этом мог вспомнить только я один. А на самом деле все было довольно просто — если хотели показать "ножницы", то указательный и средний пальцы чуть выдвигались вперед, если "бумагу" — то мизинец оттопыривался. Ну, а если "камень", то кулак оставался крепко сжатым.
Все это происходило почти на подсознательном уровне, и если немного потренироваться, то можно вполне предугадать, кто что хочет показать. Но Сом-то об этом не знал.
— Играем три раза. Кто больше выиграет, тот и полезет, — сказал я.
— Только давайте быстрее, — добавила Вероника. — Не в карты же играем…
— На счет три, — предупредил Сом, выставляя вперед кулак. — Я, признаться, почти не помню этой игры…
— Правила объяснить? Сом покачал головой:
— Раз… два…
Два передних пальца его чуть выдвинулись вперед. Сом и сам, наверное, не заметил. А вот от моего взгляда это не ушло. Что ж, ты попался…
— Три…
Моя кисть так и осталась сжатой в кулак, а он "выкинул ножницы", тут же с досадой вскрикнув.
— Моя первая, — отозвался я, стараясь не показывать, что чуть повеселел.
— Все равно полезу я. — Сом вновь сжал кулак. — Раз… два…
Чересчур крепко он сжал кулак. Еще не досчитал до трех, а я уже понял, что разжимать его он и не собирается. Тогда придется мне…
— Три…
Сом — "камень", я — "бумага". Вновь моя победа!
— Не надо вновь начинать, — громко сказала Вероника, видя, что Сом собирается что-то сказать. — Раз он выиграл, пусть лезет. Всё было по правилам.
— Он жульничал, — сказал Сом, — я следил за его глазами.
— Наблюдательность и никакого мошенничества. — Я обошел его со стороны и очутился на самом краю бетонного пола. Окно действительно было видно, но вид: его, равно как и расстояние, отделяющее нас, мигом охладило мой пыл.
И как же, интересно, я полезу?
— Что будешь делать? — поинтересовался Сом.
Я указал на провод, который он сам недавно показывал мне:
— Постараюсь зацепиться за него, потом раскачаюсь и долезу до окна.
На словах все слишком просто. Вот только до земли лететь не меньше четырех-пяти метров. А еще внизу черт знает что творится — осколки бетона, вывернутый наизнанку асфальт, стекло… Думаю, падение для меня будет летальным.
Но делать нечего. Сам вызвался. Я не чувствовал сожаления, что решил полезть. Даже наоборот. Риск, как сказал кто-то, — благородное дело, а я рискую ради спасения своей собственной жизни. Не только своей, конечно, но и Веронику надо спасти обязательно, с ее-то красотой и даром исцелять. Если на Земле начнется заварушка, то ее дар ой как пригодится. А еще Евгений Валерьевич. Симпатичный старичок. С ним и поболтать можно по душам.
И почему мне вдруг стали так нравиться игроки Зари? Уж не я ли день назад ненавидел их и хотел во что бы то ни стало выбраться из всей этой проклятой Игры и вновь начать жить нормальной жизнью? Наверное, сумеречные объединили нас. Сумеречные и их жажда к искоренению человечества. Иначе, наверное, и быть не может.
Я отступил на несколько шагов назад.
Только бы не переборщить и не оступиться. А то улечу вниз головой в стеклянные сугробы, и конец мне — спасителю человечества.
Замечательный получится итог — пережить взрыв здания и разбиться только из-за того, что поскользнулся на каком-нибудь обломке от оконной рамы.
Впрочем, зачем думать о плохом? Как выйдет, так и выйдет, тут уж ничего не изменишь.
И я побежал.
Три метра…
Два… Вот я уже вижу неровный конец обвалившегося бетонного пола… провод… только бы дотянуться и успеть схватить… только бы…
Ноги оторвались от пола! Я подпрыгнул, вытягивая руки, стараясь зацепить, ухватиться…
На мгновение мне показалось, что я просто повис в воздухе. Бесконечно долго, навечно, замер между землей и небом…
Дотянуться бы… Ну, еще немного…
Провод приблизился, и я уже цеплял его кончиками пальцев.
Крепче! Еще крепче!
Следом за руками последовало и все тело. Со всей силы я врезался в противоположную стену! Вывихнутое недавно плечо вновь вспыхнуло чудовищной болью, и теперь я точно расслышал, как что-то внутри громко хрустнуло. В глазах потемнело, и я уже не смог удержать провод, поехав по стене вниз!
Чересчур сильно разбежался, не рассчитывал, что стена все же ближе, чем казалось!
Дернулся.
Повис.
Я задрал голову, пытаясь понять, где нахожусь.
Хорошо еще, что сильно подпрыгнул. Перемахнул чуть выше окна и поэтому съехал ненамного. Подоконник был прямо над самой моей макушкой. Надо было всего-то поднять вверх руку, уцепиться за него, подтянуться и залезть. Правда, одна моя рука безвольно висела вдоль тела, а второй я крепко сжимал провод.
Вопрос — чем хвататься?
И вообще, что делать? Ведь надо было торопиться.
— Отталкивайся ногами от стены и подтягивайся! — Сом шипит сверху.
Я увидел его неровный силуэт на краю бетона. Рядом — Вероника.
Я чуть оттолкнулся ногами и, отлетев вбок от стены, рывком подтянулся.
Получилось, хоть и болезненно для ладони, но все же довольно ловко. Вновь подлетев к стене, я обнаружил, что достал до подоконника носом. Стекол в окне не было, и внутри царила сплошная темнота. Правда, не настолько сильная, чтобы нельзя было обнаружить, что догадки Сома оказались верны.
Я улыбнулся — бетонная лестница с обшарпанными и сбитыми ступеньками уходила вниз, исчезая за лестничным пролетом. Осталась самая малость — влезть.
Я повторил свой трюк еще четыре раза, прежде чем смог перевалиться через подоконник в приятную прохладу черного хода. Жар горящего здания досюда не доставал, и я почувствовал, как остывает пот на моем теле.
Отлично.
Отдышавшись, я поднялся с пола и подошел к двери ударил по ней ногой. Дверь с жалобным стоном слетела с верхних петель и повисла на нижних, открывая мне обзор. Горящая полка с той стороны шумно рухнула на пол, и потребовался еще один хороший удар, чтобы откинуть ее в сторону вместе с оторвавшейся окончательно дверью.
Проход освободился.
— Отлично! — Сом был краток. Он подхватил бесчувственное тело Евгения Валерьевича (и откуда столько сил взялось, интересно?) и последовал вслед за Вероникой в мою сторону. — Что с рукой-то?
— Это плечо. То самое, которое я вывихнул в парке, а потом еще раз в метро. Сейчас, кажется, сломал окончательно.
— Ничего не бывает окончательным, поверь мне, — сказал Сом. — И это вылечим, главное — добраться до безопасного места. И все-таки оно у тебя не сломано. Иначе ты бы не стоял сейчас здесь передо мной с таким идиотским выражением на лице.
Я усмехнулся. Сом все же умел иногда поднимать настроение.
— Сейчас выйдем на улицу и где-нибудь затаимся. Должен появиться Вася, — сказала Вероника. — Если через полчаса его не будет, тогда постараемся выбраться самостоятельно.
— Полчаса может быть слишком много, — пробормотал Сом. — Сумеречные тоже не дураки и скоро догадаются, что к чему. Перекроют дороги, и тогда нам не выйти.
— Хорошо, тогда пятнадцать минут.
Внизу виднелось черное отверстие прохода. Двери никакой не было.
За секунду до того, как мы спустились на последний лестничный пролет, я вдруг подумал, что в темноте вполне могут скрываться сумеречные, додумавшиеся, что это неплохой способ побега.
Но ничего не произошло.
И слава богу!
Мы вышли на улицу и тотчас свернули в первый же проулок.
Где-то вдалеке громко выла сирена. Никогда не разбирался в них — может, пожарная, а может, и милицейская.
Снизу то, что осталось от магазина, показалось еще более ужасным, чем расстрелянное метро. Никогда не думал, что доведется увидеть такие разрушения. Цитадель, а вернее, то, что осталось от нее, по-прежнему скрывалась под широким облаком пыли и дыма, подни4 мающимся столбом к небу.
Соседний дом, за стеной которого спрятались мыг тоже был поврежден. У него отсутствовали часть крыцн| и кусок верхнего этажа.
— Интересно, остался хоть один дом, который не зацепило?
Сом пожал плечами: "Разве это сейчас важно?"
Совсем недалеко от нас проехали две белые "шестерки" с затемненными стеклами. Мы прошли еще глубже в переулок, куда не доставал свет, и затаились.
Сом усадил Евгения Валерьевича у стены, а сам пошел к центральной дороге, в начало переулка, чтобы высматривать Васю.
Честно сказать, я не сильно надеялся на то, что Вася появится. Только тот его необычный дар еще оставлял надежду, хоть и верилось с трудом.
Прямо около магазина с визгом остановилась какая-то машина. Хлопнула дверца, и захрустело под чьими-то подошвами стекло.
Сом впереди вжался в стену.
— А я тебя вижу, — вдруг сказал кто-то и из-за угла прямо на Сома выскользнул чей-то силуэт.
Вероника подскочила как ужаленная, выхватывая пистолет. Я тоже резко, насколько это позволяла боль в плече, поднялся.
Сом не успел отреагировать. Фигура крепко обхватила его в объятия и чуть оттащила в глубь переулка:
— Увидят же, идиот! — вновь воскликнул голос. Вася?!
Черт возьми, да это же был не кто иной, как Вася!! Он отпустил Сома и подбежал к нам. Обнял Веронику, не сводя с меня взгляда чуть прищуренных глаз.
— Ну, ты даешь, парень! — Только сейчас я заметил в его руке транстерминатор. Хотя, зачем он ему? Он же все равно в любой момент может стать информацией.
Я смотрел на Васю и все никак не мог поверить, что такое возможно — взорвать все здание, находясь в самом его эпицентре, и при этом остаться живым. Это же просто необъяснимо. И не может он быть человеком. Но я же вижу его! Как? Нет, не знаю, я почувствовал, что окончательно запутался в своих собственных рассуждениях. Вася, наверное, заметил мой взгляд и поэтому ответил:
— Виталик, я все тебе объясню позже, — отстранившись от Вероники, он подошел к Евгению Валерьевичу и взвалил его на плечо, — а сейчас пошли к машине. Нужно выбираться из Краевского, пока сумеречные не сообразили толком, что к чему.
