Кронпринц Шаддам сделал все от него зависящее, чтобы представитель Тлейлаксу не испытывал комфорта и не чувствовал себя во дворце желанным гостем. Шаддаму была нестерпимо противна сама мысль о том, чтобы оказаться за одним столом с этим человеком, но этой встречи было не избежать. Вооруженные до зубов сардаукары препроводили Хайдара Фен Аджидику в задние покои по черной лестнице, провели по техническим коридорам через безлюдные помещения. Когда тлейлакса ввели в предназначенные для аудиенции покои, двери были надежно заперты.

Шаддам выбрал одну из самых потайных комнат, ее не было даже на секретном плане императорского дворца. Давным-давно, через несколько лет после смерти кронпринца Фафнира, эту комнату обнаружил Фенринг во время своих обычных разведывательных походов по дворцу. Очевидно, эти покои покойный император Эльруд использовал в ранние годы своего нескончаемого правления для встреч со своими многочисленными официальными и неофициальными наложницами.

В холодной комнате, освещенной новыми лампами, доставленными по случаю аудиенции, стоял единственный стол. Стены и пол пропитались пылью. Простыни и одеяла на узкой кровати, прижатой к стене, почти истлели. В углу валялся брошенный туда много десятилетий назад букет, листья и ветви которого давно почернели и окаменели. Помещение производило нужное впечатление, хотя Шаддам знал, что тлейлаксы малочувствительны к деталям и нюансам.

Сидя за грубо сработанным столом, Хайдар фен Аджидика завернулся в бордовую накидку и сложил на деревянной поверхности свои сероватые руки. Поморгав близко посаженными глазами, он посмотрел на кронпринца.

— Вы звали меня, сир? Я прервал свои исследования по вашему приказу.

Шаддам неохотно пододвинул гостю блюдо с политым сливочным грибным соусом мясом слиньи, которое подал ему охранник — Шаддам сегодня не имел времени на обед, — но тлейлакс отодвинул блюдо, отказавшись притронуться к пище.

Шаддам нахмурился.

— Вы сами производите это мясо. Разве вы, тлейлаксы, не едите свои собственные деликатесы?

Аджидика отрицательно покачал головой:

— Хотя мы и разводим этих тварей, сами мы не употребляем их в пищу. Прошу простить меня, сир, но не предлагайте мне деликатесов. Давайте обсудим то, ради чего мы встретились. Я горю желанием вернуться на Ксуттух, в лабораторию.

Шаддам хмыкнул, почувствовав невероятное облегчение от того, что ему не надо было больше проявлять притворную вежливость. Он не испытывал никакого желания соблюдать этикет по отношению к этому человеку. Он потер виски, стараясь избавиться от изматывающей головной боли, которая давно мучила его, грозя через несколько часов стать невыносимой.

— Я хочу обратиться к тебе с просьбой, нет, с приказом, как твой император.

— Простите меня, лорд принц, — перебил Шаддама Аджидика, — но вас еще не короновали.

Охрана у дверей оцепенела в ожидании приказа. Глаза Шаддама широко открылись от изумления.

— Неужели во всей Империи найдется человек, приказания которого являются более весомыми, нежели мои?

— Нет, милорд, но я просто решил исправить маленькую семантическую погрешность.

Шаддам отодвинул в сторону тарелку с едой и склонился над столом, словно хищник. Он так приблизил свое лицо к крошечному человечку, что ощутил исходящий от него неприятный запах.

— Слушай меня, Хайдар Фен Аджидика. Ваши люди должны отказаться от своих обвинений, выдвинутых против Лето Атрейдеса. Я не хочу, чтобы это дело дошло до открытого суда. — Он снова откинулся на спинку стула и положил в рот кусок мяса. — Просто откажитесь от обвинения. Я пошлю вам ценности, и мы все уладим.

В устах кронпринца решение выглядело очень простым. Видя, что тлейлакс не отвечает, Шаддам продолжил, стараясь проявить максимум благоволения:

— После обсуждения вопросов с моими советниками я решил, что Тлейлаксу получит компенсацию в виде кровных денег в возмещение своих потерь. — Шаддам сурово сдвинул брови. — Реальных потерь гхола — не в счет.

— Я все понял, сир, но с сожалением вынужден сказать, что вы просите о невозможном. — Голос Аджидики оставался тихим и ровным. — Мы не можем игнорировать такое преступление, совершенное против народа Тлейлаксу. Оно задело нашу честь.

Шаддам едва не поперхнулся куском мяса.

— «Тлейлаксу» и «честь» — эти два слова не употребляются в одном разговоре.

Аджидика пропустил оскорбление мимо ушей.

— Как бы то ни было, все члены Ландсраада знают об этом ужасающем преступлении. Если мы откажемся от обвинения, то Дом Атрейдесов нападет на нас в открытую, почувствовав свою безнаказанность. — Кончик крошечного носа тлейлакса задергался. — Несомненно, у вас достанет государственной мудрости, сир, чтобы понять, что мы не можем отступать.

Шаддам едва не задымился от злости. Головная боль стала нестерпимой.

— Я не прошу вас, а приказываю.

Маленький человечек некоторое время раздумывал, потом его темные глаза вспыхнули.

— Позволительно ли мне узнать, почему судьба Лето Атрейдеса так важна для вас, сир? Герцог представляет один не самый важный Дом. Почему не бросить его на съедение волкам и не дать нам удовлетворение?

Шаддам издал горловой рык.

— Потому что Лето каким-то образом узнал о том, чем вы занимаетесь на Иксе.

На бесстрастном до этого маскообразном лице тлейлакса впервые проступило выражение тревоги.

— Это невозможно! Мы приняли все меры безопасности.

— Тогда почему он прислал мне сообщение? — спросил Шаддам, угрожающе приподнявшись со стула. — Лето использует свое знание как ставку в сделке, он шантажирует меня. Если его признают виновным, то он раскроет вашу работу и мой с вами сговор. Я столкнусь с мятежом в Ландсрааде. Подумать только — мой отец, с моей помощью, допускает свержение Великого Дома Ландсраада. Беспрецедентно! И не одним из соперничающих Великих Домов, а вами… Тлейлаксу.

На этот раз исследователь понял, что его оскорбляют, но не стал отвечать.

Шаддам застонал, потом вспомнил о необходимости держать себя в руках и распалился еще больше.

— Если станет известно, что я сделал все это для того, чтобы получить частный доступ к искусственной пряности, лишив таким образом Ландсраад, Бене Гессерит и Гильдию их доходов, то мое правление не продлится и недели.

— Значит, мы находимся в тупике, милорд.

— Нет, не в тупике! — заорал Шаддам. — Пилот уцелевшего корабля — ваш ключевой свидетель. Пусть он изменит свои показания. Возможно, он не столь ясно все видел, как это показалось ему с первого раза. Вы будете хорошо вознаграждены, как из моих сокровищниц, так и из достояния Атрейдесов.

— Этого недостаточно, сир, — произнес Аджидика с неподражаемым спокойствием. — Атрейдес должен быть унижен за то, что он сделал. Их надо проучить. Лето должен заплатить за свое преступление.

Император опустил глаза, выражая свое негодование по поводу наглости тлейлакса. Тон Шаддама, когда он заговорил, был холодным и сдержанным.

— Ты хочешь, чтобы я послал на Икс еще сардаукаров. Несколько дополнительных легионов пройдут по улицам Икса и разберутся, чем вы там занимаетесь.

Аджидика хранил невозмутимое молчание.

Взгляд Шаддама стал каменным.

— Месяц за месяцем я ждал, но вы не сделали того, что было мне так нужно. Теперь ты говоришь, что потребуются десятилетия. Никто из нас не протянет так долго, если Лето публично раскроет нашу тайну.

Кронпринц закончил трапезу и отодвинул от себя тарелку. Мясо было приготовлено отменно, но Шаддам не почувствовал его вкуса. Голова буквально разрывалась от пульсирующей боли. Ну почему так тяжело быть императором?

— Поступайте как знаете, сир, — сказал Аджидика. Шаддам ни разу не слышал, чтобы этот тлейлакс говорил так резко. — Лето Атрейдес не прощен и должен быть наказан.

Сморщив нос, кронпринц отпустил маленького человечка, жестом приказав сардаукарам выпроводить его прочь. Скоро он станет императором Известной Вселенной и у него будет масса важных и великих дел, которые он будет решать. Если только удастся избавиться от этой проклятой головной боли.