~ ~ ~
Человек — всего лишь маленький камешек, брошенный в пруд. И если человек лишь камешек, то больше ли стоят все его труды.
Изречение Дзенсунни
Лето и Ромбур тренировались ежедневно помногу часов, не жалея сил, чтобы овладеть боевым искусством Атрейдесов. Они окунулись в тренировки со всем энтузиазмом молодости и со всем стремлением, на какое были способны. Коренастый и склонный к полноте принц Икса вновь обрел былую энергию, сбросил лишний вес и укрепил мышцы.
Два молодых человека очень хорошо сработались и оказались идеальными спарринг-партнерами. Полностью доверяя друг другу, Ромбур и Лето превосходили пределы возможного, уверенные в том, что с ними не может случиться ничего опасного.
Молодые люди учились до самозабвения, но старый герцог хотел чего-то большего, чем просто превратить изгнанного иксианского принца в доброго бойца: он хотел также, чтобы сын его друга был счастлив и чувствовал себя на Каладане как дома. Пауль мог только воображать, какие ужасы переживают родители Ромбура, оказавшись в неласковых просторах галактики.
Туфир Гават разрешал своим подопечным полную свободу действий и раскованность. Он позволял им рисковать, оттачивая этим их мастерство. Вскоре Лето заметил, что умение сражаться возросло и у него, и у наследника того немногого, что осталось от Дома Верниусов.
Следуя наставлениям Мастера Убийств по поводу оружия культуры и дипломатии, Ромбур остановил свое внимание на музыке. Перепробовав несколько инструментов, он в конце концов остановился на мелодичном и сложном девятиструнном балисете. Прислонившись к крепостной стене, он часто перебирал струны, наигрывая по слуху мелодии простеньких песенок, которые помнил с детства или которые сочинял на ходу.
Сестра Кайлея часто слушала его музыку, а он брал у нее уроки истории и религии, к которым всегда была склонна юная леди. По настоянию Пауля Елена Атрейдес тоже занималась с детьми Верниусов. Кайлея училась с большим прилежанием, не в силах смириться с положением политической узницы Каладана и мечтающая о чем-то неизмеримо большем.
Лето понимал, что спокойствие матери — деланное, что под ее безмятежностью кроется недовольство, и она вымещала это, давая Кайлее все более трудные задания, с которыми девушка справлялась с не меньшим рвением.
Однажды поздно вечером Лето поднялся в башню уже после того, как родители отправились на покой. Он хотел спросить у отца разрешение отправиться в море на одной из шхун Атрейдесов, совершавшей каботажные плавания вдоль побережья. Однако, приблизившись к деревянной двери герцогских покоев, он услышал, что отец и мать заняты спором.
— Ты что-нибудь сделал, чтобы найти другое место для этих двоих? — По тону матери Лето безошибочно догадался, о ком идет речь. — Думаю, что найдутся Малые Дома на окраине, которые согласятся взять их, если ты не пожалеешь денег на взятки.
— Я не собираюсь посылать этих детей куда бы то ни было, и ты прекрасно это знаешь. Они наши гости, и мы должны уберечь их от отвратительных тлейлаксов. — Тон его голоса стал ворчливым. — Не пойму, почему Эльруд не пошлет своих сардаукаров вымести с Икса всю эту нечисть.
Голос Елены оставался ясным, слова звучали четко и раздельно.
— Несмотря на свои неприятные качества, тлейлаксы, несомненно, вернут Икс на стезю праведности, заводы и фабрики будут отныне подчиняться правилам Джихада Слуг.
Пауль в отчаянии фыркнул, но Лето понял, что мать говорит совершенно серьезно, что испугало его еще больше. Она заговорила с еще большей горячностью, стараясь убедить мужа в своей правоте:
— Ты что, не понял, что все эти события были предопределены заранее? Ты ни за что не должен был посылать Лето на Икс — он уже испорчен их образом мыслей, их горделивым мышлением, их высокомерным невежеством в познании Бога. Но несчастья на Иксе вернули нам сына, так не повторяй больше своих ошибок.
— Ошибок? Я очень доволен всем, чему научился наш сын. Со временем он станет отменным герцогом. — Лето услышал грохот от падения тяжелого ботинка, который отец швырнул в угол. — Прекрати свои причитания. Неужели тебе не жалко этих бедняжек — Ромбура и Кайлею?
Однако это не смутило Елену.
— В своей гордыне люди Икса преступили закон и заплатили за это. Должна ли я испытывать к ним жалость? Думаю, что нет.
Было слышно, как Пауль кулаком разбил какой-то деревянный шкафчик, потом швырнул об пол какую-то стекляшку. Лето даже отпрянул в темноту коридора. Со скрежетом было отодвинуто в сторону кресло.
— И я должен поверить в то, что ты настолько хорошо знакома с внутренним устройством Икса, что можешь выносить безошибочные суждения вроде этого? Или ты уже пришла к заключению, основанному на том, что ты хочешь слышать, при этом тебя не смущает полное отсутствие доказательств? — Он рассмеялся, и голос его смягчился. — Кроме того, ты, кажется, неплохо сработалась с Кайлеей. Она просто в восторге от тебя. Как ты можешь одновременно говорить мне все эти вещи и строить Кайлее милое личико?
Елена отвечала в высшей степени разумно:
— Дети ничего не могут поделать с тем, что из них вышло, Пауль. Они не просили рожать их на Иксе, воспитывать там, плохо учить. Ты думаешь, они когда-нибудь держали в руках Оранжевую Католическую Библию? Они суть то, что они суть, и я не могу ненавидеть их за это.
— Но тогда почему…
Она набросилась на мужа с такой горячностью, что Лето захотелось куда-нибудь спрятаться.
— Это ты сделал неправильный выбор, Пауль. Ты ошибся. Этот выбор будет дорого стоить тебе и нашему Дому.
Герцог шумно выдохнул воздух.
— У меня не было выбора, Елена. С моим понятием о чести и верности слову — у меня не было никакого выбора.
— Однако это было твое собственное решение, которое ты принял вопреки моим предупреждениям и моим советам. Это твое единоличное решение, Пауль Атрейдес. — В голосе леди Елены звучал пугающий холод. — Ты должен будешь жить с этими последствиями и будешь проклят за это.
— Успокойся, Елена, и давай лучше спать.
Забыв о своем вопросе. Лето, до глубины души расстроенный, тихо отошел от двери, не став дожидаться, когда родители потушат свет.
* * *
На следующий день с утра стояла тихая солнечная погода. Лето и Ромбур восторженно смотрели из окна на омываемый волнами берег утеса, на котором высился Замок Каладана. Океан простирался в бесконечность подобно огромной темно-зеленой степи, мягко искривляясь у горизонта.
— Чудесный день, — сказал Лето, понимая, что сейчас его друг испытывает сильнейшую ностальгию по великолепному подземному миру Вернии. Ромбур, наверно, устал от природы в таких неимоверных количествах. — Теперь настала моя очередь, и я покажу тебе Каладан.
Они спустились по узкой тропинке и лестнице, осторожно ставя ноги, стараясь не наступить на скользкий мох и белый налет соли, покрывавший сбитые ступени. Хорошо, что у лестницы были перильца.
У герцога было несколько судов, которые стояли пришвартованные у причала. Лето выбрал свою любимую лодку — пятнадцатиметровую белую моторную лодку. В широком корпусе помещалась рубка, а в трюме, куда можно было попасть по винтовой лестнице, была устроена спальня. Рядом с рубкой, ближе к корме были две палубы, на которых при необходимости можно было разместить груз. Это было превосходное судно и для рыболовства, и для приятного путешествия. На берегу находились дополнительные снасти, которые можно было установить на судно, чтобы придать ему дополнительные функции. Можно было, например, превратить грузовой трюм в спальню или устроить еще одну каюту.
Слуги приготовили завтрак, а матросы проверили готовность судна к однодневной прогулке. Ромбур видел, как по-дружески общается Лето с этими людьми, пока они грузили припасы.
— Как нога у твоей жены, Джеррик? А ты уже закончил крышу на коптильне, Дом?
Ромбур смотрел на эти приготовления со смешанным чувством любопытства и некоторой робости. Лето похлопал друга по плечу.
— Помнишь, как ты показывал мне свою коллекцию камней? Так вот, сегодня мы будем нырять за коралловыми геммами.
Эти красивые камни, которые находили в коралловых рифах, были очень популярны на Каладане, но обращаться с ними приходилось с осторожностью. Существовало поверье, что в коралловых геммах живут крошечные живые существа, которые иногда разводят в камнях огонь и танцуют там свои танцы и веселятся все ночи напролет. Из-за некоторой опасности и дороговизны коралловые геммы не завоевали галактический рынок, тем более что камни су были гораздо доступнее, их в больших количествах вывозили с Баззелла. Но на Каладане эти украшения были в весьма большом почете.
Лето подумывал о том, чтобы преподнести одну такую гемму в подарок Кайлее. Дом Атрейдесов был достаточно богат для того, чтобы Лето, если бы пожелал, мог купить сестре Ромбура и более дорогие сокровища, но подарок будет значить гораздо больше, если он сам его добудет. Наверно, ей понравится его дар.
Когда все приготовления были закончены, они с Ромбуром вступили на борт плетеного судна. На корме, хлопая на ветру, развевались треугольные флажки с гербом Дома Атрейдесов. Матросы отдали концы, и один из них спросил:
— Вы управитесь сами, милорд?
Лето рассмеялся и беспечно махнул рукой:
— Джеррик, ты же знаешь, что я управляю этой лодкой чуть ли не с младенчества. Море спокойно, а на борту у нас передатчик. Не волнуйся, мы недалеко, только до рифа и обратно.
Ромбур ходил по палубе и старался помочь, делая то, что говорил ему Лето. До сих пор иксианскому принцу никогда не приходилось выходить в море на лодке. Двигатель вынес их из защищенной гавани в открытый океан. От мелкой ряби на поверхности воды мириадами искр отражались солнечные лучи.
Принц Икса стоял на носу, пока Лето управлял лодкой. Ромбур, улыбаясь, впитывал в себя новые ощущения моря, солнца и ветра. Он глубоко вдохнул соленый воздух.
— Я чувствую себя здесь таким одиноким и свободным одновременно.
Перегнувшись через борт, Ромбур увидел сплетенные между собой листья какого-то водяного растения. Ветви были увенчаны похожими на бутылки пузырями. Это были неведомые ему плоды.
— Параданские дыни, — пояснил Лето. — Если хочешь попробовать, то наклонись и просто сорви одну. Ты же никогда не пробовал парадан прямо из моря, можешь испытать его вкус, хотя, по мне, они слишком соленые.
Вдали по правому борту были видны стаи мурмонов, похожих на мохнатые бревна. Эти безвредные создания дрейфовали по океанскому течению, издавая низкими голосами одним им ведомые песни.
Лето вел судно около часа, сверяясь со звездными картами, правя к скоплению выступающих из воды рифов. Он дал Ромбуру бинокль и показал пенистое пятно на глади моря. Над волнами возвышались черные голые скалы, похожие на спину спящего Левиафана.
— Это риф, — сказал Лето. — Мы встанем на якорь в полукилометре от него, чтобы не повредить корпус. Потом начнем нырять.
Открыв небольшой ящик, он извлек оттуда два мешка и ножи, похожие на лопатки.
— Коралловые геммы растут не очень глубоко. Мы можем нырять без воздушных баллонов. — Он хлопнул Ромбура по спине. — Настало время привыкать к здешним местам.
— Надо привыкнуть, чтобы по крайней мере не создавать тебе проблем, — ответил Ромбур.
Встав на якорь. Лето просканировал дно с помощью эхолота, чтобы определить контуры подводной части рифа.
— Посмотри, — сказал он, показывая другу изображение на экране. — Видишь эти сифоны и маленькие пещерки? Там ты и найдешь геммы.
Ромбур кивнул и стал внимательно смотреть на экран.
— Каждая гемма покрыта корочкой, как и другие растения вокруг. Они не очень хороши на первый взгляд, но когда ты вскроешь оболочку, то увидишь, как они красивы — похожи на капельки расплавленных звезд. В мире нет ничего красивее. Их надо все время держать влажными, иначе они быстро окисляются и становятся пирофорами.
— О, — ответил Ромбур. Он не понял значения слова, но гордость не позволила ему спросить, что это такое. Он неумело ощупал пояс, к которому были пристегнуты нож и маленький фонарик для обследования темных подводных пещер.
— Я тебе все покажу под водой, — сказал Лето. — На сколько времени ты можешь задерживать дыхание?
— На столько, на сколько ты, — ответил иксианский принц, — естественно.
Лето снял рубашку и брюки, Ромбур торопливо последовал его примеру. Молодые люди одновременно прыгнули за борт. Лето начал уходить в глубину теплой воды и погружался до тех пор, пока вода не начала сильно сдавливать череп.
Большой риф представлял собой раковину, завитки которой, постепенно свертываясь, уходили все глубже и глубже. Волнуемые подводными течениями, тихо покачивались кисточки водорослей, ротики их поглощали мелкий планктон. Похожие на драгоценные камни рыбы сновали вокруг, то заплывая в устья пещер, то стремительно вылетая оттуда.
Ромбур схватил Лето за руку и указал на громадного пурпурного угря, который проплывал в это время мимо, медленно работая хвостом, переливающимся всеми цветами радуги. Иксианец выглядел очень забавно: стараясь удержать воздух, он очень смешно надувал щеки.
Сорвав сырой коралл. Лето проплыл вперед, заглядывая в трещины и расщелины. В особенно темных местах он светил себе узким лучом подводного фонарика. Легкие уже начало противно распирать, но в это время Лето увидел бесцветный шарик и сделал знак, чтобы друг подплыл поближе. Но не успел Лето отрезать ножом гемму, как иксианский принц вдруг стремительно взмыл вверх, запас воздуха в легких истощился.
Лето остался внизу, хотя сердце начало бешено колотиться, а в ушах зазвенело. Наконец ему удалось освободить узел, в котором должна была быть коралловая гемма средних размеров. Когда грудь была уже готова взорваться, Лето всплыл наверх, где его поджидал с трудом дышавший Ромбур. Принц, выбившись из сил, отдыхал, схватившись за борт лодки.
— Одну нашел, — сказал Лето. — Смотри.
Держа раковину под водой, он вскрыл ее ножом. Раковина с треском раскрылась, и под ней невиданным жемчужным светом вспыхнула гемма не совсем правильной формы. Крошечные огоньки блуждали по гемме, подобно расплавленным песчинкам, погруженным в прозрачную смолу.
— Изумительно, — похвалил Ромбур.
Лето вылез на среднюю палубу, с него струями стекала вода. Перегнувшись через борт, Лето наполнил морской водой ведро и опустил туда гемму, чтобы она не высохла у него в руках.
— Теперь и ты должен найти такую же.
Светлые волосы Ромбура, пропитанные водой, облепили его голову. Он несколько раз глубоко вдохнул и пошел на глубину. Лето нырнул вслед за другом.
В течение часа они набрали полведра замечательных гемм.
— Прекрасный улов, — сказал Лето, забираясь на палубу вслед за Ромбуром, который, очарованный собранными сокровищами, запустил руку в ведро. — Они тебе нравятся?
Ромбур буркнул в ответ нечто нечленораздельное. Глаза его блуждали от неподдельного восторга.
— Я, кажется, нагулял зверский аппетит, — проговорил Лето. — Пойду что-нибудь приготовлю.
— Я тоже проголодался, — признался принц. — Тебе помочь?
Лето встал, подбоченился и надменно вздернул свой орлиный нос:
— Сэр, я наследник герцогского престола этой планеты и имею длинное резюме, подтверждающее мою способность приготовить простой завтрак. — Он скользнул в нижнюю каюту, а Ромбур снова начал перебирать под водой геммы, словно ребенок, играющий кусочками мрамора.
Некоторые имели идеальную форму, другие имели выпячивания или углубления. Интересно, подумал Ромбур, почему одни из них словно горят внутренним пламенем, а другие кажутся на их фоне тусклыми? Он положил три геммы на палубу и начал смотреть, как на них играют солнечные лучи. Светлые пятна попадали внутрь, словно в ловушку. Отметив, насколько геммы разные, он думал о том, что они будут делать с этими сокровищами.
Он очень скучал по своей коллекции гемм, кристаллов и камней Икса. Сколько туннелей и пещер облазил он в поисках. Он так много узнал о геологии, а потом пришли тлейлаксы и выгнали его семью с родной планеты. Коллекцию пришлось бросить. Он ничего не стал говорить Лето, но решил, что если ему суждено когда-нибудь снова увидеть мать, то он обязательно подарит ей коралловую гемму. Это будет великолепный подарок.
Из двери каюты выглянул Лето.
— Завтрак готов, иди есть, пока я не скормил его рыбам
Ромбур не заставил себя уговаривать и через секунду сидел рядом с Лето за маленьким столиком, на котором дымились две миски с каладанскими устрицами, приправленными молодым вином с виноградников Атрейдесов.
— Это рецепт моей бабушки. Мое любимое блюдо.
— Да, неплохо, особенно если учесть, что это делал ты, а не твоя бабушка. — Ромбур жадно хлебал суп из миски, облизывая губы. — Все очень хорошо, но моя сестра никогда этого не испытает, — сказал он, скрывая шутливые нотки. — Она обожает красивые платья, но никогда не отправится с нами нырять за кораллами.
— Это верно, — сказал Лето, хотя и не был уверен. — Ты прав.
Каждому было ясно, что между Лето и Кайлеей завязывается флирт, но Ромбур понимал, что с политической точки зрения этот роман был в лучшем случае неразумен, а в худшем — просто опасен.
Снаружи немилосердно палило солнце, нагревая палубу, высушивая лужи воды и коралловые геммы, которые, высохнув, начали интенсивно окисляться воздухом. Три геммы одновременно взорвались, как три сверхновых звезды, вспыхнув таким жарким пламенем, которое могло прожечь отверстие в металлической обшивке звездолета.
Лето вскочил на ноги, едва не опрокинув миску с густым варевом. Сквозь широкое окно, прикрытое плазом, он видел, как на палубе полыхают синеватые языки пламени, охватившего надстройки и шлюпку. Одна из гемм раскололась, и куски разлетались в стороны, давая начало новым очагам пожара.
В течение нескольких секунд две геммы провалились в трюм и стали с жадностью поедать деревянные детали. Одна гемма прожгла отверстие в баке с горючим, и прогремел взрыв, вторая гемма прожгла все палубы и оказалась в освежающих водах, которые и погасили ее. Плетеная лодка была пропитана противопожарным составом, но никакая сила не могла противостоять такому жару.
Лето и Ромбур пулей вылетели из каюты, крича что-то друг другу, но не зная, что делать.
— Огонь! Мы горим!
— Это коралловые геммы! — Лето лихорадочно смотрел, чем бы загасить огонь. — Они очень жарко горят, их не так-то легко потушить.
Вспухающие языки пламени лизали палубу, судно сотрясали взрывы в машинном отделении. Висевшая на балке шлюпка была потеряна, ее объял огонь.
— Мы можем утонуть, — сказал Лето, — а до берега слишком далеко.
Он схватил химический огнетушитель и направил струю из него на пламя.
Потом они с Ромбуром извлекли из ящиков шланги, включили насосы и начали поливать огонь морской водой, но было поздно — грузовой отсек уже пылал. Из трещин топдека поднимались клубы черного жирного дыма. Зазвучал предупредительный сигнал. Судно набрало слишком много воды.
— Мы тонем! — крикнул Ромбур, услышав звук. Он закашлялся, вдохнув едкий дым.
Лето достал спасательные пояса: один протянул другу, вторым опоясался сам.
— Беги к передатчику. Доложи о нашем положении и шли сигнал бедствия. Ты знаешь, как он работает?
Ромбур прокричал что-то утвердительное, а Лето взялся за второй огнетушитель. Но скоро и он иссяк. Они с Ромбуром попали в огненную ловушку, от спасательной шлюпки остались одни воспоминания. Надо добраться до суши и там ждать помощи.
Он вспомнил, чему учил его отец:
Когда попадаешь в положение, которое кажется тебе безвыходным, подумай сначала о том, что ты в силах сделать. Потом сужай поиск, оставаясь в пределах возможного, стараясь решить самую трудную часть задачи.
Он слышал, как Ромбур кричит в микрофон передатчика слова отчаяния, повторяя сигнал бедствия. Теперь Лето не обращал внимания на огонь. Судно погружалось и скоро должно было оказаться под водой, оставив их на поверхности. Он посмотрел в сторону рифа и увидел буруны волн. Лето бросился в рубку.
Пока огонь не добрался до кормового двигателя, Лето завел мотор и двинул судно вперед. Охваченная огнем лодка, словно комета, понеслась к берегу.
— Что ты делаешь? — закричал Ромбур. — Куда мы?
— К рифу, — прокричал в ответ Лето. — Я попытаюсь зацепиться за него, чтобы нам не утонуть. Потом мы сможем спокойно гасить огонь.
— Ты хочешь врезаться в риф? Но это же сумасшествие!
— Ты предпочитаешь утонуть здесь? Лодка идет ко дну, так или иначе нам не удастся удержать ее на поверхности.
Словно в подтверждение, в трюме взорвался еще один бак с горючим.
Ромбур ухватился за укрепленный стол в кают-компании, чтобы удержаться на ногах.
— Делай как знаешь.
— Ты получил подтверждение, что они получили наш сигнал?
— Нет, я… э… надеюсь, что нас услышали.
Лето приказал ему продолжать попытки, и он снова стал вызывать берег, впрочем, ответа он так и не дождался.
Вокруг бушевали волны, доставая почти до фальшборта. Черный дым поднимался к небу. Пламя лизало уже машинное отделение. Лето подстегнул мотор, правя к скалам. Он не знал, удастся ли ему выиграть эту гонку со смертью. Если удастся выбросить судно на риф, то они с Ромбуром смогут спастись. Было неизвестно и то, как скоро подоспеет помощь.
Невидимые демоны воздвигли впереди стену из кипящих бурунов, но Лето упрямо вел судно на риф, не сбавляя скорости.
— Держись!
В последний момент двигатель смолк, огонь заглушил его. В течение секунды судно продолжало двигаться по инерции и уткнулось носом в зубчатую кромку рифа. От толчка Ромбур и Лето упали на палубу. Ромбур сильно ударился головой, но встал, ошеломленно оглядываясь. Он был немного оглушен. По лицу текла кровь. Он получил почти такую же травму, как тогда, когда они стартовали с Икса на орнишипе.
— Пошел! За борт! — заорал Лето. Схватив друга за руку, он вытолкнул его из рубки. Из носового отсека Лето успел вытащить шланги и помпы, побросав все это в кипящую воду.
— Брось этот конец шланга в самое глубокое место, какое сможешь найти, и берегись, не порежься о риф.
Ромбур неуклюже перебросил свое тело через фальшборт, Лето последовал за ним, стараясь удержать равновесие в пенной воде сильного прибоя. Судно прочно село на мель, так что утонуть они уже не могли, все остальное — не более чем простое неудобство.
Начали работать помпы, и морская вода хлынула на огонь. Вода падала на пламя сплошной стеной. Ромбур вытер кровь, заливавшую глаза, и продолжал работать шлангом. Казалось, прошла целая вечность, но наконец пламя сдалось и начало медленно и неохотно гаснуть.
Ромбур выглядел усталым и подавленным, а Лето, напротив, как это ни странно, чувствовал подъем.
— Встряхнись, Ромбур. Ты только подумай: на Иксе нам пришлось спасаться от настоящего мятежа, который почти разрушил вашу планету. Что значит эта маленькая неприятность по сравнению с той катастрофой?
— Да, это правда, — угрюмо согласился принц.
Они стояли по пояс в кипящей пеной воде, играючи направляя воду из шлангов на остатки пламени. Словно посылая сигнал бедствия в синее каладанское небо, поднимался столб густого черного дыма.
Вскоре они услышали приближавшийся издалека рев мощного двигателя, потом на горизонте появилось судно на подводных крыльях — спасательный катамаран, способный развивать немыслимую скорость. Вот судно подошло ближе и стало на якорь вблизи скалы. На фордеке стоял Туфир Гават и укоризненно качал головой.
