~ ~ ~
Есть оружие, которое нельзя держать в руках. Его можно держать только в голове.
Учение Бене Гессерит
Челнок Бене Гессерит совершил посадку на ночной стороне планеты Гьеди Первая, приземлившись в космопорте Харк-Сити незадолго до полуночи по местному времени.
Озабоченно размышляя над тем, что понадобилось от него этим ведьмам, как только он вернулся домой после путешествия по адским пустыням Арракиса, барон вышел на защищенный экраном балкон Убежища Харконненов и принялся наблюдать за приземлением залитого огнями космического челнока.
В затянутой дымкой темноте от стен монолитных башен, отлитых из плаза, отражались ослепительно яркие огни. Пешеходные дорожки и тротуары были покрыты гофрированными тентами для защиты прохожих от промышленных отходов и кислотных дождей. Немного воображения и внимания для рассмотрения деталей, и Харк-Сити мог бы показаться стороннему наблюдателю поразительным местом. Вместо этого само место выглядело каким-то пораженным.
— У меня есть для вас кое-какие данные, барон, — раздался резкий, назойливый, несколько в нос, голос. Кто-то стоял на расстоянии вытянутой руки. Не наемный ли это убийца?
Барон резко повернулся на голос, приняв боевую стойку и согнув мускулистые руки. Увидев говорившего, он осклабился. У входа на балкон стояла долговязая, закутанная в накидку фигура его личного ментата Питера де Фриза.
— Никогда больше не подкрадывайся ко мне, Питер. Ты же скользишь, как червь.
Сравнение напомнило барону об охотничьей экспедиции его племянника Раббана и ее обескураживающих результатах.
— Ты же знаешь, Харконнены убивают червей.
— Об этом я слышал, — сухо отозвался де Фриз. — Но иногда лучший способ добыть нужную информацию — это двигаться неслышно.
Красные, брусничного цвета губы, приобретшие свой цвет от постоянного употребления сока сафо, который ментаты пили для усиления своих способностей, искривились в злой усмешке. Барон, вечно ищущий физического наслаждения, охотно пробующий любые наркотические вещества, тоже пробовал сок сафо, но нашел его горьким и отвратительным на вкус.
— Это Преподобная Мать и ее свита, — сказал де Фриз, кивнув головой в сторону огней челнока. — Пятнадцать сестер и послушниц и четверо мужчин-охранников. Мы не обнаружили при них никакого оружия.
Де Фриз был воспитан ментатом по программе Бене Тлейлакс, мудрецами от генетики, которые во множестве продуцировали для Империи людей со способностями компьютеров. Но барону не нужна была машина с человеческими мозгами для обработки данных; нет, ему был нужен умный, умеющий считать и оценивать ситуацию человек, способный не только понять и просчитать последствия затей Харконненов, но и обладающий порочным воображением, достаточным для того, чтобы помочь барону достичь его целей. Питер де Фриз был особой тварью Бене Тлейлакс. Такие создания назывались «извращенными ментатами».
— Но чего они хотят? — буркнул барон, уставившись во все глаза на приземлившийся челнок. — Эти ведьмы очень самоуверенно прибыли сюда.
Его обмундированная в синюю форму гвардия, словно стая волков, высыпала на взлетно-посадочную полосу, готовая встретить всех, кто выйдет из корабля.
— Мы могли бы уничтожить их всех самыми обычными средствами обороны Дома.
— Бене Гессерит не безоружен, мой барон. Некоторые говорят, что они сами по себе являются оружием. — Де Фриз поднял кверху тощий палец. — Я бы никому не посоветовал понапрасну навлекать на себя гнев Общины Сестер.
— Я это знаю, идиот! Так как зовут эту Преподобную Мать и что она хочет?
— Гайус Элен Мохиам. Что касается того, что ей нужно, то об этом Община Сестер предпочитает умалчивать.
— Черт бы побрал их со всеми их секретами, — рявкнул барон, резко повернувшись ко входу на балкон, вышел в коридор и поспешил встречать прибывшее судно.
Питер де Фриз улыбнулся ему вслед.
— Когда воспитанница Бене Гессерит говорит, она часто делает это загадками и намеками, но в ее словах всегда содержится зерно истины. Надо просто докопаться до этого зерна.
Барон только неопределенно хмыкнул в ответ, продолжая идти. Обуреваемый любопытством, де Фриз двинулся следом за господином.
По пути ментат освежал в памяти свои познания об этих одетых в черные накидки ведьмах. Бене Гессерит занимался какими-то селекционными программами, словно фермер, который хочет вывести для каких-то своих темных целей новую породу человечества. Сестры также распоряжались одним из крупнейших в Империи хранилищ информации, используя свои сложные библиотеки для исследования больших перемещений людских масс и для оценки воздействия поступков отдельных людей на межпланетную политику.
Будучи ментатом, де Фриз с удовольствием бы наложил лапу на это хранилище информации. Присвоив это бесценное знание, он смог бы выдавать свои логические расчеты и проекции. Может быть, этого было бы достаточно для того, чтобы опрокинуть и Общину Сестер.
Но Бене Гессерит не допускал в свою сокровищницу чужаков. Туда не мог сунуть нос даже сам император. Значит, даже ему, ментату, не на чем было строить свои проекции. Де Фриз мог только догадываться о цели прибытия очередной ведьмы.
* * *
Сестры Бене Гессерит любили манипулировать политикой и обществами втайне, так, чтобы никто не мог догадаться, откуда исходит это мощное влияние. Тем не менее Преподобная Мать Гайус Элен Мохиам знала, как устроить торжественное, впечатляющее прибытие. В развевающейся черной накидке, в сопровождении безупречно экипированных мужчин-охранников, со свитой послушниц, она решительным шагом направилась в наследственное Убежище рода Харконненов.
Сидя за отполированным до блеска черным столом из плаза, барон ждал прибывших Сестер в обществе извращенного ментата и двух специально отобранных охранников. Чтобы показать свое презрение к прибывшим визитерам, Владимир даже не оделся как подобает для торжественной встречи. Никаких фанфар, никаких церемоний, никакого обеда.
Очень хорошо, подумала Мохиам, возможно, так нам лучше удастся сохранить в тайне наше сугубо тайное дело.
Сильным, хорошо поставленным голосом она представилась, потом сделала шаг к барону, оставив позади свою свиту. Лицо ее выражало скорее равнодушие, чем какую бы то ни было деликатность. Это лицо не было ни привлекательным, ни отталкивающим. В профиль ее нос имел одну особенность, которая была незаметна в фас. Нос был очень длинный.
— Барон Владимир Харконнен, моя Община Сестер хочет обсудить с вами важное дело.
— Мне неинтересно иметь дело с ведьмами, — ответил барон, опершись волевым подбородком на кулак. Его паучьи черные глаза презрительно смотрели на прибывших Сестер, при этом барон не забыл оценить силу присутствовавших здесь мужчин. Он нервно забарабанил пальцами свободной руки по гладкой поверхности стола.
— Тем не менее вам придется выслушать то, что я должна сказать. — В голосе Преподобной Матери прозвучали стальные ноты.
Видя, что в глазах барона полыхнула ярость, Питер де Фриз поспешил выступить вперед.
— Должен ли я напомнить Преподобной Матери, куда она прибыла? Мы не приглашали вас.
— Возможно, это я должна напомнить вам, — рявкнула в ответ Преподобная Мать, — что мы можем представить подробный отчет о том, что делают здесь с пряностью Харконнены. Какое оборудование они используют здесь, на Арракисе, сколько людей здесь работает, сколько пряности они добывают и о каком количестве докладывают в ОСПЧТ. Мы можем дать очень точные, исчерпывающие сведения. — Она вскинула бровь. — Мы уже провели предварительное изучение, основанное на данных, представленных, — она зловеще улыбнулась, — нашими источниками.
— Вы хотите сказать, вашими шпионами, — негодующе сказал барон.
Она заметила, что он пожалел об этих словах, как только они слетели с его губ, поскольку говорили в пользу его виновности.
Барон встал, играя мускулами, но прежде, чем он ответил на инсинуации Мохиам, в разговор поспешил вмешаться де Фриз.
— Может быть, будет лучше, если мы устроим приватную встречу Преподобной Матери и барона, наедине, с глазу на глаз? Нет нужды превращать простой разговор в спектакль и предмет донесений.
— Я согласна, — быстро ответила Мохиам, в ее взгляде, брошенном на извращенного ментата, промелькнуло нечто вроде одобрения. — Отчего нам не последовать в ваши покои, барон?
Харконнен скорчил недовольную гримасу. Его полные чувственные губы стали темно-розовыми.
— Почему я должен приглашать Сестру Бене Гессерит в свои покои?
— Потому что у вас нет иного выбора, — ответила она низким, твердым голосом.
Потрясенный ее отвагой, барон потерял дар речи, но потом громко рассмеялся.
— Почему бы и нет? Пожалуй, мы не сможем обставить дело менее претенциозно.
Де Фриз, прищурив глаза, наблюдал за этой дуэлью. Он оценил свое предложение, пропустил через мозг текущие данные, вычисляя вероятности. Ведьма очень быстро перешла к делу. Она хочет аудиенции. Она хочет остаться с бароном наедине. Зачем? Что она хочет сделать в такой приватной обстановке?
— Позвольте мне сопровождать вас, барон, — сказал де Фриз и сделал шаг к двери, чтобы выйти в коридор, ведущий к личным покоям барона Харконнена.
— Это дело лучше сохранить между бароном и мной, — сказала Мохиам.
У барона окаменело лицо.
— Не командуй моими людьми, ведьма, — угрожающе произнес Харконнен тихим голосом.
— Каковы будут ваши указания? — дерзко спросила Преподобная Мать.
Последовало короткое молчание. Барон колебался. Потом заговорил:
— Я удовлетворяю вашу просьбу о частной аудиенции.
Преподобная Мать коротко наклонила голову, потом оглянулась на послушниц и охрану. Де Фриз уловил какое-то странное шевеление пальцев Мохиам. Она явно дала своим какой-то тайный сигнал.
Птичьи глаза Преподобной Матери уставились на ментата, который был вынужден остановиться.
— Вы тоже можете кое-что сделать, ментат. Будьте так добры, позаботьтесь, чтобы моих спутников разместили и накормили. Мы прибыли сюда не для удовольствия, и времени на развлечения у нас нет. Мы должны как можно скорее вернуться домой на Валлах IX.
— Сделай, как она говорит, — кратко приказал барон.
Взглядом отпустив де Фриза так, словно тот был последним рабом в Империи, она последовала за бароном…
Войдя в свои покои, барон с удовольствием отметил царящий там беспорядок. В кучу была свалена грязная одежда, мебель передвинута в полном беспорядке, на стенах какие-то красные пятна. Ничего, пусть ведьма видит, что к ее приезду никто не готовился, и не ждет торжественной встречи.
Уперши руки в узкие бедра, барон расправил плечи и, подняв подбородок, вскинул взгляд на Мохиам.
— Ну вот, мы в моих покоях. Преподобная Мать. Говорите, что вам угодно. У меня нет больше времени на словесные игры.
Мохиам позволила себе едва заметную усмешку.
— Словесные игры?
Она понимала, что в Доме Харконненов знают цену политическим нюансам. Конечно, это не относится к детски простодушному Абульурду, но барон Владимир и его советники…
— Хорошо, барон, — просто ответила она. — Община Сестер хочет использовать вашу генетическую линию.
Она сделала паузу, наслаждаясь выражением ужаса на его жестком, властном лице. Прежде чем он смог выдавить из себя слово, она объяснила ему суть сценария. Сама Мохиам не знала тонкостей и деталей плана. Она только знала, что должна была беспрекословно сделать, подчинившись воле Ордена.
— Вы, без сомнения, знаете, что на протяжении многих лет Бене Гессерит внедряет в своих Сестер важные генетические линии. Наши Сестры представляют собой, в плане наследственности, весь спектр самого благородного и ценного, что было в человечестве в его истории. Мы воплощаем в себе все лучшие черты Великих и Малых Домов, представленных в Совете Земель. У нас есть даже представители, правда, довольно отдаленные, линии Дома Харконненов.
— И вы хотите улучшить состояние штамма Харконненов? — опасливо спросил барон. — Это так?
— Вы прекрасно все поняли.
Барон отступил на шаг и расхохотался так, что из глаз его потекли слезы.
— Вам придется поискать в другом месте, — сказал он, вытирая глаза. — У меня нет детей, и я никогда не буду их иметь, поскольку естественный процесс зачатия, требующий участия женщины, вызывает у меня отвращение.
Зная о сексуальных предпочтениях барона, Мохиам ничего не ответила. В отличие от многих других благородных людей у него не было отпрысков, даже незаконных, живущих где-нибудь на планетах, разбросанных по Империи.
— Тем не менее нам нужна дочь рода Харконненов, барон. Не наследница, даже не претендентка, поэтому вам не надо беспокоиться об ее династических амбициях. Мы внимательно изучили наследственные линии родства, и нужная нам помесь обладает весьма специфичными свойствами. Вы должны оплодотворить меня.
Брови барона едва не взлетели к потолку.
— Но зачем, во имя всех лун Империи, я должен хотеть этого?
Он посмотрел на нее, анатомируя ее взглядом. Ничего особенного. Фигура так себе. Волосы каштановые, редкие, лицо длинное, не отличается красотой. К тому же она старше, чем он, приближается к концу своего детородного периода.
— Особенно с вами, — добавил он, закончив осмотр.
— Бене Гессерит решает такие вещи на основе генетических свойств, независимо от взаимной склонности или физической привлекательности.
— Вот что, я отказываюсь. — Барон отвернулся и скрестил руки на груди. — Убирайтесь. Забирайте своих маленьких рабынь и убирайтесь с Гьеди Первой.
Мохиам несколько секунд осматривалась, стараясь запомнить обстановку покоев Харконнена. Используя аналитическую технику Бене Гессерит, она пыталась на основании обстановки составить представление о характере барона, оценить запахи жилища, не подготовленного для посторонних глаз. Сам того не зная, Владимир Харконнен предоставил в распоряжение Преподобной Матери очень ценную информацию.
— Если таково ваше окончательное решение, барон, то следующей остановкой моего корабля будет Кайтэйн, я собираюсь посетить императора Эльруда. Собственно, эта встреча запланирована уже давно. На корабле имеется моя личная библиотека данных, где собраны все сведения о добыче пряности на Арракисе, о том, сколько ее вы накопили для своих нужд и о каком количестве сообщили ОСПЧТ и Дому Коррино. Наш предварительный анализ достаточен для того, чтобы инициировать полномасштабный аудит банка Гильдии и вскрыть вашу деятельность. Вашу лицензию, кстати говоря, немедленно отзовут или, во всяком случае, приостановят ее действие. Вы не будете управлять Арракисом.
Барон во все глаза уставился на Преподобную Мать. Она была совершенно бесстрастна. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Но в ее глазах барон прочитал истинность слов, произнесенных Мохиам. Он ни на минуту не сомневался в том, что эти ведьмы применили все свои дьявольские хитрости, чтобы узнать, как он дурачит и водит за нос престарелого императора. И скорее всего им это удалось. Понял барон и то, что Мохиам, не колеблясь, приведет в исполнение свою угрозу.
Копии всех донесений… Даже если он уничтожит корабль ведьм, из этого не выйдет ничего хорошего. У этой дьявольской Общины Сестер есть копии всех документов.
Вероятно, Бене Гессерит имеет компрометирующий материал на имперский Дом Коррино, а также на сделки Космической Гильдии и могущественной компании ОСПЧТ. Предметы торга. Община Сестер умеет пользоваться слабостями своих потенциальных противников.
Барону была ненавистна мысль о том, что он поставлен в положение буриданова осла, но с этим уже ничего не поделаешь. Эта ведьма может уничтожить его одним словом, но в конце концов все равно заставит дать гены их проекту.
— Чтобы облегчить вам задачу, могу сказать, что обладаю способностями управлять своими телесными функциями, — стараясь казаться разумной и убедительной, заговорила Мохиам. — Я могу вызвать овуляцию по своему желанию, поэтому могу гарантировать, что вам не придется повторять этот неприятный для вас опыт. После одной-единственной встречи с вами я с гарантией рожу девочку. Вы больше никогда не услышите о нас.
У Бене Гессерит всегда в запасе есть план, у них всегда работает сложный механизм с множеством шестерен, и эти ведьмы не так просты, как кажутся на первый взгляд. Барон нахмурился, задумавшись о вероятностях разных исходов. С этой дочерью, которую они так сильно хотят, не собираются ли ведьмы — несмотря на уверения в противоположном — создать незаконную наследницу, готовую оспорить права Раббана, которого барон уже готовит для власти? Это было бы нелепо.
— Я… — Он начал подыскивать слова. — Мне нужно немного времени, чтобы подумать и посоветоваться со своими помощниками.
Преподобная Мать Мохиам только округлила глаза, выслушав это предложение, но позволила барону уйти, жестом позволив ему немного потянуть время. Отбросив в сторону испачканное кровью полотенце, Мохиам поудобнее устроилась на диване и принялась ждать возвращения Владимира Харконнена.
Несмотря на свою порочную природу, барон был привлекательным человеком, красивым мужчиной, хорошо сложенным, с приятными чертами лица, полными чувственными губами… Тем не менее воспитание Бене Гессерит закладывало в своих послушниц представление о том, что половое сношение — это просто инструмент манипулирования мужчинами для получения нужного потомства, линию которого можно включить в сеть Общины Сестер. Мохиам никогда не стремилась испытывать наслаждение, независимо от того, какой приказ она получала. Тем не менее она испытывала некоторое удовольствие от того, что барон оказался у нее под каблуком и теперь готов исполнить любой ее приказ, оказавшись в подчиненном положении.
Преподобная Мать откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и сосредоточилась на потоке гормонов в крови, на работе аппарата размножения, готовя себя к делу…
Она знала, каким будет ответ барона.
* * *
— Питер! — крикнул барон, выйдя в зал. — Где мой ментат?
Де Фриз неслышно выскользнул из примыкающего помещения, откуда он собирался последить за тем, что происходит в покоях барона. Для этого в помещении имелись специальные отверстия и смотровые щели.
— Я здесь, мой барон, — ответил он, сделав глоток из маленькой склянки. Сафо включило в его головном мозге цепь реакций, запустило работу нейронов, усилило умственные способности. — Чего потребовала ведьма? Чего она хочет?
Барон кругами заходил по залу, найдя наконец мишень для своей ярости.
— Она хочет, чтобы я оплодотворил ее! Свинья!
Оплодотворить ее? — подумал де Фриз, добавив эту фразу к своему банку данных. На повышенной скорости он попытался включить новые данные в процесс оценки информации и постановки проблемы.
— Она хочет родить от меня девочку! Ты можешь в это поверить? Мало того, они все знают о моих запасах пряности!
Де Фриз включился в режим работы ментата.
Факт: Иным способом барон никогда больше не сможет иметь детей. Он ненавидит женщин. Кроме того, он очень осторожен в политическом плане, чтобы без разбора разбрасывать свое семя.
Факт: У Бене Гессерит на Валлахе находятся подробные журналы генетического скрещивания, разнообразные планы селекции, результаты которых открыты для всяческих толкований. Чего хотят достичь ведьмы, получив от барона дочь (именно дочь), а не сына?
Есть ли в этом какой-то изъян — или преимущество — в наследственности Харконненов, которую хотят использовать? Не является ли это каким-то изощренным унизительным наказанием, которому они хотят подвергнуть барона? Если так, то чем сам барон, лично, оскорбил Общину Сестер?
— Мне отвратительна сама мысль об этом! Половой акт с этой племенной кобылицей, — бушевал между тем барон. — Но я почти схожу с ума от любопытства. Чего в действительности могут хотеть Сестры?
— Я не могу сделать соответствующую проекцию, барон. У меня мало данных для этого.
Харконнен едва не ударил де Фриза, но вовремя сдержался.
— Я не жеребец в конюшне Бене Гессерит!
— Барон, — миролюбиво заговорил де Фриз, — если они действительно располагают данными о вашем производстве пряности, то вам ни в коем случае нельзя допустить обнародования этих данных. Если даже они блефовали, то теперь ваша реакция сказала им, что в своих подозрениях они правы на сто процентов. Если они представят свои доказательства на Кайтэйн, императору, то он немедленно пришлет сюда сардаукаров, чтобы искоренить Дом Харконненов и вместо него назначить другого управляющего на Арракис. Так уже случилось до вас с Домом Ришезов. Император и ОСПЧТ могут расторгнуть свои договоры с любым из ваших холдингов в любой момент, когда они этого пожелают. Эльруд, в этом нет никакого сомнения, будет просто в восторге. Они могут передать управление Арракисом и производство пряности, ну, скажем. Дому Атрейдесов… Хотя бы для того, чтобы насолить вам.
— Атрейдесы! — Барон едва не плюнул от злости. — Я никогда не позволю, чтобы мои холдинги перешли в их руки.
Де Фриз понял, что задел нужную струну. Вражда между Харконненами и Атрейдесами началась много поколений назад, во время трагических событий, связанных с битвой при Коррине.
— Вы должны сделать то, что требует от вас эта ведьма, барон, — сказал де Фриз. — Этот раунд Бене Гессерит выиграл. Приоритет: защитить богатство своего Дома, холдинги пряности и незаконно добытую пряность. — Ментат улыбнулся. — Отомстить вы сможете позже.
Барон посерел, лицо его покрылось красными пятнами.
— Питер, с этого момента я приказываю тебе спрятать в воду все концы. Ты должен уничтожить все наши запасы пряности. Разместить их в потайных местах. Там, где никто не сможет никогда их найти.
— То же самое надо сделать на планетах наших союзников? Я не рекомендую делать этого, барон. Слишком сложно все это сделать, к тому же союзнические отношения не вечны.
— Очень хорошо. — Паучьи глаза барона вспыхнули. — Большую часть пряности надо спрятать на Ланкевейле, прямо под носом моего глуповатого сводного брата. Они никогда не поверят, что Абульурд замешан в таких делах.
— Да, мой барон, это очень хорошая идея.
— Конечно, хорошая идея! — Он нахмурился и огляделся. Мысль о сводном брате напомнила ему о нежно любимом племяннике. — Где этот Раббан? Может быть, ведьма может воспользоваться его спермой вместо моей?
— Сомневаюсь в этом, барон, — сказал де Фриз. — Их генетические планы обычно очень специфичны.
— Ну все равно, где он? Раббан! — Барон крутанулся на каблуках и зашагал по залу, словно ожидая найти кого-нибудь в темном углу. — Я сегодня не видел его целый день.
— Он уехал на свою глупую охоту в Охранный Лес. — Де Фриз с трудом подавил улыбку. — Вы здесь один, барон, и мне кажется, что вам лучше пойти к себе в спальню. Вам надо выполнить важную обязанность.
