Детство Стратега. Дальний Восток

Восемь дней, проведенные в душном и тесном вагоне, остались позади — по радио объявили, что скорый поезд «Москва — Владивосток» прибывает на первый путь. Трехлетний ребенок прижался к окну в ожидании давно обещанного чуда под названием «Владик». Он решил считать железнодорожные пути, но они вдруг стали разбегаться, и он быстро сбился со счета.

— Наверное, это очень важный город, раз здесь столько путей, — деловито сообщил Саша маме и старшей сестре.

— Ты еще свои вещи не собрал, мыслитель, — немного нервно ответила мать, миловидная блондинка невысокого роста, — а нам надо еще на теплоход успеть. Отец и так уже нас заждался.

Владивосток не был конечной целью их затянувшегося путешествия. Им предстояло провести еще около недели на огромном океанском лайнере, прежде чем они достигнут бухты Провидения. Глава семьи, военный, офицер, получил новое назначение и уже два месяца дожидался во Владивостоке жену и детей. Маленький сын очень гордился своим отцом. Ну действительно! Его отец — капитан и служит не в какой-то там пехоте, а в войсках противовоздушной обороны и будет их защищать от империалистов и от кого-то там еще…

— Людка, — пристал он к сестре, которая была старше него на десять лет, — я опять забыл, от кого будет нас защищать папа?

— От империалистов и американских акул, — отмахнулась от него худощавая девочка.

— А почему акулы американские? А у нас что, совсем нет акул?

— Отстань, почемучка. Много будешь знать — быстро состаришься.

— А вот ты мне скажешь, и я сразу забуду. А раз я забуду, значит, уже и не буду знать и не состарюсь, — затараторил в ответ малыш.

— Сашенька, все — пора на выход, — прервала его мама.

Мелкие неприятности начались сразу — на платформе не оказалось свободных носильщиков, а о том, чтобы справиться с таким количеством багажа самим, не могло быть и речи. Оставив брата и сестру сторожить груду чемоданов, мать отправилась на поиски и вернулась только через час. Усатый носильщик с огромной бляхой на груди ловко управился с багажом и, усадив малыша, к его великой радости, на самый верх, что-то насвистывая, покатил свою огромную тележку вдоль перрона. Камера хранения оказалась закрыта на обед. Носильщик заявил, что ему тут некогда куковать, разгрузил тележку и был таков.

Избавиться от чемоданов удалось только ближе к вечеру. В справочном бюро мама узнала, что пассажирские кассы находятся на другом конце города, куда можно было добраться, лишь перейдя пешеходный мост, возведенный над железнодорожными путями. Мальчик был подвержен страху высоты, и он с ужасом остановился перед круто уходящим ввысь огромным железным чудовищем.

— Ну что, попался, трусишка? — не упустила случая посмеяться над ним сестра. — Теперь тут и останешься, и не видать тебе твоего папочки.

Промолчав в ответ, малыш стиснул зубы и начал мучительный подъем. Время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух, он в несколько приемов взобрался на самый верх и впервые в жизни увидел море. Над густо-зелеными сопками висели редкие серые облака. Казалось, что город медленно стекал в спокойную уютную бухту Золотой Рог, туда, где волна ласково гладила светлый песок. Это великолепное зрелище придало ребенку сил, и он легко преодолел оставшуюся половину пути, пересчитывая попутно железнодорожные пути. В свои три года он умел считать только до двадцати, поэтому остановился в недоумении: путей оказалось намного больше.

— Все, дальше дороги нет, — безапелляционно заявил он и встал как вкопанный.

Все попытки матери и сестры успокоить его привели лишь к тому, что он обеими руками вцепился в перила и принялся кричать что-то невразумительное. Потратив на уговоры с полчаса, мать решила оставить детей здесь и идти дальше одна, но тут сказала свое слово тринадцатилетняя девочка. Она отказалась остаться с братом. Спор закончился тем, что мальчика оставили одного, взяв с него слово, что он не сойдет с места, пока они не вернутся.

Оставшись один, ребенок как-то сразу взял себя в руки и, когда ему надоело созерцать сопки, город и море, пошел на поиски билетных касс. Как ни странно, он не только не заблудился, но и довольно легко нашел морской вокзал. У него была хорошая память, и он дословно запомнил описание дороги, которое дала пожилая женщина в окошечке.

А перед кассами ему здорово влетело от матери, которая отшлепала его сперва за то, что они опоздали и остались без билетов, а потом, спохватившись, еще и за то, что не дождался их на мосту.

На следующий день из окна гостиничного номера вся семья наблюдала, как «Северная Двина» величаво покидала порт. Им же предстояло целых три дня дожидаться следующего теплохода. Мальчика не забыли наказать за его выходку на мосту, лишив права выхода в город.

Белоснежный океанский лайнер поразил воображение ребенка своими размерами: два кинотеатра, с десяток ресторанов и множество этажей вверх и вниз от их каюты. Мать и сестра слегли от морской болезни. Он же, наоборот, от легкой качки и свежего морского воздуха ощутил прилив сил, у него появился хороший аппетит. Сжалившись над ним, мать написала записку: «Если мой ребенок заблудится, просьба привести его в каюту 1109» — и отпустила его на все четыре стороны.

Закрыв за собой дверь в каюту, он испытал необычное волнение — теперь весь этот великолепный лайнер поступал в его полное распоряжение. Удостоверившись, что записка лежит в кармане, он достал карандаш и без колебаний нарисовал на стене стрелку направо. Исправно отмечая каждый поворот, он оказался на открытой палубе. Здесь ему не понравилось — сильный ветер и, главное, из-за маленького роста ему не было видно моря. Зато следующая находка — огромная, во всю стену карта — надолго привлекла его внимание. Заметив интерес ребенка, пожилой матрос объяснил, что два раза в день на нее наносится местоположение теплохода и что сейчас они покидают бухту Золотой Рог, а потом, миновав залив Петра Великого, пересекут море, прежде чем достигнут бухты Провидения. На протяжении всего плавания дважды в день мальчика можно было застать у карты, внимательно изучающим маршрут судна.

На следующий день он впервые попал на застекленную палубу и с тех пор большую часть времени проводил на ней. Попросив кого-нибудь подсадить его на подоконник, он мог часами неотрывно смотреть на море.

В своих экспедициях по лайнеру он умудрился побывать и на капитанском мостике, и в машинном отделении, куда любознательного мальчугана с удовольствием провели добродушные моряки. И ни разу не заблудился, ориентируясь по стрелкам, которые сам же и оставлял.

Спокойное течение жизни на теплоходе прервалось на четвертый день, когда на горизонте был замечен густой черный дым. Вскоре стало ясно, что это терпит бедствие судно. Еще через три часа уже все знали, что это горит «Северная Двина». Вокруг нее бестолково суетились несколько суденышек, они пытались хоть чем-то помочь.

Мальчик, затаив дыхание, наблюдал за спасательной операцией. Их теплоход тоже поспешил на помощь. Сильный ветер, волнение на море и пожар мешали подойти вплотную. Люди прыгали с горящего судна в воду, пытались спастись вплавь. Матросы брали детей за руки и за ноги, раскачивали и бросали, стараясь попасть в сети, специально выставленные вдоль борта дрейфующего метрах в пяти-семи теплохода. Одна девочка не долетела и плюхнулась в воду. Другого ребенка бросили слишком сильно, и он ударился головой о борт…

Вцепившись руками в поручень, Саша представил, как он сам летит к спасательной сетке и, не долетев, падает в воду, и решил, что обязательно научится плавать. Но такая возможность представилась ему только через три года.

Опоздав более чем на сутки, их теплоход достиг бухты Провидения, и трехлетний мальчик наконец оказался в объятиях отца, который встречал их на машине, в военной форме аж с четырьмя звездочками на погонах.