Грубо заостренные бревна частокола занозили кожу. Маркус не обращал внимания. Под частоколом начинались события. Это было интересно. Илья был ниже и щуплее Людвига, зато куда суетливей, а Людвиг с равнодушным видом сидел на корточках, прислонившись спиной к частоколу, и с величайшим вниманием соскребал плоской щепкой с ладоней болотную грязь. Он всегда был таким: знаешь — говори, я выслушаю с вниманием, а не знаешь — так нечего языком зря молоть, и займись делом.

— Могли бы додуматься раньше, — торопясь, шептал Илья и оглядывался. — Проще же пареной репы, ей-ей! Меня сегодня как бревном ударило — понял! Все гениальное просто! Вот Уве ночью не смог, так? А почему? Потому что Лоренц этого ждал! Понимаешь? Он знает наш следующий шаг раньше нас. Мы просто идиоты: который год играем в игру, которую он же для нас и придумал! Он нас всех просчитал с потрохами — знает, что днем мы на него не кинемся. Побоимся. Помнишь, пытались? Мы по месяцу колем его защиту, а ему только этого и надо. Вспомни хорошенько: когда он смастерил первую?

— Ну? — спросил Людвиг.

— То-то и ну! Первую защиту он сделал задолго до того, как мы надумали отобрать у него «махер». Он знал, чего от нас ждать, — у него было время подумать. У нас вот нет времени и не было, мы работаем, а у этого короля некоронованного времени хоть отбавляй. И изучить нас, и прикинуть, на что мы способны… Мы, как дураки сопливые, тычемся в одно место, а Лоренц только этого и ждет. Можешь мне поверить: или у нас вообще ничего не выйдет, или мы один раз ради разнообразия сработаем по-умному.

Людвиг дочистил одну ладонь, перешел к другой.

— Как?

Сверху было видно, как Илья растянул рот до ушей.

— Подумай.

— Знаешь, я, пожалуй, пойду, — сказал Людвиг. — Работа стоит.

Но с места почему-то не тронулся. Маркус тихонько хмыкнул с частокола — знал эту привычку.

Илья сплюнул и растер плевок ногой.

— Есть идея. Нужно, чтобы каждый… кроме Маргарет, естественно… Малыши пусть будут. Чтобы толпа. И — к Лоренцу в каюту…

Маркус легонько свистнул — в то же мгновение Илья был наверху. Тревога оказалась ложной — из донжона по пандусу спускалась Петра с коробкой мусора в руках.

Людвиг обнажил зубы в ленивом зевке.

— Лоренц к себе не пустит, поверь пожилому человеку. Что я, первый день Лоренца знаю, что ли? Да и ты тоже.

— То-то и оно: надо, чтобы впустил. Никакой агрессии! — Илья уже не шептал, а говорил в полный голос. — Мы — просители, корректные, но настойчивые. Умилительная картина субординации. Только Дэйва не надо — спугнет… О чем я говорю? Да! У каждого накопилось — вот пусть каждый и канючит в меру сил, за рукава хватается, а Стефан пусть отмахивается от нас, как от мух… Усекаешь? Главное — создать толчею.

— Зачем?

— Тебе прямо разжуй и в рот положи, — сказал Илья. — Я думал, ты уже догадался. Лоренц не дурак, но и не гений: может, что и заподозрит, да не враз поймет. А когда поймет, будет поздно. Я дело говорю. Кто-нибудь из мальцов… да вот хотя бы Уве… нет, тот напуган. Тогда вот этот…

Внизу понизили голос. Сколько ни напрягал ухо Маркус, разобрать, о чем шептались, не удавалось. Досада была непродолжительной: главное он понял, а поняв, даже немного позавидовал. Оказывается, и Илье раз в год приходят в голову стоящие идеи!

Маркус раздвинул губы в улыбке, показав черный провал. Во рту его не хватало четырех передних зубов. Молочные резцы выпали у него еще на Земле. А постоянные зубы так и не выросли.

Внизу надолго замолчали.

— Не надо убивать, — сказал вдруг Людвиг.

Илью подбросило.

— Кто сказал, что надо?! Потом разберемся, надо или не надо, вопрос десятый. Ты мне вот что скажи: получится это или нет, как мыслишь? По-моему, очень даже…

Людвиг опять долго молчал. Илья маялся в нетерпении, переступал ногами, на месте ему не сиделось, но торопить не стал — знал, что бесполезно.

— Может получиться, — сказал наконец Людвиг без особого удовольствия.

Маркус пожалел, что не видел, как у Ильи сверкнули глаза.

— Сегодня, а?

— Нет, — категорически отрезал Людвиг.

Это было как с разбега об стену. Как остановиться в воздухе во время прыжка. Маркус вцепился руками в острие бревна.

— Почему?! — взвыли снизу голосом Ильи.

— Потому что я не согласен, — объявил Людвиг.

Маркус перегнулся через частокол, рискуя упасть. Теперь-то и начиналось самое интересное.

— Ты станешь капитаном? — спросил Людвиг. — Или я? А может, Дэйв? — Он деревянно хохотнул. — Лоренц — свинья, это доказано. Да только без него и без Питера мы перегрыземся на следующий день, как ты сам этого не понимаешь…