Игорь опустился на траву рядом с Кореньковым.

— Палыч, — постарался сказать он как можно проникновеннее, — ты опять загадками заговорил… Ты уж будь добр, мы ведь не такие ясновидящие, как ты… делай прорицания почетче.

— Да что ты, Игорь, — ответил Палыч дружески и как-то грустно. — Разве ты еще не понял, что у меня никакой привычки нет секретить что-то, тень на плетень наводить… Просто я ведь и сам своих предвидений не понимаю! Я чувствую сейчас, что что-то будет… ну да, будет… но что это…

Огарков насторожился:

— Александр Павлович?..

— Что такое? — Палыч глянул искоса.

— Не договариваете все-таки. — Лев Евгеньевич покачал головой. — Хотели что-то сказать и не сказали.

Палыч стал посасывать сигарету, и Лев Евгеньевич смотрел на него сверху вниз с полуулыбкой, и Игорь тоже иронически приподнял одну бровь… Палыч оторвался от окурка, выдохнул, сплюнул и сознался:

— Малость есть. Недосказал. Еще почудилось мне, что если и будет, то придет к нам вот оттуда. — Он вытянул руку. — Именно из-за перевала.

И все взглянули туда. Небо там над перевалом было такое же, как над всем этим миром, такое же высокое, прозрачное и ясное, светлое и немного грустное.