— Санчо! — крикнул Макс, глядя в темноту. — Выходи, Санчо, разговор есть!

— Разговоры, гринго, будешь вести со мной, — произнес П. Алекс со всей серьезностью в голосе. Через микрофон, что был прикреплен к петлице Роди, все передавалось нам.

— Или со мной, — вставила Элизабет и сплюнула в сторону.

Я подумал, что Корсигас уже и не друг мне вовсе. Все изменилось за последние месяцы, я изменился за это время. Мне было все равно, как он остался жив, что с ним случилось. Ведь сейчас Макс был на другой стороне.

— Хорошо, папаша, — сказал Корсигас. — Давай дискету.

— Вначале девушка.

Дверь с другой стороны автолета открылась, появилась голова Жанны. Девушка не казалась напуганной. Даже наоборот, легко, с какой-то самодовольной ухмылкой на лице, она обошла машину.

— К дому, — Роди мотнул головой в сторону избы, криком добавил: — Бегом к дому!

Бежать Жанна, конечно же, не стала. Не тот характер. Она пересекла линию света, и далее я наблюдал за ней через прицел ночного видения. Она просто подошла к обвалившемуся крыльцу и села на ступеньку.

Тем временем Алекс полез в карман, выудил оттуда прозрачную коробочку с дискетой и протянул ее Максу. Тот принял, открыл крышку, вытянул булавку и сломал ее пополам. Потом эти бесполезные половинки отбросил в разные стороны. Повернувшись к машине, мотнул головой и громко сказал:

— Уничтожена, Карлос!

Задняя дверца приоткрылась, и из салона появился рыжий орангутанг с «Калашниковым» в руках. Встав на землю, он отступил, а за ним легко вспрыгнул массивный, но такой ловкий и такой знакомый мне тигр. Зверь присел.

— Карлос? — удивленно произнесла Элизабет.

— Карлос? — переспросил Роди.

— Да, это Стигматник Карлос, — констатировала Лиз. — Я работала у него. Это он избавился от меня, бросив умирать за непослушание.

— Было дело, — сказал тигр. — Но сейчас мне абсолютно не до воспоминаний. И не до вражды. Мне нужны люди, и я хочу нанять вас всех на работу. Мне нужны бойкие люди. Платить буду серьезно.

— С бабками, которые у нас уже есть, мы никогда не будем нуждаться ни в чем. — Роди вытащил из кармана и показал одну из кредитных карточек, что была в краденом чемоданчике.

— Все так говорят. — Тигр изобразил улыбку, страшноватую улыбку. С обнаженными стальными клыками, она показалась мне не только зловещей, предрекающей смерть. — Однако деньги имеют свойство кончаться. К тому же, это мои деньги и предназначались они для совершенно других целей. Но не важно, сейчас я предлагаю вам постоянную зарплату. Очень солидную зарплату.

— Пусть и кончатся эти кредитки, работать я на тебя не стану. Я не могу представить себе, как я, человек, буду работать на машину, к тому же заправляющую мусорной свалкой.

Макс усмехнулся и произнес:

— Все вы уже давным-давно работаете на машину. Машину, заправляющую свалкой под названием Земля.

— Он в чем-то прав, — сказал тигр. — Но вам не понять. Да, и я уже давно не хозяин мусорной свалки. Я над свалкой. Над свалкой людей и их пороков. Мы — сильнее, умнее, надежнее. У нас у всех есть имена, прозвища, если хотите, как у людей. Мы — живые. Чем мы хуже людей? Видишь орангутанга? — Карлос мотнул головой в сторону рыжей обезьяны. — Его зовут Джерри Базука. Он — герой! Скажи, чем он хуже тебя?

— Чтобы быть человеком, не обязательно быть героем. А ответ на твой вопрос очевиден: мы рождены природой, вы рождены нами, вы — машины, даже несмотря на внешнюю и, может, где-то, интеллектуальную схожесть. — Алекс не уступал.

— Человек, человек… как ты не можешь понять, что кроме людей есть и другие существа, претендующие на жизнь в этом мире, даже на обладание этим миром. Да, люди пока вроде бы господствуют, но машины властвуют. Времена меняются, мир меняется.

— Да, мир меняется, и не тебе меня учить. Я за последние месяцы многое узнал, многое пересмотрел и понял. Ты — враг общества, ты — злодей, не считающийся ни с чем. Таких было много, но в итоге всем предъявлен расчет. Тебе будет тоже.

— Нет ни врагов, ни злодеев, просто наш мир такой странный. — Это «наш» он произнес так, будто само собой и уже давно считал Землю своим миром. Таким, каким ее считает любой человек. И, скорее всего, так оно и было. — Мы вначале выживали, потом приспосабливались, потом… потом просто жили. Все виды, вся живность и все обладающие разумом, неважно каким, имеют право на существование. И ни я и никто из искусственных существ не хочет быть рабом. — Карлос усмехнулся, приподняв вверх остатки уголков губ. — Не хотите работать на меня, не надо. Зато там, в вашем обществе, вас ждут сплошные неприятности, не завидую. Слишком много лиц заинтересовано в вашей поимке, деньги им гарантированы. Желаю удачи. — Тигр повернулся и залез в салон автолета.

Я уже думал, что все прошло удачно, как опустилось стекло водительской дверцы и высунулся парень в бордовом берете. Он выкрикнул:

— Быстрей в машину! Засада! Сюда кто-то летит! Их много!

Макс не испугался, он только обозлился и выкрикнул, глядя с ненавистью в глаза П. Алекса:

— Сука!.. Ты сдал нас, старик!

Я видел как будто в медленном повторе: Корсигас сунул руку за спину, выхватил блестящий револьвер и… тут я нажал на курок. Пуля попала Максу в ямочку между плечом и шеей. Его отбросило назад на автолет, и он стал сползать. Алекс отпрыгнул в темноту, и я отметил сквозь прицел ночного видения, что Роди залег за ствол поваленного дерева. Резвый старик. Элизабет шустро отбегала к кустам. Собаке легче. И вовремя. Джерри Базука передернул затвор автомата и выпустил оглушающую очередь. Парень, тот что в берете, высунулся по пояс из салона и железной рукой стал легко затаскивать Корсигаса в салон. Орангутанг, расстреляв магазин, вслед за своими запрыгнул в машину, захлопнув за собой дверцу. «Проснулись» русские и принялись поливать автолет градом пуль. Броня легко сдерживала этот обстрел, машина начала подниматься в воздух, по ходу поджимая под днище колеса. Стартанула с места, будто ракета, и, тарахтя двигателем, стала быстро удаляться в сторону гор. Через пару минут в хвост ей встали два узких боевых вертолета, промчавшиеся над нами. Я посмотрел вверх и заметил еще несколько темных силуэтов автолетов, летящих линией. Одна машина вдруг резко стала снижаться и приземлилась ровно между потухающими кострами, впрочем, садиться на острове было больше некуда. Я навел прицел на открывающуюся дверцу и обнаружил, что из отсвечивающего оранжевыми бликами автолета выбрался вездесущий священник. Алекс поднялся с земли, отряхнулся и вышел ему навстречу. Атон протянул ладонь для приветствия, чем сразу показал свое дружеское расположение не смотря ни на что. Русские стали подтягиваться к полянке, прибежала Элизабет. Я спустился с дерева, направился к дому, включил фонарик, осветив вход, и крикнул:

— Жанна! Выходи, все кончилось. Жанна!

Девушка выглянула из-за косяка, зажмурилась от света и, когда я убрал луч, побежала ко мне. Я бросил автомат и принял Жанну в свои объятия. Я прижал ее к себе и понял, что соскучился так, будто мы знали друг дружку давным-давно, а потом надолго расстались. Она немного отстранилась, легко, демонстративно постучала своими кулачками по моей груди.

— Это из-за тебя все случилось?.. Они так сказали.

— Я и вытащил тебя из их лап…

— Впрочем, все классно, я здесь, в Мексике. Когда бы еще смогла попасть сюда?

— Да, вроде бы все закончилось хорошо. А знаешь, я прожил здесь всю жизнь.

— Мне уже сообщили, я была очень настойчива в вопросах. Так как мне тебя звать, Сандро или Санчо?

— Санчо, теперь Санчо. Хотя, зови, как хочешь, только не бросай в терновый куст. — Я рассмеялся. — Ладно, пойдем, надо задать пару вопросов Атону. Меня эти вопросы просто замучили. Пора поставить точку.

Я поднял автомат и мы направились к опустившемуся автолету.

Атон Полиевски уже сидел на поваленном стволе дерева. Ребята подбросили веток в ближайший костер. Стало немного повеселее и посветлее. Жанна сходу набросилась на священника:

— Вы, идиоты, чуть не отправили меня на тот свет!

Все удивленно посмотрели на девушку.

— Меня держали на свалке, а эти ребята, — она ткнула пальцем в Атона, — создали там что-то наподобии мартеновской печи. Теперь там сплошное огненное озеро.

— Уж извини, Жанна, но жизнь одного человека в данном случае не имеет никакого значения по сравнению с тем, что мы сегодня сделали на благо всей цивилизации. Мы применили совершенно новый вид оружия и расплавили весь металл на свалке, соответственно вместе со всеми искусственными животными на ней. Мы вытравили их, как вредных насекомых. Человек во все времена пытался морить тварей, да и в наше время ничего не изменилось, только, пожалуй, отрава стала убийственней. — Атон усмехнулся. — Через несколько дней, когда лава на свалке остынет, там останется лишь гладкая металлическая поверхность, гигантский блин толщиной в несколько метров. Кстати, как вам удалось оттуда сбежать? Когда выяснилось, что Карлос до сих пор жив, я очень удивился.

— Там под свалкой много туннелей, шахты, где работали животные. Мы ушли по туннелям к горам.

— А что они там добывали? Зачем шахты? — спросил П. Алекс. — Серебро, что ли?

Священник достал из кармана пробирку и потряс ею. Внутри пересыпались с места на место серебристо-серые кристаллы.

— Вот это и добывали, — произнес Атон.

— Что это? — спросил я.

— Германий, — ответил Роди и добавил. — Дорогая штучка, без нее сейчас ни одна электроника не проживет.

— Оттуда и деньги, оттуда и власть. — Полиевски спрятал пробирку и спросил: — Он прилетал за дискетой?

— Да, — ответил я. — Что на ней? Почему всем нужна эта дискета?

— Это секретная информация. И в данном случае, настолько ценна что ее секретность надо защищать армией лжи. Врать же вам мне просто не хочется. А на самом деле вся эта история с дискетой помогла нам серьезней взглянуть на угрозу, которую нес Стигматник Карлос. Когда я прилетел сюда несколько месяцев назад, чтобы разобраться, что это за новая религия, быстро завоевывающая сердца и умы добропорядочных прихожан, то понял, что мы теряем Латинскую Америку. Поначалу я решил, что со всем эти разобраться будет очень просто. Правда узнать, что за этим всем стоит кибер, мне пришлось очень постараться. Неординарная обстановка. Когда, лишив нескольких парней здоровья, моя группа все же выяснила, что стоит за всем этим простое древнее электронное устройство, я расслабился. Надо лишь выловить тигра. Однако все оказалось намного сложнее. Нам даже пришлось применить новые, секретные типы оружия, разработанные на основе расщепления турбиния.

— Церковный металл? — переспросил Алекс.

— Да, но просьба об этом не распространяться. Мы неплохо поджали Карлоса, осталось лишь поймать его, что сейчас и делают мои парни.

— Вот ты, Атон, кажешься умным, знаешь обо всем, — произнес я. — Скажи мне, зачем Карлосу нужно было придумывать и продвигать какую-то новую религию? Для чего вся эта суета?

— У-у, — закатил глаза Полиевски, потом вынул сигарету и, прикурив, выпустил струю дыма. — Ответ кроется где-то в глубинах времен, дорогой мой. Религия завоевывает умы, с религией приходится считаться. И хотя времена меняются, н, как и тогда, в средние века, когда Папе под напором обстоятельств все же пришлось признать наличие души у американских индейцев, в наше время Павлу-седьмому тоже необходимо что-то предпринимать на счет души клонов и других искусственных созданий. Религия во все времена играла важную роль во всех бренных делах человеческих. Что бы это ни было: война, политика, мистика, наука. Всегда надо иметь возможность изменять каноны. Всегда надо подстраиваться так, чтобы о тебе не забывали. Когда ученые, игнорируя все людские законы и протесты Церквей вывели клон человека, а потом начали производить массу тварей, имеющих интеллект, не уступающий человеческому, нужно было одобрение или непринятие этого Церковью.

И тут Атон процитировал:

—"И был вечер, и было утро: век двадцать первый.

— Когда мир диктовал новые принципы жизни, Папе пришлось выравнивать религиозные каноны под современность, впрочем, как и во все времена. Вначале людей жгли на кострах, потом сами же канонизировали их. Не отставай, иначе проиграешь. Тем более, здоровье Павла-седьмого стало подводить. Почему-то Всевышний не очень-то торопится с исцелением Главного верующего в Него. Пришла пора менять несколько внутренних органов, клонированных из его же клеток. Основные Церкви под влиянием Ватикана договорились и начали давить на чиновников. А, как известно, любой закон учитывает «не возникновение конфликта с вераисповедывающим большинством». Свершилось. По настоянию и давлению Церкви на политиков, на свет появилась поправка к «Закону о признании души». Основная трактовка: «Любое существо искусственного происхождения, имеющее не менее 90 % тела органического содержания, признается живым и имеющим права соответственно законодательству». И к ней еще несколько примечаний. Кстати, поправка решила много проблем. Вопрос о производстве клонов человека отпал сам собой. Кому они нужны? Любой клон человека с рождения имел все права. А зачем лишние люди на Земле? Своих девать некуда, даже деньги за бездетность платят. Поэтому и производят разных роботов с органикой менее 90 %. Их можно использовать в работе, прав эти существа не имеют. Вот тут-то и пересеклись интересы Стигматника Карлоса с основными религиозными конфессиями. Интеллект у искусственных тварей не уступает человеческому, а прав нет. Новая религия, по мнению Карлоса, продвигала бы мнение, а потом и навязчивою реальность, что любое существо, не важно сколько в нем органики, имеет все права. Он считал, что со временем стигматники расползутся по всей Земле, идеалы изменятся, и под напором общественного мнения политики внесут новую поправку, что-нибудь наподобие «Все, что имеет интеллект или даже просто инстинкты — живое, соответственно имеет душу и полагающиеся для этого права». Вот, в принципе, и вся история. — Атон подошел к своему автолету, связался с кем-то и спросил: — Ну, что там у вас?

— Он ушел, Атон. Как в воду канул. Сейчас прочесываем местность.

— Под землю канул, а не под воду, идиоты! Ищите под землей! — Полиевски отключился. — К сожалению, мне придется покинуть ваш веселый пикник.

— Скажи лишь напоследок, — попросил я. — Если дискета принадлежала Карлосу, почему он расстрелял бандитов, тогда на свалке, которым сам же и хотел передать ее для доставки?

— Да все просто. Он и в лицо их не знал. По характеру Стигматник Карлос не особо любит людей и, представь себе, даже их копии, я имею в виду андроидов. Однако он ведь не мог послать для переправки дискеты в другой округ обезьяну или лошадь. Представьте, животные разгуливают по Вашингтону, улаживая какие-то свои дела. Он тогда так и считал. По крайней мере, тогда. Когда же вопрос встал о безопасности, он все же послал в Европу своих киберов. Но за несколько месяцев до этого вроде бы никаких проблем не было, и он просто связался с бандитами, которым покровительствовал большой человек, чтобы те перевезли дискету в столицу Североамериканского округа, а за это просто предложил им деньги. Карлос даже и не думал лицезреть этих курьеров. И когда бандиты, потеряв посылку, прибыли на свалку, их уничтожили, как простых нарушителей территории. Когда выяснилось, что вышла промашка и теперь дискета в чужих руках и, соответственно, уже являлась уликой влияния Карлоса на человеческий мир, то тигр решил вернуть ее любыми способами. Вам повезло. Остальное расскажу как-нибудь потом, мне надо работать. Я найду вас позже. Только, ребята, советую на время уехать из Мексики, тут на вас кучу дел придумали.

Полиевски сел за штурвал, подмигнул всем и захлопнул дверцу. Автолет пошел на взлет и вскоре уже удалялся на север.

— А нам что сейчас делать? — спросил Колян.

— Мы с Санчо летим назад, во Францию. Вас же я посажу на самолет до России. Все разрешилось. Остальное знать не обязательно, — рассудил П. Алекс.

— Есть хочется, — произнесла Жанна, и почему-то посмотрев на меня, добавила: — Что-нибудь из французской пищи.

— Не против, — сказал я.

— Да ты че, Жанка! — запротестовал Длинный. — Нас убьют твои родители!

— Я просто позвоню им.

Вот, в принципе, и вся история. Жанна осталось со мной. Мы еще пару лет жили во Франции, потом перебрались в Мексику. Почему спустя три года я вдруг вспомнил обо всей этой истории? Да потому, что сегодня со мной связался Атон Полиевски и сообщил, что заедет ко мне для разговора, при этом упомянул, что также у меня на вилле появятся все мои старые знакомые, то есть П. Алекс с Элизабет, трое русских и, конечно же, Дюк с Андре.