Роберт сунул руку под матрац и вытащил оттуда початую бутыль с мхатом. Откупорив, он сделал большой жадный глоток. Пищевод обожгло, внутрь потекло приятное опьяняющее тепло.

— Будешь? — Боб протянул бутылку, предлагая самогон Сэму. Тот не ответил. Он сидел на своей кровати и ритмично качался взад-вперед. Сэм Ди уже давно был не в себе. — Я предлагал. — Роберт сделал еще один глоток, расстегнул молнию комбинезона и сунул мхат за пазуху. Он выдернул спинку-перекладину кровати и осторожно, двумя пальцами выудил из полой трубы новую длинную, самолично изготовленную из ложки заточку. Всунув ее в накладной карман брюк, Руг встал и быстрым, решительным шагом направился к выходу. Оказавшись в коридоре, он повернул налево и не спеша, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся в ту часть колонии, где находились лифты, ведущие наружу. Он не встретил никого по пути и уже подходил к отсеку со скафандрами, когда его окликнули сзади:

— Эй, ты!

Роберт обернулся. Прислонившись к стене и держа в руках автомат, неподалеку стоял один из работников многочисленной в «Чистилище» охраны. Скорее всего, парень этот был из другого сектора или того хуже из тех, кто прилетел вместе с инспекцией, Руг его совершенно не признал. За полтора месяца он пригляделся лишь к новой смене своего сектора, поэтому в лицах остальных охранников не был уверен.

— Че ты тут шляешься? — зло бросил парень. — Разве не слышал, что все в колонии должны сидеть по комнатам и ждать дальнейших указаний?

— Сэр, — покорно ответил Боб. — Мне надо в туалет. Меня тошнит, да и живот болит. Видимо съел что-то.

— А плевать мне. Назад, в комнату. У всех есть личные унитазы. У вас только что и есть свое, так это личные унитазы. — Охранник заулыбался.

— Хорошо, сэр, как скажите, сэр. Но доктор мне бы не помешал. — Руг двинулся в обратном направлении, изображая неуверенную походку, чем, соответственно, вводя в заблуждение подпортившего ему побег парня. Проходя мимо охранника, он ловко выхватил заточку и полоснул того лезвием по горлу. Ухмылка на лице парня стала опадать, в глазах возникли непонимание и ужас. Боб крепко держал руки этого охранника, чтобы тот, не дай бог, не смог напоследок нажать на курок своего автомата, и смотрел ему прямо в глаза, зрачки которых медленно закатывались. Наконец Роберт отпустил его. Тело сползло по стене.

— Хорошо, очень хорошо. — Руг наклонился, поднял мертвеца, забросил его на плечо. Затащив охранника в туалет и посадив на унитаз, стал шарить по его карманам. Впрочем, ничего толкового он не обнаружил и, прихватив лишь документы и автомат, двинулся в отсек со скафандрами.

Уже ничего не боясь, Боб перерезал кабель на входе, чем обесточил все телекамеры отсека. И, забежав в куполообразное помещение, наполненное шкафами, замкнул раздвигающиеся двери, испортив тем самым электронный сенсорный замок. Быстро натянул скафандр, накрыл лицо зеркальным забрало, шагнул в лифт и ткнул пальцем в нулевую кнопку. Кабина с ускорением тронулась вверх. Через несколько секунд ожил динамик.

— Куда собрался? — спросил голос.

Руг протянул руку и выжал кнопку переговорного устройства.

— Капрал Свинцов. По поручению старшего комиссии. На корабль, за его личными вещами. — Боб протянул пластиковую карточку охранника к объективу камеры.

— Че, Свинцов, припахали? Не надо было попадаться на глаза этому калеке. Он зверь натуральный. Во всех видит предателей. Скорей бы уж улетел.

— Улетит, — произнес Роберт.

— Ладно, новичок, когда поедешь назад, свяжись со мной. Приказано следить за всеми.

Селектор отключился.

Корабль походил на плоский гигантский треугольник с вытянутым носом. Он стоял на опорах, а к его боковому люку вел широкий трап. Руг передернул затвор и стал подниматься по лестнице. Он сразу решил, что кто бы ему сейчас не попался на пути, он просто его застрелит, застрелит любого человека.

Боб стянул скафандр в шлюзовой сразу после того, как она заполнилась воздухом. Скафандр сковывал движения. Руг шагнул в коридор, посмотрел направо и налево. Масса дверей, масса отсеков.

— Эй! — громко крикнул он. — Есть тут кто-нибудь?

Молчание — хороший признак. Молчание или смерть. Хотя смерть — тоже молчание. Не медлить, главное — не медлить, пока все складывается в его пользу. Роберт повернул в сторону носовой части планетолета и двинулся туда, где, по его мнению, и должна была находиться командная рубка. Там она и нашлась. Широкий пульт, мониторы, штурвалы, несколько удобных кресел. Он сел в центральное, взялся за штурвал и опробовал его, покрутил в стороны, вытянул и потом опустил вниз. Пробежал взглядом по рядам кнопок и переключателей. Приборы молчали.

Вот черт! Какую кнопку нажимать? Боб думал: что-что, а ему-то управлять межпланетным кораблем не составит труда. Не сложнее, чем сидеть за штурвалом автолета, а уж автолеты он на своем веку поводил в достатке. Может, оно так и было бы, но если слова и значки на пульте управления и казались ему знакомы, то они составляли какие-то не понятные Ругу латинские фразы. Ох уж эти католики, все бы им свое, все бы им выделиться. Наконец он более-менее разобрался с назначением кнопок и тумблеров и для начала щелкнул рычажком с надписью под ним "Motor" вместо привычного в автолетах "Power". Загудели двигатели, мелкая дрожь прошла по кораблю. На мониторах задергались линии и колонки диаграмм, забегали цифры. Так, так, так. Что же дальше?

Чмок, — прозвучало сзади.

Шлеп, — что-то больно укололо в шею.

Руг обернулся.

— Глюк, — произнес доставучий священник, изобразил улыбку на лице и, пожав плечами, опустил блестящий пистолет.

Роберт почувствовал мощную, накатывающуюся от конечностей волну слабости, тело затряслось мелкой дрожью, впрочем Боб эту дрожь уже не ощущал. Он закрыл глаза и обмяк в кресле. А перед тем как на него нахлынуло «божественное вторжение», он услышал, как, кашлянув пару раз, прекратили работать стартовые двигатели католического планетолета.