Часть первая
Тигр на свалке

Начну, пожалуй, с того, что зовут меня Санчо Рамирес и расположился я в данный момент перед портативным компом-пробуком в своей спальне с обшарпанными стенами в ветхом двухэтажном особняке. Потягивая матэ через бомбилью , я еще пытаюсь играть в одну из допотопных трехмерных игрушек. Сегодня пару раз пробовал влезть в Сеть и найти там что-нибудь интересное для себя. Ничего толкового не выискал, поэтому сижу вот, быстро двигаю курсор, направляя виртуального парня по прозвищу Mad Max на разборки с тройкой озверевших мутантов.

Эту древнюю каменную лачугу с колоннами на входе, что построена в начале прошлого века на западной окраине Уруапана в «Районе фазенд», где я сейчас и обретаюсь, купил сам. Конечно, через подставное лицо, так как мне всего ничего — семнадцать лет. По закону Центрального американского округа я пока не имею права владеть собственностью, по крайней мере, без опекунов. Однако через пару недель мне стукнет восемнадцать, и я наконец-то приобрету кое-какие взрослые гражданские права. Единственное, что мне нравиться в моей усадьбе времен крестьянских революций, так только то, что установил здесь лично: помимо пробука это еще и мощный комп с голографическим экраном, который невозможно обхватить руками, но без проблем можно те же руки просунуть сквозь него. Мой компьютер также снаряжен различными музыкальными наворотами и подключен к тарелке, через которую можно поймать все что угодно. Да и остальные вещички, модные ныне, тоже радуют глаза. Короче, все электронное или генноэлектронное, чем я и заставил особняк. На ремонт я не стал особо тратиться. Оставил, как есть. Очень уж завораживают суперсовременные штучки на фоне убогой обшарпанности особняка. Кстати, на меня работают слуга, кухарка и управляющий, который любит выпить, однако я его за это не наказываю. И еще, конечно же, я доволен мощными кондиционерами, воздуховыводы которых видны повсюду. Они приятно охлаждают все помещения усадьбы и поэтому потные подмышки — главные герои рекламных роликов, — это не моя проблема. А на улице невозможная жара, сентябрь. В это время у нас в Мексике теперь всегда жарко. Потепление климата и все такое. Там же, на улице, во дворе под брезентовым чехлом стареет великолепный автолет: «Mercedes — BJ1001» спортивного класса. Гонять на нем пока не пытаюсь, чтобы не привлекать внимания. Почему? Расскажу позже.

Кстати, если вы не знаете где находиться Уруапан, загляните в историко-экономический справочник. Нашли? Да-да, это тот самый мегаполис, что приютился в Центральном американском округе, штате Мичоакан. Город, когда-то процветавший благодаря разработкам казавшихся неиссякаемыми приисков серебра, расположенных повсюду в окрестностях, но уже двадцать лет как выработанных подчистую. Город, который дал толчок быстрому развитию электронных, генных и молекулярно-биологических технологий. Город, когда-то не сходивший с уст всего продвинутого населения планеты, как процветающий центр новейших научных разработок. Город, новости из которого будоражили все мировые биржи. И он же — город, забытый всеми уже минимум лет двадцать. Теперь — провинция, захолустье, глухомань. Заводы и фабрики давно безмолвно стоят, железо ржавеет, дерево гниет. Улицы грязны и загажены. Уже давно никого не смущает запах фекалий из прорвавшейся канализации. Люди просто зажимают носы и рады тому, что оставляют в платке лишь сопли, а не те же носы. Работы практически нет. Лишь оставшийся от старых времен «Деловой центр» еще дышит, и, говорят, там даже неплохо живется людям. Впрочем, народ более-менее перебивается, трудясь, например, в нескольких электронно-ремонтных мастерских, по-прежнему существующих за счет необходимости замены испортившихся частей в старье, когда-то сделанном здесь же, в Уруапане. Окраины же мегаполиса мертвы, по крайней мере, в экономическом плане. Впрочем, сельское хозяйство, как и в доколумбовские времена, живет и не собирается сдавать позиции. Аграрная отрасль — вот то, что, расположившись вокруг города, до сих пор дает налоги в казну, ну и, конечно, зарплату желающим работать. Мутагенные штучки и все такое. Да, пожалуй, фермерство процветает, хотя всем известно, что с экологией на нашей планете беда, явные проблемы. Я частенько задаюсь вопросом: а сколько и каких вредных химических элементов затаилось под коркой апельсина, который я, к примеру, намериваюсь сейчас съесть? А может там ген какой, ну, к примеру, такой от которого у моих будущих детей уши вырастут слоновьи. Хотя люди, как и любое живое существо, быстро приспосабливаются к новым условиям жизни. Мы давно уже все мутанты, хотя ученые до сих пор пытаются возражать и называют мутантами лишь тех, кто слишком явно не такие, как все. А вот все-то и есть настоящие мутанты, и если кто-то когда-нибудь додумается клонировать первобытного человека, то станет ясно, что клон не проживет и суток без всех тех вакцин, что начинают вливать любому из нас в задницу с самого рождения. В принципе, в последнее время экологи, довольные тем, что транспорт на бензине и газе практически перестал использоваться, принялись усердно выдавать положительные прогнозы на будущее. Ну, мол, настраивается климат на планете. Не знаю, как он настраивается, но потепление я в прямом смысле ощущаю на своей коже.

Так вот, как-то раз в дыре под названием «Район трущоб», что на окраине Уруапана Мексиканской республики Центрального американского округа, я был зачат и рожден. Отца никогда не видел и ничего о нем не знаю. Mamacit a моя сбежала с каким-то инженером низшего ранга, бросив малое дитя на попечение своей матери, то бишь моей бабушки, кстати, ничуть не богатой, даже, сказал бы, влачившей нищенское существование. Как бы там ни было, я рос, я вырос и пошел в школу, хотя учился кое-как. И вот когда до моего пятнадцатилетия оставалось всего пара недель, я встретил человека, который перевернул мою жизнь, то есть поставил меня с головы на ноги. Кстати, имею желание похвастаться вам, что сейчас я довольно богатый человек и в этом не последняя заслуга П. Алекса. Да, именно П. Алексом зовут того парня, если можно назвать парнем пожилого человека пятидесяти с лишним лет от роду, которого случай сунул в мою жизнь. Нет, конечно же, он не был так богат и знаменит, как когда-то Аристотель Онассис или как Джон Рокфеллер, не обсыпал меня деньгами, скорее даже наоборот, но он помог мне выжить, стать самим собой, ну а деньги потом сами нашлись. Вы спросите: что же я, богатый человек, делаю сейчас в обветшалом доме на окраине города? Ведь известно, что в Уруапане есть еще оставшийся от старых времен «Деловой центр» со своими небоскребами, ресторанами и шикарными гостиницами. Есть еще люди, не сбежавшие в Мехико после кризиса. Вы спросите: если уж живешь поблизости и имеешь деньги, то почему бы не перебраться и не обосноваться там? Так это все П. Алекс. Это он просил меня, когда вернусь назад в Мексику (я два года проучился в протестантском колледже под Парижем, правда потом сбежал оттуда), то хотя бы годик не высовываться и не шиковать. Так и сказал: «Приживись, осмотрись, потом сам решишь что можно делать, а что нельзя. — И добавил: — Ты же неглупый парень, Санчо». Алексу я доверяю полностью, он знает, что говорит. Вот это-то, в принципе, и привело меня в «Район фазенд», в место, где редко кто кого интересует. Знали бы вы, как мне, молодому парню, имеющему средства, трудновато не шиковать. Тягостно, муторно, скучно. Но что поделать? Лучше уж так, чем в каталажке. Тем более, уже и подходит к концу этот год, хотя я по-прежнему продолжаю изнывать от скуки. Посещаю только местные пабы. Дальше района не вылажу. Сижу вот, мру от тоски, вспоминаю, как творились события, заставившие меня сейчас сидеть тихо. Правда я уже начал потихоньку влезать «не в свои дела», но осторожно. Ведь была беготня, гремела стрельба, свершались приключения. Сейчас — спокойствие и огромное желание что-нибудь да вытворить. Переход из одной жизни в другую кажется нелогичным, но лежа на кровати или сидя перед компьютером, наяву или во сне вдруг осознаешь, что все, в принципе, позади, все ушло, и похожее вернется, лишь если сам начнешь искать себе неприятности. Однако все, что прошло, впредь будет жить только в памяти и лишь тогда, когда с неизменной, устрашающей неотвратимостью накатывают волны воспоминаний. Грандиозная перемена. Так с чего же все началось? А началось это, пожалуй, с крысиных бегов на инвалидных колясках. Сам на том злополучном забеге не присутствовал, но Алекс рассказал обо всем в деталях и подробно. Хотите знать? Пожалуйста. Я, конечно же, не Инка Гарсиласо , но постараюсь ничего не пропустить. Ровно три года назад все и пустилось вскачь. Было тоже начало сентября…