…какая-то редкая сволочь тявкнула из угла:

— Не догребет.

Сомов не обернулся на голос. Но сволочь больше не тявкала — так, наверное, на нее посмотрели там, в углу.

Оабовец пялится в свой экранчик, сам иссиня-белый, руки дрожат, глаза красные, лицо перекошено. Это очень хороший офицер и ему насрать сейчас на карьеру, ему насрать на трибунал, неизбежный в том случае, если техника подведет, ему на все сейчас насрать, ему нужен сигнал, нужен, как манна небесная, потому что вся группа флотов ждет сигнала, а за поисковым контингентом — вся Терра…

Старший перехватчик, дрожащим голосом:

— Пошел доклад женевского майора О’Рука. Есть посадка.

Раз.

Зверушка, значит, с майорскими погонами. У женевцев всегда было очень своеобразное чувство юмора…

И Сомов ловит самого себя на шепоте, едва слышно выцеживающимся сквозь зубы: «Ну давай же ты, милый, давай, капитан, давай, родной, давай, какого ляда ты молчишь, капитан, давай, давай, Семенченко, жми, не молчи, друг, давай…»

Старший перехватчик, хриплым дискантом:

— Доклад специалиста 4-го класса вооруженных сил Нью-Скотленда Филиппа Донна… есть посадка.

Два.

«Капитан, паскуда, гад, давай, давай, угробок, давай милый, давай родной, на тебя вся надежда…»

Старший перехватчик, тише воды в мелкой лужице:

— Доклад дивизионного генерала десантных войск Латинского Союза…

И тут оабовец взвился и заорал:

— Есть сигнал! Есть, есть сигнал!

Сомов встал и сказал три вещи. Во-первых, самое естественное:

— Т-твою ма-ать!

Во-вторых, обращаясь к невидимому капитану Семенченко:

— Я ждал этого всю жизнь. Если выкарабкаешься, будешь полковником.

В-третьих, обращаясь к Терре-10:

— Нарекаю тебя… Екатериной.

В то же самое время еще четыре адмирала дали планете названия, каждый по-своему.

Новая Филадельфия.

Лагранжиан.

Сан-Мигель.

Сунна…

Все, кто был на центральном посту, зашумели, принялись жать друг другу руки, обниматься. Старший перехватчик еще успел неуверенно пробормотать: «Пятый — мюрид Абу Рахим…» — остальное утонуло в гаме. Флагарт сказал Сомову с улыбкой:

— Ну что же, теперь вас можно поздравить, Виктор Максимович…

И он хотел было ответить Оганесяну что-нибудь ободряющее адекватно ситуации. Может быть: «Нас всех можно поздравить, Максим Хоренович». А может быть: «Отлично. Однако расслабляться не стоит, мы сделали полдела, не более того». Или: «Старый ты армянский перец!» Фразы закрутились у него в голове, цепляясь друг за друга, и превратились в неудобьпроизносимую дичь. Сомов открыл рот… но вместо здравого ободрения издал сиплый клекот. У флагарта округлились глаза, очень округлились, читай «не сбрендил ли славный боевой командир на почве перенапряжения? лучшие сходят с ума первыми…»

Нимало не обращая внимания на Оганесяновы очи, адмирал покинул центральный пост и спустился двумя ярусами ниже — в рубку мгновенной связи. Выгнал дежурного связиста. Сомову следовало сейчас по самые уши влезть в драку, поддержать огнем пропащую группу Медынцева, поторопить ударные силы Пряникова, дать последние наставления Бешеной Марго… да еще много чего следовало бы. Но все это — через пять минут. А сейчас…

«Срочно.

Сов. секретно.

Для расшифровки использовать код 312.

Секретарю

Объединенной Координирующей Группы Терры-2,

Главнокомандующему

Сил безопасности Терры-2

полному адмиралу

А.С. Маслову.

От командующего

Чрезвычайным поисковым контингентом

«Группа флотов А»

вице-адмирала

В.М. Сомова.

Бабушка здорова!»