ДВАДЦАТЬ ТРИ ГОДА СПУСТЯ ПОСЛЕ БЕГСТВА С КАПИТУЛА
Даже обладая невероятными ментальными преимуществами навигатора, я не могу забыть об узах, связывающих нас с остальным человечеством, о древнем чувстве надежды.
Навигатор Эдрик Неподтвержденное послание Оракулу Времени
Четыре специализированных судна Гильдии, обтекаемые, похожие на «шершней», оснащенные сенсорами на малой высоте стремительно скользили над волнами Баззеллского океана. Сканнеры были нацелены на океан и улавливали движение подводных объектов. Сидевший в головном корабле Вафф пристально вглядывался в забрызганные водой иллюминаторы, надеясь увидеть морских червей. Волнение и предвкушение тлейлакса мало-помалу становились осязаемыми. Черви были где-то там, внизу. Они росли.
Он выпустил своих мутантов в океан чуть больше года назад, и, судя по слухам, собранным Гильдией, морские черви выжили. Ни одна из ведьм Бене Гессерит так и не поняла, откуда взялись эти змееподобные создания. Вафф с трепетом думал о том, что пора собирать урожай тех семян, которые он посеял в безбрежном океане.
Небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, над самой водой висели клочья густого тумана. Через равные интервалы времени экипажи судов бросали в воду ультразвуковые эхолоты. Пульсирующий сигнал, отразившись, Давал информацию о перемещениях громадных морских жителей. Теоретически, эти сигналы должны были привлечь червей, как привлекали песчаных червей удары фрименского вибратора. В кабине, кроме Ваффа, находились пять сотрудников Гильдии, изучавших показания приборов, а ниже, над самой водой, неслись плоские платформы, с которых они надеялись поймать червя при его обнаружении. Периодически платформы возвращались к тем местам, куда сбрасывали ультразвуковые генераторы.
Эти левиафаны глубин, словно сошедшие со страниц древнего писания, были не только Божьим наказанием для неверующих повиндахов. Это было возвращение Пророка, посланника Бога, возрожденного из пепла Ракиса в новой, невиданной форме.
Первое появление червей было отмечено на Баззелле спустя шесть месяцев после того, как они были выпущены в море. Поначалу рассказы людей-амфибий, ловцов су, были встречены с недоверием, до тех пор, пока подводные черви не напали на ловцов на виду у жителей островной деревни. Согласно показаниям свидетелей — а ведьмы Бене Гессерит были тонкими наблюдателями, — твари выросли до много больших размеров, чем предсказывал Вафф. Воистину, это был знак — Бог благословил его работу!
Пока у червей был корм, они росли и размножались. Очевидно, черви питались холистерами, разоряя подводные фермы, на которых люди-амфибии разводили этих моллюсков, продуцирующих камни су. Водяные люди пытались отогнать червей в море, но безуспешно.
Вафф улыбнулся. Естественно, им не мог сопутствовать успех. Ни один смертный не может изменить путь, указанный Богом.
Разъяренные ведьмы снарядили охотничьи партии, которые на лодках прочесывали океан, ведомые горевшими местью фибианцами. Ведьмы запросили Капитул о помощи, требуя оружия, чтобы уничтожить червей. Но Враг уже атаковал периферийные планеты обитаемой вселенной, Новой Общине Сестер требовалось оружие и корабли, за которые надо было платить Гильдии на Джанкшн и иксианским промышленникам, поэтому помощь Баззеллу оказалась весьма скудной.
Ордену Бене Гессерит камни су требовались для восполнения потерь армий, уничтожаемых Врагом, но если морские черви способны продуцировать пряность, на что надеялся Вафф, то эти чудовища окажутся дороже любых камней и жемчужин. Скоро появится множество источников пряности, новой и более концентрированной. Вафф расселит этот вид червей в океаны других планет, и для этого не придется менять их климат и экологию. Учитывая, что сейчас монополией на пряность обладала только Новая Община Сестер, ведьм не слишком радует такая перспектива.
Пилот развернул головную машину. Сотрудники Гильдии сосредоточенно смотрели на мониторы.
— Видим тени на разных глубинах. Следы многочисленны. Мы близки к цели.
Вафф буквально прилип к иллюминатору, пристально уставившись на небольшие волны. Ультразвуковые маяки пели песню сирен, платформы словно прилипли к бортам «шершней».
— Будьте готовы к броску, как только заметите червя. Я хочу лично его увидеть. Дайте мне знать, когда он появится.
Внизу, в воде, он заметил двух обтекаемых фибианцев, проявлявших любопытство в отношении маяка и развивших около него бурную деятельность. Один из них предостерегающе поднял перепончатую руку, когда над их головами появились «шершни» и платформы.
— Червь выходит на поверхность, — доложил один из людей Гильдии. — Цель достигнута.
Маленький тлейлакс бросился в нос корабля. Внизу из воды выпрыгнул длинный силуэт, похожий на большого кита.
— Мы должны поймать и убить его. Это единственный способ посмотреть, что у него внутри.
— Да, — ответил человек Гильдии. Вафф прищурил глаза. Этих людей невозможно понять. То ли человек согласился выполнить приказ, то ли просто согласился с утверждением. Но сейчас эти нюансы мало тревожили Ваффа.
Он посмотрел на карту, удостоверившись, что их поиски привели к обитаемому острову. Теперь, если ему удастся подтвердить, что черви являются источником пряности, то не будет смысла делать из всего дела тайну. Ведьмы ничего не смогут поделать с червями и с тем, что черви производят. Ведьмы не смогут помешать его работе. Сегодня, после того, как его команда поймает экземпляр червя и будут подтверждены положительные результаты его опытов, правда станет очевидной для всех.
«Мы покажем ведьмам, что таится под водой и предоставим им самим делать выводы».
Головной «шершень» замедлил движение, зарокотали тормозные двигатели. В этот момент над водой показался весь червь, блестя своими кольцами. Охотники дали залп, и множество ультразвуковых гарпунов вылетели с платформ, вонзаясь в червя. Усеянные шипами наконечники рвали мягкие кольца и словно якоря вцеплялись в плоть животного, не давая ему уйти на глубину. Червь, извиваясь, сопротивлялся, и Вафф испытывал радость, смешанную с невольным сочувствием. Три других «шершня» тоже открыли огонь, выпустив свои гарпуны в попавшего вдовушку червя. Теперь он был надежно зафиксирован множеством тросов из сверхпрочных нитей.
— Осторожнее, не повредите его слишком сильно! — Вафф и сам собирался убить червя — это была необходимая жертва Богу во имя Пророка, — но если труп и внутренние органы будут сильно повреждены, то это затруднит вскрытие.
Группа кораблей зависла над поверхностью воды. Тросы натягивались до предела, удерживая бившееся в конвульсиях животное. В воду текла молочно-белая жидкость, растворившаяся до того, как один из людей Гильдии успел, по приказу Ваффа взять ее пробу. Другие черви кружили вокруг своего плененного собрата, словно стая голодных акул.
Длина червя была не меньше двадцати метров — огромный размер для такого срока. Это впечатляло. Если эти создания размножаются так же быстро, как растут, то скоро океаны Баззелла будут кишеть червями. О большем Вафф не мог даже мечтать.
Раненый зверь быстро выдохся. Взревели двигатели, натянутыми тросами корабли подхватили слабо сопротивляющегося червя и потащили к ближайшему рифу, едва различимому за стеной тумана. Маленькие платформы вернулись в грузовые отсеки «шершней».
Остров оказался главной добывающей базой Общины Сестер. Здесь была сосредоточена добыча камней су. Остров был застроен бараками и складами. Был здесь и космопорт, способный принимать небольшие корабли. Пусть ведьмы увидят это своими глазами!
Летевшие на малой высоте «шершни» буксировали червя к берегу. Внизу, в воде, Вафф увидел пару десятков фибианцев, потрясающих копьями и трезубцами. Неужели эти глупцы надеялись таким смехотворным оружием угрожать исполинским зверям? Изрыгая проклятия, фибианцы набросились на червя, нанося ему удары своим примитивным оружием.
Раздраженный Вафф повернулся к человеку Гильдии.
— Отгоните их прочь!
Последовали выстрелы из маленьких пушек, установленных на верхней палубе флагманского «шершня». Залп убил двоих. Остальные нырнули под воду. Потом часть вернулась, чтобы забрать тела убитых товарищей, но в это время второй морской червь пожрал окровавленные тела.
Приглушенный рокот «шершней» привлек на пристань толпу женщин, смотревших, как парализованную добычу тащили в деревенскую гавань. Одетые в темные платья сестры покинули свои бараки, вероятно, думая, что прибыли контрабандисты или представители КООАМ. После многочисленных нападений червей на ловцов операции с камнями су были остановлены. Сортировочные цеха и упаковочные конвейеры опустели.
Ваффа просто распирало от гордости. Он спрыгнул с трапа на металлическую, обложенную камнями пристань, когда люди Гильдии втащили кольчатую тварь на берег. Узкий хвост червя остался в воде. Утомленный борьбой и ослабленный потерей белой жидкости, сочившейся из ран, червь содрогнулся еще раз, потратив на это все оставшиеся у него силы. Хотя Ваффу и его помощникам удалось одолеть червя, тлейлакс все же чувствовал трепет, находясь рядом с этим величественным созданием.
Семеро любопытных фибианцев подплыли к столбам пристани, глядя из воды на происходящее. В их невнятном лопотании угадывалось религиозное благоговение.
Вафф, торжествуя, встал перед огромным мокрым телом. На пристань с мертвого червя стекала густая слизь, из пасти текла серовато-молочная жидкость. Длинные острые зубы были очень тонки и напоминали иглы. От червя не пахло рыбой, от него исходил острый сладкий запах с примесью аромата корицы.
«Превосходно!»
Женщины подошли к Ваффу.
Нам до сих пор не удавалось поймать морского червя, — сказала сестра в коричневом платье, представившаяся Користой. Она была в восторге, видя мертвого левиафана. — Они устроили в море настоящее бедствие.
Они будут продолжать его устраивать, так что вам придется как-то перестроить добычу камней.
Вафф пренебрежительно отвернулся от Користы, чтобы отдать распоряжение своим людям, а потом велел Користе и другим женщинам отойти в сторону.
— Мы находимся здесь в связи с важными делами Гильдии. Не пытайтесь нам мешать.
Мертвый червь дернулся еще раз, так как нервные импульсы продолжали циркулировать. Вафф приказал своей команде выпрямить тело червя, чтобы он смог приступить к вскрытию. Помощники дали ему лазерную фрезу, сверхтонкую пилу из проволоки шиги и шпатели.
Включив фрезу на полную мощность и держа ее обеими руками, Вафф широкой дугой вскрыл внутренности червя. Истекающие влагой сегменты тела отделились друг от друга. Помощники крючьями раскрыли разрез и обнажили внутренние органы. Вафф наслаждался этим зрелищем. Должно быть, Пророк тоже был доволен.
Препарируя червей, ему уже приходилось убивать маленькие подопытные экземпляры в лаборатории, но работать на крупном экземпляре было несравненно легче. Червь был примитивным в биологическом отношении созданием. Вода и слизь текли на помост пристани, обрызгивая Ваффа с ног до головы. В другой ситуации он, вероятно, испытал бы отвращение, но сейчас это была не грязная работа, а священнодействие. Тлейлакс втянул воздух ноздрями. Вот оно! Он уловил едкий аромат чистейшей меланжи. В этом не могло быть никаких сомнений.
Вафф по самые плечи погрузил руки во внутренности червя, определяя органы на ощупь, по их форме и консистенции. Люди Гильдии широкими лопатами вытаскивали органы на пристань. Ведьмы и фибианцы, как зачарованные, смотрели на работу Ваффа, но он не обращал на них внимания.
Не глядя на сконфуженных и бессильных сестер, он продолжал резать червя вдоль, копаясь в вонючей требухе до тех пор, пока ему не попался ком синевато-пурпурной ткани, похожей на печеночную. Вафф отступил на шаг, перевел дыхание, потом снова склонился над найденным органом, пощупал его пальцами и вскрыл лазерным ножом, включив его на самую малую мощность.
Густой, маслянисто-коричный запах буквально хлынул из разреза. Интенсивность запаха была такова, что его, казалось, было видно, как дым. У Ваффа закружилась голова. Аромат едва не свалил его с ног.
— Пряность! Животное буквально насыщено пряностью! Очень концентрированной пряностью.
Сестры переглянулись и подошли ближе. Лица их выражали неподдельное любопытство.
— Пряность? Морские черви производят пряность? Люди Гильдии встали перед Ваффом, не пуская к нему сестер Бене Гессерит.
— Эти морские черви уничтожили добычу камней су! — крикнула одна из женщин.
Вафф жестко посмотрел на нее.
— Возможно, эти животные и уничтожили старую экономику Баззелла, но зато они создали куда более важную экономику на этой планете.
Помощники подняли насыщенный меланжей орган и понесли его к ближайшему «шершню». Вафф должен будет произвести тщательный анализ образца, но он был почти уверен, что результат превзойдет все его ожидания.
Эдрик, находившийся высоко на орбите в своем лайнере, будет доволен.
Вафф, оставляя на земле следы слизи и морской воды, поспешил к кораблю.
Некоторые считают пряность благословением, некоторые — проклятием, но и для тех и для других она — суровая необходимость.
Планетолог Пардот Кинес Письма с Арракиса
После долгого и утомительного путешествия по Старой Империи, возвратившись с планет, готовящихся к битвам, посетив верфи Гильдии и океанские плантации Баззелла, Командующая Мать Мурбелла приняла преисполнилась новой решимостью. Ее не было на Капитуле много месяцев, и апартаменты в Убежище казались ей чужими и незнакомыми. Послушницы и мужчины-рабочие торопливо выгружали из корабля багаж Мурбеллы.
Раздался вежливый стук в дверь, и в покои Командующей Матери с робкой улыбкой вошла молодая женщина с коротко подстриженными каштановыми волосами.
Командующая Мать, из архива прислали эту карту с исправлениями. Архивисты давно ожидали вашего возвращения, — с этими словами послушница протянула Мурбелле тонкую папку с картами, на которых были нанесены какие-то тонкие линии, а потом настороженно отпрянула, заметив в углу выключенного боевого робота — военный трофей, в качестве напоминания стоявший в углу комнаты.
Спасибо. Не обращай внимания на эту машину — она мертва, каковыми скоро будут и все остальные. — Мурбелла взяла карты из рук женщины. Присмотревшись, она вдруг поняла, что эта молодая женщина — ее собственная дочь Джанна, последнее дитя, рожденное от Дункана Айдахо. Другая дочь, Танидия, также воспитанная в общежитии Новой Общины Сестер отбыла с Капитула и служила теперь в Миссии.
«Вообще догадываются ли Джанна и Танидия, кто их родители?» Много лет назад она решила рассказать об этом Джейнис, и она тотчас бросилась изучать биографию своего знаменитого отца. Но двух других дочерей Мурбелла воспитала в истинных традициях Бене Гессерит. Они не знали, насколько они особенные.
Джанна колебалась, словно надеялась, что Командующая Мать спросит ее о чем-то другом. Мурбелла знала ответ, но, повинуясь неясному импульсу, спросила:
— Сколько тебе лет, Джанна?
Джанна была крайне удивлена тем, что Мурбелла знает ее имя.
— Мне двадцать три, Командующая Мать.
— И ты все еще не прошла Испытание, — это был не вопрос. Временами Командующая Мать испытывала почти непреодолимую потребность вмешиваться в воспитание своих детей, хотя и не имела права этого делать. Бене Гессерит — не то место, где принято показывать свою слабость.
Молодая женщина выглядела пристыженной.
Проктор считает, что мне надо еще учиться сосредоточенности и концентрации.
Так посвяти себя этому. Нам нужны Преподобные Матери. — Она посмотрела на устрашающего боевого робота. — Война приняла опасный характер.
Мурбелла понимала, что не имеет права на отдых, не имеет права терять время. Она вызвала к себе своих советниц — Кирию, Джейнис, Лаэру и Аккадию. Женщины прибыли, думая, что состоится совещание, но Мурбелла вывела их из Убежища.
— Приготовьте орнитоптер. Мы вылетаем в пояс пустыни.
Лаэра, держа в руках кипу документов, отреагировала на эту новость без всякой радости.
Но, Командующая Мать, вас так долго не было. Накопилось много документов, требующих вашего внимания. Вам надо принять решения, дать соответствующие…
Здесь я решаю, что главное.
Кирия, как обычно, насмешливая и дерзкая, придержала язык, видя серьезность Командующей Матери. Они все сели в кабину орнитоптера, а потом началось томительное ожидание — машину надо было подготовить к вылету. Мурбелле не сиделось на месте.
— Если сейчас не найдут пилота, то я сама поведу эту треклятую машину.
Немедленно прибыл молодой мужчина-пилот. Когда орнитоптер оторвался от земли, Мурбелла наконец обратилась к советницам:
Гильдия требует заоблачных цен на поставляемые ею корабли. Икс уже получает платежи только в меланже, даже камни су с Баззелла потеряли свою ценность. Теперь все зависит от пряности. Только пряность — валюта, которой мы сможем умиротворить Гильдию.
Умиротворить их? — огрызнулась Кирия. — Это еще что за сумасшествие? Нам надо покорить их и заставить делать оружие и корабли, так нужные нам. Мы что, единственные, кто сознает опасность угрозы? Ведь наступают мыслящие машины!
Джейнис была поражена предложением Кирии.
Если мы атакуем Гильдию, то развяжем гражданскую войну как раз в тот момент, когда она нам меньше всего нужна.
Есть ли у нас средства, чтобы купить все заказанные нами корабли? — поинтересовалась Лаэра — Наш кредит в банке Гильдии уже вышел за всякие разумные пределы.
— Мы стоим перед нашествием общего врага, — заговорила старая Аккадия. — Конечно, Гильдия и Икс согласятся…
Мурбелла сжала кулаки.
— Это не имеет ничего общего ни с альтруизмом, ни с алчностью. Несмотря на все благие намерения, ресурсы и сырье не появляются сами по себе, как радуга после дождя. Население надо кормить, корабли надо заправлять горючим, энергию надо производить и с толком использовать. Деньги — это только символ, но экономика — это двигатель, который поддерживает работу всей машины. Любишь кататься, люби и саночки возить.
Орнитоптер летел, качаясь от порывов сухого ветра и проскальзывая в облаках пыли задолго до того, как они увидели пустыню. Мурбелла выглянула в круглый иллюминатор, она не ожидала, что со времени ее отъезда дюны продвинутся на такое большое расстояние. Это был настоящий антипотоп, абсолютная сушь распространялась неудержимыми волнами. В сердце пустыни росли и размножались черви, все круче завивая спираль экологических событий.
Командующая Мать обратилась к женщине, сидевшей за ее спиной.
Лаэра, я требую полного отчета о наших операциях с пряностью. Мне нужны конкретные цифры. Сколько тонн меланжи мы собрали? Сколько пряности в наших хранилищах, сколько из этого количества мы можем отправить на экспорт?
Мы производим вполне достаточно для того, чтобы покрыть наши потребности, Командующая Мать. Мы энергично инвестируем средства в расширение добычи, но наши расходы растут быстрее.
Кирия отозвалась нелестными словами в адрес иксианцев и их бесконечных счетах.
— Нам придется привлечь инопланетных рабочих, — подчеркнула Джейнис. — Но это препятствие можно преодолеть.
Орнитоптер спланировал к туче пыли и песка, взметенных в воздух комбайном. Вокруг, словно голодные волки, окружившие раненое животное, сновали черви, привлеченные сильной вибрацией. Добычу уже приостановили и подъемные механизмы были готовы поднять в воздух тяжелые машины и людей, если черви приблизятся на опасное расстояние.
Выжмите пустыню, добудьте из нее каждый грамм пряности, — приказала Мурбелла.
Зверь Раббан много лет назад получил такой же приказ, и было это в дни Муад'Диба, — сказала Аккадия. — Но он провалился самым блистательным образом.
У Раббана не было Общины Сестер. — Мурбелла видела, что Кирия, Джейнис и Лаэра задумались. Сколько людей смогут они направить в зону разработок? Сколько старателей и искателей приключений можно принять на Капитуле? И сколько потребуется пряности, чтобы заставить Гильдию и инженеров Икса в прежнем темпе производить корабли и оружие?
Пилот, всю дорогу молчавший, заговорил.
Если хотите, Командующая Мать, то пока мы здесь, я могу показать вам нашу пустынную научно-исследовательскую станцию. Команда планетологов изучает жизненный цикл червей, а также параметры, необходимые для наиболее эффективной добычи пряности.
Для достижения успеха прежде всего необходимо понимание, — произнесла Лаэра, цитируя Оранжевую Католическую Библию.
Да, давайте проинспектируем станцию. Согласна, наука необходима, но в такие времена, как сейчас, необходимы практические исследования. У нас нет времени на свободные исследования, проводимые по капризам инопланетных ученых.
Пилот выровнял орнитоптер и на большой скорости направил его вглубь пустыни. На горизонте виднелась черная гряда отвесных скал, надежный барьер, который черви были не в состоянии преодолеть.
Станция Шаккад была названа в честь Шаккада Мудрого, властителя, правившего в империи до начала Батлерианского Джихада. Какой-то придворный химик Шаккада — личность, ныне окутанная флером легенд, — был первым человеком, открывшим гериатрические свойства меланжи. И вот теперь, на Капитуле, далеко от Убежища и от посторонних глаз, группа из пятидесяти сестер и их помощников жила и работала на этой станции. Они установили здесь метеорологическое оборудование, ходили в дюны для определения химических и физических свойств, выясняли их изменения при взрывах меланжи, а также наблюдали за ростом и размножением песчаных червей.
Когда орнитоптер сел на плоскую, как стол, скалу, служившую импровизированной посадочной площадкой, навстречу машине вышли ученые. Покрытые пылью, обветренные, эти люди только что вернулись с окраин пустыни, где они установили зонды для отбора проб и метеорологическое оборудование. На ученых были надеты защитные костюмы — точные копии фрименских.
Большинство ученых на станции Шаккад были мужчинами, и несколько самых старых из них совершили ознакомительную поездку на сожженный обугленный Ракис. Прошло три десятилетия после экологической катастрофы, постигшей пустынную планету, и теперь мало кто помнил о жизни червей и об исходных условиях на Дюне.
— Чем можем помочь вам, Командующая Мать? — спросил начальник станции, инопланетянин с большими солнцезащитными очками, сдвинутыми на лоб. Белки совиных глаз этого человека уже начали приобретать синеватый оттенок. Пряность стала частью его рациона с момента прибытия на станцию. От его тела исходил неприятный кислый запах. Похоже, что он слишком всерьез принял свое назначение на форпост в безводной пустыне и не тратил времени на регулярное мытье.
Помогите нам добыть как можно больше меланжи, — резко ответила Мурбелла.
Нет ли у вашей команды недостатка в чем-либо? — спросила Лаэра. — Может быть, вам нужно какое-то оснащение или дополнительные рабочие?
Нет-нет. Мы хотим уединения и свободы для работы. Ах да, еще нам нужно время.
Я могу дать первые две вещи. Но время… Его нет ни у кого из нас.
Мы можем покорить наших врагов, конечно, можем, но многого ли будет стоить победа без понимания недостатков наших противников? Такой анализ — самое интересное в нашем деле.
Эразм
Лабораторный дневник
Машинный храм в Синхронии был чистой манифестацией того, какой должна в будущем стать вся остальная вселенная. Омниус был доволен наступлением мыслящих машин в течение последних нескольких лет. Машины покоряли одну планету за другой, но Эразм знал, что предстоит сделать намного больше.
Сегодня голос Омниуса гремел сильнее обычного. Всемирный разум любил производить впечатление.
— Новая Община Сестер оказывает нам самое ожесточенное сопротивление, но я знаю, как нанести им поражение. Разведчики установили тайные координаты Капитула, и я уже отправил туда контейнеры со смертоносными вирусами. Скоро эти женщины вымрут. — В словах Омниуса сквозила скука. — Надо ли мне развернуть перед тобой карту вселенной, чтобы показать, сколько планет мы уже завоевали и покорили? Ни одного поражения!
Карта развернулась в электронном мозге Эразма, независимо от того, хотел он этого или нет. Когда-то, в давно прошедшие дни, Эразм сам решал, что загружать из всемирного разума, а что — нет. Но Омниус каким-то образом сумел превзойти механизмы сохранения самостоятельности независимого робота, передавая ему любые данные, проводя их сквозь самые надежные брандмауэры.
— Это чисто символические победы, — ответил Эразм, намеренно приняв облик старухи в крестьянской одежде. — Я очень рад, что мы сумели выйти на границы Старой Империи, но мы пока не выиграли войну. Я потратил тысячелетия на изучение этих упрямых и изобретательных людей. Не стоит радоваться победе, пока мы ее реально не одержали. Помни, что случилось в прошлый раз.
Омниус недоверчиво фыркнул на всю Синхронию.
Мы по определению лучше, чем это никуда не годное запятнанное болезнями и пороками человечество. — Из тысяч наблюдательных камер он смотрел сверху вниз на Эразма и его старушечий маскарад. — Почему ты упрямо носишь этот раздражающий меня облик? В нем ты выглядишь слабым.
Не мое физическое тело определяет мою силу. Мой разум делает меня тем, что я есть.
Меня не интересует твой разум. Я просто хочу выиграть эту войну. Я должен ее выиграть. Где корабль-невидимка? Где мой Квисац-Хадерах?
Ты стал таким же требовательным и капризным, как барон Харконнен. Может быть, ты подсознательно его копируешь?
Ты дал мне математическую проекцию, Эразм. Где сверхчеловек? Отвечай мне.
Робот хохотнул.
У тебя уже есть Паоло.
Твои проекции гарантировали присутствие Квисац-Хадераха на борту корабля-невидимки. Я хочу иметь обе версии — это избыточность, необходимая для победы. Я не хочу, чтобы у людей был хотя бы один сверхчеловек. Я должен контролировать обоих.
Мы найдем корабль-невидимку. Мы уже знаем, что на борту есть множество интересных вещей. Там даже есть мастер Тлейлаксу. Возможно, он — единственный, оставшийся в живых, и мне очень бы хотелось с ним поговорить — тебе бы это тоже не повредило. Мастер должен увидеть, как все эти лицеделы сформировали нас, построили нас, сделали так, чтобы мы стали ближе к богам. Ближе, чем люди, во всяком случае.
— Мы будем продолжать разбрасывать нашу сеть. И мы отыщем и поймаем корабль.
В городе все вокруг подчинялось драматическим перепадам в настроении всемирного разума — строения складывались пополам и рушились. Однако весь этот грохот, сотрясения пола под ногами и всеобщее разрушение не произвели на независимого робота ни малейшего впечатления. Он уже много раз наблюдал эти театрализованные спектакли. Омниус, определенно, получал немалое удовольствие от этой показухи, иногда к лучшему, но часто и к худшему, несмотря на то, что Эразм постоянно стремился контролировать эксцессы всемирного разума. От этого зависело будущее — будущее, уготованное им, Эразмом.
Он перебрал проекции, составленные им из триллионов данных. Все результаты были окрашены и точно соответствовали пророчеству, им сформулированному. Омниус верил им безоговорочно. Внушаемый всемирный разум слишком сильно полагался на отфильтрованную Эразмом информацию, и независимый робот умело на этом играл.
Учитывая соответствующие параметры, Эразм был уверен, что будущие тысячелетия пройдут, как надо.
Те, кто видит, не всегда понимают. Те же, кто утверждают, что понимают, могут на деле оказаться сущими слепцами.
Оракул Времени
То, что осталось от древней телесной формы Нормы Ценвы, было заключено в камеру, специально сконструированную и построенную для нее за тысячи лет. Но разум Нормы не знал физических границ. Она была связана с телом лишь обременительной связью, биологическим генератором чистого мышления. Она стала Оракулом Времени.
Ментальная связь с тканью вселенной позволяла ей мысленно путешествовать по любому отрезку бесчисленных возможностей. Она могла прозревать и прошлое, и будущее, но не всегда с совершенной ясностью. Ее мозг стал таким, что она могла касаться бесконечного и почти — почти — понимать его.
Ее врагом номер один, ее кошмаром, стал всемирный разум, забросивший в ткань вселенной огромную электронную сеть, сложную тахионную карту, невидимую для большинства людей. Омниус пользовался этой сетью для ловли добычи, но пока он не смог отыскать и захватить корабль-невидимку.
Когда-то очень давно Норма Ценва создала организацию — предшественницу Гильдии, как средство борьбы с мыслящими машинами. С тех пор Гильдия стала жить самостоятельной жизнью, отделившись от нее, в то время как она сама протянула свое мышление и само свое существование в космос. Политические интриги и отношения между планетами, борьба навигаторов с людьми из администрации Гильдии, монополия на такие ценности, как камни су, иксианские технологии или меланжа — эти проблемы ее не интересовали.
Наблюдение за человечеством требовало огромных вложений ментальной энергии. Она чувствовала толчки, сотрясавшие цивилизации, знала о великом расколе в Гильдии. Она могла бы упрекнуть администрацию за то, что та спровоцировала этот кризис, если бы только вспомнила, как надо разговаривать с такими мелкими людишками. Норма утомлялась даже от разговоров на достаточно простые темы с близкими ей по строению навигаторами. Ей пришлось заставить их понять, кто есть истинный Враг, чтобы они могли взять на себя часть бремени войны.
Если Оракул Времени не будет заниматься грандиозными приоритетными проблемами, то ими не будет заниматься никто во вселенной. Да никто во вселенной и не может этого сделать. Своим предзнанием она могла охватить вещи действительно важные: найти корабль-невидимку. Конечный Квисац-Хадерах был на его борту, и черное крыло Крализеца уже начинало затмевать свет. Но Омниус искал того же, и мог найти первым.
Она чувствовала глухую борьбу между орденом Бене Гессерит и Досточтимыми Матронами. До этого она стала свидетельницей начального Рассения и Великого Голода. Видела она и долгую жизнь и насильственную смерть бога-императора. Но все эти события были не более, чем фоновым шумом.
Найти корабль-невидимку.
Как она всегда предвидела и боялась, беспощадный враг вернулся. Неважно, какую личину носили теперь мыслящие машины, невзирая на то, как сильно они изменились, Враг по-прежнему оставался Врагом.
И Крализец неминуемо наступает.
Предзнание текло внутрь ее сознания, выходило вовне, а волны времени вихрем кружились около нее, затрудняя точные предсказания. Она столкнулась с водоворотом, со случайностью, как с мощным фактором, способным непредсказуемо изменить исход: Квисац-Хадерах, человек аномальный, как и сама Норма Ценва, неизвестная и непредсказуемая переменная.
Омниус хотел заполучить под свой контроль этого особого человека. Омниус и его лицеделы годами ищут корабль-невидимку, но пока Дункану Айдахо удается ускользать от преследования. Даже Оракулу не под силу его найти.
Норма изо всех сил старалась пресекать каждый шаг Врага на его пути. Однажды она спасла корабль-невидимку, надеясь сохранить людей на его борту, но после этого потеряла с ним контакт. На корабле было какое-то более эффективное средство, чем невидимое поле, и это средство ослепляло ее. Оставалось лишь надеяться, что мыслящие машины так же слепы.
Но Оракул не прекращала поиска, мысли ее разматывались, охватывая вселенную, нащупывая тысячи возможностей. Увы, корабля просто не было. Он исчез. Каким-то непостижимым способом пассажирам корабля удалось спрятаться от нее… если, конечно, корабль просто не погиб или не был намеренно уничтожен.
Несмотря на все несовершенство своего предзнания, Норма понимала, что времени остается все меньше и меньше — для всех. Скоро человечество окажется на роковом перепутье. Следовательно, надо собирать в кулак союзников и единомышленников. Глупые, оболваненные администраторы переоборудовали многие из своих лайнеров — подражая мыслящим машинам! — и теперь она не могла призвать их своими паранормальными способами. Но она все еще могла положиться на тысячу верных ей навигаторов. Она приготовит их к битве, к последней битве.
Как только отыщет корабль-невидимку.
Оракул времени расширила разум, бросив мысли в пространство, как бросает рыбак в море свои сети, она забрасывала свою сеть все дальше и дальше, до тех пор, пока нервная боль не стала невыносимой. Она старалась больше, чем всегда, преодолевая предзнанием границы, которых прежде не отваживалась достичь. Никакая боль не может быть слишком сильной, если ставишь столь благородную цель. Она понимала цену, которую придется платить, если она потерпит поражение.
Часы, огромные часы вокруг Оракула неумолимо тикали, ускоряя свой бег.
Где-то должно быть место, где мы обретем свой дом, где мы сможем почувствовать себя в безопасности и отдохнуть. Бене Гессерит послал множество сестер в Рассеяние задолго до появления Досточтимых Матрон. Что, все они погибли?
Шиана Секретные записи
Летящая вперед и вперед «Итака» качалась и вибрировала от череды недавних аварий и поломок. Диверсант продолжал успешно ускользать от возмездия. Что еще можем мы сделать, чтобы его обезвредить? Но даже самые сложные ментатские проекции Дункана Айдахо не давали ответа на этот мучительный вопрос.
Майлс Тег и Суфир Хават снова и снова рассылали по кораблю команды службы безопасности, они обыскивали каюты пассажиров, чтобы отыскать хоть какие-то улики, но все было тщетно. Раввин и его люди жаловались на нарушение неприкосновенности их кают, но Шиана требовала полного повиновения и сотрудничества от всех без исключения. В качестве крайней меры Тег блокировал многие секции корабля электронными баррикадами, но диверсант умудрялся обходить и эти ловушки.
Если даже считать, что диверсий больше не будет, все равно системы жизнеобеспечения, регенерации воздуха и системы выращивания пищевой массы были настолько повреждены, что пассажиры могли протянуть на корабле без пополнения запасов и ремонта не больше нескольких месяцев. Но прошли уже годы с тех пор, как они в последний раз видели пригодную для заселения планету.
Дункан недоумевал: «Может быть, кто-то пытается уничтожить нас… или привести нас в какое-то определенное место?»
Не имея звездных карт и надежных ориентиров, Дункан решил еще раз прибегнуть к своему сверхъестественному предзнанию. Еще одна ставка в этой азартной игре. Активировав двигатели Хольцмана и закрыв глаза, Дункан снова — в который раз — свернул пространство, крутанув колесо космической рулетки…
И корабль-невидимка снова — целый и неповрежденный — вынырнул из пустоты, вынырнул в неизвестном участке вселенной, но у границы какой-то солнечной системы. Желтое солнце в окружении ожерелья планет, включая похожую на Землю планету, находящуюся на подходящем для поддержания жизни расстоянии от светила. Возможно, она обитаема, если на ней есть кислород и вода, запас которых можно взять на «Итаку». Это шанс…
Все остальные тоже собрались в навигационной рубке, когда корабль-невидимка приблизился к неизвестной планете. Шиана без предисловий перешла к делу.
— Что мы можем здесь найти? Пригодный для дыхания воздух? Место для постоянного проживания?
Глядя в иллюминатор, Дункан был доволен тем, что видел.
Судя по показаниям приборов, на эти вопросы можно дать утвердительный ответ. Полагаю, что надо немедленно выслать разведывательную команду.
Пополнение запасов — это не выход, — хмуро произнесла Гарими. — Это никогда не было выходом. Надо рассчитывать на возможность остаться здесь навсегда, если эта планета окажется такой, какую мы ищем.
Мы думали так же, когда смотрели на планету укротителей, — возразила Шиана.
Если нас привел сюда диверсант, то надо проявлять предельную осторожность, — сказал Дункан. — Я понимаю, что это был прыжок наугад, но все же испытываю некоторое беспокойство. Наши преследователи широко раскинули свою сеть. Я бы не стал торопиться с выводами, возможно, эта планета не что иное, как ловушка.
Или наше спасение, — упрямо произнесла Гарими.
Мы должны осмотреть планету своими глазами, — предложил Майлс Тег. Склонившись над панелью управления, он увеличил изображение поверхности планеты! — Много кислорода и растительности, особенно в высоких широтах, далеких от экватора. Явные признаки заселенности — маленькие деревни, средних размеров города, по большей части на севере. Метеорологическое сканирование свидетельствует о неустойчивом климате. — Он указал на очаги бурь, участки погибающих лесов и мертвых равнин, большие озера и внутренние моря, обрамленные пыльными берегами. — Очень мало облаков в экваториальных районах. Атмосфера очень сухая.
Стилгар и Лиет-Кинес — всегда жаждавшие увидеть новые планеты, тоже поднялись в рубку. Кинес перевел дыхание.
Планета превращается в пустыню. В искусственную пустыню.
Я уже видела такое раньше, — сказала Шиана, глядя на полосу пустыни, прорезавшую область некогда пышных лесов. — Это очень похоже на Капитул.
Может быть, это одна из планет, заселенная по приказу Одраде? — предположила Стука, всегдашняя сторонница Гарими. — Может быть, они привезли сюда песчаных форелей и расселили их здесь? Не найдем ли мы на планете наших сестер?
Незапятнанных сестер, — сказала Гарими с горячечным блеском в глазах.
Вполне возможно, — отозвалась Шиана. Надо спуститься на планету. Это место как нельзя более подходит Для пополнения запасов.
— Или для основания новой колонии. — Волнение Стуки было заразительным. — Может быть, это тот самый мир, какой мы так долго искали, место возрождения Капитула. Новая Дюна!
Дункан кивнул.
— Мы не можем упускать такую возможность. Мой инстинкт привел нас сюда не просто так.
Может быть, мы единственные, кто остался в живых? Что, если Враг уничтожил все остальное человечество, всех людей в пределах Старой Империи… вместе с Мурбеллой? В таком случае, нам надо основать как можно больше колоний.
Дункан Айдахо Запись в бортовом журнале корабля-невидимки
Прячась от обитателей планеты, несколько команд, высаженных с корабля, делали все для восполнения корабельных запасов воздуха, воды и необходимых химических соединений. На поверхность планеты были спущены бурильные установки, машины для проводки туннелей и рытья шахт, воздухозаборники и водоочистительные машины. Это был приоритет для «Итаки».
Стилгар и Лиет-Кинес настояли на участии в экспедиции. Им не терпелось посмотреть растущий пояс пустыни. Видя страстное желание на лицах обоих пробужденных гхола, Дункан и Тег не смогли устоять перед их мольбами. Все были преисполнены умеренного оптимизма, ожидая встретить внизу гостеприимную планету, на которой можно будет выпустить семь томившихся на борту червей. Несмотря на то что Дункан не мог покинуть окруженный защитным невидимым полем корабль, чтобы не быть обнаруженным врагом, у него не было никаких поводов препятствовать другим наконец обрести свой дом. Может быть, таким домом и станет эта планета.
Башар Тег лично пилотировал корабль, спустившийся на неизвестную планету. На борту находились Шиана и восторженная Стука, которая горела желанием основать центр возрождения ордена Бене Гессерит, а не бесцельно блуждать по космическому пространству. Гарими позволила своей стойкой стороннице первой ступить на новую землю, в то время как сама осталась на борту излагать ультраконсервативным сестрам свои амбициозные планы. Больше всех стремились попасть на новую планету Стилгар и Лиет — им не терпелось ступить ногой на песок настоящей пустыни — в бескрайний песок под открытым небом.
Тег летел прямо к знойному пустынному поясу, где разворачивалась великая экологическая катастрофа. Если это и правда одна из планет, освоенных по плану Одраде, то песчаные форели — Тег отчетливо это понимал — быстро, капля за каплей, жадно высосут из планету всю воду. Экологические системы планеты будут бороться, чтобы сохранить какое-то равновесие, изменится климат и направление ветров, животные станут мигрировать в нетронутые до поры уголки, оставшиеся без влаги растения попытаются приспособиться к засушливым условиям, но в большинстве не выдержат этой схватки. Воспроизводящиеся форели действуют быстрее, чем адаптивные ресурсы планет.
Шиана и Стука смотрели в плазовый иллюминатор, восхищаясь распространением пустыни. Для них это был успех, триумф, торжество Рассеяния Одраде. Для исключительно расчетливых сестер Бене Гессерит гибель целой планетной экосистемы считалась «приемлемой потерей», если эта гибель могла привести к сотворению новой Дюны.
Изменения происходят очень быстро, — дрожащим от благоговения голосом произнес Лиет-Кинес.
Конечно, нет сомнения, что Шаи-Хулуд уже здесь, — добавил Стилгар.
Стука, как заклинание, повторила слова, которые так часто слышала от Гарими, не устававшей их твердить:
— Этот мир станет новым Капитулом. Трудности нас не остановят.
Имея на борту корабля всю необходимую информацию, люди «Итаки» обладали всеми возможностями и умением для того, чтобы создать на любой планете место для постоянного проживания. Да, создать колонию. Тегу нравилось само звучание этого слова, ибо оно сулило надежду на лучшее будущее.
Тег, однако, понимал, что Дункан никогда не остановится в своем бегстве, если только не встретится с Врагом лицом к лицу. Таинственные старик и старуха продолжали охотиться за ним своей зловещей сетью, а может быть, и за самим кораблем-невидимкой.
Корабль, натужно ревя двигателями, снижался на фоне ослепительно-синего неба. Отсюда, с середины пустынного пояса, дюны простирались во все стороны насколько хватал глаз. Солнечный свет отражался от песка, рассеиваясь в абсолютно сухом воздухе, восходящие потоки бросали корабль из стороны в сторону. Тег изо всех сил старался выправить курс.
На заднем сиденье послышался смех Стилгара:
— Как будто едешь на песчаном черве.
Когда они пролетали над центром расширяющейся пустыни, Лиет-Кинес указал рукой на ржаво-красное пятно, отмечавшее извержение из-под песка.
— Меланжевый взрыв! Этот цвет и форму пятна невозможно спутать ни с чем другим. — Он криво улыбнулся Стилгару. — Я умер как раз на месте одного такого взрыва. Будь прокляты Харконнены за то, что оставили меня умирать.
На поверхности песка то и дело возникали возвышения и рябь, перемещавшиеся в разных направлениях, но над песком не было видно ни одного червя.
— Если это черви, то они меньше, чем в нашем отсеке, — проговорил Стилгар.
— Но они все равно впечатляют, — отозвался Лиет.
— У них было мало времени на созревание, — заметила Шиана. — Верховная Мать Одраде никого не посылала в Рассеяние до тех пор, пока процесс образования пустыни на Капитуле не вошел в полную силу. Кроме того, мы не знаем, сколько времени потребовалось сестрам, чтобы добраться до этой планеты.
Внизу были видны признаки стремительного расширения пустыни, песок наступал — так расходящиеся по воде круги безостановочно накатывают на берег пруда. По краям был виден вымирающий периметр, и тех местах уже погибла вся растительность, а почва превратилась в серую бесплодную пыль, под которой были погребены многочисленные деревни.
Тег, которого не покидало нехорошее предчувствие, снизил корабль. Стали видны засыпанные пылью и песком крыши, шпили некогда горделивых башен, павших жертвами беспощадного натиска пустыни. Тег испытал потрясение, увидев мостки пристани и перевернутую лодку на куче сухого песка.
— Я просто сгораю от нетерпения встретить наших сестер из Бене Гессерит, — с дрожью в голосе произнесла Стука. — Очевидно, они преуспели в своей миссии.
— Надеюсь, что они встретят нас, — отозвалась Шиана.
Увидев внизу погибшие города, Тег не думал, что исконные обитатели планеты одобряли то, что натворили здесь незваные гости.
По мере того как корабль приблизился к северной оконечности пустыни, сканнеры начали улавливать изображения маленьких хижин и палаток, стоявших за кромкой песка и пыли. Интересно, подумал Тег, как часто приходится этим кочевникам менять места своих становищ. Ведь если пустыня расширялась в таком же темпе, как на Капитуле, то ежедневно планета теряла тысячи акров плодородных земель, и это при том, что песчаные форели с каждым днем все быстрее и быстрее поглощали драгоценную влагу.
— Приземлитесь возле одного из этих поселений, башар, — сказала Шиана. — Здесь, на краю песков должны быть наши сестры, наблюдающие за продвижением пустыни.
Мне так хочется ощутить настоящий песок под подошвами ботинок, — пробормотал Стилгар.
Это околдовывает, — признался Лиет.
Когда Тег принялся описывать круги над поселком, то все увидели, что из хижин и палаток выбежало множество людей, и все они дружно показывали пальцами в небо. Шиана и Стука буквально прилипли к плазу иллюминаторов, надеясь увидеть черные одежды сестер, но среди толпы их не было.
Гряда скал, обрамлявших деревню, ограждала ее от наступавшего песка и пыльных бурь. Люди махали руками, взобравшись на крыши и верхушки деревьев, но Тег не мог понять, дружелюбно или враждебно настроены местные жители.
Смотрите, они закрывают головы и лица защитными фильтрами, — сказал Лиет. — Усиление сухости воздуха заставляет их приспосабливаться. Для того чтобы жить здесь, на краю пустыни, они уже научились экономить влагу организма.
Мы можем научить их делать настоящие защитные костюмы, — улыбаясь, проговорил Стилгар. — Я уже не помню, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз надевал приличный костюм. Я провел дюжину лет на борту корабля и мои легкие пропитались влагой. Мне просто не терпится снова вдохнуть сухой воздух.
Тег обнаружил подходящую площадку и совершил посадку. Он чувствовал сосущую тревогу, видя бегущих к кораблю туземцев.
Очевидно, это стойбище кочевников. Почему они не уходят вглубь материка, где климат более гостеприимный?
Люди адаптируются, — ответила Шиана.
— Но зачем? Да, пустыня наступает, но вдали отсюда есть еще девственные леса и даже большие города. Эти люди могут уйти отсюда и жить в нормальных условиях еще несколько поколений. Но они почему-то упрямо держатся за это место.
Еще до того, как открылся люк и в салон судна хлынул знойный воздух, кочевники окружили корабль со всех сторон. Шиана и Стука, обе одетые в традиционную черную одежду сестер Капитула — для того, чтобы их могли узнать живущие здесь единомышленницы, — первыми храбро вышли наружу. За ними, вместе со Стилгаром и Лиетом, последовал Тег.
— Мы из ордена Бене Гессерит, — обратилась Шиана к местным жителям на галахском наречии. — Есть ли среди вас наши сестры?
Прикрыв глаза от яркого солнца, Шиана всмотрелась в лица стоявших в толпе женщин, но не получила ответа.
— Возможно, нам следует поискать другую деревню, — шепотом предложил Тег. Он испытывал все возраставшее чувство опасности.
— Пока нет.
К ним подошел пожилой человек и снял с лица маску.
— Вы спрашиваете, есть ли сестры Бене Гессерит здесь, на Келсо? — старик говорил с заметным акцентом, но вполне понятно. Несмотря на возраст, выглядел он здоровым и сильным.
Взяв на себя ведущую роль, Стука выступила вперед.
Да, наши сестры, которые одеты так же, как мы. Где они?
Все они мертвы, — глаза старика угрожающе сверкнули.
Подозрение появилось у Стуки слишком поздно. Со змеиной быстротой стариц извлек из рукава нож и с невероятно точностью нанес удар. По его невидимому сигналу толпа ринулась вперед.
Стука попыталась ухватиться за вонзившееся в ее грудь лезвие, но пальцы не повиновались ей. Она упала на колени и боком свалилась с трапа.
Шиана стремительно отступила. Тег приказал Стилтару и Лиету вернуться в корабль, одновременно выхватывая из чехла станнер, взятый из арсенала челнока. Брошенный из толпы большой камень попал в голову Стилгару, и Лиет попытался втащить друга в люк. Тег выстрелил из станнера серебристым лучом, часть людей попадали на землю, но толпа росла, в руках сверкало все больше ножей, камни полетели гуще.
Люди, как помешанные, бросились на трап и прыгнули на Тега. Множество рук схватили его за запястья, прежде чем он успел сделать второй выстрел, и вырвали станнер. Другие схватили за плечи Лиета и оттащили его в сторону.
Шиана обрушила на туземцев град ударов, дерясь, как подобает Преподобной Матери, владеющей боевыми приемами Бене Гессерит. Вскоре вокруг Шианы уже громоздилась гора поверженных врагов.
Тег, взревев, переключил свой метаболизм в ускоренный режим — в таком состоянии он мог отразить все направленные на него удары и все летящие в него камни. Но кто-то из нападавших выпустил серебристый луч станнера, сваливший с ног сначала Тега, а потом Шиану.
В мгновение ока туземцы прочными веревками связали руки всем четверым пленникам. Сохранивший, несмотря на сильные удары, сознание Тег видел, что Лиета и Стилгара связали вместе. Мертвая Стука неподвижно лежала возле трапа, а местные жители обыскивали корабль в поисках нужных им инструментов и вещей.
Несколько человек подняли труп Стуки. Старик извлек нож из ее груди и, не скрывая отвращения, вытер лезвие о платье мертвой сестры. Посмотрев на труп, он с ожесточением плюнул, потом подошел к трем молодым пленникам и неодобрительно посмотрел на них.
— Я забыл представиться. Можете называть меня Варом.
Шиана надменно посмотрела на старика.
— За что вы так с нами поступили? Вы же сказали, что вам известен орден Бене Гессерит.
Лицо Вара исказилось. Было видно, что у него нет ни малейшего желания разговаривать с Шианой.
— Да, нам известен орден Бене Гессерит. Его сестры явились в нем много лет назад и привезли с собой своих демонов. Они сказали, что это будет эксперимент. Эксперимент? Посмотрите, что они сделали с нашей прекрасной землей! Она превратилась в никуда не годный песок. — Он поднял нож, посмотрел на Шиану, подумал, потом вложил клинок в ножны. — Когда мы наконец поняли, что делают эти женщины, мы убили их всех, но было уже поздно. Теперь наша планета умирает, но мы будем бороться, чтобы сохранить хотя бы то, что осталось.
Первый закон выживания в торговле заключается в том, чтобы выявить спрос и удовлетворить его. Если же приемлемый спрос не появляется сам собой, то хороший делец создает его всеми возможными способами.
Первая директива КООАМ
Когда в своей кабине умер еще один навигатор, администрация Гильдии не слишком сильно скорбела об этой утрате. Гигантский лайнер просто отбуксировали на верфь Джанкшн и оборудовали иксианским математическим компилятором. Это сочли прогрессом.
Имея приличный опыт в таких делах, Хрон легко скрыл от окружающих свою радость. Пока все детали далеко идущего плана исполнялись как ожидалось. Приняв привычный уже облик инспектирующего иксианского инженера, Хрон, вождь легиона лицеделов, в ожидании застыл на покрытой медными плитами платформе. Он смотрел на шумные верфи, а теплый ветер и дым предприятия обвевали его лицо.
Стоявший рядом обычный человек, администратор Гильдии Рентель Горус, не был столь опытен в сокрытии своих чувств — на его лице читалось явное удовлетворение. Он моргал своими мутными, молочно-белыми глазами и говорил, глядя на отсек пилота в древнем списанном корабле.
— Андрэ был старейшим из оставшихся навигаторов нашего коммерческого флота. Даже после того, как мы резко сократили его снабжение пряностью, он протянул гораздо дольше, чем мы предполагали.
Упитанный и низкорослый представитель КООАМ добавил:
— Навигаторы! Теперь, когда эта черная дыра, поглощающая массу средств, уменьшится, доходы Гильдии возрастут весьма ощутимо.
Без подсказки со стороны патрона помощник ментат тут же дал справку:
— Зная продолжительность жизни этого навигатора и учтя количество меланжи, которое потребовалось для его мутации и превращения, я вычислил полную стоимость пряности, потраченной за все время его службы в Гильдии. Если принять во внимание флуктуацию цен во времена избытка в эпоху тлейлаксов и недавнее головокружительное подорожание, можно сказать, что Гильдия могла бы приобрести три полноценных лайнера с полями-невидимками за ту же сумму в меланже.
Представитель КООАМ недовольно поморщился, а Хрон промолчал. Он находил такую тактику самой эффективной — просто слушать и наблюдать. Пусть люди делают свои выводы и умозаключения (часто ошибочные), пока действуют в нужном направлении.
Наслаждаясь своими тайнами, Хрон подумал о многочисленных послах, которых Гильдия отправила на фронт, пытаясь завязать переговоры и выторговать мирные соглашения с мыслящими машинами, надеясь объявить о нейтралитете ради выживания Гильдии. Но многие из этих эмиссаров были лицеделами Хрона, намеренно не достигавшие успеха. Другие — настоящие люди — никогда не возвращались из командировок.
После того как Ришез был весьма кстати уничтожен облитераторами мятежных Досточтимых Матрон (тайно ведомых лицеделами Хрона), у людей не осталось иного выбора кроме того, чтобы обратиться к Иксу и Гильдии за нужными технологиями. Верфи Джанкшн всегда были огромными комплексами, созданными для строительства гигантских межзвездных кораблей.
Оборонительный флот Мурбеллы рос с поразительной быстротой, но Хрон знал, что даже эти экстраординарные усилия не помогут Мурбелле сравняться силами с непомерной мощью машинного военного флота, создававшегося в течение многих тысячелетий. Производители Икса (также контролируемые лицеделами) намеренно затягивали разработку и модификацию облитераторов, на которые Община Сестер возлагала все свои надежды. А так как каждый новый корабль Гильдии — вместо навигатора — был оснащен математическим компилятором, то Командующую Мать и ее воинство подстерегало впереди множество неприятных сюрпризов.
Мы будем строить больше кораблей, чтобы окончательно избавиться от морально и материально устаревших навигаторов, — пообещал администратор Горус. — Наши контракты с Новой Общиной Сестер необозримы. У нас никогда не было столько заказов.
Но межпланетная торговля между тем все равно приходит в упадок, — представитель КООАМ кивнул одновременно Хрону и Горусу. — Как Община Сестер будет платить за такие дорогие корабли и вооружение?
Они оплачивают свои обязательства растущим потоком пряности, — ответил Горус.
Хрон наконец решил направить беседу в нужное для него русло.
Но почему не принимать платежи лошадьми или нефтью, или другими устаревшими и бесполезными средствами платежа? Если навигаторы вымирают, а ваши корабли превосходно функционируют с иксианскими математическими навигаторами, то, значит, вам больше не нужна пряность. Какой вам от нее прок?
В самом деле, ее ценность сильно упала. За последнюю четверть столетия, после уничтожения Ракиса, планет тлейлаксов и многих других миров, численность людей, праздно потребляющих меланжу, сократилось до минимума. — Представитель КООАМ взглянул на ментата, и тот согласно кивнул. — Пусть даже у Капитула монополия на пряность, но, уменьшив количество меланжи, доступной для потребления, они сами затянули удавку на горле собственного рынка. Сейчас все меньше и меньше людей действительно нуждаются в меланже. Теперь, когда они научились жить без нее, захотят ли они снова впасть в пагубное пристрастие?
Вероятно, да, — сказал Горус. — Стоит только снизить цену, как потенциальные потребители стадом кинутся за меланжей.
Ведьмы все еще контролируют Баззелл, — произнес ментат. — У них есть еще один способ оплаты.
Представитель КООАМ презрительно вскинул брови и пренебрежительно фыркнул.
Предметы роскоши во время войны? Это не слишком разумное вложение средств.
Особенно, если учесть, что добывать камни су стало весьма нелегко, — заметил Горус, — с тех пор, как морские чудовища стали уничтожать месторождения раковин и охотиться за их ловцами.
Хрон слушал очень внимательно. Его шпионы передавали тревожные, но интригующие сведения о странных событиях на Баззелле и о тайном проекте навигаторов. Но Хрону нужна была и дополнительная информация.
Хрон смотрел, как огромный, похожий на исполинскую челюсть, механизм, подвешенный к высокому крану, вскрыл пилотский отсек гигантского лайнера. Тяжелые плавающие на подвеске подъемники со скрежетом извлекли из корабля толстостенный плазовый бак с навигатором. Во время долгой и не вполне удачной операции извлечения, емкость зацепилась за край отверстия в корпусе лайнера. Плита емкости с треском отлетела от кабины навигатора, ударилась о его борт, высекая сноп искр, а затем рухнула вниз с немыслимой высоты.
Клубы оранжевого меланжевого газа заструились в атмосферу из емкости навигатора. Всего каких-нибудь десять лет назад этого газа хватило бы на то, чтобы купить императорский дворец, а сейчас администратор Горус и представитель КООАМ молча и безмятежно взирали на происходящее. Горус произнес в укрепленный на лацкане микрофон:
— Поставьте емкость перед нами. Я хочу на нее посмотреть.
Кран поднял камеру, оторвал ее от корпуса лайнера, пронес над смотровой площадкой и медленно опустил на медную платформу. Несмотря на аккуратность и точность перемещений, емкость ударилась о платформу с устрашающим грохотом. Из дыры в кабине продолжал струиться оранжевый газ.
Меланжевые пары издавали странный металлический запах, сказавший Хрону, что этот газ, который навигатор множество раз вдохнул и выдохнул, потерял свою жизненную силу. Прямо перед мутными глазами администратора рабочие Гильдии молча открыли колпак плазовой емкости, и остаток газа смертоносным облаком вырвался наружу.
Когда газ улетучился, оранжевые струйки внутри емкости поредели, и стал виден жалко съежившийся силуэт. Хрону, конечно, и раньше приходилось видеть навигаторов, но этот был дряблый, с серой кожей — и мертвый. Огромная круглая голова и маленькие глазки, перепончатые кисти, мягкая, как у лягушки, кожа придавали мертвому навигатору вид уродливого плода. Андрэ умер несколько дней назад от недостатка пряности. Несмотря на то что Гильдия имела теперь в своем распоряжении большие запасы меланжи, администратор Горус некоторое время назад прекратил снабжение ею своих навигаторов.
Смотрите, вот мертвый навигатор. Немногим удастся увидеть такое зрелище.
Сколько еще живых навигаторов осталось на кораблях Гильдии? — поинтересовался Хрон.
Горус отвечал уклончиво.
На кораблях, все еще входящих в наш реестр, осталось в живых только тринадцать навигаторов. Мы внимательно следим за их смертностью.
Что вы имеете в виду, говоря: «Все еще входящих в наш реестр»? — спросил представитель КООАМ.
Горус немного поколебался, но потом признал:
Есть корабли, все еще управляемые навигаторами, суда, которые мы не сумели снабдить математическими компиляторами. Они… ну как бы лучше выразиться? За последние несколько месяцев они просто исчезли.
Исчезли! Сколько? Каждый корабль стоит неимоверно дорого!
Я не располагаю точными цифрами.
В голосе представителя КООАМ зазвучали стальные нотки.
Но каков порядок — по вашим оценкам?
Пятьсот, может быть, даже тысяча.
Тысяча?
Стоявший рядом с патроном ментат промолчал, но вид у него был такой же обескураженный, как и у представителя КООАМ.
Стараясь показать, что контролирует ситуацию, Горус произнес едва ли не небрежным тоном:
— Когда навигаторам стало отчаянно не хватать пряности, они впали в отчаяние. Нет ничего удивительного в том, что они стали совершать иррациональные поступки.
Хрон был озабочен не меньше, чем представитель, но не показывал этого. Такое массовое исчезновение могло означать широкомасштабный заговор фракции навигаторов, заговор, которого он не ожидал.
— У вас нет каких-либо сведений о том, куда они могли уйти?
Администратор Гильдии разыграл полнейшее безразличие.
— Это не имеет никакого значения. У них закончится пряность и они умрут. Посмотрите на верфь и оцените, сколько новых кораблей мы строим каждый день. Очень скоро мы возместим эту потерю и забудем о навигаторах. Не волнуйтесь и не беспокойтесь. После стольких лет зависимости от одного-единственного вещества, Гильдия наконец приняла верное деловое решение.
— Благодаря вашему партнерству с Иксом, — подчеркнул Хрон.
— Да, именно благодаря ему.
После короткого затишья, грохот работающей верфи возобновился с новой силой. Заработала сварка, тяжелые механизмы снова стали поднимать огромные детали к местам сборки. Отсек длиной полкилометра принял два комплекта двигателя Хольцмана. Довольно долго все трое в молчании наблюдали это величественное зрелище. Никто из них не смотрел больше в сторону жалких останков навигатора в его емкости.
Человечество обладает многими глубоко укоренившимися понятиями. Главным среди них является понятие дома.
Архивы Бене Гессерит Анализ факторов мотивации
После последнего посещения Баззелла лайнер Эдрика покидал планету, унося с собой нечто куда более важное, чем камни су.
На опечатанной лабораторной палубе было спрятано тщательно упакованное, необыкновенно мощное вещество, извлеченное из странного плотного органа вскрытого морского червя. Поддавшись головокружительному оптимизму, Вафф назвал это вещество ультра-пряностью. Пробы показали, что по силе действия новое вещество далеко превосходило прежнюю пряность. Этой замечательной субстанции, думал Вафф, суждено изменить судьбу фракции навигаторов.
Мастер Тлейлаксу превосходно понимал важность своего достижения и собирался использовать его к своей выгоде. Без вызова, дерзко проходя мимо охранников Гильдии, он направился на палубу навигатора. Высокомерно игнорируя все предупреждения, он открывал толстые двери и шел по коридорам до тех пор, пока не оказался перед плазовой стенкой емкости, в которой пребывал Эдрик, купаясь в густом облаке меланжевого газа. Восстановив одну породу червей, Вафф перестал считать себя жалким просителем. Теперь он имел полное право выставлять смелые требования.
Укороченная жизнь гхола не давала Ваффу времени, достаточного для достижения самых главных целей, и это придавало ему мужество отчаяния. Он уже прошел момент пика своей физической формы, и теперь его тело клонилось к упадку и смерти. Жить ему осталось, пожалуй, не больше года.
Вафф горделиво встал перед плазовой стеной кабины Эдрика и заговорил:
— Теперь, когда мои видоизмененные черви стали способны продуцировать пряность в пригодной для навигаторов форме, я хочу, чтобы вы доставили меня на Ракис.
Ваффу теперь было нечего терять, и он мог поставить на кон все. Он торжествующе сложил руки на груди.
Переместившись в кабине, Эдрик подплыл к стене емкости. Клубы оранжевого пара действовали гипнотически.
— Новую меланжу еще не проверили на практике.
— Это не важно, так как достоверно известен ее химический состав.
Голос Эдрика гулко звучал в усиливающем динамике преобразователя речи.
Меня это тревожит. В своей исходной форме меланжа всегда была настолько сложным веществом, что не поддавалась никакому химическому анализу.
Ваша тревога не имеет под собой никакой почвы, — ответил Вафф. — Пряность морских червей мощнее любого газа, который вы когда-либо использовали. Попробуйте сами, если не верите.
Ты находишься не в том положении, чтобы выдвигать требования.
Никому не удавалось совершить то, что сделал я. Баззелл станет для вас новым источником меланжи. Охотники на морских червей смогут собрать ультра-пряности больше, чем вам потребуется, и навигаторы перестанут зависеть от ведьм Бене Гессерит и дельцов черного рынка. Даже если сестры решат сами охотиться на морских червей и учредить новую монополию, то вы сможете смело их игнорировать. Изменяя червей, а не планеты, мы сможем разводить их где угодно. Я открыл вам путь к свободе. — Вафф фыркнул и повысил голос: — И теперь я требую платы.
— Мы сохранили тебе жизнь после того, как были свергнуты Досточтимые Матроны. Разве это недостаточная плата?
Смиренно вздохнув, гхола тлейлакса протянул вперед руки.
— То, о чем я прошу, будет стоить вам недорого, но поможет снискать честь и благословение от Бога.
На искаженном лице навигатора отразилось недовольство.
И чего ты хочешь, маленький человек?
Я повторяю: доставьте меня на Ракис.
Абсурд. Эта планета мертва, — бесстрастным тоном отрезал Эдрик.
Ракис — это место, где погибло мое прежнее тело, поэтому считайте это паломничеством. — Он заговорил быстро, с жаром, выдавая больше, чем предполагал сначала: — В лаборатории я создал много маленьких червей из оставшихся образчиков песчаных форелей. Я закалил их, привил им способность выживать в самых тяжелых условиях. Я смогу снова населить Ракис и вернуть Пророка… — он резко замолчал.
Как только до Ваффа дошли слухи о том, что морские черви прижились на Баззелле, мастер обратил все свое внимание на несколько последних песчаных форелей исходного запаса. Составление комбинаций хромосом с наследственностью, пригодной для выживания в комфортабельном океане, было очень трудной задачей, но куда большим вызовом стало бы закаливание форелей и создание червей, способных выжить на сожженных равнинах Ракиса. Но Вафф был не из тех людей, кого пугают трудности. Его цель — вернуть червей туда, где был их родной дом. Посланник Бога должен вернуться на Дюну.
Он внимательно посмотрел на Эдрика, который, обдумывая странную просьбу, постукивал перепончатой рукой по стенке емкости.
Недавно наш Оракул прислала нам вызов, она призывает навигаторов покинуть Гильдию и присоединиться к ней в ее великой борьбе. Теперь это моя главная задача, мой приоритет.
Я умоляю вас доставить меня на Ракис.
Словно напоминая о скорой кончине, острая боль пронзила грудь и спину Ваффа. Ему потребовались все силы, чтобы не выказать смертельную муку, боль неудачи. У него осталось так мало времени.
Неужели я прошу многого? Окажите мне такую милость на закате моей жизни.
Это единственное, чего ты хочешь? Умереть на Ра-кисе?
Последние мои силы я отдам на работу с песчаными форелями. Возможно, это последняя надежда снова поселить их на Ракисе и возродить его экологическую систему. Подумайте: если мне будет сопутствовать успех, то вы получите еще один источник меланжи.
Ты не будешь рад тому, что увидишь на этой планете. Даже с системой сохранения влаги, укрытиями и нужным оборудованием выживание на Ракисе стало более трудным делом, чем прежде. Твои надежды нереальны. Ничего полезного из этого не выйдет.
Вафф безуспешно попытался скрыть отчаяние, прозвучавшее в его голосе.
— Ракис — мой дом, моя путеводная звезда. Эдрик задумался, потом сказал:
Я могу свернуть пространство до Ракиса, но не могу обещать, что вернусь. Оракул призвала меня.
Я буду ждать столько, сколько потребуется. Бог не оставит меня своим попечением.
Вафф опрометью бросился на свою палубу. Намереваясь остаться на пустынной планете — остаться, несомненно, до конца дней, он стал собирать все инструменты, все вещи, которые, возможно, понадобятся ему для того, чтобы, ни от кого не завися, жить на этой поблекшей безжизненной планете. Наведя порядок, он посмотрел на контейнеры, где были заключены закованные в панцири черви, извивавшиеся на дне и ждавшие своего освобождения.
Ракис… Дюна — вот его истинное предназначение. В глубине души он знал, что сам Бог призывает его туда, и если Ваффу суждено погибнуть на этой планете — ну что ж, значит, так тому и быть. Он ощутил, как его заливает теплая, успокаивающая волна смирения. Он понял и осознал свое место в мире.
Почерневшая, отливающая медным блеском поверхность отразилась от обшивки лайнера Гильдии. Вафф был так занят сборами, что даже не заметил, когда были запущены двигатели Хольцмана, свернувшие пространство.
Эдрик удивил его, предложив обеспечить на первое время запасами продовольствия и оставить на планете несколько ассистентов, которые помогут с обустройством лагеря и с работой в лаборатории, разделив тяготы с Ваффом. Вероятно, Эдрик хотел оставить здесь своих людей, чтобы они были в курсе успехов и неудач мастера Тлейлаксу. Вафф не возражал — если только эти люди не станут ему мешать.
Не представившись молчаливым членам своей новой команды, Вафф приказал им вынести панцирных червей из секретной лаборатории и захватить также самораскрывающееся убежище и оборудование — все, что поможет им выжить в сожженном обугленном мире.
Челнок пилотировал один из сотрудников Гильдии — человек с бесстрастным невыразительным лицом. Они не успели совершить посадку на черную поверхность погибшей планеты, когда лайнер уже исчез с орбиты. Эдрик спешил на зов Оракула, унося с собой груз ультра-пряности и весть о спасительной надежде для всех навигаторов.
Но Вафф смотрел теперь только на опаленный безжизненный ландшафт легендарной планеты.
Бактерии подобны маленьким машинам и замечательны тем, что могут губительно действовать на превосходящие их размерами биологические системы. Точно так же и люди подобны болезнетворным организмам, заражающим планетные системы. Именно с этой точки зрения и надо изучать людей.
Эразм
Запись в лабораторном журнале
Когда вирулентные микроорганизмы достигли Капитула, первыми их жертвами стали мужчины-рабочие. Семь человек были поражены так быстро, что перед смертью испытали, скорее, изумление, чем боль.
В большом зале, где обедали молодые сестры, болезнь тоже нашла свою жатву. Вирус был настолько коварен, что самый заразный период болезни протекал за день до того, как появлялись первые симптомы, поэтому эпидемия уже свирепствовала вовсю, поражая самых уязвимых, еще до того, как Новая Община Сестер осознала грозящую ей опасность.
Сотни людей погибли в первые три дня, больше тысячи — в конце первой недели; через десять дней число жертв не поддавалось точному учету. Вспомогательный персонал, учителя, гости, инопланетные торговцы, повара и персонал столовых, даже не прошедшие испытания Преподобные Матери падали, как стебли травы под косой беспощадного убийцы.
Мурбелла созвала своих старших советниц для того, чтобы немедленно разработать экстренный план, но из опыта эпидемий, которые уже имели место на завоеванных машинами планетах, все знали, что от мер предосторожности, профилактики и карантина нет никакой пользы. Двери конференц-зала были заперты, потому что молодые сестры и послушницы не должны были знать о стратегии; которую здесь собирались обсуждать.
— Наша первая и главная цель — выживание Общины Сестер, даже если вокруг нас вымрет все остальное население Капитула. — Мурбеллу мутило от собственных слов, вспомнив обо всех неподготовленных послушницах, рабочих командах, собиравших пряность в открытой пустыне, об архитекторах и строителях, метеорологах, садовниках оранжерей, уборщиках, банкирах, архивариусах, художниках, пилотах, лаборантах и врачах. Обо всех, на ком зиждилось благополучие Капитула.
Лаэра попыталась сохранять объективность, но голос ее звучал надтреснуто и хрипло:
Преподобные Матери обладают способностью к точному клеточному самоконтролю и могут поражать микробы на их поле битвы. Мы можем использовать нашу телесную защиту для того, чтобы искоренить болезнь.
Иными словами, все, кто не прошел испытания пряностью, умрут, — констатировала Кирия. — Как умерли Досточтимые Матроны. Именно в этом была причина, почему мы преследовали вас, сестер Бене Гессерит, мы хотели научиться противостоять эпидемиям.
Можем ли мы использовать кровь выживших сестер Бене Гессерит для того, чтобы создать вакцину? — спросила Мурбелла.
Лаэра отрицательно покачала головой.
Преподобные матери вытесняют болезнетворные организмы из тела клетка за клеткой. У нас не вырабатываются антитела, которыми мы могли бы поделиться с другими.
Все обстоит еще сложнее, — хрипло произнесла Аккадия.
— Преподобная Мать может направить свою защитную энергию на возбудителей, если у нее есть для этого силы, время и возможность сосредоточиться на себе. Но болезнь вынуждает нас заботиться о несчастных жертвах эпидемии.
— Если вы сделаете эту ошибку, то умрете, как наша подставная Шиана на Джибраите, — сказала Кирия, не скрывая язвительной усмешки. — Мы, Преподобные Матери, должны позаботиться о себе, и больше ни о ком. У других все равно нет никаких шансов. Нам придется это принять как факт.
Мурбелла почувствовала, что изнемогает от усталости, но нервное возбуждение заставило ее встать. Она принялась мерить шагами запертый зал. Надо было хорошенько подумать. Что можно сделать против этого крошечного, неуловимого, но смертельного врага? Выживут только Преподобные Матери… она твердым голосом обратилась к советницам:
Найдите всех послушниц, готовых пройти испытание пряностью. Достаточно ли у нас Воды Жизни?
Для всех них? — воскликнула вне себя от изумления Лаэра.
Для всех и каждой. Воду должна выпить любая сестра, имеющая хотя бы минимальный шанс перенести испытание. Только после этого они смогут противостоять болезни.
Но многие умрут во время испытания, — предостерегла Лаэра.
Или все они умрут от неведомой чумы. Даже если большая часть послушниц не выдержит испытания, это все равно лучше, чем если все они неминуемо умрут от болезни. — Мурбелла не колебалась. Ее собственная дочь Риния погибла во время испытания много лет тому назад.
Едва заметно улыбнувшись своими морщинистыми губами, Аккадия согласно кивнула.
Сестрам Бене Гессерит больше подобает умереть от испытания, чем от болезни, насажденной среди нас Врагом. Это жест вызова, а не капитуляция.
Проследите, чтобы это было сделано.
