ИНТЕРМЕДИЯ
Три года назад. Аржент.
Джокеры редко видят «свои» сны, слишком часто они лепят чужие. То ли это защитная реакция, то ли затаенная месть тела.
Когда Рида впервые, после своего четырнадцатилетия, увидела сон, он поразил ее почти нереальной ясностью.
Ей было уже двадцать три, и она прекрасно знала всю символику «той стороны», зыбкий язык иносказаний. Однако ее Vorbewust заговорило с ней четко и недвусмысленно.
Ей снилось, что она гуляет летним днем в огромном парке. Почему-то это была Земля. Глянцево-зеленые кроны деревьев, воркующие голуби, старушки с вязанием, молодые дамы с колясками. Молодой крапчатый пес носился за палкой, то и дело подскальзывался на прошлогодней листве.
Детишки лет семи-восьми шли парами за своей учительницей. Рида зачем-то пошла следом. Из разговоров она поняла, что они идут на экскурсию в последнюю тюрьму на Земле.
Тюрьмой оказался ветхий садовый домик, прячущийся среди кустов шиповника. В домик вела потрескавшаяся мраморная лестница в три ступени, четыре колонны поддерживали фронтон. Но экскурсии впускали сбоку — через черный ход.
Сквозной короткий коридор, в конце дверь, также ведущая на улицу. И еще одна дверь: темная, массивная, с запорами и глазком. Ребята цепочкой шли по коридору, каждый на несколько секунд заглядывал в глазок и снова выходил под ясное майское солнце.
У выхода, за маленькой конторкой сидела старушка с недовязанным носком в руках.
Каждого ребенка она останавливала и просила:
— Скажи, сколько там заключенных?
— Один, — отвечал спрошенный.
Старушка гладила ребенка по голове и отпускала.
Рида боялась смотреть в глазок. Ей казалось, она узнает узника, ведь не случайно она сюда пришла.
Но она ошиблась. Человек, сидящий у зарешеченного окошка спиной к двери, был ей незнаком.
Когда она выходила, старушка взяла ее за руку и спросила, ласково улыбаясь:
— Ну, девочка, сколько же там заключенных?
И Рида, неожиданно для себя самой, сказала:
— Много.
Старушка отложила вязание, подалась вперед.
— Кто же там? — теперь в ее голосе ясно слышалось нетерпение.
И Рида ответила:
— Человек и его мысли.
Сновидение можно было, как сказано выше, растолковать и так, и эдак. По Фрейду, Юнгу, Гроффу, мадемуазель Хассэ или Мартыну Задеке.
Но Рида вместо этого, вызвала Юзефа и спросила:
— Что ты скажешь, если я подарю тебе этот дом?
— Спасибо, — ответил Юзеф, краснея.
— Я говорила с адвокатами. Тут есть одна сложность. Мне придется тебя усыновить, а при живых родителях это трудновато. Но иначе мои родичи в Туле попробуют наложить на дом свою лапу. Ладно, это проблемы юристов. В принципе, ты согласен?
— Вы хотите переехать, хелла Рида?
— Да, но это пока тайна. Я хочу передать тебе все мои дела. Переезд будет… несколько необычный. Я улетаю на Землю.
— Почему?
Она пожала плечами.
— Потом сам поймешь. Это чувство края. Пора.
