ГЛАВА 18
В дорогу пустились в полумраке, задолго до всех возчиков и погонщиков, еще сладко дрыхнущих на своих возах. Тэль заметно нервничала, то и дело оглядывалась, а порой замирала, долго вглядываясь в даль, хотя, по мнению Виктора, там нельзя было ничего увидеть — только какие-то бледные и далекие отсветы, быстро поглощенные взошедшим солнцем.
С солнцем пришла какая-то странная легкость пополам с бесшабашностью. Состояние, когда человеку кажется — он неуязвим и с легкостью одолеет любые преграды.
Виктор даже принялся насвистывать. Долгий путь позади, долгий путь, он ведет нас во тьму, долгий путь, долгий путь… Тьфу, что за глупость! И откуда только взялось в голове?
Вниз, под гору, идти стало легче — однако и Лой Ивер, и Тэль отчего-то делались все мрачнее и мрачнее с каждой минутой.
— Нас там ждут… Виктор, — наконец сказала женщина. Первые слова, с которыми она обратилась к Виктору после ночного… гм… разговора.
Тэль лишь молча кивнула. За эти несколько часов она жутко осунулась — как говорится, «одни глаза остались» или «один нос торчит». И от спокойствия ее ничего — или почти ничего — не осталось.
— Виктор… кажется, они нас таки догнали. — Она говорила виновато, словно все случившееся — из-за ее оплошности. — Они заперли тракт и с севера, и с юга. У нас за спиной — весь клан Земли. Ждут, что мы повернем им навстречу. Впереди — Ритор и Огненные.
— А Торн? — резко спросила Лой. — Его ты не почувствовала, Неведомая?
В голосе и словах Лой впервые прорезалось нечто вроде уважения, если даже не почтительности.
— Торна не чувствую, — виновато призналась Тэль.
— Почему же, хотела б я знать?.. — пробормотала Ивер себе под нос.
Тэль ничего не ответила.
— Другая дорога есть? — деловито спросил Виктор. В этом деле ему приходилось опираться в основном на опыт американских телебоевиков. Что ж, за неимением пипифакса используем наждачную.
— Другой дороги нет, — покачала головой Кошка. — По скалам ты, может, и взберешься, но там… сплошные кручи, обрывы, изломы…
— Но если другого выхода нет?
— Виктор! Помни, нам нужны Огненные!
Ну вот, опять Тэль за свое. Говорит, словно втолковывая урок непонятливому ученику.
— Тогда идем вперед и хватит этих разговоров! — раздраженно сказал Виктор. Ему и впрямь все это надоело. Тоже мне спаситель мира, за которым половина тех, кого он должен спасать, с энтузиазмом гоняется, имея целью его как можно быстрее прикончить… А когда они встречаются, гибнут, как всегда, ни в чем не повинные.
Он вспомнил обезумевший вагон и с трудом подавил приступ рвоты. До Страшного суда не отмыться, как говаривала мать.
…Интересно, а Бог здесь есть? Или все это тоже возникло при Большом Взрыве? И гномы, и эльфы, и Прирожденные?..
Кстати, о Прирожденных. Что там говорила о них Тэль? Проклятие нашего мира?.. Не слишком-то радующая рекомендация…
— Тэль, а почему нельзя договориться с Прирожденными? Что, собственно говоря, им от вас надо?
И девочка, и Лой одинаково картинным жестом схватились за головы.
— Великие силы, ну какое это сейчас имеет значение! — вырвалось у Тэль.
— А я любопытен, — огрызнулся Виктор. — Может, после того, как спустимся, я вообще больше ничего ни о чем не узнаю, так что уж, сделай милость, расскажи сейчас! Все-таки объясни: Прирожденные — какие они? Это люди? Чудовища?
— Ты разве еще не понял? Изнанка — мир без магии. Срединный Мир — у нас могут работать и заклятия, и пар с электричеством. Ваши… как их… компьютеры у нас, наверное, обернутся грудой железа, а в мире Прирожденных попросту сгорят. Так вот, Виктор, — мир Прирожденных есть мир чистой магии. Сила Слова, сила Жеста, сила Знака. Прирожденные давно мечтают вырваться из-за Разлома Мира, добраться до нас, обратить мир Срединный в свой.
— Понятно… Эдакие вселенские злодеи… — Виктор вздохнул. — Все равно я не понял. Отчего вы воюете? Что вам делить? Не можете договориться?
— Некоторые маги полагают, — сухо заметила Лой, — что агрессия есть единственно возможный способ существования Прирожденных. Понимаешь, Виктор? Представь, что у них нет иного выхода, кроме как непрерывно творить боевые разрушительные заклятия. Должны же они быть на кого-то нацелены!..
— Не пойдет… — начал было Виктор. Он уже собирался объяснить Лой, что в таком случае Прирожденным нет никакого смысла ничего захватывать — если все время надо что-то разрушать. Правда, может быть, тут дело в масштабах…
— Виктор, смерть и разрушение — в природе у тех, кто остался за Горячим Морем, — с жаром сказала Лой. — Понимаю, тебя приучили думать, что у всего есть причины и следствия, что абсолютных злодеев не бывает, что всегда можно найти компромисс… Не спорю, можно. Мы вот, например, очень хорошо научились находить компромиссы с отвергнутыми Изнанкой. Даже обращаем на пользу их знания. Но как могут найти компромисс положительный и отрицательный заряды? Особенно если они рядом? Как могут договориться вода и огонь, если вода льется на пламя? Как могут договориться дерево и топор дровосека? Бывает, что никакого компромисса уже не найти. Это печально, но это так. И тогда приходится выбирать. Один раз, окончательно и бесповоротно. Без права перебросить кости. Так вот, мы с Прирожденными — как те два заряда. Мира быть не может, только война. Они раз нападали, но нас хранила сила Дракона. С ним Прирожденные так и не смогли справиться. Только Ритор… — Она махнула рукой.
— Погоди, погоди, — Виктор покачал головой. — Погоди, давай по делу и без красивых сравнений. Вы же сами — пришли из мира Прирожденных! Ну… пусть не вы, ваши предки… Что же, значит, вы смогли ужиться, смогли преодолеть «смерть и разрушения», а оставшиеся — навсегда подвинулись на жажде мести? Что там — стоят замки из человечьих костей, текут реки крови, воздвиглись империи зла, королевства порока? Уродливые монстры только и ждут мига, чтобы уничтожить Срединный Мир?
— Не империи и не королевства. — Лой покачала головой. — Да и про облик тебе ничего сказать не смогу. Есть ли облик у ветра? У струящейся воды? Прирожденные могут выглядеть как угодно. Былинкой, цветком, запахом мяты, парящим орлом или весенним громом. Могут и монстрами… конечно. Хотя — из зависти к нам — они, как правило, выбирают человеческие обличья.
Тэль, внимательно слушавшая этот монолог, покачала головой. Даже чуть заметно улыбнулась. Полагает, что не в зависти дело?
— А как они живут? Спроси что-нибудь полегче. Об этом не знали даже Крылатые Властители… вероятно. Наши предки, покидая дальний берег, не сохранили никаких воспоминаний. Да и пленные из числа Прирожденных ничего не могли рассказать, память отшибало. Потом их уже и брать перестали.
Тэль кивнула.
— Прирожденные — это все. И в то же время — это ничто. Абсолютная свобода и полное, совершенное рабство. У собственной природы. Они не способны измениться. При всей своей невообразимой изменчивости. Магия, что естественнее дыхания и зрения, — она служит и плохую службу. Перестаешь доверять рукам. Замыкаешься в себе. Ты сам — Мир, и весь этот Мир — в тебе, и он — в твоей власти. А это соблазн… — Тэль покачала головой. — Чувствовать себя безграничным повелителем. Наверное, поэтому Прирожденным ненавистна сама мысль о нашем существовании. Потому что мы — сами по себе, не в них и не под ними. Кстати, они ненавидят также и Изнанку. Но до того мира им пока не добраться, а вот наш — как раз у них на пути.
Ох, больно уж красивая картина выстраивалась! Виктор с сомнением смотрел на Лой, но волшебница, похоже, говорила искренне. Она была уверена в своих словах… вот только стоило ли Виктору также проникаться верой?
— И вот… — Лой перевела дух, — иногда из-за Горячего Моря приходят корабли. Красивые корабли, носы украшены орлиными головами…
— Почему именно орлиными? — спросил Виктор. — Это их герб?
— Герб? — Лой смутилась. — Нет… у них вообще нет гербов. Просто такие корабли… это же так понятно! Ну, не в обычных же торговых суденышках им плыть!
— А знамена?
— Знамена есть. Черное с золотом. И голова орла в середине. Когда с ними бились в последний раз, взяли немало трофеев. Правда, сохранить не удалось. И оружие, и доспехи, и знамена — все растаяло, словно туман. Маги по этому поводу очень горевали.
— Интересно… — задумчиво проронил Виктор. — Так, может, они просто призраки?
— Призраки?! Ты бы с ними встретился! — возмутилась Лой. — Телеснее не бывает! Просто они могут быть любыми, разве я не говорила?
— А трупы убитых? Они остались?
— Сгорели, — покачала головой женщина. — Мертвые, они не выдерживают тяжести нашего мира. И потому не могут здесь закрепиться. Они либо захватят его целиком, либо будут отброшены. Ты хочешь спросить о чем-то еще?
Виктор взглянул на ее напряженное лицо и решил, что сейчас, пожалуй, вопросов больше и впрямь задавать не стоит.
— Там, впереди, добрая сотня магов, жаждущих разорвать нас на части, — укоризненно сказала Тэль. — А вы идете, болтаете, как на загородной прогулке. Может, они нас уже заметили! Может, уже пошли наперехват!
— Успокойся, Тэль, — сказала Лой. — Никуда они не пойдут. Сидят внизу, окопались и ждут. Они ж знают, что у нас другой дороги нет. Им даже идти никуда не надо. Расскажи лучше, что ты знаешь об Оросе.
— Как будто у тебя нет там шпионов! — буркнула Тэль.
— Разумеется, есть, — спокойно отпарировала Лой. — Но чем больше сведений, тем лучше. Система защитных заклятий? Пароли? Коридоры прохода? Ловушки?
Тэль медленно покачала головой.
— В сам Орос нам прорываться нет смысла. Лишь бы дотянуть до берега.
— А потом? — напирала Лой. — Нас прижимают к воде и добивают?
— На берегу я открою Дверь, — непререкаемым тоном заявила Тэль. — А туда пройти могут только маги первой ступени. Так что преследователей мы отсечем.
— А у Огненных вообще не осталось сейчас никого с первой ступенью, — вспомнила Лой. — Так что… Торн, Ритор и я. Что ж, расклад неплохой. — Она заметно повеселела.
Тэль оглядела ее с головы до ног, неприязненно поджав губы, но ничего не сказала. Кажется, девочка ревнует, подумал Виктор. И думает, как бы от Ивер избавиться. Но теперь уже поздно. Нельзя никого бросать на верную гибель, а такая спутница, как Лой, может очень даже пригодиться. Один раз уже пригодилась.
Дорога начала петлять. Ущелье сворачивало то вправо, то влево, извивами спускаясь к морю. Здесь явно поработал огонь — стены стекали вниз застывшими каменными потеками. Клан спрямил старое ущелье, проложил по дну новую дорогу; за годы деревья вновь вскарабкались вверх по истерзанному пламенем камню.
— Они наверняка выслали дозор, — мрачно сказала Тэль, задирая голову и пытаясь что-то рассмотреть на рубчатых вершинах. — И, конечно, уже нас заметили.
— Тогда какой смысл таиться? — подняла брови Лой. — Виктор вполне может отбить у них охоту подсматривать.
— Нет-нет! — испугалась Тэль. — Не надо… никого убивать без крайней нужды. Только если они сами попытаются нас убить.
— А не опоздаем? — съязвила Лой.
Тэль молча пожала плечами.
Виктор тоже чувствовал чужой взгляд. Словно ко лбу прилепили две холодные, упрямо не тающие льдинки, а от них в бесконечность тянутся две невидимые лески, так что он стал напоминать самому себе какого-то чудовищного таракана с непомерной длины усами.
Повинуясь медленно вскипающему гневу, где-то глубоко внутри сжался упругий кулак Силы. Пока еще бесформенной, но готовой принять облик либо всесокрушающего урагана, либо водяного торнадо, либо сметающей любые стены каменной лавины. Они смеют преграждать ему путь! Они смеют подсматривать за ним! Когда ему, быть может, придет в голову поразвлечься с какой-нибудь из своих спутниц!
Тьфу, тьфу, тьфу, испугался Виктор, да что ж это такое в голову-то лезет?! Черно-кровавый туман медленно отступал. Судорожно стиснутые кулаки разжались. Он взглянул на Тэль, на Лой — кажется, никто ничего не заметил.
— За следующим поворотом — Орос, — одними губами сказала Тэль. — Их дозорный даже не прячется.
И точно — ясно видимый даже на голубом фоне неба, впереди, на самой высокой скале трепетал небольшой алый лоскуток плаща.
— Ишь, наглецы, — процедила Лой сквозь зубы. Согнула пальцы на манер когтей, подняла руку. — А вот посмотрим, сумеет ли он…
— Лой! — Девочка повисла у нее на плече. — Не надо! Слишком рано! Этого ты снесешь, но твое заклятие они расшифруют! И пустят удар обратно!
— Ну, как знаешь. — Ивер с недовольным видом опустила руку. Но видно было, что слова Тэль произвели впечатление даже на гордую Кошку.
— Не надо ничего делать, пока они не нападут сами. — Тэль умоляюще глянула на Виктора. — Обещаешь? Ну, пожалуйста!
— А они не угробят нас этим первым ударом? — как бы невозмутимо поинтересовался Виктор.
— Все зависит от тебя, — вздохнула Тэль. — Мы им не нужны… ну, разве что Ритору — Лой, отомстить. А так — не бойся за нас. Сейчас и в первую очередь им нужен ты и только ты.
— Тогда пошли, — сказали губы Виктора.
Кажется, теперь я знаю, что такое «душа в пятках», мрачно подумал он. Нет, не гожусь я в герои. Совсем не гожусь. Ни в Конаны, ни в Терминаторы. Уж слишком отчетливо вижу себя мертвым и отпрепарированным. Небольшой урок патанатомии для молодых магов. Тут хорошо бы на ногах устоять да штаны не обмочить от страха. И почему Тэль никогда не говорила ему, как нужно колдовать?
Открыто стоящий на скале дозорный остался позади. Лой даже помахала ему.
Последний поворот.
— Вот он, Орос, — негромко сказала Тэль.
Бухта. Галечный пляж, вроде как в Судаке или Планерском. На остром молу, вынесенном далеко за черту прибоя, в открытое море, возвышается маяк. На черной вершине горит бездымное алое пламя, резко и отчетливо видимое даже днем. А между горами и морем — небольшой, аккуратный одноэтажный городок. И веселая краснота черепиц проглядывает сквозь сплетение вечнозеленых ветвей.
Здесь на виду не оставлено никого живого. Однако Виктор явственно ощущал сотни упершихся ему в грудь взглядов; словно чужие бесцеремонные руки, они шарили, цепляли нечистыми пальцами, колупали, бесцеремонно пытаясь проникнуть внутрь, разъять на части его мозг, встряхнуть на ветру память, выбивая из нее все «вредное», как считали они.
Ну, погодите.
— Виктор, мне страшно, — услышал он шепот прижавшейся к нему справа Лой. — Они убьют нас всех. Ритор… он обезумел. Кажется, на сей раз я попалась…
— Что, испугалась, Кошка? — немедленно огрызнулась Тэль. — Никто тебя с нами не тянул. Сама пошла.
— Здесь почти сотня магов. И около полутысячи бойцов. Считая и Воздушных, и Огненных. Ритор собрал всех, кого мог. Перебросил из своего клана. Молодец… — Лой покачала головой. — Не терял времени даром, не гонялся за нами. А прямо сюда. Молодец. Уважаю.
— Помолчи, пожалуйста, — не поворачивая головы, зашипел Виктор.
— Прости… — услыхал он ее шепот. Господи, услышь он такой шепот у себя в Изнанке, решил бы — женщина безумно влюблена.
Трое стояли на изломе горной дороги. На виду у всех затаившихся внизу бойцов. И Тэль, и Ивер одинаково прижимались к Виктору. А он застыл как дурак, смотрел вниз и категорически не знал, что делать.
Позиция здесь была, с точки зрения военного, хуже некуда — торчат на всеобщем обозрении. А с другой — Виктор как на ладони видел отсюда весь городок, до самых окраин. И, приди ему в голову «накрыть» его, — сумел бы сделать это, как говорится, «одним залпом».
Ни Лой, ни Тэль не осмеливались ничего советовать.
Что теперь? Ждем, пока они не начнут сами? Виктор чувствовал себя донельзя глупо. Но идти поперек сказанного Тэль не хотел.
Тонко-тонко завыл в высях ветер. Словно первое предупреждение. Словно боевой рог, вызывающий на поединок. Красиво…
— Виктор! — услыхал он отчаянный шепот Тэль. Она вся дрожала — неужто проняло и ее, неустрашимую? — Это петля. Они набрасывают удавку… Виктор, не смей спасать никого из нас! Если пройдешь Огонь… то, я верю, откроешь и Дверь. А если начнешь вытаскивать меня или Лой…
— Меня вытаскивать не надо, — резко и зло перебила девочку Кошка. — А тебя, Неведомая, я сама вытащу. Даже если для этого мне придется трахаться со всеми четырьмя Стихийными кланами разом!
— Тихо, вы, обе! — цыкнул Виктор.
Прищурившись, он смотрел вверх — туда, где медленно развертывались незримые для простого взгляда серые петли чудовищного лассо. Это только первый ход, это даже не нападение, это просто проверка его защиты; они ждут, как он станет защищаться.
Внизу, среди густой зелени, замелькали огоньки. Десятки огоньков. Крошечные пламенные короны над головами поднявшихся в бой воинов клана Огня.
И в следующий миг Ритор резко натянул нить удавки.
Тэль взвизгнула. Лой мягко присела, выбросив вперед и вверх правую руку — когти наготове, — принимая боевую стойку. А Виктор стоял, бездеятельно смотря, как мир вокруг стремительно сереет, как приближается призрачная черта воздушной петли, понимал, что это конец, и… ничего не делал.
— Ви-и-иктор! — завизжала Лой. Петля захватила ей плечо и шею, повалила, поволокла по дороге, безжалостно обдирая о камни и платье, и кожу.
Как колдуют в бою? Как творятся убийственные чары? Как управлять покорными твоей воле стихиями? Желание? Прямой приказ? Повеление?
— Ви-и-и-и-ктор!
Тэль бросилась к Лой, падая, вцепилась ей в плечи, придавила к земле. Но даже ее сил было недостаточно — Ритор, наверное, и впрямь собрал всех, кого мог. Одна девочка, пусть даже из Неведомого клана, не могла справиться с полусотней волшебников Воздуха.
Над городком в воздухе медленно начало сгущаться громадное серое облако. Виктор знал — он видит его один. Видит готовое к удару заклятие Ритора, которое сомнет его, Виктора, вобьет в пыль сухой дороги, оросит кровью скалы, швырнет размозженное тело под обрыв, на камни и шипы.
— Нет, Ритор! — выкрикнул он. И размахнулся, целясь кулаком в туго натянутую нить, что волокла по дороге отчаянно барахтающихся Лой и Тэль.
Острый водяной хлыст метнулся вперед с быстротой молнии. Там, где Вода сшиблась с Воздухом, в разные стороны, точно кровь магии, брызнули белые брызги. Там, где они касались земли, вздымались фонтанчики пыли, словно от выпущенной в песок пулеметной очереди.
Воздушная нить лопнула. Внизу, в городе, словно сметенное мощным ураганом, рухнуло дерево.
— Так их, Виктор! — взвизгнула Лой.
Ответ снизу не заставил себя ждать. Виктор почувствовал, как из легких начинает рваться наружу воздух, как, ломая неведомые ему самому преграды, приближается туго свернутая плеть заклинания; и, не думая, ответил первым пришедшим на ум — вытянул руку, указал вниз — туда, где крылось сердце противостоящих ему — и прошептал нелепое здесь: «Огонь!»
Взвыло так, что и Лой, и Тэль поспешно зажали уши, морщась от боли. Вниз грянул могучий воздушный кулак — так, словно разом лопнула добрая сотня баллонов со сжатым воздухом. Со скал сорвались первые камни. Описывая длинные дуги, они взлетали высоко вверх, рушась на городок точно авиабомбы. Первый десяток вспыхнул еще в полете — навстречу им рвались огненные стрелы защитников. Часть отвела в сторону срочно поднятая воздушная волна — но куда больше каменных глыб прорвалось через все преграды.
Донеслись сдавленные крики. Виктор видел, как его воздушный кулак одно за другим валил деревья, разметывал черепицу, как взвивалась столбами смерчей пыль, волоча домашний скарб, какие-то обломки — и человеческие тела.
Вспыхнул было пожар, но, конечно, повредить своим повелителям не смог. Языки пламени взметнулись и упали.
Однако и Ритор не зря, наверное, прозывался сильным волшебником. Он очень быстро понял, что надо делать. Виктор слишком увлекся атакой. И Ритор, послав к чертям оборону, сам отчаянно ринулся в наступление.
Его удар опрокинул Виктора навзничь. Перед глазами замелькали разноцветные круги. Откуда-то из дальних далей донесся жалобный вскрик Тэль; и тут вперед двинулся Огонь.
Боль ввинчивалась в мозг, однако Виктор сумел встать на колени. Волна сухого жара приближалась, огонь вел замысловатый танец, повсюду на скалах, на голом камне вспыхивали костры.
А сверху падала смерть. Виктор видел ее — мерцающее жемчужным светом копье из туго стянутого, сгущенного воздуха. Копье разнесло вдребезги каменную глыбу — ее Виктор швырнул вперед чисто инстинктивно, пытаясь хоть как-то защититься; он успел пригнуться в последний момент.
Лицо рвануло болью, по шее заструилась кровь.
И Тэль, и Лой пропали, скрывшись во вздыбившейся вокруг них огненной туче. Скалы горели, жарко пылали сосны на уступах, с воем рвались вниз все новые и новые стрелы, на плечи наваливалась чудовищная тяжесть; Виктор задыхался, каждый глоток воздуха приходилось чуть ли не силой вдавливать в легкие; он упал на одно колено, заходясь натужным кашлем.
Чьи-то руки подхватили его под мышки, с силой рванули вверх, заставляя встать. Он обернулся — Лой! Лицо перекошено, окровавлено, перемазано грязью; глаза совершенно безумные.
— Вставай! Вставай, ну пожалуйста, Виктор!
Новый удар. Лой швырнуло на камни, она коротко охнула, обхватила голову руками; между пальцев заструилась кровь.
— Ну так получайте! — заорал Виктор.
Сладкое бешенство вырвалось наружу; Вода и Ветер сплелись воедино. Грохочущий поток вырвался на волю из расколовшихся скал, гранитные глыбы покидали веками облюбованные места; коричнево-серая лавина селя, увлекая за собой тысячи тысяч камней, низринулась вниз. В авангарде наступающей армады мчалась невидимая конница Воздуха, за ней — тяжелые фаланги Воды; тяжко стонала Земля, посылая в бой боевых слонов — неподъемные валуны.
Огонь взвыл в агонии — Ветер не раздувал, напротив, срывал пламя, оставляя без пищи; а за Ветром наступала Вода, довершая разгром.
Из-за дыма вынырнула Тэль, вся ободранная, вновь кинулась к Лой, обхватила, словно родную мать.
— Вниз! К берегу! — завопила девчонка.
Лой, шатаясь, поднялась на ноги.
— Бежим!
Внизу лавина столкнулась со срочно воздвигнутым Воздушными щитом. Ветер неистово выл, валились деревья, столкнувшиеся потоки разметывали оказавшиеся рядом дома, ревущий поток Воды вздыбился до самого неба, тщась перемахнуть через внезапно появившуюся плотину; волна изогнулась, точно неведомый зверь перед прыжком, и встретила хлынувший ей навстречу поток огня грудью.
Наверное, клан Огня использовал всю отпущенную им в этом мире силу. Облака пара рванулись до самого неба и даже выше, разметывая стянувшиеся было грозовые тучи. Отвесно рухнувшая молния пропала даром, расщепив ни в чем не повинный платан.
Виктор чувствовал, как глаза заливает едкий пот, горячий, словно поры его начали извергать кипяток. Вокруг расстилалась мертвая пустыня — обожженный ударом Огненных камень, мокрая черная гарь, заполненные грязной водой расщелины, изуродовавшие дорогу и окружающие скалы.
— Стой! Сдавайся, вражина! — завопили сзади. И тотчас же гулко ударил мушкет.
— Земные, — прошипела Лой. Глаза ее горели нестерпимым огнем, и вообще она сейчас донельзя напоминала разъяренную кошку. — Догнали-таки…
— Господин Анджей, — Тэль сжала кулачки. — Ну, держись, маг…
— Да ложитесь вы, дуры! — заорал Виктор, потому что пули свистели теперь уже совсем рядом.
Из мглы у них за спинами одна за другой выныривали фигуры гвардейцев. Ничего не скажешь, вышколены они были неплохо. Палили навскидку, не ставя мушкеты на сошки, и довольно метко. Пуля расплющилась о глыбу совсем рядом с головой.
«Вот теперь уже точно хана. Зажали…» Виктору приходилось держать одновременно и заклятия Воздушных с Огненными, а при этом еще и выискивать самого достопочтенного господина Анджея.
Ох, тяжко…
Ага, вот ты где — за спинами рысью бегущих мушкетеров мелькнула знакомая тощая фигура.
А под ногами Виктора земля затряслась.
— И-и-й! — Лой резко взмахнула рукой, крестя перед собой воздух. Вырвавшийся вперед здоровенный детина — в дуло мушкета уже воткнут багинет — схватился за перерезанное горло и рухнул мешком под ноги товарищей.
Виктор кожей чувствовал сжимающееся заклятие Анджея, опять невероятно сложное, путаное, где конец и начало сплетались воедино, мелькали тени каких-то монстров; волнами шли они, коты, медведи, громадные насекомые, исполинские ящерицы; навалилось головокружение. Чувствовалось, что мощь в этом заклятии поистине огромная; и, если она только получит свободу, скалы сотрут в порошок и Лой, и Тэль, и самого Виктора, так что не поможет даже посвящение Земли.
Нет времени на настоящий контрудар, вот-вот лопнет тонкая скорлупа защиты; Виктор послал свистящее копье Воздуха. Кажется, удачно — Анджея удалось опрокинуть. Его гвардейцы явно потеряли охоту лезть вперед напролом, особенно после того, как Лой прикончила еще двоих.
— Бежим! — крикнула Тэль. Пошатываясь, Виктор двинулся следом. Поток селя проложил новую дорогу — словно громадный зверь провел языком.
Бежать вниз, под гору, было легко. Правее Огненные и Воздушные все еще боролись с чудищем Ветра, Воды и Земли, сотворенным Виктором. Там ревело пламя, завывал вихрь; Тэль явно решила воспользоваться моментом. За спиной вновь бабахнули выстрелы; хорошо, что посланный Виктором вихрь засыпал мушкетерам глаза песком и сбил прицелы.
…Наверное, это был последний натиск, натиск отчаяния. Они уже понимали, что с Убийцей не совладать, — но признаться в этом боялись даже себе. И этот удар Воздушных, нацеленный куда лучше первых, едва не достиг цели.
Виктора сшибло с ног и поволокло по земле. Ему показалось, он слышит, как трещат ребра, а тупой наконечник палаческого копья начинает ввинчиваться прямо в сердце.
Нет!
Это крикнула Тэль, или это он сам хрипит от боли, катаясь в агонии?
Стереть их с лица земли!
Кажется, в этот миг он совсем перестал думать о себе. Почти ослепнув от боли, потянулся к врагам всеми оставшимися силами. Воздух, Земля, Вода — сплелись воедино.
Перед невидящими глазами предстал аккуратный домик, как в замедленном кино, разваливающийся на части. Вверх рванулись фонтаны земли, словно там один за другим рвались тяжелые снаряды.
На миг показавшиеся фигуры мальчика, полной женщины и трех мужчин исчезли в неистовом вихре.
И боль поспешно отступила.
Виктор, Лой и Тэль уже выбрались на самый берег, оставив по правую руку окраины городка, когда из-за угла выступила тонкая фигурка, с головы до ног закутанная в алый плащ клана Огненных.
— Проклятие! — захрипела Лой.
Девушка стояла, не пытаясь атаковать. Просто во все глаза смотрела на Виктора. А у него совсем не осталось сил. И главное — злости.
— Сейчас… — Лой тяжело шагнула навстречу Огненной. — Эта паршивка была в засаде Ритора… сейчас я ее…
Тонкая рука Огненной нацелилась Виктору прямо в грудь. А он стоял, глупо хлопая глазами, не в силах пошевелиться, хотя бы броситься на землю, залечь…
С пальцев девушки потекло пламя. Гудящее, яростное, испепеляющее; рыжая волна ударила Виктора в грудь, но — не опрокинула и даже не обожгла. Сквозь безумную пляску рыжих языков проступило лицо Огненной. Глаза смотрели на Виктора… с ненавистью? Ужасом? Или… восторгом? Преклонением перед силой? Губы ее шевелились — беззвучно, слов Виктор понять не мог. Огонь втягивался, вползал внутрь него, укладывался там, словно зверь в логове, готовый в любой момент вырваться наружу.
Сила мягко вздохнула. Теперь она была полна. Четыре стихии слились в равновесии, и Виктор чувствовал — тело становится неправдоподобно легким, уходят усталость и боль, зрение проясняется, и кажется — за спиной разворачиваются крылья, готовые поднять его в небо, набухшее, набрякшее молниями небо, что вот-вот прольется ослепительным дождем пополам с громом и вспышками…
А потом этот поток пламени внезапно прервался. Лой Ивер повалила девушку-мага на камни. Взмах руки — нет, уже не руки, когтистой лапы — из четырех страшных ран на груди девушки выплеснулась кровь. Лой с неженской силой отшвырнула обмякшее тело.
Крик Виктора «нет!» опоздал.
А Тэль уже возилась на берегу моря, и ее призыв: «Сюда! Ко мне!» властно рванул Виктора обратно от несчастной жертвы. Он обернулся — ровно катил прибой, и не было ему дела до бушующей здесь, на побережье, бури. И прямо посреди кипящих волн Тэль сейчас открывала Дверь.
* * *
Ритор никогда и помыслить не мог, что Убийце подчиняются такие силы. Было отчего впасть в отчаяние. Ни одно заклятие не могло прорваться сквозь неожиданно отвердевшую защиту. И даже достать тех, кто был сейчас с Убийцей.
В городке царил полный хаос. Убийца бил насмерть, безжалостно и беспощадно. Ритор чувствовал обжигающую ненависть там, впереди, ненависть, ставшую Силой.
Яростные вихри валили вековые платаны и кипарисы. Град ударов обрушился на защиту Ритора, и силы добрых пяти десятков волшебников Воздуха почти целиком уходили на то, чтобы остановить это неистовое вторжение.
Обезумевший ветер срывал крыши, и черепица взмывала вверх причудливыми рыжими веерами. Рушились стропила, оседали стены, трескались фундаменты, под которыми внезапно просела вышедшая из-под власти защитных чар Земля. Ритор чувствовал Анджея — недавнего врага, но сейчас маг Воздуха готов был принять помощь даже от Прирожденных.
Убийца сам не ведал пределов своей Силы.
Ритор слышал ужасные крики погребенных заживо, плач детей, мольбы о помощи — и ничего не мог сделать. На каждый его удар Убийца отвечал десятком.
Огненные и Воздушные маги с огромным трудом сдерживали натиск селевого потока в самом центре. Если он прорвется — от Ороса не останется вообще ничего. Ну, Анджей, что же ты медлишь, опять запутался в своих зубодробительных чарах?! Почему не пошлешь сейчас к черту всю премудрость, почему просто не остановишь вышедшую из повиновения Землю?
— Учитель!
Асмунд. Уже ранен, по щеке стекает кровь.
— Я держу его, Учитель!
— Где Солли, Сандра и Болетус?
— Бегут сюда!
Магам воздуха удалось сгустить барьер перед рвущимися вперед заклятиями Убийцы.
— В последний раз, друзья!..
Им не надо было ничего повторять. Силы сливались воедино.
И на этот раз они почти достали его. Ритор чувствовал ужас врага, чуял его боль и отчаяние… и, наверное, потому успел крикнуть своим: «Закройтесь!», когда боль и страх Убийцы стали Силой и острие оружия повернулось против самих нанесших удар.
Этот удар был страшен. Незримая палица Убийцы походя развалила оказавшийся рядом дом, обрушилась на пятерку магов, выдирая воздух из груди, превращая его в месиво воды и песка. Град булыжников хлестнул по Ритору и его команде; волшебник видел, как упал Солли — голова в крови; как Сандра отчаянным усилием отвела каменную глыбу от затылка Асмунда и сама упала, не в силах парировать хлесткую водяную плеть; и как упал сам Асмунд, хрипя, отплевываясь кровью и хватаясь за грудь.
Ритору хватило нескольких секунд, чтобы понять — все, бой проигран. Убийца прорвался. Он уже на берегу и принимает силу Огня.
Солли был мертв, мертв и горбоносый Эдулюс; у Сандры болевой шок, весь левый бок — громадная открытая рана, кровь смешивается с жидкой грязью; Асмунд скорчился у ног Ритора, у мальчишки переломаны почти все ребра, но жить, наверное, останется. Он только стонал, не в силах говорить, а вот Сандра что-то шептала. Ритор нагнулся к ней, легким движением перекачивая в нее немного силы. Совсем немного — не время спасать друзей, ослабляя себя…
— Me siento mal… duele el corazyn…
Похоже, в шоке старая волшебница заговорила на своем родном языке. Ритор успокаивающе положил руку ей на плечо, сказал:
— Держись! Кан поможет тебе. Держись, старая морская ведьма… пиратка…
Взгляд Сандры на миг стал ясным.
— Какая ж я пиратка… Меня от слабой волны укачивает… Шлюхой я была в портовом борделе, шлюхой в Кабо-Фистерра… пока сюда не пришла…
Она закрыла глаза.
И тогда Ритор захохотал. Жутким замогильным хохотом Неупокоенного.
Он не оставит погоню. Хотя и понимает, что почти все уже потеряно. Убийца уже на Острове… Ему, Ритору, пробиваться придется куда дольше.
— Займитесь ими! — рявкнул он на случившегося рядом Кана. Наконец-то брат оказался в нужном месте и в нужное время. — Быстрее!
Кана не надо было просить дважды.
— Нужны маги, Ритор! Очень тяжело!
— Бери, кого нужно. Я иду дальше!
— Это безумие, брат!
Ритор со всего размаха влепил Кану пощечину. Самую обычную, не магическую.
— Сандра и Асмунд должны жить! Если умрут — уничтожу!
Кан отшатнулся, с ужасом глядя на брата. Из разбитого носа сочилась кровь.
— Сюда, кто-нибудь! Займитесь ранеными! — зычно гаркнул Ритор. Несколько магов — и Воздушных, и Огненных — отозвались.
Ритор позволил себе только одну секунду промедления.
— Прости, Кан. Я иду дальше.
— Я не сержусь, брат, — тихо ответил травник. — Мальчика я вытащу… Сандру — не знаю, но сделаю все…
— Прощай, Кан.
— Прощай, Ритор…
* * *
Разумеется, никакой двери на берегу не было и в помине. Был провал, мерцание алых огней в полной золотистого сияния бездне. Колодец раздвигал землю и волны, уходя вглубь, и Тэль стояла на пороге, уже изогнувшись для прыжка.
Кровожадно улыбавшаяся Лой бежала назад — мягким охотничьим бегом большой кошки. На бегу она слизывала кровь с пальцев правой руки, и Виктор с трудом мог поверить, что именно этими, так хорошо умеющими ласкать пальчиками она только что пробила навылет живое человеческое тело, так что окровавленные ногти вырвались наружу из спины жертвы.
Поздно кричать. Лой защищала его, Виктора, защищала, как умела.
— Скорее! Ритор сейчас будет здесь! — выкрикнула Тэль. Голос ее срывался.
И все-таки Виктор успел — дотянуться до бесчувственной девушки-Огненной, незримыми пальцами коснуться остановившегося сердца… и от его касания сердце дрогнуло, толкнуло кровь раз, другой — и девушка застонала.
«Будет жить», — мелькнула банальная мысль.
Виктор повернулся к Тэль. За его спиной мощный селевой поток, разогретый до кипения стараниями Огненных магов, катился сейчас к морю, сметая на своем пути дома, словно игрушечные коробочки; защита двух кланов рухнула, все, что они смогли, — это пустить лавину по тому пути, где будет меньше всего разрушений. За дымом и паром, за поднятой ветром пылью ничего нельзя было различить; и Виктор, ныряя в колодец следом за Лой и Тэль, не видел, как из грохочущего хаоса вырвался старый маг в одеждах Воздуха с искаженным от ужаса и ярости лицом. Разразился диким, полубезумным смехом и очертя голову ринулся в колодец следом.
Из дыма и клубов пыли, перемешанной с паром, выступил человеческий силуэт. Маг Земли, господин Анджей, с разбегу выскочил на берег.
— Ага… — последовал злобный возглас. Брезгливо подбирая полы измызганного плаща, он вошел в воду. Погрузился по грудь, добрался до Двери; лицо исказилось от боли, однако маг все-таки вошел внутрь.
А последним оказался невысокий маг клана Воды по имени Торн. Появившись из-под волны, он сперва довольно ухмыльнулся, глядя на оставшийся после Убийцы хаос, а потом тоже шагнул в провал.
Вода сомкнулась, поглотив наглухо закрывшуюся Дверь.
