* 6. Ильямпу – Сахама.
Пиликающий вызов телефона вплелся в тишину комнаты. Именно так – вплелся, а не нарушил. Звук этот имел такую природу, что и резким не выглядел, и проигнорировать себя не позволял.
Пард протянул руку к колченогому прикроватному стулу, где обыкновенно ночевала его одежда. Добыл черный брусок сотового и утопил кнопочку ответа.
– Да?
Звонивший пренебрег стандартной формулой телефонного разговора:
– Эй, ты, сколько у тебя глаз, а?
Пард сначала ничего не понял. Голос был странно похож на голос гоблина Гонзы, но только похож. Звонил определенно не Гонза.
– Не знаешь? А ушей у тебя сколько? А? Гы-гы-гы!
– Очень смешно, – проворчал Пард в трубку.
– А то нет? Поглядим, кто будет смеяться последним. И без последствий. Гы-гы-гы!
И – короткие гудки. Отбой, стало быть.
Спросонья у Парда даже как следует разозлиться не получилось. Он поднялся, сходил на коридор по известным утренним делам и с неожиданным наслаждением умылся до пояса. Даже в голове после этого будто бы прояснилось.
Глаза, уши… Что за бред? С одной стороны – слова неизвестного слишком уж напоминали пьяные речи какого-нибудь забулдыги с Подола. А с другой стороны – раз звонил, значит кое-какие формулы знает, а откуда забулдыге с Подола знать технические формулы? Впрочем, среди техников-живых и даже среди ученых сколько угодно любителей пива и кое-чего покрепче, но чтобы вот так развлекаться по пьяному делу? Нет, решительно нет. Что-то тут нечисто.
Пард спустился в зал, чувствуя, что наконец-то встал на верный путь. «Думай!» – велел он себе.
За столами говорили только о вчерашней охоте, а это сбивало с толку. Пард рассеянно кивал живым – людям, оркам, виргам, хольфингам, дотошному половинчику. Метисам тоже, хотя этих многие в Большом Киеве, да и в других городах, недолюбливали. Отчасти из тупого снобизма представителей чистых рас, отчасти оттого, что живых умных, хитрых и изворотливых среди метисов попадалось куда больше, нежели среди чистокровок.
Бюскермолен и Роелофсен, смекнув, что Пард погружен во что-то свое, только коротко поздоровались. Пард краем глаза даже заметил, как Бюс без всяких церемоний развернул какого-то не в меру ретивого и начисто лишенного наблюдательности охотника погутарить. Завтрак Пард проглотил, даже не задумавшись из чего тот состоит.
Глаза, значит. А также – уши. И – гости. Этой ночью. Чуть ранее.
И тут до Парда дошло. Ответ оказался столь прост, что лежал на поверхности, и поэтому был не сразу заметен.
Сколько у Парда глаз и ушей? Своих – по паре. А вот сколько посторонних рядом? Неизвестно.
Гости его комнаты вполне могли подселить нескольких жучков. Но!
В том-то и дело, что «но».
Кому нужны такие сложности? Жучки – техника редкая, дорогая и доступная далеко не каждому. Можно сказать, что это высшая техника, если уже не наука. Сколько живых в Большом Киеве обладают знанием нужных формул? Сто? Двести?
Возможно, что и меньше.
А с другой стороны – Пард, конечно, теперь не был уверен, но вроде бы когда он только ответил на звонок, в трубке что-то коротко щелкнуло, словно включилась запись. Неизбежная формула…
– Запись! – пробормотал Пард одними губами. – Можно подумать, ты настолько важная птица!
«Да, но ведь в Центре не знают насколько я важная птица, – подумал Пард резонно. – Туману-то я как раз нагнал предостаточно…»
Но все равно, Пард совершенно не ожидал, что ему подкинут в комнату жучков. Хотя, не факт еще, что жучки есть. Только похоже на то.
Тогда звонок неизвестного с голосом под Гонзу – это предупреждение. Вежливо-дурашливое, и не слишком замаскированное. Такое, чтоб и противная сторона мгновенно поняла, что Парда предупреждают.
Он поднялся из-за стола, намереваясь вернуться в комнату и как следует пошуровать там. В принципе, жучка найти несложно, если знаешь где искать. А в комнате не так уж много мест, куда его можно поселить, а мест, где жучок станет внятно работать и того меньше.
– Тебя позвать, когда Вольво придет? – спросил Бюскермолен, едва Пард поднялся.
– Ага, – Пард кивнул. – Позови.
Жучки жучками, но не упускать же из-за них целых пятьсот гривен? Все-таки попахал Пард вчера на славу. Честно говоря, он даже не ожидал от себя такой прыти. Но дело оказалось знакомым, да и учителя попались хорошие, что Валентин, что Серега. Даром, что полуэльфы…
Спустился Пард всего минут десять назад. Еще перед дверью он почувствовал, что в комнате находиться кто-то посторонний.
Называйте это чутьем, интуицией, как угодно. Прежде чем Пард услышал хоть один звук, исчезли все сомнения: у него снова гость. Или гости.
Пистолет словно бы сам прыгнул в руку. Пард огляделся – коридор был пуст, как бочонок после попойки. Снизу доносился размеренный гомон – охотники за последние минуты отнюдь не стали вести себя тише.
Удивительно подходящая ситуация для неведомых гостей, чтоб потихоньку подождать за дверью и огреть неосторожно вломившегося хозяина по голове чем-нибудь тяжелым и твердым. Вроде приклада ружья.
Пард беззвучно освободил легкие от воздуха, пнул дверь и нырнул в открывшийся проем. Сначала ему показалось, что дверь заперта, но ее, скорее всего, просто перекосило, и она все же отворилась, заметно вибрируя. Вопреки дурацким предчувствиям, за дверью никто не прятался. Пард напрасно хлопнулся на пол и прощупал стволом пистолета все пространство комнаты.
Гость, а точнее гостья, совершенно открыто сидела на краешке кровати, держа на коленях пардов включенный компьютер. Компьютер трудился, стрекоча принт-блоком, и из узкой щели под дисководом уже показался край ползущего листа. На появление хозяина гостья округлила глаза, но непохоже, чтоб слишком испугалась, или, хотя бы, смутилась.
Пард на миг замер. Он ждал чего угодно: головорезов Жерсона, мрачных ребят из пресловутой конторы «Хватка», примитивных форточников в конце концов… Но не девчонки-одуванчика.
Впрочем, это она только выглядит, как одуванчик, мгновенно оценил Пард. А подойдешь ближе, вломит ножкой по голове, а на сапожочке, вон, железяки угловатые. В самый раз балбесов по головам лупить…
Как обычно в моменты напряжения, Пард стал соображать существенно быстрее, чем обычно.
Первое: девчонка – человек. Не смуглая орка, не эльфка, похожая на школьницу со взглядом опытной женщины, не полукровка какая-нибудь. Человек. Лет двадцати, если не меньше.
Пард предпочитал женщин своей расы. Именно таких, большеглазых, худеньких и грудастых. Незванная гостья словно бы сошла с картинки «Объект сексуальных вожделений техника Парда Замариппы; настроение – растерянно-уступчивое, готовность ко всему явлена.»
Не может это быть совпадением. Кто-то прекрасно осведомлен о его, Парда, пристрастиях, и пытается на них сыграть. Показывать, что догадался – глупо. Поэтому, попробуем включить дурака и разыграть лопоухого человечка, который не проживет слишком долго, чтоб набраться достаточно опыта для подобных игр…
– Э-э-э… Вы ошиблись номером, сударыня? – промямлил Пард, неловко пряча пистолет в карман и пытаясь голосом перекрыть тихое стрекотание принт-блока. В тот же миг отпечатанный лист сорвался с валиков и мягко спланировал Парду под ноги. Пард опустил глаза.
И встретился со взглядом шпика, совсем недавно растаявшего в переходе на Крещатике.
На листе был изображен портрет. Портрет неприметного и невыразительного живого, облик которого запомнить невозможно… Если ты не более, чем заурядный обыватель. Если тебе в диковинку вламываться в собственный номер, снятый пару недель назад в таверне, с пистолетом в руке и готовностью стрелять.
Девчонка, как и раньше хлопая глазами, сидела с компьютером на коленках, а принт-блок с жужжанием принялся печатать следующий лист.
«Интересно, – уныло подумал Пард. – Кто будет изображен на нем?»
Результат превзошел все его ожидания. На втором листе был изображен все тот же шпик. Только в полный рост. Точнее, не в рост, а в длину, потому что шпик, запрокинув голову, валялся на улице у кирпичной стены, а между глаз у него чернела аккуратная дырочка от вошедшей пули. И темнела короткая полоска застывшей крови, сползшая на висок.
Принт-блок, выплюнув вторую отпечатанную страничку, деловито клацнул и утих.
Пард, стоя спиной ко входной двери, буквально кожей почувствовал, что там кто-то появился. Кто-то сильный и уверенный в себе… но не расположенный убивать прямо сейчас.
– Поговорим? – раздалось из-за спины.
Пард медленно, как мог, обернулся. В дверном проеме стояли Бюскермолен и Вольво.
Пард мгновенно направил в узкую щель между гномом и виргом ствол пистолета, но ни тот, ни другой ничуть не изменились в лице. С некоторой досадой Пард подумал, что увальня и растяпу перед девушкой разыграть не удалось. Сначала неловко прятал оружие в карман куртки, а потом материализовал в руке словно бы из воздуха. Не вяжется.
– Ты пушку-то свою убери, ради жизни, – сказал Вольво, улыбаясь. – Тебе же лучше будет.
Пард скосил глаза – на его, Парда, руке, направляющей пистолет в сторону гостей, цвела ярко-алая точка. Тонкий, как игла, алый же лучик врывался в окно, упираясь в тыльную сторону ладони Парда.
Пард прекрасно знал что это за лучик. Это научный лазерный прицел снайперской винтовки. А винтовка сия бьет с такого расстояния, что дух перехватывает.
– В доме напротив Иланд и Вахмистр. А как стреляют эльфы, настоящие чистокровные эльфы, думаю, рассказывать особо не нужно.
Чистая правда. У эльфов как-то по особому устроены глаза – им и оптического прицела, в общем-то, не нужно. Муху с километра сшибают, не целясь. Походя.
– Никто тебя прямо сейчас хлопнуть не намерен, – добавил Вольво чуточку другим тоном. И говор у него стал совсем не тот, что вчера. Вчера это был солидный охотник, со связями в верхах и положением в обществе. А сейчас речь его навевала на мысли не то о разведке, не то о примитивной уголовщине. Странно это было донельзя.
– Извините, – с некоторым сарказмом сказал Пард и медленно развел руки, – не могу вас пригласить присесть. Некуда.
Единственный колченогий стул у кровати был занят курткой Парда. Бюскермолен твердым шагом приблизился к нему, перебросил куртку на кровать, на валяющуюся там толстую книгу в коричневом кожаном переплете, и выставил стул в центр комнаты. Вольво щелкнул пальцами – словно бы из ниоткуда возник давешний молодой вирг в круглых очках еще с двумя стульями, бесшумно оставил их у двери и так же бесшумно канул в коридор. Дверь он плотно прикрыл за собой. Ординарец у Вольво был на редкость вышколенный.
Пард сел. Бюскермолен и Вольво сели напротив. Девушка осталась на кровати, справа от Парда. Компьютер она так и не выпустила. И даже не выключила, только распечатывать перестала. Пард сомневался, что произошедшее случайно – девушка явно знала формулы обращения с компьютерами.
– Ну, – начал Вольво, – во-первых, здравствуй, николаевец.
– Вчера здоровались, – буркнул Пард.
– А что, сегодня это уже лишнее?
Пард пожал плечами:
– Здороваются с друзьями.
– Так мы друзья и есть, – Вольво снова щелкнул пальцами. Бюскермолен тут же вскочил, подобрал отпечатанные листы, протянул Вольво, который сделал знак отдать их Парду. Тот взял, еще раз поглядел, хотя нужды в этом особой не было. Рассмотрел их Пард еще когда они валялись на полу. Портрет шпика – и мертвый шпик.
– Сначала мы решили, что это ваш живой, николаевский. А вы ломаете комедию. Теперь мы так не думаем. А ты знаешь – кто он?
– Нет, – честно ответил Пард. – Я его всего два раза видел. Да и то издалека.
– Он из команды Жерсона.
– Ну и что?
– Ты не можешь принадлежать команде Жерсона. Иначе все твое поведение теряет всякий смысл. Ты пытаешь выйти на другую команду, не менее сильную, но, в отличие от Жерсона, не бандитскую, а легальную. Я прав?
– Ну, допустим.
– Ты пытаешься обратить внимание Техника Большого Киева. На себя. Выходит, ты знаешь нечто важное, но самому проглотить тебе это не по силам. Тебе, и твоим подручным. Так ведь?
Пард вдруг вспомнил, что изначально шел в комнату поискать жучок, подслушивающую науку-технику. И от мысли, что этот разговор сейчас слушать может кто угодно, от Жерсона с его головорезами, до шефа пресловутой конторы «Хватка», Парда прошиб холодный пот.
Вольво мгновенно отсек перемену настроения Парда и его испуг. Вопросительно поднял брови, отчего лицо его вытянулось и нижние клыки стали еще более заметны. Пард непроизвольно бросил взгляд по углам комнаты, соображая, где может прятаться жук. Если здесь всего один жук…
И Вольво догадался.
– Боишься прослушивания?
Он щелкнул пальцами – похоже этот жест имел массу значений для подчиненных Вольво. Девушка на кровати развернула компьютер матрицей к Парду. На экране виднелась стандартная панель хорошо знакомой программы-шумодава. Программа вовсю занималась делом – наполняла научный эфир бессмысленным треском и скрипением. Если и работает в комнате жук, ничегошеньки чужие любопытные уши не услышат, пока программу не успокоить и не усыпить.
– Говори. Кстати, кто это тебя предупредил насчет прослушивания? – ненавязчиво поинтересовался Вольво.
– Опыт, – не слишком приветливо отозвался Пард.
Вольво хмыкнул:
– Ага… Так это именно твой опыт звонил тебе утром и предлагал пересчитать уши? Ну-ну… Научил бы формуле отделения опыта от тела, что ли…
Пард промолчал.
– Между прочим, – сказал Вольво, – тобой сильно интересовался Жерсон. Не боишься?
Пард угрюмо взглянул на машинолова.
– В моем положении выбирать не приходится. Либо сразу… головой в окно, либо жить со страхом. И с оглядкой.
– Ты выбрал второе, – понимающе кивнул Вольво. – Понятно. Тогда переходи к нам. Нас сожрать даже Жерсону не по зубам.
– А вы – это кто?
– Команда Техника Большого Киева.
– Ага, – Пард поморщился. – А сам Техник – это ты.
– Нет, – ничуть не смутился Вольво, – не я. Я – только доверенное лицо. Но уверяю тебя, что Техник знает об этом разговоре… и возлагает на него определенные надежды.
– Докажите, – хладнокровно обронил Пард и картинно сложил руки на груди.
Вольво улыбнулся.
– Хочешь, чтобы тебе рассказали, как ты пытался выйти на личную линию Техника? Или поведали о каждом твоем шаге с того самого момента, как ты выпрыгнул из поезда на вокзале? Не дури Пард. Мы – как раз те, кто тебе нужен. Команда, способная взять то, о чем ты узнал, и – главное – удержать это в своих руках. И можешь быть уверен, что тебя никто не обидит и не обманет. Место в команде Техника Большого Киева тебе гарантировано. Тем более, что я уже убедился в твоих способностях. От подобной сделки выиграешь и ты, выиграем и мы. Что тут еще думать?
– Я не один, – честно предупредил Пард.
– Это не меняет дела.
– Я должен подумать. Все-таки… – сказал Пард.
– Подумай, – милостиво разрешил Вольво. – Только недолго. Мы даже уходить не будем.
Пард растерялся – он ожидал, что ему дадут хотя бы день.
– То есть? Вы хотите, чтоб я принял решение за пять минут? Это смешно.
– Если ты не примешь решения за пять минут, через пятнадцать тебя могут найти в канаве со вспоротым брюхом. И это совсем не смешно, можешь мне поверить.
– Да кому это нужно?
– Живым Жерсона, например. Они узнают, что ты решил довериться нам, и решат: ни себе, ни живым. И грохнут тебя с легкой душой.
– Кстати, – вдруг заинтересовался Пард, – а кто убил этого шпика?
Он указал пальцем на листки с распечатанными картинками.
– Иланд, – без колебаний ответил Вольво. – Или Вахмистр, они всегда в паре работают.
– А Жерсон? Думаешь, ему это понравится?
– Думаю, что не понравится. Но Жерсон знал, на что посылал шпика. Исход весьма закономерен. Ты не отвлекайся, Пард, не отвлекайся. Две минуты уже прошли.
– Я могу позвонить? – решился Пард.
– Звони.
– А глушилка? – Пард ткнул пальцем в собственный компьютер.
Девушка, дождавшись щелчка пальцами, пошуршала клавиатурой и выключила пардову технику.
– Звони.
Пард достал сотовый и набрал номер коммутатора в «Славутиче».
– Алло! Шестнадцать-двадцать пятую, пожалуйста…
Пауза.
– Гонза?
– Я, – отозвался приятель-гоблин.
– Приезжай немедленно.
– Свершилось? – в голосе Гонзы засквозила радость пополам с надеждой.
– Еще не знаю, – ответил Пард устало. – Может быть.
– Еду, – сказал Гонза и отключился.
Вольво картинно поаплодировал:
– Браво, Пард. Ты оказался умницей. Я тобой горжусь.
– Гляди, машинолов, – сказал Пард сквозь зубы, – не перехвали. А то придется стыдиться, что связался с нами.
Вольво ухмыльнулся:
– Если это угроза, то довольно нелепая. А что до будущего, я в него верю. И в тебя верю. И в то, что сработаемся верю. Я редко ошибаюсь в живых – даже в людях.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Пард и впервые за утро обратился к Бюскермолену:
– Где там твой приятель? Может, пива пока выпьем?
– Легко! – гном улыбнулся в бороду. – Ты не сердись, Пард, должны же были мы тебя проверить. А пива – легко! Роел!
Последние слова Бюскермолен выкрикнул могучим басом, который мог обитать только в широченной гномьей груди.
– Роел! Вели хозяину стол накрыть! Прямо здесь, в комнате! А пока возиться будет – пива!
– Момент! – донесся из коридора ответный гномий бас и тяжелые шаги затопали, удаляясь, к лестнице в зал.
«Кажется, начинается, – подумал Пард со вздохом и втихую покосился на девушку, все еще сидящую на кровати. – Спросить, что ли, как ее зовут?»
Хозяин пригнал накрывать принесенный тут же стол Гриня и шустрого половинчика-поваренка. Взгляд у хозяина был скользящий, но не скажешь, что неодобрительный. Не то что на Жерсоновских молодчиков: тех хозяин, несомненно, воспринимал как неизбежное зло. А вот Вольво и иже с ним тавернщик, похоже, уважал. Это Парду понравилось: хозяин показался ему формулопослушным живым, а раз Вольво ему по нраву, значит у Вольво с властями мир и согласие. Это хорошо укладывалось в его же слова, дескать, команда Техника Большого Киева и все такое. Впрочем, Пард уже и сам подумал: даже если Вольво не имеет к Технику ни малейшего отношения, можно попытаться провернуть дело и с ним. Не с Жерсоном же и орками-бандитами? Спасибо, с этими пытаться сотрудничать – верное самоубийство. Но если Вольво – третья сила, тогда кого он представляет? В оперативной группе, пожалуй, он начальник. Но ведь кто-то за ним стоит, стоит на самом верху, иначе Вольво не был бы так спокоен и уверен в себе.
Пард задумчиво потягивал подольское темное и думал, думал, думал… По комнате иногда предостерегающе шарили тоненькие красные лучики лазер-прицелов, напоминая, что надлежит оставаться разумным и сговорчивым.
Он то и дело косился на девчонку, а она ловила его взгляды и загадочно улыбалась. Попытался Пард разглядеть и что за книга лежит рядом с ней, но название было полузакрыто его собственной курткой, так что виднелись только обрывки слов:
Вос… Гима… и Карак…
И кусок рисунка на обложке – полгоры с половиной снежной шапки.
«Наверное, какой-нить дамский роман о диком горце, похитившем возлюбленную, и тэ дэ… – подумал Пард с легким раздражением. – Что они в этой чешуе находят, не пойму? Лучше бы детективы читали.»
Примерно через полчаса в дверь постучали. Вольво улыбнулся и выразительно поглядел на Парда, словно бы говоря: «Ну? Ты ведь хозяин!»
– Да! – хрипло отозвался Пард.
Вошел хольфинг Мина. По совместительству – сапер. Он вопросительно поглядел на Вольво, и, безошибочно угадав мысль хозяина, обратился к Парду.
– Там гоблин в кепочке пожаловал. Назвался Гонзой. Говорит, к тебе, Пард. Звать, или как?
– Ну, если в кепочке, – вздохнул Пард, – тогда зови…
Мина кивнул и удалился, а спустя пару секунд в комнату вошел худой и высокий гоблин Гонза Аранзабал. Старинный приятель Парда, Дюши и Судера. Пард шагнул ему навстречу и они обнялись.
– Знакомься, – сказал Пард. – Это Вольво, специалист по диким грузовикам, потенциальный партнер. Это – Бюскермолен, гном. Тоже специалист, но скорее практик.
Гонза пожал руки виргу и гному и покосился на девчонку, молча отсиживающуюся в углу.
– Это моя секретарша, – пояснил Вольво. – Присаживайся, Гонза. Полагаю, разговор предстоит долгий.
Пиво с шумом хлынуло в чистую глиняную кружку.
– Шеф, – сказала вдруг девушка. – Налейте и мне, пить что-то хочется.
Пард ожидал, что Вольво отмахнется или цыкнет на секретаршу, но тот просто наполнил доверху еще одну кружку и отпустил гребень дракона. Краник в виде несуществующего зверя.
– Ну, – сказал Вольво коротко, – за взаимопонимание.
Пять кружек с тихим стуком встретились над уставленным закусками столом и темно рыжие капли с белесыми точками пены ненадолго взвились в воздух.
Выпили, закусили. Вольво и гномы приглядывались к Гонзе. Гоблин держался прекрасно: непринужденно, раскованно и спокойно. Даже Пард немного успокоился, хотя утро все же стоило ему немалых нервов.
– Итак, живые, – поторопил Вольво, – займемся-ка делом. Я вас самым внимательным образом слушаю.
Гонза снял кепочку и задумчиво почесал между ушами. У гоблинов, если вы не знаете, потрясающие уши. И размерами потрясающие, и формой, и даже цветом – они черно-зеленые, как ряска в стоячем осеннем пруду.
– А, могу я, сначала, задать несколько вопросов, судари хорошие? – осторожно и достаточно обтекаемо поинтересовался Гонза.
– Только коротких. И чтоб не требовались ответы на полчаса.
Тон Вольво возражений не допускал. Исключал тон всякие возражения, с ходу и начисто.
– Ладно, – согласился Гонза. – На что мы можем рассчитывать, если доверимся вам?
– На сотрудничество. И, понятно, на покровительство с самого верху. Но вообще-то, вопрос расплывчатый.
– Ответ тоже, – достаточно нагло отозвался Гонза, но Вольво стерпел наглость молча и без эмоций.
– Ты что скажешь? – спросил Гонза Парда.
Пард пожал плечами:
– Не все ли равно, с кем начинать? Если контора серьезная, я – за. Без риска все равно не получится.
– Понял, – вздохнул Гонза, нахлобучил кепочку и полез в карман.
Достал он самые обычные наручные часы на серебристом металлическом ремешке.
– Вот, – он протянул часы Вольво, – полюбопытствуйте.
Вольво мельком глянул на часы, повертел их в руках. Непонимающе уставился на Гонзу.
– А что в них особенного?
Вольво выглядел озадаченным.
– Они не ходят. Стоят.
Вольво пригляделся, брови его медленно уползли вверх.
– То есть как – стоят?
Он внимательно оглядел часы еще раз, потряс их, пострекотал колесиком, поднес к уху, задумчиво хмыкнул, отколупнул ногтем крышку и тупо уставился на механизм, на таблетку-источник техники.
– Не понимаю, – протянул Вольво, хмурясь. – Как часы могут не работать? Они же целые, не разбитые…
Он взглянул на гномов, на девчонку-секретаршу, но те молча следили за происходящим и явно ждали продолжения.
– Эти часы, – внятно и раздельно сказал Гонза, – сделаны живыми. Техниками и учеными.
Лицо Вольво приобрело презабавнейшее выражение.
– Живыми?
– Да, сударь. В месте, где живые сами мастерят машины. Не приручают дикие, а делают сами. Именно такие, какие хотят, и эти машины умеют не только то, что умеют, а то, что в них вкладывают живые. Понимаете? Если им нужен грузовик, они делают грузовик, если экскаватор – делают экскаватор. Если нужно – сделают одну машину, которая будет уметь и ямы рыть, и грузы возить. И эти машины не нужно приручать, они заранее приручены.
Вольво молча сглотнул слюну. Почему-то он поверил сразу. Сразу, с первого слова. Впрочем, неработающие часы могли убедить кого угодно.
– Но, – продолжал Гонза, – смешно думать, что самодельные машины не имеют недостатков.
– А что, имеют? – осторожно спросил Вольво и покосился на Бюскермолена. – По-моему, любые недостатки таких машин окупаются с лихвой.
– Как сказать, – Гонза пожал плечами. – Что ты скажешь, например, на такое: чтобы эти машины работали нормально, за ними нужно постоянно следить. Как за больными. Ухаживать. Лечить. Но все равно, они спустя какое-то время умирают. Поработают, и умирают.
– Как живые? – Бюскермолен даже привстал и отодвинул бокал с пивом. – Болеют и умирают? Высокое напряжение! Поверить не могу.
Вольво задумался.
– Трудно ли делать машины? – спросил он с некоторым сомнением. Он подозревал, что на этот вопрос Гонза и Пард могут и не знать ответа. Но Гонза ответил:
– Достаточно непросто. Впрочем, если есть место под названием «завод», где все для этого приспособлено и подогнано – не очень. Но хитрость заключается вот в чем: чтобы сделать машину, нужны другие машины, которые изменяют металл, пластик, дерево – любые части любых машин. Но ведь эти изменяющие машины тоже нужно сначала сделать, и тоже с помощью других изменяющих машин… в общем, получается замкнутый круг.
– Погоди, – вмешался Вольво. – Но кто же тогда создал самую первую машину? Ту, на которой стали изменять металл и пластик?
Гонза развел руками:
– Откуда я знаю? Это, кажется, один из вечных вопросов. Я думаю, ответить на него просто невозможно.
Вольво крепко задумался.
– М-да… Ошарашили вы меня, скажу честно. Но почему-то я вам верю. Ну и где это ваше научное место находится?
Гонза и Пард переглянулись.
– А нельзя ли сначала уяснить ваши планы? Обрисовать, так сказать, ближайшую перспективу?
Вольво не колебался ни секунды:
– Планы? Попасть туда и научиться строить машины. Вы-то сами хоть понимаете, насколько это уведет вперед науку? Е-мое, да это же просто новая эра!
– Это-то мы понимаем. А вот… более конкретно?
– Ну, – протянул Вольво, – добраться до этого вашего места. Сколотить команду живых из двадцати, чтоб по городам без помех ходить, и вперед. Ну, и на месте уже разбираться.
– Мы с Пардом должны войти в команду. Мы станем сотрудничать только на равных условиях, надеюсь понятно?
– Да уж, понятно. Конечно, вы войдете в состав команды. Без сомнений. Это я гарантирую.
– Тогда, – Гонза шел по горячему, – по рукам? Мы с Пардом – в команде, и первое дело уже начато?
Вольво, не задумываясь, подал руку сначала гоблину, потом человеку. Гонзе и Парду. Двоим живым, которые принесли в Центр самую важную тайну со времен возникновения Большого Киева.
– По рукам! По рукам, судари-техники…
«Да, – подумал Пард отрешенно, – все получилось куда проще, чем мы с Гонзой ожидали. Стоило ли две недели изображать из себя крутого?»
Но скорее всего, стоило. Иначе Вольво так быстро не вышел бы на Парда. Вольво и тот, кто за ним стоит. Техник Большого Киева.
Бюскермолен снова наполнил кружки.
– Ехать придется на юг, – сообщил Гонза. – К морю. Думаю, лучше всего в Николаев. А дальше… посмотрим.
Больше Гонза говорить не стал. А Вольво – не стал спрашивать.
И все-таки Парда беспокоила кажущаяся легкость сделки. Впрочем, это только начало. Какую цену придется заплатить за новое знание – Пард еще не знал.
Ведь наивно думать, что подобное знание не придется платить. Придется. И дорого. Ибо так уж устроен мир.
