Сон в зимнюю ночь
Считается, что Новый год — самый удивительный и волшебный праздник. Ни один из праздников не ждут так, как его. Ни один из праздников не будит в душах столько детских ожиданий и надежд. Даже самый закоренелый скептик в глубине души сохраняет небольшую искорку надежды на чудо. Не всегда эти надежды оправдываются, но иногда результат превосходит все ожидания.
Катя и Игорь жили на одной лестничной площадке и ходили в одну школу. Только Игорь был на два класса старше. Но это не мешало одиннадцатилетней девочке командовать своим немного застенчивым соседом, как ей хотелось.
Вот и в солнечный и морозный — удивительно в нынешнее потепление! — день, 31 декабря, Катя потащила Игоря в лесопарк, начинавшийся прямо за дорогой, опоясывавшей микрорайон. Лесопарк был большим и густым, в нем было немало глухих уголков. Но Катю интересовали несколько высоких елей, стоявших прямо на опушке леса. Она загорелась идеей нарядить елку прямо в лесу и отпраздновать там Новый год. Игорь покорно плелся следом за ней.
Высокую и стройную ель, настоящую лесную красавицу, они нашли без труда. Она стояла на опушке леса, вся в снегу, в окружении нескольких небольших младших сестер. До дороги было рукой подать, пять минут ходьбы.
— Значит, так, — решительно сказала Катя. — Вот ее-то мы и нарядим!
— И как мы сюда электрокабель потянем? — скептически окинул взглядом лес и дорогу Игорь. — У меня передвижного дизель-агрегата нет.
— А это еще зачем? — удивилась Катя.
— Как зачем? Электрические гирлянды вешать будем или нет?
— Да простыми обойдемся, из мишуры!
— Кто же ночью, в лесу, простые гирлянды на елке увидит?
Катя задумалась, окинула взглядом ель, собралась что-то сказать, как вдруг что-то ухнуло, треснуло, грянуло, и среди аккуратных маленьких елочек возник необычный пожилой человек. Потрепанный треух на голове, то ли зипун, то ли армяк, подбитый мехом, свободные порты, валенки на ногах. Старичок выбрался из ельника и торопливо зашагал через поляну.
— Здравствуйте, дедушка, — машинально вежливо поздоровалась Катя, еще не совсем придя в себя от изумления.
— Здравствуйте, дедушка, — машинально повторил вслед за ней Игорь.
Реакция старичка оказалась ошеломляющей. Он взвился на вершину ближайшей сосны стремительнее белки, словно его катапультой подбросило. Катя и Игорь только рты раскрыли от удивления.
— Дедушка, что это с вами? — испуганно спросила Катя.
— Кыш! — замахал руками старичок. — Кыш, кикиморы!
Катя и Игорь удивленно огляделись по сторонам.
— Дедушка, какие кикиморы? Вы о чем? — спросила Катя.
— Сгинь, сгинь, развейся дымом, рассыпься прахом! — торопливо заговорил старичок, продолжая размахивать руками.
Катя и Игорь удивленно переглянулись. Игорь молча покрутил пальцем у виска.
— Странный какой-то дедок, — только и сказал мальчишка.
Старичок на дереве умолк и озадаченно смотрел на ребят. Что-то опять забормотал себе под нос. Рядом что-то ухнуло, свистнуло, но ничего не изменилось. Он уставился на Игоря и Катю.
— У дедули не все дома, — сделал вывод Игорь и опять разинул рот от удивления.
Старичок легко спрыгнул с двадцатиметровой высоты, причем не рухнул камнем вниз, а плавно опустился на землю.
— Уф-ф, как хорошо, что вы не кикиморы, — с облегчением сказал он.
— А чем кикиморы так плохи? — поинтересовалась Катя.
— Да что вы такое говорите?! — замахал руками старичок. — Это же самые зловредные создания в лесном царстве! Окромя них, разве что лешаки да водяные с водяницами из нежити в зловредстве могут сравниться. Ох, сколько от них бед русалки, тритоны да лесные мавки с лесовичками терпят, словами не передать.
Игорь шумно вздохнул и безнадежно махнул рукой. Старичок хитро посмотрел на него.
— А вот это ты зря, внучек, — сказал он. — Коль ты меня видишь, значит, ты во все это веришь. В волшебный народ; в русалок и домовых, в Деда Мороза со Снегурочкой…
— Скажете тоже! — запротестовал Игорь.
— И скажу, и скажу, и скажу!!! — загорячился старичок. — А ну, пошли со мной!
Но направился он, к удивлению Игоря и Кати, не в глубь леса, а к домам. Там они повстречали стайку детворы, человек семь-восемь, они в первом классе в Катиной школе учились. Старичок попросил Катю спросить, скольких человек те видят перед собой. Детишки дружно ответили, что троих. Старичок обрадованно подпрыгнул и поспешил к трем девицам из второго подъезда, барышням уже по семнадцать лет исполнилось.
— Привет, девицы-красавицы! — весело поприветствовал их старичок.
Но барышни и ухом не повели, а шли, как шли, и прошли сквозь старичка, словно его не существовало. Катя и Игорь протерли глаза. Но старичок не исчез, а с веселым смешком подскочил к ним и звонко шлепнул по спинам. Рука у него была самая что ни на есть реальная. А затем старичок подскочил к бизнесмену, очищавшему от снега свой «фольксваген», и от всей души хлопнул его по спине. Бизнесмен — ноль внимания. Затем последовали такие же фокусы еще с несколькими взрослыми. Зато суровая училка русского языка и литературы самым строгим тоном отчитала старичка за недостойное поведение. И не заметила, как рядом какая-то тетка застыла с раскрытым от изумления ртом.
— Оба-на! — только и сказал Игорь. — Ай да Людмила Дмитриевна!
Они с Катей переглянулись. Это становилось интересным.
— Ну как, убедил я вас? — спросил старичок, опять подходя к ним.
Катя и Игорь только молча кивнули, а затем схватили старичка за руки и потянули обратно в лес. А то увидит еще кто-нибудь, как они с пустым местом болтают…
Заговорили они со старичком уже только в лесу, на той самой поляне, где и повстречали его.
— А кто вы такой? — спросила Катя.
— Старичок-лесовичок, — отозвался их новый знакомый. — Я вот проход из одного мира волшебства и чудес в другой открываю, чтобы Дед Мороз со Снегурочкой могли подарки разносить.
— Подождите, если проход из одного волшебного мира в другой открываете, как вас к нам занесло? — тут же ухватился за неточность Игорь. — У нас волшебства не наблюдается!
— Да чихнул не вовремя, — смущенно признался Лесовичок. — Никогда такого не было, а тут засвербило в носу, и не сдержался. Не иначе нечисть какая-нибудь постаралась. Лихо Одноглазое али Баба-Яга. Кикимора, леший какой-нибудь — это вряд ли. Да, Кощей еще мог. Они с Ягой бо-ольшой зуб на Деда Мороза имеют. А в нашем деле — волшебстве — ежели чихнешь не вовремя, ой какие беды могут случиться.
— А почему вы нас кикиморами обзывали? — спросила Катя.
— Дак ведь это же их любимая зловредность, в детишек превращаться и людей морочить! Потому и заговоры обережные использовал. Да на счастье вы добрыми людьми оказались, не обидели старичка. Но загостился я у вас тут, а там Дед Мороз со Снегуркой вот-вот подъедут. Надо мне к себе возвращаться.
— Что вы, дедушка! — запротестовала Катя. — Да кто посмеет вас обидеть?!
— Не скажи, внучка, люди тоже разные бывают. Одни в волшебство и чудеса верят, и сердце у них светлое. А другие колдовство и магию чувствуют, и в душе — Мрак. Так что спасибо вам за доброту вашу, за светлые сердца, за то, что не отвернулись от меня, не отринули. Ну а мне пора и честь знать…
Старичок-лесовичок улыбнулся, подошел к ельнику, скороговоркой произнес заклинание… и чихнул. Снежный вихрь закружил его, Катю и Игоря, подхватил, вознес, бросил в снег. И Катя с Игорем вдруг увидели, что они уже в другом лесу.
Избушка на курьих ножках зябко переминалась на снегу. А в избушке из угла в угол, заложив руки за спину, ходила Баба-Яга. Время от времени она останавливалась в углу, откуда лилось голубоватое свечение монитора компьютера.
— Ишь, Королева Стужи, — фыркнула она и продолжила свое хождение. — Вот времена пошли, окромя е-майлов другого общения и знать не желают. А идейка у этой студеной королевы хорошая. Вот только как это все изобразить?
Баба-Яга продолжила свое хождение.
— Думай, думай… — бормотала она.
Колдунья остановилась у стенки и несколько раз стукнулась головой об стену.
— Думай, голова, кому говорят! — зарычала она. — Думай, как этого морозного деда в ловушку заманить! — Баба-Яга еще раз стукнулась головой об стену и безнадежно махнула рукой. — А в башке, слышь-ка, ну хоть бы мыслишка! И кто так говорил? Потешник какой-то… чтоб у него три дня несварение желудка было. Ладно, одна голова хорошо, а две лучше, ну а три сразу, это вообще прекрасно!
Баба-Яга открыла старый буфет и взяла трубку новенького радиотелефона, небрежно набрала номер.
— Слушаю! — рявкнул в трубке хриплый голос так, что Баба-Яга аж вся скривилась.
— Бармалеюшка, а Бармалеюшка, тут одно предложение есть… — елейным голосом начала она.
— Какое еще предложение? — взревел Бармалей. — Да я еще от твоей прошлой авантюры не отошел! Кто меня с этим доктором подставил? Кто говорил, мол, ты его разведешь, как нечего делать? Кто сказал, что он на пароходике будет топать и супротив моего парового фрегата ему ловить нечего? Этот пароходик дредноутом с четырнадцатидюймовыми пушками оказался! Одним залпом моего красавца в щепы разнес! Неделю потом по морю болтались! Если бы не капитан Крюк, сгинули бы среди волн!
— Ой, Бармалеюшка, дак ведь я старушка одинокая, в технике не разбираюсь… прости ты меня, старую…
— Простить? А кто мне полкоманды вернет, что акулы слопали? Чтоб им подавиться всем, проклятым!
— Бармалеюшка, касатик, ну не кипятись, я же тебе золотишка подкинула, чтобы смог новый кораблик заказать, команду подобрать… ну не кипятись, Нельсон ты наш разбойничий…
— Да ладно, заметано… выкладывай, что там у тебя…
— Бармалеюшка, мыслю я Деду Морозу пакость устроить…
— В одиночку?
— Да разве ж с ним в одиночку совладаешь? Нет, тут всей нечисти разом навалиться надо! Разом навалимся — не совладать ему с нами!
— Ну навалимся, а дальше что?
— Ты у нас такой непонятливый или дурак? Ежели мы с ним совладаем, во всей округе все наше будет! Никто супротив нас и пикнуть не посмеет! Первейшими буграми будем!
— Кем?
— Буграми, Бармалеюшка, буграми! Которые всех разводить будут! Ты прикинь, какая лафа настанет! Все под нашей рукой ходить будут! Всех себе подчиниться заставим! Всех к ногтю прижмем! Но для того чтобы с этим первейшим чародеем совладать, надо всей нечисти вместе держаться.
— Хм, — вздохнул в трубке Бармалей. — А что, неплохо задумано… кого позовем?
— Дак ты согласен?
— А как же! Так кого позовем?
— Да всех наших: Змея Горыныча, Кощея, волков, что козлят, поросят да Красную Шапочку лопали. И не бойся, Бармалеюшка, дело верное, мне тут одна недобрая душа помочь обещала, у нее бо-ольшой зуб на Деда Мороза! Кстати, ты Снегурку заполучишь. А то ведь я давно вижу, как ты на нее, словно кот на сметану, смотришь. Только чтобы потом на меня бочки не катил! Девица с характером, к ней подход нужен, если не хочешь, чтобы она на твоих глазах растаяла, в облако обернулась и умчалась. Ну как, входишь в долю?
— Вхожу, вхожу, — торопливо заверил Бармалей колдунью. — С чего начнем?
— Значит, так, Бармалеюшка, отправляйся-ка ты в южные страны за Абу-Хасаном и его сорока разбойниками, пока их Али-Баба в реку не посбрасывал. А я леших да кикимор призову.
— Ладушки, — согласился Бармалей. — Я поскакал!
— Скачи, соколик, скачи… — попрощалась Баба-Яга, положила трубку и отодвинула в сторону занавеску, а там оказался настоящий пульт управления с экраном, клавиатурой, динамиками. — Тэк-с, тэк-с, тэк-с, — забормотала Баба-Яга, стуча пальцами по клавишам. — Волк один, волк второй, волк третий, лешаки, кикиморы, волколаки, вурдалаки, Змей Горыныч, Чудо-Юдо о двенадцати головах, Кощей Бессмертный. Кого еще забыла? А, ладно, и этих хватит… ну, родимые, боевая тревога!
Колдунья нажала на клавишу и избушка на курьих ножках чуть ли не в воздух взвилась от ужасного воя, а затем плюхнулась на снег, но тут же вскочила и выплюнула Бабу-Ягу через дверь.
— Эй, полегче! — потирая бок, поднялась на ноги Баба-Яга. — Тоже мне, моду взяла, чуть что, так плеваться. А то смотри, на дрова пущу! А сама в каменных хоромах обустроюсь!
Избушка издала какое-то квохтанье и угрожающе наклонилась в сторону Бабы-Яги.
— Но-но! Не балуй! — прикрикнула Баба-Яга, но отскочила на всякий случай подальше в сторону. — Точно на цепь посажу!
Избушка кудахтнула и повернулась к Бабе-Яге задом.
— Тьфу, окаянная, совсем от рук отбилась! — сплюнула ведьма. — Ну да ладно, с Дедом Морозом сладим, а там я из тебя дурь выбью! Кстати, а чего это никто по тревоге не поднимается?
И тут на ведьму упала тень. Это почти отвесно пикировал Змей Горыныч.
— Эй, эй, алло, Горыныч, ты это самое, того, полегче! Что, опять огненное торможение?! — заметалась Баба-Яга.
И точно, неподалеку от земли Змей Горыныч ударил из всех своих пастей струями пламени, резко сбросил скорость и мягко опустился на заснеженную поляну перед избушкой на курьих ножках. Баба Яга столбом стояла точно посередине между тремя круглыми проталинами от огненных струй. И от нее поднимались струйки дыма, смешиваясь с паром от снега.
— И вот так каждый раз, — жалобно простонала она.
Из леса с гиканьем и свистом вылетели толпы лешаков и кикимор. Но увидев Бабу-Ягу, они тотчас же присмирели и организованно построились в две колонны. Следом выскочили оборотни — волколаки. Строиться в колонны они не желали категорически и образовали несколько нестройных толп, обмениваясь рычанием и клацаньем зубов. Оборотни попытались рыкнуть и на кикимор, но те только зыркнули на волколаков, от чего у тех по лапам и хвостам сглаз пошел, и волколаки в момент присмирели.
Чудо-Юдо о двенадцати головах прибыл верхом на огромном буйволе. Но едва тот учуял волколаков, как из его ноздрей ударили струи пара, он взрыл снег копытами и с ревом ринулся вперед. Чудо-Юдо кубарем слетел с его спины. Самые расторопные из оборотней мгновенно кувыркнулись через головы, превратились в людей и отпрыгнули в стороны. Но с дюжину самых бестолковых бросились наутек в волчьем обличье. Буйвол ринулся за ними, а следом, вопя в двенадцать глоток, помчался Чудо-Юдо.
Баба-Яга со стоном закрыла глаза рукой, а затем смачно сплюнула.
— Чтоб этому двенадцатиглавому в болото провалиться и семь лет там сидеть, — погрозила она кулаком вслед Чуду-Юду. — Десятый раз тревога, десятый раз одно и то же! Двенадцать голов, а ума — как у курицы!
Ее стенания заглушил рев двигателя. На мотоцикле подлетели три волка, одетых как немецкие солдаты Второй мировой войны. Из коляски торчал ствол пулемета, а волки в седлах были увешаны автоматами, пистолетами и гранатами.
— Привет, Баб-Яга! — в три глотки рявкнули волки. — Что такое, что случилось? Только быстро и конкретно! У нас классный тусняк у Лисы наклевывается!
— Перебьетесь с тусовкой, — охладила их Баба-Яга. — Дело серьезное, внимания требует… черт, и где эта груда железа задевалась?
— Кощей, что ли? — заржали волки. — Да этот болван через реку по льду перебраться решил и в прорубь провалился. Обмерз теперь. Раньше весны, бабуся, ты его не дождешься!
Волки опять дружно загоготали. Баба-Яга нахмурилась и свистнула. Гогот застыл у волков в глотках.
— Нечего здесь ржать, не жеребцы… — сердито сказала колдунья. — Отъезжайте на место да помалкивайте.
Голоса вернулись к волкам, но они сочли за благо больше не хохотать и рванули на мотоцикле на правый фланг строя лешаков. Когда они встали на место, Баба-Яга отправилась в обход своего воинства. Лешаки стояли, переминаясь с ноги на ногу, в глубоких касках-котлах солдат вермахта, с немецкими же карабинами, штурмовыми винтовками, автоматами и ручными пулеметами. Кикиморы были буквально увешаны гранатами, за пояса у них были засунуты вальтеры и парабеллумы, у одних из-за спин выглядывали целые связки фаустпатронов, у других на плече лежали реактивные противотанковые ружья «Панцершрек» наподобие американских базук. Позади строя лешаков виднелись несколько «Тигров» и тяжелые немецкие зенитки восемьдесят восемь миллиметров калибром.
Осмотром волков, лешаков и кикимор Баба-Яга осталась довольна. Но когда она подошла к волколакам и вурдалакам, то ее всю сморщило. Это воинство выглядело никудышно. Ведьма тяжело вздохнула.
— Вот что, оборотни и упыри… — сказала она наконец. — Пока что я ничего вам поручать не буду, но чтобы были наготове! Чтобы с первого свистка у меня были! Чтоб как из-под земли являлись! Свободны… пока…
Волколаки и вурдалаки исчезли в мгновение ока. А Баба-Яга вернулась к своей гвардии.
— Вот что, волчарушки, лешаки и кикиморы, займитесь-ка вы всеми этими семерыми козлятами, тремя поросятами, Красной Шапочкой и прочими сладенькими созданиями. Они у Деда Мороза первейшие помощники, так вот надо сделать так, чтобы он этих помощников лишился. А ты, Змеюшка Горыныч, погоняй немного Северного Оленя, что Санями Быстролетными управляет, задержи его. А там сорок разбойников подоспеют, и сцапаем мы его, голубчика! А потом Большой Медведицей и Умкой займемся! Ну, вперед, соколики! Вперед, отвратительные вы мои!
Первыми мимо Бабы-Яги торжественно проехали на мотоцикле три волка, затем промаршировали лешие и кикиморы. Ей этот парад понравился. Но все испортил Змей Горыныч. Не стал он дожидаться, пока кикиморы отмаршируют подальше, и начал разбегаться для взлета. В три прыжка настиг кикимор, те с визгом бросились врассыпную. А Змей — ноль внимания на них — сделал еще несколько прыжков и наконец-то тяжело поднялся в воздух.
— Теряет форму Горынюшко, — сокрушенно вздохнула Баба-Яга. — Да и то, разве же гамбургер и чизбургер — нешто это для змея еда? А царевну или княжну там, сейчас разве ж сцапаешь? Все на лимузинах бронированных разъезжают, да и ракет зенитных понатыкали, плюнуть некуда… а слопать ему пару царевен, сразу как сто лет с плеч скинет!
Причитания ведьмы прервал звонок мобильника. Баба-Яга достала трубку.
— Яга на связи! Тьфу, да не на привязи я! И не связанная! Это присказка такая, мол, слушаю я тебя внимательно! Бармалеюшка, ты ваще в тему не врубаешься или как? Что там у тебя? Что-о? Да эти сорок разбойников, в натуре, оборзели! Они что, решили, что я дочь Рокфеллера и внучка нефтяного шейха? Вруби им конкретно: по сотне золотых на брата сразу и еще по столько же, как дело сделают! И пусть не лохматят бабушку! Да не меня они должны лохматить! Это присказка такая! А что до разбойников, дак у них все золото уже Али-Баба спер! Да, за базар отвечаю! Чтоб мне по гроб жизни только тухлых лягушек глотать! Про лягушек можешь не говорить. Все остальное повтори! Все, базар окончен, конкретно, в натуре! — Баба-Яга с тяжелым вздохом отключила трубку. — Вот уж действительно, Восток — дело тонкое! Чтоб у этих разбойников потом всю жизнь товарищ Сухов поперек дороги с пулеметом стоял!
Она посмотрела на свою избушку.
— Эй, кудахталка, вставай, скоро гости пожалуют, надо угощение готовить! Этот Абу-Хасан со своей оравой столько слопают…
Бармалей и сорок разбойников появились уже в сумерках. Разбойники вылетели на поляну на своих мотоциклах. Дикий рев их двигателей заставил избушку на курьих ножках подпрыгнуть. Сам Абу-Хасан восседал на переднем сиденье внедорожника «хаммера» рядом с водителем. На заднем сиденье сидел Бармалей.
Хотя разбойники влетели с ревом и шумом, вид у них был не геройский. Поверх кожаных рубашек, курток и брюк чего только на них не было напялено! Шерстяные платки, халаты, ватники, какие-то поддевки. На головах тоже было черт-те что: треухи, вязаные шапки, опять же шерстяные платки. Носы у разбойников были багровые, бороды и усы заледенели, превратились в сосульки.
Они толпой ввалились в избушку на курьих ножках отогреваться. Если бы не колдовство, избушка точно бы лопнула по швам. Но Баба-Яга успела свистнуть и бросить заклинание.
— Ну, Баба-Яга, если бы не этот Али-Баба, ни за какие коврижки я бы к тебе сюда не подался! — с порога заявил заледенелый Абу-Хасан. — Вот только одного не пойму, как это ты про него узнала?
— Ох, и темный же ты человек, Абу-Хасан, — уперла руки в бока Баба-Яга. — Али у вас там, в песках, никакого прогресса не имеется? А это зачем? — указала колдунья на стену в углу.
Там висел плоский экран, похожий на зеркало.
— Каждый день со всего света новости слетаются! Ты их только умей приманить. Ваши восточные новости на халву падкие, страсть! О, еще одна в окно стучится!
В оконную раму барабанило какое-то крылатое создание. Баба-Яга щелкнула пальцами, окно распахнулось, распахнулся и буфет, оттуда выплыла тарелка с халвой. Новостной херувимчик поклевал халвы и нырнул в экран, как в воду. И тут же экран засветился, и на нем появилось изображение.
— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! — скороговоркой затараторил улыбчивый тип в восточных одеждах. — С вами канал ВЧН — Всеобщих Чародейских Новостей! Только свежайшие новости! Все сели, а то упадете! Эксклюзивный материал! Побег принцессы Жасмин из дворца султана в Аграбе! Ее видели с таинственным юношей! Кто он?! Что его связывает с принцессой?! Какие последствия этот побег будет иметь для цен на нефть? Как это отразится на отношениях царя Соломона и восточных халифов? Следите за информацией ВЧН! Наши специальные корреспонденты Гав-Гав и Тяв-Тяв идут по следу! Еще никому не удавалось стряхнуть с хвоста этих акул репортажа! Бульдоги отдыхают по сравнению с их мертвой хваткой! Итак, смотрите в следующем выпуске репортаж Гав-Гава и Тяв-Тява о подробностях побега принцессы Жасмин!
Баба-Яга цыкнула, и экран погас.
— Эй, эй, эй! — заголосила толпа разбойников. — Бабуся. Давай дальше! Что там с султанской дочкой?
— Потом узнаете! — отрезала Баба-Яга. — Сейчас делом надо заниматься! Будем шатер для вас с отоплением ставить. Отогрелись уже, чтоб работой заняться?
— Нет, нет, нет! — замотали головами разбойники.
— Отогрелись… — махнула рукой ведьма. — А ну, марш на улицу!
Разбойники попытались упереться, но Баба-Яга присвистнула, и их всех вымело наружу. Колдунья показала, где лежат шесты и шатры, разбила разбойников на четыре десятки, и они принялись устраивать себе жилище. А Баба-Яга позвала Бармалея и Абу-Хасана опять в избушку.
— Вот что, соколики, хочу сказать, какие у нас дела. Справиться с Дедом Морозом нелегко. Но одна волшебница помощь обещала. И подсказала кое-что. Сейчас канун Нового года. И Дед Мороз в путь собирается. Олень Северный для него в это время всегда Сани Быстролетные пригоняет…
— Какие? — не понял Абу-Хасан.
— Быстролетные!
— Это как это?
— Ну, ты у нас и ни разу не грамотный! Потом объясню! А за штурмана у Деда Мороза — Большая Медведица и Умка. Так вот, если мы Оленя Северного с его санями перехватим, Медведицу и Умку сцапаем, никуда Дед Мороз не поспеет. Он, понятное дело, бросится Оленя, Медведицу и Умку выручать. Тут-то мы его возьмем, голубчика.
— А зачем? — опять встрял Абу-Хасан.
— Затем!!! — взревела Баба-Яга. — Не задавай дурных вопросов, не будешь получать дурных ответов! Твое дело всех их сцапать, а там уже я буду командовать и решать!
— А если Дед Мороз без этих Медведицы и Умки в путь отправится? — робко спросил Бармалей.
— И этот туда же! Ты что, не врубаешься, что пока Небесный Путь не обновить, ни за что этому Деду в Безволшебные Миры не выбраться? Потому как то тридесятое царство прибавится, то тридевятое государство исчезнет. И как Дед Мороз без штурманов поедет? Блин, вы — отстой. Оба причем! Так вот, без саней и без штурманов никуда Дед Мороз податься не сможет. И к нам заявится! И возьмем мы его тепленьким!
— Это как это, Деда Мороза и тепленьким? — не понял Абу-Хасан.
— Тебя как убить, сразу или дать помучиться? — вкрадчиво спросила Баба-Яга. — Когда царь Федота-стрельца извести хотел — Федот, кстати, тоже у Деда Мороза в свите, — то говорил своему генералу: «Ты у нас такой дурак по субботам али как?» Дед Мороз не холодный! Это его зовут так! А вообще он обычный чародей. А, ладно, что тебе здесь объяснять, иди к своим разбойникам, шатры устанавливай. Я на них заклятие наложила, так что внутри будет тепло, как в ваших пустынях. Установите шатры, спать ложитесь, утро вечера мудренее…
На следующее утро Баба-Яга прокляла все и всех на свете, пока растолкала разбойников. Они храпели так, что шатры ходили ходуном. Баба-Яга и толкала их, и свистела им, и кричала. Ноль внимания, фунт презрения. Пришлось Бабе-Яге колдовать. Шатры слетели, и на разбойников мороз обрушился. Через минуту они все уже были на ногах, дрожащие и посиневшие. А затем бросились к избушке на курьих ножках.
— Эй, архаровцы! — завопила колдунья. — А умываться?!
— Какой умываться, холод собачий на дворе! Ты из нас мороженых сусликов сделаешь! — в один голос взвыли разбойники.
— Ничего, ничего, — ухмыльнулась Баба-Яга, загоняя разбойников в еще один шатер, где пыхтела паром бочка с водой. — Я тут для вас кипяточек соорудила…
Через полчаса, кое-как умытые, разбойники опять ввалились в избушку Бабы-Яги, где их уже ждало угощение. Правда, разнообразием блюд колдунья не баловала: пареная репа да каша на постном масле.
— А плов с барашком где?! — заорали разбойники.
— Не заработали еще! Праздничный обед — когда Оленя и Большую Медведицу с Умкой сцапаете.
— Так что же ты резину тянешь?! — взвились разбойники. — Где эта Медведица с Оленем?
— Ишь какие прыткие, — ухмыльнулась Баба-Яга. — Посмотрим, как вы запоете, когда под удары ее лап попадете. Вот как мы сделаем. Подкараулим ее и первым делом схватим Умку. Медведица взъярится, на вас попрет, да сразу-то не сможет всех одолеть, а тут мы с сетью подоспеем. Я тут Лихо Одноглазое и Соловья-разбойника свистнула. Попадет Медведица в сеть и никуда не денется… и что это мы так, интересно, смотрим на меня?
— Бабуся-Ягуся, а что это ты там про лапы Медведицы говорила? — вкрадчиво спросил один из разбойников.
— Ничего! — отрезала Баба-Яга. — Много будете знать, хуже будете спать! О! Лихо с Соловьем пожаловали!
Баба-Яга выскочила на крыльцо навстречу дорогим гостям. Лихо Одноглазое было высокой высохшей теткой с повязкой на одном глазу, одетой в потертые джинсы, поношенную куртку с меховым воротником, на голове у него был потертый шерстяной платок, а на ногах — кирзовые сапоги. Соловей-разбойник, наоборот, был франтом. Низенький, округлый, толстощекий, весь какой-то напоминающий сдобную булку, он был одет в лисий треух, меховую бекешу с собольим воротником, из-под которой выглядывали алые сапоги на меху, руки грелись в меховых рукавицах.
— Сколько лет, сколько зим! — раскрыла объятия Баба-Яга. — Помощнички вы мои дорогие! Без вас — как без рук! Спасибо, что на зов мой откликнулись!
— А то! — самодовольно отозвалось Лихо.
— Ну, гости дорогие, как насчет завтрака?
— Не стоит беспокоиться, — рассыпался в любезностях Соловей, — мы тут в системе забегаловок «Три корочки хлеба» размялись.
— Ну, раз помощнички завтракать не желают, пора и к делу приступать! — потерла руки Баба-Яга. — Помело! Ступа! К ноге! Разбойнички, по седлам! Пора на охоту!
Ворча и ругаясь, разбойники поплелись к мотоциклам и принялись их заводить. Мотоциклы кашляли, чихали, плевались дымом и копотью, взбрыкивали задними колесами, то один, то другой вставали на дыбы. Но в конце концов разбойники все же добились своего и завели свои мотоциклы, оседлали их. Баба-Яга произвела смотр своего нового «войска». И только покачала головой. Оружие у разбойников было всех времен и народов: изогнутый меч и пулемет, автомат и кремневый пистолет за поясом, револьверы и винчестер времен Дикого Запада, а рядом — новейшая автоматическая винтовка, кривая сабля и лук со стрелами дополнялись гранатометом. «Хаммер» Абу-Хасана был увенчан крупнокалиберным пулеметом.
Баба-Яга вздохнула и махнула рукой, забралась в ступу, стукнула по ней, и с боков выскочили два сиденья с подлокотниками и спинками. На сиденьях этих Лихо и Соловей устроились.
— Ну, разбойнички, держитесь за мной! — крикнула баба-Яга и взмахнула помелом. — Не отставать!
Ступа затряслась, зарычала, несколько раз подпрыгнула на месте, а затем с громким скрежетом, как у несмазанных шестеренок, взвилась в воздух. Лихо и Соловей судорожно вцепились в края ступы, чтобы их не выбросило из сидений.
Мотоциклы сорока разбойников помчались следом. А впереди них подпрыгивал на выбоинах и неровностях «хаммер» Абу-Хасана так, что Бармалея швыряло в разные стороны на заднем сиденье, он только головой о дуги прикладывался.
На поляну, где Баба-Яга намеревалась засаду устроить, они попали уже после полудня. И сначала полчаса отогревали Лихо Одноглазое и Соловья-разбойника. Эти двое на сиденьях по бокам ступы Бабы-Яги так заледенели, что ни рукой, ни ногой двинуть не могли. Отогрели Лихо и Соловья, принялись поляну осматривать. А пока суд да дело, разбойники тоже согревались как могли. И такие половецкие пляски устроили, что лес начал ходуном ходить. Баба-Яга свирепо воззрилась на них и пронзительно свистнула.
— А ну, тихо! — гаркнула она. — Тоже мне, балет Большого театра!
На поляне воцарилась тишина, и вдруг все услышали мягкий напев:
Ложкой снег мешая,
Ночь идет большая,
Что же ты, малышка, не спишь?
Спят твои соседи,
Белые медведи,
Спи скорей и ты, малыш…
Баба-Яга, Бармалей, Лихо, Соловей и сорок разбойников с Абу-Хасаном застыли в немой сцене. И увидели, как на поляну неторопливо вступили Большая Медведица и медвежонок Умка. Они остановились в недоумении, увидев столько людей. Баба-Яга расплылась в слащавой улыбке, но Абу-Хасан побежал впереди паровоза.
— A-а! Попались! — завопил он. — Хватай их, ребята!
Разбойники с гиканьем, визгом и свистом бросились на Медведицу и Умку, в их руках замелькали арканы и веревки.
— Беги, Умка! — воскликнула Большая Медведица. — Беги!
А сама она поднялась на задние лапы и зарычала. Вот тут-то разбойники и поняли, что говорила Баба-Яга о лапах Медведицы. От ее оплеух разбойники взвивались в воздух как пушинки, не хуже чем римляне от Астерикса и Обеликса. Не прошло и минуты, как два десятка разбойников уже висели без всяких чувств на ветвях окружающих елей и сосен и только покачивались из стороны в сторону.
Но пока Большая Медведица раздавала оплеухи разбойникам, опомнились Баба-Яга, Бармалей, Лихо Одноглазое и Соловей-разбойник. Они схватили сеть и помчались вслед за Умкой. Медвежонок улепетывал изо всех сил, но Соловей-разбойник оглушительно свистнул, так что у Умки ноги заплелись. А затем Баба-Яга со ступы на него сеть набросила. Подоспели Бармалей и Лихо, и медвежонок оказался весь опутанный сетью.
— Мама! — отчаянно закричал Умка.
Большая Медведица бросилась на зов своего сына. Но тут же взвились в воздух арканы оставшихся разбойников. Они захлестнули голову, шею, лапы Медведицы, свалили ее с ног. Разбойники с воплями набросились на нее, стянули веревками лапы, обмотали пасть.
— Попались, голубчики! — удовлетворенно отряхнула руки Баба-Яга. — Тащи их к избушке…
Она осеклась, когда увидела физиономии разбойников, не удержалась и расхохоталась. И было от чего. Сорок разбойников были красавцами хоть куда. Большая Медведица не поскупилась на оплеухи, одарила с щедростью. И те, кто не сумел увернуться от ее лап, позволяли прочитать все на своих физиономиях. Опухшие уши, носы и губы, синяки под глазами. Баба-Яга хохотала долго и с наслаждением.
А Лихо Одноглазое, с наслаждением покуражившись над Умкой, решило и с Большой Медведицей такой же фокус повторить. Но хоть Медведица и была связана, задними лапами все же двигать могла. И она извернулась и от всей души приложилась задними лапами Лиху пониже спины. Лихо взвилось в воздух и затерялось где-то в лесной дали. Искали его часа четыре, так и не нашли. Баба-Яга плюнула и приказала тащить Большую Медведицу и Умку к своей избушке.
Бармалей от избытка чувств даже начал песню горланить:
Дед Мороз с Снегурочкой гуляют без опаски,
Что им Бармалей, все выдумки да сказки!
Только я сейчас сижу в засаде,
Близко подкрадусь, наброшусь сзади!
Бармалей-ей-ей, Бармалей!
Бармалей-ей-ей, Бармалей!
Я на них мешок, большой мешок наброшу!
В лес уволоку, какой я нехороший,
Будут слезы лить они сегодня,
Я испорчу праздник новогодний!
— Эй, Бармалеюшка, не говори «гоп», пока не перепрыгнул! — строго осадила его Баба-Яга. — Мы еще Деда Мороза не заполучили!
Катя, Игорь и Старичок-лесовичок ошеломленно огляделись по сторонам и прислушались. Откуда-то доносилась музыка, что-то в ритме «диско» — мелодичное и ритмичное.
— Где мы? — обрел наконец дар речи Игорь.
— Похоже, опять сглаз мне помешал, — сокрушенно развел руками старичок. — Хорошо, если в Чародейском Мире. Музыка вроде как знакомая. Подойдем посмотрим…
Они направились в направлении, откуда доносилась музыка. И вскоре оказались на опушке леса. Перед ними расстилалось заснеженное поле и виднелась излучина речушки. Неподалеку возвышался невысокий холм, рядом с которым стоял симпатичный дом. От этого дома и неслась музыка.
Когда Старичок-лесовичок и ребята приблизились к домику, у Игоря и Кати ноги буквально приросли к земле. На площадке перед домиком танцевали… козлята. Шесть козликов и козочек выделывали замысловатые движения какого-то быстрого танца, причем все они стояли на задних, ногах, словно люди. Причем, судя по всему, ходить на задних ногах было для них совершенно обыденным и привычным делом. К тому же все козлята были в одежде, как люди. Но окончательно добило Катю и Игоря другое: на скамеечке стоял… музыкальный центр!
Козлята тоже заметили гостей и их мордочки расплылись в улыбках.
— Привет, Лесовичок! — радостно вскричал один из козлят. — Кого на этот раз повстречал?
— Да вот случайно в наш мир ребятишек прихватил, — сокрушенно ответил Лесовичок. — Теперь вот к Деду Морозу добираться надо, чтобы он их обратно отправил.
— A-а, понятно, — кивнул козленок.
Катя и Игорь во все глаза смотрели на козлят и испытывали странное ощущение. Они видели перед собой козлят, но воспринимали их как людей, ведь вели себя козлята как обычные подростки.
— А где Попрыгун? — спросил Старичок-лесовичок.
— На стреме стоит, — кивнул в сторону козленок.
Катя и Игорь заметили то, на что до этого не обратили внимания. На вершине холма высилась одинокая сосна, а на ее ветвях был устроен помост. И там приплясывал еще один козленок, закутанный в тулуп и в валенках. В передних ножках — да каких там ножках, в руках! — у него был бинокль, и он обозревал в него окрестности. Увидев Катю и Игоря, он гордо подбоченился, я затем достал из кармана трубку мобильного телефона и набрал какой-то номер.
— Ох, Попрыгун, ох, пижон! — рассмеялся Лесовичок. — Все ему перед девушками красоваться.
Но в одно мгновение идиллическая картина нарушилась. Попрыгун, словно оправдывая свое прозвище или имя, подпрыгнул на помосте и потянул за какую-то рукоятку. Тут же из недр холма выдвинулась тонкая труба с паровозным свистком на конце. Этот гудок прокашлялся, у него появилась рука, он постучал себя кулачком по груди, а затем оглушительно взревел.
— Тревога! — закричал Попрыгун, съезжая вниз по пожарной штанге. — Волчары на горизонте!
Козлят с площадки как ветром сдуло. Они влетели в домик и через мгновение выскочили обратно уже с ранцами за плечами. Следом с большой сумкой через плечо выскочила Коза. В левой ноге, то есть руке, у нее была кастрюля, в правой — сковорода. Козлята и Коза стремглав бросились к холму, откинули крышку наклонного люка у его основания и нырнули в него. Лишь один из козлят остался снаружи.
Рев сирены умолк, и тут же послышался шум мотора. По накатанной дороге, вившейся вдоль речки, мчался автомобиль. Когда он приблизился, у Кати и Игоря опять отвисли челюсти. На переднем сиденье автомобиля сидели два розовых поросенка, одетых в элегантные куртки и шапки, еще один поросенок и девочка в красной шапочке сидели сзади. На коленях у девочки лежала сумка с красным крестом на белом круге.
Автомобиль на полной скорости подлетел к домику Козы и затормозил так, что весь изогнулся, а его задние колеса чуть ли не над капотом нависли. Поросенок и Красная Шапочка, сидевшие на заднем сиденье, с хохотом вылетели оттуда и точнехонько угодили прямо в открытый люк у подножия холма. Козленок тут же нажал еще на какой-то рычаг. И чуть в стороне в склоне холма открылись настоящие ворота. Поросята аккуратно завели в них автомобиль, и ворота тотчас же закрылись.
И тут Игорь с Катей испытали еще одно потрясение. Над вершиной холма выдвинулся перископ, а на его склонах открылись амбразуры, из которых выдвинулись пулеметы и даже ствол пушки!
— Ой, да что же мы стоим?! — спохватился Старичок-лесовичок. — С волками шутки плохи! А ну, быстро ныряйте в люк!
Он схватил ребят за руки и потащил к люку. Они буквально скатились вниз по лестнице, а следом ну просто ссыпался козленок. Внутри холма Игоря и Катю ожидало новое потрясение. Там оказалась настоящая крепость! С пулеметами, пушкой, перископом, стеллажами со снарядами и пулеметными лентами, с люком, ведущим на нижний этаж, с рычагами каких-то механизмов.
Козлята и поросенок деловито готовили к бою пулеметы, два поросенка, козленок и козочка суетились у пушки, а один из козлят, с которым у домика разговаривал Лесовичок, в центре каземата обозревал окрестности в перископ. Из люка, ведущего на нижний этаж, доносился перезвон посуды и плыли ароматные запахи, там уже хозяйничала Коза. У стены Красная Шапочка раскладывала на столе какие-то мази, баночки, флакончики.
Старичок-лесовичок увлек ребят в угол, где стояло небольшое зеркало, и провел по его оправе рукой. Зеркало мягко засветилось, и в нем появилось изображение окрестностей холма. Лесовичок чуть провел рукой, изображение сместилось.
— Ах, негодники! — сокрушенно покачал головой он.
По полю мчался мотоцикл, его оседлали три волка. Каски, куртки, сапоги, Катя и Игорь сразу вспомнили фильмы о Великой Отечественной войне, именно такими изображали немецких фельджандармов.
Волк, сидевший в коляске, начал лупить длинными очередями по домику Козы и козлят. У Игоря и Кати в очередной раз округлились глаза, когда они увидели, как пули, подлетев к домику, не вонзились в него, а затормозили, сбились в тучу, образовали подобие дубинки и принялись дубасить по стенам и крыше.
— Ах, паразит, третий день ведь только как ремонт закончили! — вскричал Лесовичок.
— Ничего, сейчас мы ему ответим! — отозвался от перископа козленок. — Наф-Наф?
— Готово! — мгновенно откликнулся поросенок у прицела пушки.
— Огонь!
— Выстрел! — резко надавил Наф-Наф на спусковой рычаг пушки.
Пушка рявкнула, откатилась, но тут же вернулась на место, со звоном открылся затвор, выплюнул дымящуюся гильзу. И тут же Попрыгун метнул в ствол новый патрон со снарядом, звонко лязгнул затвор, закрываясь.
— Готово! — крикнул Наф-Наф.
— Огонь!
— Выстрел!
Пушка рявкнула вновь. И опять вылетела гильза, и отправился в ствол новый снаряд. Опять «Готово!», «Огонь!», «Выстрел!». А в зеркале Катя и Игорь увидели, как снаряды стремительно подлетели к волкам, вдруг резко затормозили, у них появились руки с огромными кувалдами в них, и снаряды принялись наотмашь лупить этими кувалдами по мотоциклу с волками. От каждого такого удара земля вставала дыбом, как от настоящего разрыва снаряда. И казалось, что по волкам на мотоцикле бьет не одна пушка, а целый артиллерийский полк.
Но попасть в мотоциклистов было нелегко. Мотоцикл вставал на дыбы, прыгал взад-вперед, в одну сторону, в другую, а волк на заднем сиденье умудрялся отмахиваться от снарядов прикладом автомата. Сразу было видно, что такой обстрел для волков не в новинку и что вояки они бывалые.
В каземате загрохотал пулемет. Наводчиком у него был третий поросенок, а ленту подавала козочка по имени Розочка. Лента сопротивлялась изо всех сил, упорно не желала, чтобы ее проглотил пулемет. Она извивалась как змея, скручивалась в кольца и спирали, Розочку подбрасывало под потолок, мотало из стороны в сторону, но она умело укрощала ленту и направляла ее в приемник пулемета. А сам пулемет трясся так, словно к нему подвели полторы тысячи вольт. Поросенок, державшийся за его рукоятки, выплясывал что-то невообразимое, а его копытца выбивали такую чечетку, что Майкл Флетли со своим «Ривердансом» отдыхал.
Пули из пулемета сбились в плотный рой, образовали боксерскую перчатку и с ревом пикирующего бомбардировщика попытались нанести сокрушительный удар волкам. Но те каким-то неимоверным способом увернулись. Однако пулевой рой это не смутило, и он пошел на второй заход.
Отпор, полученный волками, только их раззадорил, волк на заднем сиденье вскинул на плечо какую-то трубу.
— Да это же базука! — воскликнул Игорь.
Базука выстрелила. Ее снаряд тут же преобразился в огромный молот, который с грохотом обрушился на холм с казематом. Все вокруг заходило ходуном. По каземату поплыли клубы пыли. Но ответом были все новые снаряды из пушки и пулеметные очереди.
И вдруг самый младший из козлят начал стрелять из своего пулемета по лесной опушке.
— В чем дело, Непоседа? — обеспокоился козленок у перископа.
— Митяй, кикиморы и лешие появились! — крикнул Непоседа.
Митяй резко развернул перископ.
— Ах, негодные! — вскричал он. — И эти прискакали!
Старичок-лесовичок только сокрушенно покачал головой, а Игорь и Катя увидели, как от леса перебежками приближались лешаки с пулеметами, автоматами и винтовками наперевес, а между их группами мелькали кикиморы с фаустпатронами. И хотя пулемет Непоседы выплевывал один рой пуль за другим, заставляя лешаков и кикимор зарываться в снег и дожидаться, пока эти рои — ну, словно настоящие пчелиные — утихомирятся, нечисть подкрадывалась все ближе и ближе, и вскоре кикиморы начали обстреливать холм фаустпатронами и из «Панцершреков». Гранаты образовали целые бригады летающих молотов и отбойных молотков, от ударов которых внутри каземата стоял оглушающий грохот. Крепость козлят теперь атаковали с двух сторон.
— А это что такое? — вдруг удивился Митяй, обозревая окрестности.
Лесовичок сделал едва заметное движение, и картинка в зеркале сдвинулась с места. Над далекой излучиной речки кто-то вился. То взмывал вверх, то пикировал вниз, оставляя внизу клубы дыма.
— Да это же Змей Горыныч! — воскликнул Старичок-лесовичок.
— Точно, он самый! — отозвался Митяй. — Только вот кого это он преследует?
Разобраться в этом было очень трудно, лишь снежный вихрь мчался по льду реки.
— Умник, Увалень, за мной наверх! Красная Шапочка, становись к перископу! — крикнул Митяй.
Девочка быстро подскочила к перископу и ловко отрегулировала его под свой рост, не забыв показать язычок Игорю. А Митяй умчался вслед за братьями наверх по винтовой лестнице.
Бой с волками, лешими и кикиморами не утихал. Гремела канонада, трещали пулеметы, гулко ухали фаустпатроны и «Панцершреки». Стаи пуль со шмелиным гулом носились над полем, заставляя леших и кикимор зарываться в снег с головами. Снаряды пушки гонялись за мотоциклом с волками, а те отбивались от них, как могли и чем могли.
Посреди этой суматохи на вершине холма раздвинулись створки люка, и оттуда выдвинулась платформа с автоматической зенитной пушкой. Умник и Митяй прыгнули в сиденья наводчиков, а Увалень ловко загнал в приемник обойму со снарядами. Козлята-наводчики быстро закрутили маховики механизмов наведения, и ствол пушки стремительно развернулся в сторону Змея Горыныча. Умник и Митяй тут же нажали на педали спуска, и пушка оглушительно залаяла. Желто-зеленые трассы промелькнули в воздухе, образовали плотный кулак и устремились к Змею Горынычу. Тот едва увернулся от удара, но снарядный кулак не отступал, и Змею пришлось долго кувыркаться в воздухе, пока его преследователь не выдохся. Трехглавый Змей отер передней лапой сразу три головы и ринулся в атаку на холм.
Козлята хотели было еще пару обойм в Змея выпустить, но тут кикиморы своими фаустпатронами и из «Панцершреков» такую пальбу устроили вместе с лешими-пулеметчиками, что пришлось козлятам буквально ссыпаться вниз вместе с платформой. И вовремя, потому что Змей Горыныч уже успел подлететь почти вплотную и сразу из трех пастей струи пламени пустил.
— Ах, беда-то какая! — запричитал Старичок-лесовичок. — Вот ведь всегда так, как богатыри нужны, никогда их не дождешься!
Однако не все было так плохо. Наф-Наф умудрился покараулить волков и всадить снаряд прямо под их мотоцикл. Мотоцикл взвился под облака, а волки бросились наутек на четырех лапах для скорости, про все свои автоматы, пулеметы и базуки позабыли. Зато вот лешие, кикиморы и Змей Горыныч отступать не думали.
Но в одно мгновение все переменилось. На поле выскочило три огромных мотоцикла.
— Ну наконец-то, — перевел дух Лесовичок. — Богатыри подоспели…
Три богатыря, не мешкая, взялись за дело. Двое занялись кикиморами и лешаками, а третий принялся за Змея Горыныча. С кикиморами один из богатырей разделался просто и без затей. Ловко увернулся от гранат, фаустпатронов и «Панцершреков», на полной скорости подлетел к ним, и в его руке замелькала булава. Те кикиморы, что не успевали увернуться, разлетались в разные стороны, словно их взрыв разбрасывал, а которые увернулись, на свою беду это сделали, потому как богатырь если не по ним попадал, так по их фаустам и «Панцершрекам» бил. От чего эти гранатометы и ружья прямо в руках кикимор взрывались. После чего опаленные и дымящиеся кикиморы с визгом бросались наутек.
А с лешаками у второго богатыря дошло до рукопашной. Напрасно они это сделали. Потому что сначала там куча мала образовалась, а потом лешаки из этой кучи стали вылетать, словно кто им реактивные двигатели приставил. Два же последних леших такие «напутствия» ногой пониже спины получили, что ввысь взвились и исчезли из глаз.
Третий богатырь и Змей Горыныч бились так, что дрожала земля. Змей обстрелял богатыря сгустками пламени. Но они разбились о щит воина. В ответ богатырь пустил в Змея ракету из переносного зенитного ракетного комплекса. И она долго носилась по небу за Змеем Горынычем. Змей и так, и сяк от нее отделаться пытался. И виражи закладывал, и в облака нырял, и пикировал, и горку делал. Ракета висела у него на хвосте как привязанная. Пока Змей наконец не шлепнулся на землю и не затаился в сугробе. Ракета долго высматривала и вынюхивала его, но Змей сидел в снегу тише воды, ниже травы. От разочарования ракета взорвалась с оглушительным грохотом.
Зато богатырь заприметил, куда Змей Горыныч укрылся. И бросился на Змея врукопашную. Но в горячке позабыл про меч, что у седла мотоцикла был приторочен. Поэтому сначала пошли в дело бокс и приклад автомата. Но богатырь сразу понял, что так дело не пойдет и ничего у него не получится. Он одну голову прикладом приложил, она в отпаде, пока он с двумя другими разбирается, первая успевает в себя прийти. И все по новой. И богатырь перешел к борьбе. Это сразу же дало результат. В одно мгновение Змей Горыныч был завязан в такой узел, что все морские отдыхают. Не поймешь, где головы, где лапы, где хвост.
Богатырь вернулся к мотоциклу, сначала взял меч, но передумал и взялся за булаву. Однако Змея Горыныча перспектива получить от богатыря булавой не устраивала. Он напрягся, сумел кое-как вытянуть вверх хвост, буквально в струну, из всех трех его пастей начали вырываться языки пламени.
— Зажигание предварительное, — прозвучал над полем звучный голос. — Промежуточное, главное, ПОДЪЕМ!
Языки пламени в пастях Змея Горыныча превратились сначала в струи, а затем в три огненных столба. И он медленно оторвался от земли в клубах дыма и пара и начал все быстрее и быстрее подниматься ввысь. Богатырь метнулся обратно к мотоциклу, подхватил на плечо трубу еще одной зенитной ракеты, но Змей Горыныч был уже далеко. Богатырь только сплюнул от досады.
— Пять секунд, полет нормальный, — все так же звучно продолжал сообщать неведомый голос. — Все системы работают нормально. Десять секунд, полет нормальный, телеметрия в норме, двигатели первой ступени работают нормально!
— Ты смотри, как космическая ракета-носитель ушел! — изумленно охнул Игорь. — А как Змей Горыныч первую ступень будет отделять? Лапы или головы отбросит?
— А слишком умных попрошу помолчать! — звучно посоветовал голос.
— Да ты просто ничего не знаешь, потому что ни разу не грамотный, — съязвил Игорь.
— Ну и молодежь пошла! — страдальчески произнес голос. — Короче, тут базар не по делу начался, я отрубаю трансляцию!
Игорь хотел что-то сказать в ответ, но ему не дали. Поросята, козлята и Красная Шапочка радостно завопили и выскочили из каземата наружу.
— Победа!!! — устроили они там немыслимые танцы. — Полгода теперь и носа не сунут!
— Ну, пойдемте и мы с богатырями знакомиться, — сказал Старичок-лесовичок и направился к выходу.
К холму с мерным рокотом уже подкатывались три богатыря на мотоциклах.
— Ну, козлятушки, ловко вы от волков, леших да кикимор отбились, — похвалил козлят и поросят богатырь с окладистой бородой.
— Да уж не без вашей помощи, Добрынюшка, — ответила Коза.
— Здравствуй, Машуня наша дорогая! — отвесили ей поклон все трое богатырей. — Как детушек здоровье?
— Да что им сделается, — махнула рукой Коза. — Им только танцы подавай да из пушек-пулеметов пострелять.
— Здоров будь и ты, Лесовичок, — поприветствовали богатыри Старичка-лесовичка.
— И вам того же, добры молодцы, — с готовностью отозвался тот.
— А это что за отрок и отроковица? — спросил самый молодой из богатырей.
— А это, Алешенька, у нас Игорь и Катя, что из Безволшебных Миров.
Игорь и Катя во все глаза смотрели на богатырей и их мотоциклы. Машины были под стать своим наездникам — огромными. Хромированные дуги, цилиндры латинской буквой «V», рули, изогнутые, как оленьи рога, сиденья из кожи, мощные амортизаторы. Мотоциклы были буквально увешаны оружием. Мечи, трубы переносных зенитных ракетных комплексов, гранатометы, гранаты к ним, запасные магазины к автоматам и запасные коробки с лентами к пулемету у Алеши.
Сами богатыри выглядели еще более экстравагантно. Поверх добротных полушубков и сапог на меху у них были кольчуги с пластинчатыми нагрудниками, наручи и поножи, поверх шапок — островерхие шлемы. За спинами у двоих — Добрыни и Ильи — висели автоматы, у Алеши был пулемет. Поверх кольчуг у Добрыни и Ильи было боевое снаряжение с ячейками для магазинов на груди, на ремнях висели кобуры с пистолетами, подсумки с магазинами для автоматов, пистолетов и с гранатами. У Алеши нагрудные ячейки были заполнены пачками с патронами, а две коробки с запасными лентами висели наискосок за спиной.
Игорь с восхищением смотрел на весь этот арсенал и только цокал языком. «Пэ-Ка-эМ! А-Пэ-эС! „Игла“»! — срывалось с его уст.
— Ну, други-братья, представимся отрокам! — прогудел один из богатырей. — Илья…
— Добрыня…
— Алеша…
Игорь и Катя поспешили назвать свои имена в ответ. Они почему-то тушевались, хотя взгляды богатырей были открытыми и приветливыми.
— Кстати, а за кем это там Горыныч гонялся? — спросил Игорь, чтобы скрыть замешательство.
— А мы как-то и внимания не обратили… — переглянулись богатыри. — В боевом запале-то как увидели Горыныча да лешаков с кикиморами, так обо всем остальном и думать забыли.
— А, вот кого Змей Горыныч преследовал! — радостно вскричала Красная Шапочка.
По льду реки мчался катер на воздушной подушке. Он заложил изящный вираж и взлетел по пологому берегу, пронесся по полю и аккуратно остановился неподалеку от домика Козы. Умолк гул турбин, и катер опустился на землю. Откинулся боковой люк, и из катера появился… Олень. Изящные рога, утонченная одежда, Олень был франтом.
— Да это же Быстролетные Сани Деда Мороза! — воскликнул Добрыня.
— Именно так, — изящно поклонился Олень, приложив передние ноги… нет, руки к груди. — И у меня нет слов от возмущения! Этот катер, что заменил старые Быстролетные Сани Деда Мороза и Снегурочки и получил такое же наименование, всегда был неприкосновенен! И тут это трехглавое чудовище! Ужас! Я потерял массу времени, пока вертелся по реке и ее берегам, уворачиваясь от его огнеметов! И теперь придется превышать скорость! А потом придут штрафные квитанции от Инспекции Безопасности Чудотворного движения. Вот установить на дорогах драконоотбойные щиты от них не дождешься, а штрафные квитанции — пожалуйста! А я им что — внук гнома из алмазных пещер?
— Не кипятись, Олешка, — мягко прогудел Илья Муромец. — Мы тебя сопроводим.
— Вы меня сопроводите? — воскликнул Олень. — Увы и ах, но я на воздушной подушке проскочу там, где ваши мотоциклы не пройдут. Придется ехать одному… — Он развернулся и направился к катеру. — И никакого прикрытия с воздуха! Ну почему у нас если кто и летает по воздуху, так только драконы, Змеи Горынычи, Баба-Яга да ведьмы? Ну хоть бы один положительный герой имелся летучий!
Олень с причитаниями залез в Быстролетные Сани, закрыл люк, взвыли турбины, катер приподнялся над землей, лихо прокрутился несколько раз вокруг своей оси, затем вдруг встал на дыбы, изогнулся и с самым настоящим ржанием помчался к реке.
— Вот пижон, — только и усмехнулся Добрыня.
— Лесовичок, а что ты отроков домой не отправишь? — спросил вдруг Алеша.
— Да боязно что-то, — вздохнул старичок. — Боюсь, как бы не сглазили меня. И отправлю ребятишек в неведомые миры вместо дома.
— Да кто тебя, Лесовик, сглазить может? — искренне удивился Алеша. — Ни за что не поверю, что такое может случиться.
— А как же чих, что в самый ответственный момент нападает?
— А ты нос прочисть, прежде чем ворожить. И все в порядке будет.
— А что, стоит попробовать, — почесал в затылке Старичок-лесовичок. — Только пусть в этот момент ребята подальше от меня держатся.
Лесовичок старательно последовал совету Алеши. Подошел к ельнику на опушке леса, оставил Игоря и Катю в стороне, тщательно прочистил нос, пробормотал в кулак заклинание… и опять чихнул. Земля встала дыбом, оглушительный грохот заставил ее содрогнуться, клубы дыма заволокли все вокруг. Когда же дым рассеялся, то на месте ельника дымилась воронка, на другой ее стороне барахтался в сугробе человек. Он в одно мгновение оказался на ногах, вскинул на изготовку диковинное оружие.
Облачение человека было совершенно необычным. Его одежда буквально на глазах изменила раскраску с пятнистой на белую, сливающуюся со снегом. На ногах у него были высокие ботинки на «липучках», в них были заправлены брюки, в петлях брюк был широкий ремень. Куртка с множеством карманов также была заправлена в брюки, поверх куртки был надет необычный жилет с множеством ячеек-карманов различной длины. По жилету тянулись какие-то провода и два ряда небольших полусфер. Голову человека венчал шлем, чем-то отдаленно напоминающий шлем древнеримских легионеров и летчиков одновременно. Верхнюю часть лица незнакомца скрывал щиток шлема. Оружие у человека было лучевое, это было видно с первого же взгляда. Но из-за правого плеча выглядывала рукоять меча.
Человек огляделся по сторонам и увидел Старичка-лесовичка и ребят, неподвижно замерших на другой стороне воронки. Опустил оружие.
— Алло, люди дорогие, куда это меня занесло? — крикнул он на чистейшем русском языке.
Ребята и Лесовичок молчали, ошеломленные, Илья и Добрыня только задумчиво сгребли в горсть свои бороды, а Алеша потер подбородок.
— Это кто ж Обережное Заклятие с Запретного Кристалла тронул? Не к добру это, не к добру… — только и сказал он.
Быстролетные Сани стремительно мчались по снежной целине. Справа и слева на горизонте виднелась зубчатая стена леса. Вскоре Сани выскочили на укатанную дорогу, и Олень чуть сбросил скорость, но только чуть-чуть. Он наслаждался стремительностью движения. И от избытка чувств он запел, у него был звучный, сочный баритон:
Как-то раз в осенний серый день
Проскакал по городу олень.
Он летел по гулкой мостовой,
Синим лесом пущенной стрелой!
Примчись, Лесной Олень, по моему хотению!
И мчи меня Олень, в свою страну олению,
Где сосны рвутся в небо,
Где быль живет и небыль,
Умчи меня туда, Лесной Олень!
И тут Олень заметил впереди фигуру с жезлом инспектора дорожного движения.
— Нет, как в воду глядел, — простонал он, сбрасывая скорость. — И откуда эти инспектора движения только появляются в самый неподходящий момент?
Но когда он остановил Сани и инспектор направился к нему, Олень насторожился. Инспектора Безопасности Чудотворного движения все были как на подбор — молодцы кровь с молоком, дружинники царя Гороха Сто Пятнадцатого. А здесь оказался какой-то бородатый тип, хоть и одетый в кафтан инспектора.
Олень подал было вперед рукоятки управления двигателями, чтобы проскочить этого инспектора — черт с ними, пусть штрафуют! — и мчаться дальше, но из сугробов уже вывалились сорок разбойников, в воздух взвились арканы и веревки с «кошками» на конце. Другие концы арканов и веревок от «кошек» были привязаны к вмороженным в ямы с водой кольям. В одно мгновение Быстролетные Сани оказались опутаны арканами, за каждый их выступ цеплялась «кошка». Олень попытался закрыться в кабине, но разбойники бесцеремонно взломали люки и вытащили его, несмотря на сопротивление, и скрутили веревками. Воздух огласился восторженными воплями сорока разбойников, а над Санями закружилась ступа с Бабой-Ягой. От леса мчался снегоход с Бармалеем.
Олень быстро понял, что все его попытки освободиться бесполезны, и решил присмотреться к похитителям. Вид у сорока разбойников был не блестящий. Еще бы, перенестись из знойных пустынь Востока в студеную зиму. Если бы не печальные обстоятельства, Олень от души нахохотался бы, настолько жалкие были физиономии у его пленителей. Да еще они ни минуты не стояли на месте, мороз заставлял их все время приплясывать.
Баба-Яга в своей ступе пошла на посадку. Зашла по большой дуге, хотела приземлиться рядом с Быстролетными Санями, промахнулась, пошла на второй круг, оказалась прямо над Оленем. Он не удержался и поддал рогами. Ступа кувыркнулась, и Баба-Яга с воплем вылетела в снег.
— Котлету сделаю!!! — взвыла колдунья, вскакивая на ноги и размахивая помелом. — На шашлык пущу!
— Лучше в плов его пустить, для шашлыка он жесткий, — посоветовал Абу-Хасан.
— Помолчи уж, шеф-повар! — огрызнулась Баба-Яга.
— Что шумим? — спросил подъехавший на снегоходе Бармалей.
— Ничего, — буркнула в ответ Баба-Яга.
Бармалей заливисто хохотнул и приподнялся с сиденья снегохода, чтобы сойти на землю, но на свою беду он слишком близко подъехал к Оленю, почти вплотную, и Олень не смог преодолеть соблазна и элегантно так поддел рогами и Бармалея за оттопыренный зад.
— На шашлык пущу! — взревел Бармалей, взвиваясь в воздух и прикрывая руками мягкое место.
— Во, слышал? — самодовольно посмотрела на Абу-Хасана Баба-Яга. — Обойдешься без плова, аравийский ты наш.
— Если бы ты была чуть поупитаннее, мы бы тогда тебя саму на плов пустили, — процедил Абу-Хасан.
— Что-о?! — зарычала Баба-Яга. — Ты это на что намекаешь? Да я барышня хоть куда!
— Да не хоть куда, а никуда! — захохотал Абу-Хасан со своими разбойниками.
Баба-Яга затряслась от злости.
— Ух, если бы нам сейчас твои разбойники не нужны были, я бы тебе такой сглаз засандалила! — возопила она. — Тоже мне, принц песчаных карьеров!
— Да я со своей пещерой чудес любого принца за пояс заткну! — завопил в ответ главарь разбойников.
— Какая пещера? Какие богатства? — захохотала колдунья. — Да их все у тебя Али-Баба спер!
— Не поминай его при мне! — уже не завопил, а взвыл Абу-Хасан. — Я из него фарш сделаю! Котлету! Рагу! Я его в масле на медленном огне сварю! На вертеле зажарю!
— Кончай базар! — рявкнул подковылявший Бармалей. — Тащите Оленя в наше логово! Ух, я ему рога пообломаю! Что я с ним сделаю, я сам не знаю, что я с ним сделаю! Но я такое сделаю!.. А вы что стоите, рты пораскрывали? — заорал он на разбойников. — Шевелитесь, о сосуды греха! Быстро, быстро, быстро, о помесь шакала и ехидны! О жалкие пожиратели плова и халвы! Недостойные потомки погонщиков верблюдов! О презренная помесь гиены и змеи!
Разбойники сначала опешили от красочных ругательств Бармалея, но потом восхищенно загалдели, ловко втащили Быстролетные Сани Оленя на соединенные вместе четверо розвальней и впряглись в них сами. Бармалей свистнул, крикнул, и сорок разбойников поволокли Сани с катером и Оленем к лесу.
— Все песню выучили? — грозно спросил Бармалей.
— Все, все… — нестройно отозвались сорок разбойников.
— Ну, тогда начнем, — прокашлялся Бармалей и затянул:
Ходы крутые роет
Подземный умный крот.
Нормальные герои
Всегда идут в обход!
— Нормальные герои / Всегда идут в обход! — нестройным хором подхватили сорок разбойников песню.
— Не чувствую радости в голосах! — опять рявкнул Бармалей. — Веселее!
В обход идти, понятно,
Не очень-то легко,
Не очень-то приятно
И очень далеко!
— Не очень-то приятно / И очень далеко! — старательно возопили разбойники.
— Молодцы! — подбодрил их Бармалей.
Глупцы героев строят,
Бросаются вперед.
Нормальные герои
Всегда наоборот!
— Нормальные герои / Всегда наоборот! — опять вступили сорок глоток.
Эта немузыкальная какофония уже через три секунды достала Оленя. И когда Бармалей набрал в грудь воздуха, чтобы начать очередной куплет, Олень издал свой трубный рев, которым он извещал соперников о вызове на турнир за благосклонность прекрасной важенки. Бармалей замер с раскрытым ртом, потом из его горла вырвался звук, напоминающий вопль кота, которому наступили на лапу или хвост.
— Ну все, Олень, ты попал! — откашлявшись, сказал Бармалей. — Хотел я тебя только связать, но теперь придется ограбить и убить. Я тебя зарежу, утоплю и повешу одновременно!
— Ничему вас жизнь не научила, — насмешливо отозвался Олень. — Предупреждал же доктор Айболит: погубят вас слишком широкие возможности.
— Не вспоминай этого докторишку!!!
— Ну что вы, как можно? Прекрасный врач! Он мне как-то левую заднюю ногу лечил…
— Не буди во мне зверя, сохатый!
— Да, а то он вскочит и убежит! А во-вторых, я не сохатый. Сохатый — это лось, а я — Северный Олень. Кстати, какая оценка была у вас по зоологии в школе?
— Я в школу не ходил!
— И напрасно! Я как вспоминаю школу Северных Оленей, так тепло на душе становится! Кстати, я ходил в один класс с олененком Рудольфом. Он ходит в упряжке кузена нашего Деда Мороза — Санта-Клауса. Если будете себя хорошо вести, я замолвлю за вас словечко, и Рудольф пришлет свой автограф.
— Все, ты меня достал! — яростно взвыл Бармалей. — Ох, какой я злой! Ты еще не знаешь, какой я злой, а когда узнаешь, то пожалеешь, что узнал, потому что когда ты узнаешь, какой я злой, тебе станет страшно, что ты знаешь, какой я злой, а я сам себя боюсь, какой я злой, и когда ты узнаешь, какой я злой, потому что ты еще не знаешь, какой я злой, и никто еще не знает, какой я злой, а вот когда ты узнаешь…
Олень звучно зевнул. Бармалей осекся.
— Продолжайте, продолжайте, почтенный, я вас слушаю, — кивнул Олень. — И прошу прощения, что столь неделикатно зевнул.
— А что я говорил-то? — наморщил лоб Бармалей.
— Что-то про то, что я чего-то не знаю, но когда узнаю, то буду жутко расстроен тем, что узнал, потому что никто не знает про то, что потом узнают, а когда узнают, то вы сами не знаете, что все знают.
Олень умолк и простодушно посмотрел на Бармалея. Разбойник пытался что-то понять из слов Оленя, но это было непосильной задачей для его ума. Олень шумно вздохнул и с видом полной безнадежности возвел очи горе. И увидел в ветвях белку. Разбойники уже успели подтащить розвальни с Санями к опушке леса. Белка испуганно смотрела на связанного Оленя и на разбойников. Олень начал усиленно подмигивать ей. Сначала белка опешила, но потом разобралась, что за катер на воздушной подушке тащат в лес разбойники, поняла, кто этот Олень связанный.
И белка стремглав промчалась по ветвям деревьев в свое гнездо, схватила трубку телефона, быстро набрала номер и торопливо зацокала в микрофон.
А разбойники продолжали тянуть розвальни с Санями и Оленем через лесную чащу. Бурелом становился все непроходимее. Но Баба-Яга только цыкала на лесную глухомань и бурелом, и они послушно расступались в стороны.
И тут один из разбойников заметил у корневищ поваленной сосны снежный холм, над которым струился едва заметный парок. Он с радостным воплем сорвал с плеч винтовку и сунулся в медвежью берлогу. Лес озарила вспышка, у берлоги остались только валенки разбойника, а сам он с визгом взвился под небеса, повисел там немного и с воем пикирующего бомбардировщика сверзился вниз. Его вытащили из ямы в промерзшей земле, вернули на место свернутую набок челюсть, похлопали по щекам. Глаза разбойника, собравшиеся в кучку, разошлись на свои места, в них перестало двоиться, и он отчетливо увидел медведя. Разъяренный Топтыгин стоял, уперев левую лапу в бок, а правой манил к себе разбойника когтем указательного пальца. Разбойник в ужасе взвился, но его поймали и поставили на место. Топтыгин сплюнул в досаде и полез обратно в берлогу. Еще один разбойник торопливо подскочил к берлоге, подхватил валенки своего приятеля и тут же дал деру.
Остальные разбойники тем временем продолжали тянуть розвальни. Лес расступался перед ними и смыкался за их спинами. О былом ознобе и думать забыли. Разбойники были все в мыле, от них валил пар. Казалось, плюнь на любого из них, так зашипит.
Большая поляна с избушкой на курьих ножках открылась внезапно. У самого леса за избушкой стояла большая железная клетка, за ее ржавыми прутьями томились Большая Медведица и Умка. Оленя бесцеремонно запихнули в эту клетку.
Он обвел ее взглядом и вздохнул:
— Да, это не «Пале-Роял» и не «Хилтон». Эти субъекты явно не обременены багажом вежливости. Пригласить в гости и даже не предложить чашечку кофе.
— А нас они вообще только недавно развязали, — пожаловался Умка.
— Сочувствую, юноша. Этим свинтусам не помешает получить несколько уроков вежливости и хороших манер. Надеюсь, Дед Мороз им в этом поможет.
Незнакомец на другой стороне воронки еще раз огляделся по сторонам.
— Алло, уважаемый, — вновь окликнул он Старичка-лесовичка. — Куда это меня угораздило загреметь? Я что-то не понял, как в лесу оказался! Вроде как в городе был, а теперь где? И там «Пернатые» вусмерть бьются сейчас, а я прохлаждаюсь! Эй, кто меня сюда выдернул? Возвращай назад! — Он хотел еще что-то добавить, но осекся и замер, увидев приближающихся Козу, семерых козлят, трех поросят и Красную Шапочку, и только присвистнул: — Эт куда ж меня занесло?
— А как вас зовут? — крикнула Катя.
— Да Хвостом меня зовите, я к прозвищу привык. А так я — Звездный Рейнджер, первая рота, взвод «Орланы».
— Хвост? Звездные Рейнджеры? — переглянулись Катя, Игорь и богатыри. — Ничего не понимаем…
— Ага, так же как и я, — кивнул Хвост. — А вы кто такие?
Старичок-лесовичок, Катя, Игорь и богатыри представились. Хвост только присвистнул:
— Ребятам расскажу, что семерых козлят с тремя поросятами видел, да еще Красную Шапочку, они попадают… — Он помолчал и добавил: — От хохота. Оно и понятно, привыкли дело со всякими разными драконами иметь.
Но тут он умолк, еще раз присмотрелся к богатырям, их оружию и мотоциклам и вообще схватился за голову:
— Мама, роди меня обратно! Ну черт с ним, козлята, поросята, Красная Шапочка… но богатыри на мотоциклах и с пулеметами?! Да толпа ни в жисть не поверит, если я про такое расскажу!
— А поросят с пушкой или волка с базукой не хотите? — весело спросил Игорь.
— Так, все, я сошел с ума, — спокойно сказал Хвост. — Как говорила фрекен Бок, нельзя столько смотреть телевизор, вернее DVD. Ущипните кто-нибудь меня…
Илья Муромец с удовольствием выполнил просьбу, от чего Хвост с воплем взвился над верхушками деревьев.
— Эй, граждане, полегче, — с шипением потер он руку, приземлившись. — Я вам не железный, клещами мять не надо.
— Ну что, убедился, что все это наяву? — хитро улыбаясь, спросил Лесовик.
— Угу, — буркнул Хвост, — весь в синяках от таких убеждений.
— А вы откуда вообще? — спросил Игорь.
— Я? Да я же уже говорил — Звездный Рейнджер Звездного Линкора. Шастаем по разным вселенным, смотрим, как там дела. А тут вы влезли. Непорядок. Придется вам меня обратно возвращать.
— А вот это проблема, — вздохнул Илья. — Кто-то Обережное Заклятие Запретного Кристалла тронул. И нарушилось тут у нас кое-что. Так что только Дед Мороз может это колдовство преодолеть. Вернее, вернуть на место Обережное Заклятие.
— Дед Мороз? — фыркнул Хвост.
— А ты не фыркай, — осадил его Добрыня. — Дед Мороз в нашем мире — наипервейший чародей. Все остальные волшебники, волшебницы, колдуны, ведьмы и джинны — так, мелочь перед ним.
— А, ну тогда ладно, — согласился Хвост. — Тогда поехали.
— Не торопись, не спеши, тут думать надо. С Запретным Кристаллом шутки плохи.
— А что это за фрукт такой — Запретный Кристалл?
— Это не фрукт, это кристалл такой, — со вздохом ответил Старичок-лесовичок. — Он обладает удивительным свойством: концентрировать в себе магические силы, многократно усиливать волшебные способности своего владельца. Если уметь им пользоваться, конечно. Без умения ничего не выйдет. Никто не знает, как и когда появился этот кристалл. Говорят, что он и есть средоточие всех магических сил Чародейского Мира.
Когда-то Запретным Кристаллом — правда, тогда он еще так не назывался — попытался воспользоваться один чародей, чтобы над всем возвыситься и всех на колени поставить, всей магией Чародейского Мира завладеть. Но до конца довести свое дело не успел.
Хотя уже почти все приготовления закончил, несколько линий на магических знаках прочертить осталось да несколько рун дописать. Да не вышло. Светлые волшебники его одолели, развеяли в прах, а вот с кристаллом ничего поделать не смогли. Тогда, чтобы никто больше не смог все чародейство мира себе подчинить, на него Обережное Заклятие наложили и забросили в неведомые дали. Давно это было… и вот, видать, кто-то нашелся, кто этот Кристалл разыскал и сумел Обережное Заклятие повредить. От этого всякие разные безобразия и творятся. Ну да ладно, это наши заботы, а вам надо быстрее в свои миры возвращаться.
— Посмотрим, чьи это заботы, — только усмехнулся Хвост.
— Ну, что мы здесь застыли? — воспользовавшись моментом, сказала Коза. — Идемте в дом, там и поговорим спокойно. Там как раз пироги с капустой, картошкой да вареньем подошли.
При упоминании пирогов три богатыря дружно потерли руки.
— Ох, любим мы повеселиться, особенно хорошо покушать!
— Тогда пойдемте!
— Всенепременно, Машуня! А то ведь пока доберемся до терема Деда Мороза, от голода животы подведет!
Все они дружно направились к домику Козы. И никто не заметил в стороне, среди заснеженных елей и елочек семерых всадников. Они сидели на огромных вороных конях, их плечи покрывали алые плащи, из-под них выглядывали рукояти клинков, у седел виднелись приклады карабинов. Но сразу же бросалось в глаза необыкновенное сходство шлемов всадников со шлемом Хвоста. Щитки шлемов скрывали верхнюю часть лиц. Остальное облачение было каким-то переливчатым. Оно постоянно менялось, перетекало из одного в другое. Вот всадники были в кольчугах, но затем они превратились в пластинчатые доспехи, им на смену пришли кирасы, затем обычные кафтаны, кафтаны сменили куртки, затем драгунские мундиры. Причем такое непостоянство не вызывало никакого неудобства у всадников.
Чуть позади от семерых всадников на белоснежных кобылицах сидели три молодые девушки. Они были одеты в удобные дорожные одежды, поверх которых на их плечи были накинуты теплые накидки на меху, на ногах у них были изящные меховые сапожки. Две девушки были удивительно похожи друг на друга, с густыми, очень длинными темно-рыжими волосами и зелено-карими глазами, третья девушка была голубоглазой златовлаской.
А дальше на небольшой поляне рядом с четырьмя грифонами, смирно лежавшими на земле, стояли еще четыре девушки. Они были одеты как воины, на поясах у них висели мечи, а за плечами — саадаки с луками и стрелами.
Всадник, стоявший чуть впереди остальных, перекинул ногу через луку седла, оперся на нее локтем и подпер подбородок.
— Какие мысли, Командир? — спросил его через некоторое время один из всадников.
— От напряга скисли, — вздохнул Командир. — Что-то здесь творится, причем недоброе.
— Богатырь и Лесовик упомянули Запретный Кристалл…
— А что такое этот Запретный Кристалл, Ниндзя? Вернее, в чем его сила, ты знаешь? А еще вернее, какую угрозу он несет? И в чьих руках?
— Не-а!
— И я не знаю…
— Спроси у меня, Командир, я все знаю! — весело предложил еще один всадник.
— Звони, ты не попугай, а мы не удав, мартышка и слоненок, — отмахнулся Командир.
— Ну вот, как всегда, хотел стать умным, а ты не даешь, — скорбно вздохнул Звони.
— Уймись, Звони, лучше жуй свой дежурный бутерброд!
— Кошмарный ужас! Командир сам предлагает мне съесть дежурный бутерброд! В Африке все крокодилы сдохнут! Кстати, в этом мире Африка есть? А то я на досуге в Шарм-эль-Шейх собрался…
— Звони, слопай хоть бегемота, только помолчи! — простонал Командир. — И Шарм-эль-Шейх не в Африке, а на Синае!
— Уже молчу! — мгновенно отозвался Звони.
Девушки на кобылицах только весело фыркнули.
Внезапно один из всадников резко перегнулся с седла и молниеносным движением схватил кого-то, прятавшегося в широких лапах ели. Небольшое существо с противным визгом забилось в его руках. Колпак слетел с его головы, открыл сморщенное лицо с крючковатым носом, горящие злобным огнем глазки, в перекошенном рту виднелись мелкие острые зубы.
— Ты смотри, какой у нас тут незваный гость, — усмехнулся всадник.
— Санта-Клаус опять какого-то соглядатая сцапал! — рассмеялся кто-то.
— А почему соглядатая, Кабальеро?
— Дредноут, а ты сам подумай, с какой такой радости этому мелкому и злобному существу испытывать такие неудобства, сидя на морозе в ветвях ели? А?
— Признаю свою ошибку, Кабальеро.
Санта-Клаус подъехал к Командиру, держа в вытянутой руке существо, которое продолжало истошно визжать, извиваться и всячески пытаться высвободиться.
— Гоблин, не гоблин, и на лешака не похож, — задумчиво произнес Командир. — Ежик, твое мнение?
— Похож на злобного карлика, но бороды нет, — отозвался всадник, к которому обратился Командир.
— На нежить тоже не похож… — покачал головой Командир.
— Отпустите или пожалеете!!! — обрел дар речи пленник. — Отпустите или познакомитесь с могуществом десницы Темного Эльфа! Он вас уничтожит! В пыль обратит! В порошок сотрет! На фарш пустит!
— Так, так, так, — усмехнулся Командир. — Опять кто-то из Темных Эльфов нарисовался. И что это за фрукт на этот раз? С чем его едят?
— Когда вы познакомитесь с могуществом Темного Эльфа, вам станет не до смеха! Только он завладеет Запретным Кристаллом, от вас не останется и следа!
— Хм, опять этот Запретный Кристалл, — потер пальцем переносицу Командир. — Что-то этот камешек мне перестает нравиться, раз за ним Темный Эльф охотится. Вот только где его искать? Ладно, будем думать. А сейчас, еноты, надо одну малопочтенную даму посетить, а то она распоясалась, пора призвать ее к порядку. Поскакали!
— А этого хмыря куда? — спросил Санта-Клаус.
— Свободен он, как муха в полете…
— Ага…
Санта-Клаус вытянул руку, Ниндзя от всей души размахнулся, раздался звук звонкой оплеухи, а следом — стремительно удаляющийся визг злобного карлика.
— Что-то низко он пошел, — приподнялся в стременах Звони. — К снегопаду, наверное.
Всадники тронули с места коней, следом из ельника выехали всадницы на кобылицах и мягкой рысью вынесли своих наездниц грифоны. Одна из медноволосых девушек догнала Командира, а вторая — Дредноута, златовласая всадница ехала рядом со Звони.
— А что наши феи скажут? — спросил Командир.
— А что говорить? — пожала плечами девушка. — Темный Эльф и этим все сказано. Как будто ты не знаешь, что такое Темные Эльфы? Старое, древнее ЗЛО. И я уже до этого почувствовала чье-то неуловимое и злобное присутствие в этом мире.
— Я тоже это почувствовал, — добавил Ниндзя.
— Час от часу не легче, — вздохнул Командир. — И вы опять с нами увязались. Ох, Мариэлла, как бы я был спокоен, если бы вы все в Солнечной Долине оставались.
— Нет уж, мой хороший, никуда я тебя одного не отпущу! И Диана Дредноута не отпустит, и Аурита Звони. А уж про Мию, Рэю, Лию и Риону я и не говорю. Ведь они из народа воинов — наездников грифонов. Так что мы будем вместе с вами, хоть вы что делайте. И мы с Дианой все же феи… можем помочь.
Командир только вздохнул и ничего не ответил. Всадники и всадницы медленно ехали по снежной целине. Но вскоре грифоны начали недовольно клекотать. Мариэлла улыбнулась и выбросила вперед руку. И тут же по целине пролегла накатанная дорога.
— Давно бы так! — весело воскликнул Командир и пустил коня размашистой рысью.
Следом пустили рысью коней и кобылиц остальные воины и девушки, а грифоны радостно расправили крылья и взмыли в воздух.
А у домика Козы суетились козлята и поросята, готовя к поездке вездеход на широких гусеницах. За сытной трапезой было решено доставить Хвоста, Игоря и Катю к Деду Морозу. Козлята, поросята, Красная Шапочка и богатыри вызвались проводить гостей к чародею.
И теперь богатыри сидели на своих мотоциклах, чьи моторы тихо урчали, и ждали, когда будут готовы поросята и козлята. Хвост устроился на заднем сиденье у Алеши, весело оглянулся и заметил вдалеке грифонов с наездницами, но решил, что удивляться уже не стоит, и ничего никому не сказал.
— Садись ко мне, Лесовик, — прогудел Илья. — С ветерком прокачу!
— Нет уж, я с козлятами на их вездеходе, — отказался Старичок-лесовичок. — А то с твоим ветерком потом костей не соберешь. Ты же не разбирая дороги помчишься.
— Как скажешь, — добродушно усмехнулся богатырь.
Вездеход козлят имел кабину и закрытый кузов, Митяй и Попрыгун забрались в кабину, а Непоседа уселся в верхнем люке кузова у пулемета на турели. Остальные козлята, поросята, Красная Шапочка, Игорь, Катя и Лесовик уселись в кузове.
— Все уселись? — крикнул из кабины Митяй.
— Все! — отозвалась Розочка и почему-то ухватилась за поручень у борта.
И тут Старичок-лесовичок понял, почему усмехался Илья Муромец. Вездеход встал на дыбы. Прокрутил на месте гусеницами, словно паровоз, и вприпрыжку помчался по полю наперегонки с мотоциклами богатырей. Лесовик уже не чаял остаться в живых, зато козлята, поросята и ребята были в полном восторге. А уж то, что периодически кто-то вылетал из кузова через люки и его приходилось доставать из ближайшего сугроба и чистить от снега, только добавляло веселья. Особенно когда это был Лесовик.
А когда мотоциклы и вездеход влетели на лед лесного ручья и помчались по его руслу, повторяя все его изгибы, тут Старичок-лесовичок только зажмурился и забормотал заговоры, чтобы никто со льда не вылетел и в дерево не врезался.
Не снижая скорости, вездеход и мотоциклы богатырей вылетели на пологий берег, въехали на просеку, обрамленную узорчатой аркой, и лихо затормозили на краю большой поляны, в центре которой стоял высокий многоглавый терем, украшенный резными наличниками и фигурками зверей на коньках крыш. Это была резиденция Деда Мороза.
Дед Мороз сидел в своей горнице в тереме и вел серьезный и тревожный разговор с Федотом-стрельцом. Федот что-то обстоятельно докладывал чародею, а тот только хмурился и время от времени кивал головой. Когда Федот умолк, Дед Мороз задумался.
— Дедушка, — просунула в дверь голову Снегурочка, — гости уже собираются, а Оленя с Быстролетными Санями еще нет. И Большая Медведица с Умкой до сих пор Небесный Путь не обновили!
— Боюсь, внученька, беда стряслась, — вздохнул Дед Мороз. — Баба-Яга совсем ополоумела, вместе с Бармалеем Оленя поймала. Боюсь, и Большая Медведица с Умкой в ее лапы угодили.
— Ой! — прикрыла ротик ладошкой Снегурочка. — Да как же это она посмела?
— А вот это, внученька, и надо узнать, — задумчиво произнес Дед Мороз. — Но сначала надо всех известить, какая беда стряслась. Как раз, слышу, и козлята с поросятами подъехали.
Дед Мороз поднялся со скамьи, оделся и вышел на улицу. Как раз когда Катя и Игорь уже выскочили из кузова вездехода и с интересом оглядывались по сторонам. На поляне уже было множество гостей, и все время прибывали новые. В облаке снежной пыли влетел на поляну громадный седельный тягач с дымящей печью на платформе трейлера. И из кабины выскочил Емеля.
— Эй, народ, зацени печку! — крикнул он, указывая на платформу трейлера. — Шеститысячная модель! Автоподжиг в топке, самоочищение колосников, вьюшка с турбонаддувом! С места рвет — за трубу хвататься приходится! А музыкальная плата на компе — закачаешься! Верно, Несмеяна?
Несмеяна балдела от CD-плейера, поигрывая плечами, но вопрос Емели услышала, скосила на него глаза и небрежно кивнула головой. Емеля гордо подбоченился. Но внимание к нему было приковано недолго, на поляну вкатился роскошный лимузин в сопровождении трех машин охраны, из него выскочил молодой человек в роскошном мундире с эполетами и аксельбантом из золотых нитей и стремглав бросился открывать заднюю дверь, помог выйти из машины девушке.
— Принцу и Золушке наше почтение! — сделал ручкой Емеля, а Несмеяна послала в их сторону небрежный воздушный поцелуй.
Принц и Золушка не остались в долгу насчет приветствия.
— Где Мачеху с ее «крошками» потеряли? — весело спросил Емеля.
— Дама все связи налаживает, сидит на телефоне, — отозвался Принц.
— Бедный телефон… — возвела очи горе Несмеяна.
— Кто скажет, Пьеро и Буратино будут? — спросил Принц.
— Это уж как получится, — вздохнул Емеля. — Они мне тут на мобилу SMS-ку сбросили, что у них новый проект на МагТВ. Буратино — продюсер, Пьеро — автор идеи и стихов, а Арлекин — композитор. Хотят новый дуэт раскрутить. А то Мальвина-Примадонна зазнаваться стала. Да только и конкуренты не дремлют. Пока эти трое кастинг проводят, для Вороны пару ищут, Карабас-Барабас и Дуремар презентацию «Калек-дуэта» организовали. Лиса Алиса и кот Базилио. Метод использован безотказный: перед лисой сыр на веревочке вешают, а коту дают понюхать пробку от пузырька с валерьянкой. И «Калек-дуэт» так заливается… соловьи от зависти дар речи теряют.
Принц только разочарованно вздохнул на эти слова.
А на поляне тем временем появлялись все новые гости. С эскортом из бронетранспортеров подкатил бронированный лимузин Ивана-Царевича и Василисы Прекрасной, их кортеж замыкала зенитная ракетно-пушечная установка для обороны от налетов Змеев Горынычей. Два Иванушки с царевной и Царь-девицей подкатили на внедорожниках «УАЗ» с жестким кузовом и спецпакетом оборудования, а следом подъехал тягач с трейлером, в котором прибыли Сивка-бурка и Конек-горбунок. Князь Гвидон с Царевной-Лебедь воспользовались вертолетом. По дороге они подхватили Ивана-солдата с Марьей-Искусницей. Трубадур с Принцессой и всей компанией примчались в огромном автобусе, из всех форточек торчали трубы и гитарные грифы. Вместе с ними приехали Крокодил Гена, Чебурашка и Старуха Шапокляк. Появлялись и многие другие гости, имена которых Игорь и Катя никак не могли вспомнить, ведь Чародейский Мир был необъятным.
И все гости в недоумении вертели головами, искали Быстролетные Сани, Оленя, Большую Медведицу и Умку. Но никого из них видно не было, и гости приходили во все большее недоумение.
Дед Мороз остановился на крыльце, и гости сразу затихли, когда увидели его грустное лицо.
— Беда у нас стряслась, — сказал Дед Мороз. — Баба-Яга озорничает. Схватила Северного Оленя, что Санями Быстролетными управляет. Да и Большая Медведица с Умкой в ее руках, наверное. По всему выходит, что придется Бабе-Яге взбучку устраивать.
На поляне поднялся оглушающий шум. Мужская часть гостей дружно закричала, чтобы Дед Мороз вел их в поход, а их подруги дружно начали рыдать и жалеть Оленя, Медведицу и Умку, слезы били из их глаз фонтанами. Но Дед Мороз поднял руку, и на поляне разом стихли крики и рыдания.
— Нет, добры молодцы, никуда вы не пойдете, у нас для этих дел богатыри имеются. А вы останетесь терем мой волшебный стеречь. Так, Добрыня, Алеша и Илья уже здесь, а явитесь-ка семь богатырей да тридцать три богатыря с дядькой Черномором!
Богатыри явились. Игорь сел, Катя обмерла, а Хвост восхищенно захохотал. Семь богатырей появились на двух танках Т-80 и вертолете «Черная акула», а тридцать три богатыря с дядькой Черномором имели три БМП-3 и БРМ «Рысь». Игорь только и успел пролепетать названия техники, а потом взял горсть снега и приложил ко лбу.
— Горячка белая, белая горячка, Лев Маргаритович, Маргарит Львович, — расхохотался пуще прежнего Хвост. — Ну, пойду попрошусь в команду спасения к чародею.
Но Дед Мороз скептически посмотрел на Хвоста в ответ на его просьбу.
— Даже не знаю, подойдете ли вы для богатырского дела, — с сомнением сказал он.
— Это я-то не подойду?! — взвился Хвост.
— Ну, во-первых, давайте сначала хотя бы познакомимся, — сказал Дед Мороз. — А то как-то неудобно общаться с человеком, лицо которого все время скрыто от посторонних глаз.
— Черт, голова — два уха! — стукнул себя по лбу Хвост и снял шлем.
Катя и Игорь с удивлением увидели, что он молод, лет двадцати-двадцати одного. На внешность Звездный Рейнджер тоже был хорош собой, во всяком случае, Катя точно определила, что в их школе все девчонки от четырнадцати до семнадцати лет сходили бы с ума по нему. Хотя черты молодого человека свидетельствовали, что за открытостью и бесхитростностью стоят твердые воля и характер. Но при этом в его серых глазах играли озорные огоньки.
— Можете звать меня просто Хвост, — сказал молодой человек. — А сам я — Звездный Рейнджер, в вашем мире оказался случайно и приехал к вам, уважаемый, чтобы вы меня обратно отправили. Но раз у вас тут такая драка намечается, я, пожалуй, чуть задержусь, чтобы помочь.
Дед Мороз некоторое время молча изучал его, а потом заговорил:
— В твоих чертах читаются мужество, отвага и благородство, а твои речи столь же благородны. Думаю, ты подойдешь для нашего дела. Ну, не будем терять времени…
— И мы тоже хотим с вами! — в один голос возопили семеро козлят, три поросенка, Красная Шапочка и Игорь с Катей.
— А кто эти отрок и отрочица? — удивился Дед Мороз, заметив Катю и Игоря.
— Да тоже в наш мир забросило, — пояснил Старичок-лесовичок. — Чихнул я не вовремя, так их вместе со мной и затащило. К вам шли, Мороз Иванович, чтобы вы их обратно вернули.
Дед Мороз задумчиво погладил бороду рукой.
— Сделаем так. Отроков возьмем с собой, а вы, друзья, — он посмотрел на козлят и поросят, — здесь останетесь. Царевичи и принцы — это хорошо, но чтобы терем чародейский оберегать, нужны и испытанные бойцы. А вы с волками лихо бьетесь, не даете серым спуску. Считайте себя моей личной гвардией, которой доверено беречь сокровенное. Договорились?
Козлята и поросята разочарованно переглянулись, но только вздохнули и согласились. С Дедом Морозом, если он уже принял решение, не очень-то и поспоришь.
Пока Дед Мороз знакомился с Хвостом, Игорем и Катей, на поляне кипела бурная деятельность. Царевичи, принцы и остальные гости деятельно готовились к обороне. Царские и княжеские дружинники деловито устанавливали на позиции пусковые установки ЗРК, артиллерийские орудия, танки и БМП. В считанные минуты безобидная поляна превратилась в военный лагерь. И вся техника на ней уже не помещалась, ею были забиты все просеки, что вели к поляне.
И, как оказалось, не напрасны были эти приготовления. Из-за леса Змей Горыныч вынырнул, правда, не тот, с которым Баба-Яга дело имела, а другой, но из той же шайки. И с ходу огнем дыхнул. Да не тут-то было! Зенитные самоходки свои пушки вздыбили и так взревели! В одно мгновение все небо трассеры испещрили. Сложились эти трассеры в огромную боксерскую перчатку и ну гонять Змея Горыныча. Он пятый угол искать начал. А тут зенитные ракеты добавились. Подлетели они к Змею, руки выпростали, а в руках такие булавы, что мало не покажется. И начали они Змея Горыныча от ноздрей до кончика хвоста охаживать. Змей Горыныч ноги, то есть крылья, в руки и наутек бросился. Но ему напоследок так наподдали, что он на сверхзвук перешел. И на горизонте в землю всеми тремя головами въехал. А ракеты и снаряды в фейерверк обратились в честь победы.
— Класс! — дернул кулаком Игорь.
— Нормально, — пожал плечами Алеша. — Вы лучше идите в терем к Деду Морозу, там вам Снегурка одежду подыщет, а то ваши кафтанчики не для поездок на мотоциклах зимой.
— А мы поедем на мотоциклах? — опешили Игорь и Катя.
— А где ж еще? В танках места нет, в БМП и БРМ — тоже. Так что с нами поедете.
Катя и Игорь обрадованно взвизгнули и помчались в терем переодеваться. Там для них нашлись меховые сапоги и шапки и меховые же дохи, надеваемые через голову. Ребята быстро переоделись и пулей выскочили на улицу. Выскочили как раз вовремя. Потому что шли последние приготовления к отъезду. Хвост устроился за спиной у Добрыни, Игорь — у Ильи, а Катя — у Алеши. Дед Мороз уже сидел в люке БРМ тридцати трех богатырей. И как только ребята и Хвост уселись, взмахнул рукой, давая сигнал к отправлению.
Первыми от терема отъехали три богатыря на мотоциклах, за ними тронулись БРМ и БМП, замыкали колонну танки, а над ними выписывал восьмерки вертолет. Проехав по лесной просеке, машины выкатились на дорогу, ненадолго остановились у поста Инспекции Безопасности Чародейского движения, Дед Мороз накоротке переговорил с дружинниками царя Гороха, и колонна помчалась по дороге. И вскоре, сами того не зная, Дед Мороз, богатыри, ребята и Хвост догнали таинственных семерых всадников и их спутниц.
— Ого, еноты, какое воинство против Бабы-Яги выступило, — хмыкнул Командир. — Кажется, и без нашего вмешательства эту бабусю к порядку призовут.
— Поспешим? — спросила Мариэлла.
— Конечно, — согласился Командир. — Только по земле нам за танками и БМП не угнаться.
— Все понятно, — усмехнулась девушка. — Диана, коням и кобылицам опять потребовались крылья.
Две феи одним взмахом рук сделали коней и кобылиц крылатыми. И всадники с всадницами взмыли вверх к грифонам и их наездницам.
— Командир, а обед будет? — послышался голос Звони.
— Ты, кроме как о еде, о чем-нибудь еще можешь думать? — простонал Командир. — Сколько я тебя знаю, ты всю жизнь жуешь!
— Ошибаешься! Иногда я отвлекаюсь, чтобы оказать знак внимания Аурите!
— Да ты и знаки внимания ей оказываешь с куском колбасы в зубах!
— Нет в жизни счастья! Ну чем провинился человек, если у него есть скромное желание закусить кусочком хлеба с ломтиком колбаски…
— Кусочек и ломтик? Звони, да они у тебя в три дюйма толщиной каждый! Мне одного твоего кусочка на три недели хватит!
— Ты принижаешь свои способности, Командир.
— Все, Звони, умолкни и не буди во мне зверя! Сразу предупреждаю, что этот зверь — бешеный слон!
— Кошмарный ужас! Люди, на помощь! Он же меня сейчас затопчет!
Но все обошлось без жертв. Поднявшись в воздух, семь всадников и их спутницы быстро обогнали воинство Деда Мороза. Не смогла помешать даже кикимора, выглянувшая из лесных зарослей. Попыталась она вослед крылатым всадникам и всадницам сглаз послать, да только две феи такой оберег навели, что кикиморский сглаз назад отскочил и по самой кикиморе вмазал, да так, что она на полдня застыла, перекривившись.
Попытались и лешие помешать, выкатили на поляну немецкий зенитный автомат «Эрликон». И пальнули по всадникам на крылатых конях и кобылицах. Да только снаряды еще на подлете столкнулись с защитным экраном и отлетели от него, как горох от стенки. Зато потом Санта-Клаус карабин из чехла выхватил, особый патрон в ствол загнал и выстрелил в ответ. От этого выстрела взрыв получился, что от восьмидюймового снаряда. «Эрликон» в клочья разнесло, а когда дым рассеялся, лешаки стали видны. Стояли они вокруг воронки все в лохмотьях и дымились. А потом как стояли, так столбиками навзничь и рухнули.
Воинство же Деда Мороз недолго ехало по дороге и вскоре свернуло на лед замерзшей реки. А река вывела их на озеро. Дед Мороз дунул на ладонь, и по озеру пролегла прямая как стрела ледяная трасса. Холод, конечно, холодом, но танки и БМП не сто килограммов весят.
Богатыри опять поехали первыми. Но на этот раз они не мчались сломя головы, а ехали неспешно. И когда они уже подъезжали к другому берегу, Катя увидела в полынье под обрывом, где ключи, наверное, били, русалку. Всю в тине, с зелеными волосами, с красными глазами. Русалка манила девочку к себе когтистыми пальцами.
— Какая ты ясненькая, какая чистенькая, иди к нам… — услышала Катя вкрадчивый голос русалки.
Девочка испуганно взвизгнула и крепче прижалась к Алеше. Богатырь тоже заметил русалку и затормозил.
— А ну, хватит озоровать! — прикрикнул он. — Стань, какая ты есть!
В мгновение ока русалка преобразилась. И куда только тина и зелень подевались? Золотистые волосы рассыпались по груди, плечам и спине, милое личико, голубые глаза, гладкая и нежная кожа, изящный хвост.
— И все время ты, Алеша, нам шутить мешаешь, — надула губки русалочка.
— Извини, красавица, некогда нам, — ответил Алеша. — Олень, Медведица и Умка в беде, спешим на выручку. Баба-Яга их захватила…
— Ой, ужас какой! — всплеснула руками русалочка. — Надо водный народ предупредить!
И она нырнула в полынью, а богатырь тронул мотоцикл с места.
— А почему она так преобразилась? — спросила Катя.
— Так ведь это водный народ, а не нежить, — объяснил богатырь. — Если кто не по своей воле тонет, его русалки и водяные этого народа могут спасти. Ну не на берег вытащить, а жизнь оставить. Если мужчину русалочка целует, он водяным становится, а если водяной женщину, она в русалочку превращается. И одно условие есть. Если такой вот водяной или русалка вспоминают свое имя, кем они были до того, как под воду попали, то опять в людей превращаются. А если какой молодец поймает русалку, когда она в Небесное зеркало смотрится, то, считай, такое счастье привалило, о котором и мечтать не мог. И жену верную получает, с которой никто сравниться не сможет, и все что душа пожелает просить можно, все пожелания сбудутся.
Но есть и другие русалки и водяные — нежить. Это кто сам себя жизни лишил, в омут бросился или кого водный народ спасти не успел. Вот с этими лучше не встречаться, утащат под воду. А водный народ озорничает так, нежитью прикидывается. Подманила бы эта русалка тебя к себе, окатила бы с ног до головы водой и была бы такова.
— Хулиганка! — рассмеялась Катя.
— Озорница, — поправил ее Алеша.
У избушки на курьих ножках тоже шли приготовления. И Олень с Большой Медведицей и Умкой невольно впали в уныние. На поляну выкатился мотоцикл с тремя волками, а следом за ним выползли четырнадцать «Тигров» и три десятка немецких полугусеничных бронетранспортеров. В танках были лешаки, а на бронетранспортерах вперемежку ехали лешие и кикиморы. Затем двенадцать полугусеничных тягачей притащили немецкие зенитки восемьдесят восемь миллиметров, и лешие деловито установили их вокруг избушки на курьих ножках. Пешие лешаки деловито готовили завалы вокруг поляны.
Сорок разбойников и Абу-Хасан, как личная гвардия Бабы-Яги и Бармалея, отогревались в шатрах. Зато сама Баба-Яга и Бармалей с самодовольным видом прохаживались по поляне и командовали приготовлениями.
— Ничего у Деда Мороза на этот раз не выйдет, — самодовольно сказала Баба-Яга. — Никакие семь, никакие тридцать три богатыря не помогут! Они-то думают, что у нас все как прежде, одни «Тигры», а у нас еще Королева Стужи в запасе имеется. Как выпустит она свое воинство! А это кто еще?
Среди суеты леших и кикимор, растерянно озираясь, пробиралась живописная, но насквозь промерзшая компания. Первым шел дородный господин в длиннополом сюртуке поверх камзола, в коротких панталонах, чулках и башмаках, с очень длинной бородой. Рядом с ним суетился тощий человечек во фраке с помятой манишкой, панталонах, чулках и башмаках, с нелепым колпаком на голове. Следом ковыляли лиса, изображавшая хромоту, одетая в нелепое платье и горжетку, и кот, изображавший слепого, одетый в потертые брюки и фрак. Лиса и кот тащили за собой связанных кукол. Одну деревянную с длинным носом и три обыкновенные.
— А вы кто такие? — грозно вопросила Баба-Яга. — Что за бродяги?
— Это я-то бродяга? — возмутился бородач. — Да я сам Карабас-Барабас! Доктор кукольных наук, именем Тарабарского короля!
— Так бы сразу и сказал, что ты Карабас-Барабас, — подбоченилась Баба-Яга. — Слышали про такого! И нечего нас этим тарабарой пугать! А эти кто такие?
— Это мой верный слуга и клеврет Дуремар, — ответил Карабас-Барабас.
— Мое почтение, сеньорита! — приподнял колпак Дуремар.
— А это — «Калек-дуэт» лиса Алиса и кот Базилио. Суперзвезды шоу-бизнеса… в перспективе.
— А связали кого? — спросил Бармалей.
— Конкуренты… — прошипел Карабас-Барабас. — Мальвина так вообще себя Примадонной вообразила. Буратино и Пьеро — продюсерами были, а Арлекин в композиторах подвизался. Даже песню о самом себе сочинил: «Ах, Арлекино, Арлекино, / Нужно быть смешным для всех, / Арлекино, Арлекино, / Есть одна награда — смех!» Тьфу, уши мои бы этого не слышали!
— Наглец, — только и сказала Баба-Яга.
— Нахал! — согласился Бармалей. — Вот что, дружище, Карабас-Барабас, запихивай этих продюсеров и Примадонну в клетку к Оленю, Медведице и медвежонку, а сам заходи к нам в избушку, отогреешься…
Лиса и кот обрадованно потащили пленников к клетке, но оробели, когда увидели, как разъяренная Большая Медведица оскалила свои клыки. Карабас-Барабас решил помочь своим «поп-звездам», принял самый грозный вид, который только был способен изобразить, и устремил столь же грозный взгляд на пленников.
— Щас как дам больно! — пообещал он вдобавок.
Но Медведица в ответ только зарычала и могучим ударом лапы заставила содрогнуться клетку. Карабас-Барабас шарахнулся назад.
— А… э… о… э… любезный! — окликнул он лешего, пробегавшего мимо.
Лешак щелкнул каблуками и вытянулся в струнку.
— Вот этих четверых, голубчик, запихните в клетку, — сказал Карабас-Барабас.
— Яволь, экселенц! — гаркнул леший и свистнул.
Сразу же набежала толпа лешаков и кикимор, они загнали палками троих пленников в угол клетки, быстро открыли дверь и затолкнули в клетку четырех новых невольников. И тут же захлопнули дверь, задвинули засов, повесили замок. Карабас-Барабас, весьма довольный всем этим, двинулся к избушке на курьих ножках, а вокруг него подобострастно суетились Дуремар, лиса Алиса и кот Базилио.
Но у самой избушки их едва не сбил вылетевший невесть откуда длинный лимузин. Водитель торопливо выпрыгнул из машины и бросился открывать двери салона. Первой выбралась монументальная дама в вечернем платье с корсетом, тут же уперла руку в бок и оглядела в лорнет поляну. Ее взгляд остановился на Карабасе-Барабасе.
— Мужчина, я не поняла вашего юмора! — недовольным тоном начала она. — Я прибыла со своими крошками, а вы стоите и не собираетесь оказывать знаки внимания! Я куда попала? Я здесь или я нет? Быстро подошли и оказали внимание! Если вы узнаете, какие у меня связи, вы почтете за честь ночевать на коврике у моей двери!
Карабас-Барабас опешил от такого напора и собирался уже огрызнуться в ответ, но Дуремар что-то быстро зашептал ему на ухо, и доктор кукольных наук расплылся в улыбке.
— Дорогая моя Злая Мачеха! Ну как вы только могли подумать обо мне плохое! Честное и благородное слово, я всю жизнь мечтал о встрече с вами и вашими крошками! И ваши связи очень помогут в мире шоу-бизнеса!
— Тогда помогите им выйти из лимузина! — приказала Злая Мачеха.
Первым к лимузину бросился на полусогнутых Дуремар, но дверца автомобиля с треском распахнулась, и торговец пиявками получил ею по лбу. От удара искры посыпались из его глаз, он отлетел назад и застыл с задранными вверх ногами.
Из распахнутой двери показалась нога в кроссовке никак не меньше сорок восьмого размера, рука с бокалом, вторая рука с бутылкой шампанского.
Он бы подошел… ик!.. я бы отвернулась…
Он бы… ик!.. приставал ко мне… ик!
Я б ик!.. ушла…
Он бы ик!.. зарыдал… ик!.. я бы улыбнулась!
И к!.. вот таки дела!
Немузыкально напевая, «крошка» распрямилась во все свои два ноль шесть. У Карабаса-Барабаса челюсть натурально по коленкам ударила. А «крошка» посмотрела на него сверху вниз.
— Мама… — наконец-то смогла выговорить «крошка» после нескольких неудачных попыток. — Мама, вы ошиблись адресом! Вы сказали, что здесь обещается блестящее мужское общество, а их надо под микроскопом рассматривать! Я же предлагала вместо этого лимузина купить билеты на всю серию плей-офф в НБА.
— Крошка, не утомляй свою маму, а то мамочка будет сердиться! — предупредила Злая Мачеха. — Я знаю, что делаю!
Дуремар в это время чуть пришел в себя и пополз вокруг лимузина, но тут распахнулась дверца с другой стороны и опять засветила Дуремару по лбу. Он откинулся, разбросав руки и ноги. А из дверцы появилась вторая «крошка». Коренастая, с буграми мышц на руках и ногах, перекатывающихся под одеждой.
— Мама, мы правильно сделали, что купили лимузин! — густым басом сказала она. — От этих долговязых, что с оранжевым мячиком прыгают, как кенгуру, никакого прока.
— Дочура, ты всегда меня понимала! — прочувствованно произнесла Злая Мачеха и опять грозно воззрилась на Карабаса-Барабаса. — Я не поняла, моим крошкам окажут внимание или они останутся в одиночестве?
Карабас-Барабас засуетился и заметался между «крошками» под дружный хохот высунувшихся из шатров разбойников. Но «крошки» отпихнули его и обвели поляну недовольными взглядами. И даже у коренастой «крошки» испортилось настроение.
— Маманя, мы таки не поняли, куда вы нас привезли? — в один голос спросили они. — И что это за чувырла вокруг? Мы в каком обществе или мы где?
Злая Мачеха монументально повернулась к дочерям:
— Крошки, ваше мнение мне интересно только при охоте на тараканов! Умейте дотерпеть и дождаться! Не забывайте про мои связи!
— Помним, маманя! — насмешливо отозвались «крошки».
Злая Мачеха только фыркнула и направилась к Бабе-Яге и Бармалею.
— Я правильно поняла или, пардон, здесь не блестящее общество? — спросила она.
— И какое общество для вас блестящее? — подбоченился Бармалей.
— Это вы меня спрашиваете? — всплеснула руками Злая Мачеха. — Мы срываемся с места, бросаем все дела, мчимся не разбирая дороги, и что мы получаем?
— Что? — неосмотрительно поинтересовался Бармалей.
— Коня в кожаном пальто!!! — взревела Злая Мачеха. — Ты такой бестолковый или прикидываешься? Где общество, я тебя спрашиваю?! И не дергай свой пояс с револьверами! Если твоя пукалка узнает, какие у меня связи, она подавится собственными пулями! Да ты знаешь, что сам Воланд-дер-Морт к моей ручке прикладывался!
— Кто? — не понял Бармалей.
— Ты что, не знаешь Сам-Знаешь-Кого?! — возопила Злая Мачеха.
— Не-а… — простодушно ответил разбойник и посмотрел на Бабу-Ягу. — Это что еще за фрукт?
— Да появлялся здесь такой… — ответила Баба-Яга.
— А я где был?
— А ты… понимаешь… у тебя как раз неувязочка с доктором вышла… ну та… с пароходиком…
— А… ну, и что этот Кто-Сам-Не-Знает?
— Да ничего такого особенного. Распальцованный весь приехал, мол, самый крутой бугор он. А как до дела дошло, так без своей волшебной палочки ни черта сделать не смог. Начал каркать там что-то, да кикиморки тут его сглазом и приложили. А лешаки добавили. Соловей-разбойник свистнул, Лихо Одноглазое языком щелкнуло, Кощей Бессмертный проклятием приложил. Ну а я, старушка слабая, беззащитная, я уж в конце подключилась. В общем, отмутузили мы этого Самого-Не-Знаю-Кого, что твою боксерскую грушу. Дак он сразу таким вежливым стал, зараза! Поклончики, улыбочки, ручки дамам целовал.
Правда, тут примчались эти, как их там… Отжиматели, нет, Пожинатели, нет… о, вспомнила, Пожиратели Смерти! И тоже пальцы веером поставили. Такие наглые были поначалу! Да только кудыть им с лешаками и кикиморами тягаться! Пока этот Пожиратель Смерти палкой своей махает, кикимора или леший с десяток раз моргнуть успевают. А ты, Бармалеюшка, знаешь, что такое, когда кикимора или лешак смаргивает? Одну даму из этих Пожирателей еле успели из осиного гнезда выдернуть, куда ее кикиморка спровадила. Вот смеху было потом, животики надорвали. Так что ничего такого в этом Сам-Не-Знаю-Кого особенного нет…
— Кошмар! Никакой культуры! — завопила, заламывая руки, Злая Мачеха. — Тьфу, деревня! Какой шанс был прибиться к европейскому обществу! Вас туда за уши тянули, а вы уперлись! Вам кикиморы и лешие милее, видите ли! Нет, с моими связями здесь делать нечего! Крошки, за мной!
С этими словами Злая Мачеха направилась к лимузину, но не успела сделать и трех шагов, как над поляной засвистел ветер, взметнулись снежные вихри и в их кружении начал на глазах образовываться ледяной мост, уходивший куда-то за горизонт, окутанный темными тучами.
А затем на мосту вдруг обозначилось какое-то движение. Оно стремительно приближалось, и вскоре стали ясно различимы всадники на белоснежных конях. Вернее, это были не кони, вихри в образе коней. Впереди скакала, свесив ноги на одну сторону, женщина с посохом в руке, увенчанным окончанием в виде головы какого-то чудовища, держащего в зубах кристалл. За ней скакали еще несколько всадников, и странно было видеть их брони, щиты, шлемы, мечи и копья, когда на поляне стояли танки и бронетранспортеры.
Всадница осадила коня-ветра, едва он ступил на землю. Один из сопровождавших ее всадников тут же соскочил на землю и опустился на колено, подставил плечо, чтобы всадница могла сойти на землю.
— Это что еще за курица-фифа? — удивился Бармалей.
— Королева Стужи, — самодовольно ухмыльнулась Баба-Яга. — Видишь, не обманула, примчалась помочь нам с Дедом Морозом совладать.
Бармалей самодовольно потер руки, и в этот момент вдруг рявкнули пушки «Тигров», загрохотали зенитки, а над поляной с ревом пронесся вертолет. Это подошло воинство Деда Мороза.
Вертолет семи богатырей крутил умопомрачительные виражи над поляной, отвлекая на себя зенитки лешаков, а два богатырских Т-80 занялись «Тиграми». «Тигры» лупили по «восьмидесяткам» из своих пушек как из пулеметов, но богатырские танки только почесывались от укусов их снарядов. Зато когда Т-80 начали стрелять, «Тиграм» не поздоровилось.
Первый снаряд подлетел к «Тигру» и резко затормозил. Аккуратно постучался в верхний люк.
— К вам можно? — вежливо поинтересовался он.
— Никого нет дома, — донеслось из-за люка.
— Но мы все равно летим к вам! — радостно сообщил снаряд, выпростал руки, в руках появилась здоровенная кувалда, и он начал охаживать ею «Тигр».
Не прошло и двух минут, как каждый «Тигр» по крыше, по лбу и по бортам охаживали кувалдами снаряда этак по три-четыре-пять. «Тигры» вертелись как волчки, пытались увернуться от этих ударов, как могли отмахивались пушками и гусеницами, но все равно удары сыпались на них градом. И не прошло и пяти минут, как у «Тигров» расползлись в разные стороны гусеницы, башни свесились набок, пушки распластались на земле. И над танками потянулись тонкие струйки дыма.
Люк на башне одного из «Тигров» откинулся, и оттуда показался лешак. Он со стоном подпер голову рукой и забарабанил пальцами по броне крыши башни.
— И вот так каждый раз, — жалобно вздохнул он и возопил: — Это черт знает что!!! Я отказываюсь работать в таких условиях! Где обещанные «Абрамсы» и «Леопарды-вторые»? Уже три раза по три года прошло, как пообещали новую технику! Если так будет продолжаться, объявлю забастовку!.. Ох, моя голова… пенталгину выпить, что ли?
Как только Т-80 вывели из игры «Тигры», в атаку ринулись БМП и БРМ, на полной скорости влетели на поляну, затормозили и высадили десант. Богатыри рассыпались в цепь и атаковали леших и кикимор. Дело дошло до рукопашной. Лешие и кикиморы полетели в разные стороны, как римляне от Астерикса и Обеликса.
Илья, Добрыня и Алеша оставили Катю и Игоря на попечение Хвоста, а сами занялись сорока разбойниками, Соловьем-разбойником, Лихом Одноглазым и тремя волками. Бой вышел на славу! На соснах и дубах, что поляну окружали, ни одной ветки не осталось, чтобы на ней бесчувственный разбойник не висел. У богатырей разделение труда было. Илья и Добрыня разбойников до бесчувствия дубасили, а Алеша их по деревьям вокруг поляны развешивал.
Соловья-разбойника скрутили и связали, в рот кляп воткнули и на сук за воротник кафтана подвесили, пусть повисит, померзнет. Лихо Одноглазое тоже скрутили, на голову мешок натянули, нашли хворостину и от всей души отходили пониже спины. И рядом с Соловьем-разбойником подвесили, охладиться. С волками расправились быстрее всего, хвосты в узел завязали и оставили кувыркаться.
А потом три богатыря собрались с Бабой-Ягой и Бармалеем разобраться, но тут сверху Змей Горыныч сверзился. И в каком виде! Богатырь на вертолете постарался на славу! У всех трех голов под глазами «фонари», на лбу шишки, носы распухли, хвост подпаленный. Змей Горыныч потрогал распухший нос на средней голове и взвыл от боли всеми тремя глотками.
— Все, больше не могу! — прохрипела эта средняя голова. — И что за привычка такая дурная: чуть что, сразу по головам бить? Другого места найти не могут? Все, ухожу в НИИЧАВО, там работа интеллигентная, по головам не бьют… да и с диссертацией обещали помочь… ухожу!
— Отползай в сторону, Горыныч, — добродушно сказал Добрыня, — ты уже вне игры…
Змей Горыныч с охами и стонами поковылял в сторону, по пути он горстями прихватывал снег и прикладывал его к головам. А богатыри повернулись к Бабе-Яге и Бармалею.
— Это как же понимать? — грозно спросил Илья. — И как же ты до такого хулиганства докатилась, Яга?
Баба-Яга сначала подбоченилась, но тут же испуганно заморгала. К ней величественно приблизился Дед Мороз.
— Не ожидал от тебя, Яга, такого свинства! — сурово сказал чародей. — Как же ты до такого злодейства докатилась? Оно понятно, чародеи мы разные, я — светлый, ты — темная, но всегда правила соблюдались, коль один с другим состязаться собирался. А ты до такого опустилась…
Баба-Яга вся съежилась и просительно посмотрела на Королеву Стужи. Королева, как ни в чем не бывало, стояла на поляне в окружении своих вассалов. Широкая мантия с высоким стоячим воротником в виде кристалла снежинки полностью скрывала ее фигуру, голову венчала зубчатая корона, от короны стекали накидка и вуаль, скрывавшие волосы и лицо.
— Я дала тебе силу, — неожиданно чистым и юным голосом произнесла Королева Стужи, — используй ее.
— Да как-то боязно, — замялась Баба-Яга. — Мы ж все-таки соседи, хоть и ссоримся…
Королева Стужи зло рассмеялась:
— Я так и знала, что ты пойдешь на попятную, что у тебя не хватит духу! Ничтожество!
— Вот что, студеная королева, — сказал Алеша, приблизившись к Королеве Стужи. — Ты со своим уставом в чужой монастырь не ходи! Как нам здесь друг с другом бодаться, это наша забота!
Королева Стужи небрежно щелкнула пальцами, и тут же два ее вассала двинулись на Алешу. Но справиться с богатырем было не так просто. Он встряхнул плечами, раскинул руки, и вассалы Королевы Стужи отлетели в стороны. И тогда королева выбросила вперед руку. Алешу отбросило назад, его оплели черные змеящиеся молнии, богатырь рухнул на землю и забился в конвульсиях от боли.
Дед Мороз и Баба-Яга стремглав бросились вперед, с их рук сорвалось алое свечение, охватило Алешу. Черные молнии сопротивлялись несколько мгновений, но алое свечение становилось все сильнее и сильнее и разорвало черные путы.
Добрыня и Илья тут же подбежали к побратиму, приподняли его за плечи. Глаза Алеши были мутными, из носа шла кровь. А Баба-Яга свирепо воззрилась на Королеву Стужи.
— Это как же понимать, милочка? Али забыла чародейские правила? Бейся с равным себе по силе, а слабого не тронь! — грозно вопросила колдунья. — Ты что, думала, мне трудов составит Оленя, Медведицу и Умку чародейством пленить? Да это для меня — плюнуть и растереть! А я вместо этого связалась с этими охламонами сорока разбойниками! Потому как они равные с Оленем, Медведицей и Умкой!
Королева Стужи презрительно рассмеялась.
— Вашим дурацким правилам придет конец! — зло сказала она. — Или ты думаешь, я просто так подбивала тебя выступить против твоего соперника? Вы должны были друг друга уничтожить! И хотя вы этого не сделали, все равно вам придет конец. Ведь теперь вы все в моих руках! И теперь моя власть распростерлась над этими землями! Ледяной холод будет властвовать здесь!
Она вскинула свой посох, он серебристо заискрился, и все явственно ощутили, как на поляну начала опускаться невероятная стужа. Сорок разбойников мгновенно покрылись инеем, дрожь била и леших с кикиморами, Бармалей застыл, словно статуя, жестоко мерзли богатыри. Катя и Игорь с ужасом чувствовали, как леденеют их руки и ноги, как мороз подбирается к сердцам. Стужа сковала даже Деда Мороза и Бабу-Ягу. И лишь Хвосту все было нипочем.
— Значит, так, барышня! — приблизился он к Королеве Стужи. — Заканчивай свои фокусы, убирай свой мороз и поворачивай-ка оглобли! И чеши отсюда, пока я не начал тебе перья из хвоста драть!
Вассалы Королевы Стужи бросились на него без команды. Их щиты и мечи казались сделанными изо льда, но впечатление оказалось обманчивым. Они столкнулись с мечом Хвоста, в одно мгновение вылетевшим у него из-за плеча, и зазвенели стальным звоном. И началась рубка. Вассалов Королевы Стужи было больше дюжины, и они яростно наседали на Хвоста, но поделать с ним ничего не могли. Движения Звездного Рейнджера были молниеносны, экономны, и в то же время полны какого-то изящества. Откуда бы ни пытался нанести удар меч вассала Королевы Стужи, всюду на его пути вставало оружие рейнджера.
Но Хвост не только отбивался. Раз за разом его оружие находило цель. Но не убивало. С легкостью пробивая защитные доспехи вассалов Королевы Стужи, клинок рейнджера вонзался им в правые плечи. И его противники с бессильно обвисшей правой рукой вынуждены были отходить в сторону. И там с ними начинали происходить удивительные превращения. И вот уже вместо людей белые медведи с жалобным урчанием зализывали свои раны.
Как ни стыли богатыри, Игорь, Катя и Дед Мороз, они не смогли сдержать удивленных возгласов, когда увидели Хвоста в бою. Особенно удивились богатыри. Они хотя и были чуть ниже ростом, чем Хвост, но куда как шире его в плечах. А тут они увидели невероятные ловкость и реакцию, ну а про боевые приемы Хвоста и говорить было нечего.
Хвост опустил свой клинок. Все вассалы Королевы Стужи в облике белых медведей зализывали раны. Рейнджер вытер снегом свой клинок от крови. И посмотрел на свою противницу.
— Барышня, в последний раз предупреждаю: кончайте хулиганить, пока я добрый! А то я разозлюсь и действительно выдерну у вас перья из хвоста! — сказал он.
Королева Стужи метнула в него колдовскую молнию. Но рейнджер вскинул свой клинок, молния оплела его… и сгинула, словно ее и не было. Королева ударила еще раз, и опять ее колдовские молнии бесследно исчезли на клинке оружия Хвоста.
Но Королева не собиралась сдаваться. Она стукнула своим посохом о землю, и по нему зазмеились черные молнии, с каждой секундой становясь все более густыми. А затем Королева сбросила свою мантию и корону. И Хвост только ахнул. Перед ним стояла совсем молоденькая девушка. В зимнюю стужу она была одета необычайно легко: сапожки на ногах, короткая юбка в сборку, с широким поясом, легкая блузка с отложным воротничком, на груди у нее был большой бант с медальоном восьми лучей, голову украшала темная, почти черная, диадема.
Девушка была очень красива, но необыкновенная бледность мертвила ее. Снежной белизны кожа, такие же волосы, необычайно длинные и густые. Чуть припухлые, красиво очерченные губы были столь бледны, что почти терялись на фоне белоснежной бледности лица. И лишь темные брови и глаза контрастировали с этой белизной.
— Посмотрим, как ты устоишь против меня! — крикнула девушка и ринулась в атаку.
Посох в ее руке в мгновение ока превратился в алебарду, и удары обрушились на Хвоста градом. Он сразу же понял, что это не вассалы. Искусством фехтования на алебардах девушка владела виртуозно. Но все равно справиться с Звездным Рейнджером ей было не дано. Как ни старалась Королева Стужи, ей не удавалось поразить его. Все удары ее алебарды встречали на своем пути клинок Хвоста. И увидев, что ее первый натиск не принес успеха, Королева Стужи резко отскочила назад.
— Уф-ф, — вздохнул Хвост и вытер воображаемый пот со лба. — Ну и барышни пошли, лупят алебардой по голове и имени не спросят. Нас ведь даже не представили друг другу, сударыня. Меня, кстати, зовут Хвост, а вас?
— Ты умрешь, и мое имя тебе ни к чему! — вскричала Королева Стужи.
— Ну и кровожадная же вы особа, — покачал головой Хвост и поднял с глаз щиток шлема. — Дайте, что ли, на вас вживую взглянуть.
Что-то неуловимо дрогнуло во взгляде Королевы Стужи, когда она увидела глаза молодого рейнджера, но только едва.
— Кто не покоряется моей воле — умирает! — крикнула Королева и опять атаковала Хвоста.
Но на этот раз рейнджер молниеносно коснулся какой-то точки на рукояти своего оружия, и его клинок охватило голубоватое свечение. И когда алебарда Королевы Стужи обрушилась на него, Хвост неуловимым движением уклонился от удара, и тут же его клинок обрушился на древко алебарды и с легкостью перерубил его. И в тот же миг стужа резко отступила. Королева подалась назад в растерянности и испуге. Но Хвост только засмеялся и опустил оружие.
— Вы познакомились с могуществом Меч-клинка Звездного Рейнджера, барышня. И не пугайтесь, я не ударю безоружную противницу. Просто хочу понять, откуда столько ненависти ко всему миру? Что хорошего будет, если вы заморозите реки, леса, степи, моря?
— Это не ненависть! Это месть за презрение и изгнание! — со злобой, исказившей ее прекрасные черты, вскричала Королева.
— Стоп, барышня! — поднял руку Хвост. — С чувством, с толком, с расстановкой рассказывайте, какие у вас проблемы.
— Рассказывать?! — В голосе юной Королевы явственно чувствовались слезы. — Шестнадцать лет одиночества! С младенчества в ледяных чертогах! Только полярные медведи скрашивали мое одинокое существование! Они согревали меня своим дыханием, своим теплом! А люди смеялись над моим одиночеством и слали мне свои проклятия! Но нашелся тот, кто даровал мне силы! Могущественный защитник Магического Кристалла открывал мне тайны волшебства! Долгие годы шаг за шагом вел он меня по тропе чародейства к вершинам могущества! И вот пришло время расплаты для всех за их равнодушие и презрение ко мне!
Королева Стужи умолкла, а Хвост покачал головой:
— У-у, как у вас все тут запущено… эх, барышня, а вам не приходило в голову, что никто просто не знает о вашем одиночестве?
— Они знали!!! — отчаянно закричала девушка. — Учитель показывал мне, как они глумились над моим одиночеством!
Хвост с сомнением покачал головой и задумчиво посмотрел на медальон в банте на груди девушки.
— Скажите, барышня, а что это у вас за медальон? — внезапно сменил он тему беседы.
— Это дар моего учителя! С его помощью Магический Кристалл открывал мне свои тайны! С его помощью я овладевала способностями повелевать магическими силами Кристалла! И этот медальон освободит силы, заключенные в Магическом Кристалле!
Рейнджер тяжело вздохнул.
— Барышня, это не дар учителя! Этот медальон — знак Хранительницы Алтаря Миров. И его кому угодно не подаришь, он признает только того, кто имеет особый дар. Я уже встречался с такими людьми. Но не могу взять в толк, как медальон Светлой Хранительницы оказался у вас. Или это подделка, или же вы в душе не покорились ТЬМЕ. И тогда вы на самом деле гораздо лучше, чем хотите казаться.
— Я не знаю никаких алтарей! Моя цель — отмщение! — опять закричала девушка.
А Дед Мороз схватился за голову.
— Так вот с помощью чего было сбито Обережное Заклятие! — с печальным вздохом сказал он. — Могущество медальона Хранительницы Алтаря!
— Короче, барышня, ваш учитель — порядочная свинья, раз он так заморочил вам голову! — произнес Хвост, глядя прямо в глаза Королевы Стужи.
— Не смей так говорить об учителе! — возопила она.
Девушка подхватила верхний обломок посоха, вернувшегося в свой первоначальный вид из алебарды, его окончание венчал набалдашник в виде головы какого-то чудовища. В зубах этого чудовища виднелся многогранный кристалл в виде двух соединенных основаниями усеченных пирамид. Она прижала его к груди.
— О мой единственный, мой самый лучший учитель! Я никому не позволю плохо отзываться о вас!
Вокруг Королевы Стужи закружились снежные вихри, ее волосы стали извиваться как змеи, а в глазах вспыхнул багровый огонь.
