Глава 5. Пугающая игра
— Мы позволили, чтобы нас выставили со станции, как!.. — Даниил задохнулся, не найдя слов. — Мы собрались с корнем выдрать пиратов с галактической нивы, а нас сдвинули с дороги, как!.. В двух шагах от нас пиратское логово, где остался этот — как его? — Аравиль Разарвидзе, а мы ведем себя, как!..
— Но он же просил не приходить никогда… — робко заметил Артем.
Милора хмыкнула, а Даниил лишь выпучил глаза и стал багровым.
«Аввакум–2» третий час летал вокруг станции «Большая Медведица» Аравиль Разарвидзе, забытый пиратами, сидел на дне шахты и грыз ногти. Бобмар спал в каюте Андраковского. Маэстро глядел в иллюминатор и пальцем на стекле писал какие–то слова. Бессменный Катарсис нес вахту. Одна в пустом катере Аравиля тихо плакала Лала…
На тридцать четвертом витке «Аввакум–2» вдруг разразился огнем из сопел и вкось поплыл к ангару. Катарсис дождался, пока на пульте погаснет зеленый огонек, что означало стыковку, встал, вышел из рубки, запер дверь на замок и пошел искать маэстро.
— Они возвращаются, — услышал Андраковский за спиной и оглянулся, не вникнув в смысл слов. По лицу его бродили тени не угасших еще размышлений, глаза глядели неосмысленно.
— Дети возвращаются на станцию, — повторил Катарсис, открыл дверцу в груди и достал бластер. — Их надо убить.
На лице маэстро, словно из глубины, выплыло выражение озверелости. Побледнев, он с минуту бешено глядел на робота, пока тот не спрятал бластер, потом пошел в свою каюту. Там он поднял с койки Бомбара, вытащил белую простыню и стал рвать ее на флаг.
Через двадцать минут процессия пиратов, шедшая под белым флагом, была обстреляна в районе малого кубрика.
— Эй! — крикнул Андраковский из–за угла, где укрылся. — Дети! Мы идем с белым флагом! В нас нельзя стрелять! Мы хотим перемирия и переговоров.
В коридор вышел Даниил и остановился, всунув руки в карманы. Андраковский двинулся ему навстречу, подняв знамя повыше. Они сблизились, посмотрели друг на друга и по обоюдному молчаливому согласию сели на пол.
— Мы вернулись, чтобы арестовать вас, — сказал Даниил.
Маэстро тоскливо посмотрел на потолок.
— Пиратству — бой, — сказал Даниил. — Мы вас все равно арестуем.
Андраковский заворочался, достал сигарету, но спохватился и спрятал ее.
— А потом нас куда, в колонию? — спросил он. Даниил пожал плечами.
— А если мы дадим честное слово больше не пиратствовать? — с надеждой спросил Андраковский снова. Даниил подумал.
— Во–первых, мы вам не верим, потому что вы нас уже однажды обманули. Во–вторых, существует такое понятие, как расплата за прежние преступления.
— Это, в конце концов, негуманно! — в сердцах, но безнадежно сообщил маэстро.
— Гуманизм — растяжимое понятие, — возразил Даниил.
— А я слышал, что Земля — планета чуть ли не идеального гуманизма. Это мне один каторжник на Двужильном Тягуне говорил.
— Глупости он вам говорил, идеального гуманизма нет. Скажем, данная ситуация. Вы проповедуете гуманизм в отношении к одной личности без оглядки на все остальное общество. Мы же — наоборот. Что гуманно для общества — гуманно для личности.
— Но это исключает свободу!..
— Относительно. Если человек… — Даниил замолчал.
— Во–первых, это нивелирование духа; а во–вторых… Во–вторых, неужели Земля такая бедная планета, что, воспитав в человеке верные моральные принципы, она не может позволить ему идти своим путем, пусть и не таким, как все? Ваше добро несправедливо!
Маэстро увлекся пафосом беседы, как вдруг Даниил строго сказал:
— Не кажется ли вам, что мы уклонились от темы? Андраковский словно споткнулся на полуслове.
— Сдавайтесь, — жестко сказал Даниил, не дожидаясь ответа противника, и добавил: — Пока мы с вами разговаривали, Артем и Милора обошли ваших с тыла.
Маэстро изменился в лице, оглянулся, встал и побежал к своему укрытию. Но едва он завернул за угол, в живот ему уткнулся ствол бластера. Сердце пирата ёкнуло, тошнота подступила к горлу.
— Руки вверх, — сказала Милора. У стены под прицелом Артема лицом к пластику стояли Бомбар и Катарсис, заложив руки за головы.
— Это низко, — тихо сказал маэстро.
Через десять минут пиратов втолкнули в пустую каюту и захлопнули за ними дверь. Рыча, сработал мотор замка. Андраковский с досады пнул косяк и крикнул:
— Вот он, ваш гуманизм!..
Никто не ответил на выпад маэстро. Бомбар преданно глядел на него наивными глазами. Катарсис взял Андраковского за локоть и, попытавшись лукаво подмигнуть правым фотоэлементом, доверительно шепнул:
— А бластер–то у меня с собой!..
Он похлопал себя по дверце на груди.
Андраковский ничего не ответил, посопел, как бык, ушел в угол каюты и оттуда уже буркнул:
— Ладно, сейчас спим, а ночью вырежем дверь и убежим. Заведи будильник на четыре, старина.
До ночи дети занимались важными делами. Отлет с пленными пиратами был назначен на утро, и надо было успеть проверить версию с красной кнопкой и найти Аравиля Разарвидзе.
Красная кнопка действительно оказалась фикцией. На всякий случай Милора нажала на кое–какие другие красные кнопки, но ни к чему это не привело, если, конечно, не считать случайно отстрелившихся отсеков с туалетами. Аравиль тоже был найден быстро, но извлечь его из ямы дети не смогли. Ему сбросили матрац, подушку, одеяло и ужин и пообещали к утру чего–нибудь придумать. На ночь стоять на часах у пиратской каюты упросилась Милора. «Большая Медведица» погрузилась в сон, и автоматика выключила свет. Синий сумрак наполнил коридоры.
Пираты спали, когда раздался рокот замка, но маэстро моментально открыл глаза. В появившейся щели темнел силуэт ребенка. Маэстро тихонько толкнул ногой Катарсиса.
— Эй, пираты, — позвала девочка шепотом.
— Чего? — так же интимно ответил маэстро.
— Убегайте отсюда, — сказала Милора. Маэстро сел на койке.
— Как это? — тупо спросил он. В темноте заворочалось, и рядом выросли тени Бомбара и робота,
— Я вас выпускаю, — сказала Милора. — Бегите. Она открыла дверь пошире и отступила, давая проход. На плече у нее висел бластер.
— Маэстро!.. — страстно шепнул Катарсис, и в левом боку у него вдруг яростно затрещали блескучие искры. Андраковский еще не оценил ситуацию, как Катарсис вдруг рванулся и исчез, распахнув дверь настежь. Аквариумная синева ночного освещения плескалась в проеме. Бомбар посмотрел на маэстро, мигнул и тоже исчез. Только тут до пирата дошел весь смысл положения, и в груди его словно ударник клюнул в капсюль. Андраковский метнулся вслед, но внезапно какая–то сила развернула его и отбросила к молчаливо стоящей Милоре.
— Девочка, — свистящим шепотом спросил он. — А зачем ты это сделала?
Милора попятилась, перетягивая бластер.
— Вы — пираты… — сказала она. — Значит, вы убегаете… Давайте скорее… Через десять минут я объявлю тревогу, и будет погоня…
— Девочка!.. — выдавил маэстро, и голос его ушел куда–то в область ультразвука. — А ведь ты можешь нас убить!..
Милора еще попятилась.
— А ведь это плохая игра! — глаза Андраковского светились белым, тусклым светом.
— Маэстро!.. — донесся призывающий стон Катарсиса. Андраковский бросился на зов. Они мчались по ночным тоннелям, сворачивая куда попало; желтые светящиеся указатели молниями летели мимо.
— Катарсис, погоди! — крикнул наконец маэстро. — Я же не железный, я так быстро не могу!..
Катарсис остановился, и Андраковский едва не врезался в него. Тяжело дыша, маэстро сел на пол. Из тьмы появился Бомбар, убежавший далеко вперед и уже вернувшийся.
В наступившей тишине слышались лишь частые хрипы маэстро да очень далекий вой сирены.
— Ищут уже, — на выдохе сказал Андраковский и на другом выдохе добавил: — Прятки…
— Прятки — разорви штаны на тряпки, — зло ляпнул Катарсис.
— Куда бежим–то? — спросил маэстро. — Не бежать надо, а спрятаться получше.
— Зачем? — поинтересовался робот.
— Отдохнем, переждем и придумаем, как детей выжить.
— А где мы? — спросил Катарсис. — А, понял! Представляете, маэстро, это катапульта! Я здесь не был уже лет пять!
На гигантской станции «Большая Медведица» встречались такие закоулки, где Андраковский вообще ни разу не появлялся, поэтому слова Катарсиса он воспринял спокойно.
— Я предлагаю здесь и спрятаться, — сказал маэстро. И добавил: — Думаю, минут через сорок они нас найдут.
— Всего сорок?! — с ужасом воскликнул Катарсис.
— Они же пойдут с металлоискателем, — грустно пояснил маэстро. — А ты, старина, железный.
— Никель и хром, — из гордости поправил Катарсис.
— Тем более, — вздохнул маэстро. — Значит, твой изотопный след не растворяется в воздухе втрое дольше.
Маэстро встал и направился к ближайшему люку.
Пираты выбрались в причальный блок, перелезли компрессорные кофры, обойдя инерционный поршень, поднялись на грузовые аппарели и по пандусу сквозь раскрытый шлюз прошли в огромную шахту катапульты. Пока Андраковский закрывал люк и ставил блокировку, Катарсис забрался по лесенке на периметрический мостик и через темное маленькое окошко стал смотреть наружу. Андраковский на дне шахты сел на большую, бессильно лежащую лапу захвата и стал думать, как выпроводить детей. Маэстро перебрал множество вариантов, пока ему в голову не пришла такая мысль: надо подготовить «Аввакум–2» к отлету, заложив в киберштурмана программу поиска «Аввакума» — звездолета и стерев из его памяти координаты станции, а потом запихать детей на их же катер и отстрелить. Больше они не вернутся.
Но продумать детали операции не дал крик Катарсиса:
— Они идут!
— Вот они где укрылись, — сказал Даниил, встряхнув коробочку металлоискателя. — Думали, не найдем!..
— Дверь–то на блокировке, — тихо сказал Артем и вдруг неожиданно для себя зевнул.
— Сейчас мы эту дверь… — Милора подняла бластер.
— Она огнеупорная, — еще тише заметил Артем и снова зевнул.
— Подумаешь, блокировка!.. — хмыкнул Даниил и вытянул из стены маленький пульт на штангах. — Сейчас мы найдем кнопку, чтобы открыть… Артем, как ты думаешь, какая из этих?..
В жерле катапульты у окошка Андраковский в отчаянии ударил себя по голове: ну как он мог забыть такую банальную вещь!.. Но вдруг вся система катапульты ожила, точно вставший из вечной мерзлоты мамонт. Андраковский и Катарсис попятились, одинаково похолодев. Вспыхнули огни на стенах у рельсовых каналов шахты. С лязгом дернулись четырехпалые манипуляторы на дне и встали дыбом, точно кобры. Бомбар в ужасе бросился наверх. Зарокотали какие–то моторы, напряглись шланги, что–то зашипело, исполинские обручи выдвинулись из стен.
— Они пробуют кнопку за кнопкой! — закричал маэстро, выглянув в окошко, и волосы шевельнулись на его затылке: — Сейчас он даст команду о катапультировании…
В тот же миг взвыли сирены и вздрогнула вся махина.
— Он нажал кнопку… — прошептал маэстро и сполз вниз. По его побелевшему лбу покатился ледяной пот.
Днище вспучилось четырьмя телескопическими трубами стартовых упоров. Через три минуты несчастные пираты будут выброшены в открытый космос, как вишневые косточки.
— Выход!.. Я вижу выход!.. — завопил Катарсис и ухватил маэстро за плечо.
— Что это там гудит, а? — спросил Даниил Артема. Артем посмотрел вверх и пожал плечами.
А пираты огромными прыжками неслись по окружности балкона, потом с нечеловеческой ловкостью и быстротой полезли вверх по скобам. Металл грохотал, выла сирена, что–то свистело и рычало внизу. Катарсис с разгона ударил головой в вентиляционную решетку, и та сорвалась с ржавых петель, ухнула вниз, хватив Бомбара по спине, и исчезла. Круглый узкий тоннель с ревом всасывал воздух, и пираты нырнули в этот тоннель, покатились в яростном, могучем потоке по отполированной трубе к воющему компрессору, и Катарсис точно, как стрела в кольцо, вошел в сопло. Компрессор подавился, удушенно замолк и вдруг оглушительно не то взорвался, не то лопнул. Едва не отхватив пятки маэстро, сзади рухнула металлическая заслонка, но Андраковскому показалось на миг, что он увидел разошедшуюся диафрагму стартового ствола и ледяной перелив стылого огня на злых звездах открытого вакуума. Морозная волна прокатилась по тоннелю, осев кристаллами инея.
— А дети долго и бесплодно гадали, что же такое приключилось с этой странной катапультой?
— Может, мы их отстрелили? — задумчиво спросил Артем.
Милора, рассвирепев, только дергала дверь за ручку. Пираты, то и дело застревая, ползли к выходу по тесным трубам, а дети все искали объяснение таинственному грохоту в катапульте. Воздуховоды вывели беглецов в узкий тамбур между стенкой коллектора и глыбой редуктора. Катарсис сгрузил ослабевшего маэстро на пол и сказал:
— У вас что–то волосы заснежило… Андраковский вяло провел рукой по голове — ладонь осталась сухой.
И тут раздался торжествующий вопль:
— Ага! Вот они!
Маэстро вскочил, как пружина, вмиг превратившись в нервическое, дикое существо с расширенными зрачками. Катарсис зарычал и метнулся за какое–то укрытие, выставив бластер.
— Старина! — чуть не плача, закричал маэстро. — Я больше не могу! Спаси меня, ради бога!
— Уходи! — заорал Катарсис и пальнул в потолок. — Уходи отсюда, уходи в мастерскую! Бомбар, тащи его! Катарсис открыл беспорядочный, но ураганный огонь.
— Только не по детям! — тонко крикнул Андраковский, но тут Бомбар сгреб его, взвалил на плечо и поволок.
Они убегали, путая следы и все более запутываясь сами. Не выпуская маэстро, Бомбар прыгал в лестничные пролеты, карабкался по шахтам лифтов и трижды пролезал сквозь ледяные чрева рефрижераторов. В районе малой обсерватории их догнал Катарсис, но снова отстал, воздвигая баррикаду. Они пронеслись по пустой, как стадион, десантной палубе, где в выпуклых иллюминаторах ночными эскадрами горели звезды, проникли в черный, мрачный, глубокий трюм, набитый полумертвыми машинами, и протиснулись вдоль пластин большого аккумулятора, где Катарсиса так трахнуло током, что он разучился произносить гласные звуки. Но все уловки были бессмысленны.
— Значит, так, — сказал Даниил, когда Катарсис прекратил истребительную лавиноподобную пальбу и умчался вслед за маэстро. — Куда он крикнул–то? В мастерскую, да?
В отсеке было тихо, только звонко капал расплавленный металл. Милора и Артем осторожно выглянули из своих убежищ.
— Там и встретим, — решил Даниил.
Через полчаса дети вошли в мастерскую.
Никого.
В то же самое время Аравиль Разарвидзе, сидевший в своей яме, перестал скрипеть зубами и кричать в пустоту над головой, вытащил бластер и приметил один из углов шахты, чтобы расплавить лучом пол и выбраться на нижнюю палубу.
Дети прошлись по мастерской.
— И спрятаться–то негде, одни картины… — проворчал Даниил, оглядываясь.
— В каких мирах они столько награбили? — печально спросил Артем, переходя от одного полотна к другому.
— Тогда сделаем так, — решил Даниил. — Мы поставим у входа большую картину и прицепим к ней сзади инфразвуковую мину. Пираты придут — хвать за картину, тут–то она и сработает. Они сразу упадут в обморок, мы выскочим из засады и свяжем их. А, какова идея? Милора, давай быстро на катер за миной!
Милора, согласившись, молча вышла из мастерской.
— А картина–то ведь погибнет, — укоризненно сказал Артем.
— Выберем которая похуже, — ответил Даниил и прошелся по мастерской, прицениваясь. — Вот эту, например.
Он вынул старое полотно «Я нашел в своей груди маскон».
— Чушь какая–то, — резюмировал Даниил, еще раз оглядев картину. — Ничего не понятно.
И он потащил ее к проходу.
А пираты в это время, сами не зная для чего, устало брели к мастерской.
За пять минут до их появления вернулась Милора. Даниил быстро укрепил мину, завел взрыватель, и дети побежали прочь.
Лишь только они скрылись за поворотом, в коридор вошли Андраковский, Катарсис и Бомбар.
— Кжтс жв, — сказал Катарсис. — Здсь нет.
Он толкнул дверь.
Посреди мастерской одиноко торчала картина. Остальные были сдвинуты к стенам и навалены друг на друга. Катарсис и Бомбар посторонились, пропуская маэстро.
— Хозяйничали… — прошептал Андраковский, нервно передернув плечами, и направился к картине.
Он взялся за раму, и, едва он шевельнул полотно, рявкнул взрыв. Разорванная на лоскутья картина стаей птиц взлетела к потолку, а сам маэстро, разинув рот и вытаращив глаза, сел на пол и без звука повалился.
— Ы! — вскрикнул Бомбар от инфразвукового удара по голове.
Катарсис чуть присел от неожиданности и только дернулся на помощь маэстро, как услышал за спиной:
— Руки вверх!
В проеме входа стоял беспощадный Даниил. Катарсис медленно развернулся, и бластер со стуком выпал из его рук.
— Руки вверх, — повторил Даниил.
Катарсис понял, что это конец.
Самый настоящий.
Маэстро конвульсивно шевелился на полу.
— Руки вверх, — в третий раз сказал Даниил и улыбнулся — искренне и отнюдь не злорадно.
И вдруг за спиной Даниила на потолке с треском лопнул пластик, брызнул яростный луч, и раскаленная, оплавленная квадратная пластина, вывернувшись, полетела вниз. Черное как ночь, закопченное существо вывалилось из дыры, рухнуло на пол и тотчас вскочило, но за мгновение до этого Даниил развернулся лицом к неведомой опасности.
Катарсис остолбенел, а существо, взметнув хлопья сажи, завопило, словно паровоз:
— Шайтан подери все эти звездолеты вместе с пиратами, где все шиворот–навы..!
Катарсис икнул и в великолепном прыжке достал ногою дверь мастерской. Дверь отскочила от стены и, точно громовой аплодисмент Случаю, захлопнулась, сотрясая косяк. Катарсис рванул запор.
Даниил метнулся к двери и стал колотить в нее кулаками.
— Что вы наделали! — с отчаяньем крикнул он Аравилю. — Они опять ушли!..
— Послушай, дорогой! — взъярился Аравиль. — Я говорю, что хватит с вас пиратов! Домой на катер, бегом! Слышите, а?!
Катарсис под ругательства Аравиля побежал к Андраковскому. У маэстро из ушей текла кровь. В каком–то бреду, сжав в кулаке обрывок картины, он шептал, ворочаясь и силясь встать:
— Уходите, уходите, боже мой, как я хочу, чтобы вы ушли, глупые, неразумные дети Земли… Я не могу играть с вами в эту игру, это очень страшная игра, не надо играть в эту игру, кто научил вас этой игре?..
Катарсис присел рядом и, отлично выговаривая гласные, сказал:
— Они уходят, маэстро, успокойтесь, они уходят. Они больше не будут стрелять в вас и рвать ваши картины…