Орбитальная станция, с которой они только что состыковались, имела значительно меньшие размеры и совершенно другую конструкцию по сравнению с базой Плутона. Если на Плутоне грузовик полностью, со всеми «присосавшимися» к его корпусу контейнерами, помещался в специальный ангар, после чего его компьютер подключался к компьютеру станции и вся дальнейшая разгрузочно-погрузочная эпопея происходила с помощью роботов, а экипаж в это время мог расслабиться в бассейне или зимнем саду станции, то здесь все происходило намного примитивнее.

Перебравшись на станцию, Андрей и Артур заняли места в небольших, но достаточно мощных и маневренных шлюпках. С их помощью им и предстояло выполнить весь комплекс работ по перезагрузке своего корабля.

Выглядело это следующим образом: стартовав в шлюпках со станции, они подлетали к кораблю, захватывали специальными магнитными присосками, находящимися на корпусе шлюпки, очередной контейнер, затем посылали по радиосвязи компьютеру грузовика соответствующую команду. Он отпускал захваченный шлюпкой контейнер, который потом транспортировался к загрузочному модулю грузового отсека станции.

Учитывая то, что они не были асами пилотирования подобных космических аппаратов и, вообще, сами выполняли такую операцию впервые, работа продвигалась крайне медленно. Любая поспешность, любое непросчитанное включение маневровых двигателей шлюпки могли привести к столкновению с кораблем или станцией и последующей катастрофе. Уже через несколько часов они поняли, что наверняка выбьются из графика и, чтобы вернуться к Плутону в срок, придется совершать обратный полет в форсированном режиме.

Делая короткие перерывы для принятия пищи и отдыха, они снова занимали места в шлюпках и продолжали выполнение нудной, чужой работы. Периодические попытки выйти на связь с колонией оставались без ответа. Надежды на то, что помощь все-таки прибудет, постепенно испарялись вместе с холодным потом, которым периодически покрывался то один, то другой, в спешке придав шлюпке слишком большое ускорение и успев затормозить всего в нескольких десятках метров от опоры солнечной батареи станции или корпуса корабля.

К концу вторых суток они уже немного освоились с динамикой движения шлюпок, и работа пошла быстрее.

В итоге перезагрузку корабля им удалось закончить только к концу третьих суток своего пребывания в системе Большая Удача.

Наконец, все штатные работы были выполнены, и порядком измотанный экипаж находился в рубке корабля, готовясь к долгожданному старту в обратный путь.

Андрей тщетно пытался еще раз связаться с колонией, откровенно удивляясь, как можно так долго ремонтировать антенну связи, а Артур проводил расчеты оптимальных режимов их форсированного обратного возвращения. Требовалось наверстать потерянные двое суток, а для этого необходимо было внести коррективы в режимы разгона и торможения корабля перед входом в Канал и соответственно после него.

— Как ты думаешь, компания оплатит нам непредвиденные работы? — поинтересовался Артур. — Вообще-то следует выставить им счет и за моральный ущерб!

— И в чем же заключается твой моральный ущерб? — повернулся к нему Андрей.

— Как это в чем? — округлил глаза Артур. — Когда вчера в результате поспешного управления малоизвестным оборудованием моя шлюпка прошла в нескольких метрах от кронштейна антенны станции, я получил конкретный моральный ущерб, да и потом еще несколько раз в аналогичных ситуациях. Это, между прочим, почище, чем на Земле с лосями бодаться.

— Ну тогда ладно, — согласился Андрей. — А то я думал, ты скажешь, что тебя, крутого разведчика космических просторов, вынудили заниматься подсобными работами, и тем самым дашь новый повод для насмешек некоторым ограниченным людям из обслуживающего персонала базы. Кстати, ты готов к ответу на вопрос: в чем, собственно, состоит конкретность твоего морального ущерба?

— Я отказываюсь отвечать на твои гнусные намеки, — высокомерно произнес Артур и снова погрузился в созерцание экрана компьютера.

— На самом деле, я думаю, речь будет идти не о компенсации нам чего-либо, — снова заговорил Андрей, — а о написании нами значительного количества объяснительных бумаг в связи с ощутимым перерасходом топлива, вызванным форсированными режимами разгона и торможения корабля на обратном пути. Как там твои расчеты? Нам вообще хватит топлива для возвращения к заданному времени?

— Да, — покачал головой Артур, — я просчитал новые оптимальные режимы движения, и получается, что у нас даже имеется в запасе еще десять часов. То есть стартовать отсюда имеет смысл только через десять часов. И поэтому я предлагаю торжественно отметить успешное завершение трехдневных мучений, снять стресс, так сказать. И если сделать это прямо сейчас, то еще останется время хорошо выспаться перед стартом.

Артур явно намекал на захваченную Андреем бутылку коньяка.

— Ну ты прямо маньяк какой-то, — развел руками Андрей, — далась тебе эта бутылка.

— А что, мы ее так обратно и привезем? Гостей, на которых она была рассчитана, уже не ожидается, а повод расслабиться у нас просто железный. Не смотри на меня, как на алкоголика. Выпить после такой работенки — святое дело и даже полезное для нервной системы.

Андрей задумался. Все это время он надеялся, что связь с колонией вот-вот восстановится и люди, которые должны ее покинуть, все-таки прибудут на станцию. Теперь становилось очевидно, что этого не произойдет, так как при отсутствии связи колонисты даже не знают, что грузовик до сих пор находится на станции.

Давно зная Боба, Андрей был уверен, что этот человек без веских причин ни за что бы не согласился торчать здесь еще полгода, тем более сам будучи первоклассным пилотом. Похоже, действительно, условия на планете такие, что стартовать совершенно невозможно. Но, несмотря на это, Андрею казалось, что есть еще какие-то косвенные причины, кроме неисправности радара и погодных условий, которые помешали Бобу прибыть на станцию.

И теперь, когда рабочая горячка прошла и у них есть несколько часов свободного времени, не попытаться ли им самим высадиться на планету?

Он осторожно изложил свою идею Артуру.

— Ну, ты готов на все, лишь бы сохранить свою бутылку коньяка, — возмутился Артур.

— Я готов на все, чтобы помочь другу, — серьезно ответил Андрей.

— А если серьезно, — взвился Артур, — ты не хуже меня должен понимать, что пытаться первый раз высадиться на планету, и не куда попало, а точно к поселению, при отсутствии наводящего радиолуча и при наличии урагана и магнитной бури в атмосфере — задача, достойная юного камикадзе, а не пилота, бывшего одним из лучших в Академии.

— Вот и давай докажем, что мы лучшие, а не просто так погулять вышли.

— Ты меня на «слабо» не бери, — прищурился Артур, — если есть какая-то конкретная идея — излагай, прикинем, а нет — отдавай мне коньяк и лети куда хочешь. Он тебе тогда уже точно не пригодится.

— Есть у меня некоторые соображения, — задумчиво произнес Андрей. — Сейчас я тебе их изложу, а ты давай критикуй, только, пожалуйста, без эмоций и по существу. На станции оба штатных планетолета отсутствуют — очевидно, находятся на планете, где и застала их буря. Наш родной корабельный спасательный ботик хоть и может осуществить посадку на планету с атмосферой, но будет крайне сильно подвержен вышеперечисленным отрицательным факторам. Шлюпки, с помощью которых мы выполняли погрузочно-разгрузочные работы, имеют мощные двигатели, но не предназначены для полетов в атмосфере — не имеют стабилизаторов. Отсюда вывод…

— От этой бредовой идеи надо отказаться, — вставил Артур.

— Нет, надо совместить возможности нашего спасательного ботика и грузовых шлюпок станции. Мы сейчас выведем все это добро в космос и с помощью тех же магнитных присосок закрепим две шлюпки на брюхе нашего бота, чтобы они не мешали выдвижному стабилизатору. Затем соединим системы управления всеми тремя аппаратами в единую сеть. Таким образом мы совместим планирующие возможности нашего бота с мощными двигателями шлюпок, которые обеспечат нам дополнительную устойчивость при посадке, а главное, дополнительную мощность на старте. Про старт тоже не надо забывать, так как планетолеты, находящиеся внизу, могут оказаться неисправными. Плюс навигационная система шлюпок, скоординированная относительно поселения, поможет совершить точную посадку.

Артур было приоткрыл рот, чтобы возразить, но, задумавшись, так и остался сидеть молча.

— Вот, — продолжил Андрей, — судя по твоей мимике, я вижу, что идея тебе понравилась. Поэтому давай не будем терять времени, а, облачившись в легкие скафандры, приступим к выполнению этого гениального плана.

— А зачем нам скафандры? — наконец обрел дар речи Артур.

— Ну, видишь ли, — замялся Андрей. — Короче, если мы где-то слегка просчитаемся и долбанемся об планету, то в ядовитой атмосфере, пока мы будем добираться до поселения, они согреют нам душу…

— Хорошо, — обреченно кивнул Артур, — я надеюсь, что ты уже придумал не менее гениальный план, как мы, в случае чего, будем оправдываться перед компанией за разбитую технику и сорванный график полетов.

— Я думаю, мы сорвем график полетов, только если разобьем технику. А если мы разобьем технику, то отчитываться перед компанией будет уже, скорее всего, некому, — с жизнерадостной улыбкой заверил его Андрей. — Так что не надо строить несбыточных планов.

— Кто бы говорил, — пробурчал Артур и поплелся натягивать скафандр.

В связи с наметившейся авантюрой времени у них опять было в обрез и следовало поторапливаться.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что две шлюпки под брюхом у спасательного бота не помещаются. Пришлось вторую шлюпку разместить с другой стороны стабилизатора, отчего все сооружение стало походить на гамбургер с торчащей из середины начинкой.

На все эти манипуляции плюс подключение и синхронизацию бортовых компьютеров ушла почти треть отведенного на операцию времени. Наконец, все системы импровизированного планетолета были готовы, экипаж загерметизировал скафандры и отдал команду на отделение от станции. «Гамбургер» начал движение в сторону планеты с таким расчетом, чтобы, войдя в атмосферу по пологой траектории, проверить устойчивость своей конструкции сначала в разреженных слоях атмосферы и уж затем принять окончательное решение о траектории дальнейшего снижения.

Все опасения оказались напрасными. Шлюпки мертвой хваткой вцепились в корпус бота, и конструкция, в целом, показывала неплохие аэродинамические характеристики. Поэтому было принято решение продолжать пологий спуск в плотные слои атмосферы, а затем, достигнув координат поселения в горизонтальном полете, попытаться осуществить точную вертикальную посадку в шлюзовую камеру грузового ангара с использованием мощных двигателей шлюпок.

В плотных слоях атмосферы их начало изрядно трясти, похоже, что за бортом действительно свирепствовал нешуточный ветер. Андрей неотрывно следил за индикаторами на пульте, показывающими состояние основных систем их «бутерброда», а также магнитных зажимов шлюпок, готовый в любую секунду отреагировать на все, что угодно, казалось, даже на то, чего с ними вообще не могло произойти. От напряжения и перегрузки кровь стучала в висках.

Артур следил за направлением полета и рельефом местности, который в трехмерном виде отображался на экране курсового компьютера. Как ни странно, несмотря на обещанную магнитную бурю, сканер радара четко прорисовывал рельеф без каких-либо «плавающих» пиков и помех. «Проще, чем на тренажере, — подумал Артур и тут же одернул себя: — Вот сядем, тогда и будешь расслабляться».

До конечной точки полета оставалось уже менее двухсот километров, как говорится — ботинок можно добросить, когда на экране прямо по курсу появилась сплошная отвесная стена многокилометровой высоты, очевидно, какая-то горная гряда. Облететь ее было невозможно, и компьютер, отреагировав первым, резко направил корабль вверх. От навалившейся перегрузки потемнело в глазах. На пульте заморгал красный огонек, сообщающий о недопустимой нагрузке на магнитную присоску одной из шлюпок.

В любую секунду могло произойти непоправимое — если присоска не выдержит и шлюпку оторвет, резко нарушится балансировка всего сооружения. Посадочный бот закрутится, и вряд ли они успеют выровнять его до столкновения с поверхностью планеты.

Наконец, компьютер выровнял аппарат. Красный индикатор на пульте погас, давая экипажу понять, что необратимых процессов в креплении шлюпки не произошло. Перегрузка отпустила измученные тела.

Андрей и Артур переглянулись: Артур — укоризненно, мол, вот что значит летать, не зная фарватера, Андрей — удовлетворенно — видишь, какую мы крутую конструкцию соорудили, все ей нипочем. На то, чтобы высказать свои соображения вслух, сил уже не осталось.

Артур жестом показал, что пора сбавлять скорость, они подлетали. Внизу ничего не было видно из-за пыли и клубов какого-то непрозрачного газа, струящегося в нижних слоях атмосферы. Тем не менее радар продолжал четко сканировать рельеф, да и трясти их стало значительно меньше. Видимо, буря за бортом была не столь ужасна, как ее «рекламировал» начальник колонии.

От этого начинало складываться впечатление, что с ними сыграли злую шутку, зная, что этот рейс у экипажа в данную систему последний. Вспомнилось и ехидное замечание начальника колонии насчет освоения новой профессии, и другие мелочи. В таком случае оставалась непонятной позиция людей, которых ждало освобождение. Неужели они действительно решили его проигнорировать?

Достигнув заданных координат, они начали плавный вертикальный спуск. Вот когда особенно пригодились мощные двигатели шлюпок.

Все радиомаяки колонии молчали, казалось, что там внизу ничего нет и быть не может, или кто-то не желал встречи с непрошеными гостями. Артур еще раз проверил координаты — все точно, они находились прямо над поселением. Наконец, слой атмосферного тумана закончился, и первое, что они увидели, сквозь клубы пыли — была большая, ажурная антенна дальней космической связи. По крайней мере внешне антенна пребывала в идеальном состоянии, что еще более усугубило невеселые предположения экипажа. Вот обозначились и скудные наземные постройки колонии.

Разглядев характерную крышу грузового ангара, Андрей стал выруливать к ней. Оставалось только надеяться, что автоматика все-таки сработает и им не придется искать других путей внутрь закопавшегося в песок сооружения.

Хоть в чем-то им должно было повезти. Когда до ангара оставалось несколько десятков метров, его крыша медленно разделилась на три сегмента, плавно исчезнувших в боковых сооружениях, приглашая тем самым настрадавшийся корабль и его измотанный экипаж внутрь шлюзового отсека.