Нет, разумеется, ничего из ряда вон выходящего в самом факте революции в Джингуре не было. Климат здешний, что ли, на людей так влияет, однако мятежи, восстания и революции вспыхивали в этой стране разве что не ежеквартально. Конечно же, восстаниями и мятежами в полном, европейском смысле этого слова происходящее назвать было сложно. Просто какому-нибудь вождю одного из многочисленных племен, обитающих в окрестных лесах, вдруг приходило в голову, что президентом отчего-то является выходец из народности, скажем, матумба, тогда как он, великий вождь, есть представитель народности, допустим, мутамбу, коя местными богами предназначена для большего, нежели гнить на задворках истории, среди пальм и плантаций. Придя к такому ошеломительному открытию, вождь собирал людей, договаривался о поддержке с племенами бутамба и тамумба, вооружал ополченцев мотыгами и цепами и выдвигался в сторону столицы.

Собственно, на этом обычно все и заканчивалось. Негритянский люд на подъем был скор, заводился с полуоборота, загорался с одной спички… но и охлаждался столь же быстро. Оглянуться не успеешь, а он, люд этот, вот только что готовый горы свернуть ради свободы, равенства и своего африканского братства, уже снова возлежит в гамачке и в тенечке. Или же лениво ковыряется на грядке…

Однако иногда кто-то из бунтарей (видимо, из тех, кто давно облизывался на президентское кресло) проявлял настойчивость, шел до победного конца. Так случилось и на этот раз.

Чертовы лумумбы подняли мятеж, как и положено, на рассвете, где-то между пятью и шестью утра по-местному, как раз в то время, когда Сварог со своими спутниками на попутном джипе подъезжал к столице, а их шофер на языке, отдаленно напоминающем английский, балаболил без умолку о том, что «скоро грянет буря», вот-вот и грянет. Ну и грянуло…

– …Твою мать, – зло выдохнул Сварог, перешагнув порог библиотеки.

Он не боялся, что кто-то его услышит, кроме Гуго. Не было никого здесь. И ничего не было, кроме пустых полок. Подчистую вывезли все: и книги, и вещи. Даже оконные шпингалеты, и те поснимали.

– И что делаем? – спросил Гуго.

А черт его знает! Можно было, конечно, плюнуть на поделку из кости. Да вот только не окажется ли так, что из-за этой безделицы, размером чуть больше сигаретной пачки, поездка в Аркаим окажется напрочь бессмысленной. И вновь придется возвращаться назад и искать этот нож, след которого к тому времени окончательно затеряется. Да и сейчас нет абсолютной уверенности, что нож где-то в ящиках, загруженных в вертолет. Однако шансы обнаружить его там не так уж и малы…

В этот момент со стороны планомерно уничтожаемой дворцовой ограды рвануло как-то по-особенному гадко, донеслись несомненно победные крики, беспорядочно затрещали автоматы. Стало быть, артподготовка закончена, начался штурм. Все, рассусоливать стало вовсе некогда.

– Захватываем вертушку! – крикнул Сварог и бросился из библиотеки. Как ни странно, следом за ним рванул не только верный Пятница, но и Гуго.

Промчавшись пустыми коридорами, они сбавили ход в галерее, где все еще суетились люди, волокли к вертолету последние ящики. И перейдя на шаг, вновь вышли к вертолетной площадке.

Погрузка продолжалась. Правда, в действиях людей прибавилось спешки, а во взглядах – страха. На каждый громкий звук они, вздрагивая, испуганно поворачивали голову. Они, руку можно дать на отсечение, плюнули бы сейчас на все то барахло, что еще оставалось во дворце, запрыгнули бы в вертолет и дали деру. Что им мешает это сделать, вернее кто, Сварог прекрасно видел. По площадке расхаживал, легонько постукивая стеком по ноге, жилистый и гибкий чернокожий человек в военной форме песочного цвета, в высокой фуражке с разлапистой кокардой. Именно он и командовал погрузкой. Сварог не разбирался в джингурских знаках отличия, но судя по тому, как этот тип держался и как ему подчинялись – званием не меньше полковника.

Сварог остановил своих спутников за колоннами.

– Задача простая, – он говорил шепотом. – Я в кабину, вы в салон. Я освобождаю кабину от лишних людей, завожу машину и взлетаю. Вы вышвыриваете из салона лишних и посторонних, задвигаете дверь и взлетаете вместе со мной. Вопросы?

Вопросов не последовало. Они рысцой припустили к вертолету. Пусть, пусть вертят головами, недоумевая, откуда доносятся странные звуки. Не успеют ничего сообразить.

Сварог взлетел по короткому, в три ступеньки, трапу, отработанным движением втянул его внутрь и задвинул люк. Кресло пилота было свободно, и Сварог упал в него. А вот соседнее кресло, бортмеханика, было занято. Сидевший в нем человек, раскрыв рот, смотрел сквозь Сварога, нацепившего на себя невидимость.

– Сорри, – с надеждой на понимание произнес Сварог и отточенным движением, аккуратно, но сильно всадил кулак в солнечное сплетение своему нечаянному соседу. Затем отодвинул дверцу со стороны бортмеханика и вытолкнул скрючившегося летуна на бетон. Задвинул дверцу. Вот так. А теперь надо взлетать.

Сварог не стал прибегать к помощи магии. Все-таки когда-то его обучали управляться с вертолетами. Да и потом ему доводилось пилотировать всяческую летающую технику, в том числе и самолеты-этажерки, и дирижабли, и более совершенные ялы с драккарами. Конечно, его нельзя назвать асом, но альтиметр от хронометра отличит, да и полетных часов набрано вполне достаточно.

Он рывком распахнул дверцу, отделяющую пассажиров от кабины пилотов. Взглянул, что там в салоне. А там вдоль прохода громоздились один на другом ящики с гербом Джингура. И среди них мелькали фигуры.

– Нормально, сэр! – прокричал Гуго. – Взлетай! Последнего вышвырнул!

– Ну что, па-аехали… – голосом Гагарина сказал Сварог и повернул «газ» вправо.

Иными словами, вывел движки на взлетный режим.

Или (из потаенных глубин памяти пришло на ум) ввел правую корреляцию.

В общем, оба двигателя взвыли на повышенных оборотах, лопасти винта дружно замолотили по воздуху, слились в матовый круг, и машина легонько качнулась, отрываясь от земной тверди, когда Сварог потянул на себя «шаг».

Словно только и дожидаясь момента, когда вертолет поднимется метров на десять над бетоном, со стороны города на вертолетную площадку вырулил открытый военный джип, под завязку набитый чернокожими типами в пятнистой форме, развернулся резко, так, что из-под покрышек повалил сизый дымок.

Судя по всему, они стреляли – черные палки в их руках расцвели на концах мерцающими вспышками (не слышно было ни фига, как в немом кино – все звуки окружающего мира перекрывал оглушительный, свистящий клекот винта над головой). Командовавший погрузкой полковник (который бросился к вертолету, но добежать не успел) вдруг повалился на землю. Однако, падая, успел выхватить из кобуры пистолет и уже с земли несколько раз выстрелил по джипу. Разлетелось к чертовой матери ветровое стекло машины, водитель и его сосед стали заваливаться вниз, остальные в джипе открыли ответный огонь, нашпиговывая свинцом лежащего на бетоне полковника.

Эта перестрелка случилась как нельзя кстати. Она отвлекла вооруженных людей от взлетающей винтокрылой машины.

Сварог втопил левую педаль (правая, как у велосипеда, тут же пошла вверх) и толкнул от себя ручку циклического газа; вертолет развернулся вокруг вертикальной оси и, постепенно набирая скорость, наклонив тупой нос к земле, как идущая по следу борзая, устремился в сторону города.

Все, ушли…

Над головой привычно молотил винт, машина шла ровно и послушно. А внизу бурлило восстание. По улицам, застроенным двух– и трехэтажными строениями, текли полноводные народные массы, время от времени наталкивались на плотины из то ли полицейских, то ли военных кордонов, и тогда возникали форменные запруды. Над толпами серели дымы пожарищ. Во, ратушу тоже подожгли, ироды, ратуша-то чем им помешала? Красивая была, между прочим. В толпах мелькали какие-то флаги – не то символы свергнутой власти, не то власти новой, сверху не разглядеть. Полное ощущение, что все жители Пикарвилля решили сегодня на работу не ходить, а поголовно принять участие в заварушке под названием «Смена правительства».

Хотя, вполне вероятно, именно так дела и обстоят…

Теперь понятно, почему боевики не сразу двинулись на штурм дворца Сандрарараты, – мятежные отряды состояли главным образом из неорганизованных толп африканских чегевар, которым значительно интереснее было разгромить и поджечь пару-тройку лавок и магазинчиков, нежели лезть под пули президентской охраны, а вот отряды организованные застряли в неорганизованных, как мухи в варенье.

Ага, верные правительству войска наконец-таки оправились от потрясения и предприняли более-менее слаженный отпор повстанцам: с восточной окраины к центру споро двигались крытые грузовики и даже парочка водометов. (Аж шесть танков, которые, по словам Гуго, составляли армию Джингура, что-то было не видать – наверно, командование пока не готово было на столь радикальные меры, как ввод в город бронетанковых сил.) А вот эскулапы оказались оперативнее: по улицам сновали минивэны с красными крестами на бортах и крышах, собирали раненых, покалеченных и убиенных и отвозили куда-то на север – не иначе, в единственную в городе больницу, имени общеизвестного святого Павла… И ведь ясно, что места всем не хватит, придется разворачивать полевые госпитали. И полевые кухни, кстати, тоже. И эвакопункты, и временные лагеря для лишившихся крыши над головой, и приюты для сирот. И вводить комендантский час, и создавать народную милицию, и карать, и увещевать, и просить, и расстреливать…

– И что дальше, командир? – раздалось за спиной.

Сварог обернулся. Гуго стоял в дверном проеме, вертя на пальце револьвер, которого раньше у него не было.

– Думаю, отлетим подальше, отыщу подходящую поляну, сядем и посмотрим, что к чему с этими ящичками, – ответил Сварог.

– Я так понимаю, топливные баки залиты под завязку, – сказал Гуго, – а это значит, хватит пять раз слетать до Конго и обратно. Конго – это рядом, командир. Граница между государствами чисто символическая, воздушным нарушителям никто никогда не чинил никаких препон. Это тебе не цивилизованные страны, где любого такого нарушителя если не собьют без суда и следствия, то уж посадят принудительно и всенепременно. А к местности привязаться легко, лети над рекой и прилетишь в Конго.

– И зачем нам это? И что там делать?

– В Конго есть город Кисангани, а на его окраине маленький частный аэропорт, – ответил Гуго. – Аэропортом владеет один мой старый… приятель. Он нам поможет со всеми нашими проблемами.

– А сумка, которую я оставил на квартире? Там важные бумаги.

– Нет ничего проще. Самая простая из проблем. Я сделаю звонок, и завтра же сумку переправят в Конго…

Звучало заманчиво. У самого Сварога равного по заманчивости плана не имелось. Слишком быстро все произошло, вот в чем дело. Так быстро, что он и опомниться не успел, не успел сопоставить факты и оценить обстановку как полагается. События навязали ему свой темп, вынуждая его плыть по течению.

Конечно, такому скользкому типу, как Гуго, доверять нельзя ни в коем случае. Когда общаешься с такими, как Гуго, не следует ложиться спать без пистолета под подушкой, да и вообще спать следует вполглаза. Однако ежели интересы, так сказать, совпадают… А они на данный момент бесспорно совпадают. У Гуго были возможности улизнуть от Сварога, да хотя бы, чего там далеко ходить, во дворце он мог преспокойно смыться. И что? Он возможностями не воспользовался. Каковы же тогда интересы Гуго?

Думается, дело в ставке. Предыдущая его ставка на Деверо прогорела – Деверо мертв, и Гуго надо затевать новую авантюру. Судьба прибила его к человеку, который обладает способностями, превышающими нормальные человеческие. Цели этого человека Гуго пока не понятны (еще бы они были ему понятны!), но он не сомневается, что такой человек не может играть по мелочи. А Гуго хочется… чертовски хочется сыграть по-крупному. Может быть, один раз сыграть, но чтобы хватило на весь остаток жизни. И он почуял в Свароге свой шанс. Как говорится, делайте ставки, господа.

Отсюда вывод – пока Гуго можно доверять. Ну и наконец, встроенный в Сварога детектор лжи молчит, чувство опасности также ни о чем таком не сигнализирует…

Они уже летели над столичной окраиной. По вертолету пока не стреляли, вот спасибо. Что ж, господа мятежники, успехов вам в ваших начинаниях. А нам пора. Сварог поднялся еще на двести метров и взял курс на Конго.