5
Пройдя через весь город, бароны фальмские, а вместе с ними и Альсим в обличье старика-попрошайки, оказались на окраине.
Альсим знал это место.
Оно называлось Пустырем Незабудок.
«Какого Шилола они здесь забыли?» – спросил себя Альсим и затаился за грудой строительного мусора. В последние дни на Пустырь Незабудок целыми подводами свозили с Желтого Кольца всякий хлам. В городе велась кропотливая расчистка улиц.
Зверда и Шоша, казалось, что-то искали. И, судя по всему, никак не могли это «что-то» найти. Оба были недовольны.
Бароны отличались неуживчивым нравом – это Альсим помнил. Поэтому, когда они начали ругаться, он не удивился. Ругались они столь громогласно, что многое из того, о чем говорилось, Альсим прекрасно слышал.
Он был уверен: бароны не видят его.
Как человек, опытный в слежке, он мог сразу определить, искушен ли человек в искусстве наблюдения или нет. Судя по тому, что за весь путь Зверда обернулась лишь однажды, бароны не принадлежали к числу искушенных.
Он не боялся быть раскрытым. Заподозрить Зверду или Шошу во владении Взором Аррума пар-арценцу не хватило смелости. Бароны казались ему легкой добычей.
– Вы же клялись мне, Шоша, что запомнили место так же хорошо, как имя своей кормилицы! – громко негодовала Зверда, испепеляя Шошу взглядом.
– Клялся. И я, Шилолова дыра, его действительно запомнил! – возражал озадаченный Шоша.
– И где оно?
– Мне кажется, где-то здесь. – Шоша сделал неопределенный жест, очерчивающий значительную территорию.
– Где именно? – язвительно поинтересовалась Зверда.
– Здесь. Или, может, здесь. Вы что, не видите, эти муравьи натаскали сюда столько мусора! Его не было, когда мы прадедушку вашего прикапывать изволили! За последние два дня здесь все совершенно изменилось! Тех камней, что я приметил, уже нет! Здесь теперь не пустырь. Здесь теперь мусорка! Но я точно помню, что где-то недалеко от этой осинки…
– Допустим, что где-то недалеко. А где именно? Что прикажете, мне все здесь перекопать?
– Перекопать могу и я, – виновато буркнул Шоша.
– Много вы перекопаете, гиазир магдорнская черепаха! – презрительно шикнула Зверда и стала раздеваться, готовясь к трансформации.
Ей было очевидно, что с задачей отыскания гроба прадедушки ни она, ни Шоша не справятся в человеческом обличье. Придется искать нюхом и чутьем медведицы. Так и гроб отыщется быстрее, и откапывать будет легче.
– В конце концов, чей это прадед, мой или ваш? Вот вы и выкапывайте, раз так! – подбоченился Шоша.
– Ах вот какой вы кавалер… Еще муж называется! – обиженно взвыла Зверда.
– Ну ладно-ладно. Я вам помогу… – сдался Шоша и расстегнул свою куртку. – Трансформация так трансформация. Но имейте в виду, раз так – завтра нам придется уехать.
– Имею. Сама не дура, – огрызнулась Зверда, поеживаясь на холодном зимнем ветру. Она была совершенно обнаженной.
«Они что там, трахаться собрались?» – встревожился Альсим, который слышал лишь обрывки разговора, из которых не складывалось ничего занимательного.
Он видел, как разделся барон Шоша.
Когда барон и баронесса остались нагими, Альсим уже не сомневался в том, что сейчас ему предстоит зрелище любовной схватки. «Может, на диком Фальме так принято?» – подумал Альсим.
Он сжал рукоять своего «облачного» клинка.
Все складывалось идеальным образом для нападения. Бароны пребывали в первозданной наготе. А их одежда и, главное, оружие лежали на земле.
Альсим помедлил, решив дождаться, пока бароны не займут самую невыгодную для себя позицию. А именно – пока они не улягутся на одежду. Это было его роковой ошибкой.
Как бы в подтверждение хода мыслей Альсима Зверда бросила красноречивый взгляд на Шошу и встала на четвереньки.
«Прекрасно, прекрасно!» – мысленно откомментировал Альсим, сбрасывая с плеч плащ и снимая шапку.
Теперь вся эта стесняющая свободу движений маскировка была ни к чему. Он вынул из ножен «облачный» клинок. Сейчас он зарежет баронов Маш-Магарт как поросят.
Но когда он вернулся к наблюдению, он заметил, что Шоша, вместо того, чтобы обнять Зверду, тоже встал на четвереньки рядом с ней. Его мужское достоинство комично болталось между толстых мохнатых лягвий. Выражение же лица у барона было неуместно серьезным и сосредоточенным.
Альсиму стало смешно. Вспомнились рассказы о женщинах диких народов Юга, которые уверены, что можно забеременеть от морского ветра, и которые становятся вот так же на берегу и… но додумать свою мысль до конца Альсим не успел.
Потому что в следующий момент правильное белое тело Зверды как будто взорвалось. И частички этого тела словно рассеялись плотным, тяжелым туманом.
Этот туман стал стремительно уплотняться, снижаться, завихряться. Казалось, сама почва над местом взрыва как-то просела, потом вздыбилась и пошла волнами, как будто была не почвой, а густой, вязкой жидкостью. Туман закружился вихрем и начал слипаться: клочок к клочку, кусочек к кусочку.
Тут взорвалось и тело Шоши.
У Альсима пересохло во рту и, как показалось, кровь во всем теле потекла медленней. Стало жарко. Сразу вслед за тем – холодно. Дыхание потеряло ритм, рассудок – способность контролировать происходящее.
Самым же странным было то, что это очевидно магическое действо не выглядело магическим действом с точки зрения любых критериев Свода!
Альсим был уверен, что, будь при нем Зрак Истины, он бы безмолвствовал так же, как если бы через него смотрели на снежную бабу, разорвавшуюся от того, что в нее попала стрела из стреломета! Магия, которая выглядит как магия, но определяется как природное действо? Это невозможно! Это абсурд!
Вдруг вспомнился один престарелый колдун, который, перед тем как Альсим отправил его на смерть, предсказал ему его собственную гибель.
«Ты, молодой-неженатый, умрешь еще хуже, чем я, – шамкал колдун. – Место, где тебя коснется твоя смерть, будет глупым, поражение – полным, а перед смертью ты увидишь то, чего не может быть».
Тогда он рассмеялся вещуну в лицо. Тогда он был победителем. Он был молод и самонадеян.
А теперь, теперь, когда перед ним из грязи и мусора, из взрыва и тумана выросла огромная белая медведица с лучащимися льдом глазами, та самая медведица, что являлась ему во сне, он думал иначе.
«Место смерти и впрямь глупое, – согласился Альсим. – Пустырь Незабудок, что за название!»
Медведица-Зверда сразу заметила человека, прячущегося за грудой мусора, поскольку искристый блеск «облачного» клинка Альсима не заметить было невозможно. «Опасность», – пронеслось в мозгу у баронессы.
Она хрустнула суставами и напрягла мышцы, удостоверяясь, что трансформация прошла успешно. Бросив косой взгляд на Шошу, трансформация которого была в самом разгаре, она прыгнула в направлении Альсима.
Последнее жизненное усилие Альсима исторгло из «облачного» клинка вращающийся пламенный шар величиной с тыкву. Рывком высвободившись из области близкодействия меча, шар с огромной скоростью ринулся к Зверде.
Но страх Альсима перед тем, «чего не может быть», перед магией без магии, перед полным и окончательным поражением, предсказанным ему еще тридцать лет назад, лишил его возможности направить шар верно.
Зверда играючи увернулась от смертоносного летуна и в один гигантский прыжок настигла Альсима.
Шар, врезавшись в молодую осинку, испепелил дерево в мгновение ока.
Но Зверда не видела этого. Ее огромные острые когти уже рвали грудь Альсима и превращали его лицо в кровавое месиво. Это лицо показалось Зверде знакомым, но ей было лень ворошить свою память в поисках точного соответствия. Главное, знакомый незнакомец был мертв, а его меч, теперь безопасный, тихо шипел, словно раскаленная сковородка, которую вынесли под дождь.
Когда трансформация Шоши окончилась, дело было уже сделано. «Как всегда, всю грязную работу приходится делать мне», – фыркнула Зверда.
Медведица опустила к груди Альсима свою длинную морду и лизнула кровь. На вкус кровь была кисленькой, вроде еловой хвои.
