Глава двадцать третья
Важенов все-таки молодец. Его многонедельное сопение над клавиатурой и задушевные разговоры с мейнфреймом окончились невероятным результатом. А получилось все так…
Миша, в который раз расписывая чудеса своей виллы на Холмах, все-таки уговорил Люкка посетить его графские развалины. Нацепив мой пиджак, он в сопровождении Люкка направился в дальние края. Показать, что там растет и как будет красиво, когда он отстроит дом.
Мы с Володей остались на хозяйстве. И тут Важенов вдруг сказал:
– Мысль у меня есть! Все-таки были у этой системы хозяева. Не пропали же они просто так! Надо попытать комп, что он скажет.
Мы стали задавать вопросы и так, и сяк – мол, кто тут старший, мол, опиши хозяев, опиши главного. Ни в какую. Куда ни кинь – главными операторами оказывались мы. Тут появилась идея.
«Действие системы в случае опасности».
«Блокировка доступов в систему».
«Действие в случае опасности разблокировки доступов и несанкционированного проникновения».
«Отключение ресурсов, перевод в спящий режим».
«Действие в случае физической опасности для операторов».
«Эвакуация через запасные тоннели».
«Действие в случае разрушения запасных тоннелей».
«Эвакуация мобильными средствами индивидуальной защиты».
Противогазы на колесах?
«Показать средства индивидуальной защиты».
Засветился большой экран. Нет, это невероятно! Вот оно, неведомое, мучавшее воображение миллионов людей. Будившее ужас и восторг своей красотой. Описывать нет никакого смысла – всем и так хорошо известна эта картинка. Летающая тарелка, как ее изображают на рисунках и фото. Красивая, и огоньки по периметру.
«Открыть доступ к средствам индивидуальной защиты».
«Открываю доступ к ближайшему порталу индивидуальных спасательных средств».
Одна из панелей зала с привычным шипением отъехала, обнажив странное устройство – кресла вроде авиационных, установленные на платформе. Мы, не задумываясь, устроились в них. Естественно, было удобно, но не более того. Повертевшись так и сяк, подергав ручки, поорав «вперед» и «старт», мы уже собрались покинуть кресла, но вдруг Володя сказал «ага!» и потянул на себя нечто, похожее на ремни безопасности. Я повторил его движения и обмотался зеленой лентой, которую вначале принял за декоративную. Мягкое нарастающее ускорение вдавило нас в сиденья, и мы понеслись по черному тоннелю вниз.
Примерно через двадцать секунд впереди посветлело, и наш краткий вояж окончился в тесном ангаре, где в боксах стояли с десяток виденных перед этим на экране экипажей. Два из них вспыхнули огоньками, и верхняя часть их поднялась, подобно створке раковины. Не заставляя себя ждать, мы живо втиснулись каждый в свой экипаж – любопытство, помноженное на тот факт, что пока мейнфрейм ничего плохого нам не сделал. Экипаж отличался потрясающей скромностью – шлем, представляющий не что иное, как усиленный вариант уже хорошо знакомых нам очков-дисплеев, и странное кресло-ложе. Устроиться в нем можно было только лежа ничком. Я так и сделал, предварительно напялив шлем. Ничего нового, в глазах – знакомый терминал системы.
«Указать способ управления системой защиты».
Тут уже пришлось пользоваться вербальными командами.
«Способ управления – усиленный ментальный. Система полного сенсорного замещения».
Это что же – тарелка за меня нюхать будет?
«Включить управление системой защиты».
Вроде ничего не произошло. Только исчезли картинки дисплея из моих глаз, исчезла тесная кабина, исчезло все мое тело с его давнишними болячками, царапинами и головными болями. Все исчезло! И я сам повис пузом над полом ангара! Мир раздвинулся – далеко, дальше, чем я мог представить.
– Володя, ты как?
– Судя по всему, так же, как и ты, – включился он в сенсорную систему. – Интересно, как оно летает?
Стартовать оказалось проще простого, примерно как начать ходить. Главное – попробовать. Это напоминало детскую езду на санках с горки – лежа на животе и глядя на несущуюся навстречу снежную дорогу. Помните – малыш, раскинув руки и грозно гудя, представляет себя летчиком-истребителем? Я сдерживал себя, чтобы не загудеть, как в детстве. А вообще я вру! Я так уже летал. Часто. Во сне.
Я не думаю, что поздним вечером, да еще в сентябре, кто-либо гулял вблизи Матвеевской затоки. А зря! Там происходило нечто невероятное. В сумерках поверхность воды вдруг вспухла, разгоняя уложенные невесть когда поплавки, разделяющие байдарочные дорожки, и разрешилась от бремени летательным аппаратом.
Вырвавшись из подземелья, я вдруг ощутил чистый незамутненный восторг. Мне уже было наплевать, что напишут завтрашние газеты или что запустят сейчас в моем направлении войска ПВО. И вообще меня мало интересовало, что, где и, конечно, когда. Вдвинувшись в затоку невероятным блином, хлюпая животом по воде, я заложил крутой левый вираж в направлении Довбычки, втайне надеясь распугать вечные стойбища нудистов, занявших лучший пляж в Киеве.
Я видел, как Важенов догоняет меня в этой безумной гонке и даже, предвосхищая мои виражи, фантастической свечкой от Гидропарка вырвался в вечернее небо, засверкав алым отблеском на боках тарелки. Мы гонялись друг за другом, как два щенка на огороде, забыв обо всем. Заложив мертвую петлю немыслимой дуги от Метромоста на Пешеходный, я понял, что пора прекращать этот балаган и прятаться. Но наше вольное плавание в воздушных струях было прервано тревожным сигналом. Моментально я опять ощутил себя человеком внутри летательного аппарата, и у меня в ушах зазвучал механический голос мейнфрейма:
«Опасность первой категории».
«Описать опасность».
«Два летательных аппарата получили приказ КГБ уничтожить объект по улице Холмогорской, 36. Предшествовавшие старту аппаратов события излагаются кратко:
18:46. Системы внешнего наблюдения зарегистрировали сигнал от GPS датчика под кодовым номером 17/18. Под этим кодом в файлах КГБ числится Тимофеенко Александр Андреевич.
18:49. Председатель КГБ направляет запрос президенту Украины на разрешение применения неидентифицируемых средств ликвидации.
18:49. Разрешение получено.
18:50. Склынивский отдельный полк стратегического истребления получает приказ на боевой вылет. Время подлета – 40 минут.
Для ликвидации опасности предлагается активация орбитальных средств и двух боевых сфер. Время готовности 11 секунд».
– Володя, чего вдруг наша система сама о нас беспокоиться стала?
– Я что, зря время терял? Неужели не понятно, что главное в нашем деле – зад прикрыть. Все нормально, она теперь всегда будет нас как нянька стеречь. Ты только скажи ей, чтобы она этих истребителей притушила. Люкка с Мишей спасать надо!
– А самим не слабо? Давай порезвимся! Когда еще представится случай…
– Так, сначала. – Володя не любил дурного риска. – Миша! Срочно – оставь пиджак в подвале и сам с Люкком бегом на Склоны. Понял?
Судя по ответу – понял.
Мало кто из дефилирующих в это время по Крещатику обратил внимание на пронесшиеся в небе города разноцветные огни, выстроившиеся треугольниками и исчезнувшие на западе. Город жил своими заботами.
Плотная пелена облачности отрезала небо от земной тверди. Освещенные ярчайшей луной верхушки облаков казались голубым фосфором. Я видел, как впереди Важенов прокладывал путь, добавляя к облакам свой инверсионный след. Казалось, нет никого, кроме нас, на этой нейтральной полосе – между небом и твердью, между честью и рабством. Между нами и ними.
– Я их вижу! – Это Володя. – Две двойки «сушек». По халупе разваленной жахнуть – и то поднимают кучу народу.
– Ну – их надо понимать. Не часто пинка под зад получали. Давай им устроим мечту фон Денникена!
«Все системы радиоконтроля, локаторы и связь противника дезактивировать».
«Выполнено».
«Все средства аудиосвязи – переключить на нас».
«Выполнено».
«Поехали».
«Команда не распознана».
«Это не тебе».
«Сам дурак».
Ну, кто учит мейнфрейм лексике? Разберусь – уволю!
Тихо, совсем неприметно я вывернулся на спину и приклеился к брюху ведущего первой спарки.
– Я четвертый, цель в пятиминутной готовности. Подтвердите задание. Первый, первый, я вас не слышу!
– Не шуми, – вмешался я в монолог пилота. – Не будет тебе базы. Ты лучше до шести посчитай.
– Первый, первый – я четвертый, – не унимался пилот, – не слышу вас!
– Сказали тебе – не шуми! – тихо, но так, чтобы все-таки было слышно, повторил я. – Не слышишь, так сейчас увидишь!
– Что за козел на канале! – Пилот пока ничего не понимал. – Уйди с волны!
– А вот он я!
Что может сделать пилот грозного боевого самолета, если вдруг из-под его брюха выползает летающая тарелка, да еще зависает прямо в метре от фонаря? Правильно, эти слова мы все знаем. А еще у него пушки. И начинает он палить этими пушками куда попало, и орет не своим голосом. И его ведомый тоже это видит, и начинается катавасия. А вторая пара, понимая, что там впереди что-то не так и что связи нет, включает форсаж и, догнав авангард, видит, как две тарелки сидят на носах «Сушек» и не хотят отваливать. Как лупят в небо бесполезные пушечные очереди, как никакие головоломные фигуры не позволяют оторваться от незваных гостей.
Тем временем я доставал главного в группе:
– Уважаемый майор Капенюк, а вы задумались хоть на секунду, что расстреливать ракетами обычный дом в Киеве – это бесчеловечно? А вдруг там женщины и дети?
– Отвали, придурок! – орал майор, пытаясь коброй скинуть скорость и отцепиться от меня.
– Я-то отвалю. Вот смотрите – я уже вас не касаюсь, а что вы без меня?
И сразу движок истребителя замолк, с усталым вздохом сбавляя обороты на ноль, самолет повис в гробовой тишине, а через миг стал плавно заваливаться в штопор.
– Вот видите, я сейчас отвалю, – я опять прилипнул к носу «сушки», – а вы прямо на землю ляпнетесь. Больно будет. Да не дергайте вы рычаг катапульты, поломать можете, а вас потом под суд за халатное отношение к оборудованию!
– Я не знаю, кто ты там, – устало, уже без всякой истерики произнес пилот, – но вот перед смертью я тебе скажу – мне приказ дали, я и выполняю. И пошел ты в пекло.
– Не надо патетики, товарищ майор! – Я не менял тона. – Пока я с вами, смерти вам не видать. И про приказы – не надо! Вы на то и человек, чтобы думать и не выполнять преступные приказы. Вон посмотрите – все ваши повернули назад! (Тут я лукавил, это мы их назад завернули и приказ отдали – домой.) А приказ вам был дан, чтобы уголовное преступление прикрыть. Вот и думайте, что такое хорошо и что такое плохо. А теперь, майор, смотри и удивляйся.
Я намертво прилип, обхватив руками самолет. Интересно, чем на самом деле я его обхватил? Беспорядочное кружение и падение прекратились, и самолет тихо с выключенными двигателями стал подниматься вверх, как цеппелин. Много выше облачного слоя, рявкнув, запустились оба двигателя, и истребитель, словно очухавшаяся после сачка рыба, рванулся в темноту.
– Слышь, служивый, ты начальству про тарелку особо не распространяйся – в психушку посадят, – съязвил я, заставляя самолет крутить «бочку».
– А пошел ты!!
Ну, я и пошел. Я спокойно смотрел, как спустя две минуты из-под крыла этого самолета тихо улетала ракета в направлении цели. Я еще проследил, чтобы не было никаких ошибок. Дом на Холмах должен быть разрушен от и до. Мы Мише новую хижину кума Тыквы отстроим. А мне нужна передышка.